Текст книги "Вскрывая душевные раны (СИ)"

Автор книги: да_Винчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц)

К слову, она стала первая, кто увидела паутинообразный шрам напротив моего сердца и не увидела его там, где меня проткнул Гин. Хвала небесам, она смолчала, любопытство не входило в список её «достоинств», в отличие от Хоши. Та сразу же меня расспросила обо всём во время первой перевязки, но я весьма вежливо отказалась с ней говорить на эту тему.

Ко всему прочему она делала на специально отведённом в ванне столе мне массаж каждый день, и я просто готова была посвятить ей оду за это.

Как оказалось, все те причиндалы для волос были не для меня, а для Мэй. А точнее пыток, которые она устраивала мне постоянно. Она плела мне с каждым разом причёски всё сложнее и вычурнее, укладывала мои нескончаемые волосы, завивала их, распрямляла, расчёсывала и много чего делала. Как-то она призналась, что просто балдеет по ним (это не мой сленг, она так выразилась сама). Ей нравилась их структура и интересный факт того, что они не путались никогда вообще. И расчёсывала она их только для того, чтобы подольше подержать.

Даже одежду и ту мне выбирала Мэй и помогала её надевать. Мне было всё равно, так как нет особой разницы в том, что я ношу. Она вся была приятной на ощупь, а показаться мне было в ней не кому, так что я не давала поводов сделать ложные представление о моём вкусе – все в доме знали, что одежда куплена и выбрана не мной.

Мэй помогала мне во всём, и я была ей за это благодарна. Рукия каждый день уходила в свой отряд, хоть и возвращалась ночью, чтобы скрасить моё одиночество. Первые три дня она спала со мной по моей просьбе, и каждый раз я пела ей мою любимую песню на ночь, которую пела её сестре.

Потом я спросила её, почему же она обязательно каждый день должна была идти в свой отряд, хотя до сих пор не восстановила полностью свои силы. Она ответила, что ходит вовсе не к Укитаке, ему пока вообще помощь не требовалась. Как оказалось, Абараи отправили в Каракуру, назначив мой город его территорией вместо Рукии, и теперь малышка исполняла обязанности лейтенанта шестого отряда вместо него – Бьякуя и Джуширо договорились об этом, чтобы брат смог лично наблюдать за самочувствием сестры.

Меня бы ничуть не беспокоило его определённо хамское поведение – он должен был прийти хоть раз, чтобы я могла вдоволь на него покричать – если бы не одно «но». Он. Забрал. Мою. Бенизакуру! Гадина! И что я теперь ей скажу? Извини, тебя утащил тот жалкий капитанишка, потому что я выронила тебя, когда спасала его угрюмую пятую точку? Так что ли?

Ой, чувствую, мне влетит от неё, когда я решусь-таки отправиться в мой внутренний мир. Если решусь, хи-хи.

В общем, моё с Рукией восстановление текло своим чередом, пока на исходе первой недели моей жизни в поместье Бьякуи ко мне не заявилась гостья, которая кардинально изменила ход моей дальнейшей жизни в золотой клетке.

Это было вечером. Когда Змеюка «почтила» меня своим вечерним визитом, со своей премерзкой улыбочкой на своём наштукатуренном лице спрашивая, не желаю ли я чего-нибудь (да подавись своими желаниями!), я быстренько выпроводила её из своей комнаты, чтобы Мэй смогла пораньше выполнить свои обязанности и пойти спать. Она помогла мне принять ванную, заплела мне обычную свободную косу, с которой я привыкла спать, проконтролировала, как я оделась (двумя днями ранее я стала делать это сама) и к своему облегчению наконец официально закончила свой рабочий день. Череду рабочих дней, если быть точнее. Дней и ночей. Змеюка дала ей два дня подряд ночного дежурства, не позволяя и на миг присесть в день между ними, за то, что она рассмеялась над очередным моим словесным унижением в её адрес. Ну, поставила я её вновь на место. Ну, сказала, что такая, как она, в жизнь не заинтересует Бьякую, и всё что ей светит – жирный извращенец старикашка из Руконгая. Ну и что? Не делать же из этого трагедию! Тем более что слышала это только она да Сузу.

В отличие от Хоши, Мэй не видела во мне прямо-таки идеал женщины, она знала, что в иной раз я могу так надавить на горло, что неделю будешь ходить и вздрагивать от каждого шороха.

В общем, легла я в свою мягкую кроватку, накрылась одеялком и приготовилась к сладким снам (ага-ага, мечтай! к кошмарам ты готовилась), и уже задремала, как во дворе поместья я почувствовала источник знакомой реацу.

Как мой разочарованный вздох не разбудил весь дом, остаётся только гадать.

Я решила, не открывая глаз, дождаться незваного гостя в кроватке – лишние минуты тепла я никому не отдам!

Спустя минуту дверь в комнату слегка отворилась. Послышались мягкие, еле уловимые шаги, а затем я ощутила, как на меня что-то прыгнуло. Что-то тёплое, упругое, но не слишком тяжёлое. Хорошо, что я была к этому готова, иначе бы завизжала, будто бы сотню Меносов увидела в центральном парке Каракуры.

– Хватит претворяться мёртвым опоссумом, цветочек, – промурлыкал знакомый голос над ухом. Я поморщилась и накрылась с головой одеялом.

– Йоруи-ичи, – проныла я, почувствовав, как кот спрыгнул с меня, – ну вот что тебе дома не сидится?

– Поднимай свой красивый зад и вставай, – это был уже женский голос, раздававшийся откуда-то сверху. – Нас ждут.

Я отодвинула одеяло и приоткрыла глаза. Йоруичи стояла в своём человеческом обличии и натягивала свою привычную одежду – стретчевые штаны, чёрную рубашку и оранжевую куртку. Откуда она у неё здесь, мне оставалось лишь гадать.

– Ты встаёшь, или предпочитаешь так отправиться в мир людей?

– Мир людей?! – тут же подскочила я. Сихоин зашипела на меня, видимо, не все кошачьи повадки оставляли её даже после перевоплощения.

– Дом разбудишь, дурочка.

– Да-да, – уже шёпотом ответила я и встала с кровати.

Я быстро оделась в вещи, подаренные мне Исида – смотрите-ка, всё-таки пригодились! – наскоро обвязала косу резинкой у основания и собрала её в две крупные петли. После уже надела таби и варадзи (гэта бы точно слетели с меня во время бега) и повернулась к ожидающей меня Йоруичи в полной готовности и с улыбкой на лице. Она внимательно посмотрела на мои конечности, зачем то всё ещё перебинтованные, но ничего не сказала – лишь удовлетворительно кивнула.

Далее я услышала свист – Сихоин перешла в сюмпо, подскочила ко мне, подняла на руки и вместе со мной в считанные секунды преодолела расстояние от моей комнаты до западной стены поместья. Там она без труда перемахнула через ограду, и мы с ней оказались в лесу, окружающем резиденцию Кучики. Сихоин понеслась через лес к Сейрейтею, там мы довольно быстро пронеслись в самый его центр к Сенкаймону, где нас ждала Сой-Фон.

Несмотря на личную неприязнь капитана второго отряда к моему брату и мне, она довольно мило поприветствовала меня (насколько могла её холодная физиономия выглядеть мило). Она дала нам с Йоруичи две адские бабочки и пожелала удачной операции. Да-да, что за операция я лишь гадала. Всё так же без объяснений мы с кошкой прошли через Сенкаймон, преспокойненько минув за секунду разделитель миров. Хоть на этом спасибо, избавили от «удовольствия» удирать от Ловчего потока.

В итоге врата открылись прямо перед нашим с братом магазином. Внутри горел свет, несмотря на очень позднее время, значит, Урахара ждёт нас. И судя по множеству разных реацу, исходящих изнутри, не он один.

Йоруичи, наконец, поставила меня на землю. Я поправила смятую одежду, и мы вместе с ней вошли внутрь. Её лицо было слишком пасмурным, дело было серьёзным, а значит, лишних вопросов пока задавать не надо.

В комнате, обычно служащей нам с братом столовой, собралась самая разношёрстная компания. Здесь был Ичиго со всей своей командой, тройка модифицированных душ, созданная моим братом (интересно, с чего он это решил дать им гигаи именно сейчас?), Тессай, детки (которые тут же повалили меня на пол с крики и объятиями), сам Киске и, к моему удивлению, Ренджи Абараи. Парень во все глаза посмотрел на меня в то время, пока остальные собравшиеся поприветствовали нас с Йоруичи, и так ни слова не сказал минут десять, пока мы с ним играли в гляделки.

– Как ты тут… – наконец выдавил он из себя человеческую речь, – оказалась?

– Через дверь вошла, не тормози, Ренджи.

Я с совершенно невозмутимым видом прошла к столу и села по правую руку от Киске. Эта падла улыбалась мне как и всегда своей придурковатой улыбкой. Так мы просидели молча ещё пять минут, все, кто был в доме, наблюдали за этой немой сценой. В итоге я просто треснула ему по его «светлой» голове, весьма красноречиво, так сказать. Мне кажется, он всё понял, и его последующие извинения были весьма искренны. Вот так мы и помирились. Прямо семейная идиллия.

– Итак, – я сложила руки на груди и обвела всех хмурым взглядом. Я конечно рада, что вырвалась из плена золотой клетки, ой… я имела в виду из поместья Бьякуи, но спать я хотела до сих пор. Два часа ночи как-никак, плюс ко всему вчера я вновь не смогла заснуть. – Что произошло?

Вновь недолгое молчание. Затем Киске вскинул руку с веером, прикрывая своё лицо. Эта его дурацкая привычка появилась у него после того, как мы уже открыли магазин. Он купил для меня веер на местной распродаже, ведь свой любимый я оставила в Сейрейтее. И я не собиралась менять мою «овцу», на это белое безобразие, вот он и оставил его себе, время от времени парадируя маленькую меня, прикрывая своё лицо якобы в смущение (я вас умоляю, Киске не умеет смущаться). А теперь он просто наглую морду свою прикрывает, чтобы никто по ней не ударил – она слишком бесила нормальных людей.

– Появились зависимые, – он вдруг посерьёзнел. И ясно было почему.

– Зависимые? – задумчиво повторила я. С чего это вдруг? И почему именно сейчас? И разница то какая? Они что, стали убивать живых? Если нет, тогда в чём весь сыр-бор? – Не припомню, чтобы они сильно волновали синигами последние лет триста, – наверное, я утрирую. Точную дату последнего появления зависимого я не помню.

– Так… – тут же встрял неугомонный Ичиго. От громкости его голоса я поморщилась. Как он может быть таким бодрым в два часа ночи? – Давайте по порядку. Кто такие эти ваши зависимые?

Я переглянулась с Киске. Видимо брат рассчитывал на мои способности талантливого болтуна, он сделал кивок головой, как бы предоставляя слово мне. Я повернулась обратно к компании.

– Знаете, людей всякой эпохи всегда волновала смерть. Они не готовы были смириться с тем, что кто-то там, на небесах, руководит их жизнью, отмеряя им определённое количество времени, которое они проведут на этой бренной земле, – действительно, я начала забалтывать. – Они грезили свободой, хоть и никогда не понимали, что это такое. Но заманчивая перспектива обладать этой непостижимой вещью их толкала во всякие времена на безрассудство.

– Иными словами, разные люди в разные эпохи мечтали о вечной жизни, – тут же добавил Киске, видя обалдевшие лица Ичиго и остальных.

– Да, – я кивнула. – И это желание часто заставляло тех, кто любил деньги больше жизни выдумать различные небылицы, чтобы поживиться на безумстве трусливых людей, боявшихся умереть от лишнего громкого неожиданного звука. Философский камень, святой Грааль, молодильные яблоки, источник молодости, русалка на ужин, эликсир бессмертия. Кто-то даже считал, что достаточно было разозлить кого-нибудь из богов, чтобы они обозлились на него и даровали заветную вечную жизнь.

– То есть, если съест русалку, ты не станешь бессмертным? – удивлённо и даже разочарованно спросила Орихиме. Все как один в комнате странно посмотрели на неё. Да, умеет она разрядить обстановку. Ририн хихикнула, но больше никто не выказал реакцию на слова Иноуэ.

– В общем, как понятно из моего ироничного тона, никто из тех бедолаг не смог найти то, чего жаждал больше всего на свете. И вроде бы сказочке должен был прийти конец, если бы не одно «но». Как оказалось, идея бессмертия не такая уж и ерундовая.

– Хочешь сказать, что эти зависимые… – подал голос Ренджи. А парень то хорош, вмиг догадался, к чему я всё веду. Я снова кивнула.

– Что? Что Вы хотите этим сказать?

До Ичиго видимо не дошли мои намёки. Он откровенно тупил и сидел с видом, что прямо сейчас мы с Ренджи решает перед ним высшую математику, выдавая её за дважды два.

– Зависимые это те, кто обладает бессмертием, – наконец сказала я. В комнате раздались удивлённые ахи и охи.

– Они что, всё-таки съели русалку? – снова вставила Орихиме. Я усмехнулась и покачала головой в знак отрицания.

– Не совсем. Шутка судьбы в том, что некоторые пройдохи оказались чертовски близко к правде, когда несли чепуху для тех, кто готов был за это платить. А теперь конкретнее. В иные времена зависимых называли вампирами, – после этих слов на лицах присутствующих отразилось невиданная доселе заинтересованность. – Но кровь они не пили, нет. Для своего бессмертия им было достаточно всего лишь забирать жизни других людей, продлевая тем самым свою.

– Они убивали людей? – спросил всё тот же вездесущий Ичиго.

– Ну не совсем… – я подумала о том, как бы корректнее изложить суть «ритуала» зависимых. – Они выпивали души умерших людей.

– Звучит неутешительно, – задумчиво протянул Исида.

– Именно. Несмотря на тот факт, что питались они душами умерших людей, они всё равно оставались убийцами. Всё было бы не так плохо, если бы они ели, допустим, их плоть. Но душа… Души людей участвует в вечном круговороте жизни. Если они будут беспорядочно исчезать, кто знает, когда этому миру придёт конец.

– Спасает нас тот факт, что клан зависимых весьма не многочисленен, – заговорил Киске. – Их не больше дюжины. И каждый обладает специфическим талантом.

– Однако же… – вновь взяла права голоса я, – Сейрейтей они не волнуют. Зависимые не так часто воруют души, да и особо не высовываются. В группы не собираются, интриги вроде не плетут. А даже если и нападёт кто, то любой капитан, даже не используя банкай, вполне может с ним справиться, – я взглянула на хмурую Йоруичи. Что-то она не договаривала. С чего бы вдруг её вдруг заволновали вампиры?

Словно бы услышав мои мысли, женщина-кошка раскрыла глаза, обвела всех цепким взглядом и заговорила:

– Как и сказала Нацуми, зависимые всегда довольствовались тем, что похищали души умерших людей в момент их похорон. Но сегодня, я встретила одну… И на сей раз… – она немного помолчала, видимо ещё раз обдумывая всё то, что она увидела, когда столкнулась с зависимым. – Я видела, как зависимый пытается похитить душу живого человека.

Вот и кто меня тянул за язык? Точнее за мой метафорический язык, я же лишь мысленно предположила нечто такое, а не произнесла вслух.

А всё было так спокойно! Айзен больше не предпринимал попыток убить нас, никто меня не протыкал вот уже четыре недели (будь не ладен этот Гин! ну я ему задам при встрече!). И тут появляется нахальный зависимый, решивший, что пора бы стать гурманом и получить новые ощущения в своей бессмысленно бесконечной жизни.

– То есть фактически он пытался убить человека, – закончил мысль Йоруичи Киске. Не буду описывать эмоции ребят, и так понятно, что они конкретно шокировались с каждым словом всё больше, а в их глазах росла неприязнь к этой расе существ.

– Мы пока не уверены, что это зависимый, – пожала плечами Йоруичи, сгоняя напряжение. – Может какой-то новый подвид.

– Да-а, это загадка, – протянул в ответ брат.

– И тогда зачем нужно было красть меня? – я выгнула бровь, глядя на Сихоин. Она усмехнулась.

– Будто ты сама не рада.

– Но не в 2 же часа ночи, – я картинно зевнула.

– Ты подстраховка, – улыбнулся Киске.

– Точнее, талантливый демагог, – это была уже Йоруичи.

– Точнее, просто болтун, – подвёл итог Ичиго. Я гневно зыркнула на него – он весь побелел и сжался в комочек от неожиданности.

В общем и целом, Ичиго как всегда выступил за стремительные действия, дабы зависимые не принесли ещё больший ущерб людскому населению нашего города. Киске отправил трёх наших модифицированных душ к нему, Орихиме и Чаду домой. Как выяснилось, Исида утерял свои возможности квинси, когда сражался с Маюри. Вот это был реально крутой поворот.

Получилось так, что Ририн должна было охранять Ичиго, Ноба – Чада, а Курода – Орихиме. Почему нельзя было отправить девочек к девочке, а пацанов к пацанам, мне никто так и не ответил. Брат лишь сдавленно посмеялся в свой противный веер.

Мы с Йоруичи вернулись обратно в Общество душ тем же путём. У Сенкаймона нас до сих пор ждала Сой-Фон. Как она не плюнула на нас и не пошла спать, для меня осталось загадкой. Хоть лицо её и было холодно, глаза её выдавали – они были мутными, сонными, мечтающими закрыться на часок другой. В итоге Йоруичи отнесла меня обратно в поместье – прыжок через заборы был моей любимой частью нашего ночного побега – а потом растворилась в ночи.

Круто покаталась, хочу ещё! Да, я не любили, когда меня кто-нибудь считал слабачкой, причём ошибочно, но я так же не из тех дам, которые категорично запрещают носить себя на руках. Между прочим, зачем я такая тощая, если не для того, чтобы мою королевскую пятую точку таскали на своём горбу мои верные рабы?! Утрирую, конечно, но прокатиться в сюмпо на ком-нибудь с ветерком, не прилагая при этом никаких сил, я бы не отказалась.

Я обратно переоделась в спальную одежду, а затем сложила на новые места некоторые взятые мной в мире людей вещи, а именно: духовный телефон – на тумбочку около нашей с Бьякуей фотографией и духовный (ну, а какой ещё) пистолет, который зачем-то вручил мне Киске перед уходом – под матрас (мало ли, кто найдёт, у Хоши точно инфаркт будет).

Всё вроде устаканилось. Я легла на кровать, о моём ночном уходе никто не знал, судя по разговорам парочки охранников, делающей ежечасный обход поместья. А если они и знали, то не взбаламутились. Ну, и на этом спасибо.

Комментарий к Глава

XVIII

. Не проблемная проблема Зависимых как таковых не будет. О них поговорят пару глав и забудут. Всё-таки эта проблема ничто по сравнению с угрозой в лице обаятельной бабочки.

Чисто проходная глава, поэтому и такая большая

====== Глава XIX. Взгляд в прошлое. Часть III ======

Счастлив тот, кто умело берет под свою защиту то, что любит.

Публий Овидий Назон

1893

После продолжительного дня, полного напряжения, вечер был своеобразной отдушиной. Он был словно тихая, спокойная гавань, куда прибыли на стоянку корабли чувств, и теперь мерно покачивались на волнах. Даже не на волнах, а на меленьких волнушек… волнушках?

Летний вечер – это какое-то другое пространство. Словно бы грань между мирами в какой-то момент, вместе с заходящим солнцем, размывалось, и всех людей переносило в края вечного спокойствия. Тепло обволакивает лицо, заливается в уши, греет пятки и щиколотки, сравнивает всю температуру всех клеточек тела.

Этого вечера ждали все, особенно Бьякуя, посветивший весь день тренировкам. Того вечера, когда можно было просто присесть на улице и понаблюдать за закатом над озером поместья Кучики.

Особенной радостью Бьякуи был не только плодотворный день тренировок вместе с самим капитанов двенадцатого отряда (ни дед, ни отец как всегда не смогли с ним позаниматься), но и приятное дополнение к светловолосому мужчине в виде его мини-близняшки.

Парня уже давно не интересовал вопрос о том, почему девочка младше своего брата лет на 80, он перестал задавать каверзные вопросы, от которых она только расстраивалась и в спешке уходила, попутно при этом извиняясь раз сто. Темы её возраста они не касались с того момента, когда она в один из таких дней ушла и больше не появлялась в поместье его семьи полтора месяца, хотя раздражающая его Йоруичи вместе с братом девочки приходили.

Сейчас Бьякуя, окончив, наконец, свои занятия, под добродушным взглядом Киске, усевшимся в позу лотоса в паре метров от него прямо на землю, бросил свой деревянный меч ослабевшей рукой и вытер полотенцем пот. Импровизированное оружие со звонким стуком подскочило на месте и отлетело прямо к Урахаре, едва не задев его длинные пальцы ног, оголённые из-за того, что он снял свои гэта.

Пока ничего не подозревающий Бьякуя вытирал своё взмокшее лицо, Киске бесшумно поднялся с места и переместился с помощью сюмпо за его спину. Миг, и парень летит на землю, сбитый с ног своим же деревянным мечом.

– Эй! Что Вы творите, сенсей?! – Бьякуя потёр ушибленный копчик, злостно глядя на своего временного учителя. Киске опустил руку с мечом, которым только что сбил мальчика.

– Никогда, – вкрадчиво заговорил он, – никогда воин не должен бросать свой меч. Духовный меч синигами – это не кусок железа, которым он разрубает пустых. Каждый меч, помимо того, что он является отражением души своего хозяина, это разумное существо – дух занпакто, живущий во внутреннем мире воина. Дух даёт силу мечу и передаёт её синигами, который его держит. И характером они схожи со своими хозяевами. Вот тебе бы понравилось, если бы тебя после того, как тебя использовали, швырнули бы на землю, как ненужную вещь?

– Но ведь это ненастоящ… – Бьякуя осекся, потому что Киске кинул на него такой взгляд, под которым хотелось съёжиться до размеров материальной точки. – Д-да, сенсей, я всё понял.

– Вот и славно, – Урахара улыбнулся и, всучив мальчугану его меч, повернулся в сторону идущих к ним его сестры в сопровождении матери Бьякуи.

– Господин Киске, как Вам мой оболтус? – как всегда приветливо сверкая добрейшей улыбкой, спросила леди Кучики у капитана. Как и ожидалось, Бьякуя тут же взбеленился, но на него никто не стал обращать внимания.

– Несмотря на несдержанность, Ваш сын имеет все шансы стать одним из сильнейших синигами в истории Сейрейтей, – весьма серьёзно, но с добродушной усмешкой на бледном лице ответил Урахара.

Комплимент капитана явно не умаслил мальчугана, он сложил руки на груди и демонстративно отвернулся, но тут же наткнулся на заинтересованный взгляд Нацуми. Заметив, что Бьякуя обратил на неё внимание, она улыбнулась, молча говоря о том, что уверенна в сказанном братом так же сильно, как и сам Киске. Кучики-младший ещё пару секунд покуксился, но потом вздохнул и всё же оторвал руки друг от друга, опуская их в жесте поражение перед этой до жути улыбчивой троицей.

– А как Вам моя Нацуми? – ответно задал вопрос Киске Хаякаве.

– О, она такая лапочка! – женщина взорвалась своим энтузиазмом. – Выполняет все упражнения, не прекословя, даже если это чрезвычайно трудно и больно. Кряхтит, стонет, но делает. Поразительная выдержка! Она имеет все шансы получить ту же похвалу, которой вы одарили моего сына.

– Вы преувеличиваете, госпожа Хаякава, – Нацуми покраснела и спрятала лицо в рукавах тренировочных одежд.

– Господин Киске, Вам надо научить свою сестру хоть немножечко себя любить и уважать, – Хаякава повернулась к девочке и, наклонившись к ней, начала гладить её по светлым волосам, мастерски собранным ею в сложный тугой пучок и косы. – Негоже такой красавице вечно прятать своё ангельское личико.

– В-вы мне льстите, – запинающимся голосом ответила Нацуми, глубже зарываясь лицом в рукава.

– Мама, ну прекрати, – Бьякуя неодобрительно посмотрел на леди Кучики. Кажется единственным его желанием сейчас было побыстрее спровадить взрослых куда подальше, чтобы они оставили его и его подругу в покое.

– А что такое? – непонимающе спросила Хаякава у сына, выпрямившись, но не отняв от головы Нацуми руки. – Разве я не права? Или ты считаешь, что Нацуми некрасивая?

– Конечно, красивая! – поспешно вскричал Бьякуя, но тут же наткнулся на непонимающий взгляд девочки, всё-таки вытащившей немного свою голову из своеобразного бункера. Парень зарделся и тут же поспешил добавить, отводя взгляд:

– Д-дело не в этом… Ты её смущаешь.

Хаякава рассмеялась на реакцию сына, а Киске лишь улыбнулся.

– Ну, всё, нам пора, – Киске приобнял сестру за плечи и улыбнулся леди Кучики. Женщина понимающе кивнула и уже хотела было проводить гостей, как в разговор встрял её сын.

– Вы, что, уходите? – Бьякуя непонимающе хлопал глазами, смотря на капитана.

– А что такое? – Хаякава весело посмотрела на сына, который теперь цеплялся взглядом за сестру Киске, как за спасительную соломинку.

– Ну, я думал, что мы с Нацу ещё поболтаем. Вы же целый день не давали нам с ней увидится!

– Но, милый, – удивлённо ответила леди Кучики, – я думала, что ты хотел тренироваться, а не проказничать и сплетничать, как девица.

– Нет, но…

– Бьякуя, я не понимаю тебя. Чего ты хочешь? – Хаякава вопросительно смотрела на сына. Парень мялся, видимо пытаясь сформулировать ответ, который удовлетворит его желанию и не даст лишних причин маме подтрунивать над ним.

– Я бы хотел, чтобы капитан Урахара и Нацу остались на ужин, ведь капитан потратил своё время на меня… – пробормотал парень.

– Так ты хочешь отблагодарить его? – тут же «догадалась» Хаякава. Бьякуя смущённо кивнул. – Это похвально! Что скажите, господин Урахара, – она повернулась к капитану, – Вы останетесь у нас на ужин? Соджун и Гинрей будут Вам рады, если, конечно, вернутся сегодня.

– На самом деле Вам не обязательно благодарить меня, – Киске замялся, почесав затылок в своём привычном жесте. Нацуми хихикнула – эта особенность брата её всегда забавляла. – Наоборот, это я не провёл день в пустую, посвятив его будущему главе клана Кучики. Но так уж вышло, что дела меня сегодня ждали именно вечерние, и я не могу остаться с вами, извините.

– Дела? – переспросил Бьякуя. – Вы собираетесь куда-то уйти?

– Ну, в общем-то да… – задумчиво произнёс Киске, словно бы вспоминая, что у него за дела вообще такие важные. – Точно же, да, мне надо будет уйти. Поэтому я и хочу вернуть Нацуми домой до заката, будет не очень хорошо заставлять её потом добираться по темени одной домой, а ведь так и будет, если мы останемся.

– Но мы ведь можем оставить на ночь Нацуми у себя, – тут же предложила Хаякава, чем буквально спасла Бьякую. Сейчас он как никогда готов был расцеловать свою мать.

– Действительно? – переспросил задумчиво Киске. – Это будет неудобно.

– Да что вы, как может принести неудобство этот ангелок? – леди Кучики просияла и вновь огладила по макушке Нацуми, вынуждая её вновь в смущении спрятать своё лицо.

Хаякава всю жизнь мечтала о дочери, от чего Нацуми постоянно приводила её в какой-то детский восторг. Она всем сердцем любила Бьякую, но сам парень предпочитал общаться со своим дедом капитаном и бравым лейтенантом отцом и проводить всё своё время за тренировками, от чего общих тем для разговоров у них с каждым днём становилось всё меньше.

Милая девочка Нацуми, недавно появившаяся вместе с её братом в их кругах постоянного общения, стала отдушиной для женщины. У неё появилась возможность заплетать её просто шикарные волосы, напоминавшие больше жидкое золото, поблёскивающее в свете солнца, рассказывать всякие небылицы, сплетни или девичьи истории из детства, обсуждать вкусы, одежду, фасоны различных писков моды, дискуссировать об искусстве, что особенно любили они обе. И приятным дополнением стал непонятно откуда взявшийся интерес Бьякуи к девочке, от чего она лишний раз могла поговорить с сыном, не выдумывая заранее темы предстоящих бесед и не изучая военное дело, что так вдохновляло парня.

– На самом деле Нацуми почти каждый день сняться кошмары, и она довольно боязливая девочка, темноты боится особо. Одиночный сон стал бы проблемой, – всё продолжал размышлять над предложением Хаякавы Киске.

Сама девочка неодобрительно посмотрела на брата: каков подлец, всю подноготную её фобий тут решил выдать. Хиори на него нет! И вообще, почему её никто не спрашивает? Ответ очевиден – она всё равно не откажет.

– Ну, тогда мы устроим их вместе с Бькуей под открытым небом на воздухе! – всё не унимая пыла парировала все доводы Киске Хаякава. – Луна будет освещать ночь, а Бьякуя, если что, поможет ей заснуть спокойно, правда милый?

– А? Н-ну да… – сам парень вновь покраснел.

– Ну что ж, осталось только придумать достойное оправдание для Хиори, почему я не привёл сестру домой, – Урахара улыбнулся.

– Бьякуя? – тихо шепнула Нацуми, надеясь, что если парень спит, то она не разбудит его. Вопреки её ожиданиям, он действительно бодрствовал. Кучики отрыл глаза и повернулся к девочке.

– Что случилось? – тихо, но всё же громче, чем Урахара, спросил он. – Ты чего-то боишься?

– Да нет, дело не в этом, – она покраснела, но ночной полумрак скрыл признаки смущения. – Я не такая трусиха, как говорил мой брат.

– Разве? – Бьякуя выгнул бровь, от чего Нацуми неожиданно для себя разозлилась и залепила ему в лицо своей подушкой.

– Не смотри на меня так удивлённо, Кучики Бьякуя! – прошипела она так, чтобы звуки их баталии не услышали взрослые в доме. Всё же шёл уже первый час ночи, Хаякава и Соджун уже давно легли спать, как, наверное, и Гинрей в казармах своего отряда.

– Да понял я, понял! – Бьякуя пытался отвертеться от подушки – девочка хоть и была с виду хиленькой, но вот так вот она могла убить даже капитана: неожиданно, ослабив его бдительность своей милотой и няшностью, подкрасться и задушить! Кровожадная фурия, а не ангел, вот она кто!

Нацуми отняла от его лица подушку и, стыдясь своей несдержанности, легла обратно и отвернулась от парня.

– Прости…

– Да ладно тебе, – он дёрнул её за плечо, разворачивая к себе лицом. Девочка непонимающе смотрела глаза в глаза парню, чьё лицо теперь было непозволительно близко. – Что случилось?

– А… я просто не могла уснуть… – пробормотала она, прикрывая глаза от стыда.

– Почему? – всё допытывался Бьякуя. Недосказанность давила на него, он хотел поскорее понять очередную загадку этой странной натуры, но она опять всё портила своим смущением, мешая ему подобраться к истине.

– Скажи, как ты думаешь… – начала она, – умирать… это больно?

– А? – парню не понравилось, что эта маленькая химе думает о смерти. – А почему ты спрашиваешь?

– Я уже было заснула, но… я боюсь… что мне вновь приснятся кошмары. И я вот подумала… В каждом из них ко мне являются пустые. Я просыпаюсь за несколько секунд до того, как должна была наступить моя смерть. А что если в этот раз у меня не получится вовремя проснуться? – она подняла свой почти затравленный взгляд на Бьякую. Было ясно, что кошмары действительно мучают её, и мучают уже довольно давно.

– Тогда я тебя разбужу, – улыбнулся парень, надеясь так поднять настроение девочке. В какой-то мере ему это удалось – уголки её губ ненамного, но подтянулись вверх.

– Обещаешь?

– Угу, – утвердительно кивнул Бьякуя. – А теперь спи, моя трусливая леди, – он силой притянул девочку к себе, крепко обнимая руками её хрупкие плечи. Нацуми покраснела от ушей до носа, но не стала возражать. Её нос упёрла в грудь парню, терпкий запах, отдающий цитрусом, и насыщенный запах лаванды вскружил на несколько секунд голову. Тепло, исходящее от Кучики, в момент согрело её озябшее тело. – Я буду охранять твой сон, как верный рыцарь.