Текст книги "Вскрывая душевные раны (СИ)"

Автор книги: да_Винчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)

– Если очень нужно, я, конечно же, могу разбудить её, но…

– Не стоит, – наконец, заговорил Бьякуя. – Её здоровье и так очень шаткое, особенно в последнее время.

– А ей сейчас ничего не угрожает? – Рукия с в видом, требующим немедленного ответа, смотрела на лейтенанта. Не только её брата, но и её саму очень волновал вопрос о благосостоянии Нацуми, ведь она была в курсе почти всех историй болезней своей подруги.

– Я говорил по этому поводу с нашими полевыми лекарями, – подал голос Аска, – они тщательно следят за ней, но пока в один голос утверждают, что беспокоится не о чем.

– Будем надеяться, что ситуация в дальнейшем только улучшится, – подвёл итог разговору Кучики. Трое офицеров согласно кивнули на это. – Кто отвечает за наше размещение в лагере?

– А, да, – спохватился Кира и тут же повернулся к мимо проходящей женщине. Рукия узнала её – именно с ней Нацуми ходила на задание в Мир живых. Кажется, она даже командовала своим подотрядом, и он состоял только из девушек. – Офицер Люмьер! Капитан Кучики вместе с офицером Кучики прибыли.

– Секундочку, – раздался довольно низкий голос из-за розово-золотой маски женщины, она исчезла в сюмпо, но почти сразу же появилась с двумя девушками. – Капитан Кучики, это Уотсон Наоми, она проводит Вас к Вашей палатке. Офицер Кучики, это Мацумура Тору, она покажет Вам Ваше спальное место.

Примечателен был тот факт, что Наоми и Тору отличались друг от друга только длинной волос. Рукия мельком посмотрела на брата; Бьякуя кивком поблагодарил Белл, тогда девушки из отряда «Артемида» двинулись вглубь лагеря, хихикая и улыбаясь.

– В десятиместных палатках размещена основная часть отряда, – начала объяснять Уотсон, рукой указывая на длинные палатки белого цвета, расположенные в западной части. – В четырёхместных – двадцать подотрядов со своими командирами. В самых больших зелёных палатках – столовые. Ваша, капитан Кучики, находится около палатки капитана Урахары, – Наоми указала на два голубых тканевых домика, окружённые белыми, стоящие друг напротив друга в самом центре.

– А Ваша, офицер Кучики, – заговорила-таки Тору, – около палатки лейтенанта, – она указала на четыре коричневые палатки за голубыми. – Обычно капитаны приводили с собой больше помощников, поэтому мы поставили сразу три. Вы можете выбрать любую, только вот эта, – синигами показала на ближайшую к голубым, – занята лейтенантом. К слову, если капитан… хм… – она задумалась, мысленно подбирая слова, – если его не будет рядом, обращайтесь к лейтенанту Кире.

– Мы учтём, – холодно ответил Бьякуя, входя в первую попавшуюся голубую палатку. Предупреждающие шиканья «Артемид» его настигли только уже после того, как взгляд наткнулся на заваленный планами и отчётами стол, а после – на футон, где сейчас спала капитан третьего отряда.

– Капитан Кучики! – отчаянно кричала шёпотом Наоми. – Вам не сюда!

– Подождите, – он отпустил удерживаемую до этого момента ткань, служившую дверью в палатку, перекрывая путь весьма хрупкой преградой внутрь. Однако мешать капитану, да ещё и Кучики, девушки не посмели, лишь шокировано посмотрели на Рукию. Та пожала плечами и пошла выбирать спальное место.

В палатке капитана Урахары не было темно. Здесь горел на столе свечной переносной фонарь с красными стёклами; я вспомнил привычку девушки спать при наличии хотя бы маломальского источника света, выработанную у неё ещё в детстве, и улыбнулся мысли о том, что какие-то вещи остаются неизменными. Интерьер составлял стол, пара сундуков да ширма из рисовой бумаги без росписи, как бы разделяющая палатку на две части и отгораживающая спальное место. Пройдя вглубь, я подошёл к этой перегородке: не вступив на территорию, где в самом воздухе витали чары сна девушки, но и имея возможность хорошо её видеть.

Даже спящая, она выглядела изящно. Удерживая под грудью правой рукой тонкое одеяльце, не накрывающее сейчас почти ничего, вторую она держала у плеча, как младенец. Одна элегантно согнутая в колене ножка оголилась не только из-за сползшей пастельной принадлежности, но и из-за съехавшей голубой юкаты, отчего у меня проскочила мысль, что я и права-то не имею видеть её в настолько интимной позе. Но меня привлёк не столько шанс наблюдать за волшебством её сна (хотя, кого я обманываю?), сколько её тяжёлое дыхания. Она морщилась, сжимала руки в кулачки. Её грудь высоко вздымалась вверх, обнажаясь всё сильнее с каждым вдохом, на висках проступали едва видные капельки пота, наверняка холодного. Ей снова снился кошмар, и я просто не мог пройти мимо.

В какой-то момент среди тихих стонов я смог расслышать её шёпот:

– Нет… Не трогай… очнись… он чудовище…

Всё же нарушив незримую границу, я шагнул вперёд, приседая около девушки. Рука сама потянулась к её руке, я осторожно сжал её маленький холодный кулачок одной, другой, отодвинув взмокшую чёлку ото лба, начал успокаивающе гладить её по голове. Спустя уже пару минут Нацуми задышала спокойнее, перестав дёргаться, стонать и шептать; вскоре высох пот, оставляя после себя терпкий женский запах вперемешку с её насыщенным клубнично-банановым ароматом.

Прошло ещё какое-то время, уголки её губ дрогнули, и она улыбнулась. Вновь раздался бессвязный шёпот, но теперь без дополнения в виде жалобных протяжных звуков. Находиться рядом с ней в такой момент было одним сплошным удовольствием, отзывающимся нарастающим с каждой секундой огоньком в груди. Я даже подумал о том, что мои чувства не так уж и атрофированы, или же они словно возрождаются благодаря одному лишь присутствию этой невероятной девушки. Эта мысль плавно переросла в свет надежды, надежды на будущее, разделённое с ней. Может, она может мне помочь… и тогда я зарекусь сделать её самой счастливой женщиной во всех мирах. Нужно лишь время, а его у нас достаточно.

По крайне мере, так думал я.

Размышляя об этом, он позволил себе сперва улыбку, а после решил проверить одну свою догадку. Его лицо медленно приближалось к её, и когда оно было в нескольких сантиметров от неё, ровное дыхание девушки стало согревать его кожу горячим воздухом, словно в преддверие поцелуя. Она будто почувствовала его присутствие и немного повернула лицо. Он думал о том, что ещё никогда не видел ничего прекраснее, само слово «прекрасно» стало ассоциироваться у него с этой восхитительно необычной девушкой. Рукой Кучики провёл согнутыми пальцами по разметавшимся на подушке будто у модели на фотографии локонам, не отрывая взгляда от её ресниц, трепещущих словно крылья прекраснейшей бабочки из всех. Ей все ещё что-то снилось.

Тут её губы разомкнулись, и она прошептала:

– Бьякуя… слышишь… я люблю тебя… люблю…

Я застыл. Не мог ведь ослышаться? Это было странно. Я знал о чувствах моей леди, но сейчас не готов был услышать эти слова от неё. Я и не должен был их слышать. Эти слова были сказаны тому, кто ей снился, кто наверняка не причинял ей боли, в отличие от меня. Она улыбалась этому образу, а не мне. Её душа словно была обнажена, и это откровение как никогда сильно оставило свой отпечаток в моём сознании, заставляя меня осмыслить его ещё раз – глубже и дольше.

Нацу молчала, ничего больше не сказав; её сон медленно заканчивался, а веки переставали подрагивать. Но я не переставал думать об этих её словах, наверно, это уже за гранью здравомыслия, но в моей голове снова и снова всплывало тихое и нежное: «Я люблю…». Возможно, я уже сошёл с ума…

Отстранился от неё, напрягаясь. Нахмурился. Долго не двигался, изучая глазами её угасающий сон. Что же я делаю? Она чиста и невинна, а её чувства исходят из самой глубины её непорочного сердца. Она не юлит и не претворяется, она откровенна в своей любви и боли. А я решил, видите ли, проверить, что же чувствую к ней. Дурак!

Взгляд упал на хрупкую выпирающую ключицу девушки. Тонкая цепочка (и как я раньше её не замечал?) была продета в золотое колечко с крупным аквамаринам – её любимейшим из камней – и украшено россыпью маленьких бриллиантиков. Это было её обручальное кольцо, подаренное девушке мной в день нашей помолвки век назад. Она не просто хранила его век, она носила его у сердца всё это время. Только поистине ценные вещи удостаиваются такой чести. В мыслях мелькнула картина: мужское золотое кольцо с гравировкой «永遠»*, оставленное в комнате в поместье.

– Именно столько я буду любить тебя…

О, какой же я идиот!

Я сильнее нахмурился, после чего тихо встал, поправил одеяло Нацуми. Бросив прощальный взгляд на неё у самого выхода, я покинул её палатку, вновь оказываясь на территории затихающего лагеря, где ночной воздух смог отрезвить меня своей прохладой.

Вот и проверил…

Комментарий к Глава

VII

. Чувства * с яп. – вечность.

====== Глава VIII. Слёзы ======

– Конечно, я люблю тебя, – сказала ему цветок. – Это моя вина, что ты не знал этого всё это время

«Маленький принц»

– Не хотите провести и со мной спарринг, капитан Урахара?

Она чересчур поспешно оборачивается, не успевая скрыть очередной шок в глазах. Не заметила, что я приблизился? Почти усмехаюсь от этой мысли.

– Боюсь, что я устала, – она поджимает губы. – Вы не находите это нечестным, Кучики-тайчо? Сражаться против ослабевшей девушки?

О какой чести идёт речь? Будто бы она не избила моего третьего офицера в прошлом месяце, хотя знала, что гораздо сильнее его. Хотя она, скорее, просто пытается отвязаться от меня. Что ж, у неё не получится.

– Не волнуйтесь, у Вас не было и шанса победить меня даже тогда, когда Вы были полны энергией.

Она в момент вспыхнула праведным гневом, однако не накинулась на меня с кулаками. Лишь отвернулась и уже было собралась уходить, но поймал её за руку раньше.

– Стой. Я хочу поговорить.

– Опыт прошедшего месяца показал, что разговоры не наш конёк, – обиженно ответила девушка, не повернувшись.

– А что наш конёк, по-твоему?

– Наш конёк-горбунок.

Это было явно подобие какой-то шутки из Мира живых. Я ничего не ответил на неё. Нацу обернулась, заинтересованно посмотрев на мою реакцию, после чего вздохнула и повернулась полностью. Неужто сжалилась?

– О чём ты хотел поговорить? Будешь убеждать меня, что на тебе свет клином не сошёлся? Не волнуйся, я и без твой помощи смогу пережить твой…

Ну да, сжалилась. Над кем угодно, только не надо мной.

Как же много она говорит, когда обижена. Мне пришлось перебить её, чтобы не слушать весь этот поток ядовитых слов. На всякий случай я даже рот ей рукой закрыл. Она была в шоке, поэтому тут же замолчала. Наконец, я мог ответить.

– Я был не прав. Я долго убеждал всех, что от моей души больше ничего не осталось, и в итоге сам в это поверил. Но вот ты вновь ворвалась в мою жизнь, и выработанный инстинкт защиты сработал на полную – я стремился быть рядом, но как трус боялся, что вновь останусь один… что ты вдруг исчезнешь. Снова.

Признание далось мне гораздо легче, чем все попытки отстранить её от себя. Странно, что я раньше этого не сделал. Прекрасное опустошающее чувство.

– Я насильно заставлял себя отказаться от этих чувств, но и сам не заметил, как ты заполонила мои мысли, а затем и сны. В какой-то момент мне показалось, что если я и дальше буду стремиться быть рядом с тобой всё дольше и больше, то вскоре всего времени мира мне будет недостаточно, чтобы насытиться твоим присутствием. И тогда я эгоистично решил порвать связь… но было уже поздно. Ты была права: такие чувства не смогут пройти и через вечность.

Я уже было готов был произнести те самые три слова, которые, как мне говорили, ждёт каждая уважающая себя женщина, но тут на мою руку упала тёплая капля. Я был почти в шоке, как сама Нацу несколькими минутами ранее. Её глаза были красными и влажными, будто она была готова начать рыдать без остановки вот-вот. Я даже испугался такой перемене её настроения.

– Почему ты плачешь? – я приложил руку к её лбу. Он был холодным, что ещё больше удивило меня, ведь её лицо горело. – Тебе плохо?

– Я… прости, я бы всё отдала за то, чтобы услышать это на пляже. Но сейчас уже поздно…

Это та самая великая женская логика? Я снова не понимаю её. Что она хочет сказать?

– Ты больше… не любишь меня? – лучше бы я молчал.

Слёзы-таки потекли по её лицу. Да что происходит с этой женщиной?!

Что-то я начал сомневаться в своих чувствах. Надо это мне вообще?

Зачем в такой ситуации я пытаюсь шутить?..

– Я должна была кое-что сделать… – трагедия в голосе, но это не ответ на мой вопрос. Однако я решил не перебивать, вдруг она ещё больше заревёт? – …сделать страшный выбор во благо всех, но не решалась, ведь… ведь люблю тебя больше, больше всего, что могло бы заставить меня пойти на этот шаг. А когда ты сказал, что не любишь, я… я…

– Что? – я непроизвольно сильно сжал её руку. Она вновь говорила загадками, и это раздражало как никогда, ведь из-за тайн она и плакала. – Что ты сделала?

– Капитаны! – под резко начавшиеся за лесом взрывы и крики синигами на полигоне появился Кира. Прекрасное музыкально сопровождению, смею мысленно заметить, а особенно это дополнение в виде крови на его шикахушо, ммм… – На лагерь напали арранкары!

Приплыли…

– Нацу… – я вновь повернулся к девушке, что стояла ни жива не мертва и смотрела на своего подопечного глазами полными ужаса. Ещё немного, и я отвинчу ей её хорошенькую головку. – Что ты наделала?

– Яре-яре, Кучики-сан. Негоже так обращаться с девушками.

Кажется, во мне что-то треснуло. Этот голос… сегодня точно кто-то умрёт.

Я всё наносил и наносил удары. В первые жизни я заметил за собой эту безудержную тягу к насилию – я действительно сражался из инстинкта, инстинкта защиты. Она знала, что они придут за ней, она была готова отдать свою жизнь. За кого? Тех слабаков, которых повергли в первые же секунды атаки? Я чуть ли не рычал, не прощу себе, если позволю этим ублюдкам забрать её у меня ни сейчас, ни когда-либо. Особенно этому предателю, который не достоин называть себя капитаном.

Его, видно, забавлял тот гнев, который так и сочился из меня сейчас. Он играючи подмигивал мне, но я ясно видел, что он не пытается наносить серьёзные удары. Верит, что уйдёт отсюда живым? Пусть не надеется.

– Кучики-сан, а Вы эгоист, – режущим по ушам противным певучим голосом проговорил он, когда мы остановились в воздухе в нескольких метрах над землёй. – Урахара-тян готова пожертвовать собой ради Вас, а Вы обесцениваете её душевные муки и терзания.

– Будь я хоть самым великим эгоистом из всех, я не позволю тебе забрать её жизнь, – я возвратил Сэнбонзакуру в состояние катаны, уже готовясь призвать банкай. – Ты никогда не будешь достоин того, чтобы решать её судьбу.

– Ичимару-сан! – вдруг голос того арранкара заставил меня обратить внимание на происходящее на земле. От сердца словно оторвали кусок – в руках этого подонка вся в крови лежала Нацуми без сознания, а куски её сломанного занпакто были разбросаны по земле. – Я перерезал ей сухожилия. Она не сможет сопротивляться. Нам пора уходить.

– Чудно!

Позволив гневу затмить разум, я сорвался вниз, намереваясь снести поганую голову арранкара с его головы, но этим лишь открылся. Ичимару тут же нанёс удар своим занпакто, проткнув меня насквозь в области плеча. Боль на миг затмила мой разум, этого ему хватило, чтобы прострелить мои ноги одну за другой и лишить меня контроля над ними. Так и не достав апатичного ублюдка, я позорно упал на колени.

– Прекратите, – голос дезертира стал серьёзным, я никогда ещё не слышал от него такого тона. Он даже оторвал меня от ужасной картины истекающей кровью девушки на руках врага, приковав моё внимание к себе. – Вы проиграли, капитан-сан. Не заставляйте меня убивать Вас. Возможно, Вы ещё в состоянии победить меня, но не сотню арранкаров и безмозглых пустых, с которыми сейчас сражаются остатки третьего отряда в лагере. А если и сможете, то Улькиорре отдан приказ убить Нацу-тян на месте. Не делайте её жертву напрасной.

– Ты не имеешь права её так звать, – презрительно ответил я ему. Всё, что я мог сейчас – только злиться. Но мой гнев уже ничего не исправит.

– Возможно…

Чёртов Ичимару был прав – сейчас я не был способен защитить хоть кого-нибудь. Если они уйдут сейчас с ней, то атака прекратится, и это спасёт многие жизни. Я должен рассуждать так, так бы решил любой другой капитан на моём месте. Должен. Но я не мог.

Она говорила, что я совершеннее всех, но была не права. Сейчас я не мог думать ни о чём другом, как о её спасении. Но если я кинусь на них, они убьют и её.

Прости меня, Нацу. Если бы я только знал, знал, как мои чувства важны для тебя, я бы не стал колебаться. Нет, я снова лгу сам себе. Я знал, что они важны ей, но всё равно думал лишь о себе. Не хотел иметь слабость, очередную привязанность, вот и получил под дых от Судьбы. Жизнь действительно самый строгий учитель, не прощающий ошибок.

Я встал на пробитые ноги, из которых текла кровь ручьями, и сделал первые несколько шагов, но тут дорогу мне преградил лейтенант Кира.

– Что ты делаешь? – презрение в моём голосе не поколебало его. Он сжал свой занпакто и встал в боевую стойку, намереваясь напасть.

– Исполняю последний приказ своего капитана. Защищаю Вас.

Всё несколькими словами он смог остановить меня.

Приказ капитана. Последний. Последний её приказ?

Они ушли, все до одного, унося с собой моё сердце, центр моего мира – мою Нацу. Почему, почему я не мог кинуться за ними? Почему позволили её лейтенанту удержать меня? И почему после не кинулся искать способ пройти у Уэко-Мундо, а собрал остатки от её отряда и вернулся с ними в Сейрейтей? Я этого не понимал. И никогда не пойму.

Самое страшное в нашей жизни, это когда тебя припирают к стенке и дают два выбор: один ужаснее другого. Но не выбрать ты не можешь.

Всё что осталось у меня от милой маленькой девочки Нацу и зрелой мудрой девушки Нацуми – золото-алая рукоять занпакто, как напоминание о величайшем позоре и главной ошибке в моей жизни.

Комментарий к Глава

VIII

. Слёзы Будем считать, что эта странная музыкальная партия официально закончена. Теперь мы наконец-то узнаем, что произошло дальше

Продолжение следует

====== Часть третья. Реквием. Пролог ======

– Да. Ты была в классе «1» – туда отбирали лишь лучших. А я в классе «5» – группа из отбросов, которые еле экзамены пережили. И… ты была сильная. Самая сильная из всех, кого я знал. Гордая, упрямая, всего добивалась. А я… Скажем так, я был «мальчиком для битья». И ты вечно меня колошматила. Но и другим в обиду не давала. Что-то вроде: «Когда мне будет нужно, я и сама его побью, а вы не смейте».

У нас был такой тандем: ты хотела сделать меня сильнее, чтобы я мог постоять за себя, а я не понимал, зачем это тебе. И всё же, у тебя получилось. Уже на третьем курсе меня перевели в твой класс. Мои показатели резко выросли, я многих обогнал, чуть ли не лучшим был. Но никогда лучше тебя. Я стал сильнее, а ты продолжала меня колошматить. Это было неприятно. Но я понимал, что это необходимо мне. Потому что только так я смог стать мужчиной. И я неимоверно благодарен тебе за это.

Мы дружили, и… я ничем и никем так в жизни не дорожил, как тобой. У меня не было родителей, и не было друзей. Только девочка, которая вечно норовила меня побить. Единственный друг, которого я счёл достойным для роли крёстной матери своего сына. Так что, если со мной что-то случится, ты уж присмотри за ним. Пожалуйста.

– Конечно. Мог не просить.

====== Глава I. Время правды ======

Не лгать, но и всей правды не говорить. Ничто не требует столь осторожного обращения, как правда,– это кровопускание из самого сердца нашего. Немалое нужно уменье и чтобы сказать правду, и чтобы о ней умолчать… не всякую правду сказать можно: об одной умолчи ради себя, о другой ради другого

Бальтасар Грасиан

– Там было около пяти десятков арранкар и две сотни пустых. Они хорошо подготовились, знали, где наш отряд, сколько нас и как каждого из нас можно «вывести из строя». Ими командовал ка… – Кира запнулся и тут же исправил себя, – дезертир Ичимару. Их целью была капитан Урахара. Нам не удалось спасти её.

– Хммм… – Ямамото нахмурился. Все капитаны в зале собрания стояли так, словно в воду опущенные. Мрачные лица, сдвинутые на переносице брови, боль во взгляде – даже капитаны Куроцучи и Сой-Фон напряглись и сжали кулаки. Было ясно одно – от потери Нацуми Готей-13 оправится не скоро. – Стоит допустить вариант, что капитан третьего отряда уже мертва.

– Не думаю, – подал голос Тоширо. Парень обдумывал, что он скажет сегодня Мацумото, когда та накинется на него с расспросами. Будет очень тяжело. – Если бы они хотели её убить, то сделали бы это ещё в горах, и не стали выторговывать у неё же её жизнь, в обмен на жизни её подопечных.

– Но, если мы подготовим себя к худшему, нас не смогут дезориентировать враги, – ругая себя за эти мысли, ответил Хицугае Укитаке. Аура в зале ещё больше сгустилась и потяжелела.

– А Вы что скажете, капитан Кучики? – обратилась к Бьякуе Сой-Фон. Как и остальные, она видела резкую перемену в этом мужчине с того дня, как он вернулся с учений третьего отряда. Ей казалось, что более бесчувственным и неживым даже пустой гигай не может быть. – У Вас есть предположение, зачем она понадобилась Айзену?

– Никаких, – не сразу ответил Кучики леденящим душу тоном. Все в зале мысленно зареклись больше не обращаться к нему – чего тревожить человека?

– Скорее всего, он хочет разделить их, – Кьёраку приложил палец к подбородку, задумавшись, сам того не понимая, что вмиг привлёк внимание всех капитанов.

– Сюнсуй! – предупреждающе сухим голосом прикрикнул на мужчину Генрюсай, но было уже поздно. Все капитаны навострили уши.

– Кого «их», капитан Кьёраку? – требовательно спросила Сой-Фон.

– Я запрещаю тебе что-либо говорить! – вновь прокричал Ямамото.

– Но они имеют право знать, – Кьёраку как никогда серьёзно посмотрел на сотайчо, однако тот оставался непреклонен. Тогда к разговору подключился Укитаке:

– Я тоже думаю, что пора всё рассказать.

– Как? – Сой-Фон почти обиженно смотрела на капитана тринадцатого отряда. – И ты в курсе, что они скрывают, Укитаке?

– Вынуждена признать, – тут заговорила Унохана, ввергая всех высших офицеров в ещё больший шок, – что и я знаю, о чём разговор. И я тоже присоединяюсь к Кьёраку и Укитаке. Время пришло, Ямамото-сотайчо.

Минута молчания. Все смотрели на главнокомандующего, тот в свою очередь не смотрел ни на кого, прикрыв глаза и раздумывая о словах своих самых «старых» и опытных капитанов. Наконец, он встал со своего стула и сказал:

– За мной.

– Дело номер 666, – зычным старческим голосом объявил Ямамото, как только все капитаны обосновались в личном архиве главнокомандующего. Маюри с завистью смотрел на огромные базы данных на бумаге в стеллажах, которые могли соревноваться по объёмам только с архивами клана Кучики.

– Запрос на подтверждение сигнала, – раздался из гигантского экрана женский механический голос. – Ямамото-сотайчо, запрашивается дело под номером 666?

– Да.

– Введите код доступа, – на экране высветилось поле с надписью «Дело №666. Совершенно секретно. Введите пароль». Генрюсай быстро набрал на клавиатуре двадцатизначный код, приложил руку к сканирующему датчику, и только потом файл открылся.

ДОСЬЕ №666

Основная информация

Имя: Урахара Поллукс Эрика

Раса: душа-??? (данные засекречены)

Дата рождения: 31 декабря 17XX

Место рождения: Сейрейтей, поместье клана Касумиоджи

Пол: женский

Группа крови: III отрицательная

Рост: 164 см

Вес: 52 кг

Профессиональная деятельность

Фракция: Готей-13 (информация недействительна), Общество душ, клан Касумиоджи, семья Урахара

Профессия: синигами (информация недействительна)

Дивизион: 六 шестой отряд (информация недействительна)

Должность: третий офицер (информация недействительна)

Партнёры: Кучики Соджун [мёртв]

База: Поместье Кучики (информация недействительна), Сейрейтей, Общество душ

Бывшие партнёры: Кучики (фамилия при рождении – Цунаяширо) Хаякава [мертва]

Личная информация

Цвет глаз: серо-голубой

Цвет волос: светлый блонд

Увлечения: чтение, пение, танцы

Родственники: Урахара Кассиопея – отец [мёртв] (информация о личности засекречена)

Урахара (фамилия при рождении – Касумиоджи) Йоко – мать [мертва] (информация о личности засекречена)

Урахара Кастор Киске – брат

Семейное положение: не замужем

Дети: нет

Особые качества: наблюдательна, великолепный тактик, решительна, неординарный мыслитель, крайне ответственна, обладает лидерскими качествами

Характер: эмоциональна, вспыльчива, дружелюбна

Вредные привычки: нет

Духовный меч

Занпакто: Йонрю

Шикай: Танцуй вокруг звёзд, Йонрю

Особые способности шикая: четыре печати стихий

Банкай: Йонрю-но-Икари

Примечание: пользование разрешено лишь в опасности уровня «B» и выше

Боевые характеристики

Сила: 70 из 100 (110 из 100 в банкае)

Защита: 60 из 100 (40 из 100 в банкае)

Подвижность: 80 из 100 (110 из 100 в банкае)

Кидо/Реацу: 100 из 100

Мудрость: 80 из 100

Выносливость: 60 из 100 (50 из 100 в банкае)

Примечание: при использовании банкая навыки атаки увеличиваются до предела, что делает её банкай одним из самых опасных и смертоносных.

Биография

В возрасте четырёх месяцев была разделена с братом-близнецом и осталась под присмотром капитана второго отряда Урахары Кассиопеи (примечание: мальчик жил с Урахарой Йоко). Причиной послужило предсказание жрицы в храме Оракула во дворце Короля душ о том, что брат сотворит из сестры монстра, способного уничтожить Сообщество душ.

В возрасте двенадцати лет была отдана на воспитание в клан Кучики (примечание: мальчик-близнец отдан на воспитание в клан Сихоин). Причина: убийство Урахары Кассиопеи и Урахары Йоко (подробная информация засекречена).

В возрасте пятнадцати лет поступила в Академию духовных искусств. Числилась в классе «1». Известные синигами в потоке: Кучики Соджун, Кучики (Цунаяширо) Хаякава, Айзен Соскэ, Омаэда Мареношин, Роджуро Оторибаши, Канамэ Тосен, Куна Маширо, Ядомару Лиза. Окончила полную программу за четыре года.

В возрасте девятнадцати лет была зачислена двадцатым офицером в шестой отряд под руководством капитана Кучики Гинрея. Командовала отрядом «сигма» с восемнадцатым офицером Цунаяширо Хаякавой. Активно участвовала в миссиях совместно с офицером пятого отряда Айзеном Соскэ. В течении трёх лет вместо с Цунаяширо Хаякавой были повышены до пятых офицеров. Занимала эту должность после ухода Цунаяширо Хаякавой (причина: вошла в клан Кучики в качестве леди наследника) пять лет.

В возрасте двадцати двух лет обрела банкай. В том же возрасте Советом 46 было принято решения об ограничении его пользованием.

В возрасте двадцати семи прошла экзамен шестого отряда на пост третьего офицера. Для участия в миссиях уровня D и выше был назначен партнёр – лейтенант шестого отряда Кучики Соджун. Стабильно занимала эту должность более 150 лет.

Начиная с 18XX года начал распространяться слух о помолвке с шестилетним наследником клана Кучики – Кучики Бьякуей. Слух не был ни подтверждён, ни опровергнут как лично, так и членами клана Кучики (примечание: ношение символов клана или помолвочного кольца замечено не было).

В 18XX году по приказу Совета 46 отправилась на миссию в горячую точку Руконгая. Там была атакована женщиной по имени Ренэйт. Бой окончился летальным исходом обеих сражавшихся, однако прибывший на место битвы офицер второго отряда Урахара Киске и тем самым нарушивший запрет Совета 46 о встрече с сестрой, с помощью неизвестного прибора объединил ещё не полностью растворившиеся в воздухе духовные частицы их тел в одно. Получившийся индивид имел внешнее сходство с Урахарой Эрикой в возрасте двенадцати лет; мог разумно мыслить; обладал слабой духовной силой; получил способность Ренэйт к поглощению духовных частиц из внешнего мира и преобразования их в собственное реацу и в кидо; имел занпакто, идентичное занпакто Урахары Эрики. Индивид получил имя Нацуми и фамилию Урахара и был взят на воспитание в семью Сихоин. Совет 46 распространил дезинформацию между офицерами высшего ранга о том, что Урахара Эрика попала под зловредные лучи некой машины и подверглась омоложению.

Комментарий к Глава I. Время правды Йонрю – четыре дракона

Кассиопея A – остаток сверхновой в созвездии Кассиопея.

Йоко – океанский ребенок, уверенный ребенок.

Клан Касумиоджи – высокопоставленная знатная семья из Общества душ. По влиянию она лишь немного уступает четырём благородным семьям.

Клан Цунаяширо – одна из четырёх великих благородных семей Общества душ.

Кастор и Поллукс – альфа и бета созвездия близнецов. Названы так в честь диоскуров из древнегреческой и древнеримской мифологиях. Диоску́ры – в древнегреческой и древнеримской мифологиях братья-близнецы Кастор и Полидевк (Πολυδεύκης, лат. Pollux [Поллукc]), дети Леды от двоих отцов – Зевса и Тиндарея. Диоскуры отличались отвагой, силой, доблестью, всегда сражались бок о бок и не меньше, чем своими подвигами, прославились искренней братской любовью.

Сын Зевса Полидевк был бессмертен и обладал огромной силой, никто не мог тягаться с ним в кулачном бою. Смертный Кастор был искуснейшим возничим боевой колесницы и укрощал даже самых диких и свирепых коней. Вместе с Ясоном Диоскуры участвовали в походе аргонавтов, с Мелеагром – в охоте на калидонского вепря, с Гераклом – в войне с амазонками. Из всех этих походов они вернулись увенчанные славой. Когда Тесей и Пирифой похитили совсем еще юную Елену, братья освободили ее.

====== Глава II. Обнажённая душа во вражеском логове ======

Вбивая гвоздь в душу помните, что даже вытащив его своими извинениями, вы всё равно оставите там дыру, которая будет долго зарастать и мучить своего владельца

Эрих Мария Ремарк

Вопреки своим ожиданиям, я очнулась не в тёмных темницах, прикованная к потолку и стене, а в вполне приличной, просто огромной кровати. Постель была застлана белоснежными хлопковыми простынями, и отделялась от всей комнаты шифоновым балдахином. Сама она (комната) была обставлена довольно просто: диван и кресла у правой стены рядом с большой дверью, комод по левую сторону от кровати, высокий платяной шкаф напротив и одно единственное огромное окно в стене напротив выхода. Круглый блин луны явственно проглядывался сквозь решётки в нём.

Странно. И тихо. И темно.

Я села в кровати – пружины пышной перины мягко скрипнули под моим весом, хрустнули хлопковые простыни. Кожа на спине как-то неестественно неприятно стянулась и заныла, словно сдерживаемая чем-то. У меня было непонятное ощущение, словно бы я была пуста. Меня просто выпили. Сил почти не было. Я потянулась рукой к ноющей голове и… наткнулась на обрубленные короткие волосы.

– Ты немного ошеломлена, не так ли? – прозвучал откуда-то сбоку тихий мужской голос. Вздрогнув, я опустила руку и перевела взгляд в сторону источника звука.