355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » да_Винчи » Вскрывая душевные раны (СИ) » Текст книги (страница 5)
Вскрывая душевные раны (СИ)
  • Текст добавлен: 11 апреля 2022, 21:32

Текст книги "Вскрывая душевные раны (СИ)"


Автор книги: да_Винчи



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

– На свете столько классных шуток про рану, а ты выбрал про слизняка. Ты безнадёжен.

Гарри Поттер и Дары смерти: Часть 1

POV Нацуми

Ещё находясь на границе своего сознания и подсознания, я ощутила, как мои обонятельные рецепторы резко начали работать в два раза лучше. Словно бы мне «пробили» нос лекарством, и теперь он остро реагировал даже на малюсенькие, тонюсенькие запахи. Так обычно бывает, когда ты просыпаешься после долгого сна.

Далее, по мере возвращения в реальный мир, с каждой секундой голова начинала гудеть всё больше и больше. Виски стиснуло, а на глаза будто бы что-то надавило, из-за чего я зажмурилась. Под веками стало красно, они вмиг отяжелели. Я втянула воздух носом полной грудью и медленно разлепила их.

Первым, что бросилось в глаза – потолок. Полностью, абсолютно, идеально, безупречно, совершенно, без единого пятнышка белый потолок. Таких в природе в принципе не бывает.

Что же это… Я попала в рай?

Мозг медленно перезапускался, спустя пару секунд я осознала, что нахожусь в центральном лазарете Сейрейтей. Унохана славилась своей безукоризненностью в любой работе, а эти белые потолки я тоже знала, просто со временем и они стёрлись из моей памяти.

Я опустила взгляд ниже. Стены были выкрашены в цвет морской волны, дощатый пол был начищен до блеска, от него даже отражались солнечные лучи, проникавшие в палату через огромное окно прямо под правой рукой. Судя по всему, если за 100 лет ничего не изменилось, я находилась в крыле лазарета, предназначенного для офицеров высшего звания.

Ставни окна были открыты, что дало мне возможность разглядеть небо, ведь улицу я не видела, так как лежала.

Оно было бескрайним. Просто огромным! Такого голубого неба я никогда не видела в мире людей. Лёгкие перистые облака белыми, словно ватными пятнами резко выделялись на бесконечной голубизне небес. Может, я и правда в раю? В этом небе будто бы можно было утонуть, совсем как в океане – провалиться в него, окутаться невесомостью и просто парить как птица. Мне захотелось взлететь вверх, прочь от земли, чтобы только попытаться коснуться небосклона, тронуть облака, почувствовать, как сердце замирает от настоящей свободы.

Эх… больные мысли больного человека.

Как только я это подумала, так сразу почувствовала невероятную боль под сердцем, словно бы меня только-только пырнули туда ножом. Жизненно важный орган явно не был рад соседству с дырой в груди, он бился сильнее, ощутимее, из-за чего с каждым ударом моя грудь непроизвольно сокращалась от невероятных мук. Это была настоящая агония, боль в правой руке меркла по сравнению с этой, раны там мне казались всего лишь царапинами (к слову, боли в недавно разрезанной левой ладони я тогда не ощутила вовсе, та рана, как выяснилось позже, уже зажила).

С каждой секундой боль становилась всё ощутимее, от непрошенных слёз защипало в глазах и заволокло всё туманной дымкой. Я сильно сморщила лицо и прикусила губу чуть ли не до крови. Лёгкие пропускали вдохи и выдохи, истошный крик сам сорвался с губ, я уже чуть не задохнулась, когда ко мне в палату вбежала капитан четвёртого отряда вместе с каким-то лекарем-синигами.

– Леди Урахара, дышите! – она с силой сжала моё левое плечо, показывая на себе, что именно она от меня хотела. – Давайте! Вдо-ох. Вы-ыдох. Вдо-ох. Вы-ыдох.

Я повторяла за ней, но от ещё сильнее режущей боли мои вдохи и выдохи выходили рваными, а слёзы таки потекли по щекам. Меня всю колотило, было ощущение, что вот-вот у меня начнётся травматологический шок.

Унохана сильнее сжимала моё плечо, видимо пытаясь перекинуть моё внимание от раны под сердцем на руку.

– Вдо-ох. Вы-ыдох. Ханатаро! – обратилась она к прибывшему с ней лекарю. – Быстро принеси сюда анестетик! Вдо-ох. Вы-ыдох.

Паренёк кивнул и пулей вылетел из палаты. От боли я даже рассмотреть его не успела. Только показалось, что я его уже где-то видела.

Всю ту минуту, пока его не было, Рецу заставляла меня делать вдохи и выдохи, будто бы я была ребёнком, забывшим как дышать. Я не сопротивлялась ей, тем более перед глазами у меня уже темнело, а её резкий голос не давал мне отключиться. Руку, что сжимала моё плечо, я с трудом могла назвать женской – хрупкости в ней было ни на грамм.

Вскоре Ханатаро вернулся с уколом – брр! уколы! – и передал его капитану. Женщина быстро приказала ему держать меня за плечи, будто бы я могла куда-нибудь убежать от неё в таком-то состоянии. Парень повиновался, и вот они вдвоём сдерживая моё бьющееся в конвульсиях тело, начали вводить мне обезболивающее.

– Дыши. Дыши, – всё приговаривала Рецу, пока закатывала левый рукав одетой на меня больничной рубахи. Я заметила, что всё предплечье и ладонь были перевязаны белоснежными бинтами, открывавшими лишь тонкие пальцы, почти такие же белые, как и они. Освободив сгиб локтя, Унохана моментально зафиксировала мою конечность своей рукой и поднесла иглу укола. – Дыши. Дыши.

Я даже не успела проследить за её действиями! Буквально через долю мгновения он силой проткнула иглой шприца мою кожу, точно попадая прямо в вену, и нажала на поршень. Было неприятно, но мысль, что сейчас это ужасная боль прекратится, меня успокаивала.

Действительно, не прошло и десяти секунд, как рана под сердцем переставала приносить мне адские муки. Рецу облегчённо выдохнула и с улыбкой посмотрела на своего помощника.

– Спасибо, Ханатаро. Можешь идти. И передай всем интересующимся, что леди Урахара пришла в себя.

Паренёк тут же отдал честь и поспешил смыться из палаты во второй раз, унося с собой использованный шприц. Я так и не разглядела его, но это было не важно.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Рецу, спустя десять секунд, как Ханатаро покинул нас. Я послушно прислушалась к своим ощущениям – боль полностью утихла, только тело словно бы отяжелело. Я еле могла двигать конечностями, всё на что меня хватило – положить левую руку на рану.

Все свои мысли я тут же озвучила капитану. Женщина кивнула.

– Ты белая, словно снег, – она неудовлетворительно покачала головой. – А губы такие синие. И это несмотря на то, что мы делали тебе переливание крови. Тебе надо ограничить пока свои движения.

– Вы делали мне переливание? – я искренне удивилась. Насколько же сильно пострадало моё тело, раз не смогло пополнить кровь самостоятельно?

– Твоё реацу было опустошённым, несмотря на то, что ты совершенно не дралась. Я не знаю, как так получилось, но ты действительно была на пороге смерти. Ты могла не пережить сегодняшнюю ночь, она стала для тебя решающий.

Я задумалась. Чуть не умерла? И что же я ощущаю?

Я никогда не боялась смерти. Во всяком случае, такая смерть меня не пугала.

Да, я помню, почему кинулась на клинок Гина, но ведь так было надо. Разве я могла иначе? Могла позволить, чтобы Айзен разрушил меня ещё больше, чем сделал это сто лет назад?

Один из пунктов плана по спасению мира выполнен. А ещё я защитила важных мне людей, и ничуть не сожалею об этом. Главное, чтобы они действительно были целы и невредимы, я ведь не в курсе, что произошло после того, как я потеряла сознание. Была ли битва? И куда делись дезертиры? Все ли живы и здоровы? А как Рукия? Её оправдали или вновь заперли в башне?

Я с вопросом посмотрела на Рецу. Однако я даже не успела набрать воздуха в лёгкие – она улыбнулась и заговорила.

– Айзен, Ичимару и Тосен сбежали в Уэко-Мундо, – она покачала головой. – После того, как ты отключилась, гиллианы забрали их, и они все вместе скрылись. Все, кто был ранен, пришли в себя уже давно, их раны почти зажили. Лейтенанта Абараи так и вовсе. Юного рёка Куросаки исцелила твоя подруга, он уже пошёл на поправку и вовсю занимается в казармах одиннадцатого отряда вместе с их третьим офицером. Из-за того, что Совет 46 был полностью уничтожен Соске Айзеном, вся власть перешла в руки Главнокомандующего Ямомото. За заслуги рёка и по настоятельному прошению капитана шестого отряда Рукию Кучики признали невиновной и восстановили в должности. Ей ничего не угрожает.

Бьякуя просил за Рукию? Вот уж не думала, что такое произойдёт. Он же первым порывался её изрешетить, когда Ичиго и я спасли её от Сокёку.

Хотя впрочем… из рассказа Рецу теперь стало ясно, что эти двое живы, да и мои оболтусы не пострадали. Она избавила меня от необходимости спрашивать о Бьякуе, теперь было понятно, что и он в полном здравии. Хотя мне всё ещё было интересно, вылечили ли его «в пять раз лучше, чем я», ведь в последний раз, когда я его видела, он выглядел довольно не важно.

Унохана явно могла читать мысли, иначе как я могла объяснить её следующую реплику:

– С ним всё в порядке. Он уже полностью восстановился. Сидит вместе с Абараи через пять палат отсюда.

Я покраснела от взгляда Рецу и сбивчиво её поблагодарила за всё. Она вновь улыбнулась и, сказав, чтобы я даже не думала подниматься с постели, попрощалась со мной, выйдя из палаты. От её взгляда по спине побежали мурашки – ни в жизнь отсюда не выйду, даже если метеорит упадёт! Хотя в принципе, я пока не в состоянии даже ходить, чего это она так переживает?

Интересно, чем мне теперь заняться?

Я попыталась присесть – рана неприятно потянула, и я решила не испытывать судьбу. И что теперь? Так и лежать тут?

Кстати, интересно. А сколько я тут провалялась? Час? Два? Так и в бегемотика превратиться не долго.

Надо кого-нибудь позвать, чтобы расспросить подробнее.

Так. Ичиго в одиннадцатом отряде. Исида и Чад скорее всего вместе и навряд ли в лазарете – они выглядели более-менее здоровыми в нашу последнюю встречу. Орихиме возможно с Ичиго, но вряд ли она пойдёт к казармам этих мужланов. Может она с парнями? А где Рукия? Её восстановили в должности, но это не значит, что она моментально побежала исполнять обязанности офицера тринадцатого отряда, всё же её реацу пока не восстановилось. Может она с Бьякуей? Тогда она здесь недалеко, за пять палат. Наверное, стоит проверить. К тому же Рецу сказала, что Абараи там точно сидит, можно спросить всё у него.

====== Глава XIV-XV. Пробуждение. Дубль второй ======

Ложь обойдет полсвета прежде, чем правда успеет надеть ботинки.

Марк Твен

Я вновь попыталась встать. Тело совсем меня не слушало, мои конечности были как у ватной куклы. Превозмогая боль и гравитацию, я всё же свесила свои ноги с кровати и коснулась ими прогретых солнцем досок.

Так. Теперь и-и-и р-раз! Оп ля! Смертельный номер! Я встала! Ура! И тут же свалилась на колени, издавая очень громкий звук. Мои распущенные волосы взметнулись вслед за мной и закрыли мне лицо, перевалившись спереди.

Блин. Лишь бы только рана не вскрылась. А то даже через анестетик я вновь почувствовала, как моё тело неприязненно реагирует на сплошную дыру. Жаль, что магия Орихиме мне не поможет, было бы легче.

Пока я отплевывалась от волос и собиралась с силами, дабы встать и не повторить этот полёт Гагарина, в комнату вошёл Ренджи. Парень пристально осмотрел меня, будто бы пытаясь понять, я это или нет.

– Мы же ещё не знакомы? – так и оставаясь в позе раскаяния, заговорила я, смотря на обалдевшего лейтенанта шестого отряда снизу-вверх. – Меня зовут Урахара Нацуми.

– Абараи Ренджи … – промямлил парень, но тут же мотнул головой, видимо возвратив себе рассудок. – Что Вы делаете?!

– Придумываю план побега отсюда, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

«И ты говоришь, что тебе больше 100 лет? – зазвучал голос Ренэйт в моей голове. – Да ты максимум на год тянешь своим умственным развитием, ха-ха!»

– Заткнись! – зло буркнула я, но потом наткнулась взглядом на ещё больше шокированного парня. – Это я не тебе, прости. Мой дух занпакто обозвал меня ребёнком, – для убедительности добавила я. Кажется, он поверил мне. Видимо и сам разговаривает со своим духом, раз принял это вполне себе нормально.

– Вам нужно немедленно лечь, иначе рана откроется, – Ренджи подошёл ко мне, подхватывая под локти. – Я Вам помогу.

С горем пополам он уложил меня как парализованную (больше попыток двинуть и пальцем я не предпринимала) на кровать. Мои волосы так и остались разметавшимися по всему полу. Ренджи решил не трогать их. Наверное, побоялся запутать или что-нибудь испоганить. Хотя может быть ему просто на них плевать.

– Я доложу капитану, что Вы очнулись. Он просил меня об этом.

– Так, условимся на том, что ты можешь обращаться ко мне на «ты», – тут же сказала я. И так достаточно персон, обращающихся ко мне с дурацкие уважением, это напоминает мне извечные уроки этикета от госпожи Хаякавы в доме Кучики. Хаякаву я люблю, а этикет – не очень. Ибо весь этикет сплошь и поперёк говорит о том, что женщина – низшее существо, ей надо молчать, скромно улыбаться, выворачивать свои кости под строго определёнными углами, если она хочет что-нибудь сделать, и прочее, прочее. – В конце концов, чем ты хуже Рукии или Бьякуи? – решила дополнить доводами моё предложение я. Абараи, кажется, смутился. – И капитан Унохана знает, что я в порядке. Она вколола мне анестетик, из-за чего боли я пока не чувствую да и двигаться нормально не могу. Поэтому наше знакомство и вышло весьма комичным, – напоследок я мило улыбнулась. Ренджи покраснел ещё больше.

Что он вообще себе там в мыслях представляет? Из-за чего он весь красный, как его волосы?

– Я… как бы… ну… – начал мямлить он. – Я говорил о своём капитане…

– М? – я вскинула брови. Он смутился из-за того, что его капитан просил его меня проведать и посмотреть, что со мной? Но…

Стоп…

– Стоп, – уже вслух сказала я. – Твой капитан ведь…

– Капитан Кучики, – ответил Абараи.

– Хм…

Ну, догадаться было не сложно. Он сидел с ним в палате, он с ним прибыл в мир людей, чтобы забрать Рукию. Но…

Бьякуя просил его узнать обо мне? Ну, может, и это было не удивительным.

Что-то приятное разлилось по телу от моего сердца. Даже рана перестала болезненно тянуть, постоянно напоминая о себе. Кажется, я лежу сейчас, улыбаясь как самая распоследняя дурочка. Поэтому я поспешила отвернуться от Абараи, прикрываясь волной волос. В голове всплыли слова: «Выздоравливай, моя леди». Это мог быть только он. Только он меня так называл. Я восприняла это как бред воспалённого от боли сознания, но что если?..

Я непроизвольно взглянула на перебинтованную руку. Он был здесь? Был в моей палате? Он держал меня за руку? Может спросить у него? Хотя он вряд ли ответит.

– Ренджи…

– А? – тут же ответил парень. Я повернула голову вновь к нему.

– Твой капитан ведь был ранен… – типа «издалека» начала я. – Как он?

– Говорит, что ещё два дня назад всё зажило и что капитан Унохана не позволяет ему выйти отсюда, – усмехнулся Ренджи. Два дня? Что значит два дня?

– А сколько… я тут лежу? – спросила я. Неужто я проспала три дня? Я что побила рекорд Киске? Да ладно, кому скажешь – никто не поверит.

– Ну, если считать сегодняшний день…. – он задумался. На его лице отобразился сложный мыслительный процесс. Он что, не может сложить два и два? – Неделю уже как.

– …

Неделя… это ведь семь дней…

Я лежу тут… неделю?

– Госпожа Ура… – я гневно зыркнула на него. Он, что, тупой? – Нацуми… – тут же правился он. – Мне нужно идти. Если я понадоблюсь, можете… можешь снова спикировать на пол, и я тут же прибегу.

Он улыбнулся и вышел из палаты.

Да уж… неделя.

Остаток дня я провела, не двигаясь, в постели. Ренджи ушёл, я ожидала, что после его благой вести Бьякуя прискачет ко мне (шучу, конечно, я думала, что он хотя бы заглянет, чтобы разозлить меня или, например, кинуть свой ледяной взгляд), как-никак, это я ведь его жизнь спасла от безумного белобрысого эльфика, но его не было. Ханатаро оповестил мою команду рёка о моём сознательном состоянии, и через полчаса все они уже были здесь.

Да, я точно не в раю. Иначе, что тут делает Ичиго?

Я с удивлением подметила, что Исида, Чад и Орихиме были в нарядах почти тождественных тем, в которых они прибыли сюда. На мой немой вопрос в глазах, Садо и Иноуэ указали на светившегося гордостью Исида и преподнесли наряд и мне.

– На твоей одежде не было орнамента, и поэтому я сделал её абсолютно идентичной, – улыбался парень, единственный, кому было плевать на всякие «выкания» к людям, старше него на добрые десятки лет. Я пожала плечами, одежда и правда была похожа, я бы даже не отличила её от настоящей, если бы не одно «но». Кимоно было красным, а хаори белым.

Мы поговорили о случившимся, об Айзене и его мотивах. Я рассказала парочку историй из моего прошлого, о тех временах, когда мне доводилось контактировать с этим малоприятным человеком, избегая информации о том, что он сделал, и из-за чего Киске изгнали из Сейрейтей. Они считали, что причиной стали якобы незаконные гигаи, ведь так им сказал Айзен, я же просто ответила, что «всё не так просто» и уточнила, что эти гигаи он доизобрёл уже после вынесения вердикта Совета 46. Правду естественно я им не собиралась рассказывать, пусть это сделает Киске.

Разговор зашёл о моих ранах и о том, что рёка собирают вернуть завтра утром в мир людей. Судя по всему, меня к этой группе лиц не причисляли.

– Брат сказал, что ты останешься здесь, со мной, – Рукия, удивившись, что я ничего не знаю о своей судьбы, странно посмотрела на меня своими большими лиловыми глазами. Я подняла бровь. С каких пор это недоразумение в кенсейкане решает что-то за меня? Я, конечно, не собиралась спотыкашки бежать обратно в магазин брата, я и так еле села, чтобы не разговаривать лёжа с друзьями. Но что значит «останусь здесь»?

Этот вопрос я задала Рукие.

– Я точно не знаю, но думаю, что это значит, ты останешься здесь в качестве синигами и будешь жить… – неуверенно проговорила она. Я впала в каплю.

Да, по плану я должна была остаться здесь, но я всё ещё сомневалась. Мир людей, конечно, не был мне по душе от слова «совсем», но я не могу вот так просто бросить Киске. Этот придурок же и шагу ступить не может без идиотской выход…

– И Урахара-сан не только не сопротивлялся, но и первым предложил эту идею, – прервал поток моих мыслей Ичиго. И тут я взорвалась.

– ЧТО ЗНАЧИТ ПРЕДЛОЖИЛ?! ДА Я! ДА ОН! ВЫ ЧТО, РЕШИЛИ…

Но и моего взрыва надолго не хватило. Резкая боль пронизала всё тело, я схватилась за рану под сердцем и, искривив лицо, вскрикнула от боли. Рукия в ужасе тут же подскочила ко мне, распахивая мою рубаху. Благо хоть я от живота до шеи была перемотана бинтами, а то бедные ребята в обморок бы грохнулась от смущения.

Я взглянула вниз туда, куда испуганно смотрит Рукия. Её зрачки дрожали от ужаса и страха, а руки немного потряхивало. За своей хоть и не большой грудью я ничего не разглядела, да к тому же я прижимала ладонь к ране. Я тут же отодвинула её, морщась от нарастающей боли и взглянула на руку. Она вся была в свежей крови. Только сейчас я почувствовала металлический солоноватый тонкий запах, наполняющий палату.

– РЕНДЖИ!!! – закричала в страхе Рукия, вызывая парня с противоположного конца коридора. Её ультразвук мог не услышать лишь глухой, да и тот бы с вопросом посмотрел на неё, почувствовав звуковую волну. Какая же она была громкая.

В палате тут же показалась непонимающая морда лейтенанта. Он скучающе окинул взглядом ребят, ища Рукию.

– Что е… – договорить он не успел, так же шокировано глядя на стремительно пропитывающиеся кровью бинты. – Я за капитаном Уноханой!

И он ушёл в сюмпо, выскочив из палаты. Я обессилено легла на спину, сжимая рукой рану. Рукия обеспокоенно смотрела на меня. В её больших глазах я видела своё белеющее лицо, что заставляло меня тоже волноваться.

Через пять секунд в дверях уже появилась Рецу вместе с Ренджи. Женщина мигом выпроводила всех из палаты, вколола мне ещё обезболивающего и принялась останавливать кровь. До моего мутнеющего сознания уже не доходили её слова и действия, я вновь провалилась во тьму, ощущая пульсирующую рану под своим сердцем как никогда остро.

Все ощущения повторились вновь, будто бы я опять проспала неделю. Надеюсь, что это не так.

Пока я приходила в себя, я слышала шум на заднем фоне. Словно бы кто-то пытался поймать волну телевизора, и сквозь шипение хоть и раздавались голоса актёров, но смотреть было невыносимо.

– Она истощена. Всё её реацу уходит на медленное восстановление. Боюсь, что рана заживёт нескоро такими темпами.

– Сколько?

Голоса были знакомы, но я никак не могла вспомнить, кому именно они принадлежат. Мягкий женский с теплотой рассказывал о чём-то своему собеседнику. В ответ ей был холодный, безэмоциональный односложный ответ.

– Месяц-полтора. Всё будет зависеть от ухода и её физических нагрузок. Я бы посоветовала ей и вовсе обойтись без них. Любое неверное движения, и рана вскрывается. Сегодня мы убедились в этом на практике, и опыт явно был не из приятных.

О чём она говорит? Они ставили на ком-то опыт? И что за рана? Кто-то ранен? Почему же они не помогают ему?

– Я постараюсь обеспечить ей максимально приближенные к Вашим советам условия выздоровления.

К моей голове прикоснулось что-то тёплое. Оно погладило меня, взъерошивая волосы. Что это?

Почему я не могу открыть глаза? Веки такие тяжелые…

– Её дыхание изменилось… – задумчиво произнёс «холодный голос».

– Она просыпается, но большое количество обезболивающего ей сильно мешает.

– Сколько она пролежит в лазарете?

Они говорят обо мне? Это я раненая? Что же происходит?

– Две недели как минимум. Нельзя чтобы подобное повторилось, рана совсем не закрылась.

Боже… это же Рецу. И я ранена! Дыра под моим сердцем… вот что у меня болит. Вот что не даёт мне дышать. Боже… Соске, Ичимару, Канамэ… они напали на Бьякую и Рукию! И эльфик проткнул меня, точно! Но все живы. Да… я ведь уже просыпалась. И снова потеряла сознание. Сколько прошло времени? Надеюсь не неделя! А ребята тут ещё? Я же не попрощалась.

Чёрт, как же больно!

– Добейте меня… чтобы я не мучилась… – простонала я. Рука (а судя по ощущениям, это была рука), гладившая меня, замерла. Говорящие прекратили диалог.

– Если ты можешь шутить, значит, всё вновь обошлось, – раздался в ответ голос Рецу. Эх… а была такая надежда на скорое освобождение от мук!

– Как ты себя чувствуешь? – спросил второй голос. О божечки, это же Бьякуя! Я аж от испуга распахнула глаза. Хотя… как распахнула… Кое-как разлепила один глаз и посмотрела им на зависшего надо мной мужчину, приятно подмечая, что помимо льда в его взгляде была некая обеспокоенность.

– Как растаявший пломбир, который пырнули ножом, – кое-как вертя языком, ответила я. А интересно, мороженному больно, когда его кусают?

Бьякуя хмыкнул. Он слышал мои мысли? Это не хорошо. Он сдаст меня в психбольницу! Стоп, здесь же нет её. Только тюрьма. Ааааа! Не хочу в тюрьму!

«Что ты несёшь? Какая тюрьма? Дура что ли? Совсем мозги отшибло»

Ренэйт, скотина! Сама такая!

«Ну-ну. Вам правда глаза колит?»

И Бенизакура туда же! Нашли повод сплотиться!

– Я зайду, когда ей станет лучше, – он уже было развернулся, чтобы уйти, и даже снял свою тёплую руку с моей головы (не-е-ет, мне ведь так холодно! куда ты мой обогреватель?), но я его быстренько решила остановить, вцепившись в его хаори… попытавшись вцепиться в его хаори.

– А ну стой… те, – добавила я. Он удивлённо развернулся и посмотрел на мою протянутую руку, силящуюся ухватиться за него. Естественно мои попытки не увенчались успехом, поэтому он просто протянул свою руку ко мне так, чтобы мои пальцы таки сжали в слабенький захват чёрную ткань его косодэ. – Не подлизывай… тесь, – я нахмурилась, а вот в его глазах пробежали смешинки. Сволочь! Ещё и насмехается! – Куда это ты… Вы сбегаете? У меня к тебе… Вам очень важный разговор!

– Капитан Унохана, – он обернулся на застывшую в дверях женщину, – я останусь ещё ненадолго. Вы можете идти.

Рецу, улыбаясь, кивнула Бьякуе на прощание и покинула палату, напомнив перед этим, что двигаться мне критически противопоказано, и пожелав доброго здравия.

Кучики повернулся вновь ко мне и аккуратно вынул свой рукав из моей мёртвой (нет) хватки, придерживая при этом мою руку, дабы та плашмя не свалилась вниз. Пока он держал мою ладонь в своей, он потянулся за стулом, стоящим за высоким изголовьем ещё с того момента, когда здесь находилась почти в полном составе вся моя команда, и поставил его около кровати, изящно и элегантно присаживаясь на него. Я скривилась – этот мужчина двигался совершеннее, чем даже самая этикетолизированная дамочка из самого что ни на есть высшего общества. Бесит он, одним словом, меня.

Мою руку он пока не отпустил, и я не стала напоминать ему об этом. Пусть погреет мои ледяные пальцы, а что такого? Сам же взял мою бедную ладошку, сам теперь пусть и вспоминает об этом.

– Моё внимание полностью принадлежит тебе, – спустя минуту молчания сказал он. Я ещё больше нахмурилась. Я значит к нему на «Вы», а он тут фамильярничает. Нет, я бы конечно всё равно его поправила его с дурацкой «леди Урахары» на просто «Нацу», но всё же! А ладно.

– С каких пор Вы вместе с моим братцем вправе решать, где и насколько мне оставаться? – я с претензией смотрела на его маску мраморного изваяния. Ни один мускул на его лице не тронулся после моего вопроса, и это бесило меня с тройной силой.

– Когда мы одни тебе не обязательно обращаться ко мне на «Вы», – как бы подметил или разрешил он. Я не стала реагировать на это, но было приятно, что ему как и мне неприятно (в мыслях можно тавтологить!) обращаться со мной как с незнакомым человеком. – Главнокомандующий Ямамото сразу после того, как предатель Айзен и остальные скрылись в Уэко-Мундо, поспешил связаться с твоим братом, чтобы объяснить ситуацию. Он также заявил, что не намерен возвращать тебя в Мир живых, так как ты принадлежишь миру Общества душ, на что твой брат полностью и безоговорочно согласился, ещё и посоветовал запирать тебя в комнате, где нельзя использовать реацу, чтобы ты не сбежала. Главнокомандующий и я всецело поддержали его.

– Вот же ж… – пробурчала я. Нашлись тут советнички и вершители судеб. Да я сбегу при первой же возможности!

Я тяжело вздохнула. По сути, это то, чего мы и хотели. Теперь исполнить план будет куда легче. Правда придётся смириться с мыслью о том, что теперь самый главный человек в Сейрейтей не выпустит меня из своих тонких длинных старческих пальцев. Надо будет придумать, как избежать тотального контроля, иначе они что-нибудь заподозрят.

– Ладно… – я вздохнула. Бьякуя поднял бровь.

– Ты действительно не станешь возникать?

– С чего бы это? – вопросом на вопрос ответила я. – Я вернулась домой, где меня, вопреки моим ожиданиям, не хотят убить. Здесь нет моего раздражающего брата, зато есть Рукия и мои знакомые и друзья, с которыми я не виделась сотню лет. И здесь я хотя бы дышать могу, а то в мире людей, где реацу есть от силы у десяти человек в городе, и абсолютно нет духовных частиц, я чуть ли не умирала от гипоксии.

Бьякуя не ответил. Видимо, не ожидал моей спокойной реакции на это после тех криков днём, из-за которых у меня, в общем-то, и открылась рана.

Я вздохнула, мой взгляд невольно упал на бинты, оплетающие шею Кучики, которые выглядывали из-под его ситаги.

– Как твои раны? Ренджи говорил, что ты идёшь на поправку.

Холодная маска Бьякуи помрачнела. Я почувствовала, как он немного сжал мою ладонь.

– Не смей так больше делать, – могильным тоном произнёс он, спустя несколько секунд. Я нахмурилась.

– О чём это ты? Я просто поинтересовалась о твоём здоровье…

– Ты поступила как несмышленый ребёнок, подставив себя под удар, – мрачно продолжал Бьякуя. – Неужели нельзя догадаться, что если ты способна была преодолеть такое расстояние за короткое вовремя со своею скоростью, то я и подавно смогу уйти из-под удара вместе с Рукией?

Он раздражён. Сильно. Уж лучше бы был холоден. Я и не надеялась на благодарность, Рукия сегодня меня уже достала с нею. Но с какой стати он выставляет всё в таком свете, словно я совершила смертный грех?

– Я поступила так по инерции, – обижено шипя, ответила я и отвернулась к окну. – И поступила бы так ещё сотни раз, если бы подобное повторилось сотню раз. Когда дело касается безопасности дорогих мне людей я не стану прикидывать, каков шанс благоприятного исхода из ситуации, и кинусь защищать их, даже если буду глуха, слепа и без рук.

– А ноги ты себе оставила… – он вздохнул.

– Они нужны мне, чтобы двигаться быстрее вражеского клинка.

– Не смей так больше поступать, – всё тем же пугающим меня тоном опять повторил он, но напряжение, с которым он сжимал мою руку, пропало. – Или в следующий раз я сам отрежу тебе ноги.

====== Глава XVI. С новосельем меня ======

Если твоя судьба не вызывает у тебя смеха, значит ты не понял шутки.

Грегори Дэвид Робертс. «Шантарам»

Утром следующего дня рёка ввалились ко мне в палату как раз в тот момент, когда я по-тихому пыталась придумать, как свалить из лазарета. Однако все мои планы сорвал Ичиго, на которого я делала все ставки – парень не просто не помог мне сбежать отсюда, но и пригрозил, что расскажет о моём заговоре Генрюсаю и Бьякуе. А он быстро схватывает – уже знает, куда надо давить.

Мы все распрощались, Орихиме обняла меня раз пятнадцать. Всё время, которое они были здесь, Йоруичи в виде кота сидела у меня на плече и мурлыкала подколы. Не выдержав, я скинула её в окно, обозвав драной кошкой, как делал это Бьякуя в детстве, но она через секунду же, как оказалась на земле, запрыгнула обратно (на третий этаж-то!) и приземлилась прямо на моё лицо.

Спустя два часа они ушли, и я вновь осталась одна. Рукия, поскольку покидать Общество душ она не собиралась, заверила меня, что как только рёка покинут Сейрейтей, она тут же вернётся.

И так прошли две недели. Ко мне попеременно заглядывали некоторые капитаны с лейтенантами и офицерами, из них Кенпачи и Ячиру особо зачастили. Малявочка теперь звала меня не «куколка двенадцатого отряда», как делал это весь отряд Зараки, а Рапунцель – видимо услышала это от Куукаку, и прозвище ей понравилось. Сам же Кен звал меня так, как и сто лет назад – мелкой. Видимо людская принцесса из сказки не пришлась ему по душе, или он просто свыкнулся уже со старым прозвищем.

Меня навещали пару раз Укитаке и Сюнсуй, последний даже как-то пронёс алкоголь в палату, но Унохана быстренько вычислила преступника. Мне казалось, что под её до жути милым взглядом (у меня снова затряслись ноги!) эта злосчастная бутылка саке просто треснет от страха.

Рукия была здесь днями напролет, скрашивая моё неподвижное одиночество. Иногда с ней был и Ренджи. Вообще-то он приходил тоже каждый день, но не каждый день заходил в мою палату. Как-то заглянули и Иккаку с Юмичика. Первую красотку на Сейрейтей я сразу же поблагодарила за его реацу: мне уже было известно, кто именно меня спас. Он лишь улыбнулся и вновь, как в день перед восстанием Айзена, поцеловал мою руку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю