Текст книги "Вскрывая душевные раны (СИ)"

Автор книги: да_Винчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 42 страниц)

Йоруичи улыбалась. Но не её глаза. Они светились печалью и тоской о той, кто продала свою жизнь за жизнь и счастье всех их. Бьякуя сразу заметил этот приглушённый свет, и мысль о том, что потеря одной единственной девушки заставило так много людей страдать, заставила его помрачнеть. Как и повторное осознание сказанной леди Чо ранее истины: не он один потерял её.

– Да… Здесь… – прозвучал тихий ответ. – И ты здесь, Бьякуя. Я даже удивлена.

– Почему?

– Я думала, что ты давно в Уэко Мундо с горячей головой и без хорошего плана ищешь своё сердце, – она хмыкнула, жестами приглашая его сесть. Кучики повиновался.

– И почему ты так думаешь? – вновь глухо задал вопрос Бьякуя. – Я надеялся, что за все эти годы смог избавиться от всеобщего мнения обо мне, как о недальновидном и вспыльчивом человеке.

– От мнения ты, может, и избавился, но не от своей сути. Закрыв самого себя плотной маской холода, ты не только стал в глазах окружающих самым сдержанными капитаном, но и отгородил от себя всех их. Жаль, что эту маску смог пробить человек, которого пока нет рядом с нами.

– Пока? – Бьякуя дёрнулся, решаясь посмотреть в глаза своему сенсею. Йоруичи всё той же с улыбкой на лице кивнула, а её взгляд выразил поддержку его утрате.

– Ты же не думаешь, что мы станем сидеть сложа руки? Киске уже закончил гарганту и теперь ждёт окончание тренировок Ичиго. Парень собирается в Уэко Мундо, чтобы спасти её, ведь ему кажется, что здесь вовсе забыли об очередной потере капитана третьего отряда и о её жертве во имя благо других.

– Я думал, что Урахара-сан не хочет помогать сестре.

– Твои сведения имеют место быть. Но они несколько устарели. Да, Киске надо дать время. Он всегда был упёртым бараном. Но его поспешное завершение прохода в Уэко Мундо говорит за него самого – он очень волнуется. По нашим сведениям, Айзен не планирует убивать Нацуми ближайший месяц, по крайней мере.

Бьякую не сильно волновали эти смутные представления о планах этого ублюдка, как и, впрочем, сами его планы. Конечно, если они не касались той, чьё имя он пока не мог произнести вслух так легко, как сделала это Йоруичи. «Никакое» выражение его лица так и не исчезло, появился лишь ещё более опустошающий взгляд, который он перевёл в пол. Сихоин заметила это и заговорила вновь твёрдым голосом:

– Я веду разведку и составляю примерный план действий в Уэко Мундо для Ичиго и его команды. К нам поступили сведения из проверенного скрытого источника о планировки Лас-Ночес, замка Айзена. Я здесь, чтобы передать копию карты главнокомандующему.

Йоруичи потянулась через стол и накрыла кисть бывшего ученика своей ладонью, сжимая её, будто стараясь тесным контактом передать свою уверенность. Бьякуя поднял свой почти не переменившийся взгляд на точку соприкосновения их рук.

 – Видишь? – Сихоин нагнулась ещё больше, но вбок, стараясь заглянуть в глаза мужчины. Он поднял свой взгляд на неё и наткнулся на горящие идеей, решимостью и убеждением в собственных силах и в своей правоте. – У нас есть план действий и время, чтобы сделать всё как можно лучше. Главное – набраться терпения, – она отняла руку, заметив в глазах Кучики какой-то блеск надежды на её правоту.

Йоруичи откинулась на спинку своего стула, вальяжно оставив и расположив правую руку на столе, и теперь уж задорно улыбнулась. Кучики чуть ли не передёрнуло – он вспомнил это хитрое выражение лица 22 главы клана Сихоин за секунду до того, как она начинала его донимать.

– Так что не раскисай, малыш Бьякуя. Грядёт битва. И нам надо быть к ней готовыми. Ты ведь хочет спасти её?

– Хочу, – согласился мужчина, чувствуя в себе прилив каких-то сил. Видимо, Сихоин всё-таки заразила его своей уверенностью. – Больше всего на свете.

После временной отставки своего капитана на Ренджи свалилась вся его работа и ответственность за отряд. Парень не в первый раз оставался «за главного», но обычно на него не давило знание того, что идеального во всём Кучики сняли не пойми за что с поста и что он ещё не понятно, когда вернётся. К тому же это впервые было во время военного положения, а это в разы сложнее. На четвёртый день он уже выл от безысходности и готов был копать себе могилу, но тут его позвали в отряд капитана Хицугаи, которого отправляют на днях в Мир живых. Ренджи чуть ли не плясал от радости, но всё же эмоции свои сумел сдержать.

Абараи освободил ближайший час и направился в поместье Кучики. По пути туда он встретил Рукию, тоже собирающуюся навестить брата перед уходом на длительную миссию в другой мир. Доля энтузиазма в подруге детства тоже была, но и та испарялась по мере приближения к воротам поместья. И Ренджи, и Рукия пытались попасть в него для встречи с капитаном, но обычно всё заканчивалось тем, что Кучики-младшую не пускала к нему Фуджи, на словах обрисовывая всё, что творилось с главой клана, а Абараи просто выпроваживали за ненадобностью нахождения там. Сегодня лейтенант шестого отряда и офицер тринадцатого были полны уверенности в том, что теперь их никто не остановит, даже привратница церберша Чо.

Парочка синигами подошла к воротам, но, к их удивлению, перед ними не выскочила «домомучительница». Вместо неё дверь им открыла стража поместья без лишних слов. Ренджи и Рукия недоумённо переглянулись в момент, когда услышали звуки статичных ударов дерева о дерево со стороны тренировочной площадки. Они поспешили туда, по дороге считывая реацу капитанов Хицугаи, Зараки, Кучики и ещё несколько знакомых.

Добрались до мини-арены они довольно быстро и так и замерли около неё. Здесь действительно стоял хмурый, как и всегда, Тоширо и сидел на земле Кенпачи, на плече которого повисла его лейтенантша. Здесь же к удивлению прибывших находился и Гинрей. Все трое наблюдали за боем на деревянных посохах бо временно не капитана шестого отряда и троих его охранников, среди которых легко узнавался капитан Хиросэ Дэйчи. Хотя боем это было сложно назвать. Скорее избиение. Причём Бьякуя в спортивной форме, с завязанными рукавами, без кенсейкана и занпакто избивал своих подчинённых, и, судя по тому, что двое уже буквально уползали с площадки, изначально всего противников у капитана было пятеро.

– Гинрей-доно, Хицугая-тайчо, Зараки-тайчо, – Ренджи и Руки поклоном поприветствовали старших по рангу и званиям, после чего поздоровались и с розоволосой лейтенантшей. Кучики-старший кивнул в ответ, остальные же практически никак не отреагировали на появления ещё двух офицеров в поместье.

– Уже выдыхается, – вздохнул Кенпачи. Он явно рассчитывал на хорошее, а точнее плохое настроение Бьякуи сегодня, а следовательно, на возможный бой с ним.

Ренджи шокировано посмотрел на своего капитана. Тот с холодным выражением лица точно и легко отбивал каждый удар троих противников сразу, успевая при этом контратаковать. Всё его движения были наполнены аристократичной грацией, водившей старую дружбу с гибкостью его тела. Абараи и не знал, что Бьякуя умеет так сражаться – без кидо и занпакто. Ему показалось, что он способен голыми руками убить кого угодно, хоть ярко выраженной мышечной массой и не обладал. Пропасть между ними была просто огромной.

– Ну если для Вас это «выдыхается», то я просто умываю руки в своём стремлении приблизится к капитану Кучики.

– Это его седьмой бой за сегодня, – радостно оповестила коллег Ячиру, помахивая своими ножками лёжа на Кенпачи. – Предыдущие он заканчивал быстрее: за пять-семь минут. Да и противников побольше было.

«Седьмой бой? Быстрее? Побольше?» – у Абараи задёргался глаз от слов лейтенанта одиннадцатого отряда.

– На нём сказывается отсутствие его регулярных тренировок в течении последней недели, – вторил словам Ячиру капитан Хицугая, соглашаясь с девочкой. – Он явно устал.

– Не будем винить его за это, – подал-таки голос Гинрей. Спорить с ним никто не стал.

– Он их помучить перед смертью хочет, что ли? Пора бы ему завязывать, – скучающе протянул Кенпачи.

Все взоры снова обратились на тренировочный бой. Практически в этот момент Хиросэ своим посох разломил пополам посох Бьякуи. Но тот не особо расстроился: двумя половинками он толкнул в спину капитана охраны, из-за чего тот отлетел на несколько метров. Со спины к нему поспешили остальные противники, но Кучики не дал им и приблизиться, искусно орудуя обрубками бо. Успешно обезоружив каждого из них, он «вырубил» одного. В это время Хиросэ уже пришёл в себя и с намерением сбить своего господина с ног, понесся на Бьякую. Кучики проявил чудеса зоркости затылком, ногой толкнув посох Дэйчи, из-за чего тот, сам того не хотя, ударил под подбородок последнего противника в сознании, не считая самого Хиросэ. Немного полетав и покатавшись по земле, тот остановился уже за пределами площадки.

Кучики и Хиросэ остались один на один. Бьякуя подбросил обломки посоха в воздух и тут же их поймал, когда их запаянные золотом концы оказались снаружи – чтобы не дай Король дух не проткнуть проломленным деревом соперника. Дэйчи же поудобнее перехватил посох, вставая в боевую позу.

– Как видишь, твой капитан наконец взял себя в руки, – Тоширо не обернулся на Ренджи, но всем было понятно, к кому он обращается. – Благодаря моему ходатайству и зароку Гинрея-доно о том, что он будет следить за своим внуком, капитан Кучики восстанавливается в должности с момента начала нашей миссии в Мире живых. Ямамото-сотайчо и сам понимал, что нельзя в такое время оставлять лучший отряд Готей-13 без капитана и лейтенанта.

Рукия на слова капитана Хицугая радостно улыбнулась, чуть ли не подпрыгнув на месте, от переизбытка чувств. Ренджи же облегчённо выдохнул.

Кучики и Хиросэ начали финальный этап боя. Первым в атаку пошёл Дэйчи, но ему это мало помогло. Кучики легко блокировал каждый его удар, не забывая наносить и ему несколько особо неприятных тычков прямыми атаками.

– Это хорошо, – резюмировал Ренджи, с улыбкой наблюдая за «избиением» Дэйчи. – Я рад, что он теперь прежний, хоть немного и удивлён. Я думал потеря капитана Урахары скажется на нём сильнее, весь Сейрейтей только и гудел об отношениях этих двоих.

Рукия согласно кивнула на слова друга. Она тоже очень удивилась таким резким переменам брата, ведь была уверена, что он настолько неровно дышит к Нацу, что порой даже задыхается. Но сейчас… будто и не было никакой Нацуми – он был таким же, как до вторжение Куросаки с его командой в Сейрейтей, если не ещё холоднее и хладнокровнее.

– Ренджи, – имя лейтенанта своего внука Гинрей просто выдохнул с каким-то разочарованием, – ты, как и всегда, видишь только то, что хочешь видеть. Тебе лишь кажется, что Бьякуя прежний. На самом деле… он в ярости.

Ренджи и Рукия в который раз взглянули на свой идеал, стараясь рассмотреть в нём то, о чём говорил им Кучики-старший. В этот момент Хиросэ решился на отчаянные действия: с размаха он попробовал ударить справа Бьякую, но тот присел, уклонившись от его атаки. Начальник охраны не успел вернуться в устойчивое положение – Бьякуя уже выпрямился, подпрыгнул и в воздухе толкнул ногой Дэйчи прямо в грудь. Тот еле удержался на ногах, ему пришлось отойти на несколько шагов назад, в это время Кучики уже вернулся в устойчивое положение на земле и поспешил провести серию финальных ударов.

Хиросэ мог только поднять посох чтобы блокировать прямую атаку хозяина поместья, и Бьякуя, воспользовавшись этим, поддел обрубками своего бо тренировочное оружие Дэйчи и подкинул его в воздух, выбивая из рук мужчины. Капитан шестого отряда снова толкнул ногой дезориентированного соперника, и теперь тот уже упал на спину. Выкинув деревянные обрубки, Бьякуя поймал посох Дэйчи. Перехватив его как копьё, он занёс его над уже поверженным противником собираясь нанести завершающий удар, явно целясь в голову.

Хиросэ прикрыл глаза, ожидая весьма сильного удара куда-нибудь в нос или в лоб. У Кучики-то рука тяжёлая, и он это не понаслышке знает. Но вместо этого совсем рядом с ухом мужчины раздался громкий звук столкновения каменной площадки и покрытого металлом тупого конца посоха. Дэйчи удивлённо открыл глаза, глядя на возвышающегося над ним господина. Пронзающий до дрожи холодный взгляд прищуренных глаз, гордый вид победителя, не сомневающегося в исходе всего боя, почти не запыхавшийся вид, хотя сам Хиросэ дышал невероятно тяжело – воздух почти обжигал лёгкие из-за того, что те жадно высасывали из него кислород, которого им очень долго не хватало для нормального функционирования.

– Внутри него бушует буря, – продолжил Гинрей, когда Ренджи и Рукия в удивление пооткрывали рты – никогда ещё на их памяти Бьякуя не сражался так изощрённо и хитро вёл бой, – которая только и ждёт малейшей трещины в его самообладании, чтобы вырваться наружу и смести всё, до чего только сможет дотянуться.

После краткой и почти незаметной отдышки, Бьякуя убрал посох в сторону и подал руку Дэйчи. Тот принял его и не без львиной доли помощи от господина поднялся на ноги. Количество синяков у него завтра резко увеличится. Кучики понимая, что приложил к этому свою руку и посох, даже два, дал ему два дня выходных и отпустил отлёживаться, после чего направился к сборищу синигами у края арены.

– Твою сестру и лейтенанта тоже определили в мою группу, – заговорил Хицугая обращаясь к Кучики. – Через два дня мы уже выходим.

– Для этого Вы все сюда пришли? – Бьякуя, скептически подняв бровь, осмотрел двух капитанов, двух лейтенантов и сестру.

 – Я пришла попрощаться, – сконфуженно сказала Рукия. Взгляд брата заставил её стыдиться собственных действий.

– Ясно, – практически сразу ответил Кучики, чуть ли не прерывая лепет сестры. – А ты? – он посмотрел на Ренджи, который тоже смутился от его прищуренного взгляда. – Тоже поддался порыву сантиментов?

– Я… – Абараи запнулся под пристальным взглядом капитана. – Я просто посчитал своим долгом поставить Вас в известность о моей миссии.

– Замечательно. Все формальности соблюдены. Милости прошу, идите готовьтесь к заданию.

Фыркнув, Хицугая моментально удалился из поместья, перейдя в сюмпо. Кенпачи разочарованно вздохнул – не подраться ему сегодня с Кучики – и тоже ушёл. Гинрей, откланявшись перед главой клана по всем правилам, ушёл в свои покои, попутно отдавая служанке, которая всё это время была рядом с ним, распоряжения об ужине и ещё что-то в этом роде.

– Нии-сама, – Рукия, справившись со смущением и какой-то дрожью, посмотрела на брата. Бьякуя тут же ответил ей взглядом, своим видом показывая, что она может говорить. – Я рада, что Вас снова восстановили в должности.

– Да, – согласно поддакнул кивнул Абараи. – Мне кажется, Ямамото-сама ошибся в своём решении.

– Нет. Генрюсай-доно всё сделал правильно, – холодно заявил Кучики, в который раз за сегодня удивляя Рукию и Ренджи. – И насчёт этого… Я должен извиниться перед Вами. За то, что не справился с долгом капитана и поддался своим чувствам. И за то, что из-за меня Нацуми продала себя арранкарам.

Ренджи и Рукия чуть не упали. Не то чтобы Бьякуя никогда не извинялся. Просто он редко бывал не прав, и если и бывал – то никто не ждал от него просьб о прощении. И было это-то только тогда, когда он практически собственными руками не убил свою сестру, оправдывая это долгом и равенством перед глупым законом. Не только факт извинений, но и их причина тоже не мало шокировали эту парочку, поэтому они только кивнули в ответ.

– Хорошо, – почти удовлетворённо, но так же холодно заключил Бьякуя. – Сколько продлится Ваша миссия?

– Мы не знаем, – Ренджи пожал плечами. – Двенадцатый отряд засёк реацу Арранкар в Широикири в…

– В поместье семьи Урахара? – перебил лейтенанта Кучики. Тот уже и удивляться устал, поэтому только согласно кивнул.

– Д-да… Но, когда туда прибыли наши отряды, никого на месте уже не было. Сложно сказать, взяли ли они что-нибудь из дома, ведь там никто уже давно не бывал. Их следы оборвались в Каракуре – скорее всего они вернулись в Уэко-Мундо.

– Я слышала, что в поместье также была зарегистрирована реацу Айзена, – добавила Рукия.

– Ясно, – Бьякуя прикрыл глаза, что-то обдумывая про себя. Факт того, что в мир Общества душ не побоялся прийти сам Айзен не мог не напрячь его. Раз пришёл главный засранец армии засранцев, то цель их нечто очень важное. – Что-то взяли, а что – не знаем. С Урахарой связывались? – он вновь открыл глаза, посмотрев на Абараи.

– Да, – кивнул Ренджи, – он тоже осмотрел поместье, но ничего толком не сказал.

– И что говорят в двенадцатом? Тупик? – заведомо зная ответ на свой вопрос, но чтобы убедиться в нём, спросил Кучики.

– Наверняка, – Абараи снова кивнул.

– Нас ждут трудные времена. Можете быть свободными. Надеюсь, отцовского благословления вы от меня не ждали.

Абараи как-то резко подавился воздухом, а Рукия покраснела. Кучики нахмурился, сперва непонимающе обводя взглядом парочку, после чего до него дошла причина их странной реакции.

– Я имел ввиду – на миссию.

– Д-да, мы так и поняли, – Ренджи дёрганными и резкими движениями повернулся к подруге и взглядом показал ей в сторону выхода с поместья. – Мы пойдём.

Кучки что-то обдумывал у себя в голове, то смотря на сестру, то переводя взгляд на Ренджи. Когда офицеры уже готовы были в сюмпо перейти и буквально убежать от него, он вдруг снова заговорил:

– Лейтенант Абараи, задержись. Мне нужно с тобой поговорить.

Ренджи показалось, что у него внутри что-то треснуло. Он застыл в странной позе позорно убегающего с поля боя бойца, как в каком-нибудь мультике, и чуть не упал прямо на землю. Рукия подбадривающе и сочувствующе взглянула на него, но всё же оставила его один на один с его капитаном.

Поставив ногу на землю, Ренджи медленно обернулся под скептический взгляд от Кучики.

– Я борюсь с желанием сказать «Бу!», – холодно произнёс он. Абараи, готовый в любой момент резко сесть, зажмуриться и закрыть руками голову, нервно сглотнул.

– П-прошу прощения, капитан, – нервно произнёс лейтенант. Кучики тяжело вздохнул – ему очень хотелось перестать раздражаться изо всякой ерунды, но ему это очень сложно давалось. Однако нарушить обещание, которое он дал деду и Йоруичи он не мог. Уже нарушил одно – самое важное в своей жизни. Причём несколько раз. И вот к чему это привело.

– Ренджи… – Бьякуя обратился по имени к лейтенанту, от чего тот удивлённо, но зато прямо посмотрел на Кучики. – Ты любишь мою сестру?

Ренджи почувствовал, как внутри него что-то треснуло во второй раз. Он ожидал от капитана всё, что угодно, но только не этого вопроса. И дело было не в том, что он любил Рукию вот уже несколько десятков лет. А в том, что он надеялся, что его капитан узнает об этом самым последним из всех живущих, даже позже самого малюсенького пустого в Уэко-Мундо.

– К-капитан… с чего Вы это… Не то, чтобы я не… Но

– Хватит, – Бьякуя скорчил лицо, будто ему было больно слышать Ренджи. – Ты же знаешь – я ненавижу, когда кто-то мямлит. Я задал тебе простой вопрос: ты любишь Рукию? – хотя Бьякуя не понаслышке знал, насколько вопрос непростой, его не особо тревожило это – не ему ведь отвечать. – Она-то тебя любит.

– Ч-что? – Ренджи занервничал ещё больше, особенно после замечания капитана о его «мямлянии». – А откуда Вы? Н-ну я… да… люб… лю…

Казалось, Абараи готов был умереть на месте. Он впервые вообще произнёс это слово в таком контексте по отношению к Рукии. О его чувствах знал лишь он и дух его занпакто, хотя многие друзья догадывались, а Мацумото так вообще уже три года подбирала Рукии свадебное платье.

– И кого ты боишься? Меня?

– Капитан, – Ренджи взял себя в руки; теперь его голос звучал уверенно и с долей безысходности, – разве Вы сами не понимаете? Я и она… Мы из разного общества.

– Вот оно что… Спустя столько лет нашего знакомства и сотрудничества у тебя появились здравые мысли? А я всё думал, когда же это случится? – саркастично протянул Кучики, но Ренджи шутку не особо оценил. Тем временем капитан во временной отставке продолжил:

 – То ли не учишься на чужих ошибках, то ли предпочитаешь совершать свои. Точнее одну свою главную ошибку, которую ты, Ренджи, снова и снова повторяешь из года в год. У тебя есть великая роскошь – ты можешь обнимать любимого человека. Она рядом. Так какого чёрта тебя волнует чьё-то мнение?

– Капитан, – Ренджи вдруг улыбнулся, слишком счастливо, учитывая предмет разговора. Теперь пришло время удивляться Бьякуе – он смотрел на лейтенанта как на умалишённого. – Я очень рад, что Вы изменились ради госпожи Урахары. Вы бы никогда прежде не сказали такого.

– Я… – Кучики замолчал на полуслове. Ему хотелось было возразить парню, что мол он не менялся, и уж точно не из-за женщины, но вдруг понял, что оправдания ему не к чему. И что замечание его отнюдь не глупого лейтенанта справедливо. – Да… наверное…

Ренджи шире улыбнулся, с каким-то победным, хитрым и вроде как понимающим выражением лица смотря на капитана. Скорчив непривычную для себя гримасу с поджатыми губами и нахмуренные бровями, Кучики не нашёл ничего лучше, чем отослать надоедливого парня куда подальше словами:

– Иди уже.

Комментарий к Глава

XIV

. Дракон в ярости Дэйчи – великий первый сын или большая земля

====== Глава XV. Две души ======

Комментарий к Глава XV. Две души а я вернулась к работе, после того, как смогла спасти с ноутбука только свои фанфики. это хоть что-то, поэтому я не сильно горюю по загубленной технике

возможны ошибки, я проверила лишь бегло, так что не обессудьте)

Isn’t it lovely, all alone

Разве это не прекрасно? Я совсем одна.

Heart made of glass, my mind of stone

Моё сердце хрупкое, как стекло, моя голова тяжела, как камень.

Tear me to pieces, skin to bone

Разорви меня на кусочки, от меня остались лишь кожа до кости.

Hello, welcome home

Здравствуй, добро пожаловать домой.

Billie Eilish feat. Khalid

lovely

Вы когда-нибудь видели во сне свою смерть? Скорее всего нет, потому как когда наступает момент X, мы просыпаемся за мгновение до нашей весьма бесславной кончины: подскакиваем на кровати и тяжело дышим, пока до нашего мозга не доходит, что это просто кошмар, который уже совсем скора забудется. Кстати, я частенько видела такие ведения. Даже если не брать в расчёт воспоминания Ренэйт их было довольно-таки много, больше, чем нормальных снов. А видели ли вы в кошмаре свою смерть со стороны? Как бы собственный труп. Нет? Да? В общем, мне такое, слава Королю душ, никогда не снилось. Зато удача «улыбнулась мне», и я увидела это наяву.

Лаборатория Гранца не была такая жуткая, как у Куроцучи, но и здесь мне было не по душе. Особенно когда арранкар показал мне объекты «А» и «В», которые здесь называли «Эстрея» и «Флор». С испанского это значит «звезда» и «цветок». Что они из себя представляют? Лучше бы просто звёздную пыль да ромашку. В огромных капсулах доверху наполненных какой-то розоватой жидкостью, которая вечно пузырилась, находились две абсолютно голые девушки. Точнее сказать тела девушек. И нагота их априори не могла никого смутить, ибо на это обращал своё внимание пытливый взор наблюдателя (который сто процентов находился в шоке от этой картины, кто бы этот наблюдатель ни был) в самый распоследний момент, если бы вообще обратил.

Утыканные проводами и трубками тела девушек были просто-напросто… Как бы это помягче сказать?

Не целыми…

Да, так цензура разрешит.

Тело в капсуле с подписью «Эстрея» принадлежало Ренэйт. У него не было левой руки, а половина ранее длинных обсидианово-чёрных волос с этой же стороны была срезана. Несколько пальцев правой руки так же отсутствовали, как и ноги почти полностью, пострадавшие явно в результате сильного взрыва. Само тело было сильно обожжено. Грудная клетка вскрыта, сквозь кости можно было увидеть сердце. Небьющееся сердца. Небьющееся вот уже век сердце.

Во втором резервуаре находился труп Урахары Поллукс Эрики. У неё сохранились волосы длиною до середины бёдер, правда концы их сильно подпалены. На этом плюсы и закончились. Её белое, как мел, лицо было исполосовано глубокими ранами от каких-то когтей. Один из них проходил через глаз, скорее всего тот не пережил встречу с таким-то маникюром. Когти задели не только лицо: дважды на правом плече, левом и правом предплечье, несколько на талии и грудиной клетки и т.п. – везде были устрашающие отметины. Ногам Эрики повезло больше, чем ногам Ренэйт – оторвана только половина левой, кожа оставшегося обрубка и правой ноги лишь сожжена. Зато половины правого бедра отсутствовала, как и левый бок, будто они были вырваны зубами огромного зверя. Казалось, Эрика сражалась не с Ренэйт, а с волком-переростком, впавшем в бешенство.

На обоих телах виднелись следы рассыпания на духовные частицы, остановленное когда-то Киске.

– Это… мы?.. – что-то еле слышно сорвалось с моих губ, но Заельапорро услышал. Наверняка у него какой-нибудь модифицированных слух.

– Сила госпожи Айзен и твоя истинная действительно устрашают, – кажется, он чуть не забился в сладострастном приступе, когда произносил это, параллельно глядя на заспиртованные, или в чём они там плавают, трупы. – Не хотел бы я встретиться с вами в бою.

– Как ты можешь этим восхищаться? – ужаснулась я, вздрогнув в очередной раз, когда посмотрела на гигантские капсулы. – Это мог сделать только монстр!

– Тебе прочитать лекцию о монстрах? – усмехнулся только что вошедший в лабораторию Айзен. Этот бес улыбался во все свои белоснежные зубы, с прищуром осматривая нас. Я даже допустила мысль, что у него не получилось исцелить свои близорукие глаза и что бутафорские очки, которые он носил все эти годы после операции, ему до сих пор нужны.

– Спасибо, не надо… – я скуксила лицо и перевела взгляд на спутников мужчины.

Вместе с Айзеном в лабораторию зашли Локи, Улькиорра, Ямми и Гриммджоу. Ямми Льярго, этот трёхметровый шкафище мускулов, я вижу не часто. Единственный раз, когда мы разговаривали, это момент нашего «знакомства». Айзен как-то притащил меня на собрания своих прихвостней и заставил всех представиться мне. Более странного дня у меня в Лас Ночес ещё не было.

Когда мой взгляд встречался со взглядами арранкаров (ну и сына Соскэ), они делали жесты приветствия и каждый в своём стиле. Локи махнул рукой и улыбнулся, Улькиорра смерил долгим взглядом, Ямми стрельнул в меня глазами и что-то прогромыхал по типу «Здорово», Гриммджоу же нахально усмехнулся и подмигнул. Я закатила глаза на его действие и вернула своё внимание Айзену.

– Я к вам с гостинцем, – произнёс он и отступил в сторону, являя мне и Гранцу свою новую заключённую.

Орихиме была такая же, как я запомнила её. Яркие пламенно-рыжие волосы, огромные светящиеся жалостью и любовью ко всему в мире карие глаза, голубые заколки, полученные от хогьёку, застенчивый вид и поза. Её одели или заставили одеться в белую одежду арранкаров: плотная ткань скрывала всё её тело. В целом наряд выглядел громоздко, но элегантно. Не шёл в сравнение с моей больничного цвета и фасона сорочкой с завязками на спине и длиной до середины того, что раньше звалось бёдра.

Я смогла выцепить даже самую малейшую эмоцию из её взгляда, как только она оторвала его от пола и посмотрела на меня. Сперва удивление, радость, почти восторг, а затем словно ужас, непонимание, снова удивление и в конце концов – жалость. Да. Мне и самой уже себя жалко. С нашего разговора с Айзеном о его жене и сыне прошла неделя, а на мне уже мешком висит его подарок. Я прекратилась в костлявую сушёную воблу со впалыми щёками, выпирающими рёбрами и тоненькими, спичечными конечностями. Кожи еле-еле хватала на тёмные круги под глазами от недосыпа и недомогания, губы стали обескровленными полосками плоти, волосы на ощупь были хуже соломы и такие же пожухлые. Я была олицетворением ожившей мумии из какого-нибудь ужастика, весьма среднего качества.

– Госпожа Урахара, – пискнула Иноуэ, сложив руки на своей груди, кстати, тоже такой же роскошной и красивой, как и в моей памяти.

Сердце вдруг пропустило удар – часть моего безвозвратно утерянного прошлого сейчас стоит передо мной и смотри на меня без капли предрассудства. Она шагнула вперёд, потом ещё раз, заметила, что никто не преграждает ей дорогу и рванула вперёд, уже через несколько мгновений заключая меня в объятия.

– Я так скучала по Вам! – сорванным голосом пролепетала она, после чего резко отстранилась. – Мне страшно Вас сломать… – тихо-тихо завила она и убрала руки за спину. Я бы улыбнулась ей в знак радости встречи и поддержки, но просто не смогла.

Тут Орихиме заметила «Эстрею» и «Флор». Её веки расширились от шока, она застыла в немом изумлении, судорожно бегая взглядом от одной капсулы к другой. Когда Иноуэ поняла, что одно из тел с моим лицом, она в страхе посмотрела на меня.

– Это… – шепнула она совсем тихо. Я через силу кивнула, поджав губы. «Да» – говорили мои глаза, а глаза Орихиме стали выражать крайнюю степень жалости и стремительно наполнились слезами.

– Сможешь их восстановить? – спросил Гранц, до этого молча стоявший в сторонке и изучавший нового человека в замке. Школьница испуганно дёрнулась и посмотрела на него, после чего сперва неуверенно, но затем собравшись с духом заявила:

– Смогу!

Это были самые громкие слова Орихиме, которые она произнесла за всё время своего заключения.

– В Сейрейтей сейчас полная неразбериха. Я слышала, что Главнокомандующий хотел вызвать капитанов в отставке и призвать на помощь благородные кланы. Но на совете другие капитаны отклонили эту идею. Куросаки-кун встретился с другими такими же полупустыми. Они зовут себя вайзарды. Они стали его тренировать. Исида-кун, Садо-кун и Кучики-сан тоже занялись тренировками. Капитан Хицугая с Рангику, Ренджи, Юмичика и Иккаку сейчас в Мире Живых – отбивают атаки сильных пустых. Все сильно взволнованы. А капитан Кучики вовсе места себе не находит, его только неделю назад восстановили в должности капитана.

– Восстановили? – переспросила Нацуми, до этого жадно впитывающая каждое слово рыжеволосой красавицы, сидящей в её комнате на кровати напротив. Орихиме кивнула и добавила:

– По приказу сотайчо его временно отстраняли от должности и сажали под домашний арест.

– Почему это? За что?! – Урахара подскочила на месте в негодовании – как с этого практически святого в плане капитанствования синигами могли снять полномочия да ещё и в доме собственном запереть. Уму не постижимо!

– Ну… я так поняла… – Орихиме замялась, подбирая слова, – ну он сказал, что хочет спасти Вас и что ему никто не запретит… а потом с ним поговорили Хицугая-тайчо и Зараки-тайчо, и он вроде как успокоился. Я его не видела, но Рукия говорила, что он три дня не ел и почти не пил, сидел в Вашей комнате и никого не впускал. Да и сейчас выглядит как робот какой-то, я теперь из-за него не хочу стать киборгом…