Текст книги "Вскрывая душевные раны (СИ)"
Автор книги: да_Винчи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 42 страниц)
Через минуту Итиро уже был в кабинете, непонимающе косясь на меня. Я начала догадываться, отчего капитану потребовался на данный момент лучший синигами его отряда (Абараи был на земле, а третьего офицера в отряде не было вообще). Расширенными глазами я осмотрела Ли, пока тот равнодушно делал то же самое со мной, и повернулась к Бьякуе.
– Вызывали, капитан? – не, парень, до безэмоциональности Кучики тебе далеко.
– Нет, – севшим голос сказала я, едва отойдя от микро-шока. Бьякуя поднял бровь, ожидая моей последующей реплики, которая объяснит причину моей весьма странной в данных обстоятельствах фразы. – Нет, – увереннее повторила я. – Мне не нужна нянька.
– Помнится, ты предложила мне приставить к тебе весь мой отряд и плюс охрану поместья.
– Я была в аффекте, – на ходу придумывая оправдания, ответила я. Весьма спокойно, как мне кажется, и убедительно. Он только не поверил, лишь вновь поднял бровь и медленно моргнул. – Это нарушение прав синигами. Я буду жаловаться.
– Тебе только о правах говорить, – флегматично подметил Бьякуя. – Ты только за последний час десяток законов нарушила, и это если систематично повторяющиеся несоблюдения субординации считать только один раз.
Он сам предложил называть его на «ты»!!! И вообще, он мне не капитан. Я даже не синигами!
– Какая по-твоему опасность угрожает мне в Сейрейтей, если ты собираешься приставить ко мне своего лучшего на данный момент офицера?
– Пока я буду перечислять, твоё время для прогулок закончится, – сказал твёрдо он, показывая, что не желает больше спорить. Или я иду молча с охраной, или вообще никуда не иду.
Мог бы и сам в таком случае прогуляться. Ноги бы размял, голову проветрил. И выкинул оттуда дурацкие мысли о том, что я весенний лёд, который может сломаться от малейшего дуновения ветерка.
И с каких пор он решил, что может командовать мной? Деспотичную натуру взращивал самолично Бьякуей в самом себе с детства, не удивительно, что он вырос таким тираном. Очень властным тираном. Но с каких пор я как самая распоследняя бесхребетная амёба подчиняюсь ему? Это не справедливо! Не хочу принимать это как данность, но похоже такое отношение ко мне у него сохранится на очень долгое время.
Подумаешь, проткнул меня Ичимару один разок. Мне вообще не больно было. Ни капельки! С чего это он вдруг трагедию такую развёл? И думает ведь, что я не знаю, что он из-за этого чуть ли не пылинки с меня сдувает. Я, конечно, понимаю, что с виду я не обладаю такой уж мужественностью и внушительной силой, но я могу за себя постоять. Вообще, если он так сильно печётся обо мне, то пусть вернёт мне мой занпакто. Бенизакура мне уже вынесла все остатки мозгов ещё в первые дни в поместье, а теперь только и делает, что колит меня в метафорическом смысле или игнорирует.
Я рассуждала о возникшей на пустом месте мании Бьякуи защитить ходячую катастрофу, то бишь меня, пока мы с Итиро прогуливались по улицам Сейрейтея. Я несколько раз оборачивалась на парня, пытаясь понять, что он думает о нелепом задании капитана, даже спросила его об этом, на что он ответил, что, цитирую: «Все задания капитана Кучики в равной степени важны. Если бы не было необходимости защищать Вас, он бы и не отдал этот приказ». Вот так вот. Неплохо он выдрессировал своих подчинённых. Ну, хоть в чём-то его деспотизм помог – из него вышел отличный капитан и наставник.
Комментарий к Глава
XXIII
. Совершенный деспот и плебейка я *Эррати́в (от лат. errare в значении «ошибаться») или какогра́фия (от др.-греч. κακός – плохой и γράφω – пишу) – слово или выражение, подвергнутое умышленному искажению носителем языка, владеющим литературной нормой, для придания особого эффекта.
====== Глава XXIV. Десятый отряд ======
Любовь искали и не находили,
Любовь теряли и не берегли
«Любви не существует», —
Люди говорили…
А сами… умирали без любви…
Жюли Вёрс
С Итиро мы особо не разговаривали. Жаль, что Ренджи был на задании в мире живых, как и Рукия, как выяснилось совсем недавно (перед нашим уходом Кучики звонил Абараи и рассказал о миссии своей сестры). Я ещё тогда возмутилась, что девочка вообще-то не долечилась после всех этих пыток, через которые она прошла здесь, но поняла по выражению лица Бьякуи, что ему и самому не очень понравился приказ главнокомандующего. Однако, приказ есть приказ. Может поэтому и Итиро не особо возникал, когда Бьякуя с абсолютно серьёзным лицом поручил не выпускать меня из виду ни на долю секунду за всё время нашей прогулки?
Наконец мы достигли нашей (моей) цели. Перед нами были ворота десятого отряда, в который нас пустили без лишних вопросов. Мы шли мимо бараков по направлению к главному штабу. Некоторые девушки с интересом поглядывали в нашу сторону, шепчась между собой. Иногда я могла разобрать в их словах безмерную фетишизацию капитана Кучики – почему-то все вспоминали о нём в моём присутствии – и недовольство по поводу того, что я всего за пару дней успела войти в весьма немногочисленных круг его общения – а вот и ответ на первый вопрос – тупая ревность непонятно к кому. Серьёзно, эти синигами даже знакомы с ним явно не было, иначе бы так самоотверженно не посвящали свои женские сердца этой аристократичной глыбе льда. Слишком идеальной и правильной, деспотичной, аристократичной и до жути сексуальной глыбе льда. Мда… похоже, вскоре придётся записываться в его местный фан-клуб, хи-хи.
Вот мы достигли штаба, куда нас тоже пустили без вопросов (нет, серьёзно, меня тут абсолютно все знают?). Итиро оказался полезным – он быстренько показал мне, где тут находится кабинет капитана, когда я спросила у него. В моё время пост тайчо десятого отряда пустовал, и я просто не интересовалось этой частью Готей 13. Правда пока сюда не вступила одна рыжая и вездесущая заноза в одном месте. К которой я собственно и направлялась на свой страх риск.
Я постучала в дверь кабинета – низкий уставший голос разрешил мне войти, что я и сделала.
Кабинет капитана десятого отряда отличался своим вечным бардаком. Столько отчётов я в жизни не видела, и ясно почему – лейтенант этого отряда была ещё та прохвостка. Кипы бумаг стояли даже на полу, не говоря о том, что на столе как тайчо, так и фукутайчо их было неизмеримо много. Я даже как-то удивлённо посмотрела на ещё больше погрустневшего от моего выражения лица капитана. Он встал и, устало вздохнув, заинтересованно посмотрел на меня. Что-то мне подсказывает, что утомление – его привычное состояние.
– Прошу прощение за столь неожиданный визит, – я поклонилась в знак приветствия. – Мы ещё не знакомы с Вами. Меня зовут…
– НА-А-Ц-У-У-М-И-И!!! – в меня буквально влетел рыжий ураган, чуть ли не сбивая с ног. Итиро даже отошёл с линии огня, видимо, побоялся попасть под раздачу. Мацумото до хруста моих костей сжимала моё хрупкое тельце своими загребущими (в основном бутылки с саке) ручищами, вжимаясь в меня своей огроменной грудью, которую просто расплющило от её напора. – ПОЧЕМУ ТЕБЯ ТАК ДОЛГО НЕ БЫЛО?! Я УЖЕ СО СКУКИ ЧУТЬ НЕ ПОМЕРЛА! ВСЁ ЖДАЛА ПОКА ТЫ ПРИДЁШЬ КО МНЕ-Е-Е-Е-Е!!! – она начала подпрыгивать на месте, заставляя меня покачиваться.
– Ран…гику, – еле выдавливая из себя звуки, обратилась я к преисполненной энтузиазмом девушке. – Нечем дышать!
– Ах, да! – она отпустила меня и отошла.
– А ты говорила, опасности нет, – флегматично протянул Итиро. Рангику стрельнула в него глазами, но он никак на это не отреагировал.
– Простите, – я с извиняющейся улыбкой повернулась к самому молодому капитану Готей-13. – Вам ли не знать об уровне воодушевления Вашего лейтенанта.
– Действительно, – на удивление, он тоже улыбнулся. А парень оказался приятненьким. Намного приятнее Бьякуи. И не такой до дотошности идеальный. И кабинет, как у человека, но тут, наверное, большая заслуга Мацумото. Но все же мне отрадно видеть, что Сейрейтей – это не только до жути правильность и совершенство во всех вещах, коими кишели поместье Кучики и его отряд. У него даже каждая травиночка была подстрижена ровно на три сантиметра и там, и там! Не удивлюсь, если цветы на клумбах росли с одинаковым количеством лепестков.
– Хицугая Тоширо, – представился мне он, протягивая руку.
– Урахара Нацуми, – я протянула свою руку в ответ, и он довольно аккуратно сжал её. Неужели тоже считал, что я могу развалиться на мелкие кусочки от лёгкого прикосновения, словно засушенный цветок?
– Ну, это я уже понял, – улыбнулся он. Я звонко рассмеялась в ответ. От чего-то на какую-то долю секунды на лице Тоширо промелькнуло удивление, но вскоре он вновь растягивал уголки губ в сторону ушей.
– Капита-ан, может, отпустите меня на сегодня? – Рангику вцепилась в мою руку, глазами кота из «Шрека» смотря на Тоширо. – Мне нужно столько рассказать Нацуми. И ей тоже! Мы сто лет не виделись! Буквально!
– Мацумото, – кажется, от злости у Хицугаи вздулись вены на висках, – ты ничего не сделала за сегодня, ровно как и прошедшую неделю до этого.
– Но это же очень важно! – Рангику говорила так, что почти убедила меня в правильности своих слов. Почти. Я решила не становится врагом номер один Тоширо в первый же день знакомства – он правда был очень хорошим – и поэтому не стала подыгрывать Мацумото.
– Рангику, – я обратилась к ней, – мы ведь можем и здесь поговорить. Я помогу тебе с отчётами. Вместе веселее, как говорится в Мире живых. Можно ведь? – я посмотрела на Тоширо. Он, кажется, был не портив. А вот Рангику предстала перед выбором – всё равно смотаться и напоить меня и себя заодно в ближайшем баре (Бьякуя явно не оценит такой итог моей прогулки) или свалить все отчёты на меня, закончив с пререканиями со своим капитаном минимум на три дня.
– А ты умеешь? – сомневаясь, спросил Тоширо – всё, что угодно, лишь бы закончить с бумажной волокитой.
– Мой брат – бывший капитан двенадцатого отряда, – я пожала плечами. – Он не особо любил эту часть своей работы, предпочитая ей сон или свои эксперименты. Мне приходилось с его лейтенантом и похуже кучи разгребать, – я улыбнулась своим воспоминаниям. Тоширо утвердительно кивнув, разрешив мне помочь им.
Последующие пять часа мы провели с Рангику за работой. Точнее провела я – Мацумото лишь изредка подсказывала мне, что именно я должна была написать. Мы болтали о всяком. Итиро парой слов перекинулся с Тоширо – рассказал ему последние новости о зависимых (ну, последние для него, так как от Киске мы уже получили больше данных). Хицугая тоже сказал, что они с Укитаке и Кьёраку ничего не отыскали в архивах центральной библиотеки и высказался обо всём происходящем как о начинающей тревожить его проблеме.
Тема быстро исчерпала себя. Хицугая ещё раз поучаствовал в нашей «пустой болтовне», как он выразился, когда я рассказывала про семью Ичиго. И он, и Рангику не сильно удивились тому, что Куросаки – сын их бывшего капитана. По их словам он очень сильно похож был на него, правда, на Кайена – сильнее. Ну, что, правда, то правда. К тому же они там сплошь и рядом все друг другу родственники.
Мацумото, наконец, затронула самую важную, по её мнению, тему – тему наших с Кучики отношений. Я, она и Бьякуя были примерно одинакового возраста. В тот год, когда Гин окончил академию синигами (а он окончил её всего за год), я только-только поступила в неё, правда меня тут же перевели на второй курс к Мацумото. По многим причинам. Раскол души не позволял мне нормально концентрировать реацу в нужной для меня точке тела, от чего кидо и сюмпо у меня выходили плоховастенько – вся моя духовная сила уходила на поддержание её (души) целостности. Но меня быстро научили рациональному расходу реацу, в частности в этом мне помог брат, Йоруичи, Ичи-тян*, а также немного Гинрей-сама, и я быстренько нагнала Мацумото, а потом и перегнала. Закончила я на год раньше, чем она, т.е. проучилась четыре года, вместо положенных шести, из-за чего она долго дулась на меня и заодно – на Гина. Вроде как друзья, а бросили одну.
Сейчас, казалось, она забыла обо всём, что было. Об этой временной пропасти между нами. Говорила от души, так, как умеет. Беззаботно щебетала о всяких мелочах, изредка вклинивая в свою песню (речью это не назовёшь) советы по оформлению отчёта (стандарты вроде как не поменялись, но я никогда не заполняла их от лица лейтенанта десятого отряда). Рядом с ней моя скованность помахала мне белым платочком из последнего вагона поезда, отходившего от станции «Навязчивые мысли». Спустя каких-то минут 15 я уже откровенно рассказывала обо всём, что произошло в поместье этим утром. Благо Хицугая ушёл, а Итиро было абсолютно до лампочки наша болтовня – он задремал прямо на диване в сидящей позе, но что-то мне подсказывало, что стоит мне только подумать о побеге, как его широкая грудь тут же загородит дверной проём. Рангику внимательно меня слушала, изредка вставляя свои комментарии или вопросы по поводу отдельных деталей – ей нужны были все подробности, чтобы составить полную картинку. Вместе мы пришли в выводу о том, что Кучики – последний засранец, и тогда я рассказала ей о том, что случилось уже в кабинете. Вы бы видели её глаза! Точнее маниакальный блеск в них! Что-что, а дела любовные Рангику обожала. Особенно ей понравилась сказанная мной наиглупейшая фраза с предложением отведать моей губы капитану и то, как он сперва обследовал, а потом выдёргивал эту настрадавшуюся часть лица из моих зубов.
– Он явно по уши в тебя влюблён, как и сто лет назад.
– Т-ш-ш. Рангику! – крикнула шёпотом на неё я, покосившись в сторону Ли. Он вроде признаков жизни не подавал. – Не говори так. Мне достаточно смущения на сегодня.
– А, что, ты разве так не думаешь? – удивлённо спросила Мацумото, инстинктивно переходя на шёпот.
– Я не знаю, что думать, – вздохнула я. – Столько лет прошло. Хранить подростковую влюблённость столько практически невозможно.
– Но ты же хранишь.
– Я же сказала – практически, – я вновь вернула своё внимания отчётам и принялась выводить кандзи на белых листах. Только мой далеко не изящный почерк вновь напомнил мне об лавандовоглазом обладателе кубка по каллиграфии всех времён.
– Это была явно не влюблённость, – продолжала рассуждать как бы для себя Рангику, помахивая ногами – она лежала на животе, опёршись подбородком о ладони и локтями об пол. – Видела бы ты его, когда он осознал, что ты действительно ушла в Мир живых. Уже хотел из дома бежать за тобой, даже вещи собрал. Я кстати с ним собиралась.
Я заинтересованно подняла брови, продолжая писать, зная, что Рангику это увидит и примет за приглашение продолжать.
– Нас тогда Хаякава поймала. То есть, как поймала… Мы почти выбежали из поместья – я тогда вроде как в гости к нему приходила погоревать о нашей потеряшеке вместе – и столкнулись с ней. Она сидела такая печальная, такая разбитая у озера и тихо плакала. Слёзы ручьями стекали по её щекам и падали в воду, но она не дала себе и звука издать. Настоящая леди. Сильная женщина. Я всегда ей восхищалась, – Мацумото призадумалась, видимо, что-то вспоминая, но потом продолжила:
– Она так посмотрела на нас. Словно бы у неё отняли всё: солнце, луну, звёзды. Отняли смысл её жизни. Её жизнь. Посмотрела и сказала… Прошептала точнее: «Я не верю. Она вернётся. Обязательно вернётся. Надо только подождать», – боковым зрением я увидела, как Рангику слегка улыбнулась и вновь осмотрела меня. – Она не пыталась нас остановить, нет… Но мы больше и шага не ступили с Бьякуей. Он бросил свою сумку и подлетел к матери на скорости большей, чем у Йоруичи. Они так долго обнимались. Она плакала, он шмыгал носом. Ты только никому не говори, а то он всю репутацию свою растеряет.
Я хихикнула, переворачивая страницу на обратную сторону, проверяя там все записи.
– С тех пор Бьякуя почти не расставался с матерью, отцом и дедом. Словно боялся потерять ещё и их. За столько лет нашего общения, пусть и мимолётного, я не видела, чтобы он столько времени разговаривал с матерью о всяких пустяках, о которых не говорят обычно мужчины. Поэзия, музыка, искусство. Все темы, на которые говорили вы… Хаякаве становилось лучше, он старался заменить тебя ей как мог, хотя сам очень страдал. Стал замкнутым. И сдержанным. Количество вспышек гнева стремительно достигало нуля. Он стал тренироваться в три раза усиленнее, повторяя, как мантру, что станет достаточно сильным, чтобы одолеть весь Совет 46, восстановить справедливость и вернуть тебя и твоего брата в Сейрейтей. Никто не верил, что капитанов и лейтенантов убили Тессай и твой брат, даже главнокомандующий, но перечить Совету никто не мог.
– Что за любовный роман, Рангику? Не неси чепухи, – усмехаясь, прошептала я.
– Это правда, – она действительно говорила серьёзнее.
– Да? Отчего же не победил? Не добился справедливости и не пришёл за мной?
– Просто… он встретил Хисану.
Перо чуть ли не выпало у меня из рук. Вот это действительно было занимательно, я живо подняла свой заинтересованный взгляд на Рангику. Однако девушка выглядела так, словно спорит сама с собой, рассказывать мне или нет. Да и взгляд у неё был какой-то извиняющийся.
– Я точно не знаю подробностей… – наконец заговорила она, не увидев на моём лице враждебности. – Знаю только, что Хисане-тян угрожала голодная смерть в одном из самых опасных районов Рукона. Капитана Кучики отправил туда вместе с группой синигами из шестого отряда Гинрея-доно, чтобы устранить какого-то преступника. И он встретил её, – она вновь помолчала. – Вообще, сперва он её спас, как в память о тебе. Помнишь же нашу вылазку в Рукон?
Я кивнула. В тот день Рангику решила вытащить меня посмотреть большой мир, так сказать. Об этом узнал Бьякуя и категорически запретил мне туда идти. Да, деспотом он был уже тогда, я говорила. В итоге Мацумото уломала его, он пошёл за нами.
Богатеньких детишек не миролюбиво встретили в Руконе, но никто не решался к нам подойти, видя угрюмый взгляд Бьякую, его занпакто на поясе и отличительный знак клана Кучики на одежде. Да и у нас с Мацумото были катаны, но что-то мне подсказывает, что даже будь у нас ядерная пушка, нас бы не испугались так, как Кучики. Мы прогуливались по Рукону в самых таких хороших районах, пока я не решила узнать настоящий мир, настоящий Руконгай с его грязью и смертью, дышащей в затылок на каждом углу. Как вы понимаете, Бякуя был не в восторге, но поделать ничего не мог – наши ангельские взгляды с Рангику не дали ему и трёх слов возмущения произнести.
И вот мы брели мимо кабаков, хлевов (жилищами их не назовёшь), публичных домов (здесь мы чуть ли не в сюмпо переходили – звуки были ой-ёй-ёй какие, даже Бьякуя покраснел), различных забегаловок и питейных заведений (от всего этого пахло хуже, чем от самого грязного скотного двора семей Рукона). А потом наткнулись в переулке на амбалов. Они издевались над какой-то девочкой – выглядела она как скелет, ей-Богу, и как ещё она могла дышать, оставалось загадкой. По моей просьбе – ну я просто от злости буквально налетела на первого попавшегося урода, а Бьякуя и Мацумото кинулись меня защищать от его лапищ и его дружков – мы втроём быстро нагнули и разогнали этих свиней, как выразился Кучики, а девочку забрали с собой в Сейрейтей. Тот факт, что она была на грани голодного обморока говорил о том, что у неё есть реацу. Да и уровень духовной силы по словам Бьякуи был достаточен для того, чтобы учится в Академии синигами без проблем.
Мы выхаживали её в поместье несколько дней: Хаякава пустила все силы, чтобы спасти малышку. После чего её-таки отдали в академию. Её звали Елена. Что с ней было дальше, я была не в курсе. С тех пор, как я покинула с Киске и остальными Сейрейтей, я её больше не встречала.
– Наверное, он вспомнил, – прервала поток моих мыслей Мацумото, – как ты бесстрашно кинулась на тех уродов, хотя даже я могла выбить из твоих рук занпакто без оружия.
Я издала недовольный звук. И вовсе нет, я твёрдо держала занпакто в руках всегда!
– Он спас её, выходил. А потом… – и опять это извиняющееся выражение лица, словно она рассказывает об убийстве моего любимого котёнка. – Я его понимаю. Она действительно была вылитой копией тебя. Не внешне, конечно. Внешне у вас двоих сходна только эта болезненная хрупкость.
– И ты туда же, – фыркнула я.
– Она вроде как низенькая, хотя ты тоже не дылда. Да и волосы чёрные и коротющие такие. Но её речь… Её словно ты учила говорить. Такая же стесняшка-обояшка, такая же куколка. Те же мысли, те же слова. Та же выдержка. Её и терпели в поместье только потому, что она сильно напоминала им тебя. Она была безродной, но выглядела словно принцесса. Словно ты, – она вновь пронзительно посмотрела на меня, пытаясь прочесть что-то в моих глазах. – И ещё… она знала, кто я. Знала, кто такой Бьякуя. Много чего знала, хоть и попала в Общество душ по её словам недавно. Скажи… как это случилось?
Я улыбнулась.
– Хисана – это девочка, которой не повезло стать дорогой той, на кого был зуб у Айзена Соске.
Комментарий к Глава
XXIV
. Десятый отряд *Ичи-тян – одно из имён, которыми Нацу в шутку (и нет) зовёт Ичимару
====== Глава XXV. Переплетающиеся ниточки наших душ ======
Распаляется пламя ветром, а влечение – близостью.
Сократ
– Заходи ко мне почаще! – Рангику в который раз чмокнула меня в щёку. Я негромко рассмеялась.
– Хватит уже миловаться, иди давай, – раздражённо пробормотал Хицугая. – Не хватало, чтобы Кучики пришёл за тобой сюда.
Я просидела у Мацумото (у Тоширо, если быть точнее) вплоть до восьми вечера. Тему с Хисаной мы замяли после той моей фразы – Рангику, может, и выглядела легкомысленной, но она была довольно проницательным человеком. Хотя, кто бы не понял по моему выражению лица, что я не слишком сильно горю желанием рассказывать одну из самых печальных историй моей жизни. Мы перевели тему разговора на другие, совершенно незначительные сплетни. Мацумото рассказала обо всех «известных» синигами Сейрейтея, так что теперь я знала всех капитанов поимённо, а также их лейтенантов и некоторых выдающихся офицеров. Я и так их почти всех знала, но нынешних, а она добавила тех, кто был назначен в течение моего 100-летнего неведения. Она всегда была сплетницей, но столько говорила впервые. За этот век, казалось, она копила в себе информацию, укладывая кучей за огромнейшей дамбой, и теперь эту непрочную конструкцию прорвало.
Остановить поток её слов смог лишь пришедший Тоширо. Сперва он действительно шокировано осмотрел пять стопок сделанных отчётов у себя на столе, потом проверил первые десять листиков (восемь сверху, один в середине и один снизу) и шокировался ещё больше от того, что все они сделаны были донельзя правильно, как он выразился (на самом деле я ожидала, что он заставит Рангику всё переделать из-за моего не самого красивого почерка). Мацумото говорила какую-то ересь в промежутках между сплетнями и историями, а я эту ересь пыталась переделать официально-деловым языком (как выяснилось, она если и делает отчёты, то тоже пишет в них ерунду). Тоширо даже сказал, что готов поклясться мне в вечной любви, если я и дальше буду приходить к ним и помогать, на что Рангику обиделась, а я рассмеялась. Но после пошло неприятное известие о том, что он встретил по дороге сюда Кучики, который искал меня. И почему он сразу реацу Итиро не проверил?
В общем последние десять минут он выпроваживал меня из кабинета, ведь Рангику не давала мне уйти.
– Не думаю, что меня ещё раз отпустят так надолго, – я нервно рассмеялась. Бьякуя начинал устанавливать тотальный контроль надо мной, и я не знала, как к этому отнестись.
– Ну, так я приду к тебе и силой вытащу! – пообещала мне Мацумото и опять обняла. Тоширо тяжело вздохнул. – И капитан мне поможет, правда капитан? – она обернулась на парня.
– Правда, – к моему удивлению сказал он (явно от усталости), – только отпусти её, наконец. А то придёт Кучики, и некому будет её вытаскивать.
– Ура! – она подскочила на месте, выпуская меня из объятий. – Но смотрите, Вы пообещали!
– Да-да, – снова вздохнул Тоширо. – Беги, давай, пока она вновь не накинулась на тебя, – это уже было сказано мне. Я улыбнулась капитану и лейтенанту 10 отряда, и мы с Итиро всё же вышли из кабинета. Было видно, как Рангику всеми силами сдерживала себя от того, чтобы снова меня не потискать.
– Как думаешь, он сильно злится? – спросила я у Ли. Парень даже не вздрогнул от моего неожиданного обращения к нему, лишь безэмоцианально посмотрел сперва на меня, а потом снова на дорогу.
– Кричать он точно не будет, это ведь капитан. Его кредо: «Месть – это блюдо, которое подаётся холодным». Так что на первый взгляд он будет вести себя как прежде, вот только взгляд у него будет будто бы он хочет сделать из нас фарш, – я хихикнула, и Итиро к моему удивлению тоже слегка улыбнулся. Интересно, это из-за своих слов или моего смеха? – Если он и вправду в какой-то степени сейчас раздражён, то лучше просто не пытаться пререкаться с ним и молча выслушать все его вроде как спокойные слова. Иначе мы малой кровью не отделаемся.
– А ты хорошо его знаешь, – улыбнулась я. – Ничего, что я…
– Да не важно, – прервал он меня. Видимо понял, о чём хочу спросить. – Я выходец из Рукона, как Вы поняли уже. У нас на «Вы» обращались только к тем, кто способен был выпустить тебе кишки. Субординации меня обучали уже здесь, но я не люблю, когда выкают мне.
– И ты можешь мне не выкать. Называй меня просто Нацуми, – разрешила я. Он улыбнулся, но ничего не ответил. – То есть ты считаешь меня той, кто «способен выпустить тебе кишки»? – как это противно звучало, ужас! Не хочу представлять себе эту картину.
Теперь Итиро криво улыбнулся во все 32. Я непроизвольно сравнила его с Зараки – в ночи его глаза сейчас блестели именно так, как у него. И отчего он выбрал отряд Бьякуи?
– Можем как-нибудь проверить. Если у тебя кишка не тонка, – он посмотрел уже на меня, щуря глаза.
– Кто бы говорил, – хихикнула я. – Смотри потом не беги капитану под хаори.
– Кто ещё побежит!
Так мы с ним подкалывали друг друга всё то время, которые мы были в пути. Когда за углом уже показались ворота шестого отряда, мы почти назначили встречу для выяснения, кто же из нас сильнее, но тут за нашими спинами мы одновременно ощутили резко появившуюся и тут же возросшую реацу. И опять она сквозила злостью.
За время рутиной работой в десятом отряде я вымоталась морально, но мне хотелось сделать что-нибудь для подруги, которую я оставила здесь на 100 лет. Хорошо, что рядом с ней было хоть не скучно. Но сейчас я была практически опустошена, словно Бенизакура решила испытать на мне свою силу. От уровня выпущенной капитаном реацу меня чуть не припечатало к земле, а рана под сердцем вновь заныла фантомной болью.
Пока мы с Итиро оборачивались, я судорожно придумывала план по избеганию нашего распятия. Благо взгляд Кучики не сквозил той злостью, которой он сквозил утром. Его реацу была выпущена скорее для нашего устрашения или чтобы мы просто обратили на него внимание.
– Бьякси!!! – с радостным воплями я набросилась на эту безэмоциональную мраморную статую. Импровизация наше всё, хи-хи.
Может, он просто опешил от того, как я его назвала, и поэтому молчал? Итиро точно был шокирован моим поведением, в его глазах мелькнул страх за мою жизнь. Пффф… посмотрим кто кого!
– Я уже соскучилась по твоей каменной физиономии, – крепче стискивая его в объятиях, лепетала я, пряча глаза на его груди. Не дай бог сейчас посмотреть на него – весь мой спектакль тут же прекратится из-за ужаса. – Я люблю Рангику до безумия, но иногда она невыносима.
Вроде как его мышцы подо мной начали расслабляться. Надеюсь, что это к лучшему.
– Ли, ты можешь идти в бараки, – привычно холодно проговорил он. Блин, а вдруг он что-то планирует? Будет издеваться завтра над ним, прикрывая это «работой»? Нельзя подставлять так парня, он вроде как ничего.
– Бьякси, ты правда-правда не злишься на нас? – я состроила щенячьи глазки и всё-таки посмотрела на него. На его лице маска усталости изо льда – это хорошо. – Итиро не виноват, это я хотела подольше посидеть с Мацумото. И вообще, ты не говорил о том, сколько у нас времени для прогулки.
– Твоя блондинистая голова должна была понять, что восемь часов гуляют только люди без постоянного места жительства.
«Бомжи» – он хотел сказать.
И всё-таки он не очень рад был моему сегодняшнему глотку свободы.
– Ну, Бьякси, я же попросила прощение! Я же простила тебя сегодня утром!
– И теперь я должен оставлять без внимания все твои выходки? – он нахмурился. Вот упрямец! Ну, ничего, я его разжалоблю.
– Это были просто посиделки с давней подругой. Её я тоже не видела сто лет, а ты, между прочим, не горишь желанием находиться в моём обществе, – я обижено-гордо вздёрнула нос и отвернулась от него, прикрыв глаза, но руки, всё ещё обвивающие его, не отпустила.
Бьякуя вздохнул и, положив руку мне на темя, придвинул мою голову обратно к своей груди. Я готова была танцевать свой победный танец (надо придумать к нему движения, хммм), ведь сам Бьякуя Кучики, этот айсберг не устоял перед моим обаянием! Е-ху!
– Ли, ты можешь идти. Даю тебе завтра выходной, всё же заставлять тебя терпеть вот это создание целый день без вознаграждения будет чересчур бесчеловечно.
Я хотела было возмутиться, но подумала, что это бы испортила наладившуюся ситуацию. Да и к тому же тёплая рука на голове могла покинуть это место, а мне было очень холодно. Итиро не сказал ни слова, только отдал честь и исчез в неизвестном направлении.
– Хороший парень, – пробормотала я, чувствуя, как усталость подкатывает к глазам. Бьякуя был очень тёплый, это чувствовалось даже сквозь все слои его одежды. – Молчаливый в основном. Но как дело коснётся битв и кто кого круче – так тут болтает без умолку. Какая-то помесь Ренджи и Чада.
– Сильно измотала тебя лейтенант Мацумото, – ни в коем разе не спросил Бьякуя. Я неопределённо пожала плечами.
– Она такая.
– Еле на ногах стоишь. Идём.
Я кое-как отлипла от него и через полудрёму кивнула. Главное не врезаться во что-нибудь по пути, иначе мой нос мне спасибо не скажет. А я ведь могу.
Только я об этом подумала, как почувствовала, что мои ноги отрываются от земли. Я даже глаза раскрыла, подумала, что уже падаю. Оказалось, что Бьякуя просто поднял меня как пушинку (нет, серьёзно, я, что, тряпичная кукла что ли?) и посадил себе на спину. Повинуясь инстинкту безопасности никогда не спящему внутри меня, я быстро обхватила его шею, встретившись с пронзительным взглядом серо-лавандовых глаз.
– Готова?
Он не дождался моего ответа. Я прикрыла глаза, укладывая свой подбородок в выемку между его шеей и плечевым суставом. Мгновение и воздух засвистел, а я сильнее вцепилась в мышцы под побелевшими пальцами. Бьякуя перешёл в сюмпо, причём в такое, в котором я бы ни в жизнь не поспела за ним. И что-то мне подсказывало, что он бежит легко как никогда, будто на нём не сидит слон (то бишь я) и он не несётся со скоростью звука. Обидненько, но я промолчала. Недовольство в моей голове быстренько вытеснила детская радость от невероятно быстро передвижения и ощущений. Сердце пропустило удар, лёгкие под рёбрами словно что-то пощекотало, это место свело от небольшого ощущения страха. Это называется прилив адреналина?
