Текст книги "Вскрывая душевные раны (СИ)"
Автор книги: да_Винчи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)
Через пару секунд я забыла про усталость и вовсю смеялась как ребёнок, получивший свою любимую и долгожданную конфетку. Всё же мне очень нравилось ощущение невесомости, которое меня постигало тогда, когда мне вот так вот катали. И уже не важно, что при этом меня считают тряпичной куклой. Подумаешь!
Жалко, что длилось моё катание недолго. Уже спустя пять минут мы стояли перед открывающимися воротами поместья. Правда, когда их открыли и когда мы выслушали приветствия стражи, Бьякуя вновь рванул с места, намереваясь отнести меня в мою комнату. Но, не прошло и пары секунд, как к нам на встречу выбежала сонная, но во всю лыбящаяся Фуджи в зелёной юката (точно змеюка!).
– Господин Бьякуя, Вы вернулись? Почему же не предупредили?! Мы думали, что леди Урахару сюда приведёт господин Ли. Что-то серьёзно? – эта неподдельная подобострастность и наоборот фальшивая обеспокоенность невероятно выводили меня из себя, но я была слишком уставшая и счастливая от моего катания и взгляда Змеюки, которым она смотрела на меня. Я всё ещё сидела на спине Бьякуи, обнимая его за шею, и он этому никак не препятствовал, что очень бесило Фуджи. Ещё бы, к «господину Кучики» боялась лишний раз прикоснуться его сестра, а тут какая-то непонятно откуда взявшаяся девка преспокойно сидит на его спине и во всю пользует своим положением. Хи-хи, может теперь она поймёт, что у неё нет шансов?
– Ничего страшного не произошло, леди Чо, – устало прикрыв глаза, ответил Бьякуя. Наверное, энтузиазм Змеюки его немного раздражал, хотя кто знает. – Планы немного изменились, и я решил лично убедиться в том, что леди Урахара будет ночевать сегодня там, где ей положено, – он кольнул меня острым взглядом, и я тут же спряталась за его головой.
– И поэтому Вы притащили её на себе? – вроде как скептически пробормотала она. Мысли в слух?
– Какие-то проблемы? – на место усталого вернулся ледяной тон. Фуджи вздрогнула и тут же отрицательно замотала головой.
– Нет-нет, всё нормально.
– Тогда будьте любезны, раз уж сами решили помочь, найти леди Сузу и пригласить её в покои леди Урахары. И если леди Ли ещё не спит неплохо бы было осмотреть мою гостью.
Фуджи закивала головой и тут же сорвалась с места, убегая совсем не как леди от пронзающего взгляда Кучики. Я проводила её взглядом, подметив тот факт, что женщина готова была на месте разрыдаться. Хммм…
– Не очень ли это было жестоко? – спросила я у капитана, когда тот на человеческой скорости понёс меня в комнату. Может, забыл, что хотел просто перенестись с помощью поступи?
– Мне казалось, что Вы не особо ладите друг с другом, – скептически подметил он.
– И всё же, мне немного жаль её. Похоже, ты действительно ей не безразличен.
– Ты слишком мягкосердечна, как и всегда.
– Может быть… – образ Фуджи с заплаканным лицом всё никак не оставлял меня, но я всё же решила не зацикливать на этом своё внимание. Всё-таки Бьякуя уже не маленький и сам сможет разобраться в своей личной жизни. И мне бы не мешало.
Он принёс меня в мою комнату и всё-таки спустил со спины прямо на кровать. Когда я, опираясь на правую руку и цепляясь для поддержания равновесия левой за его плечо, садилась на футон, рана вновь заныла фантомной болью. Я стиснула зубы, не хотелось показывать ему свою боль, иначе ещё большей опеки мне не избежать. И всё-таки, какое большое у него чувство вины. Даже Рукия не так сильно пыталась выслужиться передо мной. Благородный дурак, вот кто он.
– Куда ты сейчас? – спросила я у него, когда он, пожелав мне спокойной ночи, собрался уйти.
– Спать, чего и тебе советую, – он всё-таки остановился и обернулся – слишком хорошо знал меня и понимал, что я ещё что-то хочу ему сказать.
– А на утро исчезнешь в стороне территории шестого отряда?
– Это так сильно тревожит тебя? – он поднял бровь.
– Я не хочу быть одна.
– Мне казалось, здесь достаточно людей, которые могут составить тебе компанию.
– Бьякуя, – я тяжело вздохнула, пытаясь подобрать нужные слова. – Мне нужен ты, – это почти признание. – Нужно поговорить с тобой, а не с ними. Неужели не понятно?
– О чём ты хочешь поговорить со мной? – он прикрыл глаза и сложил руки на груди в своём привычном жесте.
– О, много о чём. Для этого мне надо сначала составить список, а потом уже огласить, – я хмыкнула.
– Ну, так составь, и завтра после собрания капитанов мы поговорим, – снисходительно-холодно ответил он. Хммм… что?
– Собрания капитанов? По поводу зависимых?
– Это не такая уж и важная проблема, – он качнул головой в знак отрицания. – Но возможно и её поднимут на собрании. Однако речь пойдёт о дезертирах, и, да, ты тоже пойдёшь со мной.
– С тобой? – переспросила я. – На собрание капитанов? Зачем?
– Этого желает главнокомандующий.
– Ты какой-то сильно хмурый, – я подозрительно сощурила глаза. – Ты точно что-то знаешь. Ямомото-сама хочет сообщить мне что-то очень плохое?
– Нет… пока нет…
====== Глава XXVI. Кошмары наяву ======
Рафики: Перемены, это хорошо…
Симба: Да, но это очень сложно. Я знаю, что надо сделать, но… Вернувшись я столкнусь со своим прошлым. А я так долго от него прятался…
Р: бьет Симбу по голове палкой
С: А-ай! За что это ты меня?!
Р: Это не важно! Всё уже в прошлом. Хахахахахаха!
С: Да, но болит до сих пор!
Р: О да, прошлое причиняет боль. Одно из двух: можно или от него прятаться, или… извлечь урок!
Король Лев. Мультфильм 1994
Я стояла посреди длинного чёрного коридора. Стены находились достаточно узко, чтобы я опиралась на обе, стоило мне только вытянуть руки в стороны. Здесь не было и намёка на источник света, но я явственно видела проход впереди, без ответвлений и ухищрений.
Либо вперёд, либо назад. А назад я не пойду.
Источник колоссальной силы, который я почувствовала раньше, чем открыла глаза, приближался стремительно и неумолимо. Хотя я понимала, нет, знала, что человек, которому принадлежит эта чудовищная сила, идёт до дрожи медленным размеренным шагом. Он словно хищник, наслаждающийся охотой, энергетический вампир, питающийся страхом своей жертвы. Этим первобытным страхом я помечала всё, чего касалась, пока на негнущихся ногах бежала вперёд.
Лёгкие сводили спазмы, сердце таранило внутреннюю сторону рёбер, просясь наружу. Я уже не дышала, слепо веря, что это поможет мне бежать легче, а значит быстрее.
Вперёд! Дальше от этой силы! Дальше от него!
Я не знала, почему я бегу. От кого я бегу. Но знала, что оставаться на месте нельзя. Не моё тело знало, что нужно двигаться вперёд. Оно инстинктивно двигало ногами, а я лишь подчинялась ему, не понимая, у кого бразды правления – у плоти или у сознания?
Я не в своём теле! Это не мой враг! Почему я до жути боюсь и бегу? Я не должна быть здесь! Кто-нибудь! Помогите мне! Вытащите меня!!! Кто-нибудь!!!
Мне хотелось взвыть, закричать, что есть силы, разрывая грудь, не заботясь о том, что он может услышать.
Он и так всё слышит.
Но это тело не слушалось меня. Оно зубами стиснуло язык, прокусывая податливую плоть до крови. Оно стирало текущие ручьями слёзы с лица, чтобы солёная жидкость не мешала видимости. Оно толкало само себя вперёд, заставляя чувствовать себя до смеха беспомощной.
Он шёл. Я знала это. Он приближался неумолимо, заставляя сжиматься сердце от отчаяния. Он шёл, а я бежала. И он догонял. И от этого было больнее… страшнее…
«Быстрее»
Насмешливый притворно-ласковый мужской голос звучит так, словно его обладатель склонился над ухом. Тело вздрагивает, сжимается от ужаса и внемлет его приказу, ускоряясь. Тело не понимает, что он лишь играется, заставляет испуганную мышку бежать в свою клетку.
Впереди развилка, которая тоже отчётливо видна во тьме. «Направо» – шепчет голос, но тело поворачивает в другую сторону. Кто вообще станет слушаться своих преследователей?
Но он знает это. Знает, что тело не поверит ему. И поэтому, когда оно сворачивает налево, лишь усмехается и шепчет:
«Умница. Непослушная мышка бежит прямо в мышеловку»
Тело вздрагивает, но моральных сил повернуть назад и пойти на чёртово право нет. Страх подгоняет его и заставляет бежать ещё быстрее, дальше и дальше от развилки, от погони.
Но преследователь словно не отходил и на шаг. Его нельзя было увидеть, но сердце чувствовало, что стоит ему протянуть руку вперёд, и он схватит свою жертву за горло.
Вдруг впереди показывается просвет. Он колит глаза, но ноги, словно почувствовав в нём спасение, ускоряются ещё. Откуда в этом теле столько сил я не понимала, но я чувствовала всё то, что должна была чувствовать её хозяйка. Тело неслось к свету, как мотылёк к лампочке в ночи, будто надеялось не повторить судьбу противного насекомого. Но с какой стати в этом чёртовом аду сработает законы сказочного спасения, когда в нормальном мире им места нет?
Тело буквально влетает в зал, ноги подкашиваются, тело летит вниз, из-за чего перед глазами на миг появляется ворох чёрных как смоль волос.
Тело небольшого роста, падать было недолго. Оно ударяется коленками о пол, выложенный чёрной квадратной плиткой, и я чувствую боль там, где колени и должны находится. Тело заваливается, падает на плечо, руки инстинктивно прикрывают голову. Оно, проделывая кульбиты, кувырком летит вперёд и переворачивается на полу семь раз, пока не затормаживает.
И тут приходит осознание, что вся погоня началась отсюда, из этой огромной комнаты, из этого зала. Тронного зала. Тело сжимается, из груди выдавливаются рыдание, из глаз текут солёные горючие слёз, а я лишь дивлюсь, как они ещё не закончились. Чувство безысходности заполняет голову, затмевая мой разум. Уже неважно, что тело лежит на ледяном полу. Неважно, что оно ощущает, как его прожигают дюжина пар глаз. И неважно, что преследователь, от которого оно так рьяно хотело убежать, и с места отсюда не сдвинулся, чтобы поймать его. Сейчас важны две вещи: не забыть, как дышать, и звук приближающихся неспешных шагов, исходящий сзади.
Тёплая широкая ладонь обманчиво нежно протискивается под голову и буквально поднимает тело, заставляя его принять положение стоя. Оно обвисает безвольной марионеткой, у которой отрезали ниточки, не в силах встать, из-за чего ему приходится обнять её, заковать в тиски слишком сильных рук, перехватывая за талию и грудь. Носки ног еле касаются пола, тело находится в каком-то подвешенном состоянии, не прекращая сотрясаться в беззвучных рыданиях.
«Т-ш-ш-ш» – шепчет ласково он, сжимая тело достаточно, чтобы оно вновь не рванулось бежать, но в тоже время слишком аккуратно, слишком бережно, словно оно было хрустальное. Разум успокаивался, поддаваясь действию гипнотизирующего мужского голоса, и лишь слёзы упрямо текли по щекам.
«Всё хорошо, любовь моя, – шепчет он, обжигая горячим дыханием кожу под ухом. – Ты снова дома. Твои братья и сёстры так сильно соскучились по тебе. Ну же, открой глаза»
«Нет!» – захотелось закричать мне, ударить его затылком, наступить на ногу, сделать хоть что-то! Но тело, поддавшись иллюзии безопасности и его ласке, открывает глаза, подавляя солёную пелену перед ними, чтобы исполнить его приказ. Она натыкается на безумные оскалы его прихвостней, на безэмоциональные и у кого-то даже сочувствующие взгляды, переводит взгляд вверх, туда, где по обе стороны трона стоят двое мужчин. Первый скрыл своё лицо за маской, а его лицо оставалось каменным. У второго пустой взгляд зелёных глаз устремлён куда-то сквозь неё, смоляные волосы, выглядывающие из-под осколка рогатой маски, в творческом беспорядке, спина прямая, выправка словно военная.
Осознание медленно, но верно пришло в голову. Ей не сбежать. Не сбежать из этого проклятого места, от этих оскалов и равнодушных взглядов. От этой королевской свиты, которая обновляется каждый год, ведь места слабых всегда занимают сильнейшие. Её найдут, где бы она не находилась, в каком мире бы не пряталась. Да что там, сначала нужно было убежать хотя бы из этого зала. А стоит ей сделать шаг, он тут же узнает об этом и найдёт её.
Постепенно отчаянные мысли давит хохот. Он нарастает, становится всё громче и громче, перерастая в истерический смех. Словно сами бесы устроили в аду вечеринку. Взгляд тухнет, он более не может зацепиться ни за что, кроме белого трона. На затворках угасающего сознания мелькает мысль о том, что он пуст только потому, что его хозяин стоит за её спиной и слишком заботливо прижимает её к своей груди. Она знает, точно знает, что на его губах играет широкая улыбка, а в глазах танцуют очередные победные танцы черти. Пальцы, до этого момента ещё кое-как цепляющиеся за его руки, разжимаются, и конечности безвольно падают вниз.
Она сдаётся. Она больше не будет сопротивляться. Тоненький стержень, которому кое-как удавалось сохранить остатки её воли, ломается окончательно, когда его тёплый острый нос утыкается в область за ухом и глубоко втягивает в себя её запах.
Его губы шепчут: «Ты дома».
Её губы вторят: «Я дома».
Я подскочила на койке. Лёгкие сводили такие же спазмы, как и во сне, дышать было неимоверно тяжело. Рука инстинктивно потянулась к груди, сжимая ткань юкаты напротив сердца.
Кошмары. Снова они. Но всё бы было не так страшно, если бы не одно «но».
Они изменились.
Раньше в своих кошмарах я просто убегала. Меня не пытались догнать. Я бежала по белоснежному снегу, утопая босыми пятками в нём. По бескрайней пустыне в которой отчего-то всегда была ночь и на небе вечно сиял рог месяца – единственный источник света в этой тьме, который на удивление мог осветить все дюны. В этом мёртвом мире без красок и звуков не было ничего кроме этого белого песка и кое-где торчащих из-под земли кристаллов, которые можно было принять за деревья.
И в каждом сне я просто бежала по этой бескрайней пустыне, убегая от обычных пустых. Ничего, кроме лёгкого платья, на мне не было. Отбиваться было нечем, вот мне и приходилось только бежать. И в сюмпо перейти я не могла, потому что всякий раз в кошмарах я была в чужом теле.
Пустые никогда не могли догнать меня. Они старались изо всех сил, тянули ко мне свои лапища, но это тело либо юрко уворачивалось от них, либо совершенно неожиданно применяло какую-то магию. Какую я понять не могла, оно не произносило заклинаний. С этой силой она легко справлялась с монстрами, хоть и не понимала как. Скажу больше – она просто боялась своей силы и поэтому применяла её на уровне подсознания, чтобы спастись.
Вскоре я поняла, что снятся мне не кошмары, а воспоминания. Воспоминания Ренэйт. Но сколько бы раз я не расспрашивала эту строптивицу, ответ всегда был один: «Моё прошлое не имеет смысла в нашем настоящем». И поэтому я решила отстать от неё с расспросами и из воспоминаний понять самой, что приключилось в её прошлой жизни. Однако ничего кроме вечных догонялок с пустыми не происходило. И каждый раз я просыпалась в холодном поту с криками, ведь в кошмаре кричала Ренэйт, а во сне я. Это мне надоело, и я пыталась пресечь лишний раз свои сновидения.
Но в последний раз что-то изменилось. Меня, точнее Ренэйт схватили. Я не знала, что это или кто это. В тот раз я бежала по абсолютно пустой местности, просто убегая дальше от чего-то. Так я бежала весь сон, пока не почувствовала, что мои ноги отрываются от мягкого и рыхлого песка. Чёрные звериные руки подхватили меня за талию и дёрнули вверх. Я слышала, как гулко бьётся сердце Ренэйт, слышала вместе с ней, как за спиной того, кто схватил нас, раздаются хлопки – звуки взмахов крыльев. Наш похититель поднял нас в воздух и развернулся на 180 градусов, полетев в обратную сторону от той, куда мы убегали. Бескрайние дюны словно в ускоренной съёмке проносились под ногами, картина мира перед глазами смешалась из-за выступивших слёз. На горизонте уже спустя пару минут показался огромная крепость со множеством башем, пять из которых, выходящих из центрального купола, словно подпирали своими крышами небо.
Скорость похитителя увеличилась и тогда Ренэйт начала вяло сопротивляться. Она дёргала ногами, старалась разжать на своей талии звериные когти, ударить того, кто был сзади, но ничего не происходило. Тогда она сдалась и прошептала помимо моей воли: «Предатель». Скорее всего, она знала, кто именно схватил её.
Моё временное тело похититель принёс в одну из тех пяти башен крепости, после чего сон прекратился. Я забыла о нём, как забывала о многих своих видениях. Но кошмар, представший передо мной сегодня, начался не в пустыни, а в длинных чёрных коридорах. Только поэтому я и вспомнила о прошлом сне.
То есть Ренэйт от кого-то убегала всё это время. Полагаю, что подальше от этой крепости. Но её схватили и приволокли обратно. Причём сделали это по приказу Айзена, ведь как мне кажется, именно он должен был сидеть на том пустом троне, раз около него стоял Тосен. Это многое объясняет, но так же становится причиной ещё больших вопросов.
Я перевернулась в кровати, тяжело вздохнула и провела рукой по взмокшему лицу, убирая мешающиеся волосы с него.
Ренэйт не ответит мне, она никогда не отвечает на вопросы, связанные с её прошлым. Слишком упрямая девица, знаете ли. Я чувствую, что в ней произошли сильные изменения с нашей первой встречи. Когда ещё пыталась меня убить, она смотрела с такой невообразимой пустотой во взгляде, что хотелось в реку кинуться. Отчуждение и холодности – Бьякуя имел все шансы проиграть ей в соревновании этих качеств. Она занесла меч надо мной решительно, но её действия сквозили отчаянием. Она вечно произносила «прости» после каждого своего удара.
«Прости, что ударила со спины и так внезапно. Но я ведь не синигами. Мою гордость давно растоптали, а после вытерли об меня ноги с её ошмётками»
«Прости, что делаю это. Я не со зла. Так хочет мой господин»
«Прости, но, похоже, придётся тебя всё-таки убить. Жаль, мы могли бы подружиться»
«Прости, если сможешь. Ты этого не заслуживала. А я – да»
Сейчас же она была другой. Дерзкой, язвительной, весёлой. Умудрялась задирать и доводить до бешенства Бенизакуру, хотя та всегда была спокойна, как сумма Укитаке и Сюнсуйя помноженная на два. Она не жила, её душа была заключена в моей, но сейчас она казалась мне человечнее себя когда бы то ни было. Никогда я не видела её улыбку во снах, не видела её и во время нашего боя. И только в моём внутреннем мире она не стесняется своих чувств. Будто бы заведомо знает, что некому рассказать о том, что она способна искренне сменятся.
«Нашла о чём думать в 4 утра. Заткнись и спи уже, я из-за тебя не могу спокойно заснуть!»
Я мысленно усмехнулась. О хоббите речь, а хоббит навстречь…
«Ты намекаешь на то, что я мелкая?!»
Просто вспомнилась фраза из книги. Ты чего такая нервная?
«Я спала, и тут ты начала о всякой ерунде думать»
Я думала, что в твой вечный день спать невозможно.
«Когда ты в депрессии небо застилают тучи. Приглушённый свет лучше ночи для меня»
Я не в депрессии. Я всегда такая.
«С кем ты споришь? По-твоему, тучи каждый день висят над прериями? Я тут уже сто лет живу, между прочим»
Ренэйт, а можно…
«Нет»
Но…
«Правда, не надо. Я не хочу говорить об этом»
«Помолчите, пожалуйста. Я тоже хочу спать»
«Пожалуйста»? Тебе что, плохо?
«Ха-ха. Очень смешно. Вместо того чтобы язвить, взяли бы и забрали у этого жалкого капитанишки меня!»
Ладно-ладно. Посмотрю, не ушёл ли ещё.
====== Глава XXVII. Рассвет ======
Никогда не отказывайся от того, что заставляет тебя улыбаться
Хит Леджер
Девчонки замолчали. Я встала с кровати, развязала пояс, поправила юкату, снова завязала пояс. Затем кое-как «вчесала» растрёпанную чёлку в косу, инстинктивно поправила постель (перфекционизм – это состояние души) и только потом тише мыши выскользнула на улицу.
По пути к комнате Бьякуи мне попалась парочка охранников (на удивления я помнила имена всей прислуги, хоть и общалась только с тремя из состава), которая совершала очередной ежечасный обход территории. Они приветственно кивнули мне, пропустили вперёд, отходя к стене, а когда я прошла – продолжили свою работу. Увидеть меня в такую рань на ногах уже давно никто не считал редкостью.
Спустя ещё минуту я наткнулась на девушку по имени Лилу, которая обычно сменяла Мэй ночью и на её выходные. Она тоже сбивчиво пожелала мне шёпотом – дом всё же ещё спал, а мы находились у комнат прислуги – доброго утра и юркнула куда-то в сторону кухни. Дальше мой путь проходил без новых столкновений.
Ещё на подходе к покоям Бьякуи я почувствовала, что Кучики всё ещё в поместье. Не могу представить себе во сколько он вставал, но что-то мне подсказывало, что он бодрствует. Мои подозрения подтвердились, когда я, ещё только-только занеся руку над рамой сёдзи, чтобы постучать, услышала шум отъезжающей двери и увидела перед собой кадык. Глупо похлопав ресницами я перевела взгляд выше, параллельно опуская так и зависшую в воздухе руку, пока не нашла им серо-лавандовые глаза, вопросительно смотрящие на меня.
– И часто ты встаёшь так рано?
Я невзначай оглянулась и посмотрела наверх. Было действительно темновато, но краешек солнца уже виднелся далеко на востоке.
– Что для тебя рано? Уже небо окрашивается лучами восходящего солнца, – я вновь нашла глазами лицо Кучики. Оно как всегда выражало ничего.
– Даже не все капитаны встают в этот час. Хотя следовало бы, – он прищурил немного глаза, вспоминая, скорее всего, некоторых не слишком полюбившихся за годы службы сослуживцев.
– Значит, из меня бы получился неплохой капитан, – я усмехнулась. Он как-то странно отреагировал, без энтузиазма. Наоборот, только нахмурил брови. – Я хотела спросить тебя о своём занпакто. Бенизакура копает мне могилку в моём внутреннем мире уже месяц.
– Он у тебя в комнате, в правом отсеке шкафа, – как-то даже удивлённо сказал он. – Леди Чо не говорила тебе?
Правый отсек шкафа был пуст при моём первом осмотре комнаты, поэтому я в него никогда не заглядывала. Если там и есть Бени, то положили её туда явно позже моего новоселья.
И снова Фуджи становится причиной моих небольших проблем. Хотя, может она и не специально. Воля случая? Звёзды сошлись, или что-нибудь в этом роде? Несправедливо будет винить её в этой мелкой неприятности.
«Ты слишком добрая»
Может, ты и права, Ренэйт.
– Наверное, я просто прослушала, – как можно более правдоподобно улыбнулась я улыбкой, с которой обычно просят прощение. – Обязательно загляну туда. Что насчёт собрания?
– Давай пройдёмся, – не дожидаясь моего ответа, Бьякуя отодвинул меня от прохода и вышел из своей комнаты. После чего он, держа меня за плечи, развернул меня и пошёл вперёд. Ничего не оставалось, как засеменить за ним – у него очень широкие шаги, а для девушки делать такие просто не культурно! – Собрание будет днём. Но нам надо будет с тобой посетить двенадцатый отряд.
Мы вышли за угол здания, потом зашли за ещё один. Как я поняла, мы направлялись к пруду. Солнца уже на четверть выглянуло из-за горизонта, отчего его первые лучи сейчас отражались в зеркальной глади спокойной воды.
Прямо около озера росло дерево сакуры. Ему было больше двух веков точно. По рассказам леди Хаякавы, она и господин Соджун посадили его в день их свадьбы. Около него мы часто играли в детстве с Бьякуей и Йоруичи. Под его корнями любили сидеть Киске на пару с Хаякавой и наблюдать за нами, о чём-то переговариваясь. Именно в кроне этого дерева я попыталась спрятаться в третий день нашего знакомства с Бьякуей. И под этим деревом мне объявили о нашей свадьбе. Символично, однако. Но об этом позже…
Я знала, что для Бьякуи это дерево имеет вес не меньший, чем для меня. И могла лишь догадываться, какой вес для него имеет наша маленькая прогулка.
Мы подошли к дереву и сели на то самое месту между двух громоздких корней. Оно и выглядело как двуместный трон, а при желании – трёхместный. На дворе июль, цветов на дереве нет давным-давно, зато между листьев выглядывают мелкие ярко-красные ягодки, плотно облепляющие ветви и придающие сакуре особую декоративность.
– Маюри пожелал о свидании со мной, но решил, что слишком горд для личной встречи ради объявления и передал это через посредника? – я язвительно подняла брови. – Неужто не терпится потыкать в меня скальпелем или иголкой?
– Ты же знаешь Куроцучи, – Бьякуя говорил как всегда спокойно, словно бы мы обсуждали не безумного гения, которого освободил из заключения 100 лет назад мой брат, а просто нашкодившего в очередной раз ребёнка. – Единственное, что он не хочет вскрыть – это… – он призадумался, остановившись. – Нет, пожалуй, он хочет вскрыть всё.
– Безумие и гений – две грани одной и той же сущности, – я меланхолично пожала плечами. Маюри оставался Маюри даже спустя век. Как и Киске. Два сапога пара, разве что один вечно выслушивает весьма завуалированные, но такие прозрачные подколы от другого.
Солнце уже вышло наполовину. Тёмно-синее небо ореолом вокруг светила окрасилось в нежно-розовый, оставаясь насыщенно-лиловым у горизонта и уже стремительно голубея на самом верху. Края единственного тучного облачка, стоящего на пути у утренней звезды, засветили золотым светом, словно скрывая сам рай за водной ватой. Ближе к середине оно, конечно, всё равно темнело, переходило в какой-то оранжеватый, а потом в сине-фиолетовый, создавая контраст со своей каймой.
Я не впервые встречала рассвет. Но каждый на моей памяти был по своему уникален. Это были и грустные рассветы, предвещающие что-то приятное во времена, когда мир казался мне самым настоящим… кхм… ну, понятно чем. Были и весёлые, когда я будила вечно спящих Киске и Йоруичи, чтобы вытащить на крышу и полюбоваться небом. Были одинокие, были и семейные. Были и счастливые, были и задумчивые. Были и молчаливые, были и громкие.
Были и романтичные. Такие как сейчас. По крайней мере, этот закат казался мне романтичным (это вот облако было похоже на гигантское сердечко; и да, я девушка, мне можно хоть раз в жизни подумать о розовых соплях). Были-были… только очень давно.
– Но всё же в этот раз обойдётся без безумия. Это только осмотр.
Бьякуя говорил так, словно хотел меня успокоить. Но на самом деле человек по имени Куроцучи Маюри меня не волновал вообще. У нас всегда с ним были довольно ровные отношения, в отличие от той же Хиори. Я даже в день пятого празднования даты его высвобождения из тюрьмы (мы с братом заставили его её праздновать) подарила ему склянку своей крови. Он давно хотел изучить меня, а в частности – мои волосы, но вот не было материала, и Киске весьма понятно и доходчиво объяснил, кого можно пустить на опыты, а к кому и подходить опасно для жизни. Срезать мои волосы практически невозможно. Ну, наверное, практически. Потому что пока их никто не смог состричь, Киске даже Бенихиме пробовал, но не получилось, а мысль об их неуязвимости мне не нравится – не люблю иллюзий, вдруг кто найдёт управу? В общем пришлось Маюри довольствоваться моей кровью, но он, что удивительно, и ей был рад.
– Хммм… – меня вроде уже осматривали в четвёртом отряде раз пятьдесят. – Имей в виду, отрезать себе руку я не дам в любом случае.
– Куроцучи это явно расстроит, – он улыбнулся, прищурив глаза и искоса посмотрев на меня, не поворачивая головы.
Бьякуя улыбнулся. Впервые за месяц моего пребывания в Сейрейтей он улыбнулся. Скорее конечно позлорадствовал, ухмыльнулся. Но чёрт… у него была действительно прекрасная улыбка. Слишком идеальная, чтобы он дарил её каждому прохожему. Мысль о том, что он счёл меня достойной её увидеть, меня радовала, как никогда.
Порыв ветра колыхнул ветви сакуры. Утро выдалось совсем не летнее, воздух совершенно бесстыдным образом забрался под мою юкату, заставляя меня поёжиться от холода. Зубы непроизвольно застучали друг от друга, я сжала плечи руками в попытке сохранить тепло и завернуться в одежду получше. Тут на мои плечи бесшумно приземлилось что-то тёплое, я заметила, как колыхнулся рядом со мной кусок белой ткани. Я удивлённо посмотрела на Бьякую, тот, как ни в чём не бывало, смотрел на закат. На нём не было его хаори, из чего я сделала вывод, что именно им он меня и укрыл.
Я продолжала вопросительно смотреть на Кучики, ожидая, что он хоть как-то оправдает свои действия. Он лишь обречённо улыбнулся (я не вру! он снова улыбнулся!) и повернулся ко мне, глядя на меня из-под ресниц.
– Правильнее бы было вернуть тебя в помещение. Но этот рассвет слишком прекрасен, чтобы пропускать его, ты не находишь?
Я находила. Поэтому в ответ ему была моя самая очаровательная и кроткая улыбка и малюсенький кивочек головы. Он отвернулся от меня обратно к небу, я сделала то же самое, и тут мне на плечо приземлилась уже его голова. Я боялась даже двинуться, забыла, как дышать. Я ведь мгновение назад допустила мысль о таком же желании. Но в моих коварных планах подушкой был он, а не я. И к тому же я была в слишком раздраенных чувствах, чтобы позволить себе хоть какие-то лишние действия, выражавшие симпатию к Бьякуе, пока мы полностью не объяснимся. Он сказал, что я важна для него, и он сам пока не осознаёт насколько. Для меня же он дороже всего, но он не знает об этом. А, может, и догадывается.
– Не съем я тебя, не сжимайся так сильно, – послышался хладный мужской голос. Капитан Кучики вёл себя как обычно сдержанно, словно бы он не завалился на меня всем своим телом. Серьёзно, он был тяжёлым, но зато тёплым. – Я сегодня плохо спал. Ты всё так же громко кричишь во сне.
– Это потому, что мой рыцарь больше не хранит мой сон уже как век, – съязвила я.
– Какой плохой рыцарь. Как найду его, передам ему твои гневные комментарии по поводу его работы.
– И передай, что он уволен. Я поищу себе другого. Вон Итиро неплохо так защищал меня вчера весь день от невидимых врагов. Может и кошмары отгонит, – я фыркнула.
– Как же. Боюсь у офицера Ли не будет скоро совсем свободного времени, чтобы хоть мельком увидеть мою леди.
– С чего это я твоя? Речь шла о рыцаре.
– Найду тебе другого охранника, лучше, – всё тем же ледяным тоном заявил он. Он что ревнует? Хи-хи, сам же мне приставил своего Итиро. Пусть и отдувается за день, проведённый в полушёпоте и без попойки с Рангику. А я бы обязательно напилась с ней (она бы заставила, если бы я хоть чуть спасовала), если бы не Ли и, конечно, Тоширо. Не хотелось его в первый же день обижать своей невосприимчивостью к алкоголю, сравнимую с невосприимчивостью к Мацумото.
– Лучше Ли? Абараи сейчас в Мире живых.
– Хммм… – он действительно задумался о моём новом надзирателе?
– Если ты думаешь посадить меня в Мукен, то знай – без боя я не сдамся.
– Тебя не учили не подавать идеи своим врагам?
====== Глава XXVIII. В гостях у крипа ======
– Самый полезный опыт, это познать не свой характер, а характер своего друга, и вовремя сделать выводы.
– Или ноги.
Смешарики
Я скучающе осматривала улицы Сейрейтей. Мы снова шли черепашьим шагом, только теперь до бараков двенадцатого отряда, а они были дальше, чем шестого. Бенизакура мерно покачивалась за плечом в такт моим движениям – она всё же была в том шкафу. Бени дала мне ощутимый втык за мою глупость, даже голова немного побаливала, будто бы она стукнула мне не мысленно, а в действительности.
