Текст книги "По следам обречённых душ (СИ)"
Автор книги: CathrineWynnight
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 51 страниц)
– Эпкальм! Десс и Памаля схватили! Слышишь? – взревел воксикс, пока лидер напряжённо смотрел, как верзила, – напарник Тебрессы, – стискивает макушки товарищей ручищами. Сопротивленцы находились в предобморочном состоянии и вяло моргали; на лицах расцветали сизые синяки.
– Что такое, лидер, тебя снова врасплох застали? Не делай такой грозной мордашки, мне стоит злиться куда больше.
Оценив обстановку, Эпкальм резко дёрнул Ингет и спрятал за спину. Он винил себя за неосторожность и готовился к худшему.
========== Глава 42. Петля замкнулась. Часть 2 ==========
Лес живых теней
Девчушка укуталась в желтовато-зелёный плащ с элементами мха и орнаментом в виде паутины. Её переливающиеся волосы, походили на один из закатов ингикары, а непринуждённый вид от чего-то успокаивал. Лания старалась держаться не далеко, но и не близко, что-то непреодолимо притягивало к незнакомке, чему сопротивляться было сложно.
В голове бегала сотня мыслей и ни одна из них не даровала успокоения, напротив, наполняла тревогой.
«Целительница, значит», – подумала про себя Нобилиа и испытала прилив надежды.
Рядом шагали побледневший Малер, настороженная Калеса, сомневающийся в чём-то Ингелео, довольный Флатэс и скептично настроенная Лаура. Территория белоглазых тебрарумов осталась позади, компания остановилась неподалёку от кустистых зарослей.
Спутница обернулась и смерила каждого взглядом, точно изучала сильные и слабые стороны. В глазах мелькала то неприязнь, то удивление, то непонимание.
– Может уже скажешь что-нибудь? Долго мы тут стоять и пялиться будем друг на друга? – не выдержал Ингелео.
– Баламошка ты шебутная, прикусы язык, пока я тебе его не укоротила, – шикнула девушка старческим голоском. – А ты чего глазоньки вниз опустил? Сам расскажешь, что сделал с девчушкой или мне поведать?
Губы Малера дрогнули, а кулаки сжались. Он поднял голову, выражение лица выражало вину и обратил к Лании. Её в ту же секунду начало мутить от гнева. Как он смеет смотреть на неё с такой жалостью? Словно она всё та же заикающаяся девочка, которая боялась собственной тени.
– Вы можете помочь? Я… Я вам что угодно дам, только помогите, прошу! – взмолился Присфидум. И пусть лицо его оставалось спокойно, глаза кричали от отчаяния.
Целительница поджала губы и одарила его суровым взглядом. Она выглядела раздосадовано, казалось просьба академца её присмирила. Однако после она гневно подбоченилась, нахмурилась, да как закричала:
– Ты что глухой? Вроде с этим у тебя проблем быть не должно, а! Ты себе мха в свои уши насовал или совсем дурной? Таких королобых я давно не встречала.
От полившегося гнева, Флатэс невольно вздрогнул и попятился за спину Ингелео, смутьян в свою очередь вытаращил глаза от изумления и незаметно зашёл за плечо Лании, а Нобилиа, прижалась ближе к Лауре. Кто бы мог подумать, что девчушка наведёт страха даже на парней.
– Эй… малявка, ты чего как странно ругаешься, прямо как бабуся какая-то? – с опаской спросил Ингелео, как тут же услышал, что Игнэйр позади нервно икнул и стукнул того по плечу.
– Вот ащеул! Я тебе сейчас по кочерыжке настучу, понял меня, ерохвость!
В её руке внезапно появился небольшой пузырёк, который она крепко стиснула.
– Я ему раз сказала, второй говорю, что старше, он мне опять пререкаться лезет! Что за невоспитанный малец! Я оберегала смоговый лес, когда тебя ещё даже в планах не было! – разразилась целительница.
– Ингелео, молчи! – шикнул Флатэс. – Ей сто девяносто шесть лет, а выглядит молодо, потому что у неё силищи много. Запаса хватит пережить всех нас вместе взятых! Мне Экли о ней рассказывала, лучше не зли её!
От услышанного возраста, Элисар шокированной вытаращил глаза и присел, в попытке скрыться за копной рыжих волос. Только глаза выглядывали из-за макушки Лании. Она даже чувствовала его дыхание в затылок, а потому недовольно толкнула смутьяна локтем, чтобы утихомирился.
– Да, разве ж это сейчас важно? – недовольно махнула рукой целительница и звучно цыкнула. – Девчушке ж беда грозит, а вы тут пустословите. А ну, кучерявый, выкладывай, пока я твои волосьи не раскрутила!
И без того подавленный Присфидум, стал ещё мрачнее. В груди Лании тревожно ёкнуло и болезненно защипало от его вида. Так хотелось подойти и обнять Малера, но от одного взгляда на Калесу это желание сразу же отпадало. Тем не менее, ей казалось, что ещё несколько секунд и он вызовет тучу прямо над собой, которая будет безустанно лить слёзы.
Малер молчал так долго, что казалось решил проигнорировать всех и вся, даже Нобилиа почувствовала раздражение. Терпение уже заканчивалось, а его несговорчивость делала только хуже.
– Моя… моя семья. Отец рассказывал, что когда-то на наш род было наложено проклятье. Мы не можем быть с любимыми женщинами, потому что стоит только чувствам обоих стать явными друг для друга, как проклятие начинает своё действие. Можно предотвратить это только если резко отдалиться от… пэглэфа́смиах, но если дело дойдёт до поцелуя, то обратной дороги уже не будет… Эта чернь, – огрызнулся Присфидум, – начинает действовать, как только мужчина достигает двадцати трёх лет, до этого времени члены нашей семьи в безопасности.
Он ненадолго умолк и виновато посмотрел на свои руки.
– Почему именно двадцати трёх? – с подозрением поинтересовалась Тэнкальт.
– В этом возрасте мой потомок отказал девушке из рода Амкапир, потому что у него уже была любимая и за это та прокляла его. Она как обиженный ребёнок кричала: «Не достанешься мне, значит не достанешься никому». В её проклятье упоминалось о том, что в роду Присфидумов оно коснётся только мужчин, казалось бы, надежда для женской части семьи, но с тех лет у нас родилось всего несколько женщин. Нашим наказанием стало то, что почти все потомки становились мальчишками. Как только им исполнялось двадцать три года, появлялась угроза убить дэня́н1 всего одним поцелуем. Конечно, важным фактором являлось и то, что любовь должна быть взаимна.
Поскольку из-за могущества своей силы Амкапир умерла по истечении полугода, такой же срок получали и любимые женщины Присфидумов. Мы теряли дэнян столетиями и это всё ещё продолжается. Нас эта зараза тоже стороной не обошла. Отец, в попытке оградиться от потерь связал свою судьбу с нелюбимой во имя продолжения рода.
Она любит его безответно по сей день, родила троих сыновей – это моя мать. Но вот моему старшему брату повезло меньше. Способов снять эту дрянь практически нет, по крайней мере я знаю лишь об одном.
Затаив дыхание, Лания почувствовала, как горло невыносимо сдавило, слёзы стали скапливаться на глазах, размывать окружение и самого Малера. Она чувствовала боль за него, чувствовала несправедливость и ничего не могла поделать.
– Если бы я только знал, что оно может проявиться так рано, то ни за что бы не поцеловал тебя в ту ночь. До моего проклятья было ещё пять лет… Не понимаю… я обрёк тебя на гибель… Лания, мне не вынести этого, понимаешь? Если с тобой случится тоже что с девушкой моего брата, боюсь моя судьба – присоединиться к нему.
– О чём ты говорить? – ослабшим голосом проговорила Нобилиа, смахивая с щёк солёные дорожки. – Что случилось с твоим братом?
Малер схватился за голову, глаза его раскраснелись, но отщепенец стойко держался, хоть и было ясно, что он уже на пределе.
– Старший брат был гордостью семьи. Выдающимся потомком с мощью, не виданной мне и младшему брату. Он везде преуспевал. Ему пророчили светлое и безбедное будущее. Он и сам верил в это, пока не повстречал свою единственную дэнян. Их отношения развивались постепенно и трепетно, и чем сильнее он влюблялся, тем больше опасался проклятия. Внушал себе, что всё это сказки, ведь наша мама жива. Тогда нам ещё не было известно о том, что отец её никогда не любил.
И вот настал день, он не справился с собой, не сумел сдержаться и поцеловал возлюбленную… С того дня она начала постепенно меняться. Она стала рассеянной, бродила бестолково по дому или снаружи, постоянно плакала, впадала в безумие и буйство, говорила о женских голосах в голове, которые желали её смерти. Анна резала себя везде, где могла дотянуться, когда голоса просили крови и постепенно сходила с ума. В конце концов, она покончила с собой, пронзив горло ножницами. Как он… как он тогда выл у её тела….
Брат был не просто разбит, его самого точно убили. Он превратился в безумца и постоянно твердил о своей вине, подолгу сидел в комнате, пытался справиться с утратой и никого к себе не подпускал. В итоге, через три недели после смерти Анны, он не выдержал и отправился за ней. Повесился, – шмыгнув носом, он потёр рукавом румяный нос. – Я услышал из его комнаты странные звуки, пытался пробраться внутрь, но дверь была заперта. Пришлось воспользоваться его подарком – отмычкой. Если бы у меня вышло справиться быстрее, его бы удалось вытащить из петли, но… я не успел…
Он выдернул свою руку, когда Калеса в утешающем жесте начала поглаживать его пальцы. Презрительно посмотрел на неё, а Лания заметила, как его постепенно заполняет злость. В один миг Присфидум стал слабым, разбитым и переполненным ненавистью.
– Я узнал, что если получить прощение от потомка Амкапир, то проклятье падёт. Только поэтому я и сблизился с тобой, – он окрысился и презрительно посмотрел на Калесу. – Пришлось два года наблюдать и изучать твои привычки, чтобы найти возможность подступиться и вот она появилась.
– Ответы, – взволнованно выдохнул Флатэс. – Всё было ради этого… если бы ты только поделился со мной, мы бы обязательно нашли решение, Малер!
– Здесь нечего решать, ясно! – выкрикнул Присфидум, глаза его слезились так сильно, что ему пришлось потереть их. – Нет никакого решения. Только она может мне помочь, но она не хочет. Я не справился. Если не успею всё исправить, то та же участь будет ждать и младшего брата. Я больше не могу выносить этого… у меня т-тоже не бесконечный запас силы! Ругаться со всеми вами и постоянно быть рядом с той, кого просто не можешь выносить, притворяться, что всё хорошо! Я не железный, мать вашу! – сокрушался Малер.
Его плечи задрожали, а сам он бессильно взмахнул руками. Ярость постигла и его друзей, взбурлила в венах.
– Почему ты не можешь ему помочь? Неужели эгоизм тебе дороже него и жизни Лании? – с омерзением процедила Лаура и яростно подалась вперёд. – Калеса, это слишком даже для тебя! Только не говори мне, что ты такая же сбрендившая, как и твоя предшественница!
– Не суй нос в мои дела! Занимайся поигрушками в друзей и дальше!
– Погодите, – вступил в диалог Ингелео. – Если проклятье проявляется в двадцать три, то почему твоё пробудилось в восемнадцать?
Малер беспомощно покрутил головой. Снова потёр нос в попытке успокоиться. Стоявшая до того безмолвно, целительница с упрёком взирала на Калесу. Огорчённо выдохнув, она почти траурно посмотрела на Ланию и заговорила:
– Потому что история повторяется, – она горько помотала головой и воззрилась на Нобилиа вновь. – В таком раннем возрасте твоя душа уже обречена, что за зараза такая.
– Повторяется? – недовольно спросила Калеса, а после бросила беглый взгляд на Малера. – Хватит уже строить из себя мученика! Убиваешься так, будто мы никогда не обсуждали этой темы. Нашёл из-за чего ныть, как девчонка.
– Рот бы твой вымыть, да жалко мыло тратить, – фыркнула целительница. – Да, повторяется, а ты что сама не замечала никогда? В подобных проклятиях, первоначальная история периодически проникает в настоящее – это шанс всё исправить, самый подходящий. Но вы выбрали тот же путь, что и ваши предки. Если не выживет она, – мотнула головой на Ланию, – на страдания обречены будете и вы. История не терпит ошибок, а вы их совершили больше, чем достаточно.
– А проклятье-то почему начало действовать аж на пять лет раньше? – Флатэс непонимающе захлопал глазами.
Целительница тяжко выдохнула, невольно зыркнув в сторону академца.
– Ты дурак или что? Говорю же, история повторяется! Из-за того, что события происходят те же, что в впервой, проклятье начало действовать раньше. Потомки связанных родов встретились, и, как и тогда, у парня оказалась любимая. Не случись того поцелуя, ничего бы не грозило жизни.
В груди Лании неприятно кольнуло, а в голове восстановилась вся цепь событий от начала и до конца. Сказать, что это её пугало, не сказать ничего, потому как впервые за долгое время она испытала дикий ужас за свою жизнь, за судьбу Малера и то, что ещё не успело вволю разгуляться – их чувства.
– А вы можете мне как-то помочь? Боюсь, нам попалась такая же отвратительная Амкапир, как и та, что прокляла род Малера, – Нобилиа с надеждой стиснула ткань на груди. Сердце ускорилось в нервном беге.
«Не хочу умирать. Не тогда, когда мне известно, что у нас с Малером есть шанс на счастливое будущее. Не тогда, когда у меня появилось столько верных друзей. Не тогда, когда отношения в семье наладились. Разве я недостаточно страдала?» – с отчаянной злобой подумала она и смело выступила навстречу целительнице.
Та вдруг изумлённо посмотрела на Ланию и обомлела. Её из без того большие и завораживающие глаза распахнулись, заполнились искренним восторгом. Она спешно приблизилась к Нобилиа и ухватила её руки в свои. Хранительница смогового леса буравила взглядом руки академки больше минуты, прежде чем поднять голову и загадочно улыбнуться.
– Я смогу помочь обуздать твою силу, но это временная мера. Я не снимаю проклятий, могу лечить болезни, но не более. Но хочу попросить тебя кое о чём взамен, – дождавшись кивка Лании, девчушка просияла. – В наше время хороших целителей практически и не сыскать, а у тебя невероятный потенциал, да ещё и сила огромна. Если выживешь, приходи ко мне. Обучу всему, чего знаю сама. Ничего обещать не могу, но приложу все силы, чтобы взрастить в тебе сильного медика.
– Если выживет, хитрая бабуля, – хмыкнул Ингелео, однако сразу же получил грозный взгляд хранительницы.
– Тогда и я обещать ничего не могу, – отозвалась Лания.
– Будем считать, что мы договорились, – улыбнулась целительница и запустила руку в поясную сумку. Тотчас загремели бутыльки и зашуршали толи травы, толи бумага.
Выудив серебристо-зелёный кусочек коры, хранительница капнула на него из небольшой склянки и сразу же накрыла рукой. Она что-то тихо забормотала, когда в её ладонях воссиял златой свет, а глаза вспыхнули точно факелы. По волосам забегали переливы, преобразившие целительницу в новом свете. Теперь она уже не казалось ребёнком, нет, стала походить на могущественную колдунью внушающую уважение и трепет.
Лания чувствовала её силу всем существом и неосознанно возжелала обучиться мастерству, хоть досада от проклятия и мешала мечтать о подобном. Пусть то лишь слабый и блёклый огонёк на светлое будущее, но разве должна она от него так просто отказываться? Если уж её в любом случае будет ждать погибель от любви, то она хотя бы будет бороться за то, что ей важно.
– Носи его всегда с собой. Он убережёт тебя от ранений, ни за что не снимай иначе сдерживаемая сила может взбунтоваться и убить тебя, – пока говорила, целительница, ловко проделала небольшую дырочку, вставила скученную из коры верёвочку и вложила в руку Нобилиа. – Приходи в смоговый лес, коли найдёшь своё спасение, я буду ждать тебя. А теперь ступайте, здесь опасно. Благодать Светлой Девы тоже не вечна, возвращайтесь в академию и будьте осторожны. И мне пора, тьма в мой лес пробиться хочет.
В мгновение ока, целительница вновь обратилась в величавого оленя и понеслась прочь.
Нобилиа провожала её взглядом, а после незамедлительно надела на себя оберег. Горечь осталась неприятным осадком на языке; она облачилась в один единственный вопрос: что же делать дальше?
Похоже, что ответа не знали и другие, потому как каждый источал разные эмоции. Казалось ещё мгновение, и кто-то бросится к Калесе и придушит её. Присфидумы страдали веками, в то время как Амкапир продолжали кичиться высокомерием и беззаботно наблюдать за чужими страданиями. Лании так захотелось вернуть с лихвой все горе и боль, что понесли проклятые. Но… что она вообще может?
– Амкапир, хватит ломать комедию, снимай это сраное проклятье, – прорычал Ингелео, оказавшись рядом с Калесой. – Если тебе так нужен этот неотёсанный болван, забирай, не ценой чьей-то жизни.
– А то что? – надменно спросила она и противно скривилась. – У нас есть условие. Если Малер его выполнит, то я освобожу его, а до того времени пошли вы все к тёмной матери. Уговор дороже денег, не так ли, Малер?
– Какой ещё уговор? – недоумённо сверкнул глазами Флатэс.
Повисло недолгое молчание. Калеса многозначительно посмотрела на Присфидума, а после высокомерно фыркнула.
– Что не скажешь им? Тем лучше.
– Она хочет, чтобы явлюбился в неё, – бесцветныбесцветным голосом ответил Малер.
***
Дэня́н¹ – обращение кувелов к любимым, когда чувства перестают быть костром и обращаются в более. Само слово носит значение – душа и сердце.
Комментарий к Глава 42. Петля замкнулась. Часть 2
С возвращением, мне будет очень приятно получить от вас весточку(≧▽≦)/ До встречи на землях Зазавесья.
========== Глава 43. Застывший в промежутке. Часть 1 ==========
Комментарий к Глава 43. Застывший в промежутке. Часть 1
Приятного погружения в финал сопротивленцев, дорогие мироходцы(｡•̀ᴗ-)✧
Лес у территории академии
– Интересный факт, лидер: благодаря твоему другу мы не только убедились в расположении штаба, но и успешно избегали встреч с вами всё это время. Малыш оказался полезнее, чем я могла предположить, – усмехнулась тенадасерка, кинув превосходствующий взгляд на Эпкальма. – Оу, милашка, ну не делай такое лицо, а то я ведь и в экстаз прийти могу.
Она злобно оскалилась в некоем предвкушении, а после с напускной жалостью посмотрела на него и сделала печальное выражение лица.
– Нет ничего истинно прекраснее и печальнее, чем демон, который не может вырваться из уже открытой клетки, – разразившись злорадным смехом, она победно раскинула руки в стороны. – Где мой сладкий мальчик с дэ́кстесом? Или подох, не дожидаясь нашей встречи? Хм-м… как печально.
Скрежетнув зубами, Аноильтенс стиснул кулаки.
– Оставь его в покое и отпусти моих товарищей или, клянусь всей светлой силой, что ещё осталась от Светлой Девы, я тебя прикончу своими руками, крада!
– Как грубо, – безразлично бросила Тебресса, глаза её стали источать холод. – Прикончишь говоришь? Знаешь, дорогуша, я пришла сюда сегодня чтобы убить всех вас, но решила, что опустошить тебя будет достаточно. Думаешь мне оно надо? Натыкаться на подпольных крыс, что присвоили себе кусок, что им не принадлежит. Впрочем, придёт время мы и до свитка доберёмся, пока это может обождать. Но в день, когда мы найдём способ обойти вашу защиту, я хочу видеть твоё убитое горем лицо, потому что тогда, я перережу глотку каждому дружку и подружке на твоих глазах, а после буду изо дня в день отрезать от тебя по куску. И даже когда ты взмолишься о смерти, я её не дарую. Будешь дохнуть в агонии до самого конца, сопротивленец.
– Какие страсти, – саркастично ответил Эпкальм. – Это будет наша последняя встреча, Тебресса. Для тебя сегодня всё закончится! Вас двое, а нас целый отряд.
– Думаешь для победы мне нужно много людей? – она зашлась гортанным гоготом и победно сверкнула глазами. – Я же сказала, моя сегодняшняя цель не свиток. Как на счёт простого разговора или ты не знаком с дипломатией?
Жёсткость в голосе тенадасерки заставляя мышцы выбрировать от злобы. Липедесса и Памаль беспомощно висели в руках бугая и не могли даже губ разжать. Эпкальм не понимал, чего добивается враг, а потому предпочёл отнестись к каждому её слову с осторожностью.
– У меня два твоих товарища, – звучно заговорила тенадасерка и приняла безразличный вид. – Предлагаю тебе небольшой обмен. Во-первых, – она! – командир указала на Ингет, от чего Хактес настороженно отшатнулась. – Во-вторых, у твоего друга прелюбопытная способность, раз уж он всё ещё живой, я хочу заполучить её остатки. Как тебе? По-моему, очень честный обмен, – закончив, она хищно осклабилась.
Эпкальм яростно глянул на неё и постарался вложить всю ненависть в каждое движение. Отдать товарищей? Заменить одних на других?
– Ты безумная и до одури тупая, если решила, что я на это пойду, – прорычал Аноильтенс. – Твоя дипломатия ни к тёмному, я предпочту забрать товарищей силой, раз ты пришла без верных подсосников.
Тенадасерка смерила его превосходствующим взглядом, сложила руки на груди и нагло ухмыльнулась. Было что-то в её эмоциях такое, что кричало о ловушке, но Эпкальму не удавалось понять, что именно. Всё что он мог, чувствовать её праздность и предвкушение зрелища.
– Ты верно меня не понял. Если я начну говорить с ней, то девчонка сама пойдёт за мной, и без всяких ухищрений. Ты в любом случае потеряешь свою пэглэфа́смиах. Хактес уйдёт от тебя с ненавистью, может даже плюнет напоследок, кто знает.
– Я не пойду с тобой, как и сказал Эпкальм, нас больше, – прошипела Ингет, выставив меч. – Никакие уловки на меня не подействуют!
Безразлично склонив голову, Тебресса уставилась тяжёлым взглядом на сопротивленку, явно что-то обдумывая. Появилось нечто праздное в её появившейся полуулыбке.
– Дорогая, ты злишься за глаз? Ох, ситуация и правда неприятная, но я могу тебе его вернуть. Не в цвет второму, конечно. Да и разве это важно?
– Не неси чепухи и хватит заговаривать нам зубы, – рыкнул Эпкальм, выхватил лук и натянул стелой тетиву. Направил металлический наконечник в лоб Тебрессе и предупреждающе посмотрел на неё.
– Они всё ещё у меня, если ты не забыл, – парировала тенадасерка. В подтверждение её слов, напарник ожесточённее сдавил и без того вялых сопротивленцев. – Раз уж дело дошло до агрессии, я возьму ещё слово и расскажу вам кое-что прелюбопытное, но для начала, – она запустила руку в карман, а после вытащила что-то. Меж указательным и средним пальцами оказалось зажато нечто совсем небольшое, поблёскивающее в лунном свете.
Ингет позади охнула и потрясённо промямлила:
– Откуда… откуда оно у тебя? Верни! Оно моё!
Лишь после её гневного поведения, Эпкальм понял, что вещица, которую показывала тенадасерка, ничто иное, как утраченное фамильное кольцо. Сопротивленка ощерилась и покрепче ухватила меч, готовая в любой момент броситься в атаку.
– О, поверь, это лишнее, – махнула рукой противница. – Позволь представиться лично, моя одноглазка. Я – Амфове́т Суо́рис, главный командир тёмной мощи Итенедонимуса. Впрочем, об этом тебе и так должно быть известно. Факт: к концу этого разговора ты сама же последуешь за мной. Начнём?
Лёгким взмахом руки, она подбросила кольцо, отправив его к ногам насторожившейся Ингет.
– Если бы не эта прелюбопытная вещица, то я бы даже не узнала с кем меня свела нелёгкая. Долго ломать голову не пришлось над находкой, – она постучала по пальцу. – Это кольцо было знакомо мне ещё до нашей встречи. На моей памяти всего три человека, у коих я наблюдала такие же. Ангра́лл, мой верный подчинённый и двое сопротивленцев. Всех этих людей связывает кое-что, – хищная улыбка расплылась на губах. – Общая фамилия – Хактес.
Вздрогнув, Ингет нахмурилась, пока Амфове́т с упоением вела рассказ.
– Возможно тебе не известно, как погибли твои родители, за что и почему? Не благодари, я расскажу, – она насмешливо выгнула бровь и величественно вскинула голову. – Насколько мне известно, они собирались покинуть ряды сопротивления, чтобы продолжить спокойную жизнь и заняться воспитанием дочери, тебя то бишь. Незадолго до того, мы наткнулись на капитанов, которые предложили провести переговоры с главами сопротивления, чтобы обговорить что-то вроде нейтралитета.
Мы устроили засаду, ждали встречи с ними – паразитов нужно уничтожать, прежде чем они дадут потомство и разрастутся. К нам вышли мужчина и женщина, а поскольку мы не имели понятия как выглядят главы, посчитали, что они глупцы, раз так неосторожно показываются к врагу. Они поразились, попавшись в ловушку, а после поразили и нас самих. Эти двое вскрыли друг другу глотки и не дали нам и шанса взять их живыми для допроса. Тебрарумы бросились с ними в один момент и когда те уже истекали кровью, их разодрали, к сожалению. Не прошло и пары минут, как нас атаковали, их целью была я, но и ваша братия понятия не имела как выглядит главный командир. Они тоже прирезали не тех. Иронично, не правда ли? Мы все в ту ночь проиграли. Тем не менее от них таки кое-что осталось, – тенадасерка многозначительно посмотрел на кольцо Ингет. – Твой дядя находится в наших рядах, если не ошибаюсь твой последний родственник, он пришёл к нам сразу после кончины твоих родителей, желая мести. Не пора ли родне воссоединиться, Хактес? Или спустишь сопротивлению убийство родителей?
– Да, вы, что ещё и болтать с этой паршивкой собрались! – яро выкрикнул вылетевший Женя, а после приземлился рядом с Эпкальмом.
Ситуация выходила из-под контроля. Аноильтенс оглянулся на Ингет и заметил её потрясённое лицо, переполненное болью, горечью, злобой. Он должен что-то сделать! Если она поддастся, кто знает, чем всё закончится
– Чтобы она не говорила, не слушайте! Эта паршивка использует дар убеждения или что-то вроде того! – напрягся Женя. – Ингет?
Тело её сотрясала дрожь. Это вызвало волнения.
– Ингет, она же нагло врёт. Если ты ей нужна, то она расскажет что угодно, лишь бы убедить тебя, – Эпкальм насторожился, когда понял, что слова не возымели никакого эффекта. – Тёмный! – выругался. – Ингет, они враги, а ты так легко поддашься! Приди в себя! Женя, вперёд.
– Так точно!
Хоть беспокойство за Хактес и пересиливало, лидер понимал, что должен сосредоточиться не на ней, а на товарищах, взятых в плен. Если этого не сделает он, то не сделает никто.
Аноильтенс уверенно натянул тетиву сильнее, а после выстрелил, тенадасерка уклонилась, грозно сверкнув глазами. Женя сорвался с места и проскочил мимо Амфове́т. Та уже было хотела дёрнуться, как Эпкальм подскочил к ней и с силой обрушил меч, который та встретила лезвием на руке даже не дрогнув. Яростный скрежет метала друг о друга походил на рычание двух хищников, которые собирались драться до смерти.
Женя без страха нападал на верзилу, но тенадасер раз за разом отбивался ногами, отшвыривая того от себя. Судя по глухим звукам, удары приходились невероятно мощными.
Извернувшись, Аноильтенс встретил ответную атаку. Амфовет с ликованием бросалась в бой и упоительно рассекала воздух лезвиями, которые вспарывали его со свистом. Её движения были до невероятно ловкими и точными. Уходило немало сил на противостояние.
Новое столкновение. Эпкальм остановил атаку мечом, однако, вывернувшаяся тенадасерка, ударила его по голени. Не выдержав её силы, он повалился на колено.
– Что ж, я тоже больше люблю сражения, чем пустую болтовню, – она сладостно оскалилась и продолжила напор.
Тебресса вновь извернулась, оставляя Эпкальму только одну тактику – защиту. Лезвия схлестнулись в жестоком противостоянии и Амфовет замахнулась ногой. Аноильтенс успел перехватить согнутое колено и остановить натиск.
«Это мой шанс! – подумал он, завидев знакомые эмоциональные потоки. Украдкой оглянулся на Ингет, вдавливая пальцы в плоть соперницы. – А ну-ка немного успокойся!»
Тебресса присмирела, однако её разъярённый взгляд говорил о том, что если она высвободиться из-под контроля, то отплатит чем-то столь же нелицеприятным. Потому он старательно передавал ей успокоение, вливал безостановочно, но этого еле хватало.
– Ну и что, до утра меня держать собрался? Даже ты не всесилен, мне просто остаётся лишь дождаться, когда твоя силушка иссякнет, и чувствую осталось не так долго.
Стиснув зубы, Эпкальм бросил взгляд на Женю. Дела его шли не самым лучшим образом, а от Ингет помощи ждать и вовсе не приходилось. Она стояла и издавала беспомощные и ярые кряхтения. Точно это могло что-то поменять.
– Сами развлекаются, а нас позвать забыли, – довольно выкрикнул Вильт и приземлился рядом с Женей.
Следом за ним появился и Тагус, который пошёл на подмогу Эпкальму. Облегчённо выдохнув, лидер хищно посмотрел на Амфовет.
– Вырубай, – осклабилась тенадасерка. Хоть и смотрела прямиком в глаза сопротивленца, говорила с соратником, а после лиловое кольцо на её пальце начало заполняться свечением. В ладони воспылал огонь чернее самой ночи. Его всполохи походили на ядовитые шипы, что агрессивно скалились в сторону недругов.
– Тагус, выруби её! – воскликнул Аноильтенс, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией.
– Как будто я позволю, – прорычала Амфовет.
Шипящее пламя преобразилось: у него точно появилось сердце цвета аметиста. Тагус бросился к Тебрессе, когда она начала подносить огонь к Эпкальму. Товарищ с размаху ударил по её руке и пламя в тот же миг слетело с ладони. Оно устремилось вверх, сверкнуло, а затем растворилось в воздухе. Релум собрался нанести ещё удар, однако кольцо воспылало с ещё большей силой. В один момент, противница высвободилась из сдерживающих тисков. Она умудрилась отшвырнуть от себя Эпкальма, а после бросилась к его товарищу. Мгновение и она с силой ударила того в грудную клетку, оттолкнулась и отпрыгнула, а вот Тагуса отбросило назад, точно от взрывной волны.
Релум беспомощно повалился на землю и зашёлся диким кашлем, хватаясь за грудь.
Амфовет воинственно выпрямилась, сверкнув злорадным взглядом. Однако позади неё оказался Сэлд и с силой ударил по пояснице, от чего та вновь повалилась на землю. От её злобного взгляда внутри у Эпкальма похолодело. Напряжение противно раздирало мышцы.
– Тёмный бы вас побрал, меня надо было звать в первую очередь, у меня с этой крадой свои счёты! – процедил Сэлд. – А ты чего там застыла, ждёшь особого приглашения?
Взгляды обратились к Ингет, которая продолжала стоять и дрожать. Лишь после изучения её лица, Эпкальм заметил обильные струйки слёз, что градом осыпались с подбородка.
– Что с ней? – начал терять терпение Сэлд.
– Тебресса наплела ей ерунды про родителей. Они оказались её слабым местом, – цыкнул Эпкальм. – Ингет, приди в себя! Она же специально наплела эту ересь, чтобы запутать тебя!
– Ха! – воскликнула Амфовет, а после залилась раскатистым смехом. Он оказался таким звонким, что закладывал уши. – Не веришь мне, так вспомни тот день, когда я лишила тебя глаза, Хактес. Разве с вами не произошло тоже, что и с твоими родителями? Разве вас не послали на убой?
– Да заткнись ты уже! – взревел Аноильтенс и бросился в бой. – Тагус, помоги Жене и Вильту, верзилу надо успокоить!
Тенадасерка точно ждала, когда ярость сопротивленцев всепоглощающе воспылает и безумно оскалилась, приготовившись к новому столкновению. Эпкальм и Сэлд кивнули друг другу, а после обрушились на Амфовет шквалом резких и точных атак. Несмотря на неравный бой, противница продолжала успешно уклоняться и отвечать. Тем не менее теперь лезвия доставали её, оставляя порезы.
