Текст книги "По следам обречённых душ (СИ)"

Автор книги: CathrineWynnight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 51 страниц)

– Знаешь, место ты подобрала не самое удачное для встречи преподавателя и студентки, – чуть понизив голос обратился к ней Ладэктус. – Я тебя, конечно не тороплю, но советую хотя бы начать. Скоро сюда начнёт стекаться больше людей.

– А, да, – запинаясь ответила Вэнферас и постаралась понять, с чего лучше начать. – Как вы знаете у меня есть способность слышать предупреждения, которые звучат в голове десятками голосов. Моя проблема в том, что я перестала их слышать некоторое время назад. Вместо предупреждений появился один единственный голос, который без конца издевается надо мной и желает захватить разум и тело. Как позже я поняла, это не просто голос, а что-то вроде другой личности, которая может перемещаться на моё место. При этом я продолжаю оставаться в сознании и знаю, что происходит, но контроль над собой теряю полностью. Так… ам… нет, я кажется не с того начала.

Профессор не прерывал, он внимательно слушал и пристально наблюдал за собеседницей.

– В общем, не так давно я снова услышала голоса. Это было в тот вечер, когда вы нашли меня, – проглотив вставший в горле ком и сжимая складки на юбке, Кэнсаль продолжала смотреть на дно своего стакана. – Во второй раз я услышала их сегодня, когда навещала подругу. Я не знаю, что с ней, но мне так плохо от того, ч-что… совсем нечем ей помочь. С ней что-то творится, те голоса твердили о том, что она должна покончить с собой, хотели… её крови. Я подумала, что раз могу слышать эти предупреждения, то и помочь ей может быть в моих силах?

Ладэктус задумался и опустил взгляд на поверхность стола. Он нахмурился, обдумывая услышанное.

– Я думаю, что помочь твоей подруге вполне возможно. Ты перестала слышать предупреждения сразу после появления этой личности, правильно? – Кэнсаль кивнула. – Значит, именно она и заглушает твою способность. Подозреваю, что когда эта личность появилась, то управление силой она взяла на себя, а что ещё вероятнее – ты сама же и создала её. Это случается в момент сильного потрясения, что негативно влияет психику. Только в обычных случаях человек забывает о том, что делало его альтер эго. У тебя довольно интересный случай.

Вновь задумавшись, профессор сложил руки на столе и подался вперёд, понизив голос:

– Не посчитай меня не тактичным, если не захочешь об этом говорить, я пойму. Тебе приходилось испытывать какие-то очень сильные потрясения?

Сжавшись и закусив губу, Вэнферас качнула головой и склонила голову над стаканом ещё сильнее. Поймёт ли он, если она расскажет или посчитает историю совсем смехотворной и незначительной? В состоянии ли хоть кто-то понять то, чего сам никогда не испытывал? Каким бы эмпатичным не был другой человек, даже если примерит на себя проблемы другого, то всё равно не сможет ощутить того же. А если и сможет, то не в полной мере. Чувства кого бы то ни было – бездонная пропасть, в которой можно падать бесконечно долго, но так и не понять, что творится на сердце человека.

Именно этого Кэнсаль боится больше всего – быть непонятой, ненужной.

– Извините, но мне не то чтобы говорить, но и вспоминать тяжело, – сдавленно прошептала академка, крепче вцепившись в ткань юбки.

– А ты хочешь стать сильнее и научиться контролировать свою силу? Тогда ты сможешь помочь не только себе, но и своей подруге, – преподаватель испытующе посмотрел на Кэнсаль, точно пытался увидеть в ней что-то такое, что позволит сделать её сильной.

Сердце в груди замерло, как ей показалось. Покалывающее предвкушение пробежало по коже и остановилось на кончиках пальцев. Защититься самой уже звучало как нечто невероятное, а если она сумеет и Лании помочь – фантастика! Тогда никто больше не посмеет тронуть их, не посмеет обидеть. О большем Кэнсаль и не мечтала.

– Так… правда можно? Я смогу… думаете я смогу? Даже если и нет, то я готова попытаться, – восторженно зашептала Вэнферас, прижимая к груди кулак. – Но какой смысл вам мне помогать?

– Всё просто: я не люблю издевательства. Как ты знаешь из-за системы хаоса, некоторые студенты оказались по ту сторону общества. Мне просто хочется, что бы эти ребята могли устроиться в жизни, а потому стараюсь помочь чем могу. В конце концов сам понимаю, что такое остаться за пределами социума, – немного грустно пожал плечами мужчина. – Найти себя задача очень сложная, для некоторых и вовсе непосильная. Что плохого в том, чтобы помочь таким ребятам в поисках, правильно?

– Профессор, вы невероятный педагог! Я ещё никогда слышала, чтобы кто-то из преподавателей желал помогать кому-то, кто не вписывается в рамки общественности. И за это хочу сказать вам спасибо, вы уже столько сделали, – с искренним восхищением проговорила Кэнсаль. В душе она с нетерпением ожидала того дня, когда даст отпор Инетте, когда перестанет боятся, когда сможет стать такой же важной частью общества.

У Вэнферас больше не было сил оставаться жертвой, хотелось простого спокойствия и возможности свободно общаться, зная, что никто не станет высмеивать или глумиться. Она верила в эту небольшую революцию преподавателя и всеми силами хотела стать её частью.

***Язык кувелов:

Ситвэ́зе сата́дас¹ – пожелание «света»; это слово служит приветствием, прощанием и пожеланием доброго пути.

========== Глава 33. В западне эмоций и прошлого ==========

Комментарий к Глава 33. В западне эмоций и прошлого

Приятного погружения, мироходец! Не забудь оставить весточку о своём путешествии＼(≧▽≦)／

Сайд «Рождённый в огне»,дом семьи Игнэйров

Опалённый холодом разум так разогнал сердце, что оно отбивалось в кончиках пальцев и ногах, которые приходилось передвигать с усилием. Флатэс вошёл внутрь кабинета; тот встретил его привычным строгим стилем, давящей атмосферой серо-синих стен и такой же мрачной мебелью. У большого окна в центре комнаты восседал глава семейства. Его яркие волосы, подобные замороженной грозди рябины, укрытой снежным одеялом, переливались на солнце; мужчина аккуратно укладывал их назад в деловитую причёску, из которой временами торчали выбившиеся прядки.

Только Флатэс успел зайти, как Ма́конд нашёл сына светлыми глазами. Слегка мускулистый и высокий мужчина расположился за столом, который еле-еле помещал его длинные ноги. Глава семьи отложил от себя документы, тепло улыбнулся сыну и приглашающе показал рукой на стул напротив него. Испытывая странный дискомфорт и волнение, младший из Игнэйров сел, стараясь не выдавать напряжения. Колени так и норовили пуститься в пляс под гнётом дрожи, но Флатэс упрямо их стискивал пальцами и старался прижать ноги к полу.

Овальный ковёр под ногами, казалось желал поглотить гостя в серо-синие узоры. Грузно висящие шторы тянулись к младшему и желали обвить его шею. Шкафы и стол осуждающе поскрипывали, словно бранили Флатэса за проступки. Академец прирос к стулу и боялся пошевелиться. Не смотря на просторную расстановку, Игнэйр чувствовал себя зажатым в клетку.

Ему было странно находиться в кабинете отца, да что уж там, рядом с самим родителем. Ещё сильнее напрягало, что внизу сидит Экли и ждёт разговора с братом, к которому он по-прежнему оставался неготовым.

– Рад видеть тебя, сын. Извини, что пришлось прервать нашу договорённость и позвать домой, но как вижу, ничего за эти несколько лет так и не поменялось. Не стоило позволять тебе отдаляться от семьи из-за произошедшего, – устало выдохнув, Ма́конд потёр лицо и посмотрел на сына сквозь пальцы. – Ты же понимаешь для чего я тебя позвал?

Незаметно скривив нос, Флатэс упёр взгляд в край стола. Он чувствовал, как тело наливается свинцом, а сердце всё сильнее ускоряется, словно желает унестись из бренного тела.

– Догадываюсь, – коротко ответил академец.

Тяжёлый выдох вновь вырвался из груди отца, когда тот сложил руки на столе.

– Что ж, тогда… то что ты бросишь факальдамитоном, это было лишь вопросом времени, хотя я до последнего надеялся, что у тебя получится преодолеть страхи. Очевидно, зря. Флатэс, пришло время поговорить на чистоту и поставить тебя перед реальными фактами.

– Поставить перед фактами? – непонимающе отозвался тот и стиснул руки.

– Больше никогда отшельничества и беготни. Никаких договоров. Когда ты уходил с предмета то понимал, что наш уговор расторгнут. Пока ты хотя бы пытался вернуть себе контроль над силой и примириться с инцидентом, мог не возвращаться домой. Больше такого не будет, – грудь Флатэса точно пронзило стрелой; он разучился дышать на несколько секунд. – Мы восстанавливаем партнёрский договор с Элисарами, и с начала каникул вы должны будете начать подготовку. А за неделю за до этого, я жду тебя домой, займусь самолично твоим возвращением в строй.

– Но…– хотел было возразить Игнэйр, беспомощно вытаращив глаза на отца, но тот лишь поднял руку, пресекая возражения сына.

– Никаких «но», – глаза Маконда стали серьёзнее, на лбу появилось несколько складок от нервозности, которую он так лихо старался сдерживать, чтобы не перейти границы. – Я связывался и с академией, после каникул, ты вернёшься на факальдамитон, сдашь экзамен, который пропустил и продолжишь обучение до самого выпуска.

Не сдержав страха, Флатэс вскочил со стула. Он уже ничего не слышал, слова отца непрестанно крутились в голове и закладывали уши. Тело пронзали копья ужаса и паники, что заставляли его сотрясаться.

– Нет! Я не… ты не понимаешь! Я не могу! Экли из-за меня… она же лишилась нормальной жизни. То, что я с ней сотворил навсегда останется на её теле, – истерично просипел Игнэйр, почти лишившийся голоса. – Она же…

– Прекрати, Флатэс! Бывай ты чаще дома, то уже давно был бы в курсе того, что у Экли в жизни всё складывается как нельзя лучше. Помимо приличной работы в Кортасе… в общем-то, она собирается связать свою жизнь с любимым мужчиной. Единственный кто устраивает драмы и сокрушается о прошлом – ты сам. Мы семья, Флатэс. Нам горько видеть тебя таким. Всё, что я делаю – для твоего же блага. Нельзя начать что-то по-настоящему сначала, но можно достойно продолжить, учитывая накопленные знания. Чтобы не повторять тех же ошибок. Начинать сначала – значит вечно бегать и прятаться. Жизнь не игра, нельзя переиграть то что не нравится или вернуться к началу, но можно продолжить.

– Ты меня просто не понимаешь, – сокрушённо бросил Флатэс и вылетел прочь из кабинета.

***

Игнэйр и сам не помнил, как выбежал из дома с сумкой на плече. Не помнил и как оказался у академии, пока не слез с лошади, которую, вероятно, взял из семейного стойла. Погладив белоснежного скакуна с пытающими огненными пятнами по туловищу и не менее яркой гривой, Флатэс кинул взгляд на её пушистые и крепкие копыта. Всю дорогу он никак не мог отойти от сказанных слов отцом. Академец понимал его мотивы, понимал переживания, но не мог смириться с непомерным напором, принуждением снова овладеть огнём. Разве он не пытался всё это время? Разве не сражался с собой каждый день? Так почему же все его усилия так просто обесценили?

– Скачи домой, девочка, – печально улыбнулся Флатэс.

Он вспомнил, как раньше рассекал по полям, как прокатил несколько раз на «Буре» Ингелео и как тот отказался и под страхом смерти приближаться к ней.

«А что же думаешь ты обо всей этой затее? Как ты принял это?» – не преставал раздумывать об Ингелео Флатэс, пока нежно гладил лошадь с вьющейся гривой. После он наблюдал за тем, как Буря трусцой бежит по траве, держа путь домой.

Однажды Игнэйр узнал, что во внешнем мире люди ездят на причудливых машинах с колёсами, летают на страшных птицах и таким образом передвигаются куда хотят. В Зазавесье же подобные виды передвижения слишком опасны и заметны, а потому обычный народ по сей день предпочитает животных. Перемещаться на любых других видах транспорта, например, досках, как у тенадасеров или пателансах ордена – надёжнее, но есть и свои риски, хотя техника эта есть только у них. Их всегда можно отследить, с животными же это в разы сложнее. Тем не менее, Флатэсу всегда было любопытно, как же это – иметь свободу перемещения, жить без оков страха…

Наблюдая за Бурей, он смиренно стоял и не понимал, что вообще должен делать. Куда идти или с кем увидеться. Побрёл к общежитию. Игнэйр таки решил развеяться в компании Анисии и отправил короткое сообщение о том, что вернулся раньше, чем предполагал. Разбитый и опустошённый, он медленно топал по мощёной дорожке и продолжал раздумывать о произошедшем. Информация в голове никак не укладывалась, как бы он не старался. Оттого казалось, что мозг вот-вот закипит и вытолкнет вместе с паром все мысли.

Не успел Флатэс дойти до здания академии, как ему уже пришёл ответ от Анисии. Подруга предложила выпить по кружке дольта и поговорить. На душе стало так тепло и радостно, что объятая мраком печаль начала отступать.

Улыбнувшись самому себе, академец поспешил в общежитие, чтобы оставить сумку. Дело не заняло много времени, а потому он уже уверенно вышагивал в сторону места встречи. Лёгкий ветерок ударил Флатэса по разгорячённой коже и потрепал волосы, точно заигрывая. Парень уже почти покинул территорию академии, как вдруг заметил два силуэта, движущиеся по направлению к зданию.

«Хватит с меня на сегодня, пусть сами разбираются со своими проблемами», – устало подумал Игнэйр и потёр уставшую шею.

– Малер! – вскрик прорезал симфонию ветра и помчался по округе, рассекая на пути воздух. – Я сказала стой!

– Не сейчас, Калеса, я иду к Лании, давай потом…

– Решил окончательно её добить, да? А она знает, почему с ней это происходит?

Лениво обернувшись, Флатэс застыл на месте. Его скрывала пышная листва дерева, чьи тонкие ветви устало ложились на землю. Голова с опозданием отреагировала на слова Калесы. Она пыхала гневом в каких-то примерно двадцати метрах от него. Интерес начал щекотать рёбра изнутри, академец и сам заметить не успел, как придвинулся ближе к стволу и кустам.

Игнэйр не понимал о чём речь и как их личные проблемы могут касаться Лании, однако пройти мимо тоже не мог. За последнее время Нобилиа стала для него хорошим другом, наверное, от того волнение за неё и всколыхнуло грудь.

– Знаешь, Присфидум, я бы на твоём месте и близко к ней не подходила, раз на то пошло. Я-то всё думала, чего это ты вдруг ко мне интерес проявил, что за странные просьбы с извинениями и реакция на состояние твоей дражайшей подружки, – осторожно выглянув из своего укрытия, Флатэс увидел, как Калеса взмахнула руками и едко улыбнулась. – Вот я и наведалась домой, и узнала о твоём небольшом секрете. Это ведь мой предок проклял твой род, не так ли?

Игнэйр вздрогнул, пытаясь осмыслить разговор. Он не понимал о каких проклятиях идёт речь, не понимал и сути разговора, но осознавал, что Лания страдает по вине этой парочки. Малер молчал. Поскольку видна была только его спина, оставалось лишь догадываться, что он испытывал в этот момент.

– Если ты хочешь поговорить об этом, то давай перейдём в более уединённое место, – с нажимом сказал Присфидум. – Мне не нужны лишние уши.

До Флатэса дошло почему друг всё это время молчал, он прислушивался и проверял округу на наличие людей. По всей видимости академец заметил присутствие Игнэйра, но понял ли, что это он? Калеса недовольно и вместе с тем надменно хмыкнула, но головой таки качнула.

Непоседливому парню только и оставалось, что наблюдать за тем, как эти двое отдаляются. Следовать за ними дальше он просто не мог, ведь Малер, наверняка, не ослаблял бдительности. Пока Флатэс раздумывал над своим следующим шагом, Амкапир и Присфидум уже скрылись за зданием академии.

«Даже если кто-то кого-то и проклял, при чём тут может быть Лания?» – недоумённо подумал академец, так и замерев на месте, точно приросший.

Штаб сопротивления,река Светлой Девы

Пробираясь сквозь листву, отливающую серебром и аквамарином в лунном свете, Эпкальм удручённо смотрел вперёд. Он вновь потерпел неудачу на вылазке. Наскоро переодевшись, морально истощённый, бывший лидер упал на траву и принялся смотреть в небо. Невидимые линии строились сами собой и проходили от одной звезды к другой.

Из-за того, что в последнее время у него ничего не клеилось ни с поисками парнишки из академии, ни с освоением способности, сопротивленец уже начал терять силы. Поглаживая мягкую траву рукой, он чувствовал, как та обвивается вокруг пальцев, точно стремится просунуть свои пальцы меж его. Закрывая глаза, Эпкальм сделал глубокий вдох. По кончикам пальцев заскользила приятная прохлада. Странное чувство в груди заставило его закрыть глаза. Что-то из глубин нежно нашёптывало ему слушать, слушать и слушать. Чувствовать. Проникаться. Направляя способность в землю, точно ведомый кем-то, Аноильтенс внезапно ощутил, как это нечто отзывается в душе.

Сопротивленец чувствовал ветер уже не телесно. Эпкальм словно слышал его тихую и одинокую песнь, слышал, о чём нашёптывает река и о чём переговариваются деревья. В этот миг ему показалось, что он оказался частью природы, частью чего-то настолько большого и необъятного, что воздух влетевший в лёгкие, обжёг свежестью.

Всё верно, подумал Эпкальм. Он хорошо вспомнил, что Сэлд когда-то учился контролировать способность слушая природу. Он долгие часы сидел и медитировал, как в последние недели сам Аноильтенс. Теперь ему стало понятно для чего были тренировки друга – он старался соединиться с магическими потоками в земле, чтобы чувствовать окружение. Зарываясь пальцами глубже, Эпкальм стал слышать пульсации природы, словно та имела тысячи сердец во всём, что его окружало. Сердце затрепетало от лёгкого и пьянящего ощущения.

«Слышу. Я наконец то её слышу! Земля, словно говорит со мной», – радостно подумал сопротивленец. Он и заметить не успел, как губы изогнулись в расслабляющей улыбке.

Шаги. Парень вдруг ощутил, как кто-то к нему приближается, точно они звучали прямо в груди, такие громкие; они ломали опавшие ветки, слышался хруст.

– Так и знала, что найду тебя здесь, – заговорила девушка.

Эпкальм распахнул глаза и увидел всё словно в абсолютно другом цвете. Стоящая перед ним Ингет переливалась ало-лазурными оттенками. Она вздрогнула, а лицо озарило удивление. Не в силах что-то выговорить, Ингет указала пальцем на глаза сопротивленца.

– Твои глаза… они что… переливаются?

– Переливаются? – эхом повторил Эпкальм, после чего смысл её слов наконец дошёл. Подскакивая с травы, он кинулся к реке. Танцующее на водной глади отражение поразило. Глаза Аноильтенса искрились подобно опалам, сменяя оттенки ежесекундно, словно само северное сияние исполняло изящный танец.

Мгновение. Второе. Свет постепенно начал блекнуть. Подняв голову, Эпкальм уверенно пошёл в сторону Ингет, опустил веки, выставил палец и осторожно коснулся её лба. В тот же миг он ощутил волну смущения, обдавшую его теплотой до самых кончиков пальцев. Хактес охнула от чего-то. Тело, до того преисполненное бурлящей энергией, что разносило по венам чувства природы, стало возвращаться к привычному состоянию, а трепет угас.

Выдохнув, Аноильтенс сделал шаг назад и опустил руку. Открыл глаза.

– Как ты это… сделал? – заполнившийся дрожью голос Ингет, робел.

– Сделал что?

– Я вдруг… я почувствовала… словно меня… эм, завернули в мягкий плед. Стало так тепло и радостно. Что ты, тёмный меня побери, сделал?

«Передача эмоций? Разве мне и такое под силу? Но… – сопротивленец крепко задумался. – И правда, как же я это сделал? – недоумевающе глянув на Ингет, Аноильтенс решил отмахнуться».

– Не знаю, не важно. Ты что-то хотела? – помотал головой Эпкальм.

Сконфуженно обняв себя за плечи, Ингет подалась вперёд. Она закрыла глаза, опустила голову и коснулась руки бывшего лидера. Решая воспользоваться шансом, Аноильтенс начал прислушиваться к чувствам Хактес.

Он уже давно успел понять, что начал постепенно обучаться чувствовать людей и без зрительного контакта, хватало и прикосновения. Однако делать это получалось, только когда человек испытывал сильные эмоции.

Тревога, страх и мимолётное благоговение.

– Пожалуйста… не переставай… приглядывать за мной. Боюсь, если оступлюсь, то потяну за собой и ребят. Но не раскатывай губу понял! Я лишь не хочу, чтобы что-то случилось! – выпалила Ингет на одном дыхании, круто развернулась и помчалась по тропе к штабу.

– Чего? – непонимающе буркнул Эпкальм, покачал головой и неспешно двинулся следом.

Уже у штаба сопротивленец увидел, как отряд во главе с Ингет уходили. На поляне стоял Глорас и тревожно смотрел им вслед. Мужчина выглядел непривычно напряжённо и обеспокоенно, от чего волнения перешли и Аноильтенсу.

Вновь обдумывая встречу с Ингет и её слова, парень подошёл к главе и остановился рядом.

«Неужто она просила присмотреть за ней на задании? С чего бы это?» – недоумевал бывший лидер. В голове закрутились последние месяцы. Среди нескончаемого потока печальных и бесцветных событий, он вдруг смог выудить нечто важное, о чём успел позабыть.

– Ребята ушли на миссию, – первым заговорил Вэдпрум, опередив парня. – Меня беспокоит нынешняя ситуация отряда. Я хотел отговорить Ингет от этой затеи, капитаны дали им особенную миссию на проверку сплочённости, так сказать, – Эпкальм вздрогнул. – Никто не доволен новым лидером. Но куда больше я беспокоюсь о Сэлде.

Эпкальма точно окатило ледяной водой, а после ещё и ударило молнией. От шока глаза распахнулись так широко, что казалось, веки вот-вот порвутся в уголках.

– Погоди! Что Сэлд там делает! Он не может идти на задание! Я не понимаю.

Глорас встревоженно и резко повернулся к сыну; его пальцы, сжимающие плечи, дрогнули.

– Он так настаивал на этой миссии, не хотел, чтобы с отрядом что-то случилось, я не успел даже ему отказать, как он понёсся переодеваться. Он всё ещё неважно выглядит…

– Ты не понял! Неужели Скафия ничего не сказала тебе?

– Не сказала о чём? – удивился Глорас и забеспокоился с новой силой.

Почти рыча от злости, Аноильтенс схватился за голову и заметался на месте, не зная, что делать – то ли бежать следом, то ли идти разбираться с медитрией, то ли объясниться с главой. В голове не укладывалось, что Рафспит, понимая, в каком тяжёлом состоянии находится, решился на такой рискованный шаг.

– Вчера я заходил на процедуру к Сэлду, но его там не оказалось. Меня остановила Скафия. Она сказала, что Сэлд никому и ни о чём не говорил, да ещё и её просил помалкивать, типа сам расскажет, но позже. Агрх! Не суть! У этого идиота дэкстес! Так же Скафия сказала, что он может ещё пожить если не станет пользоваться силой. Поскольку в нём осталось достаточно от дара – душа может существовать, не рискуя почернеть!

В глазах главы поселился ужас, пробивший до костей и самого Эпкальма. У Аноильтенса от нервов и злости руки тряслись в сто крат сильнее.

Почему Рафспит никому не рассказал о своей болезни? Почему решил снова подвергать себя риску? Эпкальм знал, какой бы ни была его удача, – позволившая выжить в первый раз, – второго раза он может и не пережить. Горло сдавила невидимая рука, что продолжила перекрывать поток воздуха.

Долго думать не пришлось. Сопротивленец понимал, что должен сделать, даже если пойдёт против всех остальных. Собственная судьба волновала куда меньше. Своим долгом он считал, что обязан вытащить не только Сэлда, но и остальных.

– Что у них за миссия? Куда они пошли?

– В лес великанов. Там заметили сборище тенадасеров и тех же тебрарумов-перевёртышей.

– Какие ироничные ублюдки, – злобно усмехнулся Эпкальм и стиснул кулаки. – Сэлд идёт прямо туда, где чуть не лишился жизни. Это ловушка, Глорас, я уверен!

– Стой!

– Ты не сможешь меня отговорить, понимаешь же?

Глорас хмыкнул, а после посмотрел на сына с гордостью.

– Даже не собирался. Чтобы эти ублюдки там не задумали, подорви-ка их планы. Шуруй, но для начала давай перестрахуемся. Хватит тебе уже отсиживаться в сторонке.

Лес великанов

Горечь неприятно скреблась изнутри, издавая протяжные и завывающие стоны, от которых хотелось лезть на стены. Чувство ненужности так крепко засело в голове, что стало казаться, – а может и нет, – что все смотрят на Ингет с ненавистью и осуждением. Она успела усвоить урок, да так крепко, что начала клясть себя за непомерные амбиции и то, как отвратительно поступила с Эпкальмом.

А теперь что? Сопротивленка чувствовала, как теряет себя и ту силу, которая бурлила в ней прежде. От этого осознания она становилась всё подавленнее. Единственное чего она желала – вернуть прежние отношения со всеми, и в то же время понимала, что точку невозврата пересекла сама же.

– Соберись, раз ты лидер, то не можешь вести себя так жалко, – подлетевший к ней Женя, с укоризной посмотрел на её трясущиеся руки. В его глазах цвета мха и земли, мелькало недовольство, которое окружало нового лидера все время нахождения на должности.

Она поджала дрогнувшие от подступающих слёз губы и опустила голову.

– Мне жаль… Если бы могла, то не стала желать этого лидерства.

– Сделанного не воротишь и в одну и ту же реку не ступишь дважды, – бросил товарищ то ли раздражённо, то ли с отвращением, а может и всё вместе.

– Тоже мне командирша, много ли она сама может, – окрысилась Липедесса, пролетая вперёд. – Она всех нас к предкам свести пытается, а ты ещё её подбадриваешь.

«Верно. Не время вести себя, как тряпка! Эпкальм никогда таким не был. Чтобы с ним не происходило, на первое место он ставил не себя и не свои переживания, а отряд и задание», – отчитала лидер и постаралась отбросить всё не относящееся к делу.

Между тем сопротивленцы добрались до места, где была обнаружена подозрительная активность врагов. Хактес дала команду передвигаться тише и взобраться на деревья для осмотра территории, а сама стала сканировать глазами местность. Тишина показалась ей подозрительной.

Обычно, если тебрарумы и тенадасеры собирались в одном месте, то явно выдавали своё присутствие. Рокочущего рычания или даже шёпота – слышно не было. Никого не было. Лишь на земле красовались несколько следов лап. Сопротивление двинулись дальше, вглубь леса. В груди же появилось тревожное ощущение, но разъедающая обида была куда сильнее, отчего девушка неосознанно проигнорировала первое.

Пробираясь всё дальше, Ингет чувствовала нарастание нервозности. Она не понимала, где же все тёмные приспешники, почему они ещё ни на кого не наткнулись? Она старалась успокоить себя тем, что отряд идёт по следу. Осознание внезапно ударило в голову.

– Стойте! – взволнованно зашептала в воксикс лидер. – Тут что-то не так!

– Только сейчас заметила? – усмехнулся в ответ Вильт.

– Мы в курсе, что это ловушка, – отозвался Сэлд. – Мы идём по следам, которые ведут в никуда. Надо что-то делать, пока не угодили в западню.

Жар охватил лицо. Причиной волнений Хактес стали не только следы, которые и вели, предположительно, прямиком в лапы недругов, но и ответственность за ещё неокрепшего Рафспита, который только-только успел встать на ноги. Растерянность начала медленно поглощать её. Пальцы на руках похолодели, задрожали и словно онемели. Что же она должна делать?

Закусив щёку изнутри, Ингет снова коснулась воксикса.

– Ребята… мы должны отступить, иначе…

– Отступить! – гневно отозвалась Липедесса. – Ты ни тёмного не можешь! Да кем ты себя вообще возомнила, встав на пост лидера? Только и делаешь, что ноешь, какой от тебя вообще прок! И ради этого Эпкальм покинул отряд? Да я лучше сдохну, чем и дальше буду идти за тобой!

– Хватит! Десс, не ори! Что ты творишь? Нас так заметят, – злобно шикнул Тагус.

– Постойте! Там что-то внизу! – вклинился Памаль, прерывая накалившийся диалог.

Переполненная эмоциями, Хактес не могла и пошевелиться. Слова Липедессы ужалили так сильно, что яд мгновенно распространился по телу и отравил разум, отнял последние силы и остатки стойкости, что двигали её вперёд. Точно в трансе, сопротивленка опустила глаза. Стоило ей только увидеть тебрарума со светящимися отростками, глядящего по сторонам, как сердце упало в пятки. Вдавливая пальцы в грубую и шершавую поверхность древесной коры, Ингет чувствовала, как падает в пропасть.

Тёмная тварь бродила вперёд-назад, вперёд-назад. По её тёмным глазам перебегала пелена фиолетового цвета, от чего казалось, что они мерцают.

– Мы в западне! – рьяно выкрикнул Сэлд. – Сверху!

Шок и ужас мгновенно прошибли Хактес, окончательно приковав к крепкому суку, в который она продолжала вжимать ладонь. Единственное на что хватило сил – поднять голову. Сверху, подобно туче насекомых, цепляясь за ветви, сидели тенадасеры с кровожадным блеском в глазах.

========== Глава 34. Молния, пронзившая серое море ==========

Лес великанов

Буянящий в голове вихрь, вновь раскидал в мысли стороны и не давал шанса придумать, что делать дальше. Приросшие к стволу дерева ноги словно задубели. Страх надрывно хохотал, кружил вокруг подобно акуле, готовой в любой момент накинуться на застывшую в ужасе Ингет; он насмехался и ласково касался её пальцев, гладил щёки и дул в глаза. Сук под ногами, казалось, вот-вот начнёт вертеться и сбросит лидера вниз, впечатает в землю, а после почва проглотит её, безжалостно разжевав.

Десятки взглядов, подобных волчьим кровожадным, с упоением разглядывали Ингет. Она чувствовала, что они жаждут больше страха, насыщенного запаха крови и криков, жаждут окунуться в чужие страдания. Хактес ещё никогда не испытывала настолько сильного ужаса. Прежде, даже если она и попадала в передряги, могла быть уверена в том, что Эпкальм всегда наблюдает за ней, наблюдает за всеми. А теперь наблюдать уже некому и тому виной – она сама.

Сделав над собой неимоверное усилие, девушка перевела взгляд на товарищей и поразилась: ни один из них не дрожал, их тела излучали такую решимость, будто они уже собирались прогрызать себе пусть к свободе, даже если придётся переломать все зубы. От их уверенного вида, Ингет почувствовала себя одинокой, пристыженной и слабой.

– Будьте осторожны, среди них та крада, которая меня разукрасила в прошлый раз, – рыкнул Сэлд по связи. – Эй, лидер, ты там вообще дышишь? Штаны ещё не намокли? Скажи-ка мне, что ты вообще здесь делаешь? Вид у тебя, будто ты сейчас испустишь душу, – продолжил Рафспит со злобной насмешкой.

Его голос отрезвил. Слова послужили резкой пощёчиной, которая согнала с глаз пелену, отражавшую краски в негативе. Этот свежий глоток воздуха позволил взять себя в руки, собраться, однако опомнилась она чересчур поздно. Тенадасеры начали спрыгивать вниз, подобно опадающим шишкам, прямиком на сопротивленцев, принявших бой без единого сомнения.

– Цепляйтесь за ветки, живо! Или они переломают вам рёбра! – взревел Сэлд через воксикс.

Сопротивленцы среагировали молниеносно. Отовсюду вверх заструилась леска, тянущаяся к ветвям, подобно рукам. Только механизм перчатки успевал уцепиться и ребята, вырывались, взмывали в воздух. Однако, следом на них тут же напала вторая волна тенадасеров, что всё то время только и ждала этого шага. Они начали появляться словно из неоткуда; враги были готовы к ночной охоте на мышей.