Текст книги "По следам обречённых душ (СИ)"
Автор книги: CathrineWynnight
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 51 страниц)
– Думаешь много.
Академия кувелов,столовая
Длинные столы постепенно начали заполняться студентами, спешащими набить пустые желудки. Из-за разгуливающейся погоды, некоторые учащиеся уходили обедать на свежем воздухе, где так же с наступлением спиритуры выставляли столики, но в отличии от основного помещения в здании – снаружи значительно меньше места, да и предназначение у этого участка являлось не только для поглощения пищи. Многие академцы любили заниматься в тёплую пору на улице, а не в душной библиотеке.
Подхватив поднос с едой, Лаура решила пообедать на улице. Забитые людьми помещения начали постепенно сводить с ума и напоминать о том свитке в библиотеке, о котором она предпочитала не вспоминать, но и забывать не торопилась. Глава семейства Тэнкальт, увлечённо занимающийся изучением темы Кэтсий, уже давно нашёл подтверждающие сведения того, что эти существа и правда когда-то существовали в Зазавесье. Из того, что Лаура бесчисленное множество раз слышала от родителя, успела вызубрить, что Кэтсии энемы будучи людьми имели огромные запасы сил.
Уж чего-чего, а язык, которым исписано полотно на столе ребят, не мог быть не узнан Лаурой; ведь отец, благодаря влиятельности и деньгам, сумел отыскать уже потрескавшийся от времени отрывок старого пергамента, хранивший письмена тех лет и самого́ утерянного языка. Разумеется, всё, что он добавлял в коллекцию, относилось к этому странному хобби. Желая, чтобы его дочь тоже заинтересовалась этой темой, он сделал из добытого клочка настоящее достояние коллекции и заключил его в пьедестал под стекло, к которому и приводил Лауру время от времени.
Тяжело выдохнув, Тэнкальт, отыскала свободное место, уселась на скамью и поставила перед собой поднос. Оглянувшись по сторонам, она заметила, что большинство мест занято. Поступь злости всколыхнула её, приковав взгляд к соседке со светлыми волосами, которая радостно подскочила к одному из столов. Там уже сидели двое студентов: кудрявый парень, к которому подруга, по мнению Лауры, питала особенный интерес и его вечно задорный до тошноты друг, которого она не переставала считать притворщиком. Последив за тем, как Калеса опустилась на соседнее место с Малером, Лаура вновь обратила взгляд на Флатэса, который незаметно скривился при появлении Амкапир.
Наблюдая за тем, как бывшая подруга развлекается и смеётся с новыми друзьями, Лаура почувствовала, как её ненависть растёт и заполняет её всё сильнее. Со стороны казалось, что Калеса пытается забрать Малера только для себя, ведь Тэнкальт не раз замечала, что прежняя подруга – Лания, всё чаще находится либо одна, либо в компании брата и сестры Контрайн. Тэнкальт почему-то жалела тихоню, но никак не могла понять почему. Даже более того, она начала ловить себя на том, что та ей интересна, особенно после случившегося в оранжерее с утра.
Казалось, что причиной тому стал всего-навсего один вопрос: «Когда эта хрупкая девочка сломается?» В отличии от множества людей, Лаура не боялась видеть себя в других людях и не испытывала к ним неприязни или ненависти, однако наблюдать «за собой» со стороны казалось ей очень занимательным.
Вновь окинув стол бывшей подруги взглядом, испытала ещё большую ярость.
«И почему только ей всегда достаётся всё? Разве она лучше меня? Тогда почему у неё появляются новые друзья, а я чувствую себя загнанной в угол? – Эти вопросы не давали покоя уже долгое время, да и как тут успокоиться, когда успехи Амкапир всё время маячили перед глазами. – Ни за что не стану помогать этой гадине, – со злостью заключила Лаура, после чего принялась за еду».
Нерушимые долины
Тёмная тварь со свирепыми глазищами, в которых неустанно бурлила чистая злоба и жажда крови, сверкали в свете отростков, идущих из головы, подобно рогам не менее устрашающих кабритенов; из огромной пасти тебрарума выглядывали бритвенно-острые клыки, точно у саблезубого волка, обитающего в дальних западных землях Зазавесья; массивная грудная клетка, плавно перетекала к худощавому тазу и задним конечностям; на сгибах лап монстра, точно их продолжение, тянулись вверх, отростки, походящие на острые птичьи перья, от соприкосновения с которыми можно легко лишиться головы или упасть навзничь с распоротым брюхом.
Эпкальм, как и Глорас, пристально следили за тварью, от которой во все стороны виляла, – точно насмехаясь над попавшимися сопротивленцами, – дымка, извивающаяся подобно змеям. Тебрарум стоял неподвижно, казалось, что он ожидал команды; скалился и издавал угрожающее, непохожее ни на одного животного, рычание, скользящее вдоль каменных стен долины.
Неспешно, даже торжествующе, из-за одной из глыб появился тенадасер, горделиво шествующий к тебраруму. Он хищно оглядел пришедших на праздник сопротивленцев, в чьих глазах отражалась колючая ненависть, способная пробрать до самых костей.
Почуяв неладное, Эпкальм хотел было дать знак Глорасу, понимая, что одной тварью и тенадасером дело явно не ограничится, как мужчина, до того, стоявший с сердитым и сосредоточенным лицом, схватил в охапку подопечного и взмыл в воздух. Не растерявшись, лидер выставил свои руки и тоже выпустил цепкую леску. Переворачиваясь, он успел заметить ещё подступающих тенадасеров, которые высовывались изо всех щелей. Тогда всё стало понятно. Они ждали, что сопротивленцы вернутся и устроили засаду, по-видимому, серьёзно настроенные сохранить секрет отростков в тайне, кои в штабе считали новым оружием.
Благодаря Глорасу, резво доставшему меч из ножен и отбившему горящие огнём стрелы, они сумели выскользнуть из ловушки прежде, чем их отрезали от выхода. Сопротивленцы бросились, что было мочи к лесу, ведь хорошо осознавали, что смогут там передвигаться многим быстрее, а потому бежали, не жалея ног.
Тем не менее, раздавшийся в воздухе свист, говорил о том, что тёмные приспешники подготовились к этому повороту и уже через несколько мгновений взмыли в воздух на та́валсах, и отправились в погоню.
В попытке оторваться от противника, Эпкальм почувствовал, что и в этот раз что-то не так. Понимал, что всё идёт слишком легко для них, но никак не мог понять причину этого странного предчувствия. Тенадасеры изредка нападали и атаки выглядели смехотворно, по их действиям отчётливо понятно, что убить никто никого не пытался, по крайней мере пока. Уклоняясь от очередной стрелы, Эпкальм постарался нагнать Глораса и тот, вдруг оттолкнул его от себя. Почти свалившись к земле, сопротивленец-таки смог извернуться и уцепиться за ветвь дерева. Кинув потерянный взгляд на отца, он увидел знак: «не подходи».
Бессмысленная погоня внезапно начала набирать обороты. Тенадасеры ускорились, приготовили лезвия и устремились к сопротивленцам, что пытались скрыться. И в этот момент до Эпкальма, наконец, дошло, чего они пытались добиться. Какой дурень! Как же он сразу не понял, ведь Глорас, догадался ещё в тот момент, когда повёл Аноильтенса не в сторону штаба, а в противоположном направлении, а занятый размышлениями о мотивах тёмных ублюдков лидер, даже не заметил намерений врага.
Не давая себя зажать, Эпкальм резко сменил направление, вытянул обе руки и начал резко падать, пока леска из перчаток, подобно колючей лозе, стремилась вверх. Почувствовав, что та закрепилась, он хотел было взмыть вверх, как подоспевший тёмный приспешник начал активное нападение. Сопротивленец выхватил меч и начал отбиваться от атак врага, пока те старательно не пускали Эпкальма наверх. Пробегая по земле и продолжая отбиваться, он юрко взбежал по стволу, оттолкнулся от него и выставив меч, полетел прямиком в тенадасера. Оба знали о неизбежном столкновении, но не один не желал уступать другому.
Несясь прямиком на лезвие противника, Аноильтенс в последний момент, упёр меч в доску и с силой оттолкнулся, не забыв хорошенько врезать тебраруму по скрытой под одеждами морде, но и сам порезался. Натянув леску, Эпкальм взлетел, перекрутился вокруг сука́ и полетел вниз, оказываясь позади одного из тенадасеров. Стрельнув злобным взглядом, он выставил вперёд ноги, снёс врага с тавалса и приземлился на доску. Не успел он пролететь и метра, как та, точно взбунтовавшись под ним, неожиданно сложилась в небольшой чёрный куб, а лидер полетел вниз.
«Тёмный побери! Неужели эта хрень летает на тёмной энергии?» – выругавшись, Эпкальм уцепился за дерево и стал нагонять наставника.
О свойствах тавалса известно совсем немного, были лишь предположения, что обычные люди «оседлать» доску не могут, потому как тенадасеры управляют ей благодаря тёмной энергии, заключённой в костюмах и в них самих. С его стороны оказалось опрометчиво проверять эту теорию, но он теперь хотя бы знал, что для сопротивления эти доски бесполезны. Поглядывая на зажатый в руке квадрат, он раздосадовано цыкнул и спрятал его в поясную сумку для дальнейшего изучения.
Тенадасеры тем временем продолжали гнать сопротивленцев и нападать. Атаки становились всё ужесточённее. Кожу сопротивленцев начали усеивать порезы и кровоточащие ссадины, униформе тоже доставалось нехило. Только в отличии от кожи сопротивленцев, она стягивалась обратно, благодаря чудесным свойствам ткани.
Изрядно утомившись от бесконечного потока атак, Эпкальм залез в поясную сумку и нащупал кучку шариков, которые ему подсунул Вильт, когда они пересеклись в коридоре перед выходом. Оглядевшись, сопротивленец достал несколько штук и запустил ими в тенадасеров. Шарики тотчас взорвались, тёмная дымка окутала преследователей, чьи болезненные возгласы и шипение раздались практически сразу же, лаская слух сопротивленца.
Ехидно улыбнувшись, Аноильтенс перекрутился и начал быстрее перецепляться по ветвям деревьев, не желая терять полученное преимущество. Проделав тот же трюк с преследователями главы, оба сопротивленца переглянулись.
– Мы движемся к реке у академии, – тревожно заговорил Эпкальм, оглядываясь назад.
– Знаю, – Глорас скривился от неглубоко воткнувшейся в плоть стрелы. – Они гнали нас в сторону штаба, видимо хотели проникнуть на территорию.
– Всё из-за свитка, – мгновенно понял лидер и изрядно разозлился.
– Значит так, оторвёмся от тенадасеров в лесу у реки, но что делать с этой зверюшкой, я не имею никаких представлений. – Мужчина повернулся и скривившись, злобно стрельнул глазами в мчавшегося за ними всё то время тебрарума, с треклятыми светящимися отростками.
– Убить эту тварь не выход, да?
– Нет, конечно. Если отростки взорвутся, а они это обязательно сделают, то, судя по нерушимым долинам, урон будет чудовищный. Нам нужно вернуться в штаб и не привести их за собой, ещё и что-то сделать с тем перевёртышем.
Эпкальм напрягся, то и дело поглядывая назад. Он совершенно не мог себе представить, как выйти целыми из заварушки. Глава наскоро воткнул в ногу ампулу с противоядием рядом со стрелой.
– Бомфумы же действуют на тебрарумов? – Оживился Эпкальм.
Глорас еле заметно улыбнулся, но даже этого хватило, чтобы почувствовать за себя гордость. Как никак расположение и доверие наставника были на первом месте, равно как и штаб с отрядом, который Аноильтенс считал за семью.
– Может тогда нам дезориентировать его? – Свободный рукой сопротивленец залез в поясную сумку. – Если подоспеют тенадасеры, то у меня ещё остались чудо-шарики Вильта и Памаля. На какое-то время это их притормозит и у нас появится время на отступление.
– Не забывай о том, что эти твари хорошо ориентируются в пространстве и в темноте, эффект от бомфума вряд ли подействует дольше чем на секунд пятнадцать-двадцать. – Нахмурился глава.
– Значит провернём всё быстро. Как никак нас два гения, как-нибудь выкрутимся. – Хмыкнул Эпкальм, на что Глорас рассмеялся.
– Жаль скромности я тебе не привил.
Впереди виднелся конец леса и полянка, разделённая перебегающей речкой Светлой Девы, на счету которой скопилось немало легенд о появлении. Ворох тенадасеров, взбешённых и не менее сосредоточенных, маневрировал меж деревьев, подобно воронам, которые способны крыльями обламывать ветви. Следом за ними мчался тебрарум-перевёртыш и его собратья, явно намеревавшиеся перегрызть одному из сопротивленцев шею, если не удастся сразу обоим.
Переглянувшись, оба незаметно кивнули друг другу и перешли на бег, когда последнее дерево осталось позади. Эпкальм заранее приготовил бомфум и жгучие шарики, которые осторожно сжимал в ладони, опасаясь, что те от удара могут начать действовать в его руке.
– За поворотом! – крикнул Глорас, на что Эпкальм выразительно кивнул, кинув беглый взгляд назад.
Лидер сощурился, раздумывая, не показалось ли ему. Прямо за поворотом, ему чудились слабые всполохи, мигающие подобно лампочке. Вглядываясь в полумрак, он пристальнее посмотрел туда, где ему чудился свет. Больше вспышки не мелькали. Списав всё на воображение, он отбросил мысли и уверенно вошёл в поворот, когда над головой просвистела стрела.
При падении на бок, у Эпкальма выпал один бомфум из ладони и угрожающе зашипел. Он объял чёрным дымом пространство, в которое залетели сопротивленцы. Выскользнув из тёмного облака, они проехались ногами по влажной от росы траве. За ними тянулась, точно дорожки, дымка от бомфума. Проклиная себя за оплошность, сопротивленец начал вглядываться во тьму. Сквозь сгустившиеся мутные облака, начал пробиваться свет, стремительно приближающийся к ним. Аноильтенс с ужасом осознал, что фигур тебрарумов стало гораздо больше. Отбросив нерешительность и сомнения, он настроился на план, приготовившись бросать приготовленные бомфумы и шарики, как вдруг позади него раздался странный звук, точно кто-то поперхнулся.
Удивление в моменте смешалось с шоком, глаза распахнулись. Эти звуки уподобились вспышкам молнии, прорезавшим мрак. Обернувшись, Эпкальм остолбенел. На него смотрели две пары глаз; академцы ошалело переглядывались то между собой, то на внезапно появившихся перед ними сопротивленцев.
– Какого хрена, – тихо просипел академец с яркими, точно языки пламени волосами.
Злобно цыкнул, Эпкальм сжал челюсти от досады.
– Глорас, у нас, кажется, проблема.
Комментарий к Глава 16. Мысли и неожиданные встречи
С возвращением, мирохрдец! Надеюсь, твоё путешествие вышло захватывающим.
Надеюсь мы ещё не раз встретимся на землях Зазавесья, с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи٩(◕‿◕)۶
========== Глава 17. Опустошённые. Часть 1 ==========
Дом семьи Нобилиа
Сердцем канта, является цветущая столица, зовущаяся – Корта́с. Именно туда стекаются одни из лучших торговцев с диковинными товарами, талантливые артисты, приносящие невероятные выступления и развлечения. Практически всегда там ощущается некое праздничное настроение, благодаря царящему веселью на улицах столицы. Люди стремятся жить в «сердце» не только из-за красот архитектуры, впечатляющих выступлений, ярких красок на улицах или изобилия работы, но и по причине безопасности. Поселение, находящееся в Кортасе, можно сравнивать с большим городом, имя которому – А́рба. Помимо того, что столица защищена куполом, она так же охраняется одним из двенадцати орденов и «королевским» отрядом орденовцев. Пока «внешний» орден борется с тварями и прочими напастями извне, городские кастоды устраняют беспорядки внутри.
Усиленная охрана правопорядка объясняется не только тем, что Кортас – это столица, но и тем, что в Арбе живёт правящая землями семья – Труларт со своими приемниками. В каждом канте есть не только правитель, но и своё «сердце».
Главным преимуществом в Зазавесье является то, что внутренних или междоусобных распрей стараются избегать, во имя сотрудничества, которое может рано или поздно сыграть свою службу, ведь неспокойным временам нет конца. Особенно острая неприязнь и даже жгучая ненависть теплится в кувелах, глядящих на завесу. Большинство из них презирают вивпамундов, которые когда-то были одной крови с ними и жили в этом же мире, а теперь пока одни продолжают умирать и страдать от нападок Тёмного Властителя, другие живут себе как хотят.
Наблюдая за делами внешнего мира кувелы поняли, что те разрушают его и самих себя. Никакой сплочённостью между ними и не пахнет, творят что вздумается. От того неприязнь первых переросла в нечто более отвратное ко вторым.
Именно в Кортас Сэ́бконт Нобилиа и желает отправить на службу своих детей, чтобы обеспечить им не только спокойную, но и обеспеченную жизнь. Благодаря его стараниям, в каждый калун к семейству начал приезжать учитель, занимающийся подготовкой ребят к будущей службе.
Несмотря на то, что Лания пребывала в ужасе, старалась соответствовать всем ожиданиям отца и выкладывалась как могла, не упускала возможности держаться подальше от братца. Валтис с воодушевлением показывал всё, на что способен, а при применении физических способностей, каждый раз украдкой кидал Лании превосходствующий взгляд.
На первом занятии учитель оценивал на что ребята способны, чтобы знать с чем работать. Господин Сэ́вита оказался строгим и требовательным, показал хватку с первых же минут, испытывая подопечных.
Глава дома наблюдал за тренировкой и находился у перил террасы. Он смотрел на детей так, словно тоже вёл какой-то журнал, делая мысленные пометки об их успехах. Если судить по его, временами, угрюмому выражению лица, то результаты не впечатляли, а скорее наоборот, приносили разочарования, от которых мужчина начинал нервно тарабанить пальцами по деревянным перилам.
Лания не совсем понимала для чего нужна насколько усиленная физическая подготовка, ведь её будущая должность, как помощника правителя, заключалась не только в прислуживании, но также в роли личного лекаря. Конечно, отец говорил, что придётся начать с низов, но не со дна же. Ей даже начало казаться, что готовят их не к службе во «дворце» – не менее величественном, чем люди, проживающие в нём, – а для борьбы с тебрарумами. От этой мысли страх подкатывал к горлу и вставал в нём комом, старательно пытаясь перекрыть кислород, который из без того тяжело поступал из-за энергичных движений.
Учитель оценивающе посмотрел на Валтиса – взгляд его сделался удовлетворённым, хоть лицом, коротко стриженый мужчина с подтянутым телосложением, походил на ледяную глыбу. Наблюдая же за тем, как Лания, почти задыхаясь, продолжала сражаться с привезённым подвижным тренажёром, – представляющим из себя прочный металлический скелет, который покрывала мягкая обивка и не менее плотная кожаная ткань, – мужчина неприятно кривился.
Тренажёр же, на взгляд академки, мало того, что выше неё, так ещё и походил на какого-то зефирного человека. Он состоял их цилиндрических форм и двигался весьма проворно. Лания падала от его атак почти каждый раз, когда тот наносил удар, даже несмотря на то, что режим нападения стоял самый лёгкий. За последнюю неделю Нобилиа много слышала о подобных технологиях с невероятной частотой от Эльтена, который без умолку рассказывал об ордене и при каждом таком обсуждении буквально упивался, тем что говорил. Благодаря солнечному мальчику, она успела не только технику ордена изучить, но и некоторую его политику.
Если верить рассказам Контрайна, то именно такими тренажёрами испытывают новых бойцов, а порой с ними упражняются и уже опытные кастоды. В общем – последнее слово технологий, которое совершенствуется годами.
– Довольно, – проговорил учитель со странным акцентом, который Лания улавливала в его картавой речи.
Лания мысленно благодарила его за перерыв и принялась отпыхиваться. Искоса поглядывала на «спарринг-партнёра». Словами не описать, как она радовалась, что тренажёр сделали мягким, иначе, академка уверена, после таких занятий уходила бы с кучей синяков по всему телу.
– Конец боя. – Она измученно выдохнула и повалилась с ног.
Спарринг-партнёр замер, перестав совершать выпады в её сторону. Лания не представляла, как вообще будет сражаться с ним на сложном уровне, там-то он уж точно превратит её в мешок с костями, не смотря на предусмотрительно мягкую обивку.
Она кинула мимолётный взгляд на брата, который падал значительно реже, но тоже хорошо отхватывал. Это заставляло её беспокоиться о том, как бы он потом не начал отрабатывать такие приёмчики уже на ней. Подобные мысли приводили в дикий ужас, стискивающий её в морозных объятьях.
Учитель между тем подошёл к Сэбконту и начал что-то с ним обсуждать; на террасу вышла и Тамия Нобилиа, немедленно вступившая в диалог. Всё время тренировки она наблюдала за ними с тревогой из кухни.
По тому, с какой скоростью сменялись эмоции на лице матери, Лания понимала, что между родителями и учителем шёл ожесточённый спор, точнее спорила мама академки. Она гневно, но сдержанно жестикулировала и кидала мужчинам предостерегающие взгляды. Взволнованная поведением матери, Лания напряглась и почувствовала что-то недоброе в том разговоре.
– Кажется, сейчас я смогу помолотить и тебя, – хищно прошептал Валтис, повернувшись к сестре.
Его искрящиеся предвкушением глаза, ввергли Ланию в панику. Она изо всех сил сдерживала истерику и неимоверный страх, объявший её мерзкими коликами по спине.
«Нет. Это неправда. Папа с мамой не позволят… они не позволят… не позволят же?» – она посмотрела с опаской на всё ещё спорящих учителя и родителей.
Сэбконт что-то сказал и Тамия, поджав губы, посмотрела на мужа с явным осуждением и злобой. Замолчала.
Сэ́вита кивнул Сэбконту и пошёл к подопечным. Он остановился рядом и холодно осмотрел каждого из учеников, а после заговорил нарочито спокойным и даже несколько ласковым тоном:
– Валтис. – Он перевёл взгляд от брата к сестре. – Лания. Как вы уже знаете, изначально вам нужно будет проходить службу в рядах гвардейских орденовцев и начнётся ваш путь с четвёртой группы, которая напрямую сотрудничает с прилегающим к Арбе орденом, что наводит порядок за пределами Кортаса. – Преподаватель сделал паузу, наблюдая за напряжёнными подопечными. – В таком случае, вам придётся сражаться не только с тенадасерами, но и тебрарумами, а о их расправах много говорить не нужно, вы и сами всё понимаете.
– К чему вы ведёте? – спросил Валтис, сделав притворно заинтересованный вид. – Хотите, чтобы я дрался с сестрой? – Крадман играл так, что в его движениях можно ошибочно считать «искреннюю» обеспокоенность за предстоящий бой.
Лания же видела его дьявольски блестящие глаза, заполнившиеся неистовым ликованием. Они оба уже знали к чему ведёт учитель, но академка хорошо понимала, чего пытается добиться брат – он хочет видеть больше страха в её глазах, чувствовать его присутствие в воздухе и наслаждаться своим превосходством. Внутри Лании что-то оборвалось, сердце сжалось от боли и страха. Она готова была плакать навзрыд. Хотела убежать в комнату, спрятаться под одеялом и больше никогда оттуда не вылезать. Или же оказаться рядом с Малером, укрыться в его объятьях и на за что от него не отходить; но сколько не думай, на третье она просто не способна, да и не рассчитывала. Вовсе не из-за расстояния, разделявшего их, а потому что не смела так обременять друга, не смела жаловаться и не желала выглядеть ещё никчёмней, чем уже есть.
– Это спарринг, юноша. Так вы будете иметь гораздо больше опыта, нежели от сражения с боевым тренажёром. – Учитель перевёл взгляд на Ланию. – Ещё я затеял это, потому что вижу в вас страх, который неприемлем для кастодов. Так что этим боем вы бросите страху вызов, чтобы преодолеть его. Служба при Труларте всегда будет опасна, даже если вы будете служить, занимая уже более высокий пост. Поднимайтесь, вставайте друг напротив друга и занимайте позиции. Я дам вам отмашку.
Учитель развернулся и пошагал в сторону родителей.
Дрожащие ноги Лании так ослабли, что подняться она смогла не сразу и с большим трудом, а когда ступала по земле, то казалось, что-либо земля провалится под ней, либо она сама. Кинув тревожный взгляд на веранду, Нобилиа увидела не менее беспокойную мать, обхватившую себя одной рукой, а второй – прикрывала рот. В её ясных зелёных глазах переливались подступающие слёзы, которые женщина усердно сдерживала, а рядом с ней стоял непроницаемый Сэбконт, важно наблюдающий за детьми.
На лбу Лании проступила испарина, отчего рыжие волоски прилипли к коже. Она прямо-таки представляла, как рассыпается на кусочки лишь от одного удара Валтиса, кидающего только ей понятные «доброжелательные» улыбки, которые на деле представляли из себя злорадный оскал. Кому-кому, а брату лучше всего подходило выражение – волк, скрывающийся под личиной овцы.
Опустив взгляд в землю, Нобилиа встала на исходную позицию, ожидая отмашку, означающую для неё приговор. Подбородок подрагивал, пальцы кололо от бессилия и жгучего страха, съедающего последние силы.
– Лания, подними глаза! – твёрдым, требовательным тоном скомандовал учитель.
Органы, точно перевернулись и скрутились между собой. Она никак не могла пересилить себя и взглянуть в лицо мучителя, который столько раз карал её за такую непозволительную наглость. Учитель снова повторил, но уже жёстче и напористее. Готовая расплакаться, Лания зажмурилась, нервно подняла голову и лишь потом разлепила веки. Она встретилась с торжествующим и кровожадным взглядом брата. Дыхание перехватило, в лёгких стало катастрофически мало воздуха, но она изо всех сил сдерживала себя и мысли.
Точно лопнувшая ветвь дерева, прогремела отмашка. Лания не успела даже опомниться, как на неё накинулся Валтис. Не жалея силы, он проводил атаку за атакой, от которых сестра оказалась не в состоянии уклоняться, пыталась защититься, но это больше походило на бестолковые и несуразные попытки.
Крадман хоть и налетал, подобно коршуну, бил лишь в пол силы, как никак на него смотрели оба родителя и дать себе разгуляться он не мог, но Нобилиа чувствовала, что он желал этого как ничего другого. Взгляд поплыл, его застлала пелена слёз, дрожь переросла в импульсы по всему телу, ноги в конце концов не выдержали его веса и сложились. Закрывая голову руками, Лания почувствовала, как капли срываются с её глаз и оставляют за собой обжигающие дорожки. Зажмурившись, она перестала чувствовать и слышать вообще всё, начиная с атак брата и заканчивая звуками. В ушах стоял шум буйно бьющегося сердца и бегущей по венам крови.
–Хватит! Я сказала хватит! – взревела Тамия.
– Лания, вставай и дерись! – Тренер старался перекричать женщину.
Тамия, воспылав от гнева и сама заметить не успела, как оказалась рядом с учителем и влепила ему такой силы пощёчину, что на коже тотчас начал алеть след от ладони.
Валтис остановился, только заслышав крик матери; замер, как вкопанный. Лания осмелилась открыть глаза, хоть и продолжала захлёбываться слезами и ужасом. Кинув беглый взгляд на маму, она застыла. Нобилиа ещё никогда не видела такого бешенства. Из глаз Тамии проделывали дорожки солёные капли, слетающие с подбородка. Они падали вниз, походя на осколки стекла.
– Убирайтесь из моего дома! Чтобы ноги здесь вашей больше не было! – Голос её взлетел точно хлыст, стремящийся обмотаться вокруг шеи Сэвита и задушить его на месте.
Предупреждая преподавателя убийственным взглядом, женщина сорвалась с места и бросилась к детям. Она подбежала сначала к Лании и заключила в объятья. Дочь почувствовала, что защищена от всего мира. Стало до невероятного спокойно, но пелена слёз так и продолжала застлать лицо. Мать поглаживала дочь по голове утешающими движениями. Через минуту другую, она бережно отстранилась и подошла к Валтису. Оглядывая его беспокойным материнским взглядом, она всхлипнула.
– Дурак! – воскликнула Тамия и бросилась к сыну, заключив в крепкие объятья. – Разве можно так с сестрой? – тихо прошептала она и крепче стиснула сына, словно пыталась задушить. – Я же не учила тебя такому.
– Хватит этого спектакля, Тамия, – грозно заговорил Сэбконт, уперев руки в перила. Он глянул на замершего в шоке учителя, на лице которого рдел след от удара. – Мы оба знали, что Лании придётся рано или поздно выбраться из кокона, в котором она сидела всё это время. Служба в рядах ордена требует стальной закалки, как физической, так и психологической. Ей пора стать сильнее.
Тамия отпустила Валтиса и с ужасом взглянула на мужа. Её глаза дрожали, точно она не верила ушам.
– Что ты несешь? Ты совсем обезумел? Называешь нашу дочь слабой?
– Она несостоятельна. Никто не будет её вечно защищать и обнимать. Мир вне стен академии и дома просто изобьёт её по обеим щекам, а после переломает кости. Слабость – непростительный порок в нашем мире, который рано или поздно приводит к гибели, – хладнокровно ответил непроницаемый глава семейства.
Лания не верила услышанному. Родной отец считал её слабой и ничтожной. Мир словно рухнул перед ней. Она впервые увидела реальность такой, какая она есть. Сэбконт презирал слабость дочери и считал её убогой.
И всё вдруг встало на свои места. До появления младшего брата она росла, точно цветок, в родительской любви; могла позволить себе быть слабой и до сих пор позволяла, ведь её всегда прикрывала надёжная спина Малера или беспокойная мать.
– Кто-то должен воспитать в ней бойца. – На этих словах, глаза отца на короткое мгновение метнулись к Валтису, а Лании точно пробили грудь.
Она впервые задумалась о том, что с ней было бы, не будь у неё защитников. Мир бы обошёлся с ней так, как и сказал отец? Значит ли это, что ему известно об издевательствах брата и он поощряет его действия, считая их за воспитательный процесс? Что если причиной всех издевательств изначально был вовсе не брат, а бессердечный мужчина? Лания с ужасом смотрела на родителя и не верила ни глазам, ни ушам.
– Воспитывать бойца? Сэбконт, что ты натворил? – Понимание отразилось неимоверным ужасом в глазах Тамии, когда она посмотрела сначала на Сэбконта, а после и на Валтиса.
Мать выглядела так, словно её мир рухнул в одночасье и понимание снизошло на неё слишком поздно; погребло под лавиной. Женщина с болью посмотрела на сына, в уголках глаз заблестели новые жидкие «осколки стекла», режущие нижнее веко, отчего оно медленно приобретало всё более насыщенный оттенок розового.
– То, что было необходимо. – Лания прежде никогда не видела такого холодного и жестокого отца. Никогда ещё он не был так отчуждён и далёк от неё, никогда не был таким чужим.
Осознание боролось с открывшейся правдой и терзало так, как не мог бы издеваться Валтис своей способностью – э́длис до́лоском1. В один миг она стала пуста и одновременно с тем разбита. Жгучее осознание, подобно лаве, начало стремительно разрушать остатки здравой психики, она чувствовала, что трещит по швам и как от неё отрываются куски плоти, которые Лания когда-то кропотливо сшивала, чтобы из-за издевательств не обратиться в труху. Все старания оказались бесполезными, ведь человек, ради которого она так старалась всё это время, и натравил на неё этого монстра; отец своими руками уничтожил дочь раз и навсегда.
