Текст книги "По следам обречённых душ (СИ)"
Автор книги: CathrineWynnight
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 51 страниц)
Эпкальм не сразу ответил, потребовалось время, чтобы переварить всё сказанное. Вдобавок резкий скачок на другую тему сбил его с толку. Провёл рукой по волосам и смахнул длинные пряди чёлки с лица, а после он, наконец, посмотрел в блёклые болотные глаза друга.
– Застыл на месте в тот же день. Мы с ребятами выбирались в лес великанов, когда ты был ещё в отключке. Нашли маячок на земле, в том месте, где предположительно и находился временный лагерь, но к нашему приходу уже никого не было, – Аноильтенс задумался и поднёс пальцы к губам. – Одного никак не пойму, почему она просто не проследила за тобой, чтобы найти штаб?
– Вероятно, он им не так уж и интересен. На том собрании, я слышал, как они вскользь упоминали сопротивление, но посчитали эту тему совсем неважной, потому что в приоритете у них был свиток. А что с нерушимыми долинами, Глорас сказал тебе, зачем тебрарумы бомбили камни?
– Рассказал, – выдохнул Эпкальм. – Все дело в составляющей этих пород. Они сильно схожи со сдерживающей завесой. Мы полагаем, что тебрарумы просто оттачивают там свою мощь, чтобы в решающий момент разрушить инристай велум.
Неоднозначно качнув головой, Сэлд смолк. Эпкальм уверенно положил свою руку на руку друга. Тело снова проняли всплески чувств, заполнили его разум. Сопротивленец неверящим взглядом смотрел на свою ладонь.
«Неужели, все дело в этом?» – поражённо подумал парень, прежде чем на время отложить решение вопроса.
========== Глава 27. Горечь понимания. Часть 1 ==========
Комментарий к Глава 27. Горечь понимания. Часть 1
Дорогой мироходец, приятного погружения(つ≧▽≦)つ
Академия кувелов
В коридорах величественного здания стояла тишина, мирно заполнившая каждый свободный уголок, в который только смогла забраться. Идилию нарушили только неторопоивые шаги, отдающиеся эхом.
Засунув руки в карманы излюбленной кожаной куртки, Малер смотрел себе под ноги пустым взглядом и раздумывал над словами Флатэса, который устроил ему целый скандал. Всё произошло совсем недавно, соседи, а прежде и лучшие друзья, не разговаривали друг с другом, пока вздорный парень не взорвался от негодования и не накричал.
Слова Игнэйра, как и весь разговор в целом, не выходили из головы и прокурчивались раз за разом, болезненно давя на совесть.
«– Я тебя не понимаю, Малер. Разве ты из тех, кто бросает друзей, когда находит новых? Тогда почему ты так поступаешь с нами? Со мной, с Ланией? Тебе чувства выдавили остатки мозгов из головы или что? – Флатэс яростно взмахнул руками. – Амкапир так сильно тебе нравится, что ты решил бросить всех остальных?»
Тогда ему не нашлось, что ответить, да и что тут вообще можно было сказать? Правду Присфидум бы не потянул. Он просто не мог рассказать ничего, знал только, что и дальше должен быть рядом с Калесой и вдали от Лании. Да и по всей видимости, новая знакомая хочет того же, а как он может отказать ей в этом желании? Никак.
Однако, зудящая совесть давила на него с такой силой, что игнорировать её было уже просто невозможно, а потому Малер бросил эту затею и решил, что проводить больше времени с прежними друзьями самый наилучший выход. Флатэс прав, ему не нужно отстранятья от всех, но держать небольшую дистанцию придётся по-прежнему.
Время летело так быстро, что никто и заметить не успел, как подкралась экзаменационная неделя. Студенты, практически, безвылазно сидели за учебниками в библиотеке и отыскать там свободное местечко становилось всё сложнее. А Малеру временами казалось, что он не выдержит ещё одного дня подготовки с Калесой.
Присфидум и Амкапир уже отказались от идеи расследовать тайну свитка, да и выяснить ничего нового не удалось. Они усиленно наблюдали за преподавателями целую неделю и особое внимание уделяли профессору Сэпсуму. Ребята надеялись, что он себя выдаст чем-то, но заметили за ним только суровые взгляды и трепетное отношение к свиткам. Тогда-то они и поняли, что даже будь он заодно с тенадасерами, ни за что не выдал бы себя, впрочем, оно и логично. Оба академца просто замечтались, возомнив себя великими сыщиками из детектива, где преступник обязательно подставляется и его ловят с поличным.
Единственное, что можно было счесть за «подозрение поведение» – брошенная им фраза: «Дери вас тёмный!» и парочка походов лес. Вероятно, дело застопорилось потому, что не было понятно откуда копать и куда. Приняли решение на время забыть о нём, оставить всякие затеи по поискам чего-то неизведанного, хотя бы на неопределённое время, чтобы заняться насущными проблемами.
Близился конец пары. Малер сверился со временем и побрёл к оранжерее, чтобы встретиться с Ланией и впервые за долгие недели провести с ней немного времени, поговорить, как это было раньше и просто поинтересоваться как она поживает без него.
«За то в безопасности, раз находится подальше от тебя», – подсказал внутренний голос, с которым парень не мог не согласиться.
Единственное, что его радовало, так это то, что Лания не осталась одна, напротив, он стал всё явнее замечать, как она меняется, становится сильнее и прекраснее.
Подкравшись ко входу в оранжерею, Малер осторожно заглянул внутрь и увидел, как подруга стоит над каким-то горшком с сосредоточенным видом, а от её рук исходит нежное свечение.
В голове невольно всплыло воспоминание о том, как она, полностью изнеможённая, лежит на руках Ингелео и смотрит со страхом в сторону Присфидума.
В тот день она спасла ему жизнь, в этом он уж точно не сомневался и был безмерно благодарен, хоть и корил себя за то, что довёл её до того состояния. Как и ругал себя за то, что не отблагодарил как следует.
Ещё одним последствием того дня стало то, что декан Нэслр ввёл комендантский час, чтобы постараться избежать повторения произошедшего нападения. Покидать территории академии разрешалось исключительно в светлое время суток и возвращаться до темна, хоть некоторые этим правилом и пренебрегали. Мера приемлемая, но глупая, считал Присфидум, ведь тенадасеры и тебрарумы могут передвигаться и днём.
– Мадам Нобилиа, превосходно! Вы делаете просто невероятные успехи! Наконец, у вас начало получаться! – довольно воскликнул профессор, поглаживая себя по небольшому выпирающему животу. – Вы заметно изменились, стали усерднее, чего не скажешь о вашем брате. Тот ещё оболтус, – фыркнул мужчина, недовольно накручивая общипанные усы на палец.
Малера неприятно перекоробило при упоминании Валтиса. Лания же смущённо улыбнулась и с благодарностью посмотрела на преподавателя.
– У него ещё будет время взяться за голову.
Мужчина что-то пробурчал себе под нос и пошёл дальше, внимательно оглядывая результаты остальных студентов.
– Н-да, надежда умирает последней.
Чего Присфидуму и правда не удавалось понять, так это странные изменения и в поведении Крадмана. За прошедшее время он не раз видел, как Валтис подходил к Лании с абсолютным безразличием, перекидывался с ней парой фраз и уходил. Сестра же стала менее пуглива и дёргана в его присутствии. Отщепенец от того и не понимал, что такого он пропустил, раз вечные издевательства внезапно прекратились. Да и ему вообще ничего не было известно о последних новостях, ведь всё своё внимание он направлял исключительно на Калесу.
По коридору проплыл приятный слуху звонок, оповещающий о конце занятия. Студенты заметно оживились, стали собирать вещи и покидать кабинет, проносясь мимо погрузившегося в себя Малера.
– Малер? – недоумённо произнесла Лания, глядя на друга, точно на призрака. – Ты… что тут делаешь? Разве не должен быть с Калесой? – равнодушнее бросила она, закинула сумку на плечо и уверенно зашагала дальше, проходя мимо него.
Присфидум замер на мгновение. Он словно видел совсем другую девушку, не ту, которая постоянно боязливо оглядывалась по сторонам, сутулилась и дёргалась от каждого шороха, нет, перед ним предстала более уверенная и менее пугливая Нобилиа, которую он до того не замечал.
– А… я подумал… мы мало времени проводим вместе в последнее время, – он смущённо почесал щёку пальцем, встречая её взгляд. Как ему показалось, они долгие секунды смотрели в глаза друг друга, пока Лания не отвела свои в сторону. Некое облегчение разлилось в груди.
«Это всё ещё она. Всё ещё та Лания, которую я знаю», – радостно подумалось ему. Однако восхищение от её изменений вскружило ему голову, всего на пару мгновений. Он видел, что этот цветок начал медленно распускаться.
– Не хочешь пообедать вместе?
Лицо Лании изменилось, стало более отстранённым и мрачным. Губы дрогнули. Она сверлила пол и замялась, после чего сжала ремешок сумки.
– «Подумал», значит? – в голосе её зазвучало отчуждение и едва уловимые нотки робости. – А где ты был всё это время? О чём думал? Мы не были тебе нужны и вдруг стали? – она тихонько помотала головой. – Думать, очевидно, не твоя сильная сторона.
Нобилиа смело сделала шаг вперёд. В груди Малера что-то ёкнуло, что-то заставило броситься за ней.
– Постой! Что с тобой? Ты никогда раньше…
– Раньше, – перебила его Лания, сделав акцент на слове. – За то время, я перенесла некоторые потрясения, но ты тогда не думал ни о ком, кроме Калесы. Если бы не Флатэс, Лания, Люксальта, Эльтен… да, даже Ингелео, где бы я была? Никто не обесценивает твоих чувств, но из-за них, ты обесценил всех нас.
– Но это не так! Калеса, она…
– Снова. Только и слышно от тебя – Калеса, Калеса и Калеса. Другие слова позабыл? Знаешь, что? – она развернулась и посмотрела на него, явно продолжая нервничать. Это Малер заметил, по подрагивающим кончикам пальцев. Её взгляд медленно опустел, с лица исчезли привычные эмоции. Проявилось что-то безумное, походящее на страх, но во много раз ядовитей. – Что ты к ней чувствуешь?
От вопроса Присфидум остолбенел с раскрытым ртом. Губы то и дело шевелились, когда он пытался начать говорить, но в итоге так ничего вразумительного ответить и не смог. Нобилиа разочарованно выдохнула.
– И этого-то ты не знаешь… Можешь не волноваться обо мне. Решил, наверное, что отдалился от меня, бросил? Это не так. Мы одновременно отвернулись друг друга, Малер. Тебе больше незачем меня защищать, уж от этого бремени я в силах тебя избавить.
В её глазах читалась боль. Лания отступила назад, приложив руку к сердцу. Малер заметил, как неистово дрожали её руки, как стекленел взгляд, как она покачивалась, точно становясь куклой, которую кто-то дёргал за ниточки.
В памяти вспышками начали прорезаться слова брата, он оцепенел. Казалось леденящие пальцы прошлого сумели его догнать и вцепиться в волосы на затылке, а после рьяно дёрнуть, чтобы он не забывал в каком мире живёт.
«– Она начала странно себя вести, понимаешь? Её руки без конца начали трястись, взгляд порой был таким, будто ничего не видит вокруг себя. Часто жалуется на головные боли, головокружения и странные помутнения рассудка. Я думаю… что всё это не шутки. Всё может быть правдой, понимаешь? Или это я сам с ума схожу, ничего не понимаю, – его голос дрожал от беспокойства, а сам он выглядел точно сумасшедший. Старший брат терял себя самого прямо на глазах».
«Нет, не могло этого с ней случится, всё ведь было в порядке, так почему сейчас?» – потрясённый Присфидум, пошатнулся, наблюдая за тем, как Лания развернулась, опёрлась на стену и запустила пальцы в золотисто-рыжие волосы.
Делая шаг к ней на встречу, он протянул к ней руку. Ещё шаг. Остановился.
«Нельзя. Если это и правда так, то я не должен… – с горечью подумал академец и замер на месте. – Нет. Это невозможно, всё это лишь мои выдумки! Ещё слишком рано!»
Не прошло и минуты, как подруга, тряхнув головой, пришла в себя.
– Лания! А я тебя как раз искала! – к Нобилиа спешила Лаура. – До тебя, как до Труларта, не дозвонишься и не допишешься!
Нобилиа неловко посмотрела на свою руку и слегка скривилась.
– Я айкофэт, видимо, забыла на тумбочке. В последнее время такая рассеянная, – невесело хохотнула.
«– Я такая рассеянная, какие глупости, как я могла забыть о встрече? – пробормотал женский голос в воспоминаниях».
Малер не на шутку напрягался, глаза его нервно забегали, тревожно глядя на подругу.
– Ты плохо себя чувствуешь? Может на воздух? Пошли, тебе точно нужно на воздух! – Лаура подхватила Ланию под руку и повела на выход из оранжереи.
– Да, всё в порядке, видимо, я истратила слишком много силы. Кажется, ещё не оправилась после того раза.
Тишина. Присфидуму казалось, что он слышит стук собственного сердца, уши заложило. Оно точно начало грохотать прямо в стенах, которые вдруг задрожали, как и ноги академца. Вокруг словно начала сгущаться тьма, рассудок в одно мгновение помутился.
«Невозможно. Это какая-то ошибка! С Ланией всё в порядке! Она и сама сказала, что это переутомление», – постарался убедить себя парень, тряхнув головой.
Отбросив, по его мнению, напрасные волнения, он пошёл следом за девушками. Погрузившись в свои думы и неотрывно наблюдая за подругой, он и заметить не успел, как оказался на улице.
– Малер! – чьи-то руки обвились вокруг шеи, на мгновение ему почудилось, будто это змеи. Склизкие и огромные змеи, стремящиеся задушить его. Холодок пробежался по спине. И отщепенец вздрогнул, вдруг пришёл в себя.
Калеса широко улыбнулась, а после мягко отстранилась, оставаясь стоять неприлично близко.
– Вы чего это плетётесь, как улитки? – раздался неподалёку голос Флатэса.
Друг подошёл к Лании и Лауре, весело улыбаясь.
– Эй, Лан-Лан, ты чего это бледная какая? Всё в порядке?
– О, ребятки! – радостно воскликнул приближающийся Эльтен, в компании Ингелео и Люксальты.
Нобилиа слегка покачнулась, а Присфидум никак не мог отвести он неё взгляда. Прихватив с собой Калесу, он поплёлся в сторону троицы.
– Куда ты меня тащишь, стой! Помедленнее! – возмущения Калесы академец не слушал, обратил на неё внимание, только когда почувствовал, что его потянуло вперёд.
Переключив внимание, он быстро протянул руку и обхватил Калесу за талию, чтобы та не повалилась на землю. Тем не менее она всё равно столкнулась с Ланией, чуть пошатнувшейся от столкновения.
– Ой! – пискнула Лания.
– Ты чего вытворяешь, идиот? – зашипела Калеса, яростно повернувшись к нему с раскрасневшимися щеками.
– У кого-то похоже проблемы с равновесием, – хмыкнул Ингелео, приняв насмешливый вид. – Может уже пойдём? Перерыв не резиновый, Эльтен!
Солнечный мальчик довольно улыбнулся, а затем многозначительно посмотрел на смутьяна и вздорного друзей. Неловко потоптался на месте, после чего кинул короткий взгляд сестре.
– Не хотите пообедать все вместе? Мы с Люксальтой уже скоро выпускаемся… хотелось бы провести с вами последние деньки, перед тем, как мы уйдём, – весёлость постепенно меркла, сменялась грустью.
Все изумлённо полезли смотреть свои айкофэты, чтобы проверить дату. На лицах их читалось недоумение, было понятно, что всем кажется, будто их разыгрывают.
– С ума сойти! – воскликнул Флатэс. – Со всеми этими экзаменами и разборками, я и заметить не успел, как почти наступила ингика́ра и ну, остальными событиями. У кого-то ещё есть эта дезориентация?
– У тебя помимо дезориентации ещё и хроническое отупение, – буркнул Ингелео.
Малер огляделся. И правда. Сезон спиритуры уже подходил к концу. Закончился, так же быстро, как и наступил.
На смену ему вот-вот придёт более засушливый и жаркий.
Погода уже менялась, температура всё росла и росла, от чего все студенты сменить рубашки с длинным рукавом на короткий, избавились от кофт и пиджаков, от плотных штанов, заменив их бриджами и юбками, а девушки всё чаще стали собирать волосы в незамысловатые причёски, чтобы спастись от жары.
Природа постепенно переодевалась в невероятные пылающие пёстрые окрасы, привлекающие к себе внимание; небо запылало и приобрело лёгкие оттенки лазурно-бирюзового, а ватные облака, точно маршировали по этой невероятной дорожке, отбрасывая на землю тень. В это время года они любили плавать ниже обычного, порой казалось, что они вот-вот опустятся на землю и обратившись в людей, затеряются в толпе. Рассветы и закаты начали обращаться в немыслимые сочетания красок, которые многие жители частенько сравнивали с северным сиянием. Воздух стал гораздо суше, да и пить воду хотелось всё больше.
Малер только теперь смог осознать, почему пропустил подкравшуюся ингикару – всё дело в изменившихся взаимоотношениях с теми людьми, которыми прежде он дорожил так же сильно, как и старшим братом.
«Нужно дорожить ими, никто не знает, когда они могут исчезнуть», – с этой мыслью, парень осторожно подошёл к Флатэсу.
– Можно я… нет, наверное, это глупо, – заговорил было Присфидум, но почти сразу же начал сдавать назад, когда чувство вины надавило на него за то, что он сам отстранился от своих друзей.
– Можно, дружище, – Игнэйр игриво закинул руку на его плечо. – Только тебе придётся отработать всё упущенное, – озорное подмигивание помогло Малеру расслабиться и даже хмыкнуть в том же тоне. – Эту тоже можешь прихватить, только рот пусть поменьше открывает. Оттуда всё равно ничего хорошего не выходит.
========== Глава 27. Горечь понимания. Часть 2 ==========
Академия кувелов,столики на улице
Сидящие за одним столиком ребята весело галдели, обсуждая наступающую вечеринку. Лаура рассказывала, что место будут организовывать сами студенты, а вот всё остальное должны принести те, кто придёт повеселиться. Тракальские экзамены были в самом разгаре, от чего академцы не могли обращать внимание ни на что, кроме учёбы.
Флатэс поддерживал темы, так же, как и Эльтен с Люксальтой. Малер с Калесой постепенно вливались в беседу, Ингелео в основном молчал, лишь изредка что-то говорил, поглядывая в сторону хохочущего Игнэйра. Солнце ощутимо припекало, даже если ненадолго скрывалось за маршем облаков.
– Вот блин! Из-за выпуска я не смогу сходить с вами на ту вечеринку! Что за несправедливость! – заныл Эльтен, недовольно ботнув легонько по столу.
Смутьян спокойно посмотрел на него, оторвал от своей булки небольшой кусок и тихонько кинул в солнечного мальчика, угодив ему прямо по носу.
– А ты приезжай, ну или ещё на четыре года оставайся, – хмыкнул Элисар.
– Тебе вот смешно, а мне нет! – Контрайн надул губы и снова недовольно проскулил: – Я сразу после выпуска отправляюсь на службу, какая уж там тусовка.
– Мне послышалось или ты сейчас захотел отсрочить своё вступление в орден? – ухмыльнулась Люксальта.
– Было бы неплохо, но нет. Я уже все решил, меня ждёт командор и жители Зазавесья, а я их подвести не могу. Так что, придется перетерпеть свои желания.
– Балбес, – вторили в один голос Ингелео и Люксальта.
Лания придерживала голову, чувствуя, как она снова начала кружиться и болеть. Находясь за одним столом со всеми, она не чувствовала собственного присутствия. Нечто, точно вытесняло её, давило на плечи и дышало мрачно в спину, сводя с ума. Дикий страх постепенно охватывал всё новые территории тела академки. Нобилиа затылком чувствовала на себе множество чужих взглядов, оказывающих сильное психологическое давление. В какой-то момент её и вовсе замутило. Страшно было даже оглянуться, ведь был риск столкнуться лоб в лоб в теми кровожадными взглядами.
– Лания?
Лаура осторожно потрясла подругу за плечо. Кто-то ещё задел её, она снова начала слышать звуки, мрачная атмосфера пропала, а то непонятное наваждение внезапно спало.
Слегка помотав головой, Нобилиа выдавила улыбку и осторожно осмотрелась, вновь приобретая некую уверенность. Однако вынужденно опустила голову, когда поймала на себе взгляд Малера, наблюдавшего за ней со странным видом.
– Всё в порядке, я похоже переволновалась из-за экзаменов и утомилась. Мне и правда нужно расслабиться.
– Правильно, Лан-Лан! – одобрительно качнул головой Флатэс. – Занимаемся каждый день, как у всех ещё шарики за ролики не заехали!
– Ты когда-нибудь прекращаешь нести подобную чушь? Или у тебя это уже не лечиться? – нахмурился Ингелео, тяжело выпустив воздух изо рта.
Игнэйр махнул на смутьяна рукой и продолжил беседу.
Ребята провели за обсуждениями весь обеденный перерыв, когда звонок оповестил всех о начале занятий. Компания поспешила в учебное здание. По коридорам они разбегались точно бусины, каждый в свой кабинет.
Выпрямив спину, Нобилиа уже подбегала к аудитории, когда натолкнулась на Кэнсаль. Подруга восхищённо наблюдала за идущим рядом с ней профессором. Лания изумилась.
«Так вот с кем она пропадает? Неужели она всё это время только с профессором и общалась?» – подумала девушка, высматривая сияющую подругу, времени с которой почти уже и не проводила, а ведь та сама просила её не отдаляться.
– О! Мадам Нобилиа, добрый день, заходите в кабинет, что же вы стесняетесь? – добродушно сказал профессор, махнув в сторону звери.
– А, да. Здравствуйте, я жду Кэнсаль, – уверенно ответила она, подкравшись к подруге со стороны.
Вэнферас недоумённо похлопала глазами и робко улыбнулась, прежде чем все трое вошли внутрь.
Оглядывая соседку, Лания раздумывала о том, что видит в ней ту себя, которая прятала глаза и бросалась от каждого студента с тёмно-рыжими волосами. Чувство вины тихонько засвербело меж лопаток. Однако она не могла не радоваться произошедшим с её жизни переменам. Хоть многие вопросы ещё оставались нерешёнными, – с отцом она так и не поговорила, – чувствовала себя многим спокойнее. Будучи уверенной, что причина тому равнодушный к ней Валтис, Лания вспомнила последний разговор, во время которого он даже не посмел нарушить приемлемую дистанцию. Что-то явно поспособствовало этим переменам, но что именно ей не было известно.
– Кэнс, – зашептала Лания, пока профессор что-то печатал на экране. Соседка кинула ей вопросительный взгляд. – Ты не хочешь сходить на вечеринку?
– Вечеринку? – она странно заёрзала на месте. – Нет, я занята.
– С профессором Ладэктусом? Ты же сама хотела, чтобы мы больше общались, тогда почему отдалилась?
– Всё не так! Просто профессор мне очень помог! Благодаря ему, Инетта теперь не трогает меня. Да и… – Кэнсаль закусила губу, стрельнув глазами куда-то в сторону, – у тебя ведь и так есть много друзей. В последнее время ты много общаешься с той подругой Инетты. Мне не хочется снова становиться её мишенью.
– Ты чего вообще такое говоришь? Лаура и Инетта не подруги, они лишь общались, сейчас их ничего не связывает, потому что они прекратили общение. И если ты помнишь, Лаура тебя никогда не трогала!
– Но и не препятствовала тем издевательствам!
Поджав губы, Лания ухватилась за свой большой палец и начала водить по ногтю.
– Ты ведь ничего мне теперь и не рассказываешь, почему?
– Ты тоже не очень-то разговорчива. Прости, Лания, я не смогу пойти. Так, что всё, хватит болтать, у нас занятие!
Штаб сопротивления,вход в здание
Вечерняя тишина и прохлада сменили душащую дневную жару, от которой деваться было практически некуда. Всё больше сопротивленцев вторгалось в излюбленное и уединённое место у реки, где Эпкальм предпочитал проводить почти всё своё свободное время. Однако по вечерам размещался перед штабом и рассматривал небосвод, в котором ощущал нечто таинственное и захватывающее.
Откинув голову назад, он посмотрел на сияющие, точно светлячки, звёзды и сам не успел заметить, как улыбнулся. Соединяя глазами одну блестящую небесную точку за другой, он неожиданно для себя вывел изображение, всколыхнувшее в нём бурю воспоминаний.
«– Мама! Я вижу человека с двумя огромными кошками! Ты же тоже видишь? Видишь же?» – на мгновение показалось, будто эта девочка сидит совсем рядом, и воркует своим нежным голоском, указывая пальцем в небо, а после заливается невероятно заразительным смехом. Его эхо разлетается вместе с ветром, треплющем длинные пряди, ниспадающие на плечи сопротивленца.
– Кажется, что в этот раз я увидел, – прошептал себе под нос Эпкальм, сжимая пальцами траву.
На смену детским воспоминаниям пришло разочарование от настоящего.
«И сегодня его там не было. Не может же быть, что я постоянно разминаюсь с ним, верно? Неужели он перестал приходить?» – задумался бывший лидер, непрестанно разглядывая сложившуюся из звёзд женскую фигуру с двумя воинственными кошками.
Перед глазами встал огонь. Парад разномастных переливающихся планет и… крики. Моргнув, он выдохнул и отогнал от себя ужасы прошлого. Сочтя эти воспоминания тяжёлыми, парень перестал сосредотачиваться на вырисовавшейся картине.
– Ты неадекватная! Сумасбродная овца! Моя мама так просто этого не оставит! – взревела Липедесса, только успевшая ступить на поляну перед зданием.
Эпкальм сразу же обратил на неё внимание и обомлел, ту же подскочив на ноги. Вся израненная Липедесса крепко сжимала кровоточащее плечо, ссадины и мелкие порезы усеивали её кожу вдоль и поперёк. Стоило перевести взгляд на остальных, как Аноильтенс понял, что Вэдпрум отделать куда легче, чем то могло бы быть.
За девушкой шли Тагус и Памаль, повесившие на себя Вильта с разодранной ногой, из которой продолжала вытекать багровая жидкость, пропитавшая ткань тёмных штанов. У Памаля же одна сторона лица была и вовсе залита рдяными подтёками; они брали своё начало откуда-то из головы. Придерживая товарища, шагал и Релум, держащийся за свой алеющий бок, а позади них плёлся Женя, чьи предплечья были сильно изрезаны. Завершала небольшую колонну Ингет с рассечённым плечом и внушительным порезом на ноге, однако ужасал вовсе не её внешний вид, а пустой, почти безжизненный взгляд.
– Что случилось? – вопросил Эпкальм, а после подбежал и подхватил Вильта.
– Она, – прорычал Памаль, сверкнув с неистовой яростью глазами в сторону нового лидера. – Если бы не отряд Милены, мы бы все подохли!
Эпкальм заглянул им за спины и заметил темноволосую девушку, придерживающую члена своего отряда. Их повреждения хоть и выглядели менее опасно, но не сильно лучше. Аноильтенс подозревал, что Скафия явно не обрадуется таким побитым сопротивленцам. Повезёт, если не вытрясет душу из виновника.
Милена выглядела чрезвычайно сердитой и серьёзной, а когда заметила устававшегося на неё с тревогой Эпкальма, остановилась, передала раненого товарища соотрядовцу и зашагала к бывшему лидеру. Не успел он и рта открыть, чтобы повторить свой вопрос, как девушка заговорила первой:
– Я не знаю, что тебе придётся сделать и как ты это провернёшь, но ты должен вернуться на должность лидера, Аноильтенс! Иначе эта девица, утопит твой отряд в их же крови! – она яростно сверкнула глазами в сторону Хактес. – Ты не лидер, ты позорище. Куда ты полезла? Кто тебе дал приказ напасть на свиту тенадасеров, за которыми нужно было следить! Имей ввиду, что произошедшее дойдёт до капитанов и глав сопротивления! Я это так не оставлю!
Ингет вздрогнула. Её губы задрожи, а сама она покачнулась, явно от усталости и измождения. Эпкальм замер на несколько секунд, преисполняясь злобой. Точно воспользовавшаяся его замешательством, Ингет пробежала мимо и растворилась в густой пылающей в полутьме листве.
Заскрежетав зубами, Милена прошла в штаб, пропуская раненых и помогая остальным. Эпкальму же не понадобилось долго думать над тем что случилось, он просто сложил два и два. Отряд во главе с Хактес отправлялся на миссию, связанную со слежкой и наблюдением за тёмными приспешниками. Бывший лидер предположил, что она потеряла контроль над ситуацией и попыталась схватить кого-то или напасть, чтобы выделиться, но оказалась загнана в угол, поскольку не рассчитала, как свои силы, так и отряда. Ещё во время, когда он был лидером, она тоже отчаянно рвалась в бой, преисполненная желанием показать себя.
Кулаки сопротивленца непроизвольно сжались от насупившегося гнева.
– Справитесь сами? – твёрдо спросил Эпкальм, на что товарищи качнули головами и недовольно сверкнули глазами туда, где рассорился их новый лидер.
Оставив Вильта на попечение товарищей, он бросился в погоню, не видя ничего на своём пути. От тупой ярости его начало потрясывать, изо рта исходил грозный рык, точно, как у разъярённого дикого зверя, когда он выдыхал. Разве Эпкальм не наставлял её не совершать глупостей и заботиться о своём отряде? Разве не предупреждал о том, что в её руках больше, чем её собственная жизнь? Разве не доходчиво объяснил, что значит быть лидером? Его разум заволокла ужасающая злость, распалившая кожу до красна.
Вылетев к реке, он заметил покачивающуюся Ингет. Она в панике смотрела на свои руки и неистово дрожала. Широко распахнутые серые глаза с янтарным ободом вокруг зрачка, поблёскивали в свете царствующей луны; спутавшиеся и торчащие во все стороны волосы, неуклюже спадали на плечи и лицо; из аккуратного носа тянулась алая струйка, пересекающая губы; одежда на девушке местами была разодрана и порвана. Ингет подняла к нему свой ошарашенный взгляд, снова покачнулась, глядя на него с мольбой.
Эпкальм холодно смотрел на то, как она свалилась с ног на траву. Дрожь усилилась до того, что сотрясаться начали и плечи.
– Я не… не… не справилась… это всё я! – взвыла сопротивленка, заходясь рыданиями. – Почему… почему?
– Какого тёмного ты натворила? – яростно прошипел Эпкальм. Из головы не выходил потрёпанный вид товарищей. – Что ты натворила? – рык пронёсся вдоль берега и эхом унёсся вместе с течением реки.
Хактес сильнее зашлась рыданиями, пряча лицо в покрытых кровью ладонях.
– Почему? Поему ты… больше не ловишь? Почему я постоянно падаю? Как же меня это бесит! – завопила, что есть мочи, сорвавшаяся Ингет. – Земля… её будто выбили из-под ног!
Эпкальм не понял, что она говорила, во всяком случае смысл дошёл до него далеко не сразу, а лишь тогда, когда она подскочила с земли и бросилась к нему. Ингет обвила свои рук вокруг его грудной клетки и зарылась лицом в футболку. Шокированный произошедшим Аноильтенс замер, чувствуя, как ткань пропитывается слезами лидера отряда. Чуть придя в себя, он хотел было отстраниться, но Хактес только сильнее вцепилась в него, заходясь рыданиями пуще прежнего.
– Ничего, – зашептала она дрожащим голосом. – У меня ничего без тебя не выходит… Почему! Я так всё это ненавижу, – прорычала она дрожащим голосом. – Ты всегда ловил, всегда защищал, а что теперь? Что изменилось! Почему теперь ты так холодно смотришь в мою сторону, почему не можешь помочь?
От её крика звенело в ушах. Эпкальм совершенно не понимал, что именно пытается донести Ингет, своими обвинениями. Виноватым он себя уж точно не считал, тогда в чём причина её столь бурной реакции? Тем не менее её крики вывели его из равновесия и остудили пыл.
– Всё изменилось? Ты сама этому поспособствовала, так чего же тогда льёшь слёзы? Ты сама хотела этой жизни, не хотела моей помощи, но теперь обвиняешь меня в том, что я не помогаю тебе? Разберись сначала в себе и своих чувствовах и хватит уже вести себя, как капризный ребёнок, – он чуть нагнулся к её уху и злобно зашептал: – Ты просто встретилась с последствиями, Хактес. И ты их не вынесла. Спустилась с небес на землю.
