Текст книги "По следам обречённых душ (СИ)"
Автор книги: CathrineWynnight
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 51 страниц)
– Эльтен, отпусти ты его. Как-будто строптивую собачонку на поводке таскаешь, – обратилась сестра к брату, а завидев Амкапир, скрестила руки на груди и сразу же отвела взгляд.
– Да на него хрен поводок нацепишь, он его своими колючками разрывает каждый раз! – захохотал в ответ парень. – Флатэс вообще вон катается на Лании и Малере. О, Ингелео…
– Только попробуй, – фыркнул Элисар, наконец-таки вырвавшись из цепкой хватки Контрайна.
– Вот это да, ты что снизошёл до смертных, Инги? – усмехнулся Флатэс, сверкнув глазами с сторону смутьяна, который предпочёл ничего не отвечать.
Недовольно выдохнув, Калеса подавила порыв закатить глаза и поспешила к Малеру. Из-за спины Игнэйра неожиданно выплыла Лаура, с открытым экраном айкофэта. Сосредоточенно глядя на переписку, она нашла глазами Ланию и уверенно подхватила её под руку.
– Я не опоздала? – с лёгкой полуулыбкой поинтересовалась она.
– Ты вовремя, – значительно бодрее ответила Нобилиа. – Теперь точно можем идти.
Ребята дружно двинулись к лестнице, ведущей на первый этаж. Амкапир, заправив прядь волос за ухо, пошла сразу за Малером. Впереди всех шли Ингелео, Люксальта, Лания и Лаура, а позади дурачились Флатэс и Эльтен, шуточно теребя волосы друг друга.
Калеса не могла отделаться от мысли о том, что предпочла бы провести это время с Присфидумом наедине, чем быть в компании со всеми этими, как она их мысленно называла, ненормальными дикарями. Желая уже завести разговор, она то и дело отдёргивала себя, не зная, как лучше подступиться к другу. Будь её воля, она бы просто огородила его лентой и никого не подпускала, но, к своему сожалению, сделать этого не могла. Академка никогда не отрицала в своём характере поведение собственницы и эгоистки, но почему-то именно с этим парнем не могла так поступать. Напротив, хотелось быть нежной и интересной, отчего она порой себя не узнавала и не понимала, хорошо это или плохо.
В спину неожиданно пришёлся удар, заставивший её потерять равновесие на какую-то секунду.
– Ой, прости! – крикнул вдогонку Игнэйр.
Калеса же не растерялась и решила намеренно податься вперёд, будто всё же не устояла. Идущий впереди Малер обернулся как раз в тот момент, когда девушка уже летела на него. Быстро среагировав, он извернулся, поймал подругу, но сам покачнулся, и они чуть было не полетели вниз. Проскользили по оставшимся нескольким ступенькам и полетели в стену. Присфидум развернулся, чтобы защитить Калесу от удара. Врезались.
Отпыхиваясь, парень первым делом осмотрел Калесу беспокойным взглядом, продолжая осторожно придерживать её за талию. Амкапир к этому моменту, как ей самой показалось, перестала дышать и с буйно грохочущим сердцем, смотрела своему спасителю прямо в глаза. Что-то словно пыталось вырваться из груди наружу, показаться всему свету и в тоже время только Малеру. Она кинула короткий взгляд на его губы, подавляя соблазн коснуться их своими и смущённо отвернула голову.
– Ты как, порядок? – на беспокойный тон, академка смогла лишь качнуть головой. – Эй, два дурня, вы чего вытворяете? – с некоторым укором спросил Малер.
– Мы случайно, извини, Амкапир, – неловко улыбнулся Игнэйр и не переставая дурачиться, спустился вместе с Эльтеном вниз.
Сердце билось так гулко, что приятные волны трепета раскатились по сердцу. Присфидум уже было хотел её выпустить, как Калеса чуть сильнее сжала его ладонь, не прерывая зрительного контакта.
«Это оно! Я и правда…», – прокатилась мысль в её голове.
Академия кувелов,холл первого этажа
Создавшаяся шумиха ненадолго привлекла внимание небольшой компании уже спустившейся вниз. Лаура с долей отвращения и безразличия смотрела на бывшую подруга, готовая поклясться в том, что видела, как Калеса намеренно сделала ещё один шаг вперёд, перед тем, как врезаться в Малера. О коварстве соседки она знала далеко не понаслышке и многие из её таких проступков видела воочию, а потому подобным выкрутасам уже не удивлялась. Тэнкальт уже давно заметила, что Амкапир, вероятнее всего, положила глаз на друга Лании, а после случившегося только укрепилась в своих подозрениях.
Окинув взглядом Нобилиа Лаура замерла, увидев, как широко распахнуты её глаза, в которых тлела отчётливо отражающаяся боль. Лаура вдруг заметила, что подруга пошатнулась. Успев подхватить её, Тэнкальт недоумённо посмотрела на неё. Хрупкая девушка схватилась за голову и замотала головой. Из её носа вдруг показалась струйка крови.
– Лания, ты чего? – тихо спросила Лаура, чувствуя, как её пронимает беспокойство.
Снова помотав головой, Нобилиа слабо улыбнулась, стёрла кровь и приложила палец к губам, показывая жестом, чтобы девушка молчала.
– Голова немного закручивалась, всё нормально, – улыбнувшись, она повернулась спиной к всё ещё стоящим на лестнице Малеру и Калесе и уверенно зашагала к выходу из академии.
– Эй, вы двое, пошли уже, – раздражённо бросил Флатэс.
Оглянувшись, Лаура заметила настороженный взгляд Ингелео, обращённый к Лании, однако интерес он потерял практически сразу же и переключился на Люксальту.
Большой компанией студенты вошли в библиотеку и двинулись сразу же на второй этаж, присмотреть для себя столик. На радость, свободным оказался тот, за которым они сидели в прошлый раз. Всю дорогу Лаура незаметно придерживала Ланию, которая изредка пошатывалась. Когда все расселись, Малер вытащил свиток и осторожно развернул, чуть придвинув к Тэнкальт.
Внутри девушки раздался ужасающий трепет, от которого хотелось подскочить с места, лишь бы оказаться подальше. Пересилив себя и подавив порыв, она выдохнула, не отрывая глаз от пергамента, и только после этих манипуляций осмелилась придвинуться чуть ближе. Элегантные, но странные письмена усеивали весь свиток, привлекая взгляд; уделив некоторое время неказистым иллюстрациям, Лаура поняла лишь часть написанного, но даже эти части складывались в несуразные предложения, которые приходилось переваривать в уме.
Впервые за всё время, она отругала себя за то, что так мало внимания уделала урокам отца, который всяко лучше разбирался в языке Кэтсии, хоть и в его знаниях было достаточно прорех.
– Что-нибудь понимаешь? – Малер осмелился прервать тишину.
Лаура же чувствовала, как внутри неё разгорается неведомый огонёк, которым часто блестели глаза отца, когда тот занимался изучений древних существ. Это ощущение заставляло сердце биться чуть быстрее, в то время как по спине тонкими пальцами водил страх. Ей захотелось выпрямиться, что она и сделала, не отрывая глаз от письмен.
– Лишь частями. Этот язык и без того трудный и запутанный, а тут изложен так, что понять хотя бы пару слов уже становится испытанием, – прикусив нижнюю губу, Тэнкальт осторожно указала на самую первую сточку пальцем. – С уверенность могу перевести вот это: «Особенности использования силы алой Кэтсии энемы», – сказала Лаура, но с небольшими заминками.
– А так ли нам надо переводить этот свиток целиком? Теперь мы знаем о чём он, не лучше подумать о том, что с ним делать? – заговорила Люксальта, с опаской поглядывая на пожелтевший от времени пергамент.
– У меня есть вопрос получше, что за Кэтсии энемы? – подал голос Малер.
– Мой отец рассказывал, что они прекратили своё существование или же просто исчезли около полутора тысяч лет назад. Он так же узнал, что Кэтсии энемы когда-то было человекоподными существами, но имели причудливые кошачьи черты и частички кошачьей благодати в душах – это такие могущественные существа раньше были, если не ошибаюсь – первые животные, наделённые ясным разумом и магическими способностями. Каждая из Кэтсий обладала своей силой, хотя отец не до конца уверен в том, сколько их существовало, – пояснила Лаура.
– В смысле не уверен? – брови Ингелео сползлись вместе.
Тэнкальт пожала плечами и бросила ему спокойный взгляд.
– Легенды расходятся в мнении о том, сколько их существовало на самом деле – одна, пять или шесть. Кто-то говорит, что Кэтсия была всего одна и получила благодать от могучих существ, наделивших её невероятной силой. Другие твердят о пяти девах, звавшихся сёстрами и лишь пара слухов и одна легенда уверяют, что всего Кэтсий было шесть: алая, златая, небесная, фиалковая, бронзовая и нефритовая. Одни легенды гласят, что они боролись против Итенедонимуса, а другие рассказывают о том, что их отослали из нашего мира, потому что они грозились уничтожить земли вместе с Тёмным Властителем.
Ребята слушали девушку сосредоточенно и не перебивали. На протяжении всего рассказа рты у них периодически то открывались, точно они намеревались задать вопрос, то закрывались.
– Так что же получается, – Флатэс ухватился за переносицу. – Итенедонимус ищет свитки давно пропавших духов? Какой вообще от этого толк? Неужели хочет вернуть союзницу?
– Идиот, наверное, потому, что он знает чего-то, что нам неизвестно! А если и хочет вернуть союзницу, то для чего свитки, рассказывающие об управлении её силой? – цыкнул Ингелео.
– Эй, поганка, спокойнее, – усмехнулся Игнэйр, заглянув Элисару прямо в глаза.
– Кто бы говорил, красноголовая трещотка!
Лаура равнодушно смотрела на перебранку, но завидев, какой серьёзной стала Лания, замерла. Робкая девушка поднялась и сверкнула глазами в сторону скандалистов.
– А ну прекратите! Хватит уже собачиться, мы тут не для этого.
– Нам лучше подумать не над тем, для чего Итенедонимусу свитки, а куда его девать. Разве не очевидно, что рано или поздно он обязательно вернётся за ним? – прервал всех Малер, нервно постукивая пальцем по столу.
– А можно ещё проще, – откликнулся Эльтен. – Не лучше ли узнать, кто из профессоров достал этот свиток? Уверен, что такая ценная вещь должна быть припрятана как следует.
Все тут же оживились, даже Ингелео увлечённо распахнул глаза. Лауре же вопрос Эльтена показался самым верным.
– Думаешь, кто-то из профессоров на стороне тёмного? – нахмурившись, Присфидум убрал руку, удерживающую подбородок и серьёзно посмотрел на младшего Контрайна.
Эльтен вскинул руку, потом выпрямил указательный и большой пальцы, при том согнув остальные, в сторону Малера и сказал:
– Точно. Раз уж вещица ценная, вероятно должна быть хорошо спрятана, и кто-то из преподавателей явно знал где искать и как достать.
– Калеса вроде говорила, что уронила кучу свитков с какого-то стола, – вступила Лания, стрельнув глазами на светловолосую девушку.
Амкапир задумалась и начала оживлённо двигать пальцами, точно что-то высчитывая. Хмурилась, качала себе головой, снова хмурилась. Обсуждение с самой собой заняло не меньше минуты, прежде чем она с уверенностью произнесла:
– Третий стол от входа.
Не успели начаться новые споры, как вперёд неожиданно подался Ингелео и ухмыльнулся, пустившемуся в мозговой штурм Флатэсу. Гаденько улыбнулся, не скрывая своего празднества.
– Я знаю чей это стол. Я не так давно был в общей комнате профессоров.
Ошарашенный таким заявлением Игнэйр тоже подался на встречу смутьяну и даже вскочил с места, глядя на него во все глаза.
– Ну и чего кота за яйца тянешь? – серьёзно спросил он, пристально сверля его взглядом. Мышцы на руках подёргивались, явно от напряжения, отметила для себя Лаура.
– Это стол профессора Сэпсума.
========== Глава 25. То, что держит всех вместе ==========
Академия кувелов,библиотека
Тишина повисла сразу же после слов Ингелео, который не отрывал глаз от Флатэса. Тот смотрел на него в упор, неотрывно и непонимающе моргал. Создавшаяся ситуация начала напрягать смутьяна, поэтому он фыркнул и откинулся на спинку стула, засунув руки в карманы своей джинсовки. Отвёл глаза и встретился с взглядом Эльтена, который смотрел на него так же, как и бывший друг. Это нервировало его ещё сильнее.
– И ты всё это время молчал? – брови Малера сползлись вместе, сам же он немного подался вперёд.
– А ты спрашивал можно подумать, – с вызовом кинул Элисар.
– Ты уверен, что это стол Сэпсума? – удивлённо спросил Эльтен, наконец отмерев.
– Вообще вполне логично, особенно если учитывать, что свиток, который мы выхватили был с зелёным кругляшом и стразами. Только старик так запаривается над бумажными носителями, – продолжил раздумья отщепенец.
– Да, в комнате профессоров был тогда Ладэктус и твоя замухрышная подружайка, – Ингелео указал головой на Ланию. – Стол старика знаете ли узнать не так и сложно. И вообще! – вскидывая руки и делая скептичную мину, он хотел было подскочить со своего места, но смог усидеть. – Какая разница? Можно подумать мы можем что-то сделать с этой информацией. Вы кем блин себя все возомнили, а?
– Инги, – предостерегающе начала Люксальта, но смутьян только махнул ей рукой, призывая не встревать.
– Нет, Люкс, ты погоди. Мне кажется или никто из вас не понимает, что происходит. За этой хреновиной охотятся тенадасеры, да какой уж так, сам Итенедонимус, сечёте? Может вы и спёрли этот сраный свиток и возомнили себя героями-спасителями мира, но глаза-то откройте! Это настолько тупо, что я даже не понимаю нахрена я это объясняю. Я не собираюсь в это ввязываться, потому что быть отчисленным или подыхать, знаете ли, не тороплюсь, и вам бы не советовал, но куда там! Вы же герои, тебрарум вас дери, – уже не сдерживая своего возмущения, Элисар подскочил с места. – До вас вообще доходит, сколько людей передохло от Итенедонимуса от гораздо меньшего дерьма? А вы тут сидите с тем, за что его собачонки на смерть стояли. Да, какого хрена я вообще тут чего-то распинаюсь!
Отодвигая свой стул, Ингелео пошёл к выходу, но далеко уйти не смог. Эльтен перехватил его руку и дёрнул на себя. Не успел смутьян опомниться и продолжить своё возмущение, как с сосредоточенным лицом поднялся Флатэс. Его вид говорил о том, что он взвесил слова старого друга. Сделавшийся отречённым взгляд, заставил Элисара замереть на месте. Что-то внутри него противно заскулило, ненавистно засосало под ложечкой. В памяти всплыл взгляд Игнэйра, тот же самый, его слова, его действия в день, когда они перестали быть друзьями.
Академец снова почувствовал тот мерзкий страх, обречённость и злость на весь мир. Сжимая челюсти, парень следил за каждым движением Флатэса и ждал чего-то ужасного, чего-то, что снова перевернёт весь его мир, попытается сломать, раздавить и выпотрошить.
Побарабанив пальцами по столу и сверля взглядом поверхность, огненноволосый академец, поднял свой серьёзный и в тоже время холодный взгляд.
– Ингелео вообще-то прав, – выдал тот без тени смеха.
Все замерли. Ингелео видел, как лица каждого исказило удивление, как они смотрели на вечно задорного юношу и точно не узнавали его, как и не понимали, что он говорит. Напряжение сковало тело смутьяна, а глаза забегали по профилю Флатэса, продолжающего тихонько тарабанить ногтями.
– Свиток стоило вернуть сразу же, чудо, что никто не заметил пропажи, – продолжил он.
– Так может они думают, что его забрали тенадасеры! – возмутилась Калеса, тут же подскочившая со своего места. – Мы же не можем всё вот так бросить! У нас впервые появились хоть какие-то зацепки.
Флатэс вдруг ударил по столу.
– Тебе мало того, что Малер мог погибнуть? Не остановишься, пока кто-нибудь и правда не умрёт, да? У тебя мозги вообще на месте?
– Это было не из-за свитка! – так же возмутилась девушка, чуть повысив голос.
Ингелео видел насколько зол Флатэс, видел слепую ярость, которую тот старался подавить. Он видел перед собой того человека, которого знал долгие годы, того, с кем когда-то оборвал все связи.
– Вот именно! Это было даже не из-за свитка, а что может быть, когда тенадасеры догадаются, что он у нас? Думаешь кто-то из нас сможет так просто отделаться, думаешь кто-то из нас вообще выживет? – прорычал Игнэйр, стараясь сдерживать громкость голоса.
Молчание. В воздухе явственно ощущалось напряжение, давящее на каждого за столом, Элисар знал об этом, потому что сам его чувствовал.
– Я тоже соглашусь с Флатэсом и Ингелео, – подала голос Люксальта и поднялась со стула, подхватив следом и брата. – Я не допущу того, чтобы с Эльтеном что-то случилось.
– Но Люкс!
– Нет, Эльтен! Хватит! – грозно заговорила старшая Контрайн. – Я не могу потерять ещё и тебя.
Сжав зубы, Эльтен примирительно опустил голову, всё его существо начало источать печаль, смешавшуюся с горечью.
– И я, – голос Лании был куда сильнее, чем обычно. – Это слишком затянулось. Давно надо было избавиться от свитка.
– Я в этом и не участвовала, но и задерживаться не стану, – пожала плечами Лаура, кинув короткий взгляд на подругу. Нобилиа повернулась к Малеру. Отщепенец держался спокойно и не выказывал никаких эмоций. Сидел себе мирно и буравил глазами пергамент.
– А я не собираюсь отступать, – пожал губами Присфидум. – Ваше решение, если хотите уйти.
– Ты совсем из ума выжил! – прикрикнул Флатэс, бросившийся к другу в ту же секунду.
Ведомый странным ощущением, Ингелео бросился к нему, вырвав свою руку из хватки Эльтена. Он ловко обогнул стол в несколько шагов и ухватился за плечо взбешённого Игнэйра. Тот резко повернул голову, сжимая челюсть. В таком виде он походил на сошедшего с ума зверя, что наконец вырвался из недр забытой части сознания.
– Убери от меня свои руки, – прорычал в ответ парень, с потемневшими от злобы глазами, цвета лунного камня.
– Приди в себя, – окрысился в ответ Элисар, встряхнув академца. Чуть придвинувшись, он зашептал ему на ухо. – Или хочешь, чтобы все увидели это, – он осторожно схватился за ткань, покрывающую руки Игнэйра, а после ткнул его в щёку. – Ты же теперь трус, так куда ты лезешь?
К тому моменту поднялся и сам Малер, сделавший шаг назад, в сторону Калесы.
– Полагаю, что вопрос решён. Кто не собирается продолжать, может идти, – равнодушно проговорил Присфидум. – Вы все правы, это опасно, так что нет смысла рисковать.
– Идиот! А ты разве не рискуешь? – уже спокойнее прошипел Флатэс, скинув с себя руки Элисара. – Ты же чуть не подох, недоносок! Или ты так стелешься из-за этой белобрысой швабры? А то, что Лания чуть не положила за тебя свою жизнь, тебе тоже плевать?
– Ты кого шваброй назвал, жаба красноголовая? – прорычала Калеса.
– Вопрос закрыт, – тем же тоном ответил отщепенец, схватил со стола свиток, наспех смотал. Подхватил напарницу под руку и стремительно вышел, оставив ребят в полной растерянности и недоумении.
Ингелео выдохнул, развернулся, вновь засунул руки в карманы и последовав примеру Малера, пошёл прочь, прихватив с собой сестру и брата Контрайн. Понурив головы, пошли и остальные, покидая место собрания.
Штаб сопротивления
Облокачиваясь о дверной косяк, бывший лидер внимательно следил за сборами своих товарищей, не переставая кидать тревожные и вместе с тем презрительные взгляды на Ингет. От одного только вида её трясущихся рук и рассеянности на лице, было тошно. Посмотреть так со стороны, она ведь даже на члена отряда не похожа, так девчонка, которая даже не понимает, как попала во всю эту заварушку, подумал Эпкальм и тяжело выдохнул.
В последнее время Аноильтенс часто провожал ребят на задания, следил за их боевым духом и сплочённостью. Всё это у них и правда было, если конечно, не считать, что сплочены они против нового лидера.
«Если они не прекратят эти игры, то рано или поздно, это угробит весь отряд», – беспокойно подумал сопротивленец.
Когда он стоял вот так, среди них, то казалось, что и вовсе никто его не отстранял, что они вот-вот пойдут в новый бой, что Ингет уже по обычаю будет с ним пререкаться, что Липедесса станет отвечать и как дуэт озорников начнёт их подкалывать за глупые перебранки.
Только вот Эпкальм осознавал, что этих дней уже не будет. Не станет как прежде, ведь между всеми ребятами начала медленно образовываться пропасть. Она оттесняла их друг от друга и сопротивленец не знал, замечают ли это они сами.
– Эпи, не скучай! Мы скоро вернёмся, – подразнил друга Вильт, закладывая в сумку взрывные острые шарики.
– Какой я тебе «Эпи»? И это мне в друзья досталось, – прикладывая ладонь к глазам, Аноильтенс не смог сдержать лёгкого смешка и улыбки. – Вильти, давай без глупостей.
– Ах ты, шалун, заигрываешь со мной, да? – нарочито смущённо отмахнулся Лебаг и невинно махнул на него рукой, пока другой прикрывал рот.
– Ну, что за идиот. Чтобы свой завод по производству проблем в действие не приводили, понял?
Вильт подошёл в бывшему командиру, подмигнул ему и широко улыбнулся.
– А мы его работу никогда и не останавливаем.
– О, Светлая Дева, – пробормотал Аноильтенс.
Сопротивленцы потянулись к выходу с привычными шумными разговорами и смешками.
– Я пригляжу за ними, не переживай, – подбодрил Тагус, хлопнув друга по плечу.
В общей комнате оставалась только Ингет, которая не переставая кривила губы. Глаза у девушки были на мокром месте, но она упрямо продолжала поправлять перчатки, пытаясь таким образом успокоиться. От её потерянного вида, Эпкальму так и хотелось встряхнуть её, дать подзатыльник или закричать, чтобы прекратила пускать слюни. Сделать ему это хотелось не ради её блага, а ради отряда. Если лидер расклеен и ведёт себя как тряпка, ситуация выходит из-под контроля и это может привести к гибели.
Ингет выдохнула, накинула меч за спину и поплелась в сторону выхода. Эпкальм решительно сделал пару шагов в её сторону и ухватил за капюшон, тем самым останавливая её. Хактес вздрогнула.
– Эй ты, – сопротивленец понял, что сказал гораздо грубее, чем следовало, но отступать не собирался, как и смягчаться. – Не смей выглядеть так жалко, ты же лидер. Пускать слюни будешь в другое время, сейчас тебе надо позаботиться об отряде. И не забывай, что теперь ты отвечаешь не только за свою шкуру, – понизив голос, Аноильтенс отпустил капюшон и не оглядываясь зашагал к лестнице в подвальный этаж.
Останавливается, кидает взгляд на застывшую в изумлении Ингет. Она ошарашенно смотрит на него, после чего слабо кивает, делает более сосредоточенное выражение лица и устремляется к выходу из штаба.
Проследив как отряд отправляется на миссию, Эпкальм напряжённо выдохнул и бодро пошёл по лестнице вниз. Сопротивленец решил поговорить с главой, который должен был находится в комнате совещаний после окончания собрания. Ему хотелось узнать о миссии товарищей, чтобы понимать, потянут ли они её с такой сильной разобщённостью в коллективе.
Спустился, распахнул дверь. В помещении оказалось пусто. На большом овальном столе одиноко лежали какие-то бумаги и злополучный свиток, который сразу же бросился в глаза Аноильтенсу. Не сдержавшись, он точно вор, осторожно покрался вглубь комнаты, прямиком к оставленным бумагам. Зелёные стразы переливались в свету люкспилей зелёными языками пламени и поблескивали, точно приглашая Эпкальма развернуть его и заглянуть. Не сопротивляясь этому порыву, он так же аккуратно толкнул свиток рукой, пока другой придерживал бумажный конец. Пергамент охотно поддался и прокатившись по столу, остановился.
В глаза сразу же бросился практически неразборчивый, кривой почерк, заполнивший всё пространство. Эпкальм провёл по письменам пальцами и нахмурился.
«– Когда мы столкнулись с тенадасерами, я видела, как сбоку здания вышла кучка студентов и, готова поставить руку на отсечение, что видела у одной девицы в руках похожий свиток», – в голове пронеслись слова Липедессы.
Ужесточив взгляд, бывший лидер свернул свиток и грозно стрельнул глазами на дверь комнаты. Мускулы тела уже изнывали от безделья и предвкушающе напряглись. Легонько ударив по поверхности стола, Эпкальм стремительно выскочил из пункта собраний, вбежал по лестнице так быстро, точно влетел, и оказался уже в своей комнате.
Выглянул из окна. Вечерело. Смело схватив свою униформу, он быстро облачился в неё, натянул сапоги, накинул на себя ножи, поясную сумку и лук с колчаном и стрелами. Вновь кинул беглый взгляд на окно.
Нервно выдохнул, стараясь взять себя в руки и совладать с подрагивающими пальцами. Несмело выглянул в коридор, прислушался. Тишина. Торопливо побежал вниз.
Спускаясь по лестнице, услышал голоса Глораса и капитана Бонстека. Проворно юркнул за угол в противоположном направлению мужчин. Сердце билось так гулко от вплеснувшегося в кровь адреналина. Казалось, будто он преступник, который пытается покинуть свою темницу.
Совладав с нервами, Эпкальм выплыл из своего укрытия и быстро выбежал за дверь. Останавливаться не стал, а сразу же нырнул в пышные кусты и деревья, уже покрывшиеся густой листвой и маленькими бутонами, еще не распустившихся цветов; нежно-голубые лепестки уже издавали приятное благоухание, заполнившее воздух свежим и успокаивающим ароматом.
Вдохнув полной грудью, сопротивленец помчался в обход тренировочной площадки и сразу же вышел к реке. К тому моменту сердце уже стучало, как бешенное, а страх из-за возможного обнаружения ударил прямиком в голову. Вытянул руки, уцепился за самые, на вид, прочные ветви и взмыл в воздух, чувствуя блаженное ощущение того, как земля уходит из-под ног.
Сердце стало стучать бешено быстро, все органы чувств обострились, внимание к любым шорохам повысилось.
«Вот как Сэлд себя чувствовал, когда покидал штаб и крался к логову тенадасеров», – мысль заставила его улыбнуться, после чего он помчался уже более уверенно, ощущая себя в своей стихии. Уверенность в теле крепла по мере того, как Эпкальм отдалялся от штаба, капитанов, кидающих неодобрительные взгляды, товарищей с жалобными лицами и обеспокоенного Сэлда.
Воздух у реки был свеж и холоден, от того бодрил. Приземлившийся Аноильтенс огляделся. В полумраке видно никого не было, голосов поблизости тоже не звучало, а если бы кто-то и был, то бурный бег реки явно бы скрыл его. Сосредоточившись, сопротивленец решил остаться на противоположном берегу, оглядывая местность другого. Проходя к месту, где он и Глорас в прошлый раз наткнулись на двух академцев, Эпкальм, никого не увидев, осмелился приблизиться.
Различить что-то было довольно тяжело, но он готов поклясться, что видел на той стороне почерневшую траву, точно сгоревшую; оставшиеся после взрыва ямы, разлетевшиеся по траве куски почвы и заметные следы от когтей в земле. В памяти всплыли странные оранжевые вспышки.
«Значит он сюда всё же приходит и, вероятно, чем-то занимается. Тогда смысл подождать его, определённо есть», – сопротивленец взобрался на дерево, скрылся за пушистой листвой, щекочущей кожу и принялся ждать.
Академия кувелов,стадион
Стадион медленно окутывал сумрак, погружая его по тьму. Ветер летал по просторам и хлестал по всему, до чего только мог дотянуться. В это время уже никто не бегал, студенты разошлись по своим комнатам или же отправились в сайд «Торговцев», отдохнуть в таберне, или просто пройтись по открытым прилавкам. Яркие полоски пурпурного на стенах, точно подсвечивались в темноте.
Калеса безмолвно наблюдала с трибун за опустевшим полем и чувствовала, как её медленно пожирает грусть, противно сдавливающая грудную клетку. От прохладного ветра пробирал озноб, потому она время от времени подрагивала. Её взгляд был направлен в пустоту. Разочарование и страх так сильно сковали тело после встречи в библиотеке, что она не смогла выдержать гнетущего одиночества и сорвалась туда, где ранее были люди. Так страшно было находиться одной.
Соседки в комнате не было, Калеса догадалась, что она наверняка проводит время с Ланией и, возможно, Флатэсом. Горечь во рту усилилась, на глаза нашла пелена слёз. Стараясь сдержать свои чувства, Амкапир ткнула по айкофэту и открыла переписку с Малером. Отправив ему короткое: «Не хочешь поговорить? Я на жду на стадионе», она выдохнула.
Последние несколько часов она так сильно переживала из-за случившегося, что не находила себе места. Тревожила академку вовсе не сама ссора, а раскол, который отделил ребят друг от друга. Страх остаться одной был настолько силён, что Калеса никак не могла прийти в себя. Казалось, что и Малер тоже отстранится, уйдёт обратно к своей компании и тогда она точно окунётся в одиночество. С другой же стороны, ей было радостно от того, что он пошёл против всех и встал на её сторону, однако от его поступка что-то неприятно свербело в теле, не давая никакого спокойствия. Вероятно, то была совесть, как догадывалась сама Амкапир.
«А ведь в самом начале я думала, что отделаюсь от него, как только мы украдём ответы. Так почему же вышло, что без него мне так неспокойно?» – вопросы кружили, точно коршуны, выискивающие хоть какие-нибудь ответы.
Калеса боялась чувств, которые обжигали кожу и отдавались в рёбрах. Она помнила, как испытывала отвращение к Присфидуму и никак не могла взять в толк, как же вышло, что она в него влюбилась по самые уши.
Только заслышав неспешные твёрдые шаги, Калеса выпрямила спину и ощутила, как опалило щёки, как сердце начало напевать серенады и метаться в груди, чувствовала, будто расцвела.
Малер помахал девушке рукой и уселся рядом, забавно сморщив нос. На его щеках лежала привычная россыпь веснушек, только теперь они совсем не вызывали чувство отвращения, наоборот, манили коснуться их. Кудри цвета чёрной смолы, спадали на лоб и глаза парня. Калеса готова была поклясться, что они зазывают её окунуть в них пальцы и зарыться в тёмные пучины. Сапфировые глаза резко выделялись в его внешности и разжигали внутри неукротимые пожары, накрывающие девушку с головой.
Глядя на него, Амкапир не могла понять, как вообще могла считать его уродом, ведь теперь она не могла представить себе никого привлекательнее, чем он.
– И чего ты тут сидишь? – поинтересовался Малер, запрятав руки в карманы кожаной куртки.
Поджав губы, Калеса закусила щёку изнутри. Опустила взгляд к своим пальцам, нервно бегающим друг по другу.
– Стоять неудобно, – буркнула Калеса, бросив кроткий взгляд на парня. – Малер, я… как у тебя дела с Флатэсом?
Присфидум вскинул брови от удивления и покривив губы, ответил:
– Не говорит со мной. Всё ещё дуется.
– И тебя… не пугает то, что вы перестали общаться?
Ветер запутался в волосах парня. Сам же он выглядел невероятно спокойным.
– Мы ж не навсегда поругались, – усмехнулся в ответ академец. – Эта вспыльчивая срань скоро придёт в себя и всё будет, как раньше.
От слов парня Калесе стало ещё тягостнее. Как раньше – это ведь без неё? Стоило лишь подумать о том, что Малер может прекратить с ней общение, как захотелось завыть от досады.
– Как раньше, – бесцветным эхом повторила Амкапир.
Она скривилась и сжала руки в кулаки, набираясь храбрости. Подступающие слёзы снова начали жечь глаза, а потому она опустила голову. Белокурые волосы, спавшие с плеч, закрыли её омрачённое печалью лицо.
– Всех перестал интересовать свиток, и мы сразу же перестали быть компанией. Мы развалились на кучки, которыми были до той ночи в академии. Раз так… значит и мы скоро развалимся, Малер. Я держалась за эту идею расследования только потому, что могла быть рядом с тобой, со всеми ними. Тогда мне было невероятно… не было одиноко, а теперь… Теперь я ощущаю пустоту.
