Текст книги "По следам обречённых душ (СИ)"
Автор книги: CathrineWynnight
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 51 страниц)
Растерявшись на несколько мгновений, она подняла голову. Светящаяся пелена перестала исходить от ладоней. Признание так её ошарашило, что академка даже не знала, как нужно отреагировать. Ингелео не дал ей времени на раздумья. Он повертел руку, убеждаясь, что от ожога осталось лишь блёклое пятнышко, как от синяка, а после отошел на шаг.
– Инг…
– Ты закончила, отлично. Я пошёл.
***
Язык кувелов:
Пэглэфа́смиах¹ – не имеет прямого перевода; однако, схоже со значением чувства «влюблённость», когда человек внутри пылает и сгорает от своих чувств. Так же может означать, что объект обожания распаляет внутри обожателя необузданный огонь.
========== Глава 36. Разные берега реки. Часть 1 ==========
Комментарий к Глава 36. Разные берега реки. Часть 1
Последняя глава третьей сюжетной арки. До конца пути остаётся всего 10 глав. Совсем скоро путешествие закончится, дорогой мироходец… Приятного погружения в мир Зазавесья(つ≧▽≦)つ
Штаб сопротивления,река Светлой Девы
Сумерки стремительно надвигались на просторы Зазавесья и заполняли темнотой леса, из которых ускользали последние лучики солнца. Свет пробегал по пёстрой листве, скрывался за горизонтом и оставлял после себя мрачный привкус наступающего вечера.
Эпкальм открыл глаза и почувствовал уже знакомое бурлящее ощущение внутри. Сосредоточился и постарался сдержать новое для него состояние. Сопротивленец осторожно приложил руку к земле и в ту же секунду мир заполнился яркими красками в виде петляющих разномастных потоков. Все они кружили, переплетались и вели к своим владельцам. За время тренировок Эпкальм успел понять, что рядом с одним человеком в основном витают цвета одной температуры, например, с радостью не мог искриться гнев, или с печалью чувство блаженства; по крайней мере такого ему ещё не встречалось.
Аноильтенс замер, когда почувствовал приближающиеся смятение и лёгкое волнение.
В голове сам собой вырисовался образ маленькой девочки с пепельно-золотистыми волосами, озорной улыбкой, заражающей любого, кто смотрел на неё и пронзительный взгляд глаз цвета малахита. Следом за ней в сознание ворвалось давно забытое воспоминание, пробравшее его до самого мозга костей: хрупкое, девичье тело дрожало, раскрасневшиеся от слёз глаза заполнил страх, а сама девчушка мёртвой хваткой цеплялась за своего отца и тревожно кричала, чтобы тот её не отпускал. В тот момент, тогда ещё ребёнок Эпкальм, увидел, как вокруг подруги бурлит вихрь из эмоций – разноцветный вихрь.
В то время он ещё не осознавал, что увидел, не понимал и что именно она пробудила в нём силу, как не понимал и того, как у неё это выходило. В ней клубился дикий страх потери наравне с безудержно горячей любовью, радостное предвкушение и мрачнейшая печаль. Аноильтенс до сих пор не понимал, как она не лопнула; просто не мог взять в толк, как трёхлетний ребёнок способен выплёскивать подобный ливень чувств.
«Жива ли ты? Получилось ли выбраться? – не успел он развить мысль, как впал в уныние. – Даже если и смогла, наверняка, ничего не помнит, она больше не принадлежит этому миру, как её мать, так и отец, – тоска ободряюще обхватила его и начала поглаживать плечи, точно баюкала ребёнка».
Разозлившись на себя за очередное воспоминание о прошлом, сопротивленец встрепенулся и провёл рукой по лицу и выдохнул едва слышным рыком.
«Иногда… я всё же хочу вернуться в то время», – вновь промелькнула в голове мысль, которую Эпкальм позволил себе озвучить лишь в мыслях, ведь знал, произнеси вслух – все усилия жить настоящим падут прахом, станут пепелищем и откинут далеко назад: к его обугленному дому, к тому моменту, когда он увидел сгоревшие тела семьи, туда, где он безутешно ревел сидя у пепелища, где безостановочно шептал имя женщины дарившей ему материнскую любовь, где впервые встретил Глораса и как тот протянул ему руку, туда, где он продолжал бы падать во тьму и бесконечно разбиваться о осколки прежней жизни.
– Эпкальм? – тревожный голос, вывел его из транса, в который он успел погрузиться.
Сопротивленец инстинктивно повернул голову и чуть не столкнулся лбом с Ингет, лицо которой находилось всего в нескольких сантиметрах от его.
Ойкнув, она резко отстранилась. Её щеки до невозможного прелестно пылали; таких оттенков красного Эпкальм даже и не видел прежде. Пытаясь подавить улыбку, он прикрыл рот рукой, но не смог сдержать вырвавшегося смешка, на который девушка отреагировала обиженным фырканьем. Ингет приложила к губам ладонь, а после и вовсе прикрыла лицо.
Наблюдая за её смущением, сопротивленец тотчас позабыл о мрачных призраках прошлого и энергично подскочил с травы.
– Тёмный меня дери! – спохватился тот, обратив внимание на время. – Мне пора, увидимся позже!
– Эпкальм, подожди!
– Прости, голубка, но тебе со мной нельзя, мы уже говорили об этом.
– С каких это пор я голубка? – буркнула девушка, зардевшись ещё пуще.
– С тех самых, как начала ворковать мне на ухо, – усмехнулся Аноильтенс и поспешил скрыться за кустами, где прятал форму и оружие.
Удостоверившись, что услышал удаляющиеся шаги, Эпкальм наспех переоделся, закрепил на руках перчатки и скрыл голову капюшоном плаща. Сопротивленец уже стал сомневаться в том, что его вылазки ненапрасное занятие, поскольку никаких результатов он добиться так и не сумел. Уже успел усомниться и в надобности этой вылазки, но решил, сделает ещё пару подходов. Если ничего не выйдет, прекратит попытки и начнёт искать другие пути.
Закрепив на поясе меч, Эпкальм выставил вперёд руки, выпустил леску и оттолкнувшись от земли, перелетел через реку. Странное ощущение не покидало его всю дорогу. До места, где сопротивленец сидел в ожидании, отделяло не больше пяти минут ходьбы, однако за последние двадцать он успел заметить чужое присутствие. Уцепившись леской, Эпкальм спланировал на толстый сук и упёр одну руку в бок, а другой принялся массировать переносицу.
Нервно выдохнув, он начал злиться и искренне понадеялся, что ошибся.
– Ингет, пожалуйста, не говори мне, что ты и правда пошла за мной, – громко сказал сопротивленец. Неподалёку дрогнули листья, подхваченные лёгким ветерком. – Не вынуждай меня идти к тебе, Хактес!
Листва снова зашуршала, но уже от движения, только тогда сопротивленец позволил себе обернуться. Шпионка отпустила ветви с густым оперением; она и правда терялась на их вычурном фоне. Ингет непринуждённо посмотрела на Эпкальма, а после стряхнула с себя пару прутьев.
– Ты же сам просил не говорить, – возмутилась та. – Я послушный товарищ, знаешь ли.
– Начнём с того, что тебя здесь быть не должно, а закончим тем, что я тебе не лидер. Зачем ты сюда пошла вообще? Я же говорил, что это может быть опасно!
Она нахмурилась, стиснула кулаки, а после напряжённо посмотрела вниз.
– Мне нужно разрешение, чтобы следовать за тобой? Разве суть лидерства не в том, чтобы люди сами выбирали идти за лидером или нет? Не ты ли мне это объяснял?
– Тёмный тебя за ногу! Хватит меня моими же словами попрекать. Какая ты всё-таки упрямая.
Ингет спрыгнула с дерева. Эпкальм хоть и нехотя, но тоже спустился, хмуро поглядывая на упрямицу.
– Я не собираюсь тебя шантажировать или сдавать кому-то, я пришла только потому что хотела пойти за тобой. Ну и любопытство своё сыграло. Обещаю! От меня не будет проблем, я хочу лишь помочь! – она выставила над головой руки в молитвенном жесте и склонилась.
– Ну что с тобой делать, – покачал головой Эпкальм, не сдержав улыбки. – Ладно, но, чтобы без твоих фокусов, поняла?
Ингет просияла и широко улыбнувшись закачала головой.
– А если мы на кого-нибудь наткнёмся – помалкивай.
Она жестом показала, что закрывает рот на молнию и выкидывает ключ – излюбленный Женин жест, который он повторял почти каждый день, когда только попал в сопротивление. Тогда все ребята, но волей не волей запомнили его, а позже уже и опомниться не успели, как начали использовать сами.
Оба сопротивленца развернулись и продолжили путь. Уже слышалось бурчание реки и виднелся просвет между деревьями. Аноильтенс бросил взгляд на Ингет, как вдруг замер. Кончики пальцев начало покалывать, а в голову ударили потоки яростных эмоций. Они буянили с такой силой, что он сразу же ускорил шаг, ведомый их зовом.
– Давно я не слышал такой сильной ненависти, – неосознанно выпалил Эпкальм и уже практически понёсся к реке.
Ингет лишь успела бросить ему недоумевающий взгляд, а после ускорилась. Они бежали без остановки несколько минут, пока не вырвались из лесной гущи на берег. Свет ударил в глаза, когда сопротивленцы выбежали из темени.
Цветы окутывали благоухающим ароматом, бурный бег воды приносил ощутимую свежесть, а сумрак, как показалось, обрёл глаза и стал с интересом наблюдать за развернувшейся картиной.
Эпкальм замер чуть ли не разинув рот. Он смотрел на другой берег и никак не мог поверить своим глазам: на траве сидел поникший и промокший до нитки юноша с потемневшими огненными волосами; казалось, будто кто-то затушил неистовствующее до того пламя. Парень прижимал к себе ноги и буравил землю, рядом с ним стояла академка с тёмными волосами и, точно, мерцающими в наступающей тьме глазами. Она недоумённо разглядывала вышедших из леса гостей. Её плечи заметно напряглись, и девушка даже начала пятиться назад, как бросила взгляд на друга.
– Флатэс…
– Наконец-то я тебя нашёл! – торжествующе и облегчённо выдал Эпкальм, перебивая академку.
Парнишка тут же отреагировал и обернулся, устремив васильковые глаза к неожиданным гостям. От его понурого взгляда у Аноильтенса появилось странное вязкое ощущение, точно он за раз закинул в рот пригоршню черноплодки. Лицо, – как понял сопротивленец, – Флатэса, прояснилось, и он вскочил, поворачиваясь всем корпусом.
– Это же ты тогда помог нам, – бесцветный голос постепенно заполнился удивлением. – Нашёл… а зачем ты меня искал?
– Пришло время того самого «сочтёмся», – заговорил Эпкальм, обретая твёрдость в голосе. – К вам в руки ведь попал свиток, если не ошибаюсь, то он о Кэтсиях, – он оценил, как оба академца напряглись и подались чуть вперёд. – Если он всё ещё у вас, мы избавим вас от этой ноши. Нельзя допустить того, чтобы он оказался в руках тенадасеров.
Ребята вновь тревожно переглянулись. Повисшая пауза затянулась, а они всё трясли друг другу головами в немом общении.
– А… свиток… он у нас, но не совсем, – первой дар речи обрела девушка.
Когда Эпкальм недоумённо сощурился и склонил голову, академка поспешила добавить:
– Он у нашего друга.
– Это ещё кто такие? – прервал разговор, появившийся из-за кустов парень с проколами в ушах. Следом за ним вышла ещё одна девушка, которую Аноильтенс так же узнал по пышным вьющимся волосам.
– Он помог мне вытащить Малера, – с печалью добавил Флатэс. – Они пришли вернуть должок.
– Чего ты несёшь? Какой ещё «должок»?
Девушка с рыжими волосами пихнула смутьяна в бок и смирила угрюмым взглядом.
– Они хотят забрать свиток, – пояснила брюнетка.
– Чего? Зачем он им вообще нужен, – изумился тот и бросил вопросительный взгляд на Флатэса.
– Ингелео, помолчи, пожалуйста, – устало попросил вымокший друг. – Сейчас он у моего соседа, но он вряд ли понесёт его сюда без объяснений. Давайте встретимся на этом же месте и в это же время завтра? Думаю, он будет рад от него избавиться. Этот свиток, честно сказать, начал сводить нас с ума.
Ингет недовольно затопталась на месте. Эпкальм предупреждающе стрельнул ей глазами, но та даже и не смотрела в его сторону, нацепив на лицо привычные недоверие и раздражительность.
– Откуда нам знать, что вы нас не облапошите? – в её голосе клубился недовольный рык, пока она сдерживалась, чтобы привычно не окрыситься.
– Мне казалось ты выкинула ключ. Стоило догадаться, что ты приберегла для себя дубликат, – тихо усмехнулся Аноильтенс, подпирая подбородок.
– Мне незачем вам лгать, просто приходите завтра и заберите уже проклятущую хреновину, – устало ответил Флатэс. – Если у тебя есть айкофэт, могу дать свой профиль для связи.
Эпкальм слегка прикусил губу изнутри.
– Мы не пользуемся этими штуками, понимаешь ли, нам не надо, чтобы нас обнаружил враг из-за подобной оплошности. Так что я надеюсь на твою добродетель, но можешь дать на экстренный случай какую-нибудь другую информацию.
– Флатэс Игнэйр, первое общежитие, сто седьмая комната. У ордена пересменка на территории с пяти двадцати и до шести вечера. Милости прошу, – безэмоционально бросил академец, выдавив из себя измученную улыбку.
Качнув головой, Эпкальм поддерживал зрительный контакт до последнего, а после развернулся, вновь окинув кучку студентов взглядом. Исчезая в лесной гуще, он испытывал лёгкость в груди, но и вместе с тем гнетущее ощущение того, что эти ребята могут исчезнуть и никакой встречи не состоится.
Оба сопротивленца пробирались обратно, раздумывая о своём. Обратив внимание на дрожащие руки Ингет, Эпкальм решил списать всё на радостное предвкушение и уже воображал, как ворвётся к Сэлду и покажет ему то, ради чего они все столько времени старались и жертвовали. Только теперь он задумался: а стоило ли оно того? Стоили того потраченные нервы и съедающее беспокойство за товарищей и Глораса? Стоило всех унижений и ругани?
Думы внезапно оборвались. Их перекрыло трепещущее чувство, казалось, будто в что-то груди начало неистово бесноваться. Недоумённо нахмурившись, Эпкальм осмотрел свою грудь, а после сообразил, что это вовсе не его чувства. Сопротивленец поднял взгляд на замершую на месте напарницу. Она продолжала дрожать. Аноильтенс уже хотел поинтересоваться всё ли в порядке, как Хактес резко развернулась.
Глаз Ингет так ярко блестел, что в нём можно было легко разобрать отражение местности. Щёки налились пунцовым румянцем, от которого смущение охватило и самого Эпкальма. Напарница нервно покусывала нижнюю губу несколько секунд, прежде чем сорваться с места. Она в мгновение ока оказалась рядом с лидером. Уверенно ухватила его обеими руками за плащ и яростным порывом притянула к себе.
Эпкальм остолбенел, когда их губы соприкоснулись. Жар уст Ингет опалил его собственные, а сердце неожиданно ускорилось. Зажмурившаяся сопротивленка выглядела неожиданно смущённой. Она крепко прижималась к парню, вцепившись стальной хваткой в ткань униформы. Следом Аноильтенс ощутил жар в глазах и в этот момент на него обрушилась волна будоражащих сердце чувств, что закручивала в бурном урагане и уносила ввысь. По затылку побежали мурашки. Эпкальм на мгновение разучился дышать, а после впервые вдохнул настолько сладостный воздух. Губы начали приятно пульсировать, а уши стали точно раскалённые угли.
«Ингет… это же твои чувства?» – спросил он сам себя.
Неловко положив руки на её плечи, но медленно отстранил Хактес от себя. Её лицо зарумянилось сильнее прежнего, покраснело до кончиков ушей. Когда она раскрыла глаз, Эпкальм ощутил невероятное смущение и щекочущий стыд.
– Опять твои глаза…
– Что это было?
Одновременно заговорили сопротивленцы, не сводя взглядов друг с друга. Хактес вдруг положила руку на губы Эпкальма и тихо прошептала, опустив голову:
– Я сделала это, потому что в груди было неспокойно. Не совладала с собой.
========== Глава 36. Разные берега реки. Часть 2 ==========
Территория академии кувелов
От красок радужного заката остались лишь расплывчатые облака. Небо выглядело так, будто кто-то размазал всю картину, перемешав краски. Звёзды мерцали в небесном океане. Луна восходила на трон, провожая уже скрывшееся за горизонтом солнце.
Ингелео было не до красот погоды и не до ночного пейзажа. Внимание всецело было приковано к Флатэсу, идущему впереди. Старый друг прижимал руки к телу и бессмысленно плёлся в сторону академии. Смутьяна не переставало беспокоить не только состояние парня, но и сопротивленцы. Он неустанно раздумал то над одним, но над вторым, не понимая, из-за чего стоит беспокоиться больше.
Бросая взгляд на айкофэт, Ингелео проверил сеть и не обнаружил привычного длинное сообщение от Эльтена и короткого от Люксальты. В груди стало неспокойно, ведь он уже давно не получал от них никакой весточки. От рассказов первого академец не был доволен от слова совсем. Пусть друг и писал, что с ним обращаются более чем хорошо и уделяют много внимания. Элисара напрягало в ордене всё: от миссий, на которых друг успел побывать до их тренировок – специальной программы для новичков. Со временем сообщения стали всё короче и короче, пока и вовсе не прекратились.
«Неспокойно мне за этого недоумка», – подумал смутьян и бросил взгляд на Флатэса.
– Эй, трещалка, что ты собираешься делать с тем свитком? Точнее если Малер тебе его не отдаст? – Ингелео нахмурился и сосредоточенно стал сверлить спину друга.
Тот лишь пожал плечами и обратил к нему истомлённый взгляд. Он выглядел полностью выжатым и потерянным, а таким смутьян видел его всего раз – в день происшествия с Экли.
– Вряд ли он ему нужен. Малер ничего с ним не делает, как и Калеса. Они стали беспокоиться из-за того, что эта штуковина находится у них. Так что завтра у нас станет одной проблемой меньше.
– А сам ты как? – Ингелео чуть смутился, ощутив незнакомое и неприятное щекочущее чувство. Он уже давно отвык переживать и заботиться о ком-то, даже с Контрайнами смутьян не так явно проявлял эти чувства, даже если порой и хотел – не мог. Его что-то постоянно останавливало. Сам же академец считал, что это с непривычки.
– Вау, неужели поганка начала беспокоиться о людях? А дальше что? Научишься нормально разговаривать?
От интонации Флатэса в Ингелео всё перевернулось. Лёд, сухость и вызов – всё, что прежде звучало в его голосе. Элисар на мгновение словно вернулся в прошлое, на то покрывало, на котором они, будучи подростками, проводили дни напролёт.
– Нет, сопливытерательную машинку тебе дам или можем обойтись пинком под зад, мне не принципиально, – в привычной манере огрызнулся Ингелео.
– А может вы уже помолчите? Не успели отойти от реки, как сразу начали собачиться, – устало проговорила Лания.
Смутьян обернулся и окинул её недовольным взглядом. Та вдруг остолбенела. Она неотрывно за кем-то наблюдала, а на лице проступала боль, которую она была не в силах скрыть. Нобилиа начала очень медленно отворачивать лицо, но глаз отвести так и не сумела.
– А вот и наш хранитель, – с усмешкой выдала Лаура. – И как всегда со своим поводырём, – на последних словах она окрысилась и подхватила Ланию под руку, притянув к себе поближе.
Малер и Калеса неторопливо прогуливались по территории, пока Амккапир с довольной дьявольской усмешкой жалась к своему провожатому. Ингелео передёрнуло от одного их вида. Ему тотчас захотелось пошевелиться, чтобы убедиться в том, что на нём никто не виснет, захотелось отряхнуться, смыть с себя следы невидимых прикосновений. В памяти начали мелькать образы женщин: они стояли во мраке и тянули к нему свои руки, стремясь потрогать везде, до куда могли дотянутся. Их лица затягивала чернота и только глаза пылали ядовито-красным оттенком, губы же растягивались в омерзительно-приторных и томных улыбках. Вновь дернувшись, он стиснул зубы и ненавистно проследил за блондинкой, которая в его воображении стала таким же безликим монстром.
Послышался смешок. Ингелео замер, когда встретился с глазами Флатэса полными холодной усмешки.
– Дыши, Инги, задохнёшься же, – слабо улыбнулся друг и в мгновение ока преодолел расстояние между ними. Игнэйр положил руку на плечо смутьяна, склонил голову. Остановился у самого уха и с привычной прозорливостью дунул в него. – Как посмотрю не только меня прошлое по пятам преследует. Не так уж мы и отличаемся, как ты думаешь, – шёпот порезал слух, полоснул по самому больному.
Ощерившись, Элисар уже хотел оттолкнуть от себя старого друга, как тот хлопнул его по спине, окликнул Малера и побрёл в его направлении. За ним неохотно двинулись Лаура с Ланией. Напряжение обеих чувствовалось так явственно, что казалось они могли скрутить землю вокруг себя. Желание уйти отступило, и смутьян с интересом пошёл за небольшой компанией уже предчувствуя представление. А он в нём ужасно нуждался, ведь хотел забыть о том нелепом откровении, о своих яростных действиях, когда приводил Флатэса в чувства и о тошнотворных прикосновениях. Как бы Ингелео не старался отрицать, глубоко внутри знал, что ему нужны люди, как и сказала Нобилиа.
Элисар уже давно понял, что сам не сможет совладать с тем, что уже долгие годы грузит его, душит и тянет вниз. Чувствовал, что тонет в густых водах, и сколько бы не пытался выплыть, приближающаяся поверхность и свет постоянно отдалялись.
В очередной попытке абстрагироваться, Ингелео лениво подошёл к собравшимся академцам и стал ждать представления.
Присфидум бросил взгляд на Ланию. Флатэс это заметил, засунул руки в карманы и стал серьёзным.
– Лания, идите, я тут сам разберусь. Незачем лишний раз мотать себе нервы из-за этого охламона.
Уловив тревожную интонацию Игнэйра, смутьян недоумённо посмотрел на товарища, а после на девушку с пышной копной волос.
«Что-то тут не так. Чтобы этот придурок держал рыжуху подальше от её ненаглядного дружка? Сама она, кажется не понимает, что происходит. Эти трое… неужели что-то скрывают от неё?» – засомневавшись, Элисар и заметить не успел, как ему на губы скользнула ядовитая улыбка. Вероятность тайны взбудоражила, тем более, что он уже видел непонятные припадки Нобилиа, но скидывал их на её очередную слабость.
– Чего вы хотели? – буркнул Малер, сделав небольшой шаг назад.
– Свиток. Он ещё у тебя?
– Для чего тебе свиток? – оживилась Калеса. Она подозрительно прищурилась и скривила нос, подобно рычащему зверю.
– Не хочешь от него избавиться? В любом случае у тебя тоже должок перед тем парнем, он тебе жизнь спас, – буднично произнёс Флатэс, покривив губы.
– Каким ещё… – непонимающе начал было отщепенец, как вдруг его лицо прояснилось. – Понял. Отдам, а теперь нам пора…
– Куда это ты так торопишься? – перебила Амкапир, когда на её губах расцвела ехидная усмешка. Она бросила взгляд на Ланию и с деланым добродушием помахала ей рукой.
Убийственное выражение Малера поначалу повеселило Элисара, пока он не заметил, как Нобилиа стала угасать на глазах. Её взгляд стал меняться на отчуждённый, плечи опустились. Академка запустила пальцы в волосы и вцепилась в голову, гримаса стала изображать постепенно поглощающий ужас. Лания чуть покачнулась, но Лаура подхватила её, не давая рухнуть. Тогда же Присфидум побледнел, руки задрожали ещё неистовее, чем пальцы его подруги, а глаза резко расширились, выдавая страх. На её плече неожиданно появился порез. Кровь вмиг засочилась из раны, от чего смутьян впал в негодование.
Ингелео чуть подался вперёд. Осознание начало постепенно складываться в голове, но первопричина так и не вырисовывалась. Он не понимал почему подобное происходит, но догадывался, что можно сделать. В конце концов, тогда за обеденным столом Лания была похожа на безжизненное тело, но ровно до одного момента.
«Так мне не показалось? Или всё же… надо бы проверить эту теорию», – задумался смутьян, замечая, что Нобилиа становится всё хуже.
Он порывается с места, бесцеремонно подхватывает Калесу за шкирку и так же грубо толкает к Лании. Амкапир, дабы не свалиться, уцепляется за неё и восстанавливает равновесие.
Нервно хохотнув с чувством предвкушения, он запрокидывает голову, когда его охватывает безумный смех. Между тем Лания приходит в себя, а взбешённая Калеса гневно выдыхает и буравит смутьяна глазами.
– Как интересно, – Элисар вздыхает со смехом и приводит себя в чувства. Понизив голос, он ловит взгляд Малера и продолжает: – Вам нравится хранить тайны, да? Тогда я считаю своим долгом снова сунуть нос в ваши дела. Сами вы, очевидно, ничего объяснять не собираетесь, так что мне остаётся только немного покопаться в твоём бельишке. Уж не знаю, что творится с твоей подружкой, но вина явно лежит на тебе, не зря её бешеный братец не даёт ей встретиться с тобой. Но ты ведь и сам начал избегать своего шпица, как интересно!
Присфидум сглотнул и побледнел еще больше. Он бросил встревоженный взгляд на подругу, которая постепенно приходила в себя, на мечущую молчании Калесу и после обратно на Ингелео.
Элисар хоть и насмехался, но не видел ничего забавного в происходящем. Раз уж ему одному не выбраться из дерьма, в котором он увяз, то так или иначе придётся заручиться поддержкой со стороны. Смутьян посчитал эту ситуацию за шанс. Может он и не притягивает людей, как Эльтен или Флатэс, но во всяком случае может найти свой способ подступиться к другим. Тем более что обычно забитая Лания, фальшивый Флатэс и язвительная Лаура стояли интересовать его куда больше, чем он того бы мог желать.
Академия кувелов,комната Малера и Флатэса
За ночь Флатэсу так и не удалось сомкнуть и глаза. Его мучали призраки прошлого, слова Ингелео и недосказанность Малера касаемо Лании. В придачу ко всему, он вернулся настолько уставшим и опустошённым, что совершенно забыл дополнительно обработать руки от ран, а потому кожу сильно саднило от любых неосторожных движений. Академец смог вздремнуть всего несколько часов, а к моменту пробуждения почувствовал себя абсолютно разбитым.
Первым делом, он таки смазал руки, замотал бинтами и натянул поверх митенки. Убедился, что поражённая ожогами кожа не видна и выдохнул. Просидел на постели не меньше получаса, прежде чем понял, что не осилит занятия. После этого забрался обратно в кровать, где сон таки взял верх и академец заснул.
Проснулся уже ближе к вечеру с гудящей от боли головой. Ему потребовалось несколько минут, чтобы привести себя в порядок и собраться с мыслями. Тем не менее Флатэс сверлил время ещё минуту, пока в дверь не раздался стук. Плохо соображающий задорный парнишка поднялся с кровати, заметил на тумбе свиток, вероятно оставленный Малером.
Игнэйр мог стерпеть что угодно, но не нынешнее поведение друга. Пусть он и понимал, что Присфидума что-то держит рядом с Калесой, но не понимал, почему ему приходится отрекаться от всех друзей ради неё. Из-за этого злость, что уже давно переросла в ненависть к Амкапир, закипала в венах. Озорной парень уже тогда принял для себя решение – он не простит такое поведение ни одному из них.
Запрятав свиток в дальний угол тумбы, академец таки поднялся с кровати и поплёлся к двери, за которой кто-то начал бесноваться. Стуки становились всё напористее и злее. Не желая жертвовать дверью, Флатэс тяжело выдохнув и щёлкнул замком. Только он успел повернуть ручку, как в комнату бесцеремонно вошёл Ингелео, облокотившийся о дверной косяк. За его спиной стояли Лания и Лаура. Подруги улыбнулись и помахали ему, пока смутьян брезгливо скривился от вида хозяина комнаты.
Не дожидаясь приглашения, он вошёл внутрь и плюхнулся на один из стульев, вальяжно на нём развалившись. Флатэс сделал пригласительный жест подругам. Лаура качнула головой и уверенно прошла внутрь, а следом робко зашла Лания, перед этим убедившись, что второй хозяин комнаты отсутствует.
– Как спалось, принцесса? Пробуждение лёгкое? – насмехался Ингелео.
– Если бы не твоя рожа, может бы и было, – хрипло буркнул Флатэс. – Я, знаешь ли, не готов есть поганки с самого утра.
– Уже вечер, а поганки есть вообще нельзя, – парировал Ингелео. – Пакуй бубенцы в штаны и пошли на встречу с этими твоими сопротивленцами.
Флатэс сощурился, подхватил подушку с кровати и прикрылся, ощущая, что его щёки слегка запылали.
– Чего это ты в хорошем настроении? И откуда такой энтузиазм? Девчонки, вы с ним что-то сделали?
– Да я к этому «чуду» человечества ближе чем на метр не подойду, меня всё еще воротит от его рожи после воспеваний Инетты, – пожала плечами Лаура.
– На самом деле он сам привёл нас к тебе, – ответила Лания. – Ингелео весь день ходил и искал тебя. Чуть душу из нас не вытряс.
– Цыц, женщины! – спокойно отозвался Элисар.
Осмотрев спинку стула, он подхватил джинсы и бросил их прямиком в Флатэса. Гость недовольно скривился, наблюдая за бывшим другом, а после наставил на него палец.
– Не вижу твоих телодвижений или наш малыш застеснялся?
– Может нам выйти? – смутилась Лания, отворачивая голову.
– А как же стриптиз? – возмутилась Лаура и обе девушки тихо захихикали. – Не заставляй нас ждать, – она игриво подмигнула Флатэсу, после чего его щёки зарделись ещё сильнее.
– Извращенки какие. Ладно Лаура, но Лания, – изумился Флатэс, когда ему в лицо прилетел порыв ветра, раздувший волосы.
– Меньше болтовни, больше дела. Время уже подходит. Шевели булками.
– Откуда такая спешка? – хмыкнула Тэнкальт.
– У меня есть к ним пара вопросов. Не просто же так отдавать свиток! – поражённо пожал плечами Ингелео, а после подскочил со стула. – У тебя есть минута, больше ждать не будем.
Напоследок смутьян снова запустил в Игнэйра порывом воздуха и только после этого вышел вместе с девушками.
Глаз Флатэса начал подёргиваться от хамского поведения. Тем не менее он не хотел, чтобы Ингелео перешёл к более мощной артиллерии, а потому поспешил со сборами. Откинул джинсы обратно на стул, достал из шкафа свободные шорты, сменил футболку и наспех почистил зубы. Оглядев комнату, подхватил из тумбочки свиток и ключи, после чего вышел.
До назначенного места встречи ребята шли, разбавляя тишину беззаботными разговорами. Флатэс изредка вставлял фразы, пока снова не адаптировался. Настроения шутить не было, а потому он просто старался поддержать болтовню. Ингелео, пусть и держался отстранённо язвил куда меньше обычного. Лания игнорировала его обращения «шпиц» и рассказывала Лауре о ночи, когда ребята пробрались в академию. Сам Флатэс, как ни странно, ощущал себя в этой компании спокойно и умиротворённо. Ему впервые за долгое время захотелось побыть самим собой, если бы он помнил какого это.
Скрываясь за масками шутника и шумного оптимиста, он уже успел слиться с этим образом и потерять своё истинное «я».
Когда компания добралась до реки Светлой Девы, то всё те же двое сопротивленцев сидели на том берегу и беспечно о чём-то разговаривали. Однако спустя минуту наблюдения за ними, он заметил некую неловкость. Когда академцы подошли достаточно близко, то парочка неспешно поднялась. Ребята всё так же находились на разных берегах.
Флатэсу показалось это очень ироничным, ведь они и правда живут в разных мирах, а торопиться и ступать на опасный путь сопротивления ему ой как не хотелось. Прежде чем встречаться с опасностью, он решил сначала найти себя и только после этого выбираться в большой и страшный мир. Притворство надоело до тошноты.
– Он у вас? – от сопротивленца исходила властность, но вместе с тем он внушал доверие и надёжность. На какую-то долю секунды, Флатэсу захотелось податься ему на встречу, но он успел одёрнуть себя.
