Текст книги "Майя"

Автор книги: Бодхи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

(36)

"** октября.

В каждом из нас живет невыразимый вопрос, пронизывая наше восприятие, иногда прорываясь словами. И те ответы, что приходят вспышками ясности, проблесками необычных чувств, лишь заостряют его, поворачивают новой гранью.

Мне очень близка та позиция «незнания», которую показал Кам. Остается учиться уходить из привычной колеи мыслей. Вот что такое пространство, время? Я живу так, словно что-то знаю об этом, но ведь это ложь, направленная на то, чтобы успокоить, а на самом деле умертвить! Пространство... естественно задавать вопросы о пространстве из состояния созерцания, наблюдения мира. Как течет река, дует ветер, падает лист, раздвигаются ножки...; как происходит движение, что это такое и где оно происходит, что значит снаружи, внутри, близко, далеко, медленно, быстро... Ты чувствуешь, что все рассудочные ответы – вранье, а других у тебя нет, так что все, что остается – просто честно признаться, что ты ничего не знаешь об этом, и наблюдать за тем, что происходит. А начинают происходить удивительные вещи.

Вот моя комната, я провожу тут несколько часов своей жизни и привыкла невольно отсекать все «внешнее» – то, что за стенами, но почему? Что мешает прямо сейчас воспринимать то, что «закрыто» стеной? Оно закрыто для глаз, но разве я воспринимаю только глазами? Чем я чувствую нежность, желания, иные и вовсе невыразимые чувства? Почему стена является для них препятствием? Да только потому, что я так привыкла думать, и закрывая за собой дверь, закрываю в себе себя саму. Раньше это даже помогало, служило убежищем от того, что мешает, вызывает страдания, но какова цена такого бегства? Я такую цену платить не готова, и сейчас, когда встреча с негативными эмоциями и ложными концепциями и прочими мешающими факторами уже не является чем-то нежелательным, от чего я хочу скрыться, сейчас, когда я готова встретить их лицом к лицу и разобраться с ними – возможно, я запущу назад механизм искусственного омертвления мира. Когда я так думаю, начинают ощущаться всполохи удивительного состояния прозрачности – на доли секунды, но этого достаточно, чтобы почувствовать. Пропадает ощущение закрытого пространства, присутствия людей вокруг, зато можно явственно ощутить присутствие кого-то, кто заведомо далеко. Зрительная картинка распадается, все перемешивается... очертания предметов размываются, сами они то становятся полупрозрачными, то меняют очертания, то местоположение в пространстве, могут и вовсе пропасть из поля зрения; со звуками та же история... восприятие становится интегральным, все воспринимается в совокупности. В эти доли секунды я вообще не могу сказать, где нахожусь – внутри или снаружи, нет никакого внутри и снаружи. Все, что остается – это ощущение пространства, текущего сквозь меня независимо от того, где я нахожусь и что делаю. Локальное восприятие себя тоже пропадает, я как будто растворяюсь в пространстве... я совершаю какое-то движение, или оно совершается во мне...?

Когда я гуляю, то в эти мгновения включается панорамное зрение, ни на что не смотрю прямо... нельзя сказать, что вообще на что-то смотрю... люди, машины... взгляд как бы рассеивается, не цепляется ни за что. Мир струится сквозь меня, особенно деревья – это такое неописуемое ощущение, я словно пропускаю дерево сквозь себя, как бы проживаю с ним в унисон какое-то мгновение.

Вообще восприятие тела меняется; чувствую, что все привычные телодвижения... это как фасад, что на самом деле я двигаюсь иначе... но как иначе – пока не могу ухватить.

Наблюдаю небо и вдруг осознаю, что оно уже внутри, я переполнена небом и теку и движусь вместе с ним. Или в парке, смотрю как падает лист, другой, все пространство наполнено этим движением, и начинаю падать с каждым листом, тут, здесь и там, одновременно... ощущаю потерю локальности, рассеивание в пространстве. У меня есть естественная склонность к созерцанию, и я могла и раньше проводить часы, просто сидя на подоконнике и глядя, как меняется небо на закате, или заходит гроза, и что-то там такое происходило во мне, но до знакомства с практикующими, до привнесения в жизнь ПОНИМАНИЯ, которое они привносят в меня, не было ни ясности, чем же так притягательно для меня это занятие, ни ощущения направления, куда же двигаться дальше. Теперь же та тропинка, что нащупывалась впотьмах, ложится под ноги дорогой, по которой я могу двигаться с открытыми глазами, и идя по ней, я встречаюсь с удивительными людьми и переживаниями."

Стук в дверь заставил меня отложить дневник в сторону. Как же я не люблю, когда служащие отеля приходят в номер!

– Кто?

– Открывай, сучка!

Тайга! Я приоткрыла дверь и она скользнула ко мне. А ведь я совсем голая:)... И как же мне хочется поиграться с ней!

Указала ей на кровать, подтолкнула, быстро раздела, и вот мы уже обе голые валяемся, рассматриваем друг дружку. Протягиваю руку, чтобы погладить ее грудь, но Тайга неожиданно резким движением перехватила меня за запястье.

– Теперь у тебя обратный механизм, да? Если две голые страстные девчонки валяются вместе в кровати, значит... значит что? Прааавильно – значит надо начинать друг друга трогать и надо начинать заниматься сексом. «Надо». «Значит». – Тайга поджала губки, притянула меня к себе, не отпуская моего запястья, и, почти уткнувшись своим носом в мой, вдумчиво проговорила, – «надо» – это дно гроба твоей сексуальности, а «значит» – крышка. В сексе ты цыпленок, Майя, поэтому каждый раз, понимаешь? – каждый раз, когда ты что-то хочешь сделать, занимаясь сексом, спрашивай себя – «хочу ли я это делать сейчас». Ты уверена, например, что сейчас ты хотела именно приласкать мою грудь? А не поцеловать мои ножки? А не сесть на меня верхом? А не обнять и ласково гладить по голове? Или ты считаешь, что нет никакой особой разницы – что в каком порядке делать? Мол все равно ведь я потискаю ее грудки – так можно и сейчас это сделать, так что ли?:) С точки зрения твоего рассудка – так, но твоя сексуальность думает иначе. Вот я, например, сейчас хочу знаешь что... сейчас я хочу вот что, – Тайга отпустила меня, села на коленки и начала кончиками пальцев очень нежно поглаживать тыльную сторону моей кисти.

– Вот так... – ее пальчики, едва прикасаясь, ласкали ямочки между моих пальчиков, продвигались то вверх, то вниз по руке, касались подушечек, снова возвращались обратно, я не отрывала взгляда от ее глаз, и вдруг возникло сладкое, тягучее ощущение внизу живота, где-то в самой глубине. Я узнала это ощущение, это было оно – то, которое я испытала в Ришикеше. Но сейчас от этого сладкого комка словно потянулись нити вверх, оплели мою грудь, проникли в горло, горячая струйка потекла в мои руки и воссоединилась с кистью, которую ласкала Тайга. Область письки, клитора вообще оставалась незатронутой, но верхняя часть тела... с ней происходило что-то необычное.

– Секс – это грандиозный мир, но открывается он только тем, кто позволяет своей сексуальности жить, дышать, развиваться. Этого не будет, если не устранить негативные эмоции – без этого вообще ничего не будет. Этого не будет, если не уничтожить все концепции, которые непрерывно говорят тебе «надо», «значит», «нельзя», и для этого надо идти навстречу своей сексуальности, помогать ей. – С этими словами Тайга неожиданно сильно, властно, почти грубо всунула свой палец прямо между моим средним и указательным пальцем, и я вздрогнула всем телом – ощущение было почти таким же сильным, как будто в мою письку вошел горячий член, но, опять таки, это все я переживала в груди, в руках, в горле, и еще было такое ощущение, будто наслаждение перетекает из моих глаз в ее, или наоборот... но в любом случае то, что мы смотрели друг другу в глаза, сейчас возбуждало меня более, чем что-либо, мне даже не хотелось, чтобы все это перетекло вниз, к письке – наверное потому, что тогда это стало бы более обычным, знакомым.

– Как ей помогать, Тайга?

Она наклонилась ко мне, ее губы почти соприкасались с моими.

– Скажи это еще раз.

– Как ей... – Тайга еще чуть-чуть приблизилась, и когда мои губы шевелились, задавая вопрос, то начинали мягко касаться ее губ.

– Как... ей... помогать... Тайга...

Теперь заговорила она, и наши губы продолжили эту игру.

– Можно помочь своей сексуальности пробудиться, можно пойти ей навстречу. Ты любишь мастурбировать?

– Да...

– Ты мне покажешь... потом... как ты себя ласкаешь?

– Да...

– Ты хочешь мне показать?

– Да...

– Хочешь... бесстыдно... раздвинуть... ножки... и чтобы я смотрела...

– Да...

Сладко-щекочущее ощущение в губах стало почти нестерпимым, и в этот момент она с силой провела языком по моим губам, по щеке, по другой, по глазам, по носу, еще, еще!! Как я не кончила... не знаю, волна сильного возбуждения резко ударила сверху вниз, захватила бедра, зажгла их. Отвалившись в сторону, я дышала так, словно меня два часа неистово трахали три сильных самца.

– Я хочу быть такой же как ты, Тайга, я хочу, чтобы у меня было живое тело.

– Пошли. – Тайга встала, оделась, села в кресло и, пока я приходила в себя и натягивала одежду, говорила мне следующее:

– Ты год за годом, день за днем тысячи, десятки тысяч раз убивала свою сексуальность, запрещая ей все подряд, вынуждая ее втискиваться в безнадежно узкие рамки дозволенного. Теперь ей нужна помощь. Когда ты ласкаешь свою письку, подходи к грани оргазма и оставайся там подольше – полчаса, час – сколько будет хотеться. И в это время позволь себе фантазировать, улавливай самые незначительные, самые туманные фантазии. Обязательно записывай их и принимайся снова за свое. Заведи список фантазий, которые тебе приходят в голову во время мастурбации, а потом анализируй их. Почти сразу ты обнаружишь, что среди фантазий есть «неприемлемые» – то есть те, которые ты в невозбужденном состоянии считаешь неприличными. Здесь необходимо будет остановиться и разъяснить своим тупым мозгам, что если тебя возбуждает что-то – то оно и есть приличное, оно и есть сексуальное, и в следующий раз вернись к этой фантазии, развивай ее, находясь на грани оргазма. Таким образом можно пробить стену концептуальных запретов, и уж конечно самый прямой путь к дальнейшему – это стараться реализовывать то, что ты себе нафантазировала. А это что? – Тайга взяла мой дневник и открыла его.

Первой реакцией было выхватить дневник, закрыть, спрятать.

– У тебя есть секреты??

– В общем... нет, это просто автоматизм. Можешь читать.

Тайга снова уселась в кресло и минут пять внимательно изучала мой дневник, то пролистывая без особого интереса, то внимательно вчитываясь.

– Интересно?

– Скорее да, чем нет... но это дневник поэта, философа, но уж никак не практикующего. Это бесполезный дневник, он просто помогает тебе раздваивать свою личность, воображать какого-то читателя, какого-то сопереживателя, а это прямой путь в бегство, к поражению, к культивированию сдавливающих негативных эмоций, таких как жалость к себе, например.

– Какой должен быть дневник, чтобы он помогал мне в практике?

– Правильнее было бы задать вопрос так: какой должна быть моя практика, чтобы в результате получился полезный дневник:) Ты мыслишь, как поэт, например: «я стала испытывать значительно меньше недовольства в ситуациях, когда...» – это поэзия, это бесполезно. Даже больше того – это вывешивание себя на доску почета, что губительно. Любой практикующий, увидев такую запись, первым делом спросит – что значит «значительно» меньше? Насколько меньше?

– А как это измерить?

– Какая ты глупая... – Тайга поджала губы, покачала головой. – Это же так просто... – Она взяла ручку и стала черкать мой дневник. – Берешь какую-нибудь ситуацию, в которой у тебя возникают конкретные негативные эмоции... ну например ты ведь не любишь глупцов? Ну так выйди на улицу, сядь и смотри в лица проходящим мимо индусам – получишь бесконечный поток негативного отношения. Берешь ограниченный кусок времени – ну скажем полчаса, и в эти полчаса не просто устраняешь все всплески негативного отношения, а еще и ставишь соответствующий значок каждый раз себе в тетрадку. Важные параметры: а) сколько секунд тебе на это потребовалось, б) удалось ли породить после устранения негативного отношения любое озаренное восприятие – например, нежность или симпатию или эротическое влечение к кому угодно, или радость, что устранила негативную эмоцию. Потом выписывай набело итог. Выглядит это примерно так:

Черновой вариант:

3 -

5 +

2 -

и так далее. Цифра – количество секунд жизни негативного отношения, минус или плюс – не удалось или удалось породить озаренное восприятие.

Чистовой итог:

Возникло за 30 минут 90 НО. Из них 20 устранено за 1 сек., 30 за 2 и так далее.

Породить озаренное восприятие удалось после 10 устранений.

– Вот и все! Когда у тебя накопится десяток таких записей, другой, третий, тогда ты сможешь с полной ясностью сказать: «Качество устранения НО в данной ситуации выросло так-то и так-то», и у тебя будет полная ясность – в самом деле что-то улучшается, или нет.

– Устранения чего?

– НО – негативное отношение. Привыкай к аббревиатурам, мы активно используем их в разговоре, так удобнее – «негативное отношение» – НО, «негативная эмоция» – НЭ, «негативный фон» – НФ, негативное энергетическое состояние" – НЭС. Зачастую, говоря «НЭ», мы понимаем под этим все четыре вида восприятий – ну, поймешь из контекста. Такие записи помогут тебе избежать самообмана, когда годами успокаиваешь себя тем, что жизнь становится все лучше, лучше..., а на деле ничего не меняется. Проверь мои слова – есть ОГРОМНАЯ разница – вести такие отчеты или не вести. Разжевывать не буду, сама проверишь, если хоть чего-то стоишь... – Тайга отбросила дневник и встала.

– А что значит «породить» восприятие? Я не умею... да на самом деле я и устранять то их еще не умею, мне надо сначала... – я окончательно почувствовала себя несмышленым ребенком рядом с ней.

– Майя, чтобы научиться их устранять, надо взять и начать их устранять до посинения, а чтобы научиться их порождать – надо делать то же самое. Другого пути нет. Только так ты сможешь нащупать это усилие, только так.

– Я понятия не имею, что такое «негативный фон», «негативное энергетическое состояние». Что ты называешь этими терминами?

– Это пусть тебе Сарт расскажет.

– Но почему именно Сарт? Меня и Кам отправлял к Сарту, и теперь ты – ведь я так понимаю, что каждый из вас знает все, что скажет мне Сарт, так в чем проблема? Или тебе просто лень?

Тайга с сожалением посмотрела на меня, видимо раздумывая – ответить или нет.

– Дура ты, Майя. И в этом нет ничего странного – все мы дуры, пока не начинаем устранять свою дурость. Странно то, что с одной стороны ты вроде ведешь себя вполне адекватно – я вижу, что у тебя живой интерес к тому, что я тебе рассказываю, мне нравится с тобой говорить, нравится с тобой играть в эротические игры, а с другой стороны ты иногда просто дубина-дубиной, потому что не просто проявляешь тупость, а еще и не подвергаешь ее сомнению, анализу. Эдакая монетка-Майя... смотри, монетка, не упади окончательно тупой стороной кверху.

Я в самом деле задала вопрос совершенно механически и уже пожалела об этом, но не перебивала и слушала – пусть еще раз скажет, какая я тупая, может тогда наконец я смогу больше думать перед тем, как спросить...

– Хорошо, так почему именно Сарт должен мне это все рассказать? Он знает больше? С другой стороны... это ведь наверняка самые что ни на есть основы, тут не может быть ничего «большего».

– «Большее» там есть, но оно не в дополнительной информации, оно в том – ЧТО переживает тот человек, который рассказывает. Ты наверное думаешь, что не имеет значения – кто именно тебе что-то расскажет?

– Ну нет, я понимаю, что...

– Ничего ты не понимаешь. Пошли на поляну, по дороге договорим.

Улица окатила удушливым зноем – словно жидкий асфальт вылился на голову. Я, наверное, никогда к этому не смогу привыкнуть, и как здесь живут люди...

– Если тебе рассказывают про погоду, то и в самом деле не имеет никакого значения – кто именно говорит, потому что тебе нужна только информация и ничего больше. В нашем случае с негативными эмоциями и переживаниями все не так. Помнишь ли ты, когда впервые испытала какую-нибудь негативную эмоцию?

– Конечно нет:)

– Что значит «конечно», мисс всезнайка? Опять демонстрируешь свою тупость?

(Черт... вроде так просто – думать, прежде чем говорить...)

– Вот я, например, ясно помню, как впервые испытала раздражение. Я была совсем маленькой – только-только научилась сидеть в специальном детском стульчике за столом со всеми вместе. И вот сижу я, слева отец, справа мать, едим суп, и тут мать, увлеченная слежкой за мной, начинает чавкать. Отец сразу же изменился в лице – стал выговаривать матери грубо, раздраженно, а я смотрю на него, радостная такая, удивлена новым зрелищем, а потом вдруг начинаю... чувствовать, начинаю испытывать вот это самое новое, что отец испытывает к матери. И чем дольше я смотрю на его лицо, вслушиваюсь в его голос, тем яснее это новое чувство – резкое, колючее, ядовитое. Когда я это вспомнила, то совершенно отчетливо поняла – мы ПЕРЕНИМАЕМ восприятия. Как мы это делаем – я не знаю, но мы это делаем. Каждый человек обладает этим удивительным талантом, и, возможно, не только человек. Я много наблюдала за животными, много лет жила с собаками и кошками, дрессировала их помаленьку, как все, исследовала, и абсолютно уверена, что они тоже перенимают восприятия. Да вот посмотри на любого хозяина, гуляющего со своей собакой – как часто они на удивление похожи. Те же повадки, даже выражение лиц! Так что может это покажется идиотизмом, но я верю в то, что может быть просветленное животное – а что? Если вдруг какое-то животное начнет перенимать Переживания от человека – носителя этих Переживаний? Когда мы совсем маленькие попадаем в этот мир, мы начинаем всему учиться, а учиться – это и есть перенимать восприятия. Сначала мы перенимаем все подряд, потом начинаем пытаться выбирать. Ну так вот... когда Сарт будет рассказывать тебе о негативных эмоциях, о свободе от них, о том, что такое Переживания – он ведь не просто как о погоде тебе будет это рассказывать, он будет ПЕРЕЖИВАТЬ то, о чем будет с тобой говорить. Когда он будет рассказывать тебе о том – что такое «усилие» по устранению негативных эмоций, он будет в этот самый момент переживать это усилие. Когда он будет тебе рассказывать – что такое Переживание, какие бывают Переживания, как они приходят в результате устранения НЭ – он будет это все испытывать прямо в тот же момент. А ты, если не будешь дурой, будешь внимательно его слушать, смотреть ему в лицо, вслушиваться в голос, испытывать к нему симпатию, испытывать желание научиться тому, о чем он говорит, и все это вместе и создаст благоприятные условия для того, чтобы перенять эти восприятия, а не просто услышать о них. Разница – огромна, поэтому то, что Сарт испытывает желание сам тебе об этом рассказать, это огромная удача для тебя, воспользуйся своим шансом, дурочка...

При этих словах Тайга словно чуть угасла, помрачнела, и дальше мы уже шли молча. Теперь стало понятным то странное внимание, с которым практикующие слушали Сарта, рассказывающего прописные для них истины, – они присутствовали при том, что Сарт переживал в тот момент, они настраивали свое усилие, свое переживание на эталон, на камертон, которым для них является Сарт. И когда он будет мне рассказывать про НЭ, я тоже смогу перенять его восприятия! Как бы только не просрать этот шанс, не испортить все очередной тупостью? ...А ведь за то, что я тут такая глупая есть, они мне должны быть благодарны! Ведь если бы меня не было, Сарту могло бы и не захотеться говорить на эти темы, стало быть не было бы ситуации, в которой другие могли бы совершить свою настройку. Эта мысль придала мне уверенности, с которой я и понеслась вперед Тайги на место встречи.

(37)

Безрадостное пробуждение. Это что – уже утро?. Утро... Снова накатило что-то, подмяло, зажало, раздавило. Ну и как с этим бороться... сейчас я задаю этот вопрос не как вопрос, а как утверждение полной безнадежности. Даже представить невозможно, что есть способ противостоять этой безграничной вязкой массе тупости, глубинного раздражения. А надо... Вчера, примчавшись на поляну, я обнаружила, что из «наших» нет никого. Целый час ходила вокруг и около, так никто и не появился. А почему Тайга не приходит? Сунулась к ней в отель – на ресепшн сообщили, что она только что выписалась и уехала на такси. «Вы Майя? Она просила передать Вам записку.» Вот так. Вот тебе и рассказы про переживания... Бросили... что значит «бросили», разве мне нечем заняться?... вот так вот ни слова ни говоря... а какие тебе нужны слова?... Мысли мельтешили, цепляя, отпуская, чередуясь друг с другом, то направляя к отчаянию, то отгоняя его прочь. В записке – почти ничего, только адрес в Дарамсале с указанием, что появиться по этому адресу я могу только осенью следующего года.

Вчера всю вторую половину дня провела как во сне, влилась в поток бессмысленных туристов, чтобы хоть что-то определенное делать руками, ногами и глазами, и, плывя по течению, то лихорадочно составляла план на ближайший месяц, то отпускала все мысли прочь и глазела на мир выставочного буддизма. Вечер был какой тошнотворный... писька намокала сама собой, волны сексуального возбуждения то накатывали так, что просто невмоготу, руки сами собой лезли в шорты, то наоборот – наступало полное безразличие, апатия... ужинать ходила аж два раза... зачем?... в интернете сидела часа три, читала новости... почту даже не открывала, мысли всякие в голову лезли... вот бы сейчас подвалил Алеш с приятелем – оттащила бы его на темную улицу и... и... а дальше не фантазировалось, вымученно все как-то, словно зияет дыра, и я пытаюсь эту дыру заткнуть чем попало, ну и что – и сегодняшний день ухнет туда же? А ведь собственно что странного? Я просто вернулась к самой себе, туда, откуда и пришла в Бодхгайю, я ведь сейчас снова становлюсь той, кем и была... и что – вот так я и жила?! Вот так я и жила. Этого не может быть... так оно и есть... вот так я и жила, я ведь всегда, всегда ощущала эту дыру – этот вакуум, зияющий в моем сердце, уме, хрен знает где – я ведь постоянно живу в этом вакууме, я постоянно пытаюсь заткнуть его чем попало – впечатлениями, новостями, письмами, сексом, а в последнее время появилась новая затычка – практика прямого пути, а что изменилось... а ничего не изменилось, это как собирать спичечные этикетки, а потом увлечься теннисом – вроде все меняется, и при этом все остается как прежде. Ничего же не изменилось, ничего... ничего не изменилось во мне... наслушалась историй, насмотрелась снов, отсосала мальчику в кафе, наговорилась, думала о разном, встретила удивительных людей, много чего поняла, действительно ведь поняла, и ничего не изменилось... А ты что же думала – попадешь в обойму, тебя загонят в ствол, пнут, ты взорвешься и улетишь в просветление? А ты, значит, только следишь, чтобы из этой обоймы не вылететь... типа университета... Нет здесь никакой обоймы, нет никого, кто бы тебя принял или отчислил, некому сдавать экзамены и никто не задает уроков... ёб твою мать... какими же уродами нас всех вырастили, в какой же заднице мы живем... до сих пор до меня так и не дошло, что я САМА должна и задачи себе ставить, и принимать экзамены, и трудиться, и искать смысл и вырабатывать критерии и судить по всей строгости закона, который опять-таки должна написать сама для себя... Меня захлестнула гигантская волна, я захлебнулась от той ответственности, которую неизбежно должна была теперь взять на себя... мы живем как сосунки, мы сидим в клетках и нам подносят разные сиськи – пососи тут, теперь тут, молодец, думать не надо, надо делать, делать, есть система оценок, получила отлично – молодец! Кто придумал эти оценки, почему именно такие, почему именно так, почему стремиться надо к этому, а не к тому? А зачем об этом думать? А КОГДА об этом думать? Ты как сосиска, тебе не надо сомневаться, тебе надо соответствовать стандартам, потому что только тогда ты получишь лучшую обертку и лучшую банку, а почему эта обертка и эта банка лучшие?? А зачем мне это? У меня дома в Москве в шкафу одежды на несколько тысяч долларов – курточки, кофточки, туфельки, кроссовки, платья такие, топики сякие, а здесь я хожу вот уже скоро второй месяц в двух средней драности футболках, шортах со штанами, ну пару трусиков... чуть вздрогнула писька от набежавшего воспоминания запаха трусиков Тайги... будучи подростком, я мечтала, что уеду куда-нибудь, стану известной актрисой, вернусь домой на джипе и в шубке – да, вот я подкатываю к дому в шикарном джипике, выхожу в шикарной шубке, тут значит все как раз собрались, смотрят на меня, завидуют, восхищаются... тошно то как... и самое гнусное, что теперь все это возвращается – мне это не надо, а оно меня не спрашивает, берет и возвращается, и вот я уже читаю новости, уже сходила на экскурсию, сейчас сижу в полной жопе с дырой в душе, и дыру эту надо затыкать, жить с ней невозможно, она зияет и плюется во все стороны ядовитой слюной, как же я раньше то жила... нет, ну в самом деле – а как я жила раньше? Что я делала день за днем? Всегда ведь было что делать, да, всегда было что делать, куда идти, было понятно зачем, всегда была куча запасных вариантов, времени даже не хватало! Как я могла что-то делать, не зная – зачем? А я знала, зачем. Потому и делала. Зачем деньги? Чтобы купить шубку. Зачем шубка – чтобы выйти в ней гулять. Зачем в ней гулять – чтобы смотрели? Зачем чтобы смотрели – чтобы нравилось им, чтобы восхищались, чтобы думали про меня, какая я красивая, умная, заработала денег. А зачем, чтобы они обо мне думали – а чтобы... ну чтобы... ну чтобы... Еб твою мать... ЗАЧЕМ чтобы они обо мне думали-то? А кто они? Ну кто конкретно? Кто?? Соседка что ли? А какое мне дело до того, что она обо мне думает? Мой парень что ли? Да какое мне дело, видит он меня в шубке или нет, если у него встает независимо ни от чего, а остального мне от него и не надо... а если мне от кого-то в самом деле надо, если мне в самом деле кто-то нужен, ну то есть не нужен, а важен, нужен как друг, как существо, как близкое существо... и что – близкому мне существу будет дело до моей шубки?! Какое же тогда это «существо» – тогда это пустое место, а не существо... так ради чего, ради кого?? Об этом-то не думаешь, такие мысли словно лезвием обрезает, вот ведь она зараза где кроется... ходишь, работаешь, тратишь, покупаешь, ищешь, находишь, радуешься, огорчаешься, и всегда вроде понятно – зачем все это, спросишь себя – а вот он ответ – все понятно, а копни чуть глубже – и тут понятно, а еще глубже... бац! Непонятно! А зачем так глубоко, так не надо, надо как все, а у всех все просто, надо просто поставить шлагбаум в своей голове и никогда не заглядывать туда дальше. Так и живем. Так Я живу. А как же теперь поставишь этот шлагбаум, если тебя уже взяли за морду, подняли ее, высунули наружу, ткнули в бок, чтобы глаза пошире открылись... куда ж теперь деться-то, я теперь как жилистая баранина на вилке – ни туда, ни сюда, и вернуться обратно не могу, и вперед пойти не могу, и остаться на месте не могу, и что мне делать? Ну вот прямо сейчас что делать? Спустить ноги с кровати? А зачем... Ну зачем? Раньше мне бы в голову не пришло спрашивать себя об этом, у меня всегда была цель, всегда были сто целей маленьких и десять целей больших, и их так много, и все они так подмалеваны красочкой, отделаны плиточкой, поставлены в очередь, согласованы, синхронизированы, упакованы... я разве когда-нибудь всерьез думала о том – ЗАЧЕМ мне надо все то, что я делаю? Ведь чтобы так думать, надо самому за все отвечать, а когда я сама за все отвечала? Я отвечала только за методы, за средства достижения целей, а когда я отвечала за сами цели? За саму суть-то я когда отвечала? Когда я вот села, подумала и сказала – «буду жить пока что вот так, стремиться буду туда, а там посмотрим»? А когда я вообще садилась и хотя бы пыталась об этом подумать? Да никогда. Никогда я даже и не пыталась определить для самой себя не какие-то промежуточные, не имеющие веса цели, а цель главную, стратегическую, ведь принято считать, что вопрос о смысле жизни не имеет смысла, конечно так удобно – не имеет смысла думать об этом, малышка, пойди вон лучше посуду помой, а уроки ты сделала?..., ну что я буду об этом думать, вон ужинать скоро, а я еще не доделала то-то... чудовищная штука... всю жизнь суетиться и не успевать, сучить ножками и пытаться в лучшем виде получить что-то, а К ЧЕМУ ВСЕ ЭТО? Вот этот самый главный вопрос никогда даже не встает, он даже не находится в списке вопросов! Ну хватит слюней... да... вот так все ужасно, вот так все живут, вот так жила и я, и сейчас сила привычки пытается меня вернуть в прежнее русло, а прежней-то меня уже нет, а новая туда не лезет никаким боком, значит надо начинать жизнь заново, причем не просто заново, а вообще иначе. Я СНАЧАЛА должна определить – зачем все, куда мне надо, что я хочу, а уже потом буду искать средства и промежуточные цели, безжалостно отсекая все лишнее, всю эту бесконечную лапшу со своих ушей и мозгов придется снять... возможно, вместе с кожей... а может и с мясом... а выбор есть? Вот я сейчас сижу на кровати и даже ногу не могу с нее спустить, потому что не знаю – зачем, так есть ли выбор? Нет выбора, мне ПРИДЕТСЯ задать себе вопрос о смысле всего, выбора нет, разве что отупеть и вернуться назад. Отупеть... интересно... очень интересно... отупеть, значит... А «отупеть» это как? Интересно... а ведь это самое «отупеть и вернуться», как оказывается, было моим страховым полисом, моим запасным аэродромом. Мол если что – ну и хрен с ним, снова отупею и предамся обычным тупым радостям жизни... а откуда вообще взялось это «отупею»? Откуда известно, что можно «отупеть»? Это как? Что это такое, «отупеть», что такое «деградировать»? Ведь одним из моих погонял был страх «деградировать», а что это такое? Все равно, что бегать от «богов». Я никогда не видела, чтобы кто-то деградировал, у меня самой нет такого опыта, которому я могу присвоить наименование «деградация»... это когда ты умный, а потом становишься глупее... не знаю такого, не видала... идиотов разных видела, про них говорят «о, деградировал», но откуда известно, что он именно деградировал? Кто исследовал его раньше, сравнивал с тем, что сейчас, и главное – какой линейкой меряют-то? Судьи кто? Меряют чем? Вот алкоголик – пропил мозги, раньше мог решать уравнения, теперь только бутылки собирать, раньше мог пробежать десятку, теперь сто метров еле плетется. Деградация. А какое значение имеет умение решать уравнения и бегать десятку? Вон какой-нибудь тибетский старичок монах – он и сто метров пройдет с трудом и цифры не знает ни одной, ну и что? Это ведь наплевать, главное, что глаза у него живые, смотреть на его лицо приятно, и нет к нему даже тени той брезгливости, которая возникает к нашим старикам, а у того алкоголика что – сначала были глаза живые, а потом стали мертвые? Сомневаюсь... откуда вообще взяться живым глазам у того, кто и не жил, кто никогда и не задумывался о том, зачем он живет, кто встал в колею, окончил универ, работает, блестящие ботинки носит, дипломат... а потом жена ему изменит, он сопьется, ботинок больше нет, вместо дипломата авоська, а суть-то не изменилась – как был он тупица тупицей, так и остался и никуда не деградировал... А мне сейчас так вообще безразлично, чем увешан человек – информацией, одеждой, ботинками... мне важно другое – глаза у него живые или нет, бьется там океан или застыла жестянка из под пива. И если у кого-то вместо глаз жестянка, так куда ж ему еще деградировать – некуда, он уже труп, или еще труп, а у кого глаза живые – ну вот как у «того», так он что – может деградировать и стать жестянкой?? Ну не знаю... во всяком случае я ничего об этом не знаю, поэтому свои импотентские запасные аэродромы «отупею и вернусь» можно выкинуть на помойку. А что же будет? Что будет, если я вот сейчас так и буду лежать на кровати, буду лежать, лежать, лежать... ни о чем не думать, ничего не делать, потому что от каждой мысли, от каждого желания тут же расходятся круги боли, вопрос «а зачем» жжет и не дает ничего делать, и что будет? А откуда я знаю?! Буду лежать и мучиться тут, пока и не узнаю таким образом – что будет. Вот и посмотрим – что будет!