Текст книги "Пустотный Рыцарь (СИ)"

Автор книги: Blue Catanist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 46 страниц)

– Привет... А это что?

– Дура, это торт! Не видела что ли никогда? – его неловкая улыбка переменилась в момент на раздражение.

– Я знаю, что это торт. Я не ела подобное уже... лет десять. Откуда у тебя он?

– Да смог купить, подрабатывая на местной ферме. Тебе тоже стоит заняться этим. А то всё бедную животину в лесу захаваешь. Ты ешь что-нибудь ещё вообще?

– Учитель иногда достаёт откуда-то овощи и фрукты. Но такое – нет. Даже когда я была маленькая, мы с родителями ели такое только на праздники.

– Грустно. Но не грусти. Сегодня ж твой день рождения!

– День рождения? Почему именно сегодня ты решил меня поздравить?

– Ну, тебе исполняется восемнадцать! В таком возрасте во Вратах ты уже взрослая и можешь делать, что хочешь! Поэтому желаю тебе делать, что хочешь в твоей жизни. И чтобы не было у тебя для этого преград!

– Спасибо.

– И это всё? Даже не будет: «Кимео, я так поражена! Ты самый лучший друг!»?

– Ты мой единственный друг, Кимео, – ухмыльнулась Мэри.

– Ну вот чисто гипотетически, если был бы кто-то ещё?

– Ещё больше детей-сирот с мутациями внешности? Да, ты был бы самым лучшим.

– Вот и отлично! Теперь задувай свечку! – Мэри тут же задула, – Ты... ты же загадала желание?

– Желание?

– Да. Так делают, когда свечи задувают.

– Конечно. Загадала.

– И какое?

– М-м-м... ты слишком зелёный для такого. Тебе не понять, – Мэри хитро улыбнулась. Кимео сначала не понял.

– Вот злое у тебя чувство юмора. Поэтому над моими шутками ты больше не смеёшься. Они для добрых людей.

– Не волнуйся. Они смешные. Мне просто смеяться нельзя.

– Почему?

– Смех некрасивый.

– Ой, тоже мне причина! Ладно, ты будешь кушать? – на плечах Мэри всё ещё был козёл, – А, ну, ты, наверное, сначала занеси его домой.

– Угу.

– А я подожду здесь. А то твой учитель совершенно меня не переносит.

– Неправда.

– Правда-правда. Я сквозь маску чую осуждение моего существование. Иди давай, короче. Только не сильно долго, а то я сам съем тортик.

Мэри быстренько поднялась к своему дому, где на крыльце её ждал Карл. Он встал сразу, как её увидел.

– Доброе утро! Как прошла охота?

– Как всегда.

– Положи его где-нибудь и зайди внутрь. Мне надо кое-что показать.

– Кое-что? Опять тест на контроль страха?

– Нет. Другой тест.

– Ладно, – Мэри устало зевнула.

Вместе они пришли в комнату Карла. За десять лет Мэри здесь бывала всего несколько раз и каждый раз поражалась удивительной скукоте этой комнаты. Маленький столик, несколько шкафчиков, сундук и матрац, расположенный в углу. Отдельно на стене висела стойка для меча, но это единственное, что было примечательным.

– Сядь, – приказал Карл.

Мэри села на колени. Учитель вынул из сундука свёрток. Потом он тоже сел и развернул его перед Мэри. В нём был длинный серебристый кинжал. С идеальной симметрией он отливал синеватым оттенком. На нём было что-то выгравировано. Символы были очень похожи на буквы лингуа, но Мэри никак не могла их разобрать.

– Эта надпись на языке, на котором разговаривали за ещё несколько тысяч лет до появления Хонсу, – прочитал мнимый вопрос Мэри учитель, – Читается как «Сомниум». Означает – мечта. Возьми его, – Мэри так аккуратно взяла его, даже не дыша, будто он был из хрусталя, – Это рэс. Так что он может проводить фибру. Он – твой.

– С-с-пасибо, – опешила Мэри, – Кажется, мне не дарили ничего… целую вечность.

– Не спеши радоваться. Это не подарок. Это оружие. Я хочу, чтобы ты сразилась с ним против меня.

– Я и так много против вас уже сражалась, учитель. И пару раз даже выигрывала.

– И каждый раз только с определённым условием: дуэль на клинках, на фибре, рукопашный бой. Сейчас будет проверка. Как ты выстоишь в настоящем бою.

– Хорошо. Когда начнём?

– Сейчас, – Мэри не стала прекословить.

Карл и Мэри встали на внушительном расстоянии друг от друга на водной глади их любимого прудика. Оба были наготове со своими клинками. Несмотря на многократно выросшее мастерство в фибре, Мэри всё ещё стояла на льду. Это было её уязвимостью – надо создавать лёд под собой и поддерживать его, на что тратится уйму фибры. Но просто стояние на воде, несмотря на всю незамысловатость, требовало куда большее знаний и опыта. В миг Карл очутился перед ученицей, нанеся удар. Мэри отпрыгнула, но лезвие задело поцарапало ей лоб.

– Без предупреждения? – схватилась она за лоб, из которого хлестнула кровь. Это её удивило, но не более.

– Противник не будет тебя предупреждать. Я не убью тебя, но сделаю всё, чтобы ты проиграла. Поэтому сражайся в полную силу. Не бойся меня ранить.

– Ну хорошо...

Мэри вытерла лоб и рукой хотела поймать учителя в ледяной капкан. Вода под ним не слушалась, будто невидимое поле не давало проделать трюк. Мечник, пользуясь моментом, сделал выпад. Мэри его отбила, собираясь контратаковать. Как вдруг проекция Карла справа вынудила её заблокировать удар. Затем проекция слева – Мэри сделала ледяной щит. В последний миг заработал слабенький даирокан Мэри. Третья проекция и учитель били вместе. Девушка ногой вызвала волны льда, что заставили отступить четвёрку.

– Это не честно, учитель! Я одна. А вас четверо!

– Ты всё ещё один на один. А в жизни мало чего бывает честного. Особенно в бою. Привыкай.

Клоны пошли в атаку. Мэри перепрыгнула через заднего, чтобы вся троица была перед глазами и ушла в глухую оборону. Она успешно отбивала атаки, пока сам учитель, пройдя сквозь них, не начал наносить тяжёлые удары катаной. В дуэли га мечах Мэри заметно уступала ему, особенно, когда их было четверо, но держалась, как могла, пропустив всего несколько порезов. Однако, она заметила, что клоны были более пассивными во время атак учителя, нанося удары только по сигналу его руки. Какое-то миг, который, тем не менее, являлся уязвимостью. Определив паттерн движения, ученица узнала, какой клон будет атаковать. Проскользнув всего меж мечей, Мэри проткнула кисть учителя. Проекции исчезли. Девушка создала второй клинок, чтобы нанести удар, но Карл оттолкнул девушку импульсом, а потом телекинезом погрузил под воду. Из глубины появились ледяные драконы, что разинули пасть на неё, но ученица вытолкнула себя льдом из воды в воздух, выбросив множество игл в учителя. Все они врезались в барьер, упав у ног учителя. Ледяные шипы вышли из толщи воды, своей массой пытаясь задавить воина. Одно движение руки мастера, и всё раскололось. Однако, Мэри, предвидев это, сделала выпад, несмотря на осколки. Карл успел бы среагировать, но тут иглы в воде издали электрошок. Тело учителя лишь на полсекунды замерло, но этого хватило, чтобы клинок оказался у его горла.

– Я победила! – выдохнула с улыбкой Мэри.

– Безусловно, но..., из воды вырвался дракон, что аккуратно схватил девушку пастью и поднял ввысь, – Не теряй бдительности. Никогда.

– Поняла… – терпя боль от зубов, проговорила Мэри.

– В целом, неплохо. Ты прошла испытание, – Карл отпустил ученицу, обратив зверя в инеевую пыль, и убрал свой меч, – Большинство врагов не будут для тебя помехой. Я добился своей цели. Теперь тебе придётся расти самой.

– Что значит «самой»? – заволновалась ученица, приземлившись на воду и проверив, не остались ли раны от зубов.

– Я покидаю тебя. Как и говорил.

– Сейчас? Но... но... ты столькому ещё меня не научил! И демон...

– Контролю я тебя научил. И постоять за себя ты можешь. Ты уже взрослая. Пора тебе самой ковать свою судьбу. Можешь дальше познавать тайны фибры и дать бой чудовищу внутри тебя. Или можешь начать пытаться жить обычной жизнью. Так или иначе, я не буду рядом.

– Но ты... ты говорил, что будешь защищать меня, – Карл удивился, когда девушка вспомнила эти слова из далёкого прошлого. Он ответил не сразу.

– Зло просыпается. Такие, как ОН, вышли на охоту. Я должен защищать мир от них. И тебя.

– Почему я не могу просто тогда пойти с тобой? Почему мы не можем вместе защищать мир?

– Чтобы защищать мир, ты сначала должна перестать быть угрозой для него... И для себя. Мне надо идти, – Карл развернулся и собирался уходить.

– Даже вещей собирать не будешь?

– Мне ничего не нужно. Дом и всё, что в нём – твоё. Прощай, Мэри.

– Постой! – остановила его девушка, – Раз мы больше не увидимся, – Мэри мялась и сдерживала эмоции, что по чуть-чуть выходили в нерешительных звуках, – Я... я хочу сказать... спасибо. Спасибо за всё. Ты подарил мне новую жизнь. Ты мне заменил родителей и спас от чудовища. Заботился, защищал, воспитывал. И я...

– Я не хочу этого слышать. Я сделал то, что должен был. И мне жаль, что я не смог сделать большее... – не разворачиваясь, ответил учитель.

– Прощай, Карл, – голос девушки вздрогнул. Взглядом она провожала Карла, пока его не стало видно. Но он не обернулся ни разу.

Девушка сидела на крыльце, перевязывая царапины. Теперь она была одна. Ей хотелось толи горевать, толи обижаться. Но было нельзя. Оставалось только думать. Она смотрела на свой кинжал, прочитав заветное: «Сомниум». «Мечта...», – подумала она, – «Какая у меня мечта? Кроме того, чтобы избавиться от тебя?». Ответа не последовало. Зато послышался вскрик:

– Мэри! Ну какого чёрта?! – разгневался Кимео, подходивший с тортом к дому, – Я жду-жду, жду-жду. А тебя всё нет и нет! Думал, случилось, что! А ты сидишь и облака считаешь!

– Ой, Кимео! , – опомнилась девушка, – Я про тебя забыла.

– Пипец обидно щас было.

– Прости-и-и. Кое-что случилось просто…

– Да? И чё? Чё за порезы?

– Мой учитель... он бросил меня.

– В смысле? Как?

– Он ушёл. Теперь я одна.

– Так... Я не понял. Типа, теперь это твой дом?

– Угу.

– Класс! Уху! Ой... то есть, ну... во всём надо видеть плюсы, да? – Кимео уселся рядом, – Ой, а чё это? Ты этим резалась от горя? Выглядит дорого.

– Это его прощальный подарок.

– Крутяк. Вот бы мне так! Дом, подарок. А то меня просто выгонять уже хотят. А чё он сказал-то? Почему ушёл?

– Так надо, – решила не распинаться Мэри.

– Эх, смотрю вы оба обделены красноречием. Вот я бы сказал: «Время пришло, моя ученица. Я старею и глупею, и могилка ждёт меня. Не хочу я тухнуть при тебе, и потому ухожу искать свою погибель в гордом и пафосном отшельничестве. И да пусть я запомнюсь тебе таким же крутым и брутальным. Аминь».

– Ты такой глупый, – усмехнулась Мэри.

– Истину глаголю тут вообще-то! Ну а вообще я не понимаю прикола. Тебя же выгнать проще, чем самому уходить на старость лет. Он же старый, да? А то я его лицо не видел. Он, кстати, маску свою стирает? Что ты на меня так смотришь? Тортик хочешь?

– Да.

– На. Держи ложечку. Вкусно?

– Угу.

– Ну и хватит, значит.

– Эй!

– Что? Я тебя ждал весь день! Это наказание!

– Полдня.

– Ох, ладно. Тогда полдня равно пол торта.

– Ладно. Это справедливо.

Кушая вместе торт, парочка наблюдала за пейзажем: деревня, дорожки, ручеёк, хвойный лесок. Несмотря на прохладу ранней весны и тусклость зелени, что только вышла из-под снега, свет Хоуку делал всё таким тёплым и родным. Хотя обоим здесь не было места. Обоих презирали и ненавидели на этих землях.

– Что будешь делать теперь? Так и будешь оленей и козлов убивать?

– Нет... Я, наверное, уйду отсюда.

– Ты уверена? Тут как бы целая хата!

– Делать мне тут нечего без учителя. А ты?

– А что я?

– Ты говорил, что тебя хотят выгнать.

– А. Да. Ну... я долго думал и решил попробовать вступить в Ревелатио.

– Куда?

– Это клан такой. Его лидер – великий мастер фибры Уцу...Утсю...

– Утсукуши?

– Да! Ты знаешь его?

– Слышала.

– Вот! Его клан открыт для любого, у кого есть способности. Даже для каирхатсу. Нам с тобой уродам там и подавно найдётся место.

– Ты не урод.

– Да? Ну тогда ты тоже ничего, – смутился Кимео. Мэри, правда, никак не отреагировала, – Короче, там нас смогут обучить такому, что и инквизиторам не снилось!

– Эм... А зачем тебе это? Всё ещё хочешь отомстить Северным Вратам?

– Нет... да, но я понимаю, что это нереально. Просто хочу быть способным постоять за себя, если они снова нападут. И тебе было бы неплохо после того случая с этим Лареем...

– Да. Было бы неплохо, – Мэри посмотрела ещё раз на Сомниум и убрала его в кожаные ножны.

– Значит, решено? Отправляемся к Уцукуши Угаримону!

– Его точно не так зовут, – хихикнула Мэри.

– Это вопросы не ко мне, а к его родителям.

Попрощавшись с Кимео, Мэри взглянула ещё раз на подарок уже дома. Он вызывал у неё только тоску и обиду. Поэтому она аккуратно завернула его обратно в ткань и положила обратно. Печально выдохнув, она хотела закрыть учительский шкаф, но приметила свёрнутые рисунки. Она никогда себе не позволяла ничего подобного, но, поскольку теперь всё, что было здесь, принадлежало ей, она не сдержала своего любопытства. Развернув на кровати бумагу, она увидела изображения какой-то женщины, нарисованной углём. Другой рисунок был уже в каких-то красках – у неё были русые волосы. Она смотрела в окно, стоя спиной. Мэри никогда не слышала об этой девушке, но, учитывая, что Карлу несколько тысяч лет, она сделала предположение, что это была его любовь. Порывшись ещё в вещах учителя, Мэри там не обнаружила более ничего примечательного: предметы быта, запасная одежда, инструменты. Девушка только умилилась, когда нашла свою детскую одежду, которую учитель для неё сшил. Ей стало горько от этого. Поэтому она ушла спать. Не решившись лечь на матрац учителя, она снова пошла к своей родной соломе. И когда ночь настала, окутав всё тьмой, раздался монструозный и довольный глас: «ТЕПЕРЬ ТЕБЯ НИКТО НЕ ЗАЩИТИТ. ТЕПЕРЬ ТЫ СТАНЕШЬ МНОЙ. А Я – ТОБОЙ».

За несколько дней Кимео и Мэри собрались в поход. Вернее, поездку. До Ревелатио было идти очень долго, поэтому Кимео собрал все свои накопления, чтобы поехать на грузовой машине. Горы Тартар были связаны с остальным миром только благодаря плантациям чая, на которых и подрабатывал Кимео, обзывая их «фермой». Разумеется, грузовому а.лару клан Ревелатио, что находился к югу от Аркадии, был не по пути. Поэтому он сбросил парочку на «путях клановцев». Дороги, которыми в основном пользовались кланы для передвижения меж собой по Аркадии и Амазонии. Чем дальше от Северных Врат была дорога, тем было теплее. Это касалось и погоды, и отношения местного населения, которому было более привычно смотреть на разного рода необычную внешность. Кланы чуть ли не полностью состояли из необыкновенных людей, сильно связанных с фиброй. Правда, после Войны Кланов даже оставшиеся поселения испытывали массу проблем, из-за чего мигрировали. Многие мигрировали в независимый Ревелатио целыми автобусами. Так и пара и добралась до туда.

Для двух сирот здесь было очень тепло, хотя климат здесь был умеренный. С ухабистых равнин можно было заметить знаменитый клан, окружённый пентагонами-стенами. За внешними стенами жили «необходимые» – обычные люди, что вели хозяйство и быт клана. Высаживали еду, охотились, мастерили, торговали и так далее. А за внутренними жили уже «посвящённые» – те немногие новусы, которым были открыты тайны фибры. Посреди внутреннего пентагона стояла башня – некогда просто станция связи – ныне раскрашенная в золото-зелёно-красные цвета обиталище величайшего мастера фибры – Утсукуши Урагиримоно. По идее, он должен был быть Утсукуши Ревелатио, как подобало настоящим клановцам, но Утсукуши отказался от этой традиции. «Чтобы каждый помнил, откуда он родом».

Перед внешними стенами жили «непосвящённые». Огромные толпы новусов, что искали знания и «струнах вселенной» жили в палатках и юртах. Все они искали аудиенции с великим мастером, пытаясь доказать ему, что именно они достойны быть членами клана. Здесь парочке и предстояло провести несколько недель.

За это время Кимео много с кем познакомился, даже сдружился. Народ здесь был куда более просветлённый и толерантный, так как двери Ревелатио были открыты для «любого достойного». Да и разноцветных людей и разных родов каирхатсу тут тоже с головой хватало, потому парочка не выделялась. Из-за того, что Кимео часто с кем-то зависал, пытаясь узнать подробности посвящения, Мэри было часто неуютно и некомфортно. Кто-то пытался наладить контакт с закрытой девицей, но из-за неумения общаться, попытки все эти ни к чему не приводили. Кимео же отметил, что большая часть народа, что жила снаружи – это отвергнутые. Они пытались научиться чему-то, чтобы снова впечатлить мастера, из-за чего всюду пульсировала фибра разными стихиями и красками. Вечный шум и гам давили на девушку: что-то вечно взорвётся, кто-то крикнет, кто-то громко посмеётся. Это было слишком контрастно в сравнении с тем, к чему она привыкла в Тартар. А Кимео был на своей волне: он и сам часто любил перед кем-то побаловаться фиброй.

Иногда к народу выходили судьи – люди в бело-синих юкатах. Они подходили только к тем, кто привлёк их внимание своим отличием или бездарностью. Вторым вежливо предлагалось уйти, так как у них нет будущего в этом клане. Так же были ещё «серые» – те, кто себя никак ещё не проявили.

В один из таких дней рано утром, когда все спали, к палатке Кимео и Мэри подошли такие судьи. Две женщины-близнеца с каре и суровый мужчина с косой. Мэри уже не спала, поэтому разбудила друга. Тот моментально подскочил.

– Как тебя зовут? – спросил мужчина.

– Кимео Натама! – выкрикнул, как солдат, только проснувшийся.

– Я не тебя спрашиваю, – ответ удивил и даже разозлил Кимео, вызвав неприятное воспоминание.

– Мэри Суринга.

– Мэри Суринга, мастер Утсукуши желает личной аудиенции вместе с вами. Пройдёмте за мной.

– Я не могу пойти без Кимео. Мы пришли вместе.

– Мастер желает видеть только вас. Что может предложить твой друг клану Ревелатио, чтобы быть достойным хотя бы входа за стены посвящённых?

– Что я могу предложить? Ну смотрите!

Кимео принял стойку, широко расставив ноги. Складывая пальцами Хоубоши, паренёк начал делать круговые движения руками перед собой, собирая фибру извне. Постепенно она начала наэлектризовываться. И когда яркие искры зажглись на его пальцах, он выпустил молнию в небо, чей гром разбудил всех вокруг. Мэри от неожиданности вздрогнула, но того же нельзя было сказать про судей.

– Сойдёт. Он может пройти.

– Да! – подпрыгнул от радости Кимео.

– Рано радуйтесь, юноша. Чтобы стать посвящённым, нужно пройти ещё через тернистый путь.

– А Мэри ничего показать там не надо? Или у неё блат тут какой-то?

– Мотивы грандмастера Утсукуши нам неведомы. Мы отведём вас, куда следует.

Кимео и Мэри открыли врата к необходимым. Здесь кипела жизнь даже с утра: все суетливо начинали рабочий день, выбегая из своих деревянных домиков. Мужики, бабы и детишки приглядывались к новоприбывшим, будто мысленно ставя ставки. Тут судьи-близнецы разделили парочку и увели Кимео в сторону, так что Мэри не пришлось долго смотреть на его обиженное лицо. Девушку же проводили через врата посвящённых, где уже царила идеальная тишина садов и красно-зелёных домиков. Немногие, кто был бодр в этот час, умиротворённо медитировали или завтракали, совершенно не интересуясь тем, что их окружало. Правда, один старичок косо посмотрел на новоприбывшую. Что-то ему очень не понравилось в ней, но, завидев судей, он отвернулся. Мэри же, наконец, привели в башню.

Внутри, как и снаружи, всё было переделано. Ржаво-коричневый пол выпускал из себя бордовые колонны, обвитые зелёными китайскими драконами, державшими светильники с огнём. Он горел из ничего, поэтому точно был из фибры. В центре потолок уходил ввысь аж до самой крыши, из-за чего можно было увидеть каждый этаж. А посередине комнаты был извилистый нефритовый трон, на котором восседал Утсукуши Урагиримоно в своей прекрасной юкате. Судьи, приведя Мэри, без слов оставили своего мастера для приватной беседы, закрыв за собой входные двери. Утсукуши долго оценивал девушку прежде, чем заговорить.

– Ты из гор, да? Руки грубые – приходится часто работать. Грубый шов на плотной ткани рубашки. Самоделка. Судя ещё по робости и отсутствию макияжа, ты вела отшельнический образ жизни, поэтому не знаешь, что и как говорить. Интересно...

– Вы хотели меня видеть. Почему? – Мэри не нравился доброжелательный и приятный голосок Утсукуши в сочетании с азиатской одеждой и его красотой. Девушке он отдалённо напоминал Ларея.

– О, ну что же ты так бестактно! Моё имя тебе точно известно, раз ты сюда прибыла. Как же зовут тебя?

– Мэри Суринга.

– Мэри...Мэри-Мэри-Мэри... угу..., – Утсукуши как будто глазами лазил во внутренностях девушки, – Я задам тебе встречный вопрос: зачем ты здесь?

– Эмм... Совершенствоваться в знаниях фибры.

– Это понятно-понятно… Наша, считай, «реклама», как-никак. Но зачем тебе это?

– Чтобы суметь постоять за себя, – ответ рассмешил Утсукуши, от чего он противно и прерывисто засмеялся.

– Ха-ха-ха! Врушка из тебя не очень, дорогая. Я же вижу тебя насквозь. Я знаю, с каким сюрпризом ты ко мне пожаловала!

– С каким сюрпризом? – Мэри напряглась.

– Я вот только не могу понять, почему не печать Лаурелия, – продолжал Утсукуши, проигнорировав вопрос, – А, точно! Как же ваши фибры-то отделишь. Но почему печать такая хлипкая!.. Дорогуша, да ты же вскипишь, да всплывёшь тотчас!

– Что вы имеете в виду?

– Вот это недоразумение – знакомый почерк. Печать на сознании, что ограничивает твоего дружка без проблем выйдет из строя в момент выхода из душевного равновесия. Это совсем неэффективно!

– Вы про то, что мне нельзя испытывать сильные эмоции – я знаю, – Мэри отвечала настороженно. Её мускулы были напряжены.

– Угу-угу. Монстрёнок и ты теперь неразделимы. Один и тот же СДФ. Одна фибра. Ограничения, накладываемые на него, работают и на тебя. Пусть и слабые, они не дают ему вырваться. Но и тебе не дадут раскрыться. Это то, зачем я тебя сюда позвал. Видишь ли, с моей башенки видно всё и вся. Пусть я не эспер, но необыкновенную фибру за милю чую. А твоя – будто из другого мира. И всё же... твоя ситуация... создаст тебе слишком много проблем в нашем клане.

– Каких же?

– Будучи ограниченной в фалтуме, ты не сможешь познавать секреты «нитей бога». Ты упрёшься в потолок восприятия.

– И что же вы хотите этим сказать?

– Что я могу помочь. Печать, которая стоит на тебе, легко снимается. Если ты не будешь сопротивляться, разумеется, то...

– Нет, – отрубила девушка, – Я не буду снимать печать.

– Заложница страха ты, да? Хи-хи, ну, кто не рискует, тот фалтум не пробуждает. А в Ревелатио без риска – никуда. Это же манипуляция с самим мирозданием, деточка! Ты можешь попробовать со своим дружком добиться успеха и пройти все испытания. Но у тебя это навряд-ли выйдет. Или просто уйди, и живи в страхе от самой себя. А можешь рискнуть и заполучить силу, которая и не снилась даже тебе.

– Я бы не хотела, чтобы мне снился Опустошитель, – дерзкий ответ девушки вызвал ступор у грандмастера. Он замер с широко раскрытыми глазами, перестав дышать. Когда его отпустило, он необычно тихо и мрачно промолвил, – Не упоминай этого имени всуе. Если Карл Неймлесс нарушил соглашение и проболтался, то это не значит, что можно и дальше распространять эти... слухи.

– Не нарушил. Это имя произнёс другой человек. Он звал себя Лареем. И тоже хотел мне «помочь».

– Хм... интересно, – Утсукуши заметно озадачился, а потом его осенило. Но он ничего не сказал, – Что ж, я всё уже сказал тебе. Твой ответ – твои действия. Если будешь готова, мои двери открыты. Если нет, то нет, – Утсукуши мило улыбнулся и взмахнул пальцами. Могучие двери распахнулись сами собой, – Надеюсь, мы скоро увидимся!

Мэри выпроводили на территорию необходимых, доведя её до корпуса, в котором проживали кандидаты на посвящение. Эта была небольшая огороженная территория с несколькими соединёнными домиками и площадкой для тренировок, которая в такое время пустовала. Кимео ждал на скамье и, завидев Мэри, тут же подскочил. Как судья ушёл, парень начал осыпать девушку вопросами:

– Ну как? Ты видела его? Как он? Чё сказал?

– Сказал, что мне не пройти испытания.

– Фух, ну слава Хонсу! Я думал, тебе и третий мастер фибры достанется нахаляву! – реакция друга не понравилась Мэри.

– Третий? Кто был вторым?

– Ларей.

– Он пытался меня убить.

– Слушай, это то же своего рода внимание. К тому же, он там хотел тебе помочь, я слышал. Может, ты его довела своим занудством?

– Кимео, не неси чушь, пожалуйста, – Мэри стала очень серьёзной, от чего паренёк решил заткнуться, – Я, наверное, уйду. Делать мне здесь нечего.

– Постой-постой! Куда? Раз мастер сказал, что тебе не пройти, это не значит, что ты не пройдёшь! К тому же, куда ты пойдёшь? Ты ж ничего, кроме фибры и охоты, толком не знаешь!

– Разберусь как-нибудь.

– Всё равно останься.

– Зачем?

– Ради меня, – Мэри не ожидала такого ответа, поэтому даже слегка покраснела.

– Ради тебя?

– Да мы же с тобой всю жизнь вместе, считай. На зло всему Тартару! Хе-хе. И теперь ты хочешь меня бросить и уехать незнамо куда незнамо зачем?

– Может быть, ты и прав. Я действительно не знаю, что делать дальше. Если я тебе так тут нужна, то ладно.

– Ес-с-с! Пошли, посмотрим, как тут здесь.

Обучение в Ревелатио длилось два года. Клан предоставлял только жильё и пищу, поэтому для чего-то большего надо было контактировать с необходимыми. Благо, Мэри быстро нашла общий язык с местными охотниками. На эти деньги она, в основном, покупала одежду, более подходящую для местного климата, и приспособления для охоты (оказывается, настоящий лук всё же лучше ледяного). Само обучение для Мэри не составляло больших трудностей. По большей мере, потому что Карл уже всему её обучил. Но из интереса Мэри всё равно слушала мастеров: как проводить фибру, накапливать её, высвобождать, добавлять и так далее. Но у Мэри остро стояли проблемы с созиданием, разрушением и даироканом – эти аспекты фибры требовали больше всего сил, но уроки не помогли девушке стать лучше. На примере льда, ей было тяжко создавать структуры, а затем полностью их разбивать. Даирокан и вовсе работал очень запоздало, из-за чего частенько в тренировочных спаррингах Мэри получала ранения.

Зато Кимео схватывал всё налету. За эти годы он стал экспертом Оша молнии, за что стал уважаем среди круга равных. Частенько он даже раздавал советы и помогал другим. Даже Мэри. Но ей его советы не помогали, что вызывало у него сначала непонимание, а затем насмешку. Как и у многих вокруг. Из-за чего Мэри и здесь стала изгоем, пока её друг обзаводился новыми знакомствами. Бесчувственность и неспособность никого не привлекали. Благо, хоть демон всё это время подозрительно молчал. Что явно раздражало Кимео, так это то, что Утсукуши демонстративно приходил понаблюдать за жалкими попытками Мэри в совершенствовании. Обычно великий мастер таким не занимался с другими – это породило множество нехороших слухов. А Мэри внимание грандмастера не льстило: она знала, что это только из-за демона. По итогу Кимео сильно отдалился от девушки, общаясь с ней, скорее, из вежливости и необходимости (всё-таки, именно он удержал её здесь). Это вызывало печаль у девушки.

И вот, наконец, кандидатов ждало финальное испытание. За день до него все собрались на площадке, чтобы выслушать самого великого мастера. Все что-то бурно, но тихо обсуждали. На ликах легко считывалось волнение. Кимео не был исключением. А Мэри просто-напросто не понимала причину общего беспокойства. Но и подслушивать не хотела. Когда пришёл Утсукуши, он собрал всех перед собой, поставив их шеренгой, и улыбчивым взглядом окинул всех. Новусы замерли, будто боясь дышать при виде лидера клана.

– Здравствуйте, мои дорогие! Большинство меня видят впервые, но, думаю, вы знаете, кто я. Вы прошли все необходимые этапы, чтобы подобраться к вратам посвящённых. Осталась лишь одна ступень. Но она... самая тяжёлая. Она только для тех, кто истинно жаждет знаний превыше всего. И, если вы пойдёте дальше, цена может оказаться слишком высокой для вас. Отказаться идти дальше – нормально. Никто вас не осудит. Навыки, полученные здесь, и так сделали вас превыше многих мелианор. Они вас защитят и могут дать даже хорошую работу. Идёте дальше – признаёте, что фибра для вас – это всё. А остальное – ничего. Это – моё предупреждение вам. Те, кто не готовы рискнуть, выйдете из шеренги и идите восвояси прямо сейчас.

Тон Утсукуши был суров, поэтому несколько накалил обстановку. Все начали переглядываться друг с другом, ожидая какого-нибудь подвоха. Но мастер смотрел на Мэри. Он ждал её решения. Признаться, если бы не этот взор, то Мэри бы уже вышла. Она не могла позволить себе риск. Но тут будто был вызов. Кимео это заметил, к чему отнёсся ревностно.

– Я вижу в ваших лицах сомнения, – продолжил мастер, – Я дам вам время подумать. Если вы отказываетесь – вы не приходите ранним утром к вратам посвящённых. Я хочу, чтобы вы понимали важность моих слов. Цена. Может быть. Слишком. Высокой, – медленно проговорил Утсукуши.

– А какая цена? – дерзнул спросить Кимео.

– А это уже неважно. Здесь включается риск. Готовы ли вы рискнуть и пойти дальше? Или нет? До завтра всем, кто готов. Прощайте тем, кто выбирает обычную жизнь.

Утсукуши ушёл, оставив кандидатов в недоумении. Смута была посеяна в разумах юных. Перешёптывания, советы, догадки. Мэри на это всё поглядела будто со стороны, выдохнула и бодро пошагала в корпус, чем удивила Кимео.

– Эй, ты куда?

– Собирать вещи.

– В смысле? – Кимео остановил девушку за руку, – После всех этих двух лет ты хочешь просто уйти? Снова сдаться из-за слов? Может, эта проверка! Она с каждым набором происходит!

– Может, это проверка того, насколько много мы готовы отдать за знания о фибре. Я не готова отдавать ничего важного.

– А что, у нас с тобой есть что отдавать? – этот вопрос как ударил по Мэри.

– Зачем ты меня уговариваешь? У тебя уже здесь есть новые и классные друзья. Ты больше не изгой. Я тебе не нужна.

– Ты мне нужна! Весь путь мы прошли вместе. И идти дальше без тебя? Я не могу себе этого представить. А это... просто новые знакомства.

– У меня всё равно ничего не выйдет. То, как я сдала все эти испытания... Как в тринадцать я не могла сделать этот цветок, так и сейчас. Даирокан всё ещё не развит. Сила не растёт. Ничего почти не поменялось. Вы в разы все лучше сдали, хотя опыта у меня, наверное, больше, чем у всех вас вместе взятых. Это просто не для меня.

– А вдруг ты ошибаешься? Вдруг это твоё предназначение! Просто у тебя... другой взгляд. И если ты решишь эту проблему, то...

– То что? Буду заниматься изучением фибры? Открывать новые Оши и секреты вселенной?

– А что бы ты хотела тогда? Жить обычной жизнью? Наша жизнь уже бесповоротно свернула с этого пути.

– Ох… К чему это ты всё говоришь, Кимео? Я правда тебе настолько нужна?

– Да, – ответил после короткой паузы он, – Мне искренне жаль, что ты думаешь иначе, – Мэри будто бы хотела позлиться или заплакать, но всё это, как всегда, испарилось с её лица.