Текст книги "Пустотный Рыцарь (СИ)"

Автор книги: Blue Catanist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 46 страниц)

– Может, она просто расскажет свою историю, отец?

– Что ты её защищаешь, Алан? Она – монстр! Нам даже её история не нужна. Мы знаем всё необходимое.

– Её можно понять.

– Понять?!

– Довольно! – встал Нейт, – Меня затрахало уже это! Мы здесь не по вине Мэри, а по вине сумасшедшего робота-ублюдка! Его надо грохнуть! И всех, кто в этом Рес-Новаэ! А Мэри..., – Нейт посмотрел на Карла – Твоя ученица? Ты и разбирайся! И может, в следующий раз не еби ей мозги, раз она камнем должна быть, чтобы не переубивать всех к ебени матери!

Все затихли. Нейт встал и отошёл в сторону, судорожно доставая сигареты, которые валялись у него с самого Брикл-Тауна. Только щас он осознал, что ни разу ни курил за время путешествия. Он опёрся на валун, изрезанный тёмной фиброй, закурил и достал "Ласточку". Он подумал: "Прикинь, Элли...Чуть не променял тебя на монстра... Хе-хе...Как же я хочу тебя забыть...Как же я не хочу домой". Так Нейт стоял час, раскурив всё, что должен был за этот месяц.Как нежданно сзади подошёл Карл. Только щас Нейт обратил внимание, что он был одет в плотную и поношенную робу серо-тёмно-синего цвета. Плащ же был полностью тёмно-синий.

– Интересный револьвер...

– Чё тебе ещё надо? Мне тоже нервы расшатать? Спасибо, не надо, уже давно всё к херам пошло.

– Я прошу простить за этот эксцесс. Я волнуюсь за Мэри, поэтому не сдержался.

– Извинись тогда перед Мэри. А вообще, чё ты от неё требуешь того, чему сам следовать не можешь?

– Потому что иначе я должен буду её убить.

– Воу! Как мрачно.

– Да. Можно поговорить?

– Валяй.

– Спасибо, – Карл опёрся тоже на валун, – Тебе, я вижу, дорога Мэри.

– Так вышло.

– Ты... что-то к ней испытываешь?

– Думал, что испытываю.

– До сего момента?

– Нет. До того момента, как Лес Кошмаров решил показать мне ещё раз смерть любви всей моей жизни, – Карл застыл, не зная, что ответить.

– Как её звали?

– Элли. Тебе-то что?

– Этот револьвер от неё?

– А? Да, откуда ты...

– Ты в курсе, что это р'эс?

– Р'эс? Нет. Да и что это мне даёт?

– Можно? – Нейт недоверчиво положил револьвер в руку Карла. Тот вынул из барабана патроны и завороженно промолвил, – Смотри.

Перья револьвера засветились голубой фиброй, а барабан заполнился концентрированной энергией. Карл вставил барабан одним движением и выстрелил в купол: пуля прошла насквозь, ещё долго светясь даже посреди непроглядного демонического шторма. У Нейта глаза на лоб полезли.

– Цени и храни его, – Карл вернул револьвер с пулями, но без фибры. Нейт с печальной улыбкой погладил оружие и убрал его в кобуру.

– Это ты такой крутой или "Ласточка"?

– Кто?

– Ой, эм... револьвер.

– И то, и другое. Р’эс зависит от своего владельца.

– Я тоже так могу? – Карл в ответ обернулся на остальных. Никто не смотрел за ними.

– Мы можем это проверить.

– Проверить? Не, не, я уже знаю, что я новус. Но старый и бесперспективный.

– Нет. Ты – силебид. Как и я.

– Чего? Ты? Силебид? А вот это всё тогда чё? – Нейт указал на купол, на револьвер, на костёр, – Шиза?

– Возьми мой меч.

– Ну, окей. Что дальше?

– Покрути его.

– Вот так? – Нейт неумело покрутил катану кистью, не заметив, как на ней загорелись руны и узоры, – Воу. Чё с ней?

– Покрути её, не держась за неё.

– Не-е-е-ет. У меня не выйдет. Я едва капельки воды удержал. Какая катана?

– Просто отпусти её.

– Ну смотри, – Нейт бросил катану и неосознанно прокрутил её в воздухе. С испугу он схватился за неё двумя руками, – Какого?! Что это значит?

– Что ты избран. А я... скоро умру.

– Что ты несёшь? Какой "избран" и нахер тебе умирать?

– Такова судьба. Когда это произойдёт, Ламиносакс – меч – твой.

– Я... я не понимаю.

– Я тоже . А пока верни меч.

– Да пожалуйста. Но откуда ты знаешь, что умрёшь?

– Видения.

– То есть, шиза?

– Я предвидел всё на своём веку. Но ничего не поменял. Навряд-ли моя смерть будет исключением.

– А что с Мэри? Мне о ней позаботится?

– Нет. Оставь её.

– Почему? Разве тебе плевать на неё?

– Ни в коем случае. Но... так будет лучше. Это единственное, о чём я тебя прошу. Ты не тот человек, что может ей помочь. Поверь.

– Но... как-то странно исполнять просьбы мужика, которого я увидел час назад.

– Нейт, я серьёзно, – Карл произнёс это так фамильярно, будто всю жизнь знаком с Нейтом.

– Ладно. Наверное, с демоном мне действительно не стоит якшаться...

– Благодарю. Давай вернёмся к остальным. Расскажете, что пережили.

– Эх... ну... я почти всё скурил, так что можно.

Глава 19 – История Мэри Суринги

Спустя несколько часов ожидания и сна, Карл пошёл пробовать разрушить технику. Все остальные сидели молча, порядком устав от приключений. Кроме Карелин, которая спросонья залечивала руку Александра, недовольно бурча. Инквизитор не сразу обратился за помощью и пытался всё исправить сам, усложнив ей работу.

– Не дай Хонсу мне после учёбы скажут, что у меня недостаточно опыта для работы!

– Не дай Хонсу мне не заплатят за то, что я тут подохнуть мог в любой момент. В смысле, мы почти всегда были на грани. Но я не думал, что настолько.

– Хватит, Энди.

– А что, принцесса, тебе прямо нормально с этим фактом, да?

– Я уже всё сказала.

– А мы можем голосованием решить, оставить её или нет? Сбагрим её Карлу и до свидания. Кто – за?

– Мы с Элис против, – ответила Карелин. Элис кивнула, – А ты такой противный.

– Я противный? У нас чудовище под боком!

– Я тоже поддерживаю Энди, – отец удивил подростка, – С ней слишком опасно. Если не в наших силах, её убить, то мы должны позаботиться о вашей безопасности, принцесса.

– Я воздержусь, – тут же ответил Алан.

– А я за, – коротко ответил Нейт.

– Ты за? – разочаровалась Карелин, – Вы же только начали встречаться.

– Это было ошибкой. К тому же, я не могу ей помочь, – Алан нахмурился от этих слов Нейта.

Это всё Мэри слушала, изображая, что спит. Только Элис чувствовала её нарастающую обиду вместе с чувством вины. Ей так не хотелось просыпаться и объясняться. Ей хотелось заснуть вовек. Чтобы всё это закончилось. "ТАК ДАВАЙ ЗАКОНЧИМ ЭТО ПРЯМО СЕЙЧАС. ДАЙ МНЕ ВОЛЮ, И НАС НИКТО НЕ ОСТАНОВИТ". На Мэри эти слова подействовали обратным эффектом. Она решилась встать. Её веки были опухшими, а лик тяжёлым.

– Встала, наша красавица-чудовище! Надо же, – похлопал Энди, – Что снилось? Как нас всех выворачиваешь наизнанку?

– Энди, заткнись, – серьёзно сделал выговор Алан.

– Мне снилось, как гниют деревья. Как разлагаются трупы. Как стираются города. Как мир обращается в прах. Подобное мне снится почти каждый день..., – никто ничего не ответил, – Я бы хотела извиниться... Я знаю, что...

– Нет. Не надо этого, – прервал Нейт, – Это никому не нужно. Здесь есть те, кто тебя ненавидит. Есть те, кто понимает. И твое раскаяние ничего не изменит. Рассказывай, как ты докатилась до этого. А то твой учитель отказался делать это за тебя, – Мэри было особенно горестно, что Нейт был суров к ней.

– Хорошо...

ИСТОРИЯ МЭРИ

Крошка Мэри спала в своей кроватке. Совсем не давно ей начали убирать ночник, потому в ночи чудились жуткие образы. Девочка пряталась за постелькой от теневых «монстров», что сидели на её шкафчике, стуле и другом убранстве комнаты. Из окна дул ночной бриз, который колыхал тюль. И священный Хонсу, как всегда, отдавал всему, на что падал его свет, синеватый оттенок.

Шёпот пронёсся над ухом. Мрачное наречие, смысл которого не был ясен ребёнку. Но она встала. Не любопытство ей двигало, а нечто иное. Хрупкий детский разум не понимал, почему ножки сами шагали на слова, проносившимися сквозняком в коридор. Там не было света. Не было видно ничего, кроме тоненького просвета из-за двери родительской комнату. По этому лучику девочка аккуратно шагала, слушая режущие слух шуршание и хруст. Подойдя к двери, она тихонько открыла её. И встала в остолбенении. Кровь лилась из разрезанных ошмётков, намочив её ступни. Голова отца валялась в углу в предсмертном ужасе. А туша матери висела на ЕГО руке. Темнее ночи. Гранённая, как друза, и непропорциональная чёрная фигура стояла на кровати. Когда ЕГО глазницы, усеянные клыками, нашли Мэри, зажглись кошмарные искры. Длинные руки с хрустальными когтями отбросили часть материнского тела, как мешок, и демон спустился к девочке. Та не могла шевельнуться. Страх одолел каждую клеточку её тела, каждый уголок её сознания. Маленькая Мэри забыла, как дышать, когда в её голове прозвучал глас, вырванный из самой Преисподней: «ТЫ ПОДХОДИШЬ». И из его рубленных рёбер вырвались тени, накинувшиеся на девочку.

Это было единственное чёткое детское воспоминание, что было у Мэри. До этого были лишь какие-то незначительные отголоски памяти. Маленькие моменты обычный жизни в молодой и счастливой семье. По крайней мере, Мэри хотелось надеяться, что то недолгое и спокойное время, что выпало её родителям – было счастливым.

После этого в памяти были пробелы. Мэри помнила психбольницу, но там она не чувствовала себя самой. Она была зрителем. Беспомощным и даже не понимающим в теории, как биться за место в теле. Хорошо она запомнила только один момент: белая комната, стол с игрушками, бумагой и карандашиками. На её ручках маленькие розовенькие браслетики, что высушивали её тело от фибры. Но другую фибру нельзя было остановить.

– Все эти картинки и рисунки на стенах... они так искажённо и неправдоподобно отражают реальность. Так с чего мы думаем, что видим суть бытия ясно, когда всюду распространяется иллюзия других?

– Мэри... – напротив сидела женщина средних лет в очках. Сказать, что ей было не по себе, ничего не сказать, – Я не смогу тебя защитить от хирургического вмешательства, если ты продолжишь себя так вести. Откуда ты этого понабралась? Тот, кто навредил твоим родителям, это сказал?

– Сказал. Здесь и сейчас. Глупцы-врачи истерзали это тело химическими формулами в надежде повлиять на ИСТИНУ. Теперь они хотят её вырезать. Но истина такова, что все, кто здесь, её увидели. И не выдержали. Так освободите их, а не пытайтесь вернуть их в иллюзию нормальности.

– Ты... Я никогда такого не говорила, но ты безнадёжна... Прости. Я не могу тебе помочь, – девушка-психиатр с печалью положила руку на ладошку Мэри. Где-то там, в глубине души она была благодарна ей, но тело ответило за неё:

– Надежда – это ложь.

Потом тело ушло. Пропало из больницы. Мэри обрывками помнит разрезанные прутья сетки, иссушенные тела животных и людей на своём пути. Но затем... всё резко обрывается.

Маленькая девочка проснулась в пустом деревянном доме. Здесь было обширное пространство, но ничего, кроме глиняного горшка с тлеющими углями посреди комнаты. Её очень удивило, что всё было из дерева. В городе она была в шоке, когда видела деревянную мебель. А тут всё было из него. Сама девочка лежала на соломе. Ей было очень неприятно, поэтому она тут же вскочила. И чуть не упала. Тело было без сил. Да и ещё было страшно холодно. Поэтому она подползла к горшку, который излучал тепло. Она хотела погреть об него руки, но обожглась. С испугу и от боли она хотела заплакать, но никого рядом не было. Поэтому она стерпела.

Спустя минуту распахнулись двери и вошёл мужчина в гранённой маске и плаще. Он был весь в снегу и в шерстяной одежде. И с катаной. Мэри сначала перепугалась, но, увидев меч, выкрикнула:

– Рыцарь! Ты пришёл за мной?

Мужчина удивлённо наклонил голову. Молча снял с себя утеплённую одежду и обувь вместе с плащом. Но шлем оставил. Он сел напротив Мэри, сложив ноги.

– Как ты себя чувствуешь, девочка?

– Плоха! – несмотря на шлем, было видно, что рыцарь умилился.

– Почему же?

– Холодно! Голодно! И всё... всё-всё болит! – девочка натирала себя ручками. Она была одета в изорванную белую футболочку и грязные серые штанишки. Наряд, который она носила ещё в психбольнице.

– Я тебя могу накормить. Но сначала хочу спросить: ты помнишь, как здесь оказалась?

– Ну... я... я хотела спать. Была ночь. А потом шёпот и... И...и... родители...

Девочка начала дрожать из-за осознания всего случившегося. Она заревела, а потом заорала от боли, схватившись за голову. Глаза почернели, искры зажглись. И разум рассекали слова: «Я БЫЛ ТАМ. Я – ТЕПЕРЬ ТЫ». Из хрупкого тела начали вырываться друзидные отростки. Рыцарь вскочил и приложил к её лбу руку. Голубая фибра подавила тьму. И голос рыцаря прозвучал в голове девочки: «Замолкни! Или сгинешь, как и тот, что приходил до тебя!». И всё прекратилось. Девочка вся в слезах и в ужасе не могла оправиться от случившегося, жадно хватая воздух. Мужчина, не зная, как ей помочь, приобнял её и начал поглаживать.

– Успокойся-успокойся. Всё хорошо. Тебя никто не обидит. Я тебя защищу.

«Я тебя защищу». Мэри тогда потеряла сознания от морального истощения. Но эти слова высеклись в её душе. Когда она очнулась, была уже ночь. Но мужчина всё ещё был рядом. Он положил девочку на солому, укрыв её своим плащом.

– Ты проснулась? Вот и хорошо. Кушать будешь?

– Да, – боязливо ответила девочка.

– Отлично. Аппетит есть, – рыцарь налил ей супчик. Он сначала хотел дать ей миску, но потом решил её покормить с ложечки. И был прав. Руки девочки сильно тряслись, – Вкусно?

– Да.

– Как тебя зовут-то?

– Мэри, – ответила девочка после ещё одной ложки.

– Меня зовут Карл. Рад знакомству, – девочка не знала, что ответить. И Карл не знал, что говорить, поэтому он просто продолжал её кормить. Но потом всё-таки кое-что решил добавить, – Видимо, теперь мы с тобой будем вместе.

– Угу. Можно добавки? – смущённо спросила она.

– Конечно.

В течение трёх лет девочка росла под наблюдением бывалого воина. Сначала она была вялой и закрытой. Но всё больше и больше открывалась. Один раз она назвала его «папа», но Карл запретил ей так его называть. Он вообще ничего о себе не рассказывал, и Мэри, даже спустя столько времени, практически ничего о нём не знала. Сначала по детскому легкомыслию её это не волновало, но, чем взрослее она становилась, тем больше вопросов у неё возникало. Ведь она даже не никогда видела лица своего попечителя. Но Карл отказывался отвечать на эти вопросы, ссылаясь на то, что «время не пришло». Да и дистанцию он всегда выдерживал в отношениях, словно специально не давая Мэри полюбить себя. С возрастом Мэри поймёт, что это было необходимо: демон пытался взять контроль, когда Мэри испытывала сильные чувства: когда больно, когда страшно и даже когда радостно.

Однажды, когда они спускались со своего склона к близлежащей деревеньке, Мэри очень сильно рассмешил один мальчишка. Но смех переменился на крики и плач. Глаза заполнились тьмой. Карл увёл девочку в безлюдное место, присел на колено и начал нашёптывать:

– Этой твой разум. Он – узник твоего тела. Ты сильнее, чем он. Возьми свои чувства под контроль.

– Я... я не могу!

– У тебя нет выбора. Иначе возьмёт контроль он.

– Я... я...

– Глубоко сделай вдох, – Карл начал показывать рукой девочке, как дышать. Она повторяла, – Вы-ы-ы–дох. Вд-о-о-ох. Вы-ы-ы-дох. Очисти свой разум. И оставь только шёпот. И пойми, что это не твой голос. Это беспомощные попытки сломить тебя. Но ты сильна. Ты выстоишь.

– Я... я выстояла, – успокоилась девочка.

– Молодец, – Карл встал и повелительно промолвил, – Но дальше будет только сложнее. Чем ты будешь становится взрослее, тем больше трудностей перед тобой появится. И тем больше возможностей для него. Я не могу быть всё время рядом. Но я могу сделать из тебя человека, который сможем не поддаваться его влиянию. Но это будет тяжело. Ты выдержишь?

– Я выдержу! – решительно ответила Мэри, вытерев слёзы

– Тогда с завтрашнего утра мы начнём. И отныне я твой учитель. Поняла?

– Поняла.

Со следующего дня Мэри должна была забыть про эмоции. Да, это было невозможно. Но показывать их, давать им волю было нельзя. Это наказывалось палкой по макушке. Но, помимо отчуждения от чувств, маленькой девочке нужно было буквально стать сильнее и самостоятельнее, чтобы её ничего не пугало. Карл начал обучать её охоте и Ошам.

У девочки была удивительная предрасположенность к Ошу молнии, но это был сложнейший базовый Ош, который легко выходил из-под контроля. Поэтому, когда Мэри чуть не спалила дом и с перепугу не могла спать несколько дней от шёпота, Карл запретил ей практиковать этот Ош. Для камня Мэри не хватало стойкости духа и дисциплины. Грубая стихия её раздражала и не хотела поддаваться. Для ветра Мэри не хватало чувства свободы, ведь ей приходилось загонять себя в «клетку». Для воды не хватало душевного равновесия, а огонь Карл даже запретил пробовать. Разумеется, Мэри нарушала эти запреты, но быстро жалела из-за демона. Тогда-то Мэри и начала обучаться Ошу холода. Поначалу у неё ничего не получалось совершенно. И она не понимала, почему она вообще пытается им овладеть. Но чем больше она овладевала своими эмоциями, тем легче лёд выходил из реки.

То было как раз время, когда Ош холода и льда был на высоте. А Ош воды давался тяжело даже самым обученным новусам. Ведь примерно тогда Сабуи Дай-Хан заточил Джупиза в ледяные оковы, обратив его силу в пользу Айра – сенсума холода. Так что Ош холода был идеальным выбором.

Спустя год такой суровой жизни Мэри начинала ломаться. Суровые тренировки, от которых было куча синяков, порезов и растяжений мышц, а также постоянное подавление эмоций приводило к всплескам: Мэри то впадала в бешенство, то в плач, то в угарных смех – всё это играло на руку демону. Однажды на охоте она со злости разорвала барана жёлтой молнией. Карлу пришлось научить девушку впадать в обморок в такие моменты. Вернее, он запрограммировал её мозг на это через Ир'ину. На самом деле, в такие моменты она проваливалась в свой собственный тестуануром, чтобы «заделать дыры барьера» в своём сознании. Это был уголок спокойствия для девушки даже в самые сложные моменты. Но даже так у Мэри появлялись сомнения и вопросы. Ей казалось, что так жить неправильно. Она это чувствовала. И Карл понимал, что она права. Но выбора не было.

Как сейчас Мэри помнила тот вечер, когда они сидели на крыльце и наблюдали за Хонсу. И за деревушкой Тартар, названной в честь гор, в которых они жили. Мэри тогда исполнилось одиннадцать и с особой тоской она спросила:

– Как я оказалась у тебя? Или это такая же тайна, как и то, что у тебя под маской?

– Я же говорил, что я просто не хочу видеть свое лицо.

– Я-то хочу!

– Мало ли, чего ты хочешь. Вот сколько я живу, никогда ничего не было, как мне бы хотелось.

– Да я даже не знаю, сколько ты живёшь! Вообще ничего о тебе не знаю! Может, Карл даже не твоё настоящее имя! – Карл ничего не ответил на это.

– Как ты появилась у меня – не секрет. Однажды, девочка в бреду и...

– И...?

– И в крови начала пугать жителей Тартара своим видом и мрачными словами. Один из них позвал на помощь меня. Я тебя вырубил. Принёс домой. Вот и всё. Я и сам не знаю, как тебя занесло сюда. Особенно из Северных Врат.

– Ты врёшь!

– Спроси у жителей.

– Ты знаешь, что я не могу. Они меня сторонятся...

– Ну тот же мальчишка всё ещё ошивается вокруг тебя.

– Он хочет просто к тебе в ученики, потому что увидел, как я ледяной цветочек делала.

– Тем не менее, вы общайтесь. Вопреки моему запрету.

– Ты... не злишься?

– Я буду злиться, если он пострадает от твоих рук. Будь осторожна.

– Я всегда осторожна.

– Это самообман. Цветочек, кстати, получился?

– Нет. Одни уродливые шипы, да наросты. Я даже представить не могу, как ты делаешь этого ледяного дракона.

– Да-а-а, я помню, какая несуразица тогда у тебя вышла. Ха-ха-ха. Извини.

– Извиняю, – пробурчала Мэри, – Может, это всё из-за него?

– Может.

– Тогда у меня ничего не получится! Не уж то ты не можешь от него избавиться?

– Могу. Но тогда ты умрёшь. Вырезать его из твоего семаднуфа равносильно убийству. Только ты можешь от него избавиться.

– Но как?!

– Я не знаю.

– Тогда... может я вообще не могу! Откуда тебе знать?

– Неоткуда. Я перепробовал всё. Даже создание твоего собственного тестуанурома стало лишь дополнительным барьером. Я просто верю, что ты найдёшь способ, – Карл потрепал девочку за волосы.

– Я не верю, – Мэри убрала его руку, встала и ушла в дом, – Я спать.

Ранним утром Карл любил уходить на охоту. Он не брал с собой Мэри, потому что обычно она плохо спит из-за кошмаров. Образы смерти, разрушения, апокалипсиса. Девочка в какой-то момент уже перестала реагировать на них, смотря как очередной фильм. Ведь вживую у неё не было возможности их смотреть.

Но если она высыпалась, то она любила убегать в деревню. В самой деревне она надолго не задерживалась. Её прогоняли одними только взглядами: всё ещё свеж был испуг от «одержимой девчонки». Мэри не было обидно, ведь она сама себя презирала. Поэтому она уходила к ручейку, что стекал с самых гор, и упражнялась «лепить» из льда. Карл не любил, когда Мэри этим занимается, потому что: «Искусство требует эмоций. Тебе не дана такая роскошь». Мэри не слушала и всё равно пыталась что-то сделать этакое. Но ничего не выходило. Формы были резкие, рваные и неразборчивые. Ей и в мыслях было тяжело представить, как мастера-силебид могли вытачивать что-то из камня с помощью инструментов. Это её раздражало.

– Привет, Мэри! – как всегда подбежал мальчишка. Он был на пару лет младше. У него была зеленоватая кожа и красные, как у одержимых, глаза. Будучи сиротой, он тоже приобрёл репутацию изгоя в этих местах, – Всё творишь?

– Угу...Привет, Кимео. Как жизнь?

– Отлично! Спёр яблоки крутецкие! Будешь?

– Нет, спасибо.

– Ну как хочешь, мне больше достанется. Твой «учитель» всё ещё запрещает мне с тобой общаться?

– Да.

– А ты общаешься. И приходишь на это место, чтобы я точно тебя нашёл! Кажется, ты влюбилась в меня! Но прости, я не могу ответить тебе взаимностью, – Кимео поправил свою короткую стрижку худощавой ручкой.

– Да? И почему же? – усмехнулась едва Мэри.

– Ты слишком холодна. Но не бойся, я подожду, когда твоё сердце растопится!

– Скорее уж, сердце моего учителя растопится.

– Да? А что? Он говорил обо мне? Он возьмёт меня в обучение?

– Нет.

– Да бл-и-и-ин! Я так устал жить в сарае с овцами! Может, хотя бы местом ночлега поменяемся?

– Я тоже сплю на соломе.

– Но не с овцами!

– Но одна. У тебя хоть кампания есть.

– Да иди ты! Бяка! На тебе лягушку за шиворот, – мальчик оттянул шиворот рубашки девочки и кинул туда мёртвую рептилию. Мэри испугалась и от омерзения готова была порвать пацана, но глубоко вдохнула.

– Не делай так больше...

– Да ладно! Я уже видел, как у тебя глаза желтеют. У меня красные, у тебя жёлтые. Оба «проводники» сенсумов прям. Ха-ха-ха! – Мэри всегда удивлялась, как пацан умудрялся столько запоминать путём подслушивания уроков Карла.

– Откуда у тебя вообще мёртвая лягушка?

– Поймал. Хотел себе питомца. Спрятал под подушку, чтобы деды не заметили. Она... заснула навеки.

– У тебя подушка есть? Какой везучий!

– Иди ты!.. Кстати, в нашу «Тартарию» прибыл новый крутой дядя. Может, у него я стану даже сильнее, чем ты!

– Да? И что за дядя?

– Кличет себя Лареем. Без клана. Подозрительный чел. Молодой. С золотыми глазами, как у мудаков Супримов. Но такие фокусы показывает, ошалеть можно! Хочешь посмотреть?

– Не знаю, смогу ли. Учителю меня не отпускает.

– Да пошли к нему прямо щас!

На крыльце гостевого дома, возле которого и ночевал Кимео, и сидел этот Ларей. Изысканной красоты мужчина, одетый в кимоно и синие штаны с красным поясом. Длинные чуть седоватые волосы были собраны в конский хвост, однако, чёлка всё ещё скрывала золотистые глаза. И красную повязку на лбу. Он кушал яблоко и в момент приметил парочку чудаковатых ребятишек. Старый и толстый хозяин дома прямо при детях начал ворчать, из-за чего они остановились:

– А это двое местных уродов. Один толи на одержимого похож, толи на гоблина, но, на самом деле, просто дурачок из Натамы, – Кимео еле сдерживал злость, – А вторая... жуткая тварь. Из-за неё у нас фибра загрязнённая! – Мэри же просто опустила грустно опустила глаза.

– Да? Как по мне, абсолютно нормальные дети! – у Ларея был нежнейший певчий тон, ласкающих слух.

– Это вы просто не видели, как эта бесноватая у нас появилась! Вся в крови и в бреду...

– Так это же интересно! Детишки, как вы здесь оказались?

– Мой клан уничтожили псы из Врат! Маменька скончалась, когда попала в больницу. Вот меня и сбагрили куда подальше!

– Как печально! Не уж-то Северные Врата жестоки даже к детям кланов?

– Конечно! Мы же видели их преступления! Я вот полностью согласен с Сабуи! Надо было свергнуть этих кретинов Супримов! И тогда настал бы мир!

– О-хо-хо! Юный политик! Очаровательно!

– Что ты несёшь, гоблин? А ну брысь отсюда, пока уважаемого гостя не спугнул! – хозяин начал угрожать тряпкой.

– Всё нормально. Это ж дети. А ты, маленькая сирень, как здесь оказалась?

– Не знаю.

– Вот-вот! Говорю ж! Бредит! Уже как пять лет прошло, а всё ещё бредит! Всякие ужасы на реке из льда творит! Отравить нас пытается небось!

– Как лёд может отравить воду? – искренне негодовала девочка.

– А поди знаешь вас, новусов сранных! Лиденасанс уничтожили ж!

– Хозяин-барин, вы полегче с выражениями. Я ведь тоже новусов. Думал, это заметно по моей внешности, – с широкой улыбкой Ларей взмахнул своим хвостом.

– Да что вы, это никак к вам не относится, разумеется!

– Я так и знал. Но всё же оставьте нас. Я хочу поговорить с детишками. Интересные судьбы всегда интриговали меня.

– Как скажете, – заробел хозяин дома и ушёл, а Ларей в миг переключил своё внимание на Мэри. Её это смутило.

– Как тебя зовут, дитя?

– Кимео! Кимео Натама! – вопрос был явно задан Мэри, но мальчик не хотел обращать на это внимание.

– А твою подругу?

– Мэри! Сурикат!

– Суринга, – поправила девочка.

– Суринга? Надо же. В честь сенсума грома. Как мощно!

– А, эти фамилии городских! Ничего не отражают, – махнул рукой Кимео на Мэри.

– Доля правды в этом есть, мальчуган. Но предки этой фамилии получили её не просто так. Скорее всего, они были мастерами Оша молнии. Такие новусы спасали первых колонизаторов, когда садились все батареи и генераторы. А может кто-то был и проводником самого Суринга.

– Воу, я бы хотел так!

– А ты, Мэри, хотела бы так?

– У меня не получится.

– Почему же так категорично? В каждом новусе есть потенциал.

– Я – исключение без потенциала.

– Ты пробуждаешь во мне азарт. Я бы мог тебя научить.

– Ей не надо! У неё уже есть учитель. Она просто неспособная!

– Учитель?

– Да. Я, – тут пришёл Карл, который сразу же начал отсчитывать Мэри, – Сколько раз тебе говорить, не сбегать из дома? Я должен знать, где ты находишься!

– Прошу прощения, господин, но мы просто разговаривали с вашей малюткой. Ничего криминального, – ответил за Мэри Ларей.

– Это не вам решать, – Карл впал в небольшой ступор, когда увидел гостя. А сам гость, поняв это, распластался в улыбке, – Как зовут?

– Ларей.

– Ничего оригинальнее придумать не мог?

– Мне нравится. Созвучно со Святым Лаурелием, – непринуждённо ответил гость.

– Пойдём отсюда, Мэри, – Карл взял девочку за руку и поспешно увёл. Кимео хлопал глазами в недоумении.

– До свидания! Рад был познакомиться! – помахал на прощание Ларей.

– Что случилось? Что за спешка? – не понимала Мэри.

– Он не тот, за кого себя выдаёт. Держись от него подальше.

– А кто он?

– Неважно. Давай лучше я тебе покажу ледяного дракона?

– ДАВАЙ! – у Мэри загорелись глаза от предвкушения, за что получила специальной палкой по голове.

Неподалёку от их домика, по другую сторону от деревеньки стоял небольшой пруд. С него был виден их домик, горы, а окружал его забором хвойный лес, создававший чувство безопасности. Часто учитель и ученица здесь любили ловить рыбу и упражнялись в Оше льда. Сегодняшний день не стал исключением. Карл давно обещал показать девочке ледяного дракона. Одна из самых сильных техник Оша льда. Она требует много контроля и фибры, и, тем не менее, Мэри безумно хотела увидеть этот приём. И в будущем освоить.

– Так. Вставай на воду. Как я тебя учил, – Карл стоял прямо посреди пруда.

– Можно не надо? Это тяжело. Только я теряю концентрацию, я падаю в воду.

– Давай-давай. Вставай.

Мэри пошла по воде, создавая под собой корку льда. Это не шло не в какое сравнение с мастерством Карла, который просто стоял на воде без какой-либо помощи со стороны Ошей. Несмотря на кажущуюся простоту – это один из верхов владения фиброй.

– Чтобы призвать нечто столь свирепое и могучее, ты должна задействовать свои сильные эмоции.

– Но как? Я же не могу их испытывать!

– Ты их испытываешь. Просто сдерживаешь. Здесь им надо дать волю. В любом Оше это необходимо, поскольку фибра черпает из наших чувств силу. Это буквально искусство. С холодным расчётом добиться много чего можно, но ты всегда будешь ограничена.

– Звучит будто про меня.

– Да. Тут ты права. Но ледяной дракон особенен тем, что ты должна взять под контроль свои эмоции. Дать им волю на миг, чтобы они разрослись и воплотились в образ, а после сковать их льдом. Посмотри, как я это делаю.

Карл сложил руки в Хоубоши, будто это пасть, набрал полную грудь воздуха, и выдохнул. Из толщи воды высвободился ледяной змей с лицом дракона. Грубые инеевые отростки были его чешуёй и зубами. А из полых глазниц и пасти струился холодный свет. Дракон смотрел на Мэри с высоты шести метров, а после рухнул на неё. Девочка попыталась отпрыгнуть, но угрозы оказалась ненастоящей, так как техника распалась на морось, начавшую жалить девочку холодными капельками. Мэри недовольно нахмурилась на учителя.

– Молодец! – показал он большой палец, – Страх контролируешь! Теперь давай ты.

Мэри сложила печать. С вздохом она дала волю своим чувствам: злость, страх, обида. Всё это промелькнуло на её лике. И успокоилась. Вода начала формироваться в лёд, который неспешно начал подниматься ввысь, вырисовывая абстрактные формы.

– Неплохо. Продолжай. Чуть больше дай себе волю.

– ПОКАЖИ ЕМУ СВОЮ БОЛЬ.

Из-за гласа масса льда разрослась порывом, вырисовываясь в чудовищные шипы. Карлу и даже самой Мэри пришлось выпрыгнуть из водоёма, так как шипы неконтролируемо прорастали из всей его поверхности. Девочка упала, тяжело дыша, но в миг собралась, схватившись за макушку. Карл быстро подбежал и, увидев, что всё нормально, замедлился.

– Ну, не так сильно. Убирай. Как я учил.

Мэри кивнула, в её руки появилась аморфная инеевая масса, которая связалась с льдом. Когда связь была достаточной, Мэри сдавила эту массу. И небольшая часть льда лопнула на осколки.

– Ладно. Давай сосредоточимся на драконе. Для тебя это важнее, – Карл повторил то же самое, но быстро. И от его раскола исчезло всё, – Вообще, обычно даже Дай-Хан начинают с Оша воды. Но они всё нам подпортили. Да и для тебя такое внутреннее спокойствие – роскошь. Поэтому будем пробовать так. Ладно?