Текст книги "Искатель Ветра. Полет (СИ)"

Автор книги: Blackmourne

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

Силой взрыва пару протащило по чёрному камню и впечатало в обшивку шаттла. Укреплённый керамическими пластинами доспех на спине магимата стал похож на решето; несколько крупных осколков пробили его и глубоко вошли в тело, повредив лёгкие. Сплюнув в сторону пузырящуюся кровь, воин заставил себя подняться и, развернувшись, успел перехватить готовый рухнуть на него острый клинок. Левой рукой выхватив боевой нож, Найт вонзил его в пустую глазницу чудовища и, откинув труп в сторону, разрядил в следующего зажатый в правой руке пистолет.

С каждым мгновением и ударом сердца сражаться ему становилось всё легче. Разрубив взмахом ножа брюхо прыгнувшего на него потрошителя, магимат перекатился, заметив свою штурмовую винтовку. Быстро перезарядив, он срезал двумя короткими очередями кинувшихся на Зару монстров, после чего благодарно кивнул девушке. Её глаза светились мягким, зелёным, родным пламенем священного Леса, а из сложенных на груди рук волнами исходила целительная сила, сращивая рваные раны и выталкивая наружу осколки металла. Сама она, хоть и незначительно пострадавшая от столкновения с бронированным люком их летательного аппарата, уже восстановилась благодаря Гейе.

Нескончаемый вал тварей и не думал заканчиваться: порождения ада перли как одержимые, не считаясь с потерями, и понемногу, шаг за шагом, оттесняли Искателей от воздвигнутых Солардом стен назад к челноку. К тому же гранаты и патроны начинали заканчиваться, пополнить боезапас воины сейчас не могли, втянутые в жаркую схватку. Разрядив максимальный заряд плазменного пистолета, Генар оставил перед собой выжженное пепелище, мгновенно обратив в прах троих слепленных из человеческих тел крупных монстров и десятки мелких, после чего бросил тревожный взгляд вверх – в пустое, беззвёздное небо. Там всё ещё не было ничего, кроме тьмы и кружащихся уродливых силуэтов летающих тварей, которых старательно отгонял длинными очередями Шольм Танор.

Незадолго до начала операции Генару удалось убедить Чёрного Джека действовать по его плану, фактически поставив чистильщику Ордена ультиматум. Но подкреплений всё не было, а силы его людей истощались. Справа предупреждающе крикнул Смертник, взмахом руки заставив замереть в воздухе десяток гранатомётных снарядов, готовых обрушиться на отряд. Рич вновь влил пси-потенциал в свою связь с воплощением Пространства и направил их назад на врага, инвертировав их движение. Взрывы разнесли спаянных со стволами в единое живое оружие тварей, освободив их несчастные души. А затем над головами, сквозь прореху в чёрном полотне, сквозь которую выглянули голубые небеса, показался первый челнок.

Окутанный пламенем, он быстро падал, оглашая поле боя захлёбывающимся воем двигателей. Броня корпуса была изъедена кислотой и пробита, но находящиеся внутри люди, видимо, ещё были живы. Один из них распахнул десантный люк, выпустил в сторону одной из изумрудных пирамид какой-то снаряд и с высоты в пару десятков метров прыгнул. Вскоре заработало поле его антигравитационного ранца, но прежде чем он успел преодолеть половину пути, меткий выстрел одной из тварей заставил мерцающее поле потухнуть, и человек с криком рухнул вниз к оскаленным клыкам и клинкам. Шаттл с заглохшим двигателем рухнул неподалёку, место падения и отряд Ричарда разделяла непреодолимая стена из чудовищ.

По сердцам Искателей пробежала волна обреченной тревоги. Все понимали, что там, в реальности, наверху, произошло что-то непоправимое. Но сдаваться они не собирались, продолжая сражаться с утроенной яростью, по-другому эти люди попросту не могли и не умели. Вскоре в вихре разорванных на части тел показался упавший на землю мужчина. Его доспех был залит угольно-черной кровью чудовищ, оружия в его руках видно не было, но, судя по всему, оно ему было без надобности. Он убивал тварей одетыми в латные перчатки руками, которые были окутаны таинственной алой аурой, а двигался столь стремительно, что даже Ричард на мгновение удивленно замер. Со спины этого бойца прикрывали еще пара выживших, стреляя из пистолетов-пулеметов, удобных в ближнем бою.

– Смертник, за мной! Сол, закрой небо! – проревел Рич, вкладывая доступную энергию в следующий выстрел плазменного пистолета.

Гудящий плазменный жар обратил целую шерингу чудовищ в кровавый туман, и укрытый силовым полем капитан Ветра бросился вперед по обожженному, залитому кровью камню на помощь людям из павшего шаттла. Ничто не вызывает у людей такого единства, как общий враг и предчувствие надвигающейся гибели. В данную секунду для солнцеволосого эти солдаты были дороги, словно братья, и он всем своим существом понимал, что они ему необходимы для выживания.

К тому моменту, когда легко раненный в бедро Смертник и Ричард смогли пробиться сквозь рой чудовищ, на ногах оставался только свирепый здоровяк. Один из его товарищей уже истекал кровью с простреленным горлом, а второй, сидя, продолжал отстреливаться из пистолета, зажимая рукой ужасную рваную рану, сквозь которую, пузырясь, наружу рвались сизые кишки. Перегрузив щит, Генар разбросал тварей и по-военному коротко поинтересовался:

– Что там?

Рукопашник пробил прямым ударом грудь одной твари навылет и, подкинув её вверх, разорвал на две части алым росчерком взмаха ладони. Затем он приветливо улыбнулся одними глазами сквозь пробитое забрало шлема и флегматично ответил:

– Дракон. Чёрный. Сражаются. Я подкрепление.

Слова оказались не нужны – и без них всё стало ясно. В разряженном воздухе прогремели грозовые раскаты, запахло озоном. Мгновение спустя чёрные небеса раскололись потоками ветвистых молний, сжигая летающих тварей, собирающихся спикировать на отряд. Генар закинул в кобуру плазменный пистолет – сил на ещё один разряд у него всё равно не осталось – и, выхватив термоклинок, рука об руку с рукопашником принялся прорубаться назад к укреплениям, прикрывая Шольма, несшего на своих плечах раненого. Солетадец низким голосом начал петь ритмичную песню, разгоняя по венам кровь и оставшиеся силы, одной рукой удерживая тело товарища, а второй – продолжая стрелять. Несмотря на ситуацию, это была песнь не одиночества и отчаяния, а надежды.

***

Одинокая женская фигура вышла из тьмы подземелья. Окинув поле боя цепким взглядом, она встревоженно нахмурилась и быстро отыскала на длинной нефритовой лестнице укрепленный контейнер, который силой удара расколол прочный нефрит, из которого была выстроена пирамида. Девушка торопилась, её руки немного тряслись, а плечи дрожали – назойливые голоса, далекие крики и стоны сводили с ума. Её гнал страх не успеть. Время кончалось, оно грозило уйти за ту грань, из-за которой его не вернуть. С трудом введя код и распахнув ящик, женщина спешно оглядела его содержимое и схватила нагрудник из ведьминской стали, служащий усилителем способностей, благодаря которому смертный мог на миг превзойти бога, а затем – небольшой арбалет, пришедший из этого кошмарного мира. Выпрямившись, она быстро облачилась в броню и, сузив аметистовые зрачки, взглянула на запад. Её собственный бой начинался.

Несмотря на все усилия, они увязали. С каждым взмахом рубить и колоть становилось труднее, монстры бросались на них со всех сторон. Выстрелы один за другим вонзались в доспехи, иногда пробивая прочную сталь. Ричард заметил вдали, на одном из холмов, фигуру, окутанную фиолетовым мраком. По его спине пробежали мурашки, и, подчиняясь импульсу, он зло прокричал в гарнитуру шлема:

– Сол, на семи часах! УБЕЙ!

Альв выглянул из челнока. Рядом с люком отчаянно отстреливались Найт и Зара, едва сдерживая кровожадных мутантов. Сол сквозь грохот и дым пытался отыскать цель, но не успел. С той стороны покатилась высокая волна потустороннего, бездымного пламени, сжигая всё на своём пути. Оно не подчинялось никаким законам природы, кроме установленных своим создателем, и легко прошло сквозь искажение, из последних сил созданное Ричардом. Силовая броня и щит капитана разом потухли, тревожным индикатором в углу визора указывая на пси-выгорание, но злой огонь продолжал приближаться, вызывая в глубине разума опустошающий ужас. Даже безмозглые монстры начали разбегаться, пытаясь укрыться от приближающейся жути – та сжигала их без остатка, превращая как плоть, так и металл в густой, черный пепел.

Когда волна почти захлестнула Искателей, а сердца людей сжались в отчаянии, на её пути встал один человек. Высокий и гордый, пришедший из страны седых океанов, Шольм Танор вскинул вверх свои руки, заморозив мгновение до удара вместе с собой. Его сердце остановило свой бег, а перегруженные нервы заныли в оцепенении. С трудом повернув голову к друзьям, он прохрипел:

– Беги, капитан. Я ждал этот миг, это моё искупление.

Ричард с лязгом поднял свое тело с коленей, кровь хлестала из носа, заливая визор багровыми красками. Капитан мгновенно принял решение и на прощание кивнул воину, принимая его бесценную жертву. Они с рукопашником подняли безымянного раненого у ног солетадца и побежали к своему челноку.

Мгновения складывались в секунды. Шольм постепенно слабел, его мозг словно окунули в жидкий металл. Двинуться с места или даже отвести взгляд от медленного приближения пламени самого ада он не мог. Капитан уже отступил с линии атаки, но солетадец не опускал руки – безропотно уйти во тьму он не желал и продолжал сражаться, сжигая себя. Так надо жить и умирать – это была простая истина Одинокого Города. Лишь когда утекли последние капли силы и его захлестнула волна ненавистного пламени, он вспомнил лицо девушки, которую любил, и улыбнулся.

– Не дождешься. Я обесценю все твои жертвы. Найди искупление в жизни, – недовольно проскрипело лицо, и поток преисподней оказался разрубленным взмахом Лазури.

Шольм рухнул на спину, волны пламени прошли по сторонам, выжигая мерцающий обсидиан на несколько метров в глубь. Он с недоумением смотрел на спину, облаченную в черный потусторонний доспех, добытый в далеком Зефире. Платиновые волосы спадали до самых плеч. Девушка повернулась к нему, пробирая до самого сердца испуганным взглядом, и прокричала:

– Вам, мужикам, лишь бы героями стать! А о нас вы подумали? Я никого больше не собираюсь терять!

– И правда, чего это я? Здравствуйте, леди-босс, вы уже в третий раз все мои чаяния рушите. – обрадованно и немного смущенно произнес Смертник, в очередной раз разминувшись с костлявой.

Лина с широкой улыбкой кивнула, а затем остановила холодный безжалостный взгляд на далеком бархане, где виднелась фигура контрактера Ненависти.

Глава 13

Ненависть. Она рождается из жгучей боли и потаенных обид. Исподволь окутывает сердце, заставляя его биться быстрее, сбрасывая полог апатии и сожалений. Ненависть – это решение. Это выход, возможность отомстить, найти справедливость в этом безжалостном мире. Пламя жарче и страшнее любых пережитых пожаров. То, что дает силы действовать вопреки любым испытаниям. Даже слабый человек, почувствовав в груди её жар, способен сбросить оковы страха, пожертвовать всем на пути к своей цели. И, очистившись в этом пламени, обрести просветление, осознав, сколь ничтожны и тщетны были все его побуждения и желания до её обретения.

Леания Нор была маленьким человеком, винтиком в древней системе, выстроенной задолго до её рождения. Она была лишена возможности выбора: будучи третьей дочерью, с самого рождения стала избранной в качестве одной из жриц Богини-Девы. Скромная, слабая и нерешительная, она покорно приняла обет невинности и целомудрия. После завершения обучения, как и все представители её влиятельной семьи, она стала смотрителем божественных механизмов, поддерживающих их ржавый и прогнивший город в рабочем состоянии. Леания не знала другой судьбы и жизни, проводя дни и часы за совершением одобренных эдиктами коллегий действий, смысл которых не понимала, умащивая маслами машины, назначение которых было ей непонятно, и восхваляя Изначальный Божественный замысел, в котором у каждого было своё место, своё предназначение, своя роль.

Всё изменилось, когда она познакомилась с молодым посланцем Кулуна. Молодой, свободный и дерзкий, он покорил её сердце. Воистину научил жить и любить, открыв ей новый чувственный мир, недоступный прежде. Он заставил её сбросить вместе с одеждой и храмовые запреты, забыть об обетах и страхах. Он обещал разбить её оковы, забрав с собой в дикий и вольный Нижний Город, где их никто не найдёт. Леания была готова пожертвовать статусом и положением ради любви и свободы. Тогда ей казалось, что ради этого она готова на всё. А спустя пару месяцев, пусть им и не удавалось часто быть вместе, вынужденным держать свои отношения в тайне, юная жрица была на седьмом небе от счастья, узнав, что беременна.

Но вскоре её постигла первая бездна предательства. Её избранный, стремясь уйти от ответственности и боясь неизбежного наказания, сказал ей избавиться от плода их любви. Она воспротивилась этому решению, использовав все свои связи, чтобы дать новой жизни начало, и втайне продолжала заботиться о своём сыне, который рос вдали от матери, в семье одного из верных слуг её рода. Но спустя годы за первым ударом последовал и второй.

Кулунец по имени Сура, человек, которого она когда-то любила, вновь появился, чтобы начать её шантажировать, желая получить доступ к рынкам сбыта в верхних районах Города Движимой Силы. В Вангелосе проституция и наркоторговля были запрещены, но многие представители коллегий механиков и высшего духовенства искали запретных развлечений и юных, послушных наложниц. Разумеется, она согласилась. Разве у неё был другой выбор? Тогда ей казалось, что его нет. Сейчас всё это стало попросту смешным и нелепым.

Прошлое, все её страхи и обида на несправедливость устройства общества и людей исчезли вскоре после того, как её сын был похищен, бывший возлюбленный убит, а Истинный Бог пробудился. Он изменил её, преобразовал, уничтожил, дал цель, очистил, наполнил. Мир мгновенно стал ясен и справедлив, каждое побуждение обрело цель, каждое действие – смысл. Но первым пришло осознание того, сколь незначительна и ничтожна была её прежняя, драматичная роль.

Когда искажённые механизмы входили в её тело и калечили его изнутри, Леания Нор истерично смеялась, ведь знания каждого, кого поглотил яростный бог, заполнили её разум. И она наконец прозрела. Обретя ненависть, она получила возможность нести возмездие тем, кто её (их) создал. Тем, кто её (их) предал. Мир был прост: она была рождена, чтобы его сломать и погрузить в первозданный кошмар, открыв глаза остальным на его (их) несовершенство. Лишь так можно было найти путь к пробуждению.

***

Чёрный песок под ногами спёкся почти до состояния шершавого стекла. Бежать по нему было нелегко, попутно уклоняясь от выстрелов очнувшихся от приступа ужаса тварей. Но терять время было нельзя: принявший первый удар отряд Искателей сейчас зализывал раны, а всё внимание давлеющей Ненависти было приковано к ней – экзарху Хозяина Колеса. Лину до сих пор смешил этот титул. Она давно перешла грань, за которой статус и признание имеют значение. Ей больше не нужны были восторженные взгляды или чужое одобрение. К тому же этот титул скорее вызывал у знающих людей ужас, нежели восхищение.

Ей так и не удалось убедить могильщиков выделить силы для участия в её авантюре: они лишь согласились передать реликт Смерти Аделе, если блондинка прикроет их эвакуацию. Страх за собственные жизни и семьи оказался для них сильней гордости. И теперь она вновь была дома – на поле битвы. Сердце с чуждым, фиолетовым упоением стучало в груди, посылая по всему телу потоки экстаза. Это бесило и сводило с ума, как наркотик. Все её чувства сжались до состояния точки, инстинкты были обострены, нервы пели как струны, а ток крови в ушах задавал нужный ритм.

Первого мутанта, вставшего на её пути, она походя рассекла надвое и, врубившись в толпу, замелькала в диком, головокружительном танце, черпая навыки и вдохновение из прошлой жизни той, кем она никогда не была. Лазурь стала продолжением её воли, закованное в чёрные латы тело было лёгким, горячим и быстрым. Первую дюжину тварей она изрубила в капусту, прежде чем они успели опомниться: синий клинок с равной лёгкостью пронзал как полумёртвую плоть, так и холодный металл аугментаций. Но ей нужно было преодолеть ещё больше ста метров по этой горячей, оплавленной пустоши, прежде чем контрактор Ненависти нанесёт следующий удар.

Расстояние ничего не значило в кошмаре Владыки Ненависти, но люди всё ещё были ограничены своим восприятием возможного. Консенсус у них оставался внутри. Поэтому Лина могла двигаться только на тех скоростях, что были ей привычны в то время, когда она ещё была метаморфом, сквозь бесконечный поток врагов возникающих на её кровавой тропе. Она делала то, ради чего была создана, то, что никогда не любила, но умела лучше всего, – убивала. С каждым шагом, каждым вдохом и каждым движением. Не словно пустой, бездушный и расчётливый механизм, как прежде, а ненасытной фурия, черпающая силы и наслаждение с каждым сражённым врагом. С каждой поглощённой Ненавистью душой, которой она несла освобождение. Это и была роль что ей предопределила судьба.

Но впереди возникали всё новые твари, сквозь рваные раны в кошмарном аметистовом мареве. Очередные несчастные, замученные и извращённые Астером души, которых она не смогла спасти. Да и не хотела, когда-то. Даже сейчас, сжимающее грудь от тоски побуждение было не её собственным. Страсть и безнадёжное ожидание чуда – это не то, что было ей свойственно. Это пришло к ней из-за предела миров, чтобы нанести всесильной Судьбе смертельный удар.

Сзади затрещал пулемет Ричарда, а следом с ослепительной вспышкой небо исторгло из себя длинную, ветвистую молнию, что словно плеть пробежала по рядам неприятеля. Солард все больше развязывал себе руки, расширяя границы допустимого собственным разумом. Блондинка не оглядывалась, полностью уверенная что даже без слов или команд, товарищи последуют за ней и поддержат. Все ее внимание было полностью сосредоточено на невысокой, укутанной в длинный, выцветший балахон, женской фигуре. Лина нацелилась на эту добычу еще в городе могильщиков, когда осознала что такое количество порталов способен открыть только контрактер, отбрасывающий свою тень на слой кошмара.

Немногочисленные вражеские выстрелы и удары, достигшие цели, быстро перегрузили её силовой щит. В пылу схватки даже сверхъестественная интуиция и вековой опыт сражений не могли защитить от шальной пули или скользящего удара. Реплика брони древней ведьмы пока спасала её, но раны постепенно накапливались, грозя свалить от кровопотери. Слева отродья, пытавшиеся ударить во фланг, разлетелись кровавым фаршем, когда в них на бегу, словно таран, врезался Дарек Бардо, старший помощник с корабля Кейлин. Рукопашник дрался устало и молча, словно происходящее было для него рутиной, но его Воля пылала в визуально видимом спектре, покрывая тело подобно силовому щиту, а движения, хоть и смазанные, не уступали по скорости Лине. Тварей справа смяла и растерзала кровожадная тень гигантского хищного зверя. Израненный Найт прибегнул к последнему средству и сражался в своём меченом облике.

Они смогли пробиться к подножию холма, но там столкнулись с тремя крупными тварями, выползшими из кошмаров безумца. С гулким лязгом сомкнулись сегментированные пластины брони из матовой чёрной стали, прикрывающей слепленные воедино тела людей и чудовищных скорпионов. Первый из стражей мгновенно атаковал, выбросив вперёд жало хвоста и одновременно пытаясь схватить девушку клешнёй. Времени разбираться с ними уже не оставалось – Лина чувствовала, что контрактер вот-вот нанесёт новый удар, который отразить ей уже скорее всего сил не хватит.

Оттолкнувшись ногами она взлетела вверх разминувшись с колющим ударом на считанные сантиментры и еще в воздухе активировала “Вуаль Девы” скрывшись из виду. Чудовищ кошмара это могло сбить с толку лишь на мгновение, у них были и другие способы чувствовать смертных, но этого мига ей хватило чтобы пробежав по бронированному корпусу одного из стражей, вновь совершить прыжок приземлившись далеко за их спинами. В левого из защитников сразу же с разбегу врезался Найт, дикий кот напал на добычу сверху, вцепившись в человеческий торс, проглядывающий среди пластин на спине скорпионьей туши. С правым вступил в схватку Дарек, стремительно уклоняясь от выпадов длинным хвостом и мгновенно контратакуя своими пудовыми кулаками усиленными Волей.

По стылой, призрачной пустыне зазвенел тревожный набат от столкновений металла. Центральный страж ещё оборачивался, готовясь нанести ей удар в спину, а Лина уже столкнулась взглядом с мерцающим безумием в глазах израненной женщины в потертом дорожном плаще на голое тело. Она была бледна, словно мертвец, сквозь кожу проглядывали имплантированные трубки подачи питательных веществ к истыканному трансплантатами лысому черепу, который венчал стальной венок, подобный короне. Кощунственное и чудовищное по меркам Вангелоса слияние священных механизмов и плоти, способное привидеться механикам лишь в страшном сне. Образ, возникший в израненном мозге ввергнутой в отчаяние женщины.

Экзарху всё это было известно. Астер просто обожал этот троп, используя снова и снова один и тот же образ в каждом из циклов. Даже лишённое разума Воплощение Ненависти стремилось к смутному ощущению, похожему на привязанность, что тянулось вне времени ещё с первого цикла. Но это была просто копия. Замена. Настоящая Первая Ведьма давно уже освободилась из-под его власти. Лина испытывала к его новой жертве толику сочувствия, ведь она сама тоже была своего рода симулякром того первого, изначального экзарха, сам факт существования которого был стёрт из реальности.

Вся трагедия начавшейся схватки, вся драма их умирающего мира тоже была не больше чем симулякром. Образом, тенью тени того, что «никогда» не случалось, но предопределённость идеи стремилась замкнуть события в этот неизбежный финал. Едва оглядев Искательницу белесыми глазами, Леания издала душераздирающий крик ненависти и боли. Она видела это лицо, видела в снимках многочисленных камер, его транслировали ей прямо в разум устройства её покалеченного божества. Это был её враг, их враг, та, кто убила Суру, по чьей вине исчез её сын, та, кто доставила ядро Астера в Город Движимой Силы, сделав неизбежным его пробуждение. Обжигающее пламя заструилось по жилам, и контрактер Ненависти выбросила вперёд руки, высвободив поток тёмно-фиолетового, бездымного огня.

Лина использовала арбалет, чтобы, подобно потрошителям, на миг вынырнуть в слой реальности, уйдя от атаки стремительным переходом, и возникнуть за спиной противницы, после чего сразу же атаковала лазурным уколом той в спину. Лезвие Отрицания Предопределённости столкнулось с незримым щитом лютой злобы и было отброшено, рукоять почти вырвало у неё из руки. Даже слившись со своей покровительницей, у неё не хватало могущества, чтобы пронзить тот груз страданий, злости и боли, что питал ненависть этой женщины. Блондинка оказалась отброшена едва уловимым движением кисти.

Её в грудь словно лошадь лягнула. Нагрудник Первой Ведьмы выдержал этот удар, но рёбра заныли. Перевернувшись в воздухе, словно кошка, Искательница приземлилась на ноги и мгновенно сорвалась с места, благодаря перекату разминувшись с фиолетовым, опаляющим снарядом. Ребята из отряда были всё ещё втянуты в схватку со стражами и ударившими им со спины порождениями и не могли прийти на подмогу, оставалось надеяться только на Соларда, что уже готовил какое-то заклинание, и собственную хитрость. Прищурившись, Лина пыталась вспомнить лицо безумной жрицы. Она была уверена, что лично с той не встречалась, но чувствовала в этой ярости что-то личное. Сейчас ей могло пригодиться всё, что угодно, лишь бы пробить брешь в защите врага.

Аметистовый луч разделился на пять пучков и, гигантской ладонью, накрыл ту часть бархана, где находилась блондинка, прожигая песок, заставляя его течь, струясь в мертвенном свете беззвёздных небес. Незадолго до этого Лина успела совершить ещё один прыжок с помощью арбалета, возникнув в единственной доступной точке, в которую успела прицелиться, в метрах сорока над полем боя. Находясь в реальности всего лишь долю секунды, она успела заметить поистине апокалиптическую картину и, падая с высоты, чётко произнесла по голосовому интерфейсу отряда:

– Валите на другую сторону сопки!

Ричард вскинул голову вверх и, разглядев падающую фигуру сквозь залитое кровью забрало шлема, вскинул руку, мгновенно создав небольшую отражающую свет платформу, после чего проревел:

– Солард, пробей нам путь, ударим по контрактеру с фланга. За мной!

Готовый применить заклинание, Альв мгновенно изменил цель, и возникшая над полем боя серебристая вьюга опустилась на полсотни оскалённых мутантов, пикирующих на отряд с высоты, замораживая и разбивая их хрупкую плоть. А затем, уже у земли, она разорвалась мириадом осколков, полностью обратив в лёд ещё часть противников. Рич, убедившись, что Лина благополучно приземлилась неподалёку от цели, бросился в созданную Солом брешь, но вскоре его обогнал оскалённый чёрный зверь, несущий на спине вцепившуюся в него Зару и безымянного раненного, которого девушка пыталась всеми силами исцелить. Замыкающими были Смертник и Дарек; рукопашник как раз закончил вбивать одного из стражей в землю, круша плоть и металл, да так этим увлёкся, что Шольму его пришлось окликнуть:

– Рвём когти. Ща ебанёт!

Силовые доспехи старпома Истины оказались повреждены, на бегу он припадал на правую ногу с разорванными кабелями сервоприводов, но присутствия духа Искатель не терял, коротко поинтересовавшись у долговязого, настороженно озираясь по сторонам и не находя угроз, ну кроме бесконечной орды истекающих ихором отродий:

– А что собственно ебанёт?

– Понятия не имею, – флегматично известил его Смертник, экономя дыхание: выгорание всё ещё блокировало автоматику его средней брони, и двигаться приходилось исключительно при помощи усилий собственного тренированного тела. – Но увидишь, ебанёт обязательно, у нас по-другому попросту не бывает!

Оттолкнувшись от созданной Ричем платформы в метрах двадцати над землёй, Искательница погасила энерцию и ловко спрыгнула неподалёку от контрактера Ненависти. И тут небеса разорвались от голубого сияния, проглянувшего сквозь вуаль синего, безбрежного неба реальности. Оттуда в опалённый кратер, падал окутанный жадным пламенем тяжёлый крейсер и вцепившийся в него яростной хваткой громадный чёрный дракон с оторванными крыльями.

Грохот битвы, треск очередей, звуки разрывов снарядов – на мгновение перед столкновением всё затихло. А затем Лину едва не унесло мощным потоком воздуха и предсмертным ревом рептилии, на которую рухнул “Искатель Доблести”, пропахав чёрный песок на сотню метров, сдирая прочную шкуру и обсидиановую чешую, прежде чем врезаться и разворотить один из нефритовых храмов. Следом взорвалась она из силовых установок на борту корабля; вспухший огненный шар наконец оторвал дракону голову, попутно испарив большую часть порождений, переносящихся сквозь порталы из оплота Ненависти.

Даже служительница Астера, казалось, была шокирована гибелью одного из непобедимых аватаров её увечного бога. Лина вскочила на ноги, стряхнув с брони, словно кошка, ливень песка, и прошипела, пристально глядя в горящие серые глаза контрактера:

– Я вспомнила, кто ты. Хочешь увидеть своего сына?

– Выыыы… Похитили. Убили… – нечеловеческим голосом, с трудом разрывая собственные сшитые грубыми металлическими стежками губы, прохрипела жрица в ответ.

– Отец не разбрасывался ценным ресурсом. Он передал мальчика Обществу Разума. Но тот всё ещё жив. Кэрелл, верно, так его имя? – сверившись в памяти с данными о зачистке Ричардом “Объекта-6”, быстро спросила блондинка, двигаясь прямо на дрогнувшую, но всё ещё готовую извергнуть аметистовое пламя женщину, сжимая винтовку в руках. – Но мы его спасли, и он всё ещё жив. Так ты хочешь с ним встретиться?

На мгновение взгляд безутешной матери прояснился. Есть лишь одно чувство, намного сильнее ненависти. Бескорыстная и чистая любовь, на которую способны немногие люди. Разумеется, открывшейся брешью Лина воспользовалась сразу же. Лазурь выстрелила узким пучком на максимальном усилении, пронзив изменённое, покрытое чёрной коростой сердце, и прежде чем жрица рухнула, Искательница к ней подскочила, вонзив в жуткую рану активированную плазменную гранату, а следом вновь использовала арбалет. Оставлять цели шансы регенерировать она не собиралась. Остатки бархана сожрала вспышка сверхвысокой температуры, а вместе с ней начал развеиваться и кошмар.

Установленный Энимом барьер, защищающий реальность, было непросто преодолеть; лишившись контрактера, Астер оказался отброшен. Израненный жарким боем котлован, где в настоящем мире находилось полноводное озеро, начал оставлять туман цвета тёмного аметиста. Искатель Доблести рядом с трупом дракона ярко пылал, полностью оставшись без большей части правого борта. Выживший экипаж спешно эвакуировался с упавшего корабля. На таком расстоянии их было различить сложно, но Лина была почти уверена, что разглядела на одном из них проклятую маску. А затем её взгляд встретился с серыми глазами возлюбленного.

Ричард, в пробитом, оплавленном, залитом кровью и кислотой и едва работающем доспехе, быстро приближался, лязгая искорёженными сервоприводами. Сердце в груди подпрыгнуло и понеслось вскачь. Девушке, что сама не верила в то, что они оба вновь пережили разразившуюся заварушку, сейчас жутко хотелось броситься ему в объятия. Скрипнув зубами, она отрицательно качнула головой и попятилась.

– Ты не сможешь вечно бежать. Дай мне тебя спасти, – прозвучал в динамиках его усталый, но такой родной, тёплый и любимый голос.

– Это мой полёт, Ричи. Я пройду выбранный путь в небесах, не хочу ни о чём сожалеть, – вновь сделав шаг назад, горько прошептала блондинка. – Лучше спасай тех, кто может быть спасён, а я понадеюсь на чудо. – Она качнула головой в сторону суетящегося экипажа Доблести и добавила. – Спустя десяток минут здесь все окажутся на дне озера.

– Возвращайся к нам. Не следует всё брать на себя. Твой дом на Искателе Ветра, со мной и всеми, кто тебя любит. Компанию отца против тебя я урезоню, – успокаивающе разведя обогренные руки, словно боясь спугнуть птичку, дрогнувшим голосом попросил солнцеволосый.

– Он что-то затеял. И ему я не верю. Но я верю в тебя. Во всех вас. Я же говорила – увидимся в Харгране, – произнесла Лина, заметив, как вспыхнул гнев в глазах старательно тянувшего время мужа, он явно готовил силки для своей птички. Она направила силу в доспехи, создав за спиной энергетические синие крылья.