Текст книги "Искатель Ветра. Полет (СИ)"

Автор книги: Blackmourne

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Он несколько раз пытался подняться повыше, чтобы запомнить переплетение улиц, но в самих зданиях объекты и геометрия пространства подчинялись иным законам. Лестницы вели в глухие стены, водопроводные трубы переплетались, занимая большую часть этажа, а ванные комнаты почему-то были установлены на потолке. Сейчас Генар прикидывал возможность забраться по почти отвесной стене, используя элементы декора в качестве опор. Использовать свои способности контрактера он опасался – неизвестно, как Смерть отреагирует на вторжение Пространства в её обитель. Единственной хорошей новостью было то, что сюда свет луны не достигал.

Была ещё одна проблема: от самых ворот за ним увязался призрак. Он держался на расстоянии, почти сливаясь с окрестными строениями. Ричард заметил, что чем менее чётким выглядел какой-либо дух, тем ближе он был к перерождению. Но постоянное внимание этого «старожила» капитана изрядно тревожило. Если верить Болту, покойники редко проявляли агрессию и представляли угрозу лишь в исключительных случаях. Но с этим наблюдателем следовало разобраться. Постояв немного и собравшись с мыслями, Ричард направился к бледному призраку, стоявшему у стены метрах в двадцати.

– Парень… Я тебя знаю? – раздался слабый, но знакомый голос. Если бы Рич нуждался в дыхании, воздух застрял бы у него в лёгких.

Этой встречи он боялся, но втайне был рад, что сможет высказать всё, что накопилось. Генар снял шлем, встряхнул золотыми волосами и поклонился.

– Да, Гермес. Вы меня знаете, – чётко ответил он призраку.

– Вот как. Я здесь слишком давно и многое успел позабыть. Назови своё имя, – донеслись до него слова, больше похожие на шелест осеннего ветра.

Ричард вспомнил предостережение Болта, усмехнулся и нахально ответил:

– Ричард. Ричард Генар. Я всё-таки заполучил ваш корабль, ваш путь в небесах и женщину, которую вы любили!

Призрак застыл на месте, разгораясь потусторонним огнём, а затем взорвался искренним жизнерадостным смехом. Его силуэт начал изменяться, возвращая себе подобие плоти: короткие серебристые волосы, острые черты лица и серые стальные глаза. Вспышка воспоминаний вернула ему облик, который он имел при жизни.

– Вот как, значит, я всё-таки умер, а ты заполучил всё, как и хотел. Впрочем, Предатель тоже здесь оказался, так что это всё-таки справедливо, – с весёлым воскликом произнёс Гермес, протягивая руку и хлопая Ричарда по наплечнику с эмблемой Ордена. Его ладонь прошла сквозь доспех, оставив лишь лёгкое ощущение прохлады. Дух с сожалением пожал плечами и вновь засмеялся.

Обычному человеку хватает пары дней, чтобы сбросить с плеч груз прожитых скучных лет и обновлённым пойти на новый круг. Но сколько потребуется Оку Вечности, чтобы раскрошить адамант? Заставить забыть о сотнях пройденных битв и пережитых приключений? Обратить в прах ту гордость и долг, который несёт капитан Ордена? Встряхнув плечами, словно сбрасывая оковы забвения, Гермес звонко сказал:

– Значит, наш план всё ещё в силе. Пусть я и не пережил битву, но Ротенхауз повержен, Астер ослаб, а вы с Розой теперь должны всё закончить. Вижу, что ты жив, так что говори – что ты забыл в этой юдоли скорби? Рыжая, поди, опять перегорела и одной ногой в могиле болтается? Оклемается, ведь здесь её нет, будь уверен.

Вот и ответ. Смерть – сила что приходит ко всем, даже к богам. Гермес помолодел лет на сорок и выглядел как в те времена когда шел в последний бой бок о бок со своей обожаемой Розой. Все что было после, Найта, Лину и самого Ричарда Младшего, он успел окончательно позабыть, ведь сражение с Ротенхаузом и был его пик, финал его жизни, после которого он попросту существовал, бился скорее уже по привычке и ради того чтобы не обесценить жертвы товарищей. Это необходимо было использовать, личные эмоции, невысказанная благодарность и злость – могли подождать.

– Мне нужно ядро Смерти чтобы спасти ее после того как она возьмет меч и станет экзархом. – мгновенно сориентировавшись ответил Ричард. – Только заполучив этот искин мы отправимся в Харгран. Поможешь его отыскать?

– Вы нашли другое решение? Она не растворится во мраке? – в голосе духа звучали любовь, надежда и преданность, но не к Лине, а к Розе. Старик всегда видел в Лине отражение своей былой любви, что Ричарда раздражало. Он знал, что Гермес сам понимал, насколько это жалко и недостойно Искательницы.

Сжав губы в уверенной улыбке, скопированной у своего отца, Ричард ответил:

– Я не позволю ей умереть. Она будет жить очень долго, будет любима и счастлива. Клянусь тебе в этом.

Взрыв эмоций Гермеса схлынул столь же быстро как яростный шторм, но в нем не было зависти, лишь надежда и ликование. Указав кивком головы следовать за ним, небесный волк с ухмылкой спросил на ходу:

– А сама-то Роза на это согласится? Откажется от свободы и вольного духа, ради тебя, счастья и долгой жизни? Да и ты… Мне всегда казалось что ты единственный кто относился к ней холодно. Неужели моя смерть на вас так повлияла?

– Это изменило все, Гермес. Роза стала другим человеком. Эта женщина многое переосмыслила в своем отношении к себе и другим людям, прошла долгий путь, а затем приняла предложение выйти за меня замуж. Что до меня… – серьезно и тяжело заявил Ричард в ответ. – Я просто предпочитаю не делить с кем-то чайные чашки. После твоей смерти и ее изменений эта проблема исчезла.

– Вот чудеса. Либо ты врёшь чаще, чем дышишь, либо рыжульку и правда крепко головой приложило… Но я действительно счастлив. Наверное, ты единственный, кого по-настоящему хотел бы видеть рядом с ней, Генка. Хоть ты и хитрожопый жучара, но я всегда видел в тебе благородство, как бы старательно ты его ни скрывал, – воскликнул Гермес и, обернувшись, снова попытался хлопнуть спутника по плечу, с тем же результатом. После этого он вздохнул и, став серьёзным, произнёс: – Ладно, потопали, я чую, то, что тебе нужно, думаю, как и все мертвецы. Нам в центр города, а я неплохо его изучил – чёрт знает, сколько здесь скитаюсь.

– Я сейчас не дышу. Как, собственно, и не лгу, – с усмешкой ответил ему Ричард.

***

Они пересекали пропасти между крышами домов над серыми улицами, бродили по высохшим паркам, где цвели только нежные синие розы, которые каким-то чудом сохранили свой цвет. Затаившись в чем-то среднем между борделем, харчевней и храмом, ожидали, как мимо пройдёт процессия скарджей, что даже после смерти мечтали порвать кому-нибудь глотку и предпочитали двигаться строем. Половину сцен луна вымыла у Ричарда из памяти, вторая половина была слишком невероятна, чтобы её можно было рассказывать за кружкой пенного. Молодой капитан прекрасно сейчас понимал, почему Болт вернулся, так и не найдя свою супругу. Если Вайрн был городом денег и власти, Берандар – чести, Зефир – развлечений, а Вангелос – науки, то Ноктюрн был городом даже не смерти, а разрушенных грёз и погасших судеб.

Всех тех сожалений, что мы уносим с собой за мрачный предел, утраченных надежд, что никогда уже не воплотятся в реальность. Здесь абсолютно каждый из смертных мог увидеть свою самую важную грёзу, прежде чем окончательно попрощаться с ней навсегда. Ноктюрн был абсолютно и безнадёжно мёртв, как бы забавно это ни звучало о городе Смерти. Его временным «жителям» было не о чем мечтать, нечего желать, не к чему стремиться. Скорбное пристанище, чаще всего для сломленных душ, для которых последним милосердием было забвение их божественного ночного солнца.

Гермес таким не был. Даже в посмертии он сохранил в себе то пламя, что даровало ему власть над другими людьми. И дело было даже не в силе характера, стальной воле или уверенности в себе. Ричарда он восхищал другим: казалось, этот человек просто не умеет отчаиваться. Его смех был подобен раскатам далёкого грома, его гнев был способен сокрушать горы, и даже здесь, в последнем приюте, бывший капитан не изменился. Да, большую часть своей долгой жизни он не жил, а существовал ради лишь одной высшей цели. Но это его не сломило, а закалило настолько, что даже яркий свет луны не был способен вытряхнуть из этой ветреной головы память о Розе – человеке, что была его смыслом всего.

Рич был уверен, что он так любить не способен. Его собственные чувства были хищными, эгоистичными и, наверное, с общей точки зрения – нездоровыми. Лина была для солнцеволосого целью, яркой добычей, которой по силам стать охотником. Она привлекала его в первую очередь тем, что была смертельно опасна, но при этом полезна, умеренно умна и, куда уж без этого, божественно сексуальна. Ему был нужен вызов, и она с готовностью это давала, делая их странный дуэт похожим на полное боли и вожделения мазохистское танго. Но главное было в том, что эти обоюдные чувства никогда не были и, вероятно, не будут такими же безусловными, как у Гермеса к Розе. И это солнцеволосого абсолютно устраивало, потому что истинная любовь никогда не была одноликой.

***

Спустя два часа они вышли на пустынную площадь, что простиралась на многие сотни метров. Голый базальт перед грандиозным храмом надежд и мечтаний всего человечества. Место последнего сна. Если бы Ричарда попросили его описать, то он бы замялся, пытаясь подобрать подходящий эпитет, а затем, пожав плечами, ответил:

– Он был невероятно прекрасен и невыносимо уродлив, как и все наши сны, если их слепить воедино.

Стены постоянно находились в движении, перетекая подобно горячему воску, и даже наблюдая издалека, было невозможно определить его высоту. Храм словно достигал небес, грозя свергнуть богов своим великолепием, и одновременно был более приземист и ущербен, чем хибара последнего из бедняков. Это было не место. Это была концепция. Всех человеческих душ. Гермес его окликнул, прежде чем Ричард вышел на площадь, и с досадой, глядя в глаза, произнёс:

– Мне дальше хода нет. Не то чтобы совсем, но это чревато последствиями. Какими – не знаю, но уверен, что неприятными.

– Подождёшь здесь? Я вряд ли найду обратный путь в нужные сроки, – откликнулся Рич, на что призрак согласно кивнул:

– Конечно. Да. И последнее. Где-то там заключён Предатель. Ты знаешь, как я его ненавижу, но для тебя, Генка, это может быть последней возможностью с ним попрощаться.

– Попрощаться? А мне это зачем? – Рич вопросительно изогнул бровь.

– Я сам сирота, так что не знаю… Своей смертью он грехи искупил, но привязан к этому миру. Может, его держит вина перед его единственным сыном? – немного смутившись, спросил Гермес.

«Аааааа, вот оно что. Это и было последней деталью», – пронеслось в мыслях солнцеволосого, который ни единым мускулом не подал виду, что шокирован словами призрака. Части мозаики сложились окончательно, и он зло прошипел, глядя в серые глаза небесного волка:

– Сына? Нет, Гермес, не сына. А запасного тела для перерождения на случай, если его основной план провалится. С новым лицом и чистой совестью. Вот только что-то пошло сильно не так, и в этом теле поселилась душа. Вероятно, благодаря осколку Лорда Знаний, чьим контрактором он являлся. Мне с ним говорить не о чем и тем более тратить время на прощание я не собираюсь. Его здесь держит не грех, а страх! – Рич ткнул указательным пальцем в свою шею. – Золото пустоты, что блокирует влияние на душу. Даже после смерти он связан с Разрушителем, его ждет не перерождение, а настоящее забвение.

Небесный волк его окинул долгим, задумчивым взглядом и коротко кивнул:

– Тогда ясно. Удачного возвращения.

***

Площадь заливал ослепительный свет огромной, яркой и голодной луны. Она висела так низко, что казалось, вот-вот рухнет на землю. Но больше пугало не это, а то, что скрывалось за этой луной. Или скорее то, от чего она защищала весь город Мёртвых. Генар избегал смотреть вверх, быстрым броском сокращая пространство до храма. Он отчётливо ощущал холодное внимание сущности по ту сторону Смерти. Разрушитель. Властелин Душ, Хозяин Колеса. Освободитель. Возможно, это ещё одна причина, по которой Лина сама не спустилась в Ноктюрн. Нездешний безмолвно ожидал, когда луна погаснет, как уже погасли звёзды. Это двойное внимание раскалывало саму душу, и с каждым пройденным метром Ричард ощущал, как его память крошится, раскалываясь на фрагменты. Если бы не контракт со Спящим Пространства, он бы уже рухнул, потеряв свою личность.

А затем он увидел Предателя.

Теперь это был не агонизирующий труп, как в том бункере. Мужчина, едва уступающий Ричарду в росте, задумчиво разглядывал его, стоя на пути к храму, где царил спасительный мрак. Подавляющая воля божественных сил, давившая на плечи Генара невыносимым грузом, казалось, нисколько не смущала Ротенхауза. Обнажённый по пояс призрак поднял правую руку, провёл по длинному шраму на груди и негромко спросил:

– Вероятно, у тебя много вопросов?

– Только один, на всё остальное нет времени, – прорычал Генар, пытаясь собрать раскалывающийся разум воедино. – Для чего тебе было убивать Розу?

– Она всегда сражалась на моей стороне, Третий. Мне не была нужна её смерть накануне нашей общей победы. Когда затея с метаморфами провалилась, я стал вместилищем Ненависти, чтобы ослабить Астера. Просто потеря контрактера на нём бы почти не сказалась, но я использовал Золото, чтобы заключить всеобщую ненависть ко мне в собственной душе. Роза должна была расколоть меня Лазурью и использовать полученное время, чтобы уничтожить его ядро – Око Бури – в Харгране, – спокойно и монотонно произнёс дух.

– Тогда кто... – начал говорить Ричард, но замолк, когда всё осознал.

– Вы. Мои осколки, осколки Логоса, обретшие собственную волю и плоть. Твой “отец” посчитал наш план слишком опасным и убил Розу, прежде чем она успела сделать то, что должно. А затем поместил моё тело в тот бункер, чтобы замедлить пробуждение Астера. Но слова не нужны. Если ты примешь меня, то обретёшь всю мою память, – протянув вперёд руку, предложил призрак.

– Не считай меня за идиота. На тебе метка Разрушителя, убившая в тебе человека, и ты передашь её мне. Лишившись эмоций, у меня не будет причин её спасать! – рявкнул Ричард и воздвиг между ними пространственный барьер.

Давление луны стало нестерпимым, как будто он держал её на собственных плечах. Скрипнув зубами, Ричард шагнул вперёд, оттолкнув дух Ротенхауза ближе к тьме храма.

– Ты всё равно не сможешь этого сделать. Я продумал всё, желая того же. Даже Спящие бессильны перед Волей Нездешнего, – прошипел призрак Отравителя.

– Да мне плевать на свои шансы. Я сделаю все что возможно и будь что будет. И если ты решения не нашел, то мне нахрен не нужны твои знания! – собрав все силы в кулак, Ричард сделал еще один шаг и мощным толчком отправил Предателя в жерло перерождения.

Призрак скрылся во мраке, и пришла безмятежность. Бесчувственность. Пустота. Слишком много сил он потратил – защита контракта ослабла. Разум стремительно начал пустеть, лишая всего. Лицо матери исчезло в расплывающейся белизне вместе со всем его детством. Но это больше не имело значения. Ричард знал лишь одно: ему нужно сделать ещё два шага и протянуть руку во тьму. Что он и сделал, выхватив из пустоты ядро самой Смерти.

Стоявший в тени здания Гермес с тревогой взирал на возвращающегося парня. Его правая рука до плеча стала прозрачной, потеряв плоть. Плечи бессильно поникли, а опущенная голова качалась при каждом шаге. Не останавливаясь, Ричард прошёл мимо и продолжил идти, крепко сжимая в призрачной длани свой приз. Небесный волк поспешил его догнать и зашагал рядом, указывая путь.

– Многое потерял? – негромко спросил он у старого друга.

Ричард молчал. Механические часы негромко тикали, отсчитывая секунды. Его глаза были пусты. Но затем на самом дне его разума вспыхнуло воспоминание. Лицо девушки, чьё имя забылось. Она ехидно и насмешливо улыбалась, пробуждая погасшее в груди пламя. Он должен был её покорить и защитить. Вскинув лицо, Генар встряхнул ставшие седыми волосы и безэмоционально ответил:

– Не знаю, но это не важно. Самое главное я сохранил.

Глава 16

Горячий южный ветер развевал волосы за спиной, а безбрежное, ярко-голубое и чистое небо казалось таким близким, что можно было дотянуться рукой. Девушка вскинула ладошку, потянувшись вверх к солнцу, и негромко, мелодично рассмеялась. Полет – вот ради чего стоит жить. Это невероятное чувство свободы, способное затмить все земные удовольствия. Людям не было дано летать от природы, но они обманули её, открыв свой собственный путь в синюю высь. Это противоречило их биологии, и взгляд вниз, в сторону золотой пустыни, вызывал лёгкое ощущение ужаса. Благословенный страх высоты ей тоже нравился.

Это было божественно – дышать, двигаться, мыслить не как абстрактная сущность, а под воздействием вырабатываемых телом гормонов, которые влияли на суждения, помогая в формировании и развитии чувств. Воистину, жизнь была великолепна. Блондинка покачнулась, когда корабль резко бросило вниз на пару метров, и схватилась за оконную раму. Умирать ей пока было рано. Заставив себя отойти от окна, Лина усмирила вспышку эйфории, и на разум вновь накатила тревога. В дне пути позади, по курсу следования судна, она оставила своего возлюбленного и капитана наедине со страшной задачей и, разумеется, сходила с ума от беспокойства. Эмоциональные качели, которые обеспечивала поселившаяся в её теле Астра, порой буквально сводили с ума.

Принятое решение было бесспорно верным, как бы ей ни хотелось оказаться в руках Ричарда, но пока она не могла себе позволить остановиться. Свободная, словно птица, но скованная по рукам и ногам собственным решением, она могла только лететь вперёд, к находившимся в двух днях пути границам Химерийских Топей, в центре которых находился Забытый Город – Харгран. Место, где в изначальном цикле родилась Первая Ведьма, ненавидимая всеми и обречённая на бесконечную жизнь. Лина попыталась прошептать её имя, вызывающее бурю чуждых, противоречивых эмоций, но из её рта не раздалось ни звука. Это имя было вычеркнуто, забыто, проклято и заброшено, как ветхий дом в центре парка, пугающий проходящих мимо людей тоскливым воем ветра в заколоченных окнах. Его носительница бросила вызов Нездешнему и исчезла, была полностью вычеркнута из мироздания, избавив все свои «отражения», вроде Аделы, от власти Судьбы.

Самой Искательнице, по большей части, было плевать на эту страшную сказку. Но не её искину. Самый большой страх вечных и почти неуничтожимых богов – остаться одним. В пустоте, лишённой всего: времени, света звёзд и луны. Брошенное Любовью Чудо пустилось во все тяжкие и пробило сам принцип причинности, лишь бы добраться до клинка пустоты, который был ключом, способным открыть для неё последнюю из дверей – к забытой и брошенной всеми, пропавшей подруге. И финал этой ожившей легенды был скрыт не за горами, а за токсичными испарениями самого смертоносного места в мире, куда держал путь Искатель Истины.

Химерийские Топи, протянувшиеся на сотни, а то и тысячи километров до пределов Заслона, оставались крайне малоизученными. Даже отлично снаряжённые экспедиции Искателей не смогли добиться значимого прогресса в их исследовании. Причин тому было немало. В первую очередь – это, конечно, географическая удалённость от всех основных поселений; во вторую – смертоносные кислотные испарения, способные за считанные часы прожечь металлическую обшивку. Эти испарения, словно вуаль, окутывали Топи, поднимаясь на высоту до километра и полностью блокируя видимость. И, наконец, по мере приближения к центру этих земель, электронные и пси-устройства начинали работать крайне нестабильно, превращая навигацию в сущий ад.

Пока Топей не было видно до самой линии горизонта, лишь раскалённое красное золото песков, залитых светом заходящего солнца, простиралось перед глазами. Пользуясь гостеприимством Кейлин, Лина уже успела привести себя в порядок после побега, приняла ванну, выспалась вволю и была полна сил. Каждый шаг, каждое действие приносило ей сейчас невероятное удовольствие, а мысли о предстоящих испытаниях вызывали нечеловеческий азарт, словно электрический импульс, пробегавший по нервам и будораживший кровь.

Всё ощущалось свежим, новым, таинственным и незнакомым. Даже банальные и привычные вещи, вроде принятия пищи или чистки зубов, приносили какую-то детскую, чистую радость, которую прежде она никогда не испытывала. И теперь с ней так будет всегда – до самой смерти. Она слишком глубоко впустила в себя воплощение «Чуда», почти слившись с ним в одно существо. Этот процесс отличался от простого заключения контракта; она фактически стала одержимой, подобно аватарам Ненависти, превратившись в воплощение своей ехидной и грустной недобогини.

Прежде подобное слияние было бы для неё недоступно. Разум метаморфов работал по иному принципу, чем у людей. Их поглощённая «душа», личность, существовали в некоем коконе – «безопасной среде», на глубинном уровне защищённой от внешних воздействий. Ротенхауз создавал их на основе исследований альвов о «Золоте Незыблемости», чтобы защититься от влияния Ненависти. Проходя через этот невидимый барьер, все эмоции утрачивали свою изначальную силу, превращая метаморфов в идеальное, холодное и неподкупное оружие против Астера. Но Лина отказалась от этой защиты, как и от всего наследия создателя, и сейчас наслаждалась плодами своей дерзости.

Прогарцевав по скудно обставленному помещению в одном нижнем белье, блондинка открыла настенную панель, за которой скрывался мини-бар, и налила себе бокальчик красного Плимутского. С тренировкой на сегодня она уже закончила, а до ночной вахты оставалось ещё достаточно времени. Оставшись без старшего помощника, Истина предложила Лине временно занять эту должность, как они когда-то договаривались с Гермесом. Лина с радостью согласилась. Вернувшись к широкому панорамному окну капитанской каюты, она уселась на нагретый южным солнцем пластиковый подоконник, свесив ноги наружу, и с огромным наслаждением отпила рубиновый нектар. Её занимала одна мысль: если обычные люди воспринимают мир так ярко, насыщенно и интересно, то как они вообще способны скучать?

Раздался звук открывшейся двери и негромкие шаги в мягких сапогах. Лина сделала ещё один глоток и широко улыбнулась заходящему солнцу.

– Смотри, не пизданись, – предупредила Кейлин.

– Куда уж больше? Меня словно какой-то лютой химией накачали! Даже в Зефире я не чувствовала себя так хорошо. А ведь это ещё только цветочки! Уверена, дальше всё будет ещё интересней! – оптимистично воскликнула Лина, покачав ногами над бездной. – Новостей от Рича пока не было?

– Дарек сообщил, что Ричард недавно вернулся на свой корабль и отправился следом за нами. С ним Джек, мои бугаи и выжившие члены «Доблести». Но, судя по всему, твоему парню крепко досталось... – произнесла Кейлин, присев на кровать и стягивая сапоги.

Лина почувствовала, как страх и беспокойство сжали её грудь, так что стало тяжело дышать. Негативные эмоции усилились, и удерживать контроль над ними было сложно. Быстро повернувшись к сестре, она испуганно спросила:

– Насколько всё плохо?

– Примерно как и с тобой, крыша слегка набекрень, а еще ретроградная амнезия. Но со стенками пока не здоровается, а еще обещался отшлепать чью-то розовую задницу при первой же встрече, так что жить будет. – с улыбкой ответила Истина и отвела взгляд, встретившись с клубящейся фиолетовой бездной в глубине глаз собеседницы. Лина ей рассказала почти все, так что Кейлин была в курсе того что с ней происходит, но выдержать потустороннее давление аватара даже хладнокровной и опытной воительнице было непросто.

Лине предвкушающе ухмыльнулась, идея быть отшлепанной ей совсем не претила, скорее совсем наоборот, разливалась по телу пьянящим возбуждением. Потянувшись, она уверенно заявила сестре:

– Главное, что он жив. А со всем остальным мой мальчик справится. Он куда сильнее, чем я.

– А ты в нём очень уверена. Даже после того, что устроила сначала в Вайрне, а затем и над тем оазисом... – Кейлин вытянула ноги и устало уставилась в потолок. – Знаешь, на его месте любой нормальный мужик давно бы уже плюнул на это безнадёжное дело. Мне его даже жаль, – добавила она с тоской, прикрывая глаза.

– Я верю в него куда больше, чем в себя. Конечно, мой Ричи – мстительный и жутко злобный, так что за этот обман он обязательно отыграется. Но потом. А сначала он сделает всё, чтобы сдержать своё обещание. Он не сломается и не прогнётся перед судьбой, – осушив остатки вина, Лина отвернулась к заходящему солнцу.

– Ты думаешь, что у нас всех будет это «потом»?

– Конечно. Иначе зачем сражаться? Проще сразу опустить лапки и в омут. Разумеется я хочу отомстить Генару Старшему, хочу уничтожить Астера, но... Я многое что желаю и после. – Лина мечтательно прикрыла глаза, а затем решительно добавила. – Одно дело поставить свою жизнь на кон ради достижения цели, а другое – добровольно идти на бойню. Нет, Кейлин, я не овца на заклание и сделаю все чтобы выжить.

– Знаешь, почему я тебе помогаю? – вдруг решила сменить тему Истина. Поднявшись, она направилась к бару, а вскоре вернулась с бутылкой вина и вновь наполнила бокал Лины и свой.

– Потому что ты меня любишь, а я этим бессовестно пользуюсь. – усмехнулась блондинка под мелодичный перезвон хрусталя.

– Не только. Я больше десяти лет в Ордене. Когда-то это было для меня настоящей мечтой, а затем внезапно превратилось лишь в средство. Чтобы спасти тебя, а потом расплатиться с Образом за родителей, – прислонившись спиной к стене неподалеку, негромко сказала Кейлин. – Тебе прекрасно известно, что женщинам тяжело в боевом крыле Искателей. Чтобы расти в статусе, заслужить пост капитана, нужно не только больше работать над собой, чем остальные, но и…

– Переспать с капитаном? Кстати, Джек там в порядке? – ехидно хмыкнула Лина, мгновенно получив затрещину и едва не кувыркнувшись наружу, но Кейлин успела удержать её за предплечье и рассерженно прошипела:

– Лучше молчи, а не то рискуешь отправиться полетать! Если тебе плевать на мои причины, так и скажи.

– Прости. Мне сейчас трудно оставаться собранной и серьёзной, но я постараюсь, – искренне извинилась блондинка.

– Чёрный в норме, я же сказала, что он перебрался на Ветер, – решила сменить гнев на милость Кейлин, сделав глубокий глоток она продолжила: – Мне многим пришлось пожертвовать. И многими. Ради того чтобы заполучить силу, я лгала, подставляла и буквально шла по головам. Но я опоздала, и всё это оказалось напрасным.

– Ну тогда понятно, почему ты решила Ричарда пожалеть, – хмыкнула Лина. – Боишься, что ему грозит то же самое?

Кейлин медленно кивнула в ответ, стараясь не встречаться с Линой глазами. Та грустно вздохнула и наконец слезла с окна, встав напротив и положила руку на плечо Истины:

– Меня все очень хотят спасти. Вон тот же Рич готов ради этого даже не считаться с моими желаниями. И я очень вам всем благодарна. Но тебе прекрасно известно, что альтернатив тому, что я делаю, попросту нет. Мы либо покончим с угрозой раз и навсегда, либо медленно и мучительно сдохнем. План Старшего даст лишь отсрочку, даже Дарланд решил поставить всё на меня.

– Я не хочу тебя опять потерять. А пять реликтов Спящих, что собирает твой парень, – я понимаю, что они значат. Это оружие, способ тебя прикончить, когда ты разберёшься с угрозой. Среброрукий приказал мне и Джеку во всём тебя поддерживать ровно до этого момента, а затем… – мрачно и отчаянно ответила Кейлин, крепко сжав тонкий хрустальный бокал.

– А ты просто не выполняй этот приказ, – нежно погладив её ухоженные тёмные волосы, произнесла Лина. – После того как я завладею клинком, встань на сторону Рича. Доверься ему, даже если дело покажется безнадёжным. И всё закончится хорошо. Я спасу мир, а вы спасёте меня.

– Во-первых, прекрати себя вести так высокомерно, я здесь старшая! А во-вторых, я сама решу, что мне делать, – взяв себя в руки и напустив строгий вид, ответила Истина и отстранилась. – Всё, закрывай форточку, мы скоро будем набирать высоту. Если твои координаты верны, то пройдём над Химерийскими топями поверху и опустимся сразу к Забытому Городу.

– Как прикажете, капитан! – бодро отсалютовала Лина и активировала консоль неподалёку. Пластиковая панель беззвучно скользнула в сторону, сделав помещение полностью герметичным. – Позволите порулить кораблём?

– Вот ещё. Размечталась. Можешь даже не упрашивать, мою девочку я тебе не доверю, – прищурившись, фыркнула Кейлин и, опустошив бокал, направилась к бару вернуть бутылку на место. – Довольствуйся тем, что я тебе разрешила ночное дежурство.

***

Поздним вечером, оставшись одна в командной рубке, Лина залезла в базу данных Истины, пытаясь разыскать любую доступную информацию о Чёрном Джеке. Таинственный Чистильщик Ордена был неучтённым фактором в её планах и настораживал. Конечно, не будучи контрактером, он вряд ли мог представлять ей угрозу после того, как она переродится экзархом, но вот его маска… Лина знала, что она означает: из памяти Астры ей были известны множество древних и могущественных артефактов, многие из которых не должны были существовать в их цикле.

Лик Стража. В одном из миров такие добровольно надевали на себя служители правопорядка причудливых общин, состоявших из эндорим и смертных, мирно сосуществующих вместе. Её шипы изнутри пробивали глаза, интегрируясь в мозг, лишая обладателя обычного зрения, но взамен даруя возможность воспринимать мир не искажённым человеческим восприятием. Таким, каким его видят лишь Спящие. Этому зрению были подвластны и кошмар, и грёзы, все существующие слои реальности, кроме Высших Чертогов и Обсидиановых Врат. Эти два слоя существуют вне циклов и Сна, именно у преддверия последних Астра ласково убедила милого солетадского дракончика отступить.

Проблема состояла в том, что тот цикл был завершён, а значит этот реликт никогда не был создан. Фактически, он являл собой табу наподобие самой Астры, способный повредить Сон. Нечто, чего не должно было существовать. Так что Лина понятия не имела, как Джек его заполучил. Такую вещицу нельзя было подобрать из альвских руин или довоенного бункера. А значит, это либо был мнимый объект из мира универсалий, но его призвать мог лишь могущественный маг или эндорим, знающий о нужном ему артефакте, либо оригинал, каким-то образом переживший реструктуризацию реальности Спящими. Оба варианта были немыслимыми и почти невозможными, что несказанно радовало сидящую в подкорке мозга Искательницы недобогиню Чудес.

К сожалению для блондинки, прошлый капитан Истины тщательно почистил всю информацию о себе в архивах, прежде чем передать пост Кейлин, а саму сестру она расспрашивать не собиралась. Была велика вероятность, что Лине придётся столкнуться с Джеком в бою, и подталкивать свою благодетельницу к предательству возлюбленного, ещё больше увеличивая её груз сожалений, девушка не желала. Оставалось только рыскать среди многочисленных сухих служебных отчётов об операциях, что совершал Искатель Истины в те годы, когда на нём ходил Джек, в надежде, что Чёрный хоть что-нибудь пропустил.