Текст книги "Античная наркомафия 4"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

16
У захолустной Лакобриги

– Тарх, ты бы поосторожнее всё-таки, – попросил я этруска, убедившись, что совсем отговорить его от этой не самой умной на наш взгляд затеи не удастся. А власть начальственную применять и тупо запрещать и не пущать – не тот случай.

– Максим, ну ты пойми! Пра-пра-прадед Туллии со львом сражался – наверное, с одним из последних в Италии, и её род страшно гордился своим предком. Мой предок в седьмом поколении тоже убил льва, а его дед – целых трёх, и в моём роду тоже страшно гордятся ими, – он мне уже раза три об этом рассказывал, – Вот родит мне Туллия сына, он подрастёт и спросит меня, сколько львов убил я. И что я отвечу ему? Что имел такую возможность, но не воспользовался ей? Это же всего один лев, а их в Испании ещё полно! – он на полном серьёзе полагает, что это я кошака этого здоровенного и нестриженного от него уберечь пытаюсь, а мне – хрен с ним, с этим кошаком.

Не то, чтобы львов в Испании прямо совсем уж до хренища, это Тарх, конечно, здорово преувеличивает, но встречаются, скажем так. Чтобы встречались и впредь, то бишь сохранились и для наших потомков, как и прочая экзотическая по современным меркам живность, я тут Фабриция на идею большого государственного заповедника настропалил, где охота без специального разрешения будет весьма чревата, вплоть до повисания высоко и коротко. В принципе и с Миликоном уже это дело предварительно согласовано, а указ выйдет, когда конкретику наметим – территорию, охранную службу и те конкретные виды живности, которые там браконьерить дружески не рекомендуется. Но хотя нет ещё ни самого заповедника, ни егерей, ни указа, слухи-то расползлись – вон уже и конии местные чуть ли не в каждой деревне спрашивают, как же им теперь дальше свой скот пасти, если убивать львов скоро запретят и вешать за это будут. Это же тогда ни лошадь, ни корову, ни ишака даже на луг не выгонишь! Вот и приходится нам повсюду разжёвывать, что это в заповеднике львов трогать нельзя будет, но там и скот пасти будет запрещено, а вот на пастбищах вне заповедника при нападении на пасущийся скот – как убивали, так и будут убивать невозбранно.

Тарх, дело которого – охранное, тоже лишь по тем дурацким слухам с вопросом и знаком, ну и вообразил, что я ему прямо сейчас уже и на этого льва пожлоблюсь, а мне ж разве льва для него жалко? Он того льва героически заколет – молодец, и хрен с ним, с тем львом. А если лев его самого задерёт на хрен? На кабаньей-то охоте гибнут иной раз! По мне, так расстрелять бы сейчас этого вздумавшего охотиться не в том месте и не на ту дичь кошака-переростка из арбалетов, да из револьвера потом добить, чтоб не мучилась животина понапрасну, а если наш этруск хочет шкуру его дома заместо коврика на полу постелить, так и пущай свежует и забирает ту шкуру, мне ни разу не в падлу. Но его-то ведь на подвиги тянет в духе славных предков – как собственных, так и супружницы! Так древние герои с вельможами в основном из луков с колесницы тех львов расстреливали или по несколько человек с копьями, прикрывшись большими щитами, а он в одиночку мечом завалить эту зверюгу собрался!

А представшая перед нами картина маслом – как раз наглядная иллюстрация той самой ситуёвины, которой и опасаются тутошние пейзане. В Африке львы по большей части на зебр, да на крупных антилоп вроде гну охотятся, реже на чёрных африканских буйволов. Европейский же лев специализируется на диких лошадях вместо зебр, да на оленях вместо гну, а вместо буйволов ему годятся и туры с зубрами. Но это пока их хватает, а при нехватке некоторые из этих больших гривастых кошаков так и норовят на аналогичную им домашнюю скотину переключиться – что в Африке, что в Европе. За это, собственно, они и истреблены уже в Италии и основательно повыбиты в Греции – ведь пастухи-крестьяне, в отличие от аристократов рафинированных, не к подвигам стремятся в духе Геракла, а к результату, и отравленные стрелы с дротиками, а чаще отравленная приманка, косят львиное поголовье похлеще тех аристократических охот. Аристотель уже льва в Греции редким зверем числил, хоть в Красную книгу заноси, а римляне для своих амфитеатров уже остатки бывшей роскоши окончательно повылавливают, да на аренах на потеху своей черни уконтрапупят. Ясно, что и со своей части Испании последних повылавливают, и тогда на наших зариться почнут, так что надо нам иметь их в достаточном числе, чтоб и Большого Брата отказом не обидеть, и собственную популяцию не подорвать. Разводить их в перспективе, что ли? Пока же вот нарисовался перед нами гривастый безобразник, да не один, а с самкой, с которой на пару уже завалил ни в чём не повинную крестьянскую бурёнку и явно на полном серьёзе полагает, что всё сделал правильно. У пастухов на сей счёт своё особое мнение, но оружием оно подкреплено не таким, каким следовало бы, чтобы оказаться правильным, и они побежали за лучшим оружием и подмогой. А Тарх, глядя на это дело, взял, да и о своих героических предках совершенно некстати вспомнил. Вот неймётся человеку!

– Ладно уж, хрен с тобой, иди добывай себе свой коврик под ноги, – направил я его, – Только стоп, не так сразу! Володя, давай-ка шуганём львицу!

Мы достали револьверы и взвели курки, я прицелился в каменюку у неё под лапами и плавненько выжал спуск. Грохот выстрела ошарашил обоих хищников, но если самец замер, то самка метнулась в сторону. Пуля, отрикошетировав от камня, с визгом ушла в воздух, а Володя, улучив момент, шмальнул чуть позади львицы, придавая ей решимости слинять и дополнительное ускорение. Ну и пущай себе улепётывает. Если уже брюхатая, так и выводок свой научит поразборчивее выбирать и места охоты, и добычу…

Лев тем временем пружинисто вскочил и зарычал так, что наши лошади всхрапнули и попятились. Мы спешились, передав поводья слугам и держа ладони левых рук на спицах револьверных курков, дабы мигом взвести их, если понадобится. Один из наших бойцов предложил Тарху свои копьё и фирею, но тот, благодарно кивнув, не взял.

– Пошёл! – скомандовал я этруску, одновременно свинчивая накидную гайку с револьверного дула.

Бывший гладиатор с лязгом обнажил меч и выставил вперёд цетру – лучше бы он, млять, фирею пехотную взял, она хоть побольше, да покрепче, да и на копьё львиную тушу принять уж всяко повеселее было бы, но разве ж его урезонишь? Он же у нас герой, млять! Свинтив гайку, я сунул её в кармашек кобуры и подождал, покуда то же самое сделает Володя, а затем, пока он страховал меня, достал и навинтил глушак. Потом те же действия повторил и спецназер, мы подмигнули друг другу и подались в стороны. А Тарх уже медленно, но решительно шёл вперёд – ага, совершать свой достойный его предков подвиг…

Лев заурчал и совершенно по-кошачьи припал к земле, готовясь к прыжку. Мы с Володей переглянулись и тихонько, чтоб не щёлкнули, взвели курки. Я указал на свою левую ногу, он кивнул в знак понимания и указал на свою правую руку, я тоже кивнул – договорились. А у зверюги уже вздрогнула кисточка на хвосте – млять, ещё сопливым пацаном я читал в какой-то детской книжке, что лев якобы прыгает в тот момент, когда кисточка вздрагивает в третий раз. Проверять именно сейчас, правда это или нет, мне не хотелось категорически, и я прицелился в «свою» конечность, то бишь в левую заднюю лапу. Негромкий хлопок, револьвер мягенько – сказался дульнотормозящий эффект глушака – отдал в руку, а лев взревел и сиганул – внушительно, но как-то несуразно и кривовато. Все видели, надеюсь, как кошка на зазевавшегося воробья или голубя прыгает? Этот здоровенный лохматый кошак явно намеревался то же самое примерно изобразить, только в масштабе, соответствующем своему размерчику, только вот не заладилось у него маленько – типа, Акела промахнулся, гы-гы! Безоболочечные экспансивные пули – просим любить и жаловать, как говорится. Только край щита он Тарху когтями и задел, а тот как раз не промахнулся – ловко сдвинувшись в сторону, ткнул остриём меча в львиную шею и резко отскочил. Мы со спецназером снова взвели курки и прицелились в оставшиеся здоровыми львиные конечности по «своим» сторонам.

Лев поднялся – тяжеловато-как-то, башкой мотает, рычит – но тоже как-то не слишком впечатляюще. Мы выстрелили, хищник дёрнулся и взревел, попытался прыгнуть, но опять как-то кривовато. Достать-то достал, даже щит молодецким рывком у этруска выдрал, оставив ему лишь рукоятку в руке и полоснув когтями левой лапы по намотанному на его руку плащу – в тот самый момент, когда Тарх погрузил клинок прямо в раззявленную пасть. Зверь с рёвом отпрянул, неловко приземлившись на пятую точку. Мы с Володей переглянулись, кивнули друг другу и не стали взводить курки – ясно же, что теперь бывший гладиатор вполне справится и сам. Сорванный с правой руки этруска полуразодранный плащ так и остался у льва, но на самой руке крови не наблюдалось, а Бенат уже подал ему свою цетру взамен вышедшей из строя. Злосчастный лев всё-же поднялся, намереваясь если и не победить, так продать жизнь подороже, даже атаковать попытался – ага, на раненых лапах. Естественно, ничего хорошего из этого не вышло – его занесло, Тарх отскочил, заходя слева, да и вогнал меч почти по самую рукоять ему в левую бочину – едва сумел выдернуть. Из раны толчками полилась струя крови, лев взревел, вскинулся, но тяжело завалился на другой бок, содрогаясь в конвульсиях.

– Добивай, млять! – рявкнул я этруску. Расстреляли бы из арбалетов, как мне и хотелось с самого начала, так давно бы уже и завалили, и добили, и не мучилась бы животина столько. Так нет же, есть тут у нас такие, которых на героические подвиги тянет!

Хвала богам, о таких вещах его дважды просить не надо. Подошел, примерился, всадил меч в львиное горло, провернул клинок, выдернул – спустя несколько секунд зверь испустил дух. А Тарх стоит над ним и ухмыляется – довольный, как слон. Потом глянул на наши с Володей револьверы, с которых мы как раз свинчивали глушаки, въехал в суть и помрачнел:

– Это нечестно! Я же просил не помогать мне!

– УБИВАТЬ этого льва мы тебе не помогали, – заверил я его, – ЭТО ты сделал сам. Снимай с него свой будущий коврик…

Нельзя сказать, чтобы народец здешний беспокоился совсем уж на пустом месте. Хоть и не прямо здесь намечается будущий заповедник или Плейстоценовый парк, как Серега меня подгрёбывает, а западнее, но не так уж и далеко отсюда. Там и так места необжитые, населения с гулькин хрен, а живности всевозможной видимо-невидимо, в том числе и такой, с которой у тутошних пейзан проблемы нехилые бывают. Львы, например, то и дело скотину домашнюю промышляют, кабаны в огородах порыться норовят, туры с дикими жеребцами мало того, что крестьянские поля время от времени с лугами путают и потравы посевов устраивают, так ещё и коров с кобылами увести пытаются. Зубры в этом смысле безвреднее, малоинтересны им домашние коровы, но на полях и они пакостят не меньше тех туров, и тоже не столько даже пожирают, сколько вытаптывают, что самое обидное. Ответный крестьянский промысел этого зверья поддерживает ситуёвину в более-менее приемлемых рамках, но когда испорченный телефон или – точнее – испорченное сарафанное радио разнесло молву о предстоящем запрете охоты, якобы полном и огульном, то народ, ясный хрен, всполошился. Как там в том анекдоте про Рабиновича? Не слыхали? Тогда развесьте ухи и слухайте сюды. «Алё! Это правда, что Рабинович выиграл в лотерею машину?» «Правда. Только во-первых – не машину, а тысячу рублей, во-вторых – не в лотерею, а в карты, в-третьих – не выиграл, а проиграл.» Вот и тут такая же примерно хрень. Некоторые даже на полном серьёзе спрашивали, точно ли теперь и за какого-нибудь несчастного пойманного в силки кролика петля грозить будет! И что за идиоты подобные слухи распускают?

Самое же смешное, что мы здесь, в окрестностях Лакобриги, вообще даже не по этому вопросу, а совсем по другому. Я ведь уже упоминал, кажется, что как раз примерно в этих местах НАСТОЯЩУЮ промышленность развёртывать собираюсь – в отличие от той показушно-несуразной, что близ Оссонобы развёртывается. А теперь вот, пока зима, как раз и выехал сюда, чтоб уже не примерное, а конкретное место наметить. Собственно, уже наметил. Когда с местными вождями кониев свой замысел согласовывал, они сразу несколько подходящих на их взгляд и не ущемляющих интересов здешнего населения мест предложили, я их заценил, и вот это больше остальных приглянулось.

И деревень поблизости хватает, а это ведь и жратва, и вольнонаёмная рабочая сила, пускай даже и сезонная, и подходящий скальный выступ для размещения на нём местного «виллозамка» имеется. О рудных месторождениях и говорить нечего – местное население и четверти их не разрабатывает, так что хватит той руды за глаза и им, и мне. Нашёл Серёга с помощью местных и белую каолиновую глину – не особо чистую, серовато-коричневатую, но на огнеупоры и такая сойдёт. Кругом – обширнейшие леса, преимущественно дубовые, а это и стройматериалы, и древесный уголь, и жёлуди. Я ведь разве ради одних только бобовых Трая на переговоры с италийскими колонистами в Бетике нацелил? Я ещё и на свинтусов ихних виды имею, которым желудями в дубовых лесах подкормиться – самое милое дело, а это, опять же, сытная и питательная жратва – будет чем и самим полакомиться, и своих работяг побаловать. Так что и со жратвой тут полный порядок намечается, и с трудовыми ресурсами, и с сырьём всевозможным. А главное – и спокойная речка тут есть, для малых гаул вполне судоходная, хоть уголь древесный и руду с верховьев сплавить, хоть готовую продукцию к морю вывезти. И притоки в неё с ближайших предгорий достаточно бурные впадают – хоть сейчас какой-нибудь запруживай, да отводи желоб под верхнебойные водяные колёса, которые гораздо эффективнее обычных нижнебойных. А вдобавок, мы с Серёгой тут ещё и приличный по нашим меркам выходящий на поверзхность пласт каменного угля обнаружили. Я ведь упоминал уже, что там, где уголь с рудой и металлом не контачит, он и каменный вполне годится? Домну им топить не стоит, а вот тигельную печь или печь для обжига известняка и огнеупоров – никаких проблем. В общем, наилучшее место для металлургической и металлообрбатывающей мануфактуры, а значит – и для задуманной под это дело не шибко традиционной для античного мира промышленной латифундии. Обыкновенной, то бишь сельскохозяйственной, мне и под Оссонобой вполне достаточно…

Пока Тарх с помощью двух наших бойцов свежевал убитого льва, мы спокойно и тщательно прочистили стволы и стрелянные каморы барабанов наших револьверов и дозарядили их. Затем выкурили по сигарилле и пообсуждали с Серёгой особенности этой местности – он считает, что здесь и небольшие выходы доломитов среди известняка местами должны быть, а доломитовые огнеупоры – даже лучшие, чем чисто каолиновые. Ещё лучше было бы найти месторождение хорошего графита, который в смеси с каолином дал бы прекрасные сталеплавильные тигли – у нас у обоих, что самое смешное, оказалась на флэшках одна и та же статья про тигельную плавку стали на Обуховском заводе. Но там автор статьи, один из ведущих заводских инженеров, указывал, что и графит на тигли не всякий годится, а только особо жирный, и реально использовался привозной с Цейлона. В Испании же неизвестно ни одного месторождения природного графита – ну, имеющего промышленное значение, как уточнил не без ехидной ухмылки наш геолог, что ещё вовсе не означает его полного отсутствия. В южной части Пиренейского полуострова окромя Андалузии, то бишь Бетики, и каменному углю иметься «не положено», а на самом деле он не просто есть, но и прямо на поверхность кое-где выходит. Не далее, как сегодня как раз один такой выход и наблюдали – ну, может и не антрацит, но один хрен хороший уголь, качественный. Маленькие пласты, жиденькие, для привычной нам современной промышленности абсолютно никакого интереса не представляющие, отчего ни в какие геологические справочники с энциклопедиями и не попали, но нам для нашей античной недопромышленности вполне достаточные. Такая же хрень вполне возможна и с графитом – бывает он в виде небольших включений в мраморах, сланцах и в плотных известняках, которых здесь полно. Вот только качество его для наших целей под вопросом.

Потом зарядил мелкий, но холодный дождь – зима на дворе, между прочим. Мы укрылись от непогоды под кроной здоровенного раскидистого каменного дуба – ага, того самого, по листьям которого хрен скажешь, что это дуб. Сгребли в кучи опавшие листья – они и у вечнозелёной растительности не вечные и время от времени опадают, заменяясь новыми, расстелили на них плащи и уселись на них почти как белые люди. Чуть поодаль от корней, но ещё под кроной, наши бодигарды развели костерок для хорошего перекуса.

– Наташка тут мне написала, что твой тесть наконец-то раздобыл и нормальные бананы, – сообщил мне Володя, – Ещё неясно пока, фруктовые или овощные, но какие-то теперь точно есть. Сахарный тростник ещё не добыли, но на Цейлоне о нём хорошо знают и обещали достать. Кофе из Эфиопии тоже пока не привезли, но нашли людей, слыхавших о бодрящих ягодных косточках, и те тоже обещали раздобыть. Кстати, Наташка на тебя баллоны катит…

– За то, что я попросил тестя только о зерновых и винограде?

– Ага, именно за это. Она там ТАКОЙ список ещё к твоему запросу добавила…

– Представляю, гы-гы! – всем в детстве случалось по поручению матери в магазин или на рынок за жратвой прогуливаться? Ага, столько-то того, столько-то этого, столько-то ещё вот этого, столько-то ещё вон того – и такой перечень даст, что с ним и в письменном-то виде иной раз перепутаешь чего-нибудь, а уж если написать поленится и только устно тебя загрузит – млять, туши свет, сливай воду! Как ещё только сами-то всю эту хрень запоминают? За одной-то бабой в очереди к прилавку оказаться – упаришься ждать, пока она по всему своему перечню отоварится, а она же ещё и перебирает, а если их перед тобой две или три таких оказалось? Тут из собственного перечня, если он на бумажке у тебя не записан, половину забудешь на хрен! Я как-то уже упоминал, кажется, что лучше за пятью мужиками в очередь за жратвой встану, чем даже за одной бабой?

– Грецкие орехи, например…

– Млять, они-то ей нахрена сдались? И из Карфагена привезли, и из Майнаки, и из Массилии! Чем они от тех греческих отличаются?

– Так она пишет, что там уже культурный персидский сорт должен быть, он покрупнее и помаслянистее этих.

– Зажрались они там, млять, хрен за мясо не считают, – проворчал я, – Тут самое важное надо первым делом успеть, без чего вообще жопа будет полная…

– Да я-то твою логику понял и сам своей точно так же в ответ и отписал – типа, что грецкий орех мы и полудикий пока поедим, покуда колхозники тутошние обращаться с ним учиться будут, а без зимостойких зерновых опять жёлуди жрать будем. Ну и с остальным всем примерно такая же хрень.

– Правильно сделал. А то ведь засрёт тестю мозги, так и он чего-нибудь при заказе перепутает, и агентура евонная тоже заказ переврёт, и привезут в итоге вообще хрен знает чего, да ещё и не самое срочное, а о срочном-то по закону подлости и забудут на хрен. А чего она там ещё захотела-то?

– Ну, про бобы писала…

– Млять, его-то этим нахрена грузить? Их уже и италийцы в Бетику завезли, с Траем вон договорился, и он как раз пишет, что скоро к нам прибудут. Чего ещё?

– Про вишню с черешней…

– Так полно же тут той вишни, как и в Карфагене! Ну, почти дикая, согласен, мелкая и не очень сладкая, но ведь есть же! Греческая, что ли, сильно лучше этой?

– На Родосе почти такая же, – подтвердил Васькин, с которым мы как-никак на том Родосе побывали перед тем, как в Гребипет по торговым делам Тарквиниев уже оттуда сплавать.

– Так моя вам обоим как раз и тот Родос поминает, – хмыкнул спецназер, – От него же до Малой Азии рукой подать, и вы в двух шагах оттуда были…

– Делать нам, что ли, было больше нехрен? И хрен ли там за вишня? Наверняка такая же точно, как и на островах.

– Не скажи. Наташка пишет, что крупная и сладкая, как и черешня. Помнишь ту узбекскую, которой урюки на подмосковных рынках торговали?

– Ага, аж приторная, до хрена за один присест и не слопаешь…

– Вот, моя считает, что там уже и почти такая должна быть – Лукулл, вроде, как Митридату звиздюлей надаёт, так привезёт оттуда к себе в сады и вишню, и черешню.

– Так это же через столетие примерно. Если эти сорта есть уже теперь – с хрена ли их нет на Родосе и в остальной Греции? Долго ли через пролив-то перевезти?

– Да там не сразу за проливом, а где-то около Трапезунда…

– Млять! Всего-навсего на противоположном конце Малой Азии! Что у твоей в школе по географии было? Прикинь, Хренио, мы с тобой там, оказывается, дурью маялись вместо того, чтобы настоящим делом заняться – прогуляться всего-то через всю Малую Азию в Понт, там вспомнить детство, ночью забраться через забор в сад к предку того Митридата и скоммуниздить у него вишню с черешней! – и мы с испанцем расхохотались.

– И ещё в ночной темноте их не перепутать! – добавил Серёга, присоединяясь к нашему зубоскальству.

– А вы на вкус их, на вкус! – прикололся и Володя, – Для этого в темноте видеть не надо!

– Это всё? – ехидно поинтересовался я, когда мы отсмеялись.

– Хрен там! Моя ещё про абрикосы писала и про фундук…

– Чего?! – у меня аж челюсть отвисла от возмущения, – Обыкновенный лесной орех, млять! Да его тут – хоть жопой жри!

– Ну, не совсем. Моя пишет, что там он уже окультуренный – крупнее, вкуснее и гораздо урожайнее нашей обычной лещины.

– Мыылять! Говорю же – зажрались! Прямо делать нашим крестьянам больше нехрен! Тут без хлеба бы не остаться, как похолодает, а твоей – лесные орехи какие-то не такие! Спасибо хоть, за лимонами и апельсинами уже в Китай не посылает…

– Нет, про это она в прошлом письме нудила – жаловалась на твоего тестя, что отмахивается, так я ей и сам втолковал, что хватит с неё пока и цитрона, а теперь – только про вишню, черешню и этот орех. Типа, не так далеко, достать легче…

– Ага, легче – через половину Азии за ними пробиваться не надо, – хмыкнул я, – Ну подумаешь, война там давно уже идёт, и торговой агентуре путаться под ногами у вояк дружески не рекомендуется!

– Так ты же, вроде, говорил, что первый этап как раз в Греции будет, а не в Малой Азии.

– Это римляне в Греции с Антиохом воевать будут, а в Малой Азии его войска с Пергамом уже воюют. А у Антиоха при его штабе один одноглазый состоит, к которому римляне как-то ну уж очень неровно дышат.

– Ганнибал, что ли?

– Ага, он самый. А теперь прикинь хрен к носу. Ловят римляне карфагенского агента в Греции, и какой у них к нему вопрос сразу же? Не к Ганнибалу ли он с тайным посланием пробирается, верно? Но допустим, миновал он благополучно римлян и их союзников, перебрался в Малую Азию и попался там патрулям Антиоха. А Карфаген кем нынче числится? Не другом ли и союзником Рима? Ну и что, спрашивается, делает шпиен римских союзников в глубоком тылу Царя царей? И какого хрена Юлька там твою не урезонила и на сей счёт не просветила, это уже её надо спрашивать…

– А то вы Юльку не знаете! – хохотнул Серёга, – Ей самой чего захотелось, то вынь и положь, а какими трудностями это чревато, её разве гребёт? Вы, типа, мужики – вы и думайте, как это сделать и все трудности преодолеть. Она мне тут тоже написала и на Арунтия нажаловалась, что добрую половину просьб отклоняет как невыполнимые. Что там война, она прекрасно знает – в теории. А на практике – разве она её видела? Ей это как представляется? Типа, маршируют там по дорогам эдакие ряженые в доспехах. Ну, позвенят мечами там, где встретились и чего-то там не поделили, а шаг влево, шаг вправо – жизнь идёт своим чередом, и деловые люди спокойненько дела свои проворачивают…

– Ага, сплошного же фронта нет! – понимающе кивнул спецназер.

– Вот именно! Вдобавок, известно, что римляне всех побьют – двигайся за ними прямо в их обозе и скупай за бесценок всё, что награбит их солдатня. А то и вовсе заранее заказывай им, чего награбить для продажи тебе – типа, какие проблемы?

– Да никаких – в теории, млять, – кивнул я, – Только на практике тем римлянам никто ещё не подсказал, что они всех один хрен побьют, и они на полном серьёзе войной озабочены, а не дурацкими хотелками торгашей и их заказчиков. Ещё из Греции, млять, тот Антиох не выбит, и Этолийский союз не приструнён, а им грецкие орехи подавай. Ещё в Азии Антиоха не утихомирили, а им подавай вишню с черешней…

– Так это ведь, ты сам говоришь, другое государство? – уточнил Васкес.

– Скорее всего, Понт или кто-то из его мелких соседей. Их эта Сирийская война непосредственно не затронет, но им-то самим сейчас откуда об этом знать? Антиох ведь как-никак – признанный местный гегемон. Сейчас он с Пергамом воюет, да в Греции ради престижа такой же гегемонии добивается, а когда добьётся? Ведь добьётся же, если вдруг римлян с их союзниками побьёт. И за кого он тогда следующего примется? Они там все сейчас следят за событиями и бздят, чего дальше будет. Ну и все силёнки свои на всякий пожарный собирают и наращивают. Были бы уверены, что Рим победит – наверное, уже сейчас ломанулись бы союз с ним заключать, как и Эвмен Пергамский, кторому деваться уже некуда. Но у того выбора уже нет, на него Антиох УЖЕ напал, а на них – ещё нет, и этой шелупони боязно рассердить Антиоха раньше времени.

– А они ему на самом деле нужны?

– Да хрен их знает – и их, и его. Они считают, что нужны. Пергам ведь зачем-то понадобился.

– Геополитика?

– И это тоже. Всё-таки империя Селевкидов с полузависимыми данниками составляет основную часть бывшей империи Ахеменидов, и уже одно это – тоже не хрен собачий. Восточные окраины у границ с Индией отвоевал, из Парфии с Греко-Бактрией и Арменией признание зависимости от него выдавил, Палестину у Птолемеев отвоевал и сам Гребипет в некоторую зависимость от себя поставил, в Южной части Малой Азии до самого Эгейского моря дошёл, а на северную не претендует? Ты бы в такое поверил?

– Ну, с трудом…

– Вот и они – тоже с трудом. И вдобавок, они ж все восточные деспоты, хоть и эллинизированные, и каждый из этих прыщей себя местечковым пупом земли считает. А как же может пуп земли быть кому-то на хрен не нужным? Вот и боязно им…

– Логично, – кивнул Хренио.

– И когда лучше эти вкусности восточные добывать? – поинтересовался Володя.

– Ну, зерно с виноградом можно и сейчас уже в Македонии заказывать – ну так поэтому я и напряг уже ими тестя. Через Италию и Иллирию вместе с римскими купцами его агент без труда доберётся до Македонии и закупит требуемое. А вот с греческими ништяками вроде больших орехов я бы обождал до следующего года – в этом Глабрион будет воевать, и его тыловикам будет реально не до наших запросов. А вот на следующий год, когда уже армия Сципионов через Грецию и Македонию в Азию двинется и будет пока проходить по дружественной и замирённой территории – вот тут можно будет уже и с нашими хотелками подсуетиться.

– А как насчёт тех больших лошадей? Нисийских или нисейских – как, кстати, правильно?

– Да хрен их знает, как они там правильно называются. Нам-то не один ли хрен?

– Так ведь если в Греции Антиоха побьют – значит, побьют и его тяжёлую кавалерию? Будут трофейные лошади, которых лучше бы сразу и скупить, пока другие не опередили.

– Забудь. Он в Греции с малыми силами высадится – в основном этолийцы и прочие греческие союзники будут за него воевать, и тех его хвалёных катафрактов с ним будет с гулькин хрен. Ну и сколько там тех больших лошадей римлянам и их союзникам достанется? Им самим хрен на всех хватит, и это я только шишек имею в виду, которым по рангу положено. Думаю, что хрен их кто продаст, разве только несколько голов, а нам их мало. Вот позже, когда Сципионы уже в Азии его отметелят – там счёт на тысячи тех катафрактов уже пойдёт, и среди римских трофеев не одна сотня их скакунов окажется – тогда и закупим часть для себя…

– А заодно и вишню с черешней?

– Ага, можно будет заодно и их. Шелупонь северная жидко срать перестанет и успокоится, и с ней можно будет уже иметь дело как с нормальными людьми.

– У них разве серьёзные основания сомневаться в победе Рима? – удивился Серёга, – После Македонии-то!

– Так Антиох-то уж всяко посильнее Филиппа! И союзники-этолийцы в тот раз с Римом против Филиппа были, а сейчас с Антиохом против Рима, и сами царские армии не сравнить. Фаланга у Селевкидов того же македонского типа, только многочисленнее и лучше одоспешена – те же кольчуги, например, римские легионеры приобретают за свой счёт, а фалангистам Антиоха они с казённых складов выдаются. Государство богатое, и не такое может себе позволить. Конница у Селевкидов и традиционная греческая, и степная, и катафракты, а хрен ли за конница у Рима с союзниками? И пехоты – такие же точно два консульских легиона, как и у Фламинина были…

– И слоны, которые Фламинину здорово при Киноскефалах помогли, – заметил спецназер, – Ты как-то говорил, что Масинисса им ещё подбросит?

– Ага, пару десятков, кажется. Но хрен ли это будут за слоны и хрен ли у них за выучка?

– Ну, в Нумидии мы, помнится, и неплохо обученных уже видели.

– Так разве ж Масинисса отдаст лучших? Отдаст, скорее всего, примерно таких, как и в реале отдал, которых римляне в реале даже не рискнули против слонов Антиоха выпускать. У него-то они индийские – и крупнее, и обучены лучше, и погонщики у них уж всяко поквалифицированнее тех нумидийцев. И к этому, кстати, ещё и его верблюжью кавалерию добавь – верблюдов лошади, кстати, тоже с непривычки бздят. Ну и денег у него куры не клюют, так что и наёмников он наберёт всяко побольше и получше. Тех же галатских кельтов, тех же критских лучников, да и сакско-массагетские конные лучники ничем не хуже скифских. По всем видам получается, что Антиох – это силища, против которой выстоять – задача нетривиальная. Пожалуй, потруднее, чем некоему гражданину Аргеадову Ляксандру Филиппычу при Гавгамелах, когда добрая половина его командного состава в его победу не очень-то верила…

– А слонов его римляне захватят? – спросил Серёга.

– По условиям мира заставят Антиоха вообще всех оставшихся у него слонов отдать и новых не заводить. Он, конечно, нагребёт – то ли утаит часть имеющихся, то ли успеет новых приобрести, но и выдаст для вида, надо думать, не один десяток.

– А купить нескольких никак не удастся?

– Во-первых, хрен продадут – стратегический ресурс как-никак. Во-вторых, они же не вечные, а для боя обучают только самцов, так что развести их – забудь и думать.