Текст книги "Античная наркомафия 4"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

Прежде всего нам нельзя допустить разорения турдетанских крестьян и их вытеснения латифундиями. У римлян это безобразие произойдёт в результате запустения крестьянских наделов из-за многолетней непрерывной службы их хозяев в заморских провинциях. Собственно, этот процесс у них уже начался, но основной его размах ещё впереди. Ещё не успели настолько подешеветь рабы на римских невольничьих рынках, чтобы хозяйство рабовладельческих вилл стало значительно прибыльнее, чем простое крестьянское. Когда подешевеют – этот процесс станет лавинообразным. Турдетанские легионеры-призывники не будут служить за морями, а в пределах Испании их всегда можно будет дембельнуть после года службы, заменив другими. Это значительно снизит ущерб их хозяйствам, но не устранит его полностью. Кроме того, на войне ещё иногда и убивают, и семьям погибших придётся несладко. Государственного раба для семей погибших солдат до совершеннолетия наследников предусмотреть, что ли? Римляне даже вопроса о таком мероприятии не ставили – то ли не допетрили, то ли пожлобились. У нас местные испанские рабы уже сейчас гораздо дешевле, чем в Риме – просто в силу того, что ловят их неподалёку, а не везут за тридевять земель – нередко сам же ловец и продаёт свой улов. К счастью, их не так много, чтобы заметно повлиять на хозяйственный уклад, да и опасно их таких держать помногу – бежать-то им до дому всего ничего. Вряд ли будут сильно дороже североафриканские берберы – ливийцы и мавры, которых с каждым годом всё больше и больше пригоняют в прибрежные портовые города нумидийцы Масиниссы. При этом им ещё и бежать в Испании некуда, и это позволит обеспечить рабочей силой осиротевшие солдатские семьи, но одновременно может создать и весьма чреватый в перспективе соблазн для турдетанской элиты. Выход я тут вижу только один – целенаправленное культивирование традиций гуманного патриархального рабства, по которым раб – тоже член семьи, и с ним надо обращаться соответственно. Пожалуй, даже и законодательно кое-какие права для рабов с хорошим работоспособным механизмом их реализации следует предусмотреть. В этом случае эксплуатация дешёвого раба не несёт владельцу таких выгод, как при классическом античном рабовладении, и преимущества латифундии перед крестьянским хозяйством не столь велики. Но и это ещё ничего не гарантирует, если основой доходов турдетанской элиты будет сельское хозяйство. Даже незначительное преимущество в эффективности рабовладельческой латифундии будет тогда один хрен работать на разорение и вытеснение крестьян, хоть и не так быстро, как у римлян. А нам не замедлить этот процесс нужно, а вообще его в зародыше блокировать.

Для этого нужно, чтобы хозяйство латифундий элиты было не товарным, а для самообеспечения сельхозпродукцией. В этом случае гнаться за наращиванием выпуска продукции до бесконечности никто не станет, и размеры латифундий наращивать смысла нет никакого. Но возможно это только в том случае, если основные свои доходы крупный землевладелец получает не от сельского хозяйства, а от чего-то другого, в разы более доходного. В общем, надо подсаживать турдетанскую элиту на несельскохозяйственные источники доходов. Иначе говоря – втягивать её в нашу «мафию» с участием в прибылях от торговли экзотикой и от промышленности. Та же Голландия – самая развитая страна в то время – отчего в позднем Средневековье на импорт русского зерна подсела? Неужто слабее Московии в сельскохозяйственном отношении была? Ой, не смешите мои тапочки! Подсела оттого, что невыгодно стало зерно у себя выращивать. Даже тогдашняя хилая мануфактурная промышленность с тех же площадей многократно большие доходы давала. Выращивание экзотических по тем временам, а значит – баснословно дорогих тюльпанов ещё могло с ней за земельные площади конкурировать, стойловое мясное и молочное животноводство на привозных кормах – тоже, знаменитые голландские сыры как раз с тех времён и пошли, а вот традиционное зерновое земледелие – уже нет. Какой смысл самим его выращивать, когда московиты его за сущие гроши предлагают? Вот примерно такую же ситуёвину и нам у себя создать нужно, когда крупный землевладелец серьёзными делами занят, а на вилле отдыхает, традиционным же сельским хозяйством занимается исключительно «для души» и с крестьянами своей сельхозпродукцией уж всяко не конкурирует. Типа наших современных дачников, скажем так. Хобби такое, при котором урожай – не источник дохода и уж всяко не средства к существованию, а просто предмет хвастовства перед недотёпистыми соседями.

Кто-нибудь скажет, зачем такие сложности, когда эти латифундии можно тупо «запретить и не пущать»? Запретить-то можно, а толку? Элита – на то и элита, чтобы на те запреты плевать и чихать. Это простонародью нельзя, а ей – можно. И в Риме запрещали – был закон, запрещающий одному владельцу иметь более пятисот югеров земли. Югер – это четверть гектара, сто двадцать пять гектаров получается. Но закон ведь – что дышло. Это в собственности больше иметь нельзя, а где сказано, что нельзя арендовать? Вот латифундисты и арендовали, да так хорошо арендовали, из поколения в поколение ту аренду продлевая, что и сыновьям эту «лишнюю» землю выделяли, и за дочерьми в приданое давали, и просто продавали или дарили. В общем, распоряжались как полной собственностью, и когда братья Гракхи вздумали тот давно уже не работавший закон реанимировать – смута в результате вышла грандиозная. А не стало их – всё вернулось на круги своя. В общем, малоэффективны запреты с сильными мира сего. Это во-первых. А во-вторых – кто сказал, что крупное землевладение – зло в чистом виде? А агротехнику совершенствовать кто будет? Крестьянин? Ага, щас! Прямо делать ему больше нехрен, кроме как рискованными экспериментами на своём крошечном наделе баловаться! Он с этого урожая живёт и рисковать им уж точно не станет. А вот латифундист, этот элитный «дачник», на малой части своей земли – не более того же крестьянского надела – рискнуть может вполне. Облажается – так облажается, он не с земли живёт, и от него практически не убудет, да и кто эту его лажу на небольшом клочке заметит? Зато если эксперимент успешным окажется – он же весь год перед соседями им хвастаться будет, как и наши современные дачники хвастаются своим урожаем картофана с огорода или яблок с сада. И вот тогда уже удачную задумку переймут и другие такие же «дачники», а когда получится и у них – присмотрятся и зачешут репу крестьяне. И найдётся кто-нибудь, кто решится у себя внедрить, а за ним уж и прочие потянутся. Так что латифундии – это испытательный, обкаточный и внедренческий полигон для новых агротехнологий. И это – запрещать?

Я ведь уже сказал, что похолодание климата на носу? Небольшое, хвала богам, и насчёт перманентного сбивания сосулек с крыш – это я утрирую, конечно. Прежней жизнью навеяно – у здания цеха крыша была неотапливаемая, и сосульки, если их не сбивать сразу же, целые ледяные колонны вскоре образовывали, а как рушились по весне, так оконное стекло могли высадить запросто. Вот и корячились всё время с пешнями, чтоб до такого не доводить. Высокотехнологическая промышленность называется, млять! Тут, хвала богам, не Подмосковье, климат средиземноморский, и секс с сосульками только после аномально сильных снегопадов возможен, которые частыми не будут. Но и несколько раз за зиму – тоже не хрен собачий. Мне что, людей занять больше нечем? Так то с домами и прочими зданиями, но похолодание неизбежно скажется и на урожайности. Понятно, надеюсь, в какую сторону? Самая жопа лет через сорок наступит, когда Катон, только что вернувшийся из Карфагена, перед сенаторами будет карфагенским инжиром трясти. Италийский – там, где он ещё будет вызревать – бледный вид будет иметь на фоне африканского…

Жратвы, стало быть, станет меньше. Не знаю, насколько, но меньше. А у нас крестьяне в войско мобилизовываться будут, и во время службы их кормить надо. У нас промышленность намечается, а это – изрядная прорва как рабских, так и вольнонаёмных голодных ртов, которые тоже кормить надо. У нас флот для колонизации тех же Азор запланирован, а это – кораблестроители и моряки, которых – ага, тоже надо кормить. И новые переселенцы из Бетики всё идут и идут, и они, пока зеилёй не наделены и первого урожая с неё не получили, тоже святым духом хрен прокормятся. А ещё Рим, у которого тоже с урожайностью проблемы, а войск до хренища, и их тоже кормить надо, будет у союзников продовольственных поставок просить, а когда ТАКОЙ большой друг просит – отказывать дружески не рекомендуется. В основном это, хвала богам, Африки коснётся, но в меньшей степени затронет и Испанию. А нам и эта меньшая степень будет весьма некстати. Ну и как тут прикажете прожить без совершенствования агротехнологий?

И кому ещё затевать эту бодягу, как не нашей гоп-компании, без пяти минут турдетанским торгово-промышленным олигархам и латифундистам? Других-то ведь достаточно образованных и прошаренных олигархов на нынешней Турдетанщине – кот наплакал. Если не мы, то кто же?

В некоторых отношениях – хорошо быть олигархом. Я ведь уже упоминал, что многое из того, что простонародью нельзя, элите – очень даже можно? Корруппция и блат, млять, в чистейшем и незамутнённейшем виде! Безобразие конечно, но иногда без него хрен обойдёшься. Пока городские стены турдетанской Оссонобы ударными темпами строились, мы терпели. Понимаем ведь прекрасно, что городская фортификация – это святое. Но теперь, когда они практически закончены – можно нам наконец звериный лик античного олигархического капитализма проявить? Храм с дворцом – это само собой, тоже ведь всё понимаем, а жилые дома один хрен никто не начнёт, пока канализацию с водопроводом не закончат, и обслуживать этой инфраструктуре, пока те жилые дома не построятся и не заселятся, один хрен некого. И никто особо не пострадает, если мы на этом этапе вклинимся и по блату часть трудовых и строительных ресурсов на личное строительство своих олигархических дач отвлечём. Тем более, кстати, что и родной Турдетанщине от этого сплошная польза выходит – чем скорее мы построимся, вселимся, семьи перевезём, да хозяйство дачное наладим, тем скорее и общественно полезную функцию совершенствования агротехнологий исполнять почнём. Кто-нибудь что-нибудь против этого имеет? То-то же, гы-гы!

Я уже объяснял, почему строительство столицы – не по закладке фундамента, а по сдаче готовых объектов – с городских стен начато? Так и у меня, между прочим, тоже очко не железное. Здесь моя семья обитать будет, если кто не въехал. Римляне, кстати, любят на своих виллах высокие башенки крепостного типа сооружать, дабы с их высоты владения свои гордым орлиным взором окидывать. Ну и чем это не античный прототип средневекового рыцарского донжона? А у нас тут лузитаны шаловливые неподалёку водятся, так что мне на даче не бутафорский, а самый натуральный донжон нужен, а где донжон, там до кучи и прочие полагающиеся ему в комплекте прибамбасы. Я ведь вам уже все уши прожужжал своими повторами, как я ненавижу эти открытые античные портики? Но дарёному коню в зубы не смотрят, и в Африке, да ещё и на халяву, я брал то, что дают, и уже за это был премного благодарен тестю-благодетелю. Я и сейчас ему за тот подарок премного благодарен, но здесь, да ещё и за свои кровные, я хочу иметь ВЕЩЬ. Внутри – так и быть, пусть будет комфортабельная средиземноморская вилла со всеми античными удобствами, но снаружи – эдакий средневековый баронский замок, который запросто двухсотенный гарнизон вмещает, а надёжно обороняться и полусотенным может, и если запасов в нём достаточно, то хрен возьмёшь его без тяжёлой осадной артиллерии.

Ежу ясно, что такие твердыни не враз строились – отец-основатель начинал, дети и внуки заканчивали, и не факт, что при них родовое гнездо свой окончательный неприступный вид приобретало. Правнуки и последующие поколения первоначально небольшую толщину стен дополнительно наращивали, и вот в таком уже окончательно доведённом до ума виде эти баронские замки и стоят потом века, поражая воображение современных ротозеев. Восьми метров толщина стен у некоторых достигала – неспроста Ришелье заставил срыть те из них, что не успели ещё к его временам перейти в казённую или личную королевскую собственность. Попробуй-ка проломи восемь метров булыжника на известковом растворе из тогдашних пушек! Мало того, что на порох с ядрами быстрее разоришься, так ещё и ресурса стволов хрен хватит. Но тяжёлых бомбард и у римлян-то даже в их лучшие времена не появится, а лузитанам и баллисты-то римские с онаграми не светят, так что не надо мне восьмиметровых стен – хватит за глаза и трёхметровых. Это с заведомым запасом – против тех римских баллист и онагров. А поскольку до пресловутого Кризиса Античности и до Тёмных веков ещё далеко, то и строительные технологии пока поразвитее средневековых, и мои финансы не из оброка с полунищих пейзан состоят – справлюсь и сам, Волния достраивать не заставлю.

Ещё прошлым летом, когда мы в Карфаген отбыли, Фабриций в Испании дела Тарквиниев вершил, всё лето между Оссонобой и Гадесом мотаясь. При нашем отъезде он обещал нам тогда и землю хорошую для наших латифундий застолбить, и с постройкой помочь. Сам я землю, возможно, и другую немного выбрал бы, будь у меня на это время – есть пара несколько лучших на мой взгляд местечек подальше от города. Но тогда рано ещё было землю делить, а потом мы в Карфаген отплыли, так что пришлось Фабрицию довериться. Места он выбирал с учётом наших пожеланий, но в меру своего понимания. Я просил плоскую скалу под свой замок, и это он мне организовал – не на том месте, где мне мечталось, но тоже очень даже неплохом. Как он потом объянил мне, то место, что я хотел, ещё легче получить было бы, но оно ведь от Оссонобы гораздо дальше, а тут и город в двух шагах, и каменоломни поблизости, и будущее водохранилище рядом. Зря мы, что ли, на избыточные мощности по водоснабжению города нацелились? Он, прикинув хрен к носу, и сам неподалёку строиться собрался – по тем же примерно соображениям.

А затягивать со строительством дачи нельзя – жилые инсулы в Оссонобе ещё нескоро появятся, едва ли в этом году, наши дачи явно быстрее ко вселению готовы будут. А вчера известие пришло, что Велия с Волнием-мелким – уже в Гадесе. Она мне ещё перед моим отплытием по весне сказала, что месяцами не видеться – это не дело, да и ребёнку отец нужен не урывками, так что как погода на море установится – они отплывают в Гадес, где и ждут, когда я в Оссонобе приемлемо для семейной жизни обустроюсь. В Гадес мне, по крайней мере, не проблема и почаще мотаться, как Фабриций мотается. А если со строительством задержка выйдет, так где я там пока обитаю? В палатке военного лагеря? Ей – тоже не привыкать, как я должен бы неплохо помнить. Млять, ещё бы мне не помнить ту дорогу с рудника в Кордубу – вот было времечко!

11
Друзья и союзники Рима

– Живее, придурок! – для ускорения Володя наподдал мечом плашмя под зад серёгиному коню, – Герой-панфиловец, млять, мне тут выискался!

– Мы бы отбили эту атаку! – обиженно отозвался Серёга, – Они уже колебались и замедляли разбег!

– Приказ какой был?!

– Ну, обстрелять, потом изобразить испуг и отступить…

– Так какого ж ты тогда хрена, идиот, героя из себя корчить вздумал?!

– Ну, опрокинули бы этих, больше урона им нанесли бы, а уж при второй атаке – уже большими силами – отступили бы…

– Млять, сразу видно, что срочную ты ни хрена не служил! Что велено – то и исполняй, дурья башка! Стратегов, млять, тут и без тебя хватает!

– Ты мог зря потерять людей и погибнуть сам, – разжевал я нашему рвущемуся в герои, – Это тебе что, реал-тайм-стратегия на компе? Словишь, млять, шальной дротик не той частью тушки, которой хотелось бы, и звиздец!

– Ты видел, как они дротики мечут? – добавил Володя.

– Ну и хрен ли? Револьвер у меня на что? Я на стрельбище, между прочим…

– Мыылять! – простонал спецназер, схватившись за башку, – Ну вот как ему растолковывать?!

– Серёга, я тебе сколько раз уже разжёвывал, что револьвер – только на самый крайний случай? – напомнил я, – Допустим, тебе повезло – и осечки не случилось, и не промазал на хрен – шмальнул и завалил урода. Так один он там такой, что ли?

– Ну так и у меня же в барабане шесть зарядов!

– Вот именно! Возьмёшь, да и шмальнёшь сгоряча ещё разок, а то и пару раз. Один раз – ладно, послышалось, бывает, а два или три? И что потом прикажешь нашим заклятым большим друзьям объяснять? Что есть тут у нас один такой доморощенный, млять, мечущий молнии громовержец, которому и дождя для этого на хрен не нужно?

– Да, это было бы палево, – сокрушённо признал наш несостоявшийся герой.

– Ты чего обещал, когда в поход с нами напрашивался? – напомнил ему Володя.

– Ну, слушаться, не путаться под ногами и не куролесить…

– На полах бы тебя задрочить, млять, для вразумления…

Володя ещё целую лекцию прочитал бы ему об армейской дисциплине, и она бы Серёге уж точно не повредила, но уже не было времени – с гребня холма уже галопом понёсся наш последний заслон из конных лучников, и это означало, что сейчас начнётся! Следом не заставил себя ждать и противник – конница веттонов. Лёгкая, похожая на лузитанскую – точно такие же практически бездоспешные конные копейщики, но имеющие и дротики, и мечи, и в схватке задать жару вполне способные. Но тут хрен они угадали – у нас разве кто-то собирается схлёстываться с ними лоб в лоб по рыцарским турнирным правилам?

Не нужно было даже команд подавать – все были проинструктированы заранее. Наши балеарцы угостили их залпом свинцовых «желудей» и ретировались в интервалы между лучниками, те дали три залпа стрелами и последовали за пращниками в специально для них оставленные интервалы между рядами тяжёлой пехоты. Потом – по слаженному свистку центурионов – сдвоенные для образования интервалов шеренги центурий слились, раздвинули строй и перекрыли интервалы, с телег позади строя защёлкали три пулевых полибола, легионеры приняли на стену сомкнутых щитов веттонские дротики и метнули свои – горячим веттонским наездникам стало сразу не смешно. Ещё один залп дротиков, и они заметались, явно не решаясь атаковать пехотный строй в лоб. Но через гребень холмов уже перекатывался новый отряд веттонской конницы, помногочисленнее этого…

Лучники уже встали на телеги для стрельбы поверх голов линейной пехоты – не легионные, а тарквиниевские – две сотни отборных стрелков с тугими роговыми луками, похожими на знаменитые критские. Если наконечник у стрелы не говённый, так из такого лука она и цетру пробьёт, и кожаный панцирь, а на близком расстоянии – даже бронзовую пектораль. Ну, не любую, конечно, но дешёвую жестянку пробьёт. Хвала богам, нет таких луков у противника, есть только простые деревянные лузитанского типа, тоже неплохие, но далеко им до роговых. А противник хорошо пошёл, густо, нашим лучникам даже и целиться-то особо не надо, и их стрелы льются густым дождём. Валятся с коней люди, валятся на всём скаку кони, и всё это прямо под ноги следующим, те спотыкаются и тоже летят наземь со всего маху, и в эту орущую кучу с сочным чмоканьем впечатываются новые стрелы и новые пули из полиболов…

Среди атакующих тоже есть лучники, и они не бездействуют, но хрен ли это за луки и хрен ли это за стрельба на скаку? Не монголы ведь ни разу, не саки с массагетами, даже не причерноморские скифы, которые с детства только с коня и стреляют. Вот как дротики основная масса метнёт – это да, это они умеют, и уже замахиваются для броска…

– Черепаха! – рявкают центурионы, и задние шеренги тут же выстраивают из своих щитов непроницаемую крышу над головами всего строя. Всё давно отработано до автоматизма, ведь здесь стоят в полном составе все чётные – вторые, четвёртые и шестые – центурии трёх первых когорт Первого Турдетанского и двух первых – Второго. В этот сезон их очередь – нечётные в прошлогоднем походе участвовали. Дротики веттонов ударяют в щиты первой шеренги – некоторые отскакивают от металлических умбонов, другие вонзаются в бычью кожу, некоторые даже пробивают её, хоть и неглубоко – всё-таки испанскими кузнецами их наконечники выкованы, не африканскими неграми, для копий которых щит из коровьей кожи непроницаем. А вот от выставленных наклонно щитов второй шеренги они уже в основном рикошетируют, редко какой вонзится в кожу, а от горизонтальной крыши последующих шеренг – и подавно. А потом щиты пехоты слегка размыкаются, и в веттонов летят дротики наших легионеров. У них ещё остаётся по одному дротику, но некогда уже его метать – по свистку центурионов пехотный строй ощетинивается уже нормальными копьями, на которые и напарывается волна веттонской конницы. Рёв, ржание, лязг, треск – и размеренные команды видавших виды центурионов, сплошь из числа тарквиниевских наёмников. А ещё четыре сотни профессионалов частной армии Тарквиниев выдвигаются на флангах, готовя веттонам «котёл».

С той стороны хоть и дикари, но тоже не совсем уж дураки – такие в этой среде обычно долго не живут. Кто-то из вождей что-то просёк, задние веттоны начали кое-где оттягиваться назад, освобождая передним простор для выхода из боя – противник явно склонялся к решению ретироваться. Ага, так мы им это и позволим! Сзади, с разборной вышки, на которой обозревал поле боя Сапроний, глухо протрубил турий рог, и это был сигнал уже для нас…

– Мечи – вон! – рявкнул я своим, выдёргивая из ножен собственный, – Рысью – марш! – и сам дал шенкелей давно уже нетерпеливо пляшущему подо мной Мавру. За свистопляской боя и нащей пехотой мне с нашего левого фланга не видно, что творится на правом, но там распоряжается Тордул, и значит, беспокоиться не о чем – мой первый в этом мире отец-командир своё дело знает. На рысях две моих турмы тяжёлой кавалерии Тарквиниев и пять приданных мне турм легионной кавалерии, за которыми следовали ещё три турмы конных лучников, обошли нашу фланговую пехоту и выкатились на гребень холмов. Порядок! Больше всего Сапроний, как и мы, опасался, как бы веттоны не выслали сюда ещё подкрепление, с которым нам и пришлось бы тогда сейчас схлестнуться с едва ли предсказуемым результатом – это была самая рискованная часть нашего плана. Но наша разведка не ошиблась – основная масса веттонов двигалась мимо нас на свою основную цель – римскую армию Марка Фульвия Нобилиора. Нас же посчитали тем, что мы и изобразили – жиденьким сторожевым заслоном, через который и выдвинутой против нас коннице прорваться – пара пустяков. Что ж, не они первые, не они последние.

– Лучники и третья турма Второго Турдетанского – занять и держать позицию! Остальные – за мной галопом – марш! – нехрен было терять время и давать шанс кому-нибудь из окружаемых нами веттонов улизнуть из «котла».

Те же самые действия на правом фланге проделал и равный по численности и составу моему отряд Тордула, мы замкнули кольцо окружения и понеслись навстречу уже начавшим отходить веттонам.

– Серёга, млять, держись позади! – одёрнул я норовящего обогнать меня нашего героического увальня, – Срубят на хрен – на глаза не показывайся!

– Ты сам-то тоже лихачеством не увлекайся! – хохотнул Бенат, обгоняя меня с другого бока, – Ты командуй, тут есть кому рубиться!

– Млять! Мне хоть кого-нибудь оставь! – кельтиберу ведь если дать волю, так он службу знает, а его служба – оберегать мою жопу от всяческих опасностей, и хрен я тогда с кем мечом позвеню, не говоря уже о том, чтобы его окровавить, как и было уже в прошлом году при Оссонобе в ходе операции «Ублюдок». И хрен ли это я тогда буду за префект союзной кавалерийской алы, если сам ни одной веттонской сволочи за весь бой не срублю? Мы здесь друзья и союзники Рима или так, погулять вышли?

Бенат есть Бенат, да и Тарх, вырвавшийся вперёд следом за ним – в общем, оба друг друга стоят. А оттого, что считают себя крупно мне обязанными – за своих баб – их служебное рвение удваивается. Их мечи так и мелькают впереди, расчищая мне дорогу – млять, ведь просил же по человечески! Ага, вспомнили наконец-то! Этруск выбил одному из рук фалькату, звезданул его по башке плашмя и шлёпнул его коня по крупу, направляя полуоглушённого седока под мой удар.

– Серёга! Этот – твой! – пусть потренируется, раз уж так личными подвигами отметиться рвётся, а то ведь наскочит сдуру неподготовленным на рубаку типа Бената, а он нам живым нужен и по возможности здоровым. За ним, правда, Володя приглядывает, но мало ли чего приключиться может? Мы ведь на войне, а на ней иногда и убивают…

Кельтибер сработал тоньше – обезоруживать очередного веттона, да ещё и достаточно представительного с виду, не стал, а просто добротно расквасил ему морду набалдашником рукояти и придал ускорение ко мне. Вот это – уже совсем другое дело! Я вскинул Мавра на дыбы, привстал в стременах и по всем правилам искусства – с оттяжкой – отмахнул полуослепшему, но имевшему достаточно грозный вид бедолаге башку. Тарх, успевший скосить взгляд и заценить моё упражнение, даже одобрительно ухмыльнулся.

Потом мы, вырубив уже успевших броситься на прорыв, врезались в скопление бестолково мечущихся, и тут уж работы хватило всем. Один замахнулся на меня копьём, но оно так и продолжило движение назад – вместе с отрубленной Бенатом рукой. Самого же калеку, некстати оказавшегося на пути, снова взмывший на дыбы Мавр сшиб наземь передним копытом, а я воспользовался этим моментом, чтобы достать его соседа, только что лишившегося меча и тянувшегося за секирой. Даже Серёге попался под удар какой-то насмерть перешуганный оборванец, и тот успел справиться с ним сам, пока к нему на выручку яростно пробивался Володя. А слева проткнул кого-то Васькин, который был с отрядом Тордула, и это значило, что мы плотно сжали оставшихся веттонов, и развязка близка. Так оно и вышло. Я ещё успел всадить клинок почти на половину длины в бочину попавшемуся под руку противнику, а когда он грузно свалился с лошади, нового я так и не обнаружил – передо мной были только наши улыбающиеся пехотинцы, так даже и не обнажившие мечей – всю свою часть работы они выполнили копьями. Вот что значит выучка у матёрых тарквиниевских профессионалов! На гребне, судя по спокойствию выставленных там турм, всё шло без отклонений от плана. Ну, тем лучше – передохнём маленько перед следующим этапом, который будет потруднее…

– Ты уже неплохо освоился, Курий! – я узнал крепкого усача в годах, бывшего с нами в деле у Илипы свежемобилизованным ополченцем, да ещё и босяком из числа тех, кого пришлось потом обувать в снятые с лузитан сапоги, а теперь очень даже неплохо экипированного и стоящего в первой шеренге второй центурии третьей когорты Второго Турдетанского легиона.

– Как видишь, почтенный, – ответил легионер, – Вот только скажи мне как учёный и знающий человек, за чью землю мы воюем ЗДЕСЬ? – и снова с ухмылкой, но уже доброжелательной, без того прежнего подкола.

– Здесь – за ту, которая будет принадлежать нашим внукам и правнукам, – это крестьянин понял без разжёвывания. Семьи ведь в сёлах многодетные, и если детям земли поблизости ещё хватит, то куда более многочисленным внукам может уже и не хватить.

Тогда, у Илипы, когда мы отдыхали после того боя с лузитанами, он всё допытывался, за что же мы всё-таки воюем, если не за севших на их шеи римлян, и я сказал ему, что воюем мы за свободу и землю. Я же не мог тогда, конечно, сказать ему всего, что знал, всё полагалось знать лишь немногим, и на его каверзный вопрос, за чью же всё-таки землю мы воюем в принадлежащей римлянам Бетике, внятно и убедительно ответить ему, естественно, тоже не мог. Пришлось тогда, говоря по-русски, отбояриться общими демагогическими фразами типа союзнического долга и награды, котораая не минует достойных. И это – матёрому и всякого повидавшему за свою жизнь мужику, ни разу не желторотому пацану! Он, конечно, не дерзил, но по его презрительному взгляду было видно, в какие пустобрёхи он меня тогда зачислил. Наверное, хрен бы он пошёл с нами дальше, будь у него выбор. Но выбора у него не оказалось, и он пошёл – скрипя зубами и никому из нас не доверяя, но где-то в глубине души надеясь хоть на какое-то везение. Да и разве один только Курий тогда таким был? Не удивлюсь, если добых две трети шли тогда с нами лишь от лютой безнадёги. А потом операция «Ублюдок» началась и перестала быть секретом, и когда – уже на подходе к Оссонобе – мне снова довелось поболтать с ним на привале у костра, я уже мог сказать ему куда больше – что там, в Бетике, мы воевали за свободу и право на СВОЮ землю, а вот здесь, в южной Лузитании, мы и берём теперь эту землю, которая отныне станет нашей. Вот завоюем, закрепимся, порядок наведём, и все получат свои наделы, которых никто уже у них не отнимет. Не знаю, в какой степени он поверил мне тогда, но глядел уже не презрительно, а задумчиво. Потом меня закрутили дела и поездки, и до того ли мне было, чтобы интересоваться наделением землёй каждого из сопровождавших нас тогда ополченцев? Земля – вот она, завоёвана, и её достаточно, чтобы хватило всем, так что уж всяко должны были дать и Курию. Чем он, спрашивается, хуже других? Дали, конечно – вернувшись незадолго до этого похода из короткого отпуска к семье в Гадес, я видел его мельком в деревне рядом с моей будущей «дачей», и недовольным он не выглядел, но поговорить с ним было недосуг – весь в хлопотах был, как дачных, так и служебных, так что только кивками с ним и обменялись. В походе вот только снова и встретились…

Строго говоря, если одних только основных участников конфликта в расчёт брать и не учитывать их союзников, то война эта не наша и даже не веттонская, и какого хрена мы с ними тут сейчас кровь друг другу пускаем – хрен нас знает. Воюют меж собой номинально римляне с кельтиберским племенем карпетан, которых по-свойски и соседние кельтиберские племена поддерживают – вакцеи, например. Ну и веттоны тоже до кучи за них впряглись, хоть и не входят в кельтиберский союз племён. Римляне, само собой, тоже союзников припахали – как италийских, так и испанских, в числе которых и турдетаны Бетики. Мы, южнолузитанские турдетаны, формально могли бы и отмазаться от участия – не наш сектор ответственности по заключённому и ратифицированному римским сенатом договору. Но я ведь упоминал уже о наших перспективных притязаниях заполучить по честному благородному разделу и земли веттонов? Вот в них-то – для нас – и порылась собака. Побив веттонских союзников карпетан, мы убьём разом нескольких зайцев. И римлянам нелицемерную дружбу продемонстрируем, а нынешний Рим ещё не испорчен и такие вещи ценит, так что это нам при решении вопроса о демаркационной линии очень даже зачтётся. И веттонов в военном отношении заметно ослабим, что облегчит нам в дальнейшем их завоевание. И к пониманию того, что мы сильнее их, задолго до самого завоевания их приучим, что облегчит нам удержание завоёванного. И разницу между собой и римлянами в плане обращения с побеждёнными тоже ненавязчиво им покажем, дабы мотали на ус, делали правильные выводы и принимали правильное решение, когда въедут, что их реальный выбор не из трёх, а всего лишь из двух вариантов – или римская власть, или наша. А заодно и войска свои обучим совместным боевым действиям с вымуштрованным и слаженным дальнеиспанским преторским Пятым легионом – пусть смотрят и учатся действовать так же. Попутно и слабые места римской организации и тактики пусть подмечают и на ус мотают – дайте боги, чтобы никогда не пригодилось, но мало ли что в жизни произойти может?