Текст книги "Оглядываясь назад (СИ)"
Автор книги: Bevolsen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
– Прошу меня извинить, – тихо проговорил он, стремительно направившись в сторону лестницы, ведущей в подземелья.
Он был как раз на полпути к своей цели, когда услышал взволнованный голос Почти Безголового Ника, вынырнувшего точно из стены рядом с о чем-то тихо переговаривающимися МакГонагалл и Люпином.
– Беда, профессор! – воскликнуло приведение, страшно вращая глазами. – В башне Гриффиндор случилась беда!
Минерва и Люпин бросились к ближайшей лестнице практически одновременно. За ними по пятам следовал Снейп. Лестница ведущая ко входу в гриффиндорскую гостиную оказалась заполнена испуганно перешептывающимися студентами. Кое-как протолкавшись через образовавшийся затор, Минерва увидела опередившего их Дамблдора. Директор школы рассматривал полотно с портретом Полной Дамы. Стоящий позади Минервы Люпин изумленно выдохнул. Полная Дама исчезла, ее холст был искромсан, а пол вокруг усеян оторванными лоскутами.
– Профессор МакГонагалл, – Дамблдор окинул внимательным взглядом обезображенную картину и повернулся к замершей у него за спиной Минерве, – прошу Вас найти Филча. Пусть он немедленно осмотрит все портреты в замке. Нужно розыскать Полную Даму.
Минерва коротко кивнула, ища взглядом Лею. Дочь стояла в первом ряду учеников, у самой стены и наблюдала за произошедшим с не меньшим изумлением. Минерва невольно выдохнула. Слава Мерлину, с ее девочкой всё нормально.
– Вы ее непременно найдете, – послышался откуда-то сверху кудахтающий голос.
Все одновременно подняли головы – под потолком парил полтергейст Пивз, выделывая одно сальто за другим.
– Что ты хочешь сказать, Пивз? – спокойно спросил Дамблдор, и Пивз невольно замер. Кого-кого, а Дамблдора он побаивался.
– Она спряталась от стыда, ваше директорское величество, – полтергейст моментально сменил тон голоса. – У нее теперь ужасный вид, – он улыбнулся от удовольствия и с сомнительной жалостью добавил: – Бедняжка.
– Она не сказала, кто это сделал? – все также спокойно спросил Дамблдор.
– Как же, – Пивз исполнил очередной кульбит в воздухе и торжественно произнес: – Сириус Блэк!
Минерва невольно охнула и растерянно оглянулась на замершего рядом Люпина. Кажется, он был поражен не меньше ее. Их взгляды встретились, и он дружески сжал ее плечо, стараясь хоть немного ее подбодрить. Этот, казалось бы, простой жест не укрылся от внимательного взгляда черных глаз. Северус невольно скривился, чувствуя, как внутри медленно поднимается волна негодования. Чертов волчонок!
– Северус, известите, пожалуйста, остальных учителей. Замок нужно немедленно обыскать, – голос директора заставил его отвести взгляд от ненавистной парочки.
Снейп молча кивнул и сбежал вниз по лестнице – всё еще толпящиеся вокруг ученики молча расступались перед ним, испуганно вжимаясь в стены.
Дамблдор велел гриффиндорцам немедленно вернуться в Большой зал. Минут через десять к ним присоединились ученики остальных факультетов. Сперва никто ничего толком не мог понять, но новость о том, что Сириус Блэк был замечен в Хогвартсе, быстро облетела зал, повергнув многих в шок.
– Мы тщательно обыщем весь замок, – объявил Дамблдор, пока Минерва вместе с Флитвиком запирали двери в Большой зал. – Боюсь, эту ночь безопасности ради придется провести здесь. Старосты факультетов и учителя будут по очереди охранять двери в холл. Обо всех происшествиях немедленно сообщать мне, – директор немного подумал и добавил: – Да, вам еще вот что нужно.
Он легонько взмахнул волшебной палочкой, факультетские столы сами собой встали у стен, а весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки.
– Спокойной ночи, – пожелал профессор, закрывая за собой двери.
Ученики тут же возбужденно загалдели, обсуждая недавние события.
– Все быстро по спальным мешкам! – строго прикрикнула на них Минерва, одаривая распоясавшихся студентов грозным взглядом. – Через десять минут свет будет погашен.
Она нашла взглядом Лею и поманила дочь к себе.
– Ты переночуешь в моей комнате. Там безопаснее всего, – тихо шепнула она, намереваясь вывести дочь из зала, как только остальные улягутся спать.
– Но я хочу остаться здесь, – неожиданно заупрямилась девочка, обиженно дуя губы. – Вдруг я пропущу еще что-нибудь интересное.
– Лея Александра МакГонагалл… – начала было Минерва, но вовремя осеклась, заметив, как в ее сторону семенит Флитвик. – Ладно, спи здесь, – увидев, как засияло лицо Леи, она припечатал дочь строгим взглядом. – Только без глупостей, юная леди. Я буду регулярно заходить. Не приведи Мерлин, если тебя не будет в спальном мешке.
Девочка с готовностью закивала, подхватила спальник и унеслась на другой конец зала.
– Я побуду с ними, – пискнул подошедший Флитвик, наблюдая, как старосты факультетов укладывают своих подопечных по спальным мешкам.
Минерва молча кивнула и вышла в холл. Убедившись, что двери в Большой зал надежно заперты, она присоединилась к остальным преподавателям, осматривающим школу. Пока все обыскивали этажи, она решила спуститься в подземелье. Если бы она была на месте Сириуса Блэка, то скорее всего попыталась бы укрыться именно там.
Здесь как и всегда было мрачно и сыро. Ее шаги тихим эхом отдавались под низкими сводами, уносясь вдаль и замирая в глубине бесконечных коридоров. От этого места у нее всегда мурашки бежали по коже. И как слизеринцы умудряются здесь жить? Может поэтому у большинства из них такой скверный характер? Развешанные по стенам факелы испускали тусклый свет, бросая на пол причудливо извивающиеся, точно клубок змей, тени. Откуда-то потянуло сквозняком, и как будто запахло мокрой псиной, заставив МакГонагалл поморщиться.
Внезапно позади нее послышались приглушенные шорохи. Словно кто-то тихо ступал по каменным плитам, подкрадываясь в темноте. Минерва резко обернулась, поднимая палочку и пристально вглядываясь в полумрак коридора. Ей показалось, что где-то там, в глубине мелькнула чья-то неясная тень, но прежде чем с ее губ успело сорваться заклинание, из темноты ей навстречу шагнула высокая фигура, облаченная в черную, как сама ночь, мантию.
– Неразумно бродить здесь в одиночку, когда Блэк рыщет где-то поблизости, – тихий голос звучал ровно и как всегда с холодцой.
Северус бросил на замершую от неожиданности женщину чуть насмешливый взгляд, на ходу опуская свою палочку, которую до этого держал поднятой, будучи также готовым к атаке.
– Не думаю, что Сириус Блэк еще в школе, – Минерва попыталась скрыть дрожь в голосе и гордо вскинула подбородок. – А будь он здесь, я бы с ним справилась. Сомневаюсь, что годы заключения в Азкабане пошли на пользу его навыкам дуэлянта.
Столь внезапное появление Снейпа выбило ее из колеи, но она быстро взяла себя в руки и привычно нахмурилась.
– Уверена, поиски ничего не дадут.
– Весьма любопытно, как он сумел проникнуть в Хогвартс, миновав дементоров, – пройдя мимо застывшей точно изваяние МакГонагалл, Северус, вновь подняв палочку, первым двинулся дальше. – В одиночку такое тяжело проделать, – донесся до Минервы его тихий голос.
– На что Вы намекаете? – она несколько раз моргнула, словно смысл сказанного Снейпом не сразу достиг ее сознания, и бросилась догонять коллегу, быстро поравнявшись с ним. Теперь они шли рядом, едва не касаясь друг друга плечами.
– Я уже высказывал директору свои соображения относительно назначения на должность преподавателя профессора Люпина…
– Римус не стал бы помогать предателю, – не дав ему договорить, резко перебила Минерва, обрывая тем самым зарождающуюся дискуссию. – Никто в Хогвартсе не стал бы.
Северус невольно бросил на идущую рядом женщину быстрый взгляд. Лицо напряжено, губы плотно сжаты, крылья носа слегка побелели и едва заметно раздуваются, словно она из последних сил сдерживает раздражение. Интересно, это его присутствие ее так разозлило? Или она волнуется из-за произошедшего? Так и подмывало спросить, но Снейп сдержал порыв любопытства. Лучше не злить ее еще больше. Как говорится, себе дороже.
Вдруг едва различимый шорох достиг чуткого уха зельевара. Не говоря ни слова, Северус схватил Минерву за локоть, прикладывая палец к губам и призывая тем самым к молчанию. Она хотела было возмутиться, но тут и до нее, наконец, долетели отдаленные отзвуки шагов. Кто-то приближался к ним из глубины коридора.
Северус машинально шагнул вперед, прикрывая собой застывшую с поднятой палочкой МакГонагалл. От нее волнами исходило напряжение, но страха он не чувствовал. Она была готова к бою. Похоже, он ошибся, и Блэк не покинул пределы Хогвартса, что было весьма глупо с его стороны. Впрочем, друг его заклятого врага никогда не отличался особым умом. Его коньком, скорее, было безрассудство. И везучесть.
Минерва стояла так близко, что он чувствовал ее прерывистое дыхание на своей шее. От этого мысли почему-то начинали разбегаться, будя в памяти воспоминания одиннадцатилетней давности, но Северус усилием воли заставил себя сосредоточиться на главном – в этом коридоре они были не одни.
Шаги становились всё ближе и громче, пока из темноты не вынырнула знакомая фигура в старой мантии.
– Римус, – тихо выдохнула МакГонагалл, опуская палочку, и Снейп отчетливо услышал облегчение в ее голосе.
Люпин резко дернулся, явно не ожидая встретить здесь еще кого-то. Его рука, также сжимающая волшебную палочку, на мгновение приподнялась, но практически сразу же опустилась, затерявшись в складках мантии.
– Вижу, нас троих посетила одна и та же мысль, – на его бледном изможденном лице промелькнула тень улыбки. – Но вынужден вас разочаровать – Блэка здесь нет. Я осмотрел всё подземелье. Здесь пусто, – его взгляд замер на палочке Снейпа, которую Северус всё еще держал поднятой. – Я не представляю угрозу, профессор.
– Это мне решать, – чеканя каждое слово, холодно проговорил Северус, но палочку опустил.
Смерив Люпина полным презрения взглядом, он молча прошел мимо коллеги, едва не задев того плечом.
– Я же сказал, кроме нас здесь больше никого нет, – повторил ему вслед Люпин.
– Позволю себе усомниться, – донесся из полумрака коридора недовольный голос.
Римус лишь покачал головой, печально улыбнувшись всё еще молчаливо стоящей МакГонагалл.
– Он никогда не забудет старые обиды. Жаль.
– Да, – задумчиво проговорила Минерва, глядя вслед растворившемуся в полумраке коридора мужчине. – Не все способны справиться с призраками прошлого.
Возможно, она тоже?
Инцидент с нападением на портрет Полной Дамы всколыхнул весь Хогвартс. Из Министерства магии прислали целый отряд мракоборцев. Они обыскали каждый дюйм территории школы, но следов Сириуса Блэка так и не нашли.
В коридорах то и дело слышались тихие перешептывания студентов о событиях того злополучного вечера. Минерва ходила мрачнее тучи, напряженная и как никогда раздражительная. Не трудно было догадаться, что она использует любой повод, чтобы лишний раз зайти в гостиную своего факультета и убедиться, что всё в порядке.
Пока полотно Полной Дамы реставрировали специалисты, вход в факультетскую гостиную охранял портрет сэра Кэдогана, ранее висевший на площадке восьмого этажа. Средневековый рыцарь был рад новой «работе», но, пожалуй, больше никто его радости не разделял. Он придумывал довольно несуразные пароли, беспрестанно их меняя. За постоянной сменой уследить оказалось довольно тяжело, и однажды даже вышел конфликт. Профессор МакГонагалл, оказавшись не осведомленной об очередном изменении, не смогла попасть в гостиную. В результате они с сэром Кэдоганом препирались минут двадцать, пока декан Гриффиндора не пригрозила позвать Филча, чтобы он вернул портрет рыцаря назад на восьмой этаж. Сэр Кэдоган заявил, что никогда еще его так не оскорбляли, но профессора всё же пропустил. После этого целую неделю пароли менялись раз в день.
С каждым днем погода портилась всё больше, словно чувствуя настроения, витающие в Хогвартсе. Приближался день первого в этом учебном году матча. По первоначальному плану должны были играть Гриффиндор и Слизерин, но за несколько дней до игры выяснилось, что играть гриффиндорцам придется с Пуффендуем. Ловец Слизерина, Драко Малфой, так и не восстановился после несчастного случая с гиппогрифом на одном из занятий по уходу за магическими существами. Все понимали, что это лишь предлог, чтобы не играть в такую плохую погоду, но поделать никто ничего не мог.
В день матча Лея проснулась ни свет ни заря. Ее разбудили звуки настоящей бури за окном. Дождь лил как из ведра и, казалось, останавливаться не собирался. Порывы ветра гнули деревья, завывая, как целая стая озлобленных волков.
Промаявшись в постели почти целый час, девочка решила спуститься в гостиную. Ей нравилось сидеть в тишине в мягком кресле у камина, наблюдая, как потрескивают в огне дрова. Часы показывали половину шестого утра, и Лея не рассчитывала встретить кого-то в гостиной, но к ее удивлению ее любимое кресло оказалось занято.
– Это мое место, – нарочито обиженно произнесла девочка, наблюдая, как от неожиданности подскочил расположившийся в кресле студент ее факультета.
Гарри Поттер резко обернулся, при этом с его колен, недовольно шипя, скатился рыжий пушистый кот. Кажется его звали Живоглот, кот подруги и сокурсницы Гарри Гермионы Грейнджер. Лее она казалась приятной девушкой, но порой чересчур зазнайкой.
Заметив недоумение на лице парня, Лея заливисто рассмеялась и плюхнулась на диван напротив.
– Тоже не спится? – спросила она.
– Меня Пивз разбудил, – пожаловался Гарри. – Да еще эта гроза. Игра сегодня будет не из легких.
– Буду болеть за тебя, – улыбнулась Лея. – Так что, не подведи.
– С такой поддержкой ничто не страшно, – усмехнулся Поттер.
Лее нравилось болтать с ним. Гарри был очень добрым и открытым. У них нашлась целая куча общих тем для разговора, но в то утро они в основном обсуждали квиддич. Когда же настало время идти на завтрак, Лея была как никогда уверена в одном – на следующий год она обязательно попытается попасть в команду Гриффиндора по квиддичу. А еще Гарри ей очень нравился.
Даже погода не могла испортить ей настроение. Такого ливня не было давно. А ветер просто сшибал с ног. Оглушительные раскаты грома заглушали крики собравшихся на трибунах болельщиков. Стоя среди своих сокурсников, Лея поискала глазами мать. Минерва сидела в директорской ложе рядом с Ли Джорданом, комментатором матча, и давала тому последние наставления. Поговаривали, что Ли частенько отвлекался во время комментирования матчей на пространные разговоры о метлах или личных качествах некоторых игроков, особенно слизеринцев.
Между тем на поле собрались обе команды. Мадам Трюк поднесла к губам свисток, сквозь шум дождя раздался далекий-далекий свист, и четырнадцать игроков взмыли в воздух. Игра началась.
Лея усиленно пыталась рассмотреть хоть что-то за пеленой дождя. Голос комментатора было почти не расслышать из-за воя ветра. Над полем вместо игроков носились неясные тени, о том чтобы рассмотреть Гарри нечего было и мечтать. Пока Гриффиндор вел в счете, но как можно было в такую погоду поймать снитч, Лея решительно не понимала. Неужели им придется играть до ночи?
Прозвучал свисток судьи, возвещая о перерыве. Оказалось, капитан команды Гриффиндора взял тайм-аут. Не в силах сидеть и просто смотреть, Лея пробралась к лестнице и устремилась вниз трибуны, где на краю поля столпилась команда ее факультета.
– Из-за этих очков я ничего не вижу, – послышался отчаянный мальчишеский голос. – Вода заливает.
– Я кое-что придумала, Гарри. Дай мне твои очки.
Лея довольно бесцеремонно вклинилась меж игроками, забирая у удивленно замершего Поттера его круглые очки.
– Импервиус! – она три раза стукнула палочкой по очкам, после чего вернула их законному владельцу. – Держи. Они теперь водоотталкивающие.
Кажется, все в команде готовы были ее расцеловать, и на трибуну Лея вернулась вполне собой довольная. Это заклинание отец частенько использовал, когда они с Леей гуляли под дождем. Он почти всегда носил очки, а под дождем они с дочерью гуляли часто, чем всегда вызывали недовольство Минервы, опасающейся, что так Лея схватит простуду.
Игра возобновилась. Игроки метались по полю, стараясь принести своим командам как можно больше очков. Но всё зависело от двух конкретных людей и одного маленького золотого шарика. Лея неотступно следила за Гарри. После ее заклинания летать ему явно стало легче, и это вселяло в ее душу гордость. Она помогла знаменитому Гарри Поттеру! Зависший было над стадионом ловец Гриффиндора вдруг резко дернулся и устремился вниз, туда где среди потоков дождя и вспышек молний мчался Седрик Диггори, ловец команды Пуффендуй. С замиранием сердца Лея наблюдала, как стремительно сокращается между ними расстояние. Кажется она даже успела заметить золотой отблеск снитча. Но внезапно всё изменилось. На стадионе вдруг воцарилась гробовая тишина, словно кто-то невидимой рукой выкрутил до упора регулятор громкости. Леденящая волна ужаса прокатилась по полю, заставляя болельщиков испуганно жаться друг к другу. Никто не понимал, что происходит. Словно мир вдруг потерял свои краски, превратившись в серое унылое пятно.
А потом Лея увидела их. Дементоров. Они летали над стадионом, словно высматривая кого-то в толпе замерших от ужаса студентов, а потом резко устремились вверх к застывшей среди туч одинокой фигуре на метле. Мгновение ничего не происходило, а потом Лея испуганно вскрикнула. Словно в замедленной съемке она видела, как Гарри свалился с метлы и полетел вниз, к земле. Послышались испуганные возгласы – все решили, что он вот-вот расшибется. Но появившийся на поле Дамблдор взмахнул волшебной палочкой, и падение Гарри замедлилось, пока он осторожно не опустился на мокрую траву. Еще один взмах, и в сторону дементоров поплыло серебряное облако, заставляя тюремщиков Азкабана скрыться из виду.
Со стороны директорской ложи к месту трагедии уже спешили профессора. Лея разглядела свою мать, она склонилась над всё еще лежащим без сознания Гарри и что-то быстро заговорила стоящему рядом Люпину. Позади них Лея разглядела мрачную фигуру профессора Снейпа. Он оставался в стороне, но взгляд его черных глаз неотступно следовал за ее матерью. Лея невольно нахмурилась, но сейчас куда больше ее заботило состояние Гарри.
Не желая оставаться в неведении, они поспешила к месту событий. Тем временем Гарри подняли с земли и понесли в сторону школы.
– Куда его несут?
Лея успела перехватить мать у самой кромки поля.
– В Больничное крыло. Он без сознания, но мадам Помфри сумеет поставить его на ноги, – голос Минервы МакГонагалл слегка подрагивал то ли от волнения, то ли от недовольства, вызванного появлением на поле дементоров. Как и директор, она была категорически против того, чтобы стражники Азкабана приближались к студентам или преподавателям.
– Я пойду с Вами.
– Нет. Возвращайся вместе со всеми в гостиную своего факультета.
– Но мам, Гарри мой друг, – начала было ныть Лея, но ее мать была непреклонна и явно не настроена на долгие препирательства с дочерью.
– Я сказала нет, – отрезала она и больше не оборачиваясь поспешила за Дамблдором и остальными.
Лея обиженно шмыгнула носом, но спорить было бы бессмысленно. Придется дожидаться новостей вместе со всеми.
К счастью, всё обошлось, и с Гарри всё было в порядке. Правда его метлу отнесло к Гремучей иве, и теперь «Нимбус -2000» напоминал груду щепок и поломанных прутьев. И в добавок ко всему они проиграли Пуффендую.
***
Ей нравились уроки зельеварения. И даже мрачный вид профессора Снейпа не мог испортить удовольствие, которое она испытывала всякий раз, когда склонялась над котлом, аккуратно помешивая кипящее зелье, или готовила ингредиенты. Сам процесс, тонкий, четкий, не терпящий ошибок ее завораживал. К середине учебного года Лея успела едва ли не наизусть выучить все рецепты из своего учебника. Ей хотелось чего-то более сложного, но дальше программы первого курса зайти не удавалось.
– Что это Вы делаете, мисс МакГонагалл?
Лея невольно вздрогнула от неожиданности. Она так увлеклась процессом приготовления, что не заметила, как к ее столу подошел Снейп. С минуту он молча наблюдал за ее вполне ловкими манипуляциями, пока не задал, наконец, свой вопрос. Стоящие рядом однокурсники с опаской косились на зельевара.
– Мне нужен сок дремоносных бобов, сэр. Но у меня не получается их нарезать, – в этот момент у одного из студентов за соседним столом боб вывернулся из-под ножа, едва не угодив в Снейпа, тот вовремя успел перехватить его в паре дюймов от своего лица. – И я подумала, что раздавить их лезвием ножа плашмя будет гораздо удобнее, так сок идет лучше.
Она подняла на Снейпа испытывающий взгляд, словно в ожидании его вердикта. На мгновение их взгляды встретились. Странно, все, кроме слизеринцев, отзывались о нем до крайности плохо, но Лея не питала к нему ненависти или отвращения. Скорее наоборот, ей было любопытно узнать, что он за человек, и почему всегда такой мрачный. А еще ужасно хотелось заслужить его похвалу. Чтобы он заметил, как она старается.
– Неплохо, – вдруг произнес он и, повернувшись к ней спиной, принялся отчитывать студента Когтеврана, который уже минут десять играл с очередным дремоносным бобом в игру с ножом.
На лице Леи зажглась счастливая улыбка. Из уст профессора Снейпа даже одно это слово, сказанное сухим тоном, звучало как самая яркая похвала.
С тех пор Лея стала замечать внимательные взгляды учителя зельеварения. Каждый урок он наблюдал за ней, иногда украдкой, когда ему казалось, что она не замечает этого, увлеченная процессом приготовления очередного зелья, иногда прямо и открыто, стоя у нее за спиной. Порой она удостаивалась коротких комментариев или подсказок. И хотя тон, с которым они озвучивались, больше походил на критику, отчего-то Лея знала, что он доволен ее успехами.
Окончательно она в этом убедилась на Рождество, когда среди подарков обнаружила небольшой сверток пергамента – внутри оказалась книга по зельеварению. И хотя записки или открытки вместе с ней не оказалось, Лея знала, от кого она.
Вот только мама почему-то побледнела, когда радостно улыбающаяся Лея продемонстрировала ей этот подарок.
========== Часть 6 “Оборотни и гиппогрифы” ==========
– Недостойное трюкачество! – лицо Минервы МакГонагалл выражало крайнюю степень возмущения. – Минус пятьдесят очков Слизерину. Я буду говорить с профессором Дамблдором о вашем поведении.
Четверо слизеринцев, путаясь в длинных черных балахонах, барахтались на траве в попытке встать на ноги. Матч по квиддичу между Когтевраном и Гриффиндором закончился несколько минут назад победой последних. И даже попытка вывести из игры ловца гриффиндорцев не смогла помешать львам одержать победу. Негодованию Минервы не было предела. Это ведь надо было додуматься переодеться дементорами и выйти на поле. Расчет был ясен как белый день – все прекрасно помнили чем закончился для Гарри Поттера его последний матч с Пуффендуем, когда дементоры неожиданно появились на поле. Тогда их появление едва не стоило Гарри жизни. В этот раз были предприняты все возможные меры, чтобы не допустить этих жутких существ на матч. Но никто не предполагал, что кто-то из студентов опустится до столь подлой попытки помешать честной игре. Впрочем, то, что это были именно слизеринцы, Минерву не удивляло.
– Немедленно отправляйтесь в гостиную своего факультета и подумайте о своем поведении, – она сурово сдвинула брови, пронзая гневным взглядом освободившихся, наконец, из пут мальчишек, обиженно зыркающих на нее исподлобья. – Я сегодня же напишу вашим семьям, и вы будете наказаны.
– Думаю, снятых с них баллов более чем достаточно, – раздался спокойный голос.
Минерва стремительно обернулась, моментально забывая о присутствии четырех студентов, которые, впрочем, воспользовавшись моментом, поспешили ретироваться.
– Достаточно?! – возмущенно воскликнула она. – Да это же попытка вывести из игры гриффиндорского ловца. Трусливая и подлая попытка. А Вы их защищаете, Северус?!
– Я лишь указываю на необходимость соблюдения соразмерности проступка и следующего за ним наказания, – казалось, лицо профессора зельеварения превратилось в восковую маску, ни единый мускул не дрогнул, пока МакГонагалл прожигала его испепеляющим взглядом.
– Кто бы говорил! – она не удержалась от саркастической улыбки. – Вам ли рассуждать о соразмерности?!
– Каждый бал, снятый с Вашего факультета, снят заслуженно, – спокойно произнес Снейп, уже понимая, что встал на опасную дорожку.
– Заслуженно! – взвилась МакГонагалл.
Давно Северус не видел ее настолько разозленной. Губы плотно сжаты, крылья носа побелели и слегка трепещут, когда она судорожно вздыхает, всё еще стараясь удержать последние капли самообладания. Минерва всегда была импульсивна, хоть и пыталась это скрывать, держа себя в жестких рамках профессионализма и вежливой отстраненности. Но есть вещи, которые она стерпеть не в силах. И несправедливое отношение к ее гриффиндорцам – одна из них. Поэтому сейчас, в эту самую минуту, в ее прекрасных глазах горел опасный огонек чисто женского бешенства. Северус это очень хорошо понимал. Как, впрочем, и сама Минерва.
Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки, и уже спокойнее продолжила.
– Интересно, чем же заслужил мистер Долгопупс снятые на прошлой неделе десять баллов?
– Он взорвал котел на моем уроке. Снова.
– Мистер Говарт на прошлой неделе и в этот вторник?
– Не способен отличить аконит от волчьего боба.
– Грейнджер?
– Просто зазнайка.
Брови МакГонагалл возмущенно приподнялись. Она приблизилась к Снейпу почти вплотную, так что Северус невольно почувствовал исходивший от нее едва уловимый аромат лилий, словно окутывающий его тонким флером чувственности и волшебства.
– С каких это пор мы наказываем студентов за их ум? – в ее голосе отчетливо слышался сарказм.
– Мисс Грейнджер не может сдерживать себя во время уроков и очевидно весьма гордится тем, что является невыносимой всезнайкой.
Казалось, на короткий миг Минерва лишилась дара речи от переполнявших ее эмоций, которые явно были далеки от положительных. Но возразить Снейпу она не успела. Осторожное покашливание заставило ее отвести взгляд от лица Северуса. Она так увлеклась спором, что не заметила, как к ним подошла Лея. Девочка смущенно переступала с ноги на ногу, не зная, как прервать ссору матери и учителя по зельям.
Как ни странно, появление дочери помогло Минерве вернуть самообладание.
– Думаю, будет справедливо, если степень наказания для мистера Малфоя и его друзей решит директор, – уже спокойнее проговорила она, отступая от Снейпа на несколько шагов. – Что же касается остального, то…
– Я оставляю за собой право решать достоин студент снятия баллов на моих уроках или нет, – бесцеремонно перебил ее Снейп.
Прежде чем Минерва успела хоть что-то возразить, он пронесся мимо застывшей словно каменное изваяние Леи, даже не удостоив девочку взгляда.
– Он просто невыносим! – всё еще кипя праведным гневом, выдохнула Минерва, глядя вслед стремительно удаляющейся фигуре коллеги.
– Может ему просто стыдно за своих студентов? – пожала плечами Лея. – И он не знает, как себя вести из-за этого?
– Простых извинений было бы достаточно, – хмыкнула МакГонагалл. – А ты вообще что здесь делаешь? – вдруг спросила она, переводя на дочь строгий взгляд. – Ты должна быть в замке вместе с остальными.
– Я хотела поговорить с тобой, – кажется, Лея стушевалась еще больше. – Насчет Гарри.
Минерва удивленно приподняла брови.
– Поттера?
Лея коротко кивнула. Наконец, собравшись с духом, она подняла на мать решительный взгляд.
– Маглы, с которыми он живет, не подписали ему разрешение посещать Хогсмид. Но ведь ты декан нашего факультета. И заместитель директора. А значит, можешь ему разрешить.
Признаться, Минерва была удивлена такой просьбе. Когда это ее дочь успела подружиться с Гарри Поттером, что теперь просит за него? На мгновение у нее мелькнула мысль, что Поттер сам попросил Лею поговорить с ней. Но Минерва быстро отмела эту идею – Гарри хороший мальчик, хоть и попадает вечно в неприятности. И использовать Лею в своих целях точно бы не стал.
– Разрешение дают родители или опекун. Я не имею права подписывать эту бумагу.
– Но ведь ты же…
– Лея, я уже сказала, что не могу. Таковы правила. И мистеру Поттеру об этом прекрасно известно.
Еще в начале учебного года он подходил к ней ровно с той же просьбой. И как бы Минерве не было жаль мальчика, решение свое она менять не собиралась.
– Но ведь я хожу в Хогсмид, – в глазах дочери зажегся знакомый упрямый огонек. Она стояла насупившись и смотрела на мать исподлобья. Минерва хорошо знала этот взгляд. Взрывной характер и упрямство Лея явно унаследовала от нее.
– Ты ходишь туда исключительно вместе со мной, – Минерва почувствовала, что снова начинает раздражаться. Ну что за несносный ребенок!
– Но ведь это нарушение школьных правил, – не унималась Лея. – Значит, для меня ты правила нарушаешь, а для Гарри не можешь?! Он мой друг, так почему ты не хочешь сделать для него исключение?! Он не виноват, что его семья маглов – идиоты.
– Лея, прекрати немедленно! – строго прикрикнула на нее Минерва.
В чем-то Лея была безусловно права. Поттеру действительно не повезло с магловской семьей, в которой его оставил тринадцать лет назад Дамблдор. Минерва была там, в ту ночь, когда директор передал завернутого в плед малыша семье Дурслей. И она была против этого. Но разве Дамблдор кого-то слушает, если свое решение уже принял?!
Но в конце концов, директор оказался прав. Решение оставить Гарри в мире маглов оказалось верным. Но легче от этого пареньку не стало. Естественно, Лея этого не понимала. Но даже это не оправдывает ее теперешнее поведение.
– Раз Вы, юная леди, считаете, что я нарушаю школьные правила, беря Вас с собой в Хогсмид, – сухим официальным тоном проговорила Минерва, глядя на негодующую дочь строгим взглядом, – в таком случае, отныне Вы отправитесь туда лишь на третьем курсе. И то, если я дам свое разрешение.
Краска схлынула с лица девочки. Мгновение она не знала, что сказать, просто открывая рот, но потом вдруг сжала кулачки и гневно выкрикнула, глотая слезы обиды:
– Ну и пожалуйста! Ты… ты… я тебя ненавижу!
– Лея, – ахнула Минерва, но девочка уже бежала прочь от нее.
Никогда ее дочь ей такого не говорила. Они и прежде спорили и даже ссорились, Минерва наказывала ее, а Лея за это на нее дулась. Но никогда еще она не произносила столь страшных для МакГонагалл слов.
Радость от победы ее команды окончательно растаяла, уступив место подавленности и тянущей где-то в груди печали. А ведь день так хорошо начался.
