Текст книги "Оглядываясь назад (СИ)"
Автор книги: Bevolsen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)
– Авада Кедавра!
Зеленый всполох сорвался с ее палочки, но прошил лишь темноту. Оба Пожирателя смерти успели трансгрессировать за секунду до того, как убивающее заклятье ударило в то место, где они стояли.
Люпин так и стоял с поднятой вверх палочкой. На его лице читалось изумление, но Минерве было всё равно. Она чувствовала, как ее душа разрывается на части от невыносимой, почти физической боли.
Кто-то пробежал мимо нее, и за пеленой стремительно надвигающихся слез она не сразу узнала Тонкс. Девушка обнимала своего любимого, что-то тихо нашептывая. Вокруг измученные битвой люди пожимали друг другу руки, осматривая царящие вокруг разрушения.
У нее не было сил смотреть на всё это, и Минерва молча направилась прочь от шатра. Кто-то окликнул ее, но она не обратила внимание. Ей нужно было побыть одной. Ей это было необходимо.
Так счастливо начавшийся день, закончился почти катастрофой. Римус медленно бродил меж развалин, в которые превратился свадебный шатер. Тонкс и еще двое мракоборцев извлекали из-под деревянных обломков столов и стульев тела погибших гостей. Артур Уизли, весь в синяках и разорванной одежде, тоскливым взглядом оглядывался по сторонам, словно не веря, что всё это произошло наяву. Встретившись с Люпином взглядом, он лишь покачал головой, разводя руками, и в изнеможении опустился прямо на траву.
– Артур, ты не видел Минерву?
После того, как Снейп и Беллатриса трансгрессировали, Римус ненадолго потерял МакГонагалл из виду. Ее состояние беспокоило его, ему не хотелось надолго оставлять ее одну. Но мистер Уизли лишь отрицательно покачал головой.
– Я видел, как она шла к пруду, – услышав вопрос Люпина, один из мракоборцев указал в направлении зарослей кустарника, скрывающего берег небольшого озерца, примыкавшего к саду дома Уизли.
Оставив остальных ликвидировать последствия битвы, Римус направился туда. Минерву он нашел быстро. Она нервно металась по краю поросшего травой берега, словно львица, запертая в клетке. Ее плечи заметно подрагивали.
– Минерва, – осторожно позвал Люпин.
Женщина вздрогнула, но не обернулась.
– Всё в порядке, Римус, – ее голос предательски дрожал. – Я… я сейчас приду, – она судорожно вздохнула, пытаясь сдержать рвущиеся из груди рыдания. – Мне нужна минута… я только…
Она вдруг резко остановилась, на мгновение закрыв лицо ладонями, но почти сразу же отдернула руки. Ее била дрожь.
– Я так больше не могу, Римус… – тихо прошептала она и, наконец, обернулась, устремив на Люпина свое лицо, в свете луны казавшееся неестественно бледным. – У меня больше нет сил…
Из ее глаз вдруг полились слезы. Ни всхлипов, ни истерики. Ничего. Она просто плакала, молча, не произнося ни слова. Она никогда не позволяла себе показывать слабость. И то, что сейчас он видел Минерву Макгонагалл плачущей, говорило ему о многом.
В следующее мгновение Римус стремительно шагнул вперед и порывисто обнял ее, позволяя ей спрятать лицо в складках его одежды и чувствуя, как намокает рубашка от ее горячих слез.
– Ты сильная, – шептал он, тихо гладя ее по голове. – Ты справишься. Как всегда.
Богато убранная комната старинного особняка, тускло освещаемая полыхающим в камине огнем, больше всего сейчас напоминала камеру пыток. На дорогом ковре лежал человек в старой поношенной мантии. Его старческое израненное тело сочилось кровью, расплывавшейся по ковру бурыми пятнами. Застывшие по обеим сторонам от него молчаливые фигуры скорее напоминали статуи, чем живых людей.
– Вы уже во второй раз подвели меня, – зловеще прошелестел голос, от которого кровь сворачивалась в венах.
Замершие перед ним люди испуганно втянули головы.
– Простите, мой Лорд, – послышался прерывающийся от волнения и страха голос Беллатрисы Лестрейндж. – Этого больше не повторится.
– Не повторится, – словно эхо повторил за своей последовательницей Волдеморт. – Гарри Поттер сбежал.
– Дамблдор предвидел, что мы станем охотиться на него, – попытался оправдаться один из Пожирателей смерти, но его голос так дрожал, что некоторые слова звучали неразборчиво. – Стоило нам появиться, мальчишка тут же трансгрессировал.
– Дамблдор… – выдохнул Темный лорд. – Если бы все мои приказы исполнялись…
– Мой сын… Драко… – дрожащим голосом попытался защитить своего отпрыска бледный как сама смерть Люциус.
– Не выполнил мой приказ, – перебил его Волдеморт, и в его голосе явственно прозвучали стальные интонации.
Люциус Малфой вздрогнул, бросив умоляющий взгляд на стоявшего напротив Снейпа.
– Мой Лорд, – тут же проговорил Северус, обращаясь к человеку, сидящему в глубоком кресле у камина. Позади него полыхал камин, отчего лица темного волшебника практически невозможно было разглядеть. – Никто из нас не предполагал, что Дамблдор способен противостоять заклятью «Авада Кедавра».
– И даже ты, Северус, проведя столько лет рядом с ним, – тонкие бледные губы исказило подобие улыбки. – Однако, это весьма любопытно, – фигура в кресле едва заметно шевельнулась, и кроваво-красные глаза вспыхнули в полумраке комнаты, словно два уголька. – Альбус Дамблдор обладает весьма интересной волшебной палочкой. Когда-то он получил ее, победив в поединке сильного волшебника, Геллерта Грин-де-вальда. Я бы желал побольше узнать о ней, – его глаза остановились на скорчившейся на полу фигуре. – Полагаю, мистер Олливандер в состоянии нам о ней рассказать. Потому мы и пригласили его сюда.
Старик на полу вздрогнул и поднял голову, затравленно озираясь по сторонам. Но ни на одном устремленном на него лице он не увидел ни капли сочувствия.
– Итак, мистер Олливандер, – Волдеморт не спеша поднялся из кресла, приближаясь к застывшему от страха старику, – вам слово…
Покидая час спустя Малфой-мэнор, Северус пребывал в полном замешательстве. История, которую поведал под пытками мастер по изготовлению волшебных палочек, казалась ему совершенно невероятной. Но Темный лорд верил в нее. К тому же Снейп сам видел, на что способна палочка Дамблдора или, как назвал ее Олливандер, Бузинная палочка. Это заметно усложняло дело. Темный лорд не успокоится, пока не получит ее. С ней он определенно станет самым могущественным волшебником.
Их сегодняшнее нападение на Министерство, а затем попытка убить Гарри Поттера ясно свидетельствовали о том, что Волдеморт перешел к активным действиям. Больше не будет убийств под покровом ночи, запугиваний и прочего. Больше Пожиратели смерти не будут скрываться. Сегодня они ясно это показали.
И всё же нападение на «Нору» было глупым и безрассудным. Северус с самого начала не желал в этом участвовать, но Темный лорд был неумолим. Снейп боялся. Боялся, что оказавшись там, вновь увидит ее. И он не ошибся. Каких трудов ему стоило играть свою роль. От этого гнев на Дамблдора, заставившего его стать изменником, в первую очередь по отношению к собственной жене, забурлил в его груди с удвоенной силой. Он видел ее взгляд. Боль и смятение, в одночасье превратившиеся в лютую ненависть. Она ненавидит его, считая его предателем. И это разрывало ему душу. Но пути назад уже нет. Ему придется довести игру до конца. Ему придется сыграть свою роль.
– Ты не убил ее, – раздался позади змеиный шепот. Беллатриса, догнавшая его уже на крыльце, теперь смотрела на него, пронзая Снейпа ядовитым взглядом.
Она до сих пор сомневалась в его верности Темному лорду. Безумная фанатичка. От одного взгляда на эту сумасшедшую в своем слепом обожании женщину ему становилось противно.
– Кого? – ни единый мускул на его лице не дрогнул.
– Эту мерзкую собачонку Дамблдора – МакГонагалл. У тебя сегодня был шанс, но ты этого не сделал.
С их схватки на Астрономической башне Беллатриса затаила на Минерву обиду, ведь МакГонагалл едва не оглушила ее, когда та хотела добить Дамблдора. Если бы не Снейп, возможно, Беллатриса уже была бы мертва или вновь посажена в Азкабан. Защитив ее, Северус надеялся добиться таким образом ее расположения и усыпить бдительность, но самая верная сторонница Темного лорда всегда пребывала на стороже. И это сильно усложняло задачу.
Как и ее желание расквитаться с Минервой. Он не может позволить этому случиться.
– Для этого еще слишком рано, – спокойно проговорил Снейп, выдержав пристальный взгляд собеседницы. – Она еще может нам пригодиться.
========== Часть 18 “Тени войны” ==========
Хогвартс. Начало октября 1997 года.
– Прекратите! Немедленно прекратите!
Писклявый голос профессора Флитвика тонул в оглушительном гомоне детских голосов. Казалось, никто не обращал внимание на попытки преподавателя успокоить толпу студентов, сгрудившихся друг против друга, что называется стенка на стенку.
Лея крепче сжала волшебную палочку, приготовившись к еще одной атаке. Несколько минут назад, как раз перед появлением декана Когтеврана, она успела угостить одного из слизеринцев заклинанием, и теперь Эдвард Кларксон лежал за спинами своих дружков, завывая, как побитая собака. От вида скорчившейся на полу фигуры Лея испытывала плотоядное удовлетворение. С Кларкосоном у нее были давние счеты. Последняя их дуэль закончилась тем, что Лея чуть не утонула в озере, но зато теперь ей удалось сполна расквитаться с обидчиком. Правда, перед этим он всё же успел причинить вред. Лея на мгновение обернулась – позади нее, в окружении других гриффиндорцев, стоял ее друг Эрик. Парня поддерживали двое ребят, а сам он прикрывал рукой кровоточащие вырезанные на лбу корявые буквы, складывающиеся в единственное слово – «грязнокровка».
С началом учебного года слизеринцы совершенно распоясались, нападая и оскорбляя учеников других факультетов. Никто, даже директор, не могли найти на них управы. И все прекрасно понимали почему. Хоть Дамблдор еще и управлял школой, положение его было шатким. После убийства Скримджера пост министра магии занял Пий Толстоватый, явно поддерживающий позиции Пожирателей смерти и их темного господина. С этого времени для нечистокровных волшебников жизнь стала практически невыносимой. Многие родители боялись отпускать детей на учебу, и в этом году Хогвартс как никогда выглядел мрачным и пустым.
Ситуацию ухудшали двое новых преподавателей, назначенных Министерством магии. Брат и сестра, Амикус и Алекто Кэрроу, стали настоящим кошмаром для студентов. Никогда еще ученики не подвергались столь многочисленным и порой суровым наказаниям. Несколько раз Дамблдору приходилось вступать в открытый конфликт с Кэрроу, чтобы хоть как-то защитить своих студентов, но было понятно, что для новых преподавателей это лишь повод убрать директора из школы. Деканы факультетов не раз просили своих студентов не лезть на рожон, чтобы не провоцировать ситуацию, но порой сделать это было весьма трудно. И сегодня был как раз такой случай.
– Ты за это ответишь, МакГонагалл, – зло прошипел Забини. – И твоя мамочка тебе не поможет. Скоро и ее, и вашего хваленого Дамблдора вышвырнут из Хогвартса.
– Да пошел ты, – огрызнулась Лея, чувствуя, как напрягся стоящий рядом Невилл. – Мне не нужна помощь, чтобы отправить тебя в больничное крыло. Если думаешь, что за это тебе тоже подарят Черную метку, то сильно ошибаешься. Ты для этого мозгами не вышел. Впрочем, других в Пожиратели смерти ведь не берут, верно? Так что у тебя всё еще есть шанс.
Глаза Забини на мгновение вспыхнули нехорошим огнем. Натренированная на собраниях Отряда Дамблдора, Лея среагировала мгновенно. С палочек обоих студентов одновременно сорвались атакующие заклинания, устремившись навстречу друг другу, но на середине их пути между воюющими сторонами вдруг встал голубоватый барьер, и, ударившиеся в него заклинания отлетели назад, угодив в драчунов и отбросив их на несколько метров друг от друга. Послышались испуганные вскрики, все завертели головами, но тут же невольно пригнулись, когда по коридору, где и происходил весь сыр-бор, разнесся гневный голос.
– Что здесь происходит?!
Профессор МакГонагалл, всё еще держа палочку высоко поднятой, быстро спускалась по главной лестнице. Ее глаза грозно сверкали за стеклами очков. Если бы не брат и сестра Кэрроу, в этом году (в связи с отсутствием профессора Снейпа) она бы точно получила звание самого мрачного и строго учителя. Никто среди студентов, кроме Леи, не понимал столь разительного изменения в поведении декана Гриффиндора. Слухи ходили самые разнообразные: кто-то считал, что она расстроена событиями, происходящими в волшебном мире; кто-то утверждал, что профессор трансфигурации раньше просто сдерживала себя из-за Дамблдора, а теперь, видя, что директор управляет школой лишь номинально, наконец, может вести себя так, как ей всегда хотелось. Ведь она всегда слыла строгим преподавателем.
Остановившись на последней ступеньке и возвышаясь над притихшей толпой словно башня, она молча наблюдала, как медленно поднимаются с земли зачинщики драки.
– Минерва, как хорошо, что ты здесь, – к ней тут же засеменил профессор Флитвик, явно радуясь появившейся в лице коллеги поддержке. – Я никак не мог их успокоить…
Минерва даже не взглянула на него.
– Минус пятьдесят очков со Слизерина и Гриффиндора, – ледяным голосом возвестила она. – Всем немедленно разойтись по своим гостиным. Это школа, а не дуэльный клуб.
По толпе студентов пронеслось приглушенное перешептывание. Никто не ожидал столь скорого и сильного наказания. Она ведь даже не разобралась в ситуации. Даже Флитвик удивленно раскрыл рот. Остальные деканы старались решить вопрос миром и как можно тише, но Минерва этому негласному правилу не следовала, наказывая учеников отработками или снятыми баллами практически за любые проступки. Нужно правда заметить, что, несмотря на возвращение телесных наказаний за нарушение дисциплины, введенные декретом Министерства с легкой подачи Амикуса Кэрроу, Минерва никогда не выходила за рамки принятых ранее в школе дисциплинарных правил.
– Посмотри, что они сделали с Эриком! – вышедшая из-за спин товарищей Лея, подвела к матери упирающегося друга.
Схватив Эрика за руку, она силой заставила его показать кровоточащий лоб. На мгновение глаза Минервы вспыхнули искорками ярости, но она сдержалась. Лишь крылья ее точеного носа стали раздуваться сильнее, совсем побелев.
– Кто это сделал? – коротко спросила она.
Лея и несколько гриффиндорцев молча указали на всё еще ноющего у стены Кларксона.
– Почему он в таком состоянии? – тут же спросила профессор МакГонагалл, нахмурившись еще больше.
– Я угостила его оглушающим заклятьем, – гордо возвестила Лея и метнула в обидчика гневный взгляд. – Ему еще повезло, что я не…
– Кларксон, МакГонагалл, вы оба наказаны, – перебив дочь, вынесла свой вердикт Минерва. Лея раскрыла рот от удивления. – Кларксон, я отправлю записку профессору Слизнорту, как декану вашего факультета. Он определит вам наказание после того, как вас осмотрит мадам Помфри, – ее суровый взгляд остановился на Лее. – Что до вас, мисс МакГонагалл, то вас я жду вечером в своем кабинете на отработку. А сейчас проводите мистера Гилбера в больничное крыло, – она прошла меж учеников, и те невольно расступились перед ней. Достигнув другого конца толпы, она обернулась. – Почему вы все еще здесь? – послышался ее суровый голос. – Кажется, я сказала, чтобы все разошлись по гостиным своих факультетов. Или, выбивая друг другу мозги, вы разучились понимать человеческий язык?
Ученики в полном молчании стали расходиться, и коридор быстро опустел. Лишь профессор Флитвик всё еще стоял у подножия лестницы. На мгновение его с Минервой взгляды пересеклись, и Минерва едва заметно ему кивнула, после чего скрылась за поворотом. Лишь оказавшись одна, она смогла наконец выдохнуть и на мгновение прикрыла глаза. Ситуация накаляется с каждой неделей. Нужно как можно скорее поговорить с Дамблдором. Если так пойдет и дальше, студенты друг друга просто поубивают. И никакие суровые наказания, снятые баллы и отработки после уроков не смогу их удержать.
– Что это сейчас было? – Невилл оглянулся назад, будто бы хотел убедиться, что за ними никто не следит. – Что это нашло на твою мать? Она же всегда нас защищала, а теперь как будто даже не заметила, что эти говнюки сделали с Эриком.
– Я в порядке, – пробурчал Гилбер, всё еще закрывая лоб рукой. – Если бы не трое на одного, черта с два они бы со мной справились.
Лея скептически посмотрела на друга, но ничего не сказала. Дуэлянт из Эрика всегда был тот еще, но сейчас напоминать ему об этом было бы излишним. Она была удивлена поведением ее матери не меньше остальных. Профессор МакГонагалл, будучи преподавателем строгим, но справедливым, никогда не давала своих студентов в обиду. Да, Лея применила оглушающее заклятье к Кларксону, но ведь он сам всё спровоцировал. Его проступок куда серьезнее, чем ее, но профессор их практически уравняла. Такого не было никогда.
Лея прекрасно понимала, в чем причина столь разительной перемены в поведении матери. Предательство отца подкосило ее, но всякий раз, когда она пыталась поговорить об этом, Минерва закрывалась, находя любой повод, чтобы перевести тему, или напрямую заявляла, что не желает это обсуждать. Летом, после нападения Пожирателей смерти на свадьбу Флер и Билла, она обмолвилась, что Снейпа для нее больше не существует. Лее было больно это слышать, она любила отца, и не верила, что он способен на предательство. Она чувствовала, что он любит их с матерью. Но что заставило его пойти на такой шаг, для нее оставалось загадкой.
– Может ты поговоришь с ней? – не унимался Невилл.
Лея неопределенно пожала плечами.
– Попробую, но вряд ли из этого что-то выйдет.
Навстречу им прошли двое слизеринцев. Они бросали надменные взгляды на насупившегося Эрика и мерзко хихикали, о чем-то перешептываясь. Лея машинально схватилась за палочку, но рука Невилла тут же легла на ее локоть.
– Не надо, – прошептал он.
Лея возмущенно приподняла брови, но палочка осталась лежать у нее в кармане. Разумом она понимала, что нельзя поддаваться на провокации, но очень уж хотелось стереть эти ухмылки с их наглых лиц. Но в этот раз она сдержалась. Две дуэли за полчаса – даже для нее это перебор.
– На учителей вряд ли теперь придется надеяться, – проговорил Долгопупс, когда они снова остались одни в коридоре. – А значит, придется действовать самим.
– Что ты имеешь в виду?
Лея и Эрик одновременно приподняли брови. Невилл еще раз огляделся по сторонам и заговорщицки произнес:
– Думаю, пришло время возродить Отряд Дамблдора.
Звук ее каблуков эхом разносился под каменными сводами, когда она стремительно поднималась по лестнице директорской башни. Из-за необходимости в очередной раз разнимать гриффиндорцев и слизеринцев она теперь боялась опоздать. Времена сейчас были напряженными, а ученики, в особенности студенты ее же собственного факультета лишь сгущали краски, накаляя и без того взрывоопасную атмосферу. Как же ей всё это надоело!
Остановившись перед каменной горгульей, Минерва торопливо произнесла пароль и, не дожидаясь, когда статуя окончательно сдвинется в сторону, открывая проход, проскользнула в образовавшийся проем. Быстро постучав, она толкнула деревянную дверь с ручкой-кольцом в виде грифона. Ее уже ждали.
За своим письменным столом восседал Дамблдор, как всегда спокойный, только в голубых глазах больше не было привычной лучистости. Директор выглядел мрачным и недовольным, и Минерва невольно напряглась.
– Прошу прощения за опоздание, – извинилась она, закрывая за собой дверь. – Возникли неотложные дела.
– Ничего серьезного, я надеюсь? – послышался тонкий неприятный голос.
Минерва мгновенно повернулась на звук. У камина, облокотившись о деревянную полку, стоял невысокий человек в полосатом сюртуке. Его жиденькие черные волосы обрамляли тонкое лицо, отчего бледный цвет кожи казался совсем блеклым. Минерва уже видела это лицо в газетах – Пий Толстоватый, новый министр магии. Он служил в Министерстве много лет, а в прошлом году сменил на посту главы департамента магического правопорядка убитую Пожирателями смерти Амелию Боунс. Что ж, теперь, кажется, он достиг самой высшей точки в своей карьере. Учитывая, какую политику теперь проводило Министерство магии, не трудно было догадаться чьим человеком был новый министр. И кому он служил на самом деле.
От одной только мысли об этом Минерве сделалось не по себе. Прежде Хогвартс казался ей самым безопасным местом в Англии. А теперь Пожиратели смерти беспрепятственно ходят по коридорам школы, а человек лорда Волдеморта диктует условия Альбусу Дамблдору.
– Ничего серьезного, – эхом откликнулась Минерва.
Крошечные глазки с подозрением впились в нее, и она невольно передернула плечами, пытаясь подавить приступ отвращения к стоящему у камина человеку. Нужно держать себя в руках. Нужно держать себя в руках.
Альбус постоянно повторял ей, что время для активных действий еще не наступило. Они не могут открыто выступить против Темного лорда, пока не будет уничтожен последний крестраж. Только тогда Волдеморт будет по-настоящему уязвим. Минерва невольно подумала о Поттере и его друзьях. Она до сих пор считала решение директора отправить на поиски крестражей трех студентов, пусть и весьма искушенных в борьбе со темным волшебством, ошибкой. Лучше бы этим занялись члены Ордена Феникса. Черт, да она сама готова была помочь, лишь бы не сидеть сложа руки. Бездействие сводило с ума. Она пыталась погрузиться в работу в надежде отвлечься от мыслей, причиняющих невыносимую боль. Но и здесь ее ждало разочарование. Напоминание того, что совершил Северус, в лице брата и сестры Кэрроу, не давало забыть о предательстве. И от этого гнев в душе лишь усиливался, и сдерживать его становилось всё сложнее. Они должны победить. Им нужна эта победа… ей нужна победа. Победа над самой собой, победа над Темным лордом, победа над Северусом Снейпом.
– Итак, министр, – ровный голос директора заставил Минерву отвлечься от тяжелых мыслей. – Полагаю, вы прибыли сюда, чтобы обсудить мое последнее прошение?
– Верно. Но это не единственная причина, – Пий поправил галстук и сдул с рукава невидимою пылинку. – Боюсь, мне придется снова взывать к вашему благоразумию, Альбус.
– Вот как? – удивился директор, приподняв брови. – Давненько меня не обвиняли в неблагоразумии.
– О, нет-нет, – натянуто рассмеялся министр магии, – вас никто ни в чем не обвиняет, дорогой Дамблдор.
Минерва невольно поморщилась от столь фамильярного обращения. Так уж сложилось, что директор Хогвартса не пользовался популярностью среди руководства магического мира, но ни один министр магии на памяти Минервы не позволял себе столь неуважительного обращения к могущественному волшебнику.
Дамблдор так и сидел в своем кресле, откинувшись на спинку и сложив пальцы домиком, выжидательно наблюдая за гостем. От его пронзительного взгляда Пий невольно поежился.
– Так вот, – откашлялся он, явно стараясь придать голосу более уверенное звучание, – во-первых, Образовательный комитет, равно как и Совет попечителей отклонил ваше прошение о снятии с должностей профессоров Кэрроу…
– Они не обладают достаточными педагогическими навыками для того, чтобы обучать студентов, – спокойно произнес директор, но Минерва заметила, как на мгновение его глаза вспыхнули недобрым огоньком.
– Совет попечителей считает иначе, – холодно возразил Пий. – И уж вам-то, Дамблдор, грех рассуждать на тему педагогических навыков. Не вы ли несколько лет назад взяли на должность преподавателя защиты от темных искусств оборотня?
– И он был куда менее опасен для детей, чем Амикус Кэрроу, – фыркнула Минерва, за что тут же заработала предостерегающий взгляд директора.
На лицо Пия Толстоватого упала тень. Он зло зыркнул на Минерву, но та ответила не менее красноречивым взглядом.
– Вы играете с огнем, профессор МакГонагалл, – предостерегающе прошипел он. – Можно подумать, что безопасность учеников не имеет для вас значения.
– Да как вы… – начала было Минерва, но Дамблдор поспешно пресек поток ее возмущений.
– Безопасность студентов Хогвартса всегда была важна для любого преподавателя, – он чуть возвысил голос, лишая возможности и Минерву, и Пия начать спор, из которого МакГонагалл вряд ли бы вышла победителем. – Что еще вы хотели сообщить нам, господин министр?
Пий бросил на Минерву презрительный взгляд и, достав из кармана пиджака крошечный пергаментный свиток, скрепленный сургучной печатью, коснулся его волшебной палочкой – свиток тут же увеличился до нормальных размеров.
– Новый декрет об образовании, – он передал свиток Дамблдору, и тот тут же развернул его, пробежав глазами.
Минерва затаив дыхание наблюдала за реакцией директора. То что ничего хорошего ждать не приходилось, она не сомневалась. Оставалось понять насколько всё плохо.
– Я не могу это принять, – Дамблдор небрежным движением кинул пергамент на стол с таким видом, словно несчастный лист был вымазан пометом пикси.
Похоже министр ожидал подобной реакции, по его губам скользнула ехидная усмешка.
– У вас нет выбора, Дамблдор, – лилейным голосом проговорил он, победно глядя на сидящего в кресле мужчину. – Разумеется, если вы желаете сохранить свою должность.
Минерва решительным шагом подошла к директорскому столу и взяла пергамент. С минуту она вчитывалась в ровные, написанные явно с помощью волшебства, строчки, и брови ее непроизвольно нахмурились. К концу текста ее уже сжигало от возмущения.
– Министерство не могло такого издать! – воскликнула она. – Никто в здравом уме не разрешит применение запрещенных заклятий к студентам в качестве наказания. Этот декрет, – она помахала в воздухе пергаментом, – прямое нарушение основных законом нашего мира.
– Наш мир скоро изменится, – пожал плечами министр. – Как и весь мир в целом. Мы слишком долго позволяли портить волшебную кровь. Настало время исправить ситуацию, – он приблизился к замершей возле директорского стола МакГонагалл, не спуская с нее взгляда, в котором ясно светился триумф.
Он наслаждался своей победой. Было абсолютно ясно, что среди студентов обязательно найдутся несогласные с новыми порядками, и именно они станут первыми жертвами нового декрета. И никто не сможет ничего сделать. Бросить школу и ее учеников в знак протеста, будет означать развязать руки марионеточному Попечительскому совету и дать им возможность назначить на освободившиеся должности еще больше верных Темному лорду людей. Такого Дамблдор не допустит. А значит, он сам приложит все силы, чтобы сохранить в школе порядок. А порядок в данном случае означает покорность новому режиму, что и нужно сейчас Волдеморту.
– И вы, профессор, подчинитесь. Более того, как заместитель директора Хогвартса, именно вы будете следить за исполнением данного декрета, а при необходимости приводить наказание в исполнение, – министр криво усмехнулся. – Если ваши коллеги не смогут.
– Этого никогда не будет!
Глаза МакГонагалл гневно блеснули. За какие-то доли секунды в ее руке вдруг возникла волшебная палочка. Решимость в ее глазах напугала Пия, заставив его отшатнуться. В ответ он выхватил свою.
– Минерва, – повелительный голос Дамблдора заставил ее вздрогнуть. Директор величественно поднялся из кресла, в каждом его движении сквозила такая мощь, что и МакГонагалл и Пий невольно попятились. – Уберите свою палочку, профессор. Сейчас не время устраивать дуэль.
Минерва нехотя подчинилась. Ее оппонент, однако, не торопился следовать ее примеру.
– Что ж, профессор МакГонагалл, – прошипел он, пронзая Минерву надменным взглядом, – раз вы отказываетесь выполнять возложенные на вас обязанности, мне не остается ничего иного, кроме как освободить вас от должности заместителя директора Хогвартса. Думаю, с этой ролью прекрасно справится Амикус.
В комнате повисла гробовая тишина, казалось, даже огонь в камине перестал потрескивать. Минерва стояла словно пораженная громом, будучи не в силах поверить в услышанное. Только сейчас она, наконец, осознала в какую ловко расставленную ловушку угодила. Дамблдор на мгновение прикрыл глаза, едва заметно покачав головой.
– Распоряжение я пришлю позже с совой, – Пий поправил лацкан сюртука и, бросив на всё еще молчавшую Минерву, презрительный взгляд, направился к двери. – Всего хорошего, – у самой двери он обернулся, обратившись к Дамблдору. – А вам директор, я советую поговорить со своими подчиненными. Как я погляжу, в школе проблемы с дисциплиной не только у учеников.
Дверь за ним бесшумно закрылась. Минерва взглянула на Дамблдора. Директор всё еще продолжал стоять, облокотившись о край массивной столешницы, заваленной документами и книгами. Она ожидала увидеть раздражение, услышать упреки в свой адрес, вполне, надо сказать, обоснованные, но вместо этого услышала тихий усталый голос:
– Прости меня, Минерва.
Она вдруг увидела перед собой не величайшего волшебника, чьим гением всегда восхищалась, а просто старика, уставшего от бесконечных баталий, необходимости кому-то что-то доказывать, оберегать и заботиться. Лучистый взгляд потух, плечи опустились под грузом прожитых лет и безграничным весом ответственности за стольких людей. Ей вдруг стало нестерпимо жаль его. И постепенно эта жалость перерастала в отвращение к себе самой. В кого она превратилась за последние месяцы? В жалкое подобие человека, оплакивающую оскорбленную гордость и разрушенные мечты. Всё это время она жалела себя, лелея засевшую в сердце обиду, наплевав на всех и вся: на войну, на друзей, на школу и ее учеников, даже на собственную дочь. И на вот этого старика, продолжающего оберегать ее, помогать ей, даже когда она сама этого не замечает. Она поддалась отчаянию вместо того, чтобы с удвоенным рвением положить все силы для их победы. И к чему это привело? Теперь за каждым шагом Дамблдора в школе будет следить Пожиратель смерти, верный Темному лорду. И это полностью ее вина. Она собственноручно наказывала учеников, стремясь сдержать их порыв к сопротивлению, а сейчас сама же совершила туже самую ошибку.
– По-моему, это я должна извиняться, – виновато вздохнула МакГонагалл. – Я повела себя несдержанно и подвела вас, директор, – ее взгляд упал на злосчастный свиток пергамента. – Но этот декрет, профессор… непростительные заклятья… мы не можем его исполнять.
– Не можем, – покачал головой Дамблдор и, наконец, взглянул на свою протеже. – Но нам придется.
Минерва не смогла скрыть своего удивления. Кажется, мир действительно летит ко всем чертям, раз Альбус Дамблдор соглашается применять непростительные заклятья к собственным ученикам.
– Пока Гарри и его друзья не отыщут все крестражи, мы не можем начинать открытую войну с лордом Волдемортом. А он добивается именно этого. Как только Хогвартс откажется выполнять его распоряжения, сюда заявится его армия, чтобы усмирить нас.
