Текст книги "DmC: Рожденные свободными (СИ)"
Автор книги: Asuka The Sparrow
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)
Ее непутевая младшая сестра всегда была себе на уме. Вместо того, чтобы взять пример со старшей и начать устраивать себе место в жизни, Мария с тринадцати лет начала убегать из приюта святой Ламии, куда они были подкинуты кем-то неизвестным. Пока Бетси изучала иностранные языки, сдавала экстерном сложные экзамены в бизнес-колледже и подрабатывала официанткой в ближайшем баре, Мария скиталась по самым грязным и запущенным улицам города, выпивая, употребляя наркоту и оплачивая ее натурой. Ее животные инстинкты были сильнее рассудка, и порой девушка отдавалась за просто так, безвозмездно. Марии казалось, что таким образом она лишь помогает нуждающимся – секс с неизвестными мужчинами представлялся ей таким же обыденным поступком, как подача мелочи нищему в переулке.
Глупая опустившаяся дрянь. Бетси неоднократно говорила с Марией на тему ее будущего, но та либо уводила разговор в сторону, либо посылала сестру в задницу и вновь уходила в ночь за острыми ощущениями. В конце концов, Бетси сдалась – если уж младшая так хочет быть матерью Терезой для извращенных ублюдков, то флаг ей в руки. На тот момент Бетси уже заканчивала бизнес-колледж, и ей поступило предложение занять пост финансового директора в компании «Асклепий Индастриз»…
Но позднее, даже будучи президентом компании, Бетси не прекращала наблюдать за сестрой. Порой ее ночные поездки по городу превращались в долгие и нудные поиски Марии, которая могла оказаться где угодно, в любом уголке Лимбо-Сити. И лишь найдя сестренку в объятиях какого-либо бугая в темном переулке, или лежащей в бреду возле одного из многочисленных баров, Бетси облегченно вздыхала и удалялась восвояси. Ее сестра была жива – большего и знать не надо.
Однако, оставлять ее не стоило. Бетси понимала, что если она все же покинет город в одиночку, то вскоре сойдет с ума от беспокойства за сестру. Какой бы опустившейся ни была эта сучка, но для Бетси Браун она была единственной, ради чего стоило жить и выживать. Единственный луч света в темноте.
Отбросив фотографию, Бетси вышла из просторной светлой спальни, на ходу подхватив легкую куртку со спинки стула. В скромной, но богато обставленной гостиной на голом столе поблескивали ключи от машины – ее крошка вернулась только сегодня утром, и была готова к очередным прогулкам по городу.
Схватив ключи, Бетси покинула свою квартиру. Ей предстояло еще несколько часов безумных поисков. Но одно она знала точно – рано или поздно, но она отыщет свою сестру. Их притягивало друг к другу, словно половинки магнита.
Возможно, в этом и была прелесть их родственных уз.
*
День сегодня явно не задался.
Абрахам Престон, бросившийся в погоню за молодыми людьми, угнавшими полицейскую машину, в запале преследования совершенно забыл, зачем приехал на место убийства Крэйга Джерома. Вспомнил он об этом только тогда, когда обнаружил брошенную угонщиками машину детектива Шуза на побережье. Самих молодых людей нигде не было видно.
Черт, прокололся.
Эйбу очень хотелось закурить. Когда они с Анной еще были вместе, то порой могли себе позволить подымить в конце рабочего дня и просто поболтать ни о чем. Когда они только начали встречаться, все вокруг их называли «мистер и миссис Смит» – у них была прекрасная партнерская работа, взаимовыручка и понимание друг друга без лишних слов.
Как все переросло в более высокие отношения, никто из них обоих так и не смог понять. Просто однажды Эйбу внезапно захотелось прижаться к Анне, вдохнуть запах ее духов – она тогда предпочитала резкие, мужские ароматы – отвести с ее шеи длинные волосы и пройтись по ее коже несколькими осторожными поцелуями.
Он был человеком действия – порой немного безрассудным, но этот недостаток пока его не подводил. Пока – Анна ответила на его поцелуи так неожиданно, что Эйб даже потерял инициативу. Тогда офицер Абернати прижалась к нему, точно ребенок, ищущий тепла и покоя, и сказала:
– Позволь мне быть рядом.
Он позволил. С того момента прошло несколько месяцев – но они продолжали работать вместе, еще более усердно, чем раньше. За это время они сыграли довольно оригинальную свадьбу – прямо в участке, под вой многочисленных полицейских сирен под окном, когда стажер Шуз громко орал в мегафон, изображая из себя священника, и на всю улицу требовал от Эйба поцеловать невесту.
А потом Анна неожиданно бросила курить. И Эйбу велела сделать то же самое. Тот заметил, что тело жены немного округлилось в талии и все понял.
Следующие несколько лет прошли так, как будто они оба оказались в саду Эдема. Эти годы были короткими, но настолько насыщенными, что событий из этого отрезка времени могло хватить еще на целую жизнь.
Сол и Селена подрастали, радуя обоих родителей. Малышка Селена как-то заявила, что хочет стать детективом, как и ее отец, а Сол решил работать поваром, как дядя Черч из соседнего итальянского ресторана, куда семья Престонов еженедельно ходила на акцию «Кот в мешке», стараясь угадать, с какой начинкой им подадут пиццу на этот раз.
И однажды произошло то, что подкосило все. Анна не ночевала дома. Она оправдывала это тяжелой работой, и Эйб ее понимал – ему самому было порой тяжело расправляться с той рутиной, которая на него наваливалась. Особенно это касалось бумажной работы. Но Анна, с ее энергией, не могла бы допустить, чтобы работа взяла над ней верх.
Но так и случилось. Вернее, верх над женщиной взяла отнюдь не работа.
Эйб со стыдом признавал, что в тот день, когда он узнал о том, что его жена – наркоманка, он был готов собственноручно открутить ей голову. Образ Анны с пожелтевшей кожей, сухими губами и дрожащими руками настолько пугал его, что он говорил с женой, отвернувшись от нее. Он не мог позволить ей стать такой – слишком уж сильно он любил ее. И слишком боялся за детей, которые могли увидеть, во что превращается их мать.
Последовал развод. Но Эйб не оставлял бывшую жену без внимания – он аккуратно отдалял ее ото всех дел, которые были связаны с дурью – для ее же блага. Но отношения их были окончательно испорчены.
Как жаль.
Руки детектива Престона похлопали по карманам пальто, словно выискивая пачку сигарет. Он и забыл, что окончательно бросил курить после развода с Анной. Не хотел подавать детям дурной пример.
Вызвав эвакуатор для машины Шуза, Эйб сел в свою и закрыл глаза, сосредотачиваясь.
Итак, Крэйг Джером – сирота, вышибала, вероятно, наемник. Какого он забыл у клуба «Осколок»? Престон знал это место – гнездо наркодилеров, мафии, наемных убийц и прочего дерьма. Почему полиция до сих пор не вычистила эту дыру – непонятно. Даже слепой мог бы понять, что именно таится за безобидным тату-салоном, но власти либо закрывали на это глаза, либо не считали «Осколок» такой уж существенной проблемой. Возможно, все дело заключалось как раз и в их небрежности – все чаще Абрахаму начинало казаться, что все вокруг что-то скрывают.
И все чаще его посещало чувство, что чьи-то внимательные, недобрые глаза наблюдают за жителями города.
Он тряхнул головой, возвращаясь к расследованию. В «Осколке» часто распространяли редкого вида наркоту, которую приходилось изучать посредством нескольких экспертиз. В разгромленном клубе «Голубые Ангелы» занимались тем же самым, вплоть до самого его погрома. Та же ситуация была и с баром «Bullseye».
Значит, дилеры переместились в «Осколок»? А Крэйг может быть и не наемником, а распространителем? Ведь он столкнулся с Анной явно не просто так – женщина обожала рисковать шкурой, чтобы выяснить правду о распространении дури, и вполне могла совершить ошибку, попытавшись выйти на дилеров через Крэйга. Тогда неудивительно, что ей пришлось защищаться.
Удовлетворенно вздохнув, Эйб завел мотор автомобиля. Теперь он был уверен в том, что идет по правильному пути – «Осколок» явно что-то утаивал.
Полицейская машина рванула с побережья прочь, разбрасывая колесами песок.
*
– И зачем ты бросил машину? – возмущалась Мария, морщась от того, как камешки и ракушки пляжа царапают ее босые ноги. – Мы могли бы…
– Заткнись, а! – не оборачиваясь, ответил Данте, буквально волоча девушку за собой.
После продолжительной поездки по улицам города, спасаясь от очередного копа, Данте решил обманным путем срезать путь к спасению и ловко ускользнул от преследователя по заброшенному тоннелю метро, выведшему его прямо на городской пляж. Он сумел выиграть немного времени, прежде чем копы их найдут.
Молодые люди подошли к пустынной детской площадке, расположенной неподалеку от пляжа. Несмотря на полдень, здесь было пустынно – жара была настолько яростной, что жители города даже не находили в себе сил пойти искупаться.
Тем лучше.
– А сюда мы зачем приперлись? – Мария скептически оглядела площадку. Данте повторил ее действия, убедился, что кругом никого нет и криво усмехнулся:
– Поговорить.
Мария не успела ничего ответить – рука парня, до сих пор сжимавшая ее запястье, прижала ее ладонь к столбу «шведской стенки». Другой рукой Данте достал из кармана наручники, которые, вероятно, он утащил из полицейской машины.
– Эй, какого черта?! – возмутилась Мария, когда один из наручников защелкнулся на ее запястье, а другой – на столбе. Она попыталась пнуть Данте, но тот легко увернулся от ее ноги и отошел на безопасное расстояние.
– Поиграем в «вопрос-ответ», детка, – сказал он, мрачным взглядом буравя девушку. – Ты славная, но мне неохота рвать когти от копов и прочего сброда с утра пораньше только потому, что на твою задницу слишком много желающих. Так что давай рассказывай, кто ты такая.
– Никто.
Данте выжидающе смотрел на Марию, надеясь, что она хоть как-нибудь дополнит свой лаконичный ответ. В ответ он получил молчание и равнодушный стеклянный взгляд. Усталость, раздражение и голод пробудили в Данте зверя.
– Слушай, сука! – рявкнул он и, подойдя ближе, схватил Марию за грудки. Ткань ее платья начала рваться под его пальцами. – Я со вчерашнего дня бегаю с тобой только из-за того, что мой друг – убитый, кстати – обещал за тебя неплохие деньги. И будь я трижды проклят, если продолжу с тобой нянчиться за просто так, блядь! Говори!
Мария моргнула и поморщилась:
– Мне больно!
– Похуй. – Взгляд Данте сверлил ее подобно хирургическому лазеру. – Либо ты мне говоришь, что ты за зверь, либо остаешься здесь. Одна, в наручниках. И мне насрать, кто тебя найдет – копы или люди Люцифера.
Воцарилось молчание, сопровождаемое лишь шумом прибрежных волн. Затем потрескавшиеся губы Марии медленно раскрылись, и они прохрипела:
– У меня есть сестра.
– Поздравляю, – мрачно ответил Данте. – Мне-то что с того?
– Она богатая. Очень. Владеет какой-то там компанией по производству лекарств. Но недавно она встретилась со мной… сказала, что хочет уехать. Но… – тут губы девушки задрожали, и она еле слышно прошептала: – Я не хочу оставаться без нее.
Неожиданно для себя Данте ощутил укол совести. Маленький такой, практически незаметный… но все равно было неприятно.
Он разжал пальцы и мрачно спросил:
– И что дальше?
– Выкуп, дубина, – Мария осмелела, когда пальцы Данте покинули ее платье.
– Большой?
– Понятия не имею. Но ты его точно получишь, я уверена.
– А может, ты мне врешь? – поинтересовался Данте, приподняв бровь. – Как ты мне докажешь, что у тебя есть богатая сестра?
Мария сунула руку под платье и вытащила оттуда небольшой бумажный квадратик. Протянула его Данте.
– Что это за хрень?
– Посмотри и узнаешь.
Он взял бумажку и обнаружил, что это фотография. Девушка на ней была слегка похожа на Марию – только гораздо более ухоженная, утонченная и холодная. Глаза у них были даже разного цвета, но Данте ощущал, что каким-то образом девушка с фотографии и Мария все же были родственницами. Он не мог объяснить этого ощущения, а даже если бы попытался – то только бы больше запутался.
Он перевернул фотографию – крупным, неразборчивым почерком на ней было написано «Бетси. 27 августа, «Ника». Данте вопросительно поднял глаза на спутницу.
– Там мы должны встретиться, – пояснила Мария. – Теперь ты мне веришь?
– Предположим, что да. – Фотография отправилась в карман плаща. Данте расстегнул наручники Марии и крепко взял ее за руку:
– Вздумаешь дергаться – повторю. И на этот раз точно оставлю одну.
Мария лишь кивнула в ответ, и они покинули пляж.
========== Глава 19. Все притягивается друг к другу. ==========
Анна не задумалась о том, какое впечатление она произведет на работников приюта, когда явится туда в мокрых, липнущих к ногам брюках, потной рубашке и со взлохмаченными волосами. В руке женщина крепко сжимала свое удостоверение – единственный и неповторимый аргумент против любого мнения о ее внешности, другой рукой она уже нажала кнопку звонка у ворот приюта.
– Слушаю вас, – Камера CCTV, расположенная над звонком, с жужжанием повернулась в сторону Анны, и та показала объективу свое удостоверение:
– Полиция.
– Минутку, пожалуйста.
Анне пришлось подождать минут пять, прежде чем резные стальные ворота перед ней со скрипом приоткрылись. За ними стояла, одетая в монашеское одеяние, высокая и тощая женщина. Морщины грубыми линиями рассекали ее лицо с резкими чертами, губы, сжатые в нитку, чуть расслабились, стоило проницательным глазам женщины увидеть удостоверение Анны поближе.
– Добрый день, офицер. Чем могу Вам помочь?
– Хочу задать вам несколько вопросов, мисс, э…
– Сестра Мэри. Что-то серьезное с нашими воспитанниками? – в голосе монахини чувствовалось легкое беспокойство. Анна покачала головой:
– Не совсем. Я могу пройти внутрь?
– Конечно. Прошу за мной.
Анна последовала за сестрой Мэри прямо к зданию приюта, которое вблизи казалось огромным мрачным собором. Темные стены, затененные окна, кое-где краска была облуплена. Для Анны это здание было скорее не приютом, а домом с привидениями.
– Мрачновато у вас тут, – не выдержала она. – Почему бы вам…
– Не отреставрировать здание? К сожалению, власти не обеспечивают нас достаточными средствами для этого. Сами понимаете, у них другие, наиболее важные проблемы.
– Ну да, конечно, – проворчала Анна. – Они думают о том, как выкачать из нас побольше денег на золотые унитазы и машины стоимостью с «Боинг».
– Вы так думаете? – Сестра Мэри даже не оборачивалась к ней, пока они подходили ко входу в приют. Анна пожала плечами:
– А что мне еще остается делать?
– Смириться и уповать на помощь Божию, – рука монахини легла на ручку двери и нажала.
Раздался щелчок и надсадный скрип, от которого у Анны по позвоночнику пробежал неприятный холодок. Она поежилась и обхватила себя руками, попутно проверяя, на месте ли пистолет.
– Проходите, – сказала сестра Мэри, и Анна, глубоко вздохнув, вошла в дверной проем.
Женщины оказались в просторном холле, где прямо перед ними стоял потрепанный диван с журнальным столиком. За диваном Анна увидела широкую лестницу, над которой на стене висело огромное распятие. Сестра Мэри, обернувшись к нему, перекрестилась и обернулась к посетительнице:
– Вы не верующая?
– Специфика моей работы заставляет быть атеистом, – отозвалась Анна. – Могу я присесть?
– Конечно.
Они сели на диван, который недовольно заскрипел. Анна обратила внимание на то, что и внутри приют выглядел не слишком презентабельно – стены обшарпаны и с них слезали обои, по потолку разбегалась паутина трещин, а кое-где штукатурка отвалилась целыми кусками. Паркет был грязным, грязь и следы ног въелись в дерево.
– Так что вы хотели, офицер…
– Абернати, – Анна поерзала на скользком сиденье дивана, устраиваясь поудобнее и скрестила руки на груди: – Я хочу задать вам несколько вопросов об убийстве, которое произошло здесь девять лет назад.
Брови сестры Мэри нахмурились, и Анна поспешно добавила:
– Я понимаю, что вам тяжело вспоминать об этом, но это необходимо для нашего расследования… Вчера был убит один из ваших бывших воспитанников…
– Крэйг Джером, – глухим голосом перебила ее монахиня. – Печальная утрата. Но так рассудил Господь – Крэйг выбрал неверную дорогу, и его настигло то, что он заслужил.
– Я понимаю. Но убийство есть убийство. Более того, с этим связано еще несколько других происшествий, в которые мог быть втянут мистер Джером.
Сестра Мэри кивнула:
– И что Вы хотите узнать?
– Я бы хотела для начала просмотреть личное дело Крэйга… Если оно у вас еще осталось.
– Разумеется, – кивнула монахиня. – Мы храним личные дела воспитанников в течение тридцати лет.
Анна быстро провела несколько математических вычислений и уточнила:
– Прошу прощения, сестра… А сколько Крэйгу было на момент выхода из приюта?
– Восемнадцать.
Анна нахмурилась. До того, как уйти из участка после разговора с мужем, она забежала к Эрику, чтобы узнать результаты вскрытия трупа. Шуз удивил ее тем, что Крэйгу на момент смерти было около двадцати лет, но выглядел он гораздо старше. К тому же невозможно накачать к двадцати годам такую мышечную массу, которая была у Джерома – даже если принимать протеины и биодобавки круглые сутки.
Впрочем, такая странная аномалия не удивляла Анну, увидевшую, каков был Крэйг на самом деле.
– Так вам нужно личное дело Джерома… – донесся до нее голос сестры Мэри. – Хорошо, офицер, пройдемте за мной.
Женщины покинули холл и вошли в закуток под лестницей, где располагалась небольшая дверь с табличкой «Канцелярия».
– Прошу, – сказала монахиня, нажав на выключатель и распахнув перед Анной дверь: – К сожалению, человека, который работает с документами, сейчас нет на месте, а я не имею понятия, как с ними обращаться…
– Ничего страшного. В любом случае, этим займется полиция.
Анна не стала уточнять, что это ее частное расследование, так как понимала, что в этом случае ей вряд ли кто поможет. Главное – чтобы остальные копы, вроде ее мужа, не додумались сейчас прийти сюда.
Благодарно кивнув монахине, Анна прикрыла дверь канцелярии и, вдохнув пыль, осевшую на шкафах и бумагах, пробормотала:
– Ну, приступим.
*
– Слушай, не строй из себя дурака. – Голос Эйба был уставшим, но по-прежнему давил на бледного хозяина тату-салона.
Парнишка лет шестнадцати, весь покрытый разнообразными татуировками, прикусывал проколотую двумя серьгами-кольцами губу. Его взгляд бегал по всему помещению, избегая встречи со взглядом детектива Престона:
– Я… я не знаю, о чем вы, сэр. Нет здесь никакого клуба. А те ребята, которые спрыгнули со второго этажа – я их не знаю… Там кто-то сдавал комнаты, и они, вероятно…
– Сдавал комнаты? Могу я поговорить с арендатором?
– Я же говорю – я его не знаю!
Эйб мысленно застонал. Сейчас он жалел, что рядом нет его жены – Анна бы быстро сумела разговорить этого мелкого засранца. Детектив понятия не имел, как его жене удается раскалывать людей, а списывать все лишь на женское обаяние Анны было бы глупо.
– Детектив! – в помещение тату-салона вбежал Эрик Шуз. – Я тут кое-что нашел!
В руке он держал пузырек. Взяв находку у напарника, Эйб изучил этикетку.
– «Шанти»? Где ты его откопал?
– Возле входа валялось несколько пузырьков. Странно, аптеки рядом вроде нет.
– Еще страннее, что это всего лишь успокоительное средство, как пишут вот здесь, – Эйб постучал ногтем по этикетке. – Кто знает, может это… Эй!
Воспользовавшись моментом, мальчишка с пирсингом попытался рвануть прочь из комнаты, проскользнув мимо Эйба. Но Шуз все еще стоял на пороге, и хозяин тату-салона врезался в него на полной скорости. Они оба рухнули на асфальт.
– Держи его! – крикнул Престон, вытаскивая из кармана наручники. Эрик послушно прижал мальчишку к земле, приставив ему к голове пистолет:
– Ну-ка, не дергайся!
– Я не знаю, что это, блин! Не знаю! Не знаю! – по подбородку парня потекла слюна. – Я тут вообще ни при чем!
– Замечательно, – выдохнул Эйб, защелкнув наручники на запястьях мальчишки. – А кто тогда?
– Сэр, осторожно!..
Эйб не успел понять, что произошло – Шуз неожиданно и резко ударил его в плечо, отбрасывая детектива к стене. До ушей Престона раздался гул мотора мотоцикла и крик Эрика.
– Какого черта?! – Он выхватил пистолет, пытаясь сфокусироваться на черном мотоцикле, который только что переехал и закованного в наручники мальца, и Эрика. Последнего отбросило к стене, а мотоцикл на высокой скорости покинул проулок. Эйб выпустил следом несколько пуль, но они не достигли цели.
– Проклятье!..
Вставать было тяжело – удар был очень сильным. Но Эйбу удалось на коленях проползти к тяжело дышащему Эрику, чтобы убедиться в том, что долго тот не протянет.
Ярко-голубая рубашка Шуза теперь была темно-бордовой от немереного количества крови. Ткань кое-где порвалась, как и кожа – Эйб в шоке смотрел на торчащие из рубашки ребра и внутренности.
– О Господи… – прошептал он, наблюдая за безумным взглядом Эрика, который часто дышал, и выискивал кого-то глазами.
– С-сэр… – прохрипел он, но тут же закашлялся – изо рта его вылетели комочки крови. Эйб взял напарника за руку:
– Не говори, только хуже себе сделаешь. – Хуже уже и быть не может, тут же подумал он. – Сейчас я вызову медиков.
– Не… надо… – тихо ответил Шуз. – Мы же знаем, что мне осталось… недолго…
Эйб ничего не ответил.
– Сэр?.. – Безумный взгляд Шуза внезапно стал четким и осмысленным, а его пальцы сжали ладонь Эйба:
– Помиритесь с мисс Абернати… Вы… нужны ей. Вы ведь обещали быть вместе… до конца дней своих… помните?
Эйб кивнул, ощущая, как ладонь его напарника стремительно холодеет.
– Проверьте… «Шанти». У мисс Абернати тоже был этот пузырек…
– Что? – Престон чуть не подпрыгнул, услышав это.
– Я ведь думал… что это успокоительное… Я и не удивился, что у нее есть это лекарство… Его сейчас все… пачками жрут, как тот же… Вирилити.
Логично, подумал Эйб. Но идея, посетившая его, продолжала стучаться в мозгу, выявляя ассоциации. Крэйг – Анна – наркотики – «Шанти».
Кто-то подделывает лекарства? Или же лекарства и есть…?
Задумавшись, Эйб даже не сразу заметил, что Эрик замолчал. Насовсем. Когда он пришел в себя, его друг уже был мертв.
– Чтоб вас всех, – прошипел Эйб, обращаясь неизвестно к кому.
С трудом поднявшись с колен, он достал телефон и вызвал скорую. Хорошо же начался день – сначала угнали машину, а потом у него на руках оказалось два трупа.
Мир начал сходить с ума.
*
Ее нигде не было.
Бетси начала нервно кусать губы, иногда посматривая на навигатор. Она уже проехала практически все уголки города, где могла ошиваться ее сестра, но Марии словно след простыл. Словно она исчезла.
Неужели ее убили? Нет-нет, невозможно – Бетси бы почувствовала это. Ощутила бы пустоту в груди, которая сейчас горела огнем и холодом одновременно. Пальцы заметно дрожали на руле, пульс участился, словно организм женщины предвкушал нечто новое… и судьбоносное.
Ее «кадиллак» остановился на перекрестке. Тут на приборной панели загорелся дисплей.
«У Вас 1 входящий вызов»
– Черт, – пробормотала Бетси, нажимая кнопку ответа: – Слушаю вас.
– Добрый день, мисс Браун, – она чуть не застонала в голос, услышав голос вчерашней мотоциклистки. – Могу я с вами поговорить?
– Мы вчера уже все обсудили, мэм.
– Не думаю. Мисс Браун, мы с вами прекрасно знаем, в какой ситуации оказалась ваша компания. Если вы думаете, что можете легко все бросить, то я так не считаю. В конце концов, вы же хотите увидеть свою сестру?
Бетси похолодела.
– Где она?..
– О, не волнуйтесь, она уже ждет вас в офисе. Я просто составила ей компанию. Думаю, чем скорее вы придете сюда, тем будет лучше для Вас обоих.
Бетси отключила связь. Как раз к этому моменту загорелся зеленый сигнал светофора. Нарушая все известные правила, «кадиллак» развернулся и поехал в сторону «Асклепий Индастриз».
*
– Чудно, – хмыкнула Лилит, услышав в наушнике короткие гудки. После бурной ночи она получила свободу действовать как угодно.
– «Асклепий» так или иначе должен быть у нас, – сказал он ей, когда оба, голые, с содранной друг с друга кожей и растекающейся вокруг смоляной кровью, отдыхали прямо на мраморном полу. – Можешь хоть в Ад отправить эту сучку – но компания обязательно должна стать нашим кредитором.
Так что ложь о сестре была самым малым, что решила предпринять Лилит. Ей пока не очень хотелось отправлять зарвавшуюся мисс Браун в мир демонов. Хоть ей и не позволяли думать, но Лилит полагала, что логический ум Бетси может очень пригодиться самому банку. Конечно, она пока не высказала своего мнения, опасаясь жесткого отказа, но потом, когда «Асклепий» будет в их руках, она обязательно предложит свою идею.
Заметив краем глаза небольшое кровавое пятно на рукаве, Лилит с отвращением начала оттирать его пальцами. Только копов не хватало на этой вечеринке.
Судя по всему, они тоже вышли на «Шанти» и очень скоро раскроют все тайны «Асклепия». А этого нельзя было допустить, потому Лилит и пошла на крайние меры – убила главного дилера и одного из детективов. Так она припугнула выжившего легавого – человеческие выродки осторожны, когда дело касается их шкур.
Поудобнее расположившись на диване, демоница еще раз покрутила в руках фотографию, которую она забрала из квартиры Бетси. Искать девчонку – все равно что кошку в черной комнате, но судя по реакции мисс Браун, эта маленькая дрянь была ей очень дорога.
Людьми так легко управлять. Особенно любящими.
Лилит стала ждать.
*
– Думаешь, она здесь? – Данте недоверчиво прищурился, оглядывая сверкающие стекла окон компании «Асклепий Индастриз».
Мария ничего не ответила, теребя подол потрепанного платья.
– Я боюсь, – сказала она.
Парень лишь прошипел что-то сквозь зубы и пошел через дорогу, волоча девушку за собой:
– Хватит придуриваться.
Возле пропускного пункта их остановил скучающий охранник. Скептически оглядев грязное лицо Данте, он густым басом проронил:
– Документы есть?
Парень пожал плечами и похлопал себя по карманам. Тут его лицо просияло:
– А, вот они!
В ту же секунду охранник застыл, немигающим взглядом уставившись в дуло «Беретты», которую Данте опять-таки утащил из полицейской машины. Рука охранника потянулась было к тревожной кнопке, но парень взвел курок пистолета:
– Даже не думай.
Он коротко кивнул Марии – та быстро проскочила под шлагбаум и бросилась к зданию. Данте пошел следом, не снимая с прицела охранника. Оказавшись возле самых дверей, он все же выстрелил. Охранник отдернул руку от заискрившего пульта, который прекратил работу. Поднять тревогу оказалось уже невозможно.
На самом верху, в комнате ожидания, Лилит вздрогнула от звука выстрела. Произошло что-то, чего она не ожидала.
*
Ну где же он?
Анна уже перерыла практически весь архив приюта, но не могла найти дела Крэйга. Неужели его уничтожили? Но зачем тогда ее пустили сюда?
Пальцы нащупали шершавую папку с фамилией «Джером».
Вот оно.
Анна вытащила находку и раскрыла пыльные листы. Дело было небольшим – досье, пара фотографий, справка о пребывании в психиатрической клинике после убийства одной из воспитательниц приюта, сестры Далии. Были даже фотографии с места преступления – обезглавленное тело, зажавшийся в угол крупный восьмилетний мальчик и…
Анна моргнула. Нет, это невозможно.
На другой фотографии был запечатлен следственный эксперимент. Крэйга на той фотографии уже не было, но был другой мальчик. Закусив губу, он, в окружении полицейских стоял рядом с манекеном, лежащим на полу и, подняв руку, указывал на «труп». Одежда мальчика была изорвана, на руке заживало несколько длинных царапин. Но его лицо было безумно знакомо Анне.
Тот парнишка из «Диониса». Тот самый убийца из приюта.
– Это было ужасно, – раздался за спиной Анны голос сестры Мэри. Женщина вздрогнула, выронив папку, и обернулась. Лицо монахини было непроницаемо, ее взгляд неотрывно следил за полицейской.
– Этот мальчик оказался неблагодарным адским отродьем. – В голосе сестры Мэри чувствовалась неприкрытая злоба. – Вместо того, чтобы отблагодарить нас, давших ему тепло и приют, он хладнокровно прирезал нашу сестру. Он был одержим – все говорил о каких-то демонах, о том, что мы ему лжем. Все лгут, – неожиданно рот сестры Мэри скривился, а Анна ощутила, как земля уходит из-под ног.
– Где сейчас этот парень? – хрипло спросила она.
– Не знаю. Он несколько раз пытался сбежать, но все же полиция поймала его. Что с ним случилось дальше, я не знаю. Надеюсь, что он умер быстро.
– Как вы милосердны, – Анна внезапно ощутила, что в помещении становится очень, очень жарко.
– Иногда милосердие заключается в том, чтобы даровать быструю смерть. Вы не исключение.
Прежде чем Анна успела что-либо понять, сестра Мэри с диким кошачьим воплем набросилась на нее, оскалив треугольные зубы. Анна взвизгнула и отпрянула – монахиня влетела в шкаф. Не дожидаясь, пока сестра Мэри придет в себя, Анна бросилась прочь. Жар буквально лизал ей спину.
Снова началось, думала она, пересекая холл. Господи, только не это! Я не смогу… не смогу…
Она выбила входную дверь плечом и вырвалась наружу. Глаза пришлось прикрыть от невероятно ярких, буквально кислотных цветов. Небо было ярче оболочки «Шанти», дома словно пылали в огне, в ушах свистел ветер.
– Это еще что?.. – прошептала Анна, но тут позади нее раздался леденящий душу голос:
– ВЕРНИСЬ…
Она обернулась – существо, раньше бывшее сестрой Мэри, стояло в дверях. Ноги были расставлены, на руках появились длинные когти, лицо удлинилось, превратившись в узкую морду, подобную кошачьей. Кое-где от тела монахини отвалились кожа и мясо, обнажая глянцевую черную поверхность.
– Не подходи, – дрожащим голосом сказала Анна, выхватив револьвер и прицелившись. – Я буду стрелять.
Существо сделало шаг вперед.
– Отойди! Убирайся к черту!
Как и вчера, Анна находилась на грани истерики и безумия. Что происходит? Почему с ней снова это происходит?
Она сломалась – закричала от страха, зажмурившись и закрыв лицо обеими руками. Револьвер полетел на землю, так и не выстрелив.
В тот же момент существо прыгнуло на нее – и раздался хруст костей. Леденящий холод пронзил все существо Анны, и она застыла на месте, не раскрывая глаз. Лишь бы не видеть ничего вокруг. Лишь бы ничего не чувствовать.
Воцарилась тишина, прерываемая далеким пением птиц. Недоумевая, Анна открыла глаза.
Она стояла перед воротами приюта. Не было ни ветра, ни ярких цветов, ни твари, решившей разделаться с женщиной. Все было как обычно… кроме сестры Мэри, которая распростерлась на земле со сломанной шеей. Ее правая рука была словно истерзана неким зверем, ноги были оторваны от тела и брошены неподалеку.
Анна закричала снова и бросилась прочь. Ее гнал страх, отчаяние и непонимание. В голове билась только одна мысль «Что, черт подери, со мной творится?!!».
Надо успокоиться. Надо успокоиться. Выпить еще таблетку «Шанти» – и будет легче. Да, эти таблетки были чертовски эффектны. Надо выпить еще одну.
Она остановилась у автобусной остановки неподалеку от приюта. Рука полезла в карман за пузырьком. Но стоило Анне вытащить его, как ее запястье перехватила тяжелая мужская ладонь.
