Текст книги "Гарри Поттер и Хранитель Ключей (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– А откуда ты знаешь? – оживилась Гермиона. – Ведь руны будут только на третьем курсе?

– Ну, у нас дома есть библиотека… – обычно при этом слове Гермиона подпрыгивала и начинала забрасывать неосторожного собеседника вопросами, но сейчас происходило что-то странное. Гарри повернулся к ней: она смотрела не на Невилла, и даже не на стилет, возвращенный им на столик, а на рукав мантии Гарри.

– Эээ… Гермиона?..

– Гарри. Нет. Гарри Джеймс Поттер. Откуда. На рукаве твоей мантии. Кровь единорога?

– ЧТО?! – одновременно подскочили Невилл с Роном.

– Кровь. Единорога. НУ?!

– Ммм… Это… Мы патрулировали с Хагридом, я же говорил. Кто-то в лесу нападает на единорогов. Мы нашли одного. Мертвого уже. И прогнали того, кто пил кровь. Вместе с кентаврами. Наверное, тогда я и запачкался.

– Запачкался, значит. Вместе с кентаврами. Только не говори. Пожалуйста. Что ты касался этим местом. Твоих собственных губ. Пожалуйста.

– Эээ… Да вроде не касался, – Гарри с сомнением посмотрел на рукав. Сосиски были жирные, как и положено, и вроде как он действительно вытирал губы рукавом пару раз. Ну или чуть больше. Но от пятна жира до серебристого потека было никак не меньше пяти дюймов. Черт, да он бы просто не смог извернуться так, чтобы коснуться этого места губами!

– Вроде, говориш-ш-ш-шь, – теперь Гермиона шипела не хуже миссис Норрис. – Тупица! Дубина! Ты мог получить проклятие на всю жизнь! Черт, да я могла получить проклятие на всю жизнь, если бы случайно коснулась этого места, когда обнимала тебя!

Гарри стало плохо. Действительно, если бы Гермиона…

– И вообще: Ты. Нам. Врал! – она глубоко вздохнула, глаза метали молнии, волосы распушились, между прядями забегали синие искорки. – Патрулировал, значит?! С кентаврами о звездах рассуждал?! Марс у тебя яркий, да? А, совсем из памяти вылетело: ты, оказывается, встретил кого-то, кто убивал единорогов? Да ты знаешь, КТО может и способен убить единорога?! А потом чай пил с сосисками, пока я тут с ума сходила? Это я должна была туда идти! Я и Невилл! Мы так боялись за тебя! Я думала, ты мне друг!

Она бросилась по лестнице в девчачью спальню, и уже с верхней площадки бросила, как выстрелила:

– НЕНАВИЖУ!!!

Невилл и Рон уже стояли у своей лестницы, обе палочки смотрели Гарри прямо в лицо.

– Знаешь что, приятель, – глаза Рона превратились в узкие щелочки, – что-то не нравится это мне. Кинжал этот твой темный… Надо еще посмотреть, какой такой Хагрид тебе его дал. Кровь проклятая… А может, ты специально на эту отработку нарывался? Может, ты и не отгонял никого? Знаешь, похоже, не зря мы тебе не верили.

Гарри открыл было рот, чтобы возразить, но понял, что это бесполезно. Ему все равно никто не поверит, и даже поговори эти двое с Хагридом и тем же Флоренцем – веры ему уже не будет. Да, в общем-то, он в ней со стороны этих двоих и не нуждался: привык. Но вот…

Но Рон еще не закончил:

– Сделал бы ты мне одолжение – поспал бы ты сегодня в гостиной, а? А то хочется утром проснуться без темного кинжала в спине.

Пятясь, оба гриффиндорца поднялись по ступеням (Невилл даже ни разу не попытался упасть), все так же держа Гарри на прицеле. Вряд ли они могли наслать на него что-то серьезнее щекотки и, скорее всего, он успел бы обезоружить их обоих раньше. Но ничего не хотелось. Ночь, которая началась плохо или даже очень плохо, продолжилась прекрасно, а вот закончилась совершенно катастрофически – звонким девчачьим «Ненавижу!»

Гарри поднялся с кресла, в котором так и просидел все это время и взял в руку кинжал. Крутанул клинок веером на манер палочки, только воздух свистнул. Попробовал остроту лезвия подушечкой пальца – выступила темно-красная капля. Совершенно автоматически он размазал ее по гарде – там, где проступали еле видимые в неверном свете камина значки. Внезапно значки – руны – вспыхнули красным. Он взвесил кинжал в левой руке и со злостью запустил его в стоящие в нише у входа доспехи. Он практически не целился, но мизерикорд вошел точно в забрало, в щель между пластинами. Руны погасли.

Темная магия? Ну хорошо, пусть будет темная магия. Надо ее освоить.

====== Специфика некоторых проклятий ======

Утро добрым не было.

Во-первых, спать на диване было намного неудобнее, чем в собственной кровати. К тому же Гарри не рискнул накрываться мантией со следами крови единорога, бросив ее сбоку от дивана. Была мысль кинуть ее не туда, а в камин, но от такой мысли на душе стало как-то слишком тоскливо, и он решил сжечь ее назавтра. Так что его немного продуло сквозняком, и по-хорошему следовало бы сбегать к мадам Помфри за бодроперцовым зельем.

Во-вторых, двое вставших ни свет ни заря ради подготовки к очень важным экзаменам по Стандартам Обучения Волшебству пятикурсников, увидев разметавшегося по дивану Темного Лордика (и это они не знали про ночной разговор!), шествуя мимо, перешли на всякие гадости и включили громкость на полную, так что поспать удалось едва ли четыре часа.

Ну и, в-третьих, настроение с самого пробуждения было совершенно поганым. Ночью ему снова снился тот же самый кошмар, с зеленой вспышкой, кричащей женщиной и ледяным смехом, только теперь добавилась еще и темная фигура в плаще с капюшоном, провал которого светился кровавым серебром.

Гарри с трудом сел. На щеке, по ощущениям, отпечаталась гобеленовая обшивка диванного валика. Впрочем, присутствовал и позитив: та самая мантия была кем-то вычищена, выглажена и аккуратной стопочкой сложена рядом на столике. Он развернул ее и внимательно осмотрел злополучный рукав. Ни серебристых потеков, ни жировых пятен.

Внимательно разглядывая мантию, краем сознания он почувствовал взгляд, и, кажется, он знал, чей. На площадке ведущей к спальням девочек лестницы в обнимку с толстенным томом стояла Гермиона, прожигая взглядом дыры и в мантии, и в самом Поттере.

Гарри вздохнул, сунул мантию под мышку, цапнул стилет и двинулся в собственную спальню: до начала занятий надо было успеть принять душ, переодеться, позавтракать и забежать к мадам Помфри.

– Привет, Пенни! – Гарри подошел к столу Рэйвенкло, прямо к сидевшей во главе оного блондинке-префекту. Зал был почти пуст – Гарри успел к самому началу. Особо радовало отсутствие как Малфоя с гориллами, так и бывших друзей: ему было не до ссор и перепалок.

– Привет, ловелас! – улыбнулась та, отложив толстенную книгу совершенно гермионского формата. – Опять ищешь жабу своего приятеля?

– Не, мисс Клируотер, мой приятель немного повзрослел и теперь ищет вокруг темных магов.

– О. Тогда… Решил перевестись в Дом Воронов?

– Пока нет, профессор Снейп все-таки убедил меня, что я слишком туп даже для барсука. Так что приходится временно оставаться на факультете совсем уж безмозглых отморозков. А… А что, можно?!

– Никогда про такое не слышала, но скажу тебе по секрету, Гарри, что профессор Флитвик ставит тебя в пример нашим малькам ненамного реже, чем мисс Грейнджер. Говорит, что ты медленнее нее осваиваешь новые заклинания, но, когда освоишь, тебя просто не остановить. Так что, если передумаешь – приходи, я постараюсь узнать, можно ли это вообще. А чем я могу помочь тебе сейчас?

– Это очень старая история, но ты можешь знать. Мне понадобилось найти знакомых... эээ…

– … Твоих родителей? – подсмотренный у тети Петуньи прием сработал на «Превосходно»: надо было всего лишь сделать паузу в нужном месте; собеседник додумывает за тебя часть фразы, а тебе не приходится напрямую врать.

– Ну… Я знаю только, что это парень, он окончил Рэйвенкло лет пять назад и что его звали Стив. Или Стэн.

– Так, пять лет назад меня еще не было в Хогвартсе, но… я слышала легенды о Стиве «Бутлегере» Баттлербауме. Кажется, он выпустился как раз тем летом, когда я поступала в школу, – она хихикнула. – Говорят, он с первого курса доставал выпивку на все факультетские вечеринки, и никто из профессоров не смог его поймать за все это время. А других Стивов и Стэнов что-то не припомню. Подожди… Ты же не хочешь…

– Не-не-не, Пенни, я ж еще маленький. А если вдруг вырасту – у меня прямо под боком есть Фред и Джордж. Кстати, если что надо – замолвлю за тебя словечко.

– Эти хулиганы – они же братья Перси? – рэйвенкловка стрельнула глазами в сторону стола Гриффиндора, но не в тот конец, где о чем-то шептались близнецы, а туда, где чинно восседал Персиваль Игнатиус Уизли. – Ты меня очень обяжешь. Еще что-то?

– Ну… на самом деле – да. Только это будет уже не вопрос, а деловое предложение.

– Слушаю тебя.

– Ты не могла бы подсказать кого-то, кто может заколдовать мои кроссовки на беззвучность? Я заплачу, монеты есть. Понимаешь, мне скоро ехать домой, а моя тетя не выносит шума и всегда ругает меня, когда я слишком громко топаю. Ну, а колдовать на каникулах я не могу, так что мне нужно, чтобы чары продержались хотя бы три месяца. Ну и желательно, чтобы магией не фонило – у дяди и тети на нее аллергия, – сходу придумал он. Хотя насчет аллергии… насчет аллергии он вроде бы и не совсем соврал.

– А почему ты не попросишь своих?

– Я сейчас там не слишком популярен. Ну и «Хочешь качество – выбирай Рэйвенкло!»

– Вы ужасный льстец, мистер Поттер. Если хочешь, я сделаю это сама и прямо сейчас. Качество гарантирую.

Гарри присел на лавку рядом с Пенни и скинул кроссовки. К счастью, он только что сменил носки, так что не опозорился. Пенелопа достала палочку:

– Смотри внимательно. Сначала очищающее. Потом грунтуешь, то есть кладешь на подошву чары подложки, чтобы заклинание лучше и дольше держалось. Запомнил? Этого нет в программе, но я читала кое-что. У меня осталась брошюрка, я тебе потом пришлю. Потом «Муффлатио Пролонга» – звук от кроссовок, и даже от скрипящих половиц, не очень сильный, так что можно разменять мощность и радиус на продолжительность действия чар. Ну и накрываешь фиксатором – покрывающие чары, это из той же брошюрки. Эти же чары скрывают магию, не полностью, конечно, но подошвы, как минимум, не будут светиться сами по себе. Это из артефакторики.

– Не думал, что волшебники используют слово «грунтовка», – заметил Гарри, завязывая шнурки. Он бы, конечно, предпочел «Максима» вместо «Пролонга», но легенда требовала именно этого; приходилось смириться.

– Мой папа – строитель. Маггловский. Как ты думаешь, – шепнула она на ухо Гарри, – с чего бы иначе мне понадобилось это учить? Семейный бизнес, знаешь ли. Руны можно нанести далеко не везде, магглы не поймут.

– Замечательно! Буду строиться – тоже обращусь к тебе, – Гарри был серьезен, но, похоже, Пенни ему не поверила. – Сколько я должен?

– Ничего, Гарри. На самом деле, ты подал мне прекрасную идею для ночного патрулирования.

– Протестую, – возразил Гарри, выкладывая на стол полновесный галеон, – так не пойдет. Если кто-нибудь узнает, что я подал такую идею префекту, я не доживу до первых в моей жизни волшебных экзаменов. Ну, а сделка есть сделка, против нее не попрешь.

– Похоже, вторым в списке у тебя Слизерин, – усмехнулась Пенни.

– На самом деле, он был первым. Шляпа пыталась запихнуть меня именно туда, а я отбрыкивался. Только не вздумай рассказать кому-нибудь об этом, особенно нашим. У меня и так хватает проблем. И спасибо, Пенни, – Гарри беззвучно попрыгал.

– Мы храним секреты клиентов, – улыбнулась та, – но, надеюсь, ты не обидишься, если я соглашусь с характеристикой, которую ты дал собственному факультету?

– Ни в малейшей степени, мисс Клируотер, – откланялся Гарри, – я даже характеристику профессора Снейпа иногда считаю чересчур мягкой. Удачи в патруле. Кстати, близнецы за такое сделают для тебя все, что ты пожелаешь, а вот с деньгами у них не очень, – Пенелопа кивнула, – но, кстати, если хочешь выжить сама – не делай этого самого для Филча. Иначе нас с тобой похоронят рядышком под Хагридовой грядкой с тыквами. А ее, между прочим, вскапывали мой отец и папаша Малфоя.

Переговорив с близнецами (обещания следовало выполнять!), Гарри направился в медицинское крыло: случайно чихнуть, например, в зелье было бы не лучшей идеей. Чары мисс Клируотер работали безукоризненно, и мальчик двигался по коридорам совершенно беззвучно. Уже подходя к владениям мадам Помфри, он услышал доносящиеся через открытую дверь голоса, и мгновенно среагировал, набросив на себя мантию-невидимку.

– … потому что магия в основе своей есть желание. Ведь вы же не желали в тот момент избежать смерти, мисс Грейнджер?

Гарри разделился. Гарри-Гриффиндорец храбро бросился на амбразуру, пропуская через себя успокаивающий поток красноречия профессора Дамблдора, Гарри-Рэйвенкловец вычленял из этого потока важную информацию, Гарри-Слизеринец с восхищением анализировал мастерские манипулятивные приемы директора, ну, а Гарри-Хаффлпаффец тихо бесился, слушая, как старый пердун промывает мозги тем, кто мог бы стать его друзьями.

– Н-нет…

– Тогда Вам нечего беспокоиться. Честно говоря, я намного больше волнуюсь за Гарри.

– В-вы думаете, он х-хотел…

– Вряд ли, мистер Лонгботтом, очень и очень вряд ли. Я переговорил с Хагридом. Гарри действительно повел себя очень, очень храбро, и он действительно отогнал от мертвого единорога кого-то очень недоброго. Конечно, ему помогли кентавры…

– Или помешали. Может быть, они поссорились над добычей?

– Нет, мистер Уизли. У мистера Поттера нет никаких причин навлекать на себя проклятие крови единорога. Такие причины есть у Волдеморта, но… Впрочем, не стоит продолжать эту тему, – преисполненный благости голос профессора лязгнул сталью – видимо, мисс Грейнджер (ну, или ее любопытство) пыталась возразить, – уверяю вас – причин совершать такие злодейства у Гарри в настоящее время нет.

– А не в настоящее?

– За прошлое Гарри я спокоен – насколько я могу судить, он не совершал ничего действительно злого, такого, чтобы… А про будущее не знает никто, даже я. Но я надеюсь, что его друзья не дадут ему обратиться во Тьму, если вдруг – вдруг! – у него возникнет такой соблазн.

– У Гарри. Поттера. Нет. Друзей. И, похоже, он в них не нуждается.

– Очень жаль, мисс Грейнджер, очень жаль. Впрочем, раз уж мы выяснили, что мистер Поттер не передал Вам никакого проклятия, может быть, вам всем стоит вернуться к занятиям? До экзаменов осталось совсем мало времени. И да, вы еще можете успеть на завтрак.

Дверь распахнулась, и Гарри столбиком вытянулся за ней. Профессор Дамблдор величественным шагом проследовал мимо, только вот Гарри-Параноику показалось, что чуть рассеянный взгляд директора на мгновение задержался на его невидимой фигуре. То есть ни мантия, ни бесшумные кроссовки не помогали. Словно маячок какой-то к нему прикрутили. Стоп. Маячок…

Додумать он не успел. Дверь снова распахнулась, и в коридор вывалилось трио его бывших друзей. Рон и Невилл, шедшие за почти бегущей Гермионой с отставанием на полшага, выглядели забавно: почти как сопровождающие Малфоя Крэбб и Гойл. Но тут Гарри стало не до смеха: Гермиона подняла палочку и наколдовала «Люмос».

Зажмурившись. И явно опасаясь открывать глаза.

– Да. Все в порядке, – сказала она, глядя на свет одним глазом, второй оставался зажмуренным, – все в полном порядке, мальчики. Идемте?

Когда три фигурки скрылись за поворотом, Гарри увидел еще одну вспышку «Люмоса».

Следующие три дня Гарри штудировал учебники и опустошал свой золотой запас. Для начала он отправил сову к Стиву Баттлербауму – пришлось изрядно поломать голову, чтобы не насторожить Бутлегера первым же заказом, так что в него, помимо главного пункта, вошли сладости, маггловские канцелярские принадлежности и куча другой полезной мелочевки.

Затем он снова встретился с Пенни: всучил три галеона за брошюрку (времени, прочитать ее, увы, не хватало, да и знаний, наверное, тоже, но пусть будет) и изложил ей свою следующую проблему. Префект Рэйвенкло выглядела довольной: похоже, дела с Фредом и Джорджем (и, видимо, процесс сближения с их старшим братом) шли хорошо.

Пенни немного задумалась, а потом притащила на буксире полненькую хаффлпаффку по имени Энн: та приделала к боковине сумки Гарри прикрытый клапаном карман «для зонтика» и еще один, поменьше «для авторучки», заодно подремонтировав и саму сумку. Потом сама Пенелопа чарами немного расширила сумку изнутри, заодно углубив и карманы. По крайней мере, и стилет, и запасная палочка влезали в них уверенно и доставались легко и просто: Гарри проверил это у себя в спальне, под пологом кровати.

На следующий вечер Гарри пришел на условленное место в пустой класс с накинутым на голову плащом; бесшумно ступавшая Пенни привела так же плотно закутанную фигуру. Гарри мог утверждать только одно: это девушка (по запаху духов) и слизеринка (из-под плаща виднелся край зеленой с серебром мантии). Та немного поколдовала над клапанами сумки и внешних карманов, а потом Гарри уколол себе палец припасенной после занятий по трансфигурации иглой и самолично капнул кровью на все застежки и клапаны. Урок волшебной гигиены все же не прошел даром: эту процедуру он не доверил никому. Теперь, теоретически, открыть сумку мог только он сам.

Эта ночная мистерия обошлась Гарри в пять галеонов: плата за риск, волшебство на крови в школе, мягко говоря, не приветствовалось; ну и еще по одному он отдал хаффлпаффке и префекту Рэйвенкло. Такое сотрудничество факультетов (для его пользы) Гарри нравилось, и ситуация как с ним самим, так и в школе, и в волшебном мире в целом, перестала казаться безнадежной.

Да и соседи по спальне, хоть и косились на «ужасного темного волшебника», до полноценного бойкота и изгнания из спальни просто не додумались. Или Дамблдор запретил. Так что с бытом все тоже было нормально. Примерно, как у Дурслей.

Впрочем, он твердо верил в настойчивость и интеллект директора: так просто его оставить в покое не могли.

А еще он несколько раз видел Гермиону, тайком колдующую «Люмос».

– Мистер Поттер. Не могли бы Вы уделить мне пару минут? – отбивная в тарелке Гарри мгновенно остыла, замороженная ледяным тоном Грейнджер. – Мне надо провести небольшое исследование. Я не задержу Вас надолго.

– Разумеется, мисс Грейнджер, – Гарри встал со скамьи, сделал шаг вперед и замер.

Гермиона обошла вокруг него по кругу, то ли разглядывая, то ли… принюхиваясь? Все те, кто не успел покинуть Большой Зал, оторвались от тарелок и кубков, пялясь на бесплатное представление, но мисс Грейнджер не обращала на них никакого внимания. Наконец, она завершила круг и снова встала напротив.

– Мистер Поттер, не затруднит ли Вас наколдовать «Люмос»?

– Охотно, мисс Грейнджер, – на кончике палочки Гарри зажегся огонек. Гермиона кивнула и развернулась, чтобы уйти, но Гарри опередил ее:

– Мисс Грейнджер?

– Слушаю Вас, мистер Поттер.

– Мне кажется, пойдя на сотрудничество с Вами, я могу рассчитывать на хотя бы минимум объяснений?

 – Я хотела бы сказать: «С удовольствием, мистер Поттер», но предпочту обойтись без этого. Просто: «Да, мистер Поттер». Итак, проклятый известным Вам проклятием уже на третьи сутки начинает жутко вонять гнилью. Кроме того, вызванная кро… тем самым проклятием неспособность к светлой магии не позволит ему наколдовать даже элементарного «Люмоса». Я опять же хотела бы сказать «К счастью», но, если Вы позволите, снова обойдусь без этого. Итак, я убедилась, что Вы, мистер Поттер, не подвержены действию проклятия.

– Значит ли это, мисс Грейнджер, что мне следует оказать Вам ответную услугу? – Гарри демонстративно повел носом.

Ледяная броня дала трещину – Гермиона фыркнула:

– Благодарю Вас за добрые намерения, мистер Поттер, но я бы предпочла Вам даже мистера Малфоя. К счастью, в этом нет необходимости: мои подруги, – она намеренно выделила это слово, – уже оказали мне всю необходимую помощь.

– В таком случае, леди, благодарю Вас, за содействие. Вы только что предоставили мне последний кусочек мозаики, – Гарри отвесил поклон и вышел из зала, оставив на тарелке недоеденную отбивную.

Еще по выходу из Большого Зала он мысленно поставил на кон хранящуюся сейчас у бывшей хозяйки шляпу и, как обычно, «Стетсон» был спасен: не успел он пройти и трети пути, как услышал за спиной дробный стук каблучков по каменному полу. Он успел сделать не больше десяти шагов, как хорошо знакомый вихрь налетел на него и развернул на сто восемьдесят градусов. Гарри демонстративно вытянул голову вперед, вдохнул легкий яблочный аромат и улыбнулся:

– Убедиться в том, что Вы, мисс Грейнджер, счастливо избегли возникшей по моей вине опасности, значительно приятнее лично, чем с Ваших слов, которые я, тем не менее, не подвергаю сом…

Шмяк! – твердая ладошка оставила след на щеке Гарри, а потом Гермиона разрыдалась.

– Га-а-ИК-га-а-ИК-гарри… Я так боялась… Сначала за тебя, ведь ты предуп-ИК-уп-ИК-упрежда-а-ал… А потом ты нас вы-ИК-вы-ИК-вы-ыручил и пошел вместо нас… А потом за себя, и сно-о-ИК-сно-ова за тебя… Я каждый день зажигала «Люмос» по де-ИК-де-есять раз… А ты… ты ни разу… «Люмос» не зажига-а-ИК-а-ал!

– … сомнению. Стоп. Погоди. Ты бежала за мной, только чтобы стукнуть и поплакать? Тогда моя шляпа в опасности, – заговаривая девочке зубы, Гарри не забывал тащить ее к «совершенно случайно» – ну, так уж он выбрал маршрут – оказавшемуся неподалеку туалету, в котором сначала они втроем спасали Гермиону от тролля, а потом сама Гермиона сторожила дракона. Благо ни портретов, ни привидений в зоне видимости не было.

– Какая шляпа?! – мисс Грейнджер уже не висела на мистере Поттере, а самостоятельно, причем весьма бодро, переставляла ноги.

– Настоящая ковбойская, кожаная, из Америки. Марки «Стетсон». Она сейчас в Литтл-Уингинге, хранится у одной пожилой леди, ее бывшей хозяйки. Я всегда на нее спорю, в основном, увы, сам с собой, – Гарри закрыл дверь.

– А на что ты спорил сейчас? Если уж она, в смысле, не леди, а шляпа, в опасности? – Гермиона запечатала замок «Коллопортусом».

«Слом шаблона действительно великая штука», – подумал Гарри, Гермиона уже не ревела в три ручья, да и икота с заиканием испарились в никуда.

– Что тебе станет интересно, что же именно я выяснил у тебя в Большом Зале.

 Гарри открыл один за другим три крана, миссис Кейн говорила ему, что звук текущей воды затрудняет работу маггловских микрофонов, возможно, и против волшебных, если они есть, тоже подействует. Он открыл бы и четвертый, но тот почему-то не работал. Ну да ладно, будем надеяться, что трех хватит.

– Ты выиграл, – сказала Гермиона, с интересом наблюдавшая за его манипуляциями.

– Я знаю.

– А я нет. Я имею в виду…

– На самом деле, ты тоже знаешь то, что имеешь в виду, только чуть-чуть недодумала. Смотри. Есть кто-то, кто убивает единорогов и пьет их кровь. Довольно давно. Тот, кто пьет кровь единорогов – проклят, а потому гниет заживо и воняет. Кто в школе воняет?

– Никто. По крайней мере, так, как написано в книге. Есть, конечно, профессор Квиррелл, но он воняет чесно…ком. Ой.

– Ага. И запах чеснока…

– … Маскирует запах гнили! Подожди… Но зачем п-профессору К-квирреллу…

– Профессору Квирреллу, конечно, незачем. Вот только вспомни: вокруг меня – или вокруг школы – крутится один мрачный тип, которому крайне необходимо…

– Во… Волдеморт?! Но ведь… И тогда философский камень…

– … Нужен именно ему. И это значит…

– … Что профессор Квиррелл – это и есть Во-волдеморт?!

– Профессор Волдеморт, Гермиона. Он же нас учит! Кстати, ты заметила, что мы заканчиваем друг за другом фразы…

– … Как Фред с Джорджем! Но… Но нужно же рассказать обо всем этом профессору Дамблдору!

– Зачем?

– Чтобы он узнал… Погоди. Ты считаешь, что он и так все знает?!

– Я допускаю, что директор страдал насморком весь учебный год – у зеркала ЕИНАЛЕЖ он жаловался, что никто не дарит ему на Рождество теплые носки, только книги. Кстати, имей в виду, если захочешь сделать ему приятное.

– А что за зеркало…

– Волшебное. Показывает твои самые заветные желания. Опасная штука, почти как маггловский наркотик, – Гарри смотрел прямо в глаза Гермионе, та задумалась, видимо, прислушиваясь к собственным заветным желаниям и понимающе кивнула. – Вот, кстати. Рон и Невилл со мной не разговаривают. Не могла бы ты сегодня вечером разговорить Невилла на тему о волшебных зеркалах?

– Зачем?!

– Затем, что мне это зеркало показывал лично Дамблдор. Потом я показал его Рону. Я сводил бы туда и вас с Невиллом, но вы были на каникулах, дома. А когда Дамблдор увидел, что я… не вполне отвечаю его ожиданиям, он просто обязан был подготовить кого-то вместо меня. Я думал, что это был Рон, но это оказался Невилл. Так что я думаю, он показал зеркало Невиллу на Пасхальных каникулах, когда…

– Когда все уже думали, что ты темный волшебник. Хорошо, Гарри Джеймс Поттер. Я сделаю это, между прочим – за счет подготовки к экзаменам. Но ты заплатишь мне за это.

– Чем?

– Спасибо, что не сказал «сколько?», в этом случае между нами все было бы кончено прямо сейчас. Я освобожу еще два часа, и ты расскажешь мне все. Подробно.

– Тогда назначай на шесть утра. И оденься потеплее. Я не хочу рассказывать «все» в замке. Прогуляемся у озера: тут слишком много портретов. А там по утрам пока еще прохладно.

– Ты считаешь…

– Я знаю. Еще с того забега по направлению к Пушку. Они, портреты, тогда следили за нами. Ну и близнецы просветили.

Гермиона испуганно оглядела стены: к счастью, портреты считали висение в женском туалете тяжким оскорблением своего достоинства. Так что единственным лицом вокруг, не считая Гарри, оказалось ее собственная, в слезных потеках, отраженная в зеркале мордашка:

– ААА!!! ГАРРИ, НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ!..

– Гер…

– Выйди отсюда! Немедленно! – она махнула палочкой в сторону двери, снимая заклинание, и бросилась в ближайшую кабинку, прятаться, видимо.

Гарри пожал плечами и вышел. Вряд ли Гермиона выглядела хуже, чем тогда, после битвы с троллем, но кто их поймет, этих девчонок, даже лучших из них. Тем не менее, далеко он не пошел. Это было глупо, но ведь это был тот самый тролльский туалет. Мало ли что… Так что он выбрал неподалеку неприметную нишу и присел в ней с учебником по трансфигурации на коленях и стилетом наготове.

====== Основатели Нового Клуба ======

Для того, чтобы привести себя в порядок, Гермионе понадобилось минут пятнадцать: Гарри успел дочитать целую главу. Наконец, лохматая шевелюра высунулась из приоткрывшейся двери; к счастью, смотрела она в другую сторону. Гарри нырнул в тень. Одновременно с этим в дальнем конце коридора послышались дробные шаги. Гарри убрал книжку и стилет и забился поглубже в нишу. Он ничуть не удивился, услышав голоса Невилла и Рона:

– Гермиона! Ты здесь!

– Мы уже волновались!

– Ты ушла с этим типом…

– … И Лаванда с Парвати сказали…

– … Что он потащил тебя…

– … К тому самому туалету!

Гарри усмехнулся: близнецы Уизли теряли уникальность чем дальше, тем быстрее – он сам с Гермионой, теперь вот Рон с Невиллом, да и Лаванда с Парвати, пожалуй что, тоже.

– Отвечаю по порядку, – к топоту парней добавился цокот Гермиониных каблучков, – во-первых, это не он меня увел, а я его. Во-вторых, мне надо было убедиться, что он не проклят.

– И как?

– Не проклят. Кстати, Рон, держать мантию в чистоте было бы правильно не только Поттеру. В-третьих, я... эээ… – троица как раз проходила мимо его ниши, и Гарри заметил, как Гермиона исподтишка погрозила кулачком в его сторону. – Я… В общем, я сказала ему, что я о нем думаю, вот.

– Ты же говорила ему это еще тогда, в гостиной! – удивился Рон.

– Эээ… Повторение – мать учения! – быстро произнесла Гермиона. – Кстати, что у вас с подготовкой? До экзаменов осталось всего два дня!

И Невилл, и Рон застонали. Гарри выбрался из ниши и накинул на плечи мантию-невидимку. Заколдованные Пенелопой кроссовки ступали абсолютно бесшумно, так что он прекрасно слышал разговор.

– Я не могу готовиться, – пробурчал Невилл, – этот Поттер действует на меня так же плохо, как Снейп.

– Профессор Снейп, Невилл.

– Профессор Снейп, по крайней мере, не всадит тебе в спину темный кинжал, – буркнул Рон, – и у него есть одно достоинство: он не притворяется. Просто ненавидит тебя, и все. А Гарри все время что-то скрывает.

– Но он же рассказал тебе, что он видел в зеркале? – оба мальчика остановились так резко, что только реакция ловца спасла Гарри от столкновения.

– Откуда ты знаешь? – это был Рон.

– К-какое зеркало?! – это Невилл.

– По порядку, с конца. Зеркало ЕИНАЛЕЖ, так оно называется. А знаю от самого Гарри, он упоминал, что вы с ним, Рон, ходили смотреть в него на зимних каникулах. И для того, чтобы понять, что у него на уме, нужно знать, что он видел в зеркале.

– Он говорил, что видел в нем своих родителей, – вспомнил Рон, – но, по-моему… По-моему, он что-то скрывал. Я же говорю – он все время что-то скрывает, – он двинулся было вперед, но остановился: – Невилл?

– Я… Я тоже видел своих родителей. И я был с ними… – Лонгботтом стоял как вкопанный, слезы текли по его щекам, – они… говорили со мной. Как они мной гордятся… Там…

– Ты тоже?!

– Когда?! – на этот раз хор состоял из Рона и Гермионы.

– Весной. Я… Забрел в пустой класс… Совершенно случайно… Ночью… – Гарри чуть не фыркнул: судя по всему, Дамблдор не слишком любил менять шаблоны; интересно, это был тот же самый класс? – И увидел т-там его. З-зеркало. ЕНИ… ЕИН… И т-там, за стеклом со мной были п-п-папа и мама. Они были здоровые… Чего смотрите?! – в голосе тюфяка и увальня прорезалась злость. – Да, они живы. Но… ОНИ СУМАСШЕДШИЕ, ВОТ! И ЛЕЖАТ В БОЛЬНИЦЕ, В МУНГО! ИХ ЗАПЫТАЛИ ПОЖИРАТЕЛИ! ДО БЕЗУМИЯ!

Гермиона сделала шаг вперед и уткнулась лицом в грудь Невилла, обняв его. Рон положил руку на плечо друга. Гарри развернулся и столь же бесшумно двинулся обратно: он был лишним.

В шесть утра Гарри уже стоял у дверей замка, которые отпирал подозрительно поглядывавший на него Филч. Он не стал дожидаться Гермиону в гостиной Гриффиндора.

Он вообще избегал сидеть там: наблюдать за тремя склонившимися друг к другу головами – рыжей, каштановой и русой – было неприятно. Он вышел и побрел к озеру.

Там он нашел большой плоский камень и присел на него. Где-то на чистой воде плеснуло: гигантский кальмар тоже проснулся и, видимо, потягивался спросонья.

Интересно, а кальмар чувствует себя таким же одиноким? Или ему есть с кем поговорить?

Теплая ладошка легла на плечо, причем ни шагов за спиной, ни иного предупреждения он не услышал, задумался? Очень захотелось накрыть ладошку своей или еще лучше – чтобы его обняли так же, как Невилла. Он загнал эти мысли и желания в Слабого Гарри – сейчас ему нужен был Гарри Сильный.

– Спасибо, Гермиона! – он встал и обернулся. – Это было… В коридоре… Я не могу передать, как это было круто. Я стараюсь быть хитрым и умным, но так, как у тебя, у меня не получится никогда.

Гермиона приложила палец к губам, взяла его за руку и потянула его чуть в сторону, туда, где скакал по камням ручеек. Снег в глубине Запретного Леса еще дотаивал, и шум от падающей на камни воды был никак не тише, чем от тех трех кранов. Гермиона всегда схватывала все с полуслова. Или даже без слов.