Текст книги "Гарри Поттер и Хранитель Ключей (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– Вы позволите, профессор? Мистер Поттер? «ЭВАНЕСКО!» – Гарри не успел среагировать, Пьюси махнул палочкой, и прутья метлы окутало голубое сияние. Когда оно пропало, вместе с ним исчезли и бурые потеки, и остатки нанесенной им накануне полировки.

– Благодарю Вас, мистер Поттер. Профессор! – откланялись слизеринцы.

– Пять баллов Слизерину за понимание принципов магической гигиены, мистер Пьюси. И минус пять баллов с Гриффиндора за пренебрежение принципами безопасности в отношении спортивного инвентаря.

– Интересно, что с его мантией? – озадаченно спросил Фред, когда Снейп развернулся и, скрипя инеем, удалился от них. – У него во-от такенная дыра в подоле.

– Меня больше интересует, что с моей метлой, – буркнул Гарри. – Что эти гады с ней сделали?

– Тогда или сейчас? Если сейчас, то это было заклинание очистки. Жаль, но они действительно имели на это право. А если тогда… Если хочешь, я покажу твою метлу профессору Флитвику, чтобы он убедился, что с ней все в порядке? – спросил Вуд. – И, может быть, он поймет, что с ней случилось тогда, на поле.

Гарри кивнул.

Когда он вышел из раздевалки, распаренный после горячего душа, к нему немедленно кинулись Рон, Невилл и Гермиона, Хагрид стоял чуть в сторонке. Гермиона с недовольным видом стерла с его щеки упущенный им остаток помады кого-то из прекрасных охотниц, ну, а Хагрид позвал всю компанию к себе на чай.

Вуд уже унес его метлу к профессору Флитвику, так что Гарри немедленно согласился. По дороге Рон шепотом рассказал ему о подвиге Гермионы. Гарри с уважением и благодарностью посмотрел на девочку, та слегка покраснела.

Разумеется, за чаем разговор сразу свернул на выкрутасы его «Нимбуса».

– Это все Снейп, – горячо объяснял Хагриду Рон, прихлебывая из огромной кружки. – Мы с Гермионой все видели. Ну… И Невилл тоже, может быть, что-то увидел, если не сразу глаза закрыл. Снейп смотрел на тебя, не отводя глаз, и шептал заклинания.

– Чушь, – возмутился Хагрид, который, когда с Гарри начали происходить непонятные вещи, с таким напряжением следил за ним, что не услышал, о чем шептались на трибуне Рон и Гермиона, и не заметил, что Гермиона куда-то отлучалась. – Зачем Снейпу делать такое? Маркус сам был виноват, и все это знают. Чего наговаривать-т?!

Ребята переглянулись, думая, стоит ли говорить Хагриду правду. Гарри решил, что стоит.

– Я кое-что узнал о нем, – сообщил он Хагриду. – В Хэллоуин он пытался пройти мимо цербера, ну, этого трехголового пса в Запретном Коридоре, я сам его там видел. Пес его укусил, и ногу его укушенную я тоже видел, своими глазами. Мы думаем, что Снейп пытался украсть то, что охраняет этот пес. Хотя…

Гарри не успел добавить: «Хотя Филч ведь тоже об этом знает!» – потому что Хагрид от неожиданности уронил чайник.

– А вы откуда про Пушка разузнали? – спросил он, когда к нему вернулся дар речи.

– Про Пушка?

– Ну да – это ж моя собачка. Купил ее у одного… э-э… парнишки, грека, мы с ним в прошлом году… ну… в баре познакомились, – пояснил Хагрид, – а потом я Пушка одолжил Дамблдору – чтоб охранять…

– Что? – быстро спросил Гарри.

– Все, хватит мне тут вопросы задавать, – пробурчал Хагрид. – Это секрет. Самый секретный секрет, понятно вам?

– Но Снейп точно пытался пройти в тот коридор, зачем еще это ему надо? – продолжал настаивать Гарри, надеясь, что Хагрид вот-вот проговорится.

– Чепуха, – отмахнулся от него Хагрид, – Снейп – преподаватель школы Хогвартс. Он ничего такого вот плохого в жизни не сделает.

У Гарри был целый список “чего такого вот плохого”, что сделал Снейп (по крайней мере, лично ему), но его опередили, зайдя с козырей.

– А зачем же он тогда пытался убить Гарри наговором? – это была Гермиона.

Похоже, после всего случившегося сегодня она коренным образом изменила свое представление о Снейпе, которого еще вчера защищала от обвинений.

– Я читала о наговорах, Хагрид! И я могу понять, когда кто-то пытается что-то или кого-то проклясть с их помощью! Для того чтобы наложить проклятие, нужен зрительный контакт, а Снейп не сводил с Гарри глаз, даже не моргнул ни разу. И что-то шептал. Я наблюдала за ним в бинокль, в твой бинокль, между прочим, и потом видела, когда к нему подкралась!

– А я вам говорю: неправда это! – выпалил разгорячившийся Хагрид. – Не знаю, что там с метлой Гарри стряслось, но Снейп бы в жизни такое не вытворил, чтобы ученика попробовать убить! И вообще, вы, все четверо, слушайте сюда: вы тут лезете в дела, которые вас не касаются вовсе, да! Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Эта штука только Дамблдора касается да Николаса Фламеля…

– Ага! – довольно воскликнул Гарри. – Значит, тут замешан некто по имени Николас Фламель, верно?

– Зря я вам это сказал, – расстроился Хагрид. Судя по его виду, великан жутко разозлился на самого себя. Но изменить уже ничего не мог.

Когда они уже скрипели ботинками по тропинке, ведущей к замку, Гарри задумчиво спросил:

– Интересно, а вот заклинание «Эванеско» – оно может удалить следы черной магии?

– Нет, – уверенно сказал Невилл, – у меня бабушка часто его использует. У нас, ну, с-слуг нет, мы же не очень богатые, доход только с теплиц идет. Так что она с-сама. Оно только, если прольешь что, удаляет, ну и всякое такое. А следы магические – они далеко не после каждого заклинания остаются. Но зато очень плохо снимаются.

Гарри рассказал про встречу со слизеринцами и Снейпом. Гермиона охнула.

– Ж-жаль, но они п-правы. С-своей кровью действительно л-лучше не разбрасываться, – сказал Невилл, – д-даже капелькой. И в-волосами тоже, ну и все это.

Гарри подумал, что каждый раз штрафы Снейпа, помимо того, что оскорбляют его, заставляют его о чем-то задуматься и куда-то направляют ход его мыслей. Но тогда почему Снейп пытался его убить? Или он знал о том, что Гарри может использовать «это», как тогда, с Невиллом, и падение с высоты ему не так уж опасно?

– Хочу рассказать вам кое-что, – сказал он, остановившись и рассказал об «этом», начиная с «Охоты на Гарри».

– Так вот почему ты так здорово летаешь! – воскликнул Рон, а Гермиона охнула, но как-то погрустнела.

– Ты все равно молодец, и ты меня в самом деле спасла. Я же не уверен, что у меня получилось бы! – успокоил ее Гарри.

Невилл кивнул, но посмотрел на него как-то странно.

– Вы же никому не расскажете об «этом»? – вдруг обеспокоился Гарри. Все кивнули. Только Невилл выглядел озабоченным.

Метла уже ждала его в гостиной. Как сказал Вуд, и Флитвик, и присоединившаяся к проверке профессор МакГонагалл решили, что метла была в полном порядке: нужно было только обновить полировку.

====== Подарки на Рождество ======

После матча жизнь пошла своим чередом. Гарри, как и обещал, показал Гермионе и Шимусу «Редукто». Разумеется, по секрету, в том числе и друг от друга. Маленький ирландец очень обрадовался, хотя у него пока ничего не получалось: перышки у него, как обычно, вспыхивали и сгорали, а не разлетались в пыль. У Гермионы дела шли еще хуже: перо лишь чуть вздрагивало, когда бледный лучик заклинания попадал в него.

– Не переживай, – говорил ей Гарри, – наверное, тебе просто не хватает сил. Профессор Флитвик говорил же, что энергии для этого заклинания нужно намного больше, чем для «Левиосы»!

– Но у тебя же получилось! Значит, тебе сил хватает?

– Зато ты умнее, – успокаивал ее Гарри, и Гермиона действительно успокаивалась.

Рону он дал полетать на «Нимбусе». Рыжик был счастлив, а мисс Грейнджер превратила их полетушки в эксперимент. Рон и Гарри по очереди мотались вверх-вниз, а она засекала время по своим наручным часикам.

– Подъем у тебя на тридцать процентов быстрее, чем у Рона, – говорила она, – а вот спуск – всего на пятнадцать. Наверное, это потому, что ты легче. А на виражах разницы нет совсем. И знаешь… Мне кажется, что это твое преимущество постепенно растет. Но это пока в пределах погрешности измерений, так что я не уверена.

Невилл при этом обычно сидел рядом с ней, причем взгляд у него был какой-то странный. Гарри пытался спросить его, в чем дело, но Невилл только замыкался и уходил в себя, да так, что, когда один из этих разговоров пришелся на утро пятницы, на уроке зельеварения опять умудрился взорвать котел, и они снова получили «Тролля» вместо уже обычного «Слабо».

Приближалось Рождество. В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а Черное озеро совсем замерзло. В тот же день близнецы Уизли получили несколько штрафных баллов за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок. Те немногие совы, которым удалось в то утро пробиться сквозь снежную бурю, чтобы доставить почту в школу, были на грани смерти. И Хагриду пришлось основательно повозиться с ними, прежде чем они снова смогли летать.

Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом. Может быть потому, что в школе было ужасно холодно и всем хотелось разъехаться по теплым уютным домам. Нет, в Общей гостиной Гриффиндора, в спальне и в Большом зале было тепло, потому что ревущее в каминах пламя не угасало ни на минуту. Зато продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь.

Хуже всего ученикам приходилось на занятиях профессора Снейпа, которые проходили в подземелье. Вырывавшийся изо ртов пар белым облаком повисал в воздухе, а школьники, забыв об ожогах и прочих опасностях, старались находиться как можно ближе к бурлящим котлам, едва не прижимаясь к ним.

– Поверить не могу, что кто-то останется в школе на рождественские каникулы, потому что дома их никто не ждет, – громко произнес Драко Малфой на одном из занятий по зельеварению. – Бедные ребята, мне их жаль…

Произнося эти слова, Малфой смотрел на Гарри. Крэбб и Гойл громко захихикали. Гарри, отмеривавший на своих крошечных и необычайно точных весах нужное количество порошка – в тот раз это был толченый позвоночник морского льва, – сделал вид, что ничего не слышит. После памятного матча, в котором Гриффиндор победил благодаря Гарри, Малфой стал еще невыносимее, хотя и держал себя в неких рамках: соглашение с Невиллом все еще работало. Максимум, на что он решался – это поддевать Гарри, напоминая ему и окружающим, что у него нет нормальной семьи и ему некуда возвращаться из Хогвартса. Было ли это злоумышлением словом с точки зрения волшебных законов? Тут не дал однозначного ответа даже Невилл.

Гарри же испытывал в отношении каникул сложные чувства. Разумеется, к Дурслям его не тянуло ни капельки, но он ужасно скучал по миссис Кейн, миссис Бересфорд, мистеру МакФергюссону и мисс Стрит. Однако уехать в Литтл-Уингинг и пропадать у Саманты-Шарлин было бы слишком опасно, так что он с тяжелым сердцем решил остаться на каникулы в замке. Это было смешно, но Гарри больше боялся разноса от миссис Кейн, чем сюрпризов директора.

Неделю назад профессор МакГонагалл обошла все курсы, составляя список учеников, которые останутся на каникулы в школе, и Гарри тут же попросил внести его в этот список. Тем более что Рон с братьями тоже собирались остаться в Хогвартсе – их родители отправлялись в Румынию, чтобы проведать своего второго сына Чарли, так что Рождество обещало быть не совсем испорченным.

Когда они, все вместе, вышли из подземелья, путь им преградила неизвестно откуда взявшаяся в коридоре огромная пихта. Однако показавшиеся из-за ствола две гигантские ступни и громкое пыхтение подсказали им, что пихту принес сюда Хагрид.

– Привет, Хагрид, помощь не нужна? – спросил Рон, просовывая голову между веток.

– Не, я в порядке, Рон… но все равно спасибо, – донеслось из-за пихты.

– Может быть, вы будете столь любезны и дадите мне пройти, – произнес кто-то сзади, растягивая слова. Разумеется, это мог быть только Малфой. – А ты, Уизли, как я понимаю, пытаешься немного подзаработать? Я полагаю, после окончания школы ты планируешь остаться здесь в качестве лесника? Ведь хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родителей – настоящий дворец.

Рон дернулся было к блондинчику, но его удержал Невилл:

– Спокойно, Рон. Мистер Малфой п-пытается заставить тебя н-нарушить договор первым. К-кто же виноват, что к-кроме богатства, д-доставшегося от п-предков, ему совсем нечем п-похвастаться?

Рон злобно зыркнул, но удержался. Малфой выглядел разочарованным, как и появившийся из кабинета профессор Снейп. Гарри вздохнул: он все еще привыкал к обычаям волшебной жизни. Они напоминали Францию из «Трех Мушкетеров» Дюма: неудивительно, волшебники, как и дворяне в той старой Франции, всегда были при оружии, только вместо шпаг у них были палочки.

– Пошли со мной в Большой Зал, ребята, – пробасил Хагрид. – Там сейчас такая красота – закачаешься!

Все четверо пошли за волочившим пихту Хагридом в Большой зал. Там профессор МакГонагалл и профессор Флитвик развешивали рождественские украшения.

– Отлично, Хагрид, это ведь последнее дерево? – произнесла профессор МакГонагалл, увидев пихту. – Пожалуйста, поставьте его в дальний угол, хорошо?

Большой зал выглядел потрясающе. В нем стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблескивали нетающими сосульками, другие сияли сотнями прикрепленных к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста.

– Сколько там вам осталось до каникул-то? – поинтересовался Хагрид.

– Всего один день, – ответила Гермиона. – Да, я кое-что вспомнила. Невилл, Гарри, у нас есть полчаса до обеда, нам надо зайти в библиотеку.

Затащить в царство книг Рона она уже не пыталась. Впрочем, ее педагогическим инстинктам вполне хватало Гарри и Невилла.

– Ага, идите, я вас тут подожду, – спохватился Рон, с трудом отводя взгляд от профессора Флитвика.

Профессор держал в руках волшебную палочку, из которой появлялись золотые шары. Повинуясь Флитвику, они всплывали вверх и оседали на ветках только что принесенного Хагридом дерева.

– В библиотеку? – переспросил Хагрид, выходя с ними из зала. – Перед каникулами? Вы прям умники какие-т…

– Нет, к занятиям это не имеет никакого отношения, – с улыбкой произнес Гарри. – С тех пор, как ты упомянул Николаса Фламеля, мы пытаемся узнать, кто он такой.

– Что? – Хагрид был в шоке. – Э-э… слушайте сюда, я ж вам сказал, чтобы вы в это не лезли, да! Нет вам дела до того, что там Пушок охраняет, и вообще!

– Мы просто хотим узнать, кто такой Николас Фламель, только и всего, – объяснила Гермиона.

– Если, конечно, ты нам сам не расскажешь, чтобы мы не теряли время, – добавил Гарри. – Мы уже просмотрели сотни книг, но ничего так и не нашли. Раз уж ты совершенно случайно назвал нам это имя, может быть, ты и намекнешь, так же случайно, где нам о нем прочитать? Кстати, я ведь уже слышал о Фламеле, еще до того, как ты его упомянул…

– Ничего я вам не скажу, – пробурчал Хагрид.

– Значит, нам п-придется все разузнать самим, – заключил Невилл, и они, расставшись с явно раздосадованным Хагридом, поспешили в библиотеку.

С того самого дня, как Хагрид упомянул имя Фламеля, они с подачи Гермионы действительно пересмотрели кучу книг в его поисках. А как еще они могли узнать, зачем Снейп мог попытаться пройти за Пушка? Проблема заключалась в том, что они не представляли, с чего начать, и не знали, чем прославился Фламель, и соответственно, в какой из книг его искать. В «Великих волшебниках двадцатого века» он не упоминался, в «Выдающихся именах нашей эпохи» – тоже, равно как и в «Важных магических открытиях последнего времени» и «Новых направлениях магических наук». Еще одной проблемой были сами размеры библиотеки – тысячи полок вытянулись в сотни рядов, а на них стояли десятки тысяч томов.

Гермиона вытащила из кармана список книг, которые она запланировала просмотреть, они с Невиллом распределили их так, что заучке досталось вдвое больше, чем пухлику. А Гарри побрел по направлению к Запретной Секции библиотеки, раздумывая о том, как бы в нее проникнуть под наиболее благовидным предлогом. Жаль, что Николас Фламель таковым не являлся, во всяком случае – официально.

Основную часть Запретной Секции составляли книги, посвященные высшим разделам Темной магии, которые не изучали в школе. Так что доступ к ним был открыт только преподавателям, да еще старшекурсникам, выбравшим в качестве специализации защиту от Темных сил – по специально подписанным преподавателями разрешениям. Соответственно, вопрос проникновения в эту секцию был для Гарри критически важным, причем, разумеется, не из-за мистера Фламеля: мистер Волдеморт, судя по эффективности и дисциплинированности созданной им организации «Пожиратели Смерти», о которой Гарри прочитал в нескольких книжках по новейшей истории, к силам Света не относился никоим образом.

Разумеется, Гарри пару раз пытался проскочить в Запретную Секцию на чистой наглости, но библиотекарь мадам Пинс бдила и не пущала. Вот и сейчас она вышла из-за шкафа и направилась к нему с не предвещающим ничего хорошего видом. Опять не срослось. Не то чтобы это было срочно – в силу недостаточных знаний он вряд ли разобрался бы, что написано в этих книгах, – но мисс Стрит часто говорила ему: «Чем раньше начнешь, тем раньше закончишь».

Гарри вышел из библиотеки, жалея о том, что так и не смог придумать хоть какое-нибудь оправдание. Гермиона и Невилл давно решили, что не будут обращаться к мадам Пинс с вопросом, где им найти информацию о Фламеле. Скорее всего, она знала ответ. Но им не хотелось рисковать: поблизости мог оказаться Снейп – он всегда оказывался рядом в самый неподходящий момент; Гарри это уже давно заметил и поделился этим наблюдением с друзьями – а Снейпу явно не следовало знать, что именно их интересует.

Через пять минут из библиотеки вышли Невилл и Гермиона, при виде Гарри сразу замотавшие головами – за такие получасовые или максимум часовые промежутки, которые они могли выкроить между занятиями, домашними заданиями и тренировками Гарри, провести серьезный поиск было нереально. Вот и сейчас они двинулись на обед: в животах у всех троих уже урчало.

– Ты ведь будешь продолжать искать, когда мы с Невиллом уедем на каникулы? – с надеждой спросила у Гарри Гермиона. – Если что-то найдете, сразу присылайте мне сову.

– Между прочим, ты вполне можешь поинтересоваться у своих родителей, не знают ли они, кто такой этот Фламель, – заметил Гарри. – Это ведь родители – так что риска никакого…

– Абсолютно никакого, – согласилась Гермиона. – Особенно если учесть, что мои родители – дантисты, а не волшебники…

– Ну, может, он придумал какой-то особо заковыристый зубодерный инструмент? – почесал в затылке Гарри. – Или, наоборот – что-то для выращивания выпавших зубов. Я видел в Косом Переулке – с зубами у многих волшебников не очень хорошо. Может быть, Снейп такой злой оттого, что у него зубы все время болят?

Гермиона посмотрела в его честные ясные глаза с некоторым сомнением.

Невилл хлопнул себя по лбу.

– Я же могу спросить у бабушки! – прошептал он. – Она же все знает! Я п-пошлю ей сову…

– Спроси лучше на каникулах, – посоветовал Гарри. – Тогда точно никто не подсмотрит и не подслушает.

Идти по дороге, приготовленной для него Директором, он, в общем, не отказывался, но бежать сломя голову – зачем?! Повелитель Памяти сам поторопит его, когда надо. Ну и то, что, согласно методичке миссис Бересфорд, было в конце этой дороги, его привлекало мало. Значительно интереснее было оглядываться по сторонам.

Проводив друзей (включая зябнущего даже в подогретой Гермионой банке и оттого временно, до конца холодов, не склонного к побегам Тревора) домой, Гарри сразу же забыл о Фламеле.

Сначала пришлось отправлять Хедвиг в Косой Переулок со списками закупаемых подарков и адресатов, ну и с дюжиной галеонов в мешочке: магазинчики устраивали Рождественскую распродажу и рассылали подарки совиной почтой. Рону Гарри решил подарить плакат его любимой команды «Пушки Педдл», Невиллу – перчатки герболога, оставлявшие пальцы открытыми, но, тем не менее, как-то защищавшие их от укусов хищных растений, а Гермионе – волшебное перо, которое само копировало нужный текст из книг на пергамент.

Дину Томасу он заказал руководство по оживлению рисунков из каталога «Флориш и Блоттс», а Шимусу – «Начала Магии Огня» за авторством волшебника со странным именем Ники Пиромани. Он предпочел бы подарить маленькому ирландцу «Поваренную Книгу Анархиста», но боялся посылать за ней к миссис Кейн Хедвиг. Парвати Патил, памятуя о Хэллоуине, он заказал Нетеряющееся Зеркальце. Такие же, но поменьше, он, подумав, решил подарить и двум другим однокурсницам: Лаванде Браун и Фэй Данбар. Таким образом, никто из его однокурсников не остался обиженным.

Хагриду он заказал Универсальный Волшебный Ошейник для Клыка: был соблазн заказать сразу три, для другого его песика, но это было бы и дороговато, и невежливо. Трем охотницам он слегка отомстил за ту историю на матче: им предстояло получить Всецветную Помаду от «Ведьмополитена», а близнецам Уизли – новые биты. Их брат Перси, вероятно, обрадуется Патентованному Набору для Полировки Значков. Ну, по крайней мере, Гарри на это очень надеялся.

Оставался вопрос, что подарить Джинни. По-хорошему, следовало бы подарить ей что-то вроде юбки или платья, раз уж вопрос с обувью он ей закрыл, но это был бы слишком интимный подарок, как говорила ему в прошлом году мисс Стрит. Подумав, он решил не оригинальничать, и заказал для нее Писчий Набор Первокурсника, все равно он ей скоро понадобится.

Общая Гостиная почти опустела. По вечерам они с Роном придвигали кресла поближе к камину, жарили там утащенные с обеда сосиски и зефир, болтали или играли в шахматы.

Это были практически те же самые шахматы, в которые играли магглы. Разница заключалась лишь в том, что фигурки были живые, и игрок ощущал себя полководцем, направляющим свои войска на противника. Шахматы Рона были очень старыми и потрепанными временем. Как и все его вещи, они когда-то принадлежали кому-то из его родственников, в данном случае дедушке. Однако тот факт, что фигурки были древними, вовсе не мешал ему хорошо играть. Рон так отлично их изучил, что у него никогда не было проблем с тем, чтобы заставить их выполнить то, что он хочет.

Гарри играл фигурками, которые ему одолжил Шимус Финнеган, и они очень плохо его слушались, абсолютно не доверяя временному хозяину. К тому же Гарри был не слишком хорошим игроком, и фигурки постоянно давали ему советы, сбивая его с толку:

«Не посылай меня туда, разве ты не видишь вражеского коня? Лучше пошли вон того, его потеря не будет иметь никакого значения».

Гарри подумал, что такие шахматы – хорошая тренировка для того, чтобы руководить живыми людьми.

В канун Рождества Гарри лег спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни на какие подарки: вряд ли три пожилых леди и МакФергюссон смогли бы послать что-нибудь в Хогвартс. Майор Бутройд, как подозревал Гарри, смог бы – но это было бы для него «слишком непрофессионально». Однако, проснувшись наутро, он первым делом заметил свертки и коробочки у своей кровати.

– Доброе утро, – сонно произнес Рон, когда Гарри выбрался из постели и накинул на пижаму халат.

– И тебе того же, – автоматически ответил Гарри, все еще глядя на то, что лежало у его кровати. – Ты только посмотри – нифига ж себе подарков!

– Ты зря связался с семьей Уизли, – пошутил Рон, свешиваясь со своей кровати. Подарков около нее стояло больше, чем у Гарри. – У нас это обычное дело!

Гарри быстро распаковал верхний сверток. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Гарри от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы – скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Гарри поднес ее к губам и извлек звук, похожий на уханье совы.

Что-то царапнуло его в этом подарке, что-то на самом краю сознания. Но он отложил это в дальний ящичек памяти: остальные подарки слишком манили его.

Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной бумаги. «Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок. Дядя Вернон и тетя Петунья», – было написано на листе. К бумаге скотчем была приклеена мелкая монетка. Дурсли остались верны себе – более «щедрый» подарок придумать было сложно.

– Очень приятно, – прокомментировал Гарри.

Рону, однако, этот подарок понравился – он во все глаза рассматривал монету.

– Вот ведь нелепая штуковина! – наконец выдохнул он. – И это деньги? Такой формы?

– Возьми себе. – Гарри засмеялся, увидев, как обрадовался Рон. – А все-таки, кто все эти люди?

– От кого этот – я точно знаю! – Рон слегка покраснел, тыча пальцем в объемистый сверток. – Это от моей мамы. Я написал ей, что некому будет сделать тебе подарок, и… – Рон вдруг густо залился красной краской.

– О-о-о, – простонал он. – Как же я раньше не подумал. Она связала тебе фирменный свитер Уизли…

Гарри разорвал упаковку, обнаружив внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно-зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями, которые, как гласила записка, испекла Джинни.

– Она каждый год к Рождеству вяжет нам всем свитеры, – недовольно бормотал Рон, разворачивая уже свой подарок от матери, – и мне вечно достается темно-бордовый. И это… – он покраснел еще больше, хотя, казалось, это просто невозможно. – Извини, Гарри… Но… у меня денег нет…

– Не страшно, – заметил Гарри. – А твоя мама просто молодец. Тем более, что по такой погоде свитер – самое то, что надо! – что касается нелюбимого Роном (да и правда плохо подходящего к его волосам) цвета, то теперь он знал, что подарить рыжику на следующее Рождество – в Косом Переулке он видел Краски-Перекраски. Или все-таки подарить ему маггловскую книжку по шахматам? Ну, до следующего Рождества еще год, успеет решить.

Следующий подарок был от Гермионы: это был недорогой механический секундомер. Гарри улыбнулся. От Невилла ему достался простенький амулет, предохраняющий от случайной потери волос и крови – пухлик не забыл тот самый разговор.

Оставался еще один сверток. Гарри поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый. И неторопливо развернул его.

Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая складками. Рон широко раскрыл рот от изумления.

– Я слышал о таком, – произнес он сдавленным голосом, роняя на пол присланную Гермионой коробочку с шоколадными лягушками и даже не замечая этого, – если это то, что я думаю – это очень редкая вещь – и очень ценная.

– А что это?

Гарри подобрал с пола сияющую серебристую ткань. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды.

– Это мантия-невидимка, – прошептал Рон с благоговейным восторгом. – Не сомневаюсь, что это она, попробуй сам.

Гарри словно облили холодной водой. Он набросил мантию на плечи.

– Это она! – завопил Рон. – Посмотри вниз!

Гарри последовал его совету и не увидел собственных ног. Он молнией метнулся к зеркалу. Лицо его, разумеется, было на месте, но оно плавало в воздухе, поскольку тело полностью отсутствовало. Гарри натянул на голову капюшон, и его отражение исчезло полностью. «Такая же была и у Розье! – подумал он. – И у этих… Шеклболта с Джоунс тоже. Значит…»

– Смотри, тут записка! – окликнул его Рон. – Из нее выпала записка!

Гарри снял мантию и поднял с пола листочек бумаги. Надпись на нем была сделана очень мелким почерком с завитушками – такого Гарри еще никогда не видел.

«Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну.

Используй ее с умом.

Желаю тебе очень счастливого Рождества».

Подписи не было, но Гарри спокойно мог бы поспорить на шляпу, что ее написал Повелитель Памяти. Рон все еще восхищался мантией:

– Да, за такую я бы отдал все на свете, – признался он. – А уж близнецы… Эй, да что с тобой?

– Ничего, – мотнул головой Гарри. Если эта мантия действительно принадлежала его отцу, то почему он отдал ее Дамблдору?! Ведь тогда мама смогла бы спрятаться вместе с ним, Гарри, или убежать…

Прежде чем он успел что-то сказать или даже подумать, дверь в спальню распахнулась, и в нее ворвались Фред и Джордж Уизли. Гарри быстро спрятал мантию под одеяло. Не то чтобы он не доверял близнецам, но… Это были уже не шутки.

– Счастливого Рождества! – прокричал с порога Фред.

– Эй, смотри! – воскликнул Джордж, обращаясь к брату. – Гарри тоже получил фирменный свитер Уизли! Похоже, мама его усыновила!

На Фреде и Джордже были новенькие синие свитеры, на одном была вышита большая желтая буква «Ф», на другом – такого же цвета и размера буква «Д».

– А ты почему не надел свой свитер, Рон? – возмутился Джордж. – Давай-давай, они ведь мало того, что красивые, так еще и очень теплые.

– Ненавижу бордовый цвет, – то ли в шутку, то ли всерьез простонал Рон, натягивая на себя свитер.

– А на твоем никаких букв, – хмыкнул Джордж, разглядывая младшего брата. – Полагаю, она думает, что ты не забудешь, как тебя зовут. А мы ведь тоже не дураки – мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж.

Близнецы расхохотались, довольные шуткой.

– Что тут за шум?

В дверь протиснулась еще одна рыжая голова, принадлежавшая Перси Уизли, вид у него был не слишком счастливый. Судя по всему, он уже успел распечатать свои подарки, по крайней мере частично, потому что держал в руках свитер грубой вязки, который тут же выхватил у него Фред.

– Ага. Тут буква «П», то есть «префект». Давай, Перси, надевай его – мы все уже надели наши, и Гарри тоже.

– Я… не… хочу, – донесся до Гарри хриплый голос Перси, которому близнецы уже успели натянуть свитер на голову, сбив с него очки.

– И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не с префектами, а с нами, – поучительно добавил Джордж. – Рождество – семейный праздник.

Близнецы натянули на него свитер так, что руки не попали в рукава, а оказались прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни.

У Гарри в жизни не было такого рождественского пира. Помимо вкуснейшей еды, не идущей ни в какое сравнение с тем, что подавалось к столу в обычные дни, на столах громоздились башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили магглы, и даже с теми, что они с Невиллом использовали перед дуэлью, имитируя «Редукто», чтобы запугать Малфоя. Первая же хлопушка, которую опробовали они с Фредом, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей.