Текст книги "Merry dancers: продолжим? (СИ)"
Автор книги: Anya Shinigami
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)
– Ничего страшного не случится, если он увидит тебя, – негромко произнёс Абрахас, но Аврора в ответ лишь несильно сжала его руку. – Сейчас скучная часть пройдёт и должно стать веселее, – не дожидаясь официанта или эльфа, которые по обыкновению делили обязанности на крупных банкетах, так как домовиков всегда не хватало, с негромким хлопком он вскрыл стоящую в ведре со льдом бутылку шампанского и налил Авроре и себе.
…То была великолепная, исполненная эпитетами и восхвалениями качеств будущих супругов речь, Арктур Блэк не скупился на слова, рассказывая биографию молодых людей, вплоть до самых ранних лет. В погруженном в вечерний полумрак зале то и дело раздавались смешки, когда на полотне, растянутом за главным столом, проецировались при помощи магии старые детские колдографии Каспара и Чарис. Зал то и дело взрывался смешками, глядя на крошечного Каспарчика в чепчике, мило обсасывающего кулачок беззубым ртом, или Чарис – такую маленькую пухленькую леди со светлыми кудряшками, играющую в песочнице. Аврора непременно посмеялась бы над всем этим действительно трогательным рассказом о шалостях Каспара и увлечениях Чарис, но её взгляд то и дело перемещался на Тома и не подозревающего о её присутствии. Действительно, что она вообще могла тут забыть? Впрочем, как и он… Аника Блэк, попытавшись отвлечь Тома от созерцания старых колдографий и, по-видимому, не получившая ответа, состроила ему такую рожу, от которой Аврора запила приступ смеха шампанским, стараясь не нарушать благоговейную тишину действа.
Наконец, точно по команде, люстры под потолком зажглись яркими огнями, и перед самым полотном с разных сторон из ниоткуда возникли Каспар и Чарис. Они сделали несколько шагов навстречу друг к другу. Дослушав торжественную речь, Каспар извлёк из кармана праздничного пиджака темно-бордовую бархатную коробочку, в которой, искрясь множеством граней внушительного бриллианта, красовалось кольцо. Дрожащими руками, нервно улыбаясь, будто его сразил лицевой паралич, Крауч извлёк кольцо и, вот неудача, уронил. Чарис наблюдала за этой сценой вроде бы равнодушно, но в какой-то момент показалось, что её едва не разбирает смех над потугами юного жениха. Встав, как полагается, на одно колено (о чём он забыл, когда открыл коробку) Каспар надел кольцо ей на палец:
– Чарис Матильда Блэк, выйдешь ли ты за меня замуж?
Тишина, никто не шевелился, неотрывно наблюдая за таинством, и только когда Чарис дала положительный ответ, зал будто бы синхронно выдохнул и взорвался аплодисментами, зазвенели бокалы и по очереди, собираясь группками, семейства, братья, сестры, знакомые, все стали поздравлять будущих супругов. Аврора, прячась от стоящего впереди Тома за спиной широкоплечего черноволосого мужчины в тюрбане с бирюзовым пером, тихонько спросила у Абрахаса:
– А что же тогда будет на свадьбе? Я думала, что помолвка – это не такое пышное празднество.
– Поверь, Аврора, – так же тихо стал отвечать он, – свадьба в чистокровных семьях своими традициями и магическими обрядами может затмить любой королевский бал. Сейчас происходит своего рода знакомство семьи и друзей обоих сторон с невестой и женихом, а также их родственниками, а на свадьбе, каждый приглашенный практически становится магическим свидетелем, подкрепляя клятвы своим присутствием. Во время главного обряда, если тебе доведется участвовать в подобном, в воздухе едва ли не мерцает магия, объединяя молодоженов не только обетами верности, она соединяет их во веки вечные, делает связь неразрывной.
– А развод?
– Чистокровные не разводятся, что бы ни случилось, разрыв связи – страшнее любой измены, он нарушает баланс магических сил, может случиться так, что один станет сквибом, честно говоря, я не верю в это, так как подобных случаев в истории не описано. Предрассудки, но им следуют неукоснительно издревле.
– Мерлин, это ужасно, – пролепетала Аврора, пораженная до глубины души, впервые за вечер пожалевшая несчастного Каспара, влюбленного в Урсулу. Как же так вообще получилось? За короткие недели до помолвки полюбить другую, а он действительно её любил, стоял на коленях, вымаливая прощение в грязной луже перед «Кабаньей головой», но всё перевернуло одно-единственное слово – «магглорожденная», как приговор для любви, но даже через это он готов был пройти, несмотря на консервативные традиции семьи. Урсула избавила его от кары родителей, которые бы попросту отвернулись от сына за такое, она собрала вещи и исчезла, отправив необходимую Каспару книгу почтой – как прощальный подарок. – Но ты же рассказывал про знаки отлучения от рода, я не совсем понимаю, что они означают.
Абрахас понизил голос до шепота, чтобы их разговор не услышали – неприлично на помолвке говорить о подобных вещах.
– Эти знаки помогают сохранить внутреннюю силу рода, оставляя её чистой. Измена – не такой сильный грех, принято считать, что если изменивший супругу или супруге маг погибает не своей смертью, то отдает в род что-то грязное, поэтому его останки освещают цветами лайма, также и с лядвенецом – родовая месть. Естественная смерть, принято считать, что сама по себе стирает все грехи. Только один знак рисуют при любом уходе мага в мир иной…
– Ветреница, – закончила за него Аврора, опустив плечи; печальные воспоминания о Джеки никогда не покинут её, – знак отлучения от рода.
– Да, кровное расторжение, – подтвердил Абрахас, думая, что какой бы род ни состоял в кровных узах с Джокондой – он ведет счёт нечистокровным отпрыскам, наблюдая издали.
Аврора стала наблюдать из-за спины статного черноволосого мужчины за Томом и Марленой, поздравляющих помолвленных; на лице Каспара отчётливо проступила неприязнь, было видно, что он не рад видеть старого друга. Убедившись, что Том с его спутницей отошли и не смотрят в их сторону, Аврора засеменила вслед за Абрахасом, и они оказались следующими после арабского гостя и его жены. Английский язык казался совсем незнакомым из уст иностранца, проглатывающего половину звуков.
Пришел их черед, Аврора тихонько поддакивала поздравлению Абрахаса, вставляя редкие комментарии, и когда длинная очередь закончилась, скрипичный камерный оркестр, включающий в себя ещё контрабас, саксофон и аккордеон, заиграл приятную мелодию, приглашающую гостей обратно к столам. Никогда прежде Аврора не пробовала паштета из омаров и подаваемых охлаждёнными устриц, впрочем, попробовав устрицы, она скривилась и выплюнула отвратительную склизкую мерзость в салфетку, едва не позеленев. Крабы и баранина под кисло-сладким соусом и другие изысканные блюда – всё было невероятно причудливо украшено и на вкус оказалось потрясающим.
Ожидая от танцующих пар вальсирующих па, Аврора удивленно смотрела, как дамы в длинных платьях энергично отплясывают чарльстон, ритмично двигая стопами и размахивая руками. Как пояснил Абрахас – это новое веянье в моде волшебников, пришедшее из далёкой Африки. Еще он заметил, что к магглам оно пришло из магического мира. Рассказывая о традициях, он внезапно наткнулся на вопросительный удивленный взгляд Авроры, обращенный куда-то за его спину. Там, лениво и неуклюже, топчась на одном месте, как косолапый медведь, пытался танцевать Том. Рядом, по стойке смирно, с открытыми ртами стояли Цедрелла, Каллидора, улыбающаяся Марлена с бокалом шампанского в руках и держащаяся неподалёку Вальбурга. Аника и Виктория разошлись не на шутку, давая мастер класс Тому, отплясывая все семьдесят четыре движения чарльстона. Синхронно и в разнобой, раскрасневшись, они размахивали длинными юбками платьев, чуть ли не переходя в канкан, и постепенно собрали вокруг себя толпу. Старшее поколение Блэков и те хлопали в ладоши, наблюдая за этим действием. Для Авроры стало неожиданным увидеть подобные развлечения знати, хотя, с другой стороны, они тоже были людьми, и им оказалось не чуждо веселье и быстрые танцы.
– Пойдём на танцпол, – предложил Абрахас, которому надоело сидеть за столом вдали от веселья. Признаться, он и сам был поражен не меньше Авроры, нужно перенять несколько традиций у британцев. Тут же вспомнились скучные, чересчур официальные приёмы на этот и прошлый Новый год в Малфой-мэноре. А такие танцы были только на менее важных приёмах, днях рождения, например, но не на помолвках.
– Я не умею так, да и не хочу попадаться на глаза сам-знаешь-кому, – она на миг нахмурилась из-за странного чувства дежавю.
– Ой, да ладно, я видел, как ты танцуешь. Чарльстон тебе раз плюнуть, – и вытянул её из-за стола в сторону камина, где было меньше народу. – Ну, смотри и учись, – и он стал двигать и стремительно вертеть левой стопой (пяткой наружу и внутрь), затем повторил движение правой, отрывая её от паркета согласно ритму, прищелкивая пальцами. Аврора, опешившая от такого ребячества, не сразу сообразила, что от неё требуется то же самое. Неловко перебирая ногами, она постепенно включилась в танец и, смеясь, дала волю своему телу. Абрахас взял её за руку, и они синхронно, будто бесноватые, стали отплясывать, меняясь местами, перекручиваясь на месте. Но после второго танца, джазовый оркестр внезапно стих и заиграл плавную, но ритмичную мелодию, так ожидаемую Авророй. Не то чтобы она ждала вальс, но всегда считала его непременным атрибутом подобных приемов. Делать было нечего, да и Абрахас уже всё за неё решил, протягивая руку в лёгком полупоклоне. Ах, какой он был замечательный, на его эту хитрую, но невероятно обворожительную улыбку невозможно было ответить отказом, и осторожно, едва касаясь, она положила руку на плечо партнёру, а вторую вложила в его ладонь, несмело обхватив пальцами.
– Смотрю, ты тренировалась, – заметил он, вспоминая, как на выпускном балу, в очередной раз оттоптав Риддлу ногу, она рассыпалась в извинениях, чем сильно его раздражала.
– Пришлось пройти мастер класс в академии, там частенько происходили увеселительные студенческие мероприятия с положенным венским вальсом и фокстротом.
Как легко она ступала по паркету, так невесомо, что иногда казалось, что ноги и вовсе его не касаются. Вальсируя по залу, когда мимо проносилась круговерть лиц и улыбок, Аврора отдавалась танцу полностью, позволяя Абрахасу вести, иногда чудилось, будто она вот-вот закроет глаза и унесется куда-то за тридевять земель как птица, перед крылами которой открывался простор и свобода. Где-то звенели бокалы, где-то продолжались поздравления и разговоры на тему того, как Каспар и Чарис друг другу подходят, но увлеченные танцем Абрахас и Аврора не замечали ничего, пока не совершили очередной поворот, и она, врезавшись в кого-то спиной, не налетела прямо на партнера, оказавшись вплотную в его крепких мужских объятиях. Обернувшись вокруг себя, Аврора не глядя стала извиняться.
– Ничего страшного, бывает, – донёсся до слуха мелодичный женский голосок. Подняв взгляд, Аврора обнаружила перед собой Марлену. – Кажется, это и вовсе моя вина. Мы вместе учились на Рэйвенкло, не так ли?
– Да, – несмело ответила Аврора; опасаясь самого страшного, она увидела позади Марлены Тома, в упор глядящего на неё. В тёмных глазах ещё не нарисовалась привычная мрачность, удивление пока не уступило ей место. Могло показаться, что он не сразу узнал её, да и Аврора, впервые после этакого преобразования взглянувшая на себя в зеркало в салоне красоты не могла понять, она ли это.
– Добрый вечер, Том, – она заставила себя вести непринужденно, но заметив, как его взгляд опустился ниже, почувствовала на своей талии тёплые ладони Абрахаса, так и не выпустившего её из объятий.
– А я гадал, с кем же ты пришел на помолвку, Абрахас, – будто и не замечая её, произнёс Том; слова сочились из его рта подобно яду. – Как же я не догадался. Марлена, принеси шампанского, – попросил, нет, приказал он, не одарив ту и взглядом.
Она пожала плечами и отправилась через толпу к их столику, не увидев в его словах ничего предосудительного.
– Ты всегда такой милый, или только когда видишь меня? – изогнув бровь, спросила Аврора; ей едва хватало усилий не взглянуть за окно, возле которого они очутились, когда столкнулись в танце. – Зачем гоняешь Марлену? Сам бы принес себе шампанского!
– И с каких пор ты стала такой самоуверенной? Или тебя подружка научила?
– Полегче, Риддл, – осёк Абрахас не слишком доброжелательную речь. – Не забывай, где ты находишься, и не смей оскорблять мою даму, – он по-хозяйски переместил одну ладонь на её плечо, намеренно провоцируя Тома.
– Малфой, я смотрю, твой вкус на женщин испортился окончательно и бесповоротно.
– Том Риддл! – неожиданно воскликнула Аврора. – Прекрати вести себя подобным образом, не порть мне настроение!
– О, девушка, да не обращайте на него внимания, – внезапно раздался голос слева, заставивший всех троих обернуться. – У него слегка завышенная самооценка, а вам, Том, надо быть поспокойнее.
Сложив руки на груди, Виктория Блэк снисходительно глядела на него, как на маленького ребенка.
– О, официант, шампанского нам! – попросила вторая, кажется, Аника. – Нужно разрядить эту обстановку, – она ободряюще хлопнула в ладоши, выуживая с подноса бокалы и раздавая их всем, Том помедлил, прежде чем принять свой. – А теперь выпьем за чудесную помолвку, устроенную моим троюродным дядюшкой Арктуром! Давай, Том, не стесняйся, говорят, без правильного тоста и война может начаться.
– А вы, Абрахас, не промах, такую девушку выбрали, – подначила Виктория, вспомнив, что того пытаются обручить с кем-то из знати родители. – Красавица.
– И хорошо танцует, – продолжила за неё Аника; Том при этом имел самый из своих угрюмых видов, но старался держаться, слушая комплименты неугомонных девиц в сторону Авроры. – Такая красивая пара, наконец-то вы, Абрахас, нашли себе невесту под стать вам, правда Том?
Того едва не перекосило от злобы, он пристально смотрел на Аврору, сохраняющую самообладание.
– Действительно, из вас получатся замечательные супруги, прямо картина маслом, – ответил он ехидно.
Абрахас, впрочем, не собирался реагировать на подобные издевки, а только поблагодарил девушек за столь высокую оценку его спутницы.
– А вас как зовут и из какого вы рода? Мне кажется знакомым ваше лицо, вы случайно не из Иствудов? Те же серые глаза и хрупкая фигура, – перешла в наступление Виктория, внезапно Абрахасу показалось, что эти две бестии выводят Тома из себя намеренно.
– Ни из какого, – Аврора скромно улыбнулась. – Меня зовут Аврора Моргана Уинтер, по матушке – Дамблдор, – может, последняя фамилия позволит ей не слишком упасть в глазах замечательных девушек, так не похожих на своих родственников-британцев, как внешне, так и внутренне.
– Ого! – воскликнула Аника, едва не расплескав шампанское, примечательно, на Тома. – Надо же, вы же та самая внучка Альбуса Дамблдора! А Уинтер, Уинтер? – она переспросила у сестры. – Не те ли Уинтеры, у кого в роду еще Горан Уинтер был – знаменитый шотландский землевладелец, прославившийся своей схваткой с оборотнем? Они же, говорят, осели где-то в Шотландии. Кстати, я Аника, это Виктория, фамилии, думаю, оглашать не надо.
Аврора непонимающе захлопала глазками, стараясь вспомнить хоть кого-то из родственников по отцовской линии, о которых знала совсем немного, пока пожимала руки девушкам.
– Может, Гордон? – несмело поинтересовалась она, что-то припоминая из рассказов обоих дедушек.
– Точно, – Виктория щелкнула пальцами. – Вам есть чем похвастаться, милая девушка! А вы, Том, впредь знайте, с кем общаетесь! – и подмигнула впавшей в ступор Авроре. – А теперь давайте еще один тост! За дедушек, бабушек, тётушек, и вообще, за знаменитых родственников, – Том ухмыльнулся собственным мыслям, – делающих историю этой страны, и не только!
Снова звякнули бокалы, и Аврора после второго глотка вдруг почувствовала невероятную легкость и благодарность двум сестрам Блэк, таким позитивным и забавным, что все тревоги отступали, будто их и не было. Как-то так само собой получилось, что они объединились за одним столом, где одиноко сидела отосланная за шампанским Марлена, поглядывая на Каспара и Чарис мечтательным взглядом. К ним присоединились еще и Цигнус с Друэллой, Лукреция – тоже веселая, но более похожая на остальных Блэков, Чарис и Каспар, решивший отложить свою неприязнь к Тому на некоторое время, и, как ни странно – мама Абрахаса, влившаяся в разговор с невероятной легкостью, будто ей самой было не больше двадцати лет. Вокруг них потихоньку собирались и другие, сдвигая столы; Аника и Виктория Блэк являли собою образчик магнетизма, непонятного притяжения, заставляющего всех кругом улыбаться. Аврора осмелела и поймала их волну, травя шутки налево и направо, пока Виктория отчего-то не решила вернуться к теме женитьбы.
– Ох, леди Малфой, – слегка заплетающимся языком произнесла она, – Аврора просто замечательная, держитесь такой невестки, с ней вашему сыну не будет скучно, – Арабэлла вытаращилась на сына и «невестку», не в силах скрыть удивления подобными известиями. – Чтобы и вы гордились такими родственниками, как Альбус Дамблдор – величайший маг нашего времени, я вам скажу. Даже в наших… э-э… голубых далях знают его и очень уважают!
Все, кто присутствовал за столом и подле него, удивились не меньше леди Малфой, теперь сверлящей взглядом попавшую под артобстрел Аврору. Том сложил кисти рук шатром на столе, чтобы каждый палец правой руки касался пальцев левой. В глазах – испытующее любопытство.
– Мы просто лучшие друзья, – пробубнила она, не глядя на мать Абрахаса, стараясь вообще не встречать чьих-либо взглядов. – Вы неправильно поняли, – но не встретила осуждения, а наоборот, поддержку.
– Какое упущение! – возразила Виктория. – Досадно, но, знаете, именно из дружбы может произрасти настоящее крепкое чувство, тем более, вы так хорошо смотритесь вместе, – Аврора покраснела ещё гуще. – Присмотритесь к этой девушке получше, леди Малфой!
– Викки, ты переусердствуешь, – Аника ущипнула захмелевшую кузину за предплечье. – Извините нас, иногда воображение разыгрывается не на шутку, что ж, может, все поднимемся и станцуем? – и тут заиграла подвижная полька. Виктория и Аника, потянув за руки ближайшую молодежь, стали командовать. – Становимся в две шеренги: слева юные, прекрасные девушки, справа молодые, – она взглянула на присоединившегося к ним индуса лет пятидесяти, – ну, или не очень, парни. Так-так, правильно, все повторяем за Каспаром и Чарис! – они встали первыми, подняв руки вверх и соединив их, образуя проход. Виктория и Аника прошлись по столам, собирая всё больше участников, оказывается, старшие Блэки тоже были не прочь поучаствовать в задумке. Аврора, сглотнув, смотрела, как Виктория не без уговоров, подняла из-за стола Луи Малфоя и встала с ним за Цигнусом и Друэллой, весело махая рукой оставшейся без пары Анике.
– Итак, – объявила та, призывая к всеобщему вниманию, – все вы знаете правила, но для тех, кто не знает, напомню: человек, оказавшийся без пары проходит по вот этому коридорчику, – она указала жестом руки на проход, образовавшийся между людьми, – выбирает себе партнера по личным предпочтениям, но запомните, дважды одного брать нельзя, далее, выходя из нашего коридорчика, они танцуют около тридцати секунды и встают первыми в очередь. Оставшийся без партнера проводит ту же операцию. Да начнется игра!
– Они классные, – сказала Аврора, у которой уже немножко затекла рука от держания на весу. – Смотри, даже твоего отца вытащили, настоящие заводилы! – но тут мимо них прошла Аника и с хитрющим взглядом утянула Абрахаса за собой, кивнув Авроре следовать в начало очереди. Пританцовывая, она отправилась в начало и сквозь коридор из рук прошла почти до самого конца, начиная ощущать неловкость. Она стремительно приближалась к Тому, в то время как Абрахас уже занял очередь вначале вместе с Аникой. Всего пара футов, но спасовав под его предупреждающим взглядом, Аврора увела из шеренги парней арабского гостя, который был выше её чуть ли не на две головы, даже и не поняв сначала, какую подставу учинила Тому. Освободившаяся Вальбурга, непонятно как оказавшаяся не с Орионом, на всех парах понеслась в начало очереди, едва не споткнувшись, и нырнула в проход, чтобы забрать Тома на тридцатисекундный танец. Постепенно очередь рушилась, и по коридору проходили по трое, а то и по пять человек, весело хохоча над Цигнусом, взявшим в партнёры по танцу кузена Ориона; они отплясывали так, что музыку перекрикивал всеобщий смех. В итоге практически вся конструкция из поначалу ровных шеренг разрушилась, когда Том Риддл проходил по ней. Юркнув мимо него, Каспар утащил Друэллу, и как-то так получилось, будто назло специально перед ним не осталось выбора – либо индус в паре с арабом, последовавшие примеру Цигнуса, либо Аврора в обществе мистера Маклая – работника министерства магии, занимавшего высокую должность.
– Пошли, – и не глядя, он довольно грубо схватил её за руку и потащил за собой.
– Можно поаккуратнее? – поинтересовалась она, когда он точно так же одним рывком приблизил её к себе и схватил за талию, кружа в нескончаемой польке, повторяемой оркестром в разных джазовых интерпретациях с элементами экспромта. Тут музыка сменилась, а их игра закончилась: индус и араб, пожав друг другу руки, разошлись по разным сторонам, и внезапно заиграла медленная напевная мелодия. Аврора захотела покинуть Тома, предупредив его аналогичные действия, но он не позволил, крепче приобняв её за талию.
– На нас смотрят, – и действительно, на них таращилась Марлена и Вальбурга,– не хочу больше с Вэл оказаться в паре.
– А, то есть, причина только в этом, Том, – не растерялась Аврора, а плавная мелодия одного из немецких композиторов, ранних классиков, Шуберта, кажется (она не очень-то в этом разбиралась), будто бы была создана для романтического танца двух влюблённых. Осмелев, она прижалась к нему ближе и, пользуясь моментом, шепнула на ушко. – Ты такой красивый, когда не ругаешься и не язвишь.
– А я смотрю, Абрахас тебя размалевал, и ты осмелела, да?
– То есть, тебе нравится? – сразу же подхватила она.
И только через некоторое время, по-видимому, трудных раздумий, он ответил:
– Да.
========== Волк сошел с ума, волк жует траву ==========
– Всё в порядке? – Каспар придал своему голосу лёгкую озабоченность.
– Тебе-то что? – Аврора на миг нахмурилась и согнула ногу под сидением, пряча надувшийся волдырик мозоли на мизинце; туфелька на тонком ремешке, выполненном из бисера, осталась одиноко стоять на деревянном полу, привлекая к себе внимание. – Если хочешь подмазаться, то не стоит, я ничего никому не скажу, мне, собственно, плевать.
– Честно? – в его глазах заискрилась надежда и благодарность.
– Мне ни к чему это, я только рада, что всё так получилось. Ты мне не нравишься, и Урсуле всё равно не подходишь, – прямолинейно заявила она, устало облокотившись на спинку резной кованой банкетки, специально выставленной на крыльцо. Из помещения доносился шум несмолкающих голосов и скрипичное соло камерного оркестра, уставшего играть за этот невероятно длинный вечер. Гости всё не расходились, только облюбовали уютные уголки в зале и в саду.
– Несмотря на причину, спасибо, – Каспар усмехнулся. – Дай посмотрю, – он опустился на одно колено и протянул руку ладонью вверх, но Аврора, нахмурившись, только выше подтянула ногу под сидение, расправив длинную юбку платья, спадающую на пол.
– Сама справлюсь, а если твоя невеста увидит, думаю, ей не очень это понравится.
– Каспар, я везде тебя ищу, – Чарис застыла в дверях, скептично разглядывая картину стоящего на коленях перед Авророй жениха. – Я вам не помешала? – но на её лице не отобразилось ни тени ревности, казалось, что она пытается изобразить хоть какое-то её подобие, впрочем, неправдоподобно.
За её спиной появился ещё один созерцатель; Каспар встал на ноги, отряхнул колено и взглянул на смутившуюся Аврору, немного удивленно наблюдающую равнодушие Чарис.
– Том, кажется, она ногу натерла, – сообщил он и, подойдя к невесте, ловко обхватил её за тонкую талию. – Помоги ей, мне, судя по всему, теперь запрещено спасать других девушек, – говоря это, он даже не смотрел в сторону друга.
– Я тебя искал, нужно поговорить, – сообщил тот.
– Нам с тобой не о чем разговаривать, – отрезал Каспар.
– Сначала он пойдёт со мной, мой отец хочет сказать ему нечто важное. Мне казалось вы, ребята, друзья, – Чарис заметила мечущиеся между взглядами юношей молнии и как ни в чём не бывало потянула за собой несопротивляющегося Каспара обратно в банкетный зал.
– Почему, где бы ни находился, я вечно натыкаюсь на тебя и на твои проблемы? – Том недовольно сморщил нос, глядя на самое большое недоразумение его жизни.
Аврора изменилась; дело было даже не в дорогом платье, которое купил Абрахас; её взгляд стал другим: больше не было в нём благоговения, теплоты, к которым он так привык и которые его так раздражали. Оказывается, эти всегда лучащиеся добротой серые глаза могли быть ледяными, какими-то неживыми. Даже во время совместного танца она не проявляла и тени смущения, как это бывало с ней от тесных контактов с Томом. И когда произошли эти разительные перемены?
– И что я тебе должна ответить? – довольно высокомерно заметила она. – Если моё общество тебя тяготит, дверь там, – Аврора указала пальцем в сторону двустворчатой двери, за которой несколько секунд назад исчезли Чарис и Каспар. – А, постой, ты Абрахаса не видел?
– Чёрт, ты намеренно меня раздражаешь? – вспылил неожиданно Том. Со стороны могло почудиться, будто он орёт на неё. На лице Авроры отразилось искреннее непонимание, в котором просто не могло быть фальши. – Не знаю, не видел, – так же резко оборвал он сам себя.
– И где его носит? Пошел поговорить с отцом полчаса назад. Мы планировали прогуляться по саду, а впрочем, мне уже расхотелось, – она подавила удрученный вздох. – Я здесь никого особо не знаю, а Анику и Викторию уже увели спать, кажется, они лишнего перебрали. – Том закатил глаза, а Аврора, тем временем, достала волшебную палочку, явила миру раненую ногу и положила её на банкетку. – Ненавижу новую обувь, – пробормотала она, очищая кожу вокруг мозоли заклинанием, после чего осторожно проткнула тонкую пленку волдырика. Том брезгливо наблюдал за её действиями, стараясь сдержать желудочные спазмы. – Что, никогда мозолей не видел? – саркастично спросила Аврора, убирая остатки сукровицы. – Тоже мне, неженка, того и гляди, позеленеешь.
Но больше она ничего не смогла сказать, будто её голос кто-то выключил. Бросив острый взгляд на того, кто только что невербально наслал на неё заклинание немоты, Аврора прошевелила губами, и слово, пытающееся найти выход из её рта, отчетливо напоминало: «придурок». Том, отчего-то красный, покусывал нижнюю губу, сжимая в руке волшебную палочку.
– Кто дал тебе право так со мной разговаривать? С каких пор ты позволяешь себе подобное поведение, Аврора? – в тёмных глазах искрилась непонятно откуда взявшаяся злоба. Проще было игнорировать всплеск агрессии, чем пытаться что-либо сказать, особенно не имея на то голоса, в прямом смысле. Аврора скрестила руки на груди и принялась смотреть в одну точку, куда-то в районе неподалеку стоящей раскидистой яблони, освещенной светом фонаря; обильные грозди яблок придавливали её ветки к земле. – Я, кто, по-твоему, клоун? Может, я похож на твоего врага? Что ты о себе возомнила? Что с тобой стряслось? – его ярость потихоньку спадала, Том тяжело дышал, не веря собственным глазам: казалось, ни одно его слово не дошло до слуха равнодушно глядящей мимо него Авроры. – Фините Инкантатем, – обронил он, лениво махнув палочкой.
– Всё сказал? – ни единой эмоции – ничего не отражалось в этом утомлённом односторонней беседой лице. Хмыкнув, Аврора просто залечила мозоль, сотворив точное заклинание, так что от ранки не осталось и следа, затем, надев босоножку, поднялась с места, спустилась с крыльца и зашагала по тропе, объятой пышными кустами шиповника с двух сторон. Её занимал вопрос: что же так сильно взбесило Тома, откуда выросла его злость? – но то были равнодушные мысли, нетронутые переживаниями. Наверное, впервые не было привычного беспокойства, но что-то внутри затревожилось, когда позади послышалось похрустывание мелкого гравия дорожки.
– Что с тобой? – Том схватил её за руку, но не больно, и развернул Аврору к себе лицом. – Почему ты… почему ты так холодна со мной?
Впервые Том Риддл выглядел обескураженным, совершенно сбитым с толку, он действительно не понимал, что происходит, будто это был и вовсе не он. Всегда подразумевалось, что он знает ответ на любой вопрос, на любую загадку, оттого его недоумение превращало его в обиженного ребенка, которому не купили обещанную игрушку, или заставляло ярость, усиленную стократ, фонтаном извергаться наружу.
– Я устала, – неопределённо ответила Аврора; плечи её опустились. – Тебя Марлена наверняка разыскивает, – взгляд на предплечье, оставшееся в мягком обхвате руки Тома. – Я пойду, посмотрю вишневый сад. Абрахас говорил, он у Блэков просто великолепный, жаль, конечно, что период цветения давно закончился…
– Аврора, у тебя что-то случилось? – перебил Том, ведь она отказывалась реагировать на его едкие замечания, а теперь – на спокойную, внимательную речь. – Скажи мне, может… Может, я могу чем-то помочь?
Она утомленно улыбнулась, вымученной, неяркой улыбкой, несвойственной её натуре.
– Не проявляй наигранное беспокойство, Том, у меня всё в порядке. Я же говорю – просто устала, вечер был слишком длинный, уж скоро полночь, – но на его лице так и остался знак вопроса, непонимания. Аврора положила ладонь поверх его руки, находящейся на сгибе её локтя. – Как бы я хотела, чтобы ты поменьше злился, ведь могут раньше времени появиться морщины. Расправь лоб, – совершенно неподходящий материнский тон ввел его в ещё больший ступор и непонятную тревогу.
Он вздрогнул от этих слов, будто проснулся от долгой спячки, и внезапно всё встало на свои места. Том понял, что свершилось то, чего он так долго добивался – Аврора остыла к нему, но отчего-то в том кусочке души, оставшемся в его теле, что-то защемило, а потом оборвалось, выпустив наружу неведомое до сегодняшнего дня ощущение жалости… к самому себе, к своей собственной глупости и несмышлености. Как долго он гнал от себя это презренное чувство, чтобы, добившись желаемого, почувствовать себя опустошенным, проигравшим. Чудовищная ошибка собственной эгоцентричности – он так привык отталкивать Аврору, что в этот прекрасный день она действительно охладела, потеряла веру в него… Как могут эти серые глаза смотреть на него так равнодушно, когда в них играли лучики солнца, такое невероятное тепло?
