Текст книги "Merry dancers: продолжим? (СИ)"
Автор книги: Anya Shinigami
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)
– Я бы не сказала, что хотела «прозябать», как вы выразились. Разве это не здорово – передавать свои знания детям? Разве это не чудесно, что твоя работа и способность заинтересовать студентов даст миру новых артефактологов или археологов, магистров Древних рун, наконец? – захлёбываясь словами, начала рассказывать все достоинства работы преподавателем Аврора. – Юные умы – это наше будущее!
– Вот когда будешь семидесятилетней бабкой, тогда иди, освещай юные умы с пагоды прожитых лет. Аврора, у тебя вся жизнь впереди, перед тобой откроется целый мир с его загадками и тайнами. Целый мир, представляешь? Пускай порой ты будешь по колено в грязи где-нибудь в гробницах в Перу, но ты будешь счастливой, хоть и чумазой, как трубочист! – госпожа Янг впорхнула пятой точкой на край столика ассистентки и заглянула ей в глаза серьезным, сосредоточенным взглядом: – А теперь скажи мне честно, готова ли ты ради какой-то доброй памяти запереть себя в глухой ящик и забыть о том, что, с твоим светлым юным умом тебя ждет? Я ведь не просто так выделила тебя среди всей группы практиканток. Ты копалась в пыли и грязи с высоко поднятой головой, невзирая на кусачую мошкару и палящее, обжигающее солнце пустыни Цайдан. Ты увлечена своей работой намного серьёзнее своих сокурсниц, половина из которых не готова была мараться. Даже твоя Урсула… Помнишь с какой жалостью она отрезала свои длинные ногти и как неприязненно копалась в густой жиже песка, когда пролил сильнейший ливень? – она перевела дыхание, взглянув на обрубленные, неаккуратные ногти Авроры. – А теперь скажи мне адресок того, кто наставил тебя на путь истинный, я напишу ему благодарственное письмо.
– Боюсь, не получится, – мрачно проговорила Аврора; налёт веселья быстро сполз с её лица.
– Почему? – лучезарно улыбаясь, спросила наставница.
– Он в Азкабане…
– Мадам Янг, – на французский манер позвал плотный, чуть седоватый мужчина, появившись в дверях и не дав той времени удивиться. – Я вас не отвлекаю?
– Нет, мсье Дюваль, – монотонно ответила она по-английски (госпожа Янг на дух не переносила слащавую французскую речь), не отрывая взгляда от поникшей Авроры, вновь уткнувшейся в каталог артефактов Чёрного зала музея – выставочные залы, как по категориям опасности были выкрашены в разные цвета. – Вы что-то хотели?
Потоптавшись на месте и протерев блестевшую лысину платком, волшебник втиснулся в приоткрытую дверь, поленившись открыть её полностью.
– У меня был мсье Лоран, – начал он, смирившись с тем, что придется говорить на английском; видимо, заискивающая улыбка не успела стереться с его округлого лица после встречи с вышеназванным. – Он осмотрел выставочный зал – беспокоился насчет целости и сохранности своих экспонатов – и просил снимать показания детектора Тёмной магии в разных точках помещения трижды в день – утром, днём и вечером. Показания не должны превышать пяти баллов по шкале Тирренса и, Мадам Янг, если вас не затруднит, займитесь этим сегодня же, сейчас же, – он выудил из принесенной стопки с документами небольшую нарисованную от руки схему чёрного выставочного зала с обозначенными на ней точками. – Вот – он сам определил, где измерять. Да, и температура не должна быть выше пятидесяти трёх градусов*, он настоятельно просил следить за этим.
Мадам Янг спрыгнула со стола Авроры, скрестила руки на груди, всем своим видом показывая недовольство:
– Мсье Дюваль, разве это не ваша работа? Мой рабочий день закончился пять минут назад, – нахмурившись, напомнила она, взглянув на настенные часы с маятником в виде кисточки из набора инструментов археолога. – И потом, у меня очень важная встреча.
– У меня не хватает времени следить за всем музеем, а тёмная Артефактология – ваша специальность, – так же напомнил он немного укоризненно. Дюваль и Янг обменялись не слишком доброжелательными взглядами.
– Может, я смогу помочь? – тихонечко предложила Аврора, оглядев на набухший карман клетчатого пиджака Дюваля, из которого торчал длинный металлический «ус» детектора Тёмной магии. – Это ведь нетрудно, правда?
– Мадемуазель… как вас там, Уолтер?
– Уинтер, – поправила госпожа Янг, сердито выпрямившись.
– Видите ли, мадемуазель Уинтер, детектор Тёмной магии и сам представляет собой Тёмный артефакт, который может повлиять на магическое поле экспонатов. Это очень тонкая наука, и боюсь, вы не столь компетентны в подобных вопросах, – немного пренебрежительно продолжил он, но его пренебрежение относилось скорее к госпоже Янг, с которой они терпели друг друга только по долгу службы.
– Аврора справится, ручаюсь, – оборвала госпожа Янг, – не преувеличивайте сложности задания, как вы сами сказали, мсье Лоран начертил на схеме точки, в которых возможно использование детектора. Это и болвану под силу, – не слишком прикрыто намекнула она на умственные способности Дюваля.
Тот нахмурился, кожа на его лбу, переходящим в лысину, мерзко сморщилась, он едва сдержал в себе порыв ответить какой-нибудь гадостью.
– Что ж, если вы уверены в своей ассистентке, оставляю это на вас, – Дюваль вынул из кармана тот самый детектор и, не потрудившись подойти ближе к недовольной Янг, положил его на высокий круглый столик рядом с дверью, на котором громоздился огромный горшок с фикусом.
Только за ним закрылась дверь, наставница обратилась к Авроре:
– Я могу на тебя рассчитывать? – и тут же продолжила: – Ох уж этот противный увалень, лень ему на двадцать минут задержаться!
– Да, госпожа Янг, мне это будет только в радость, да и планов никаких нет.
…После закрытия музей жил своей тихой мирной жизнью, в залах, днём всегда наполненных посетителями, сейчас было пустынно и тихо, разве что иногда потрескивал в руке детектор. Звук собственных шагов эхом отражался от высоких покрытым мрамором стен. Проходя сквозь Зелёный зал, Аврора хотела по привычке поздороваться с мсье Морисом, но седой археолог, чьим находкам была посвящена экспозиция, мирно дремал на картине, облокотившись на раму. После Зелёного зала следовал Фиолетовый, за ним Тёмно-бурый, и наконец, Чёрный зал – последняя сенсация в мире магии.
Аврора, не допущенная до работы, с замиранием сердца смотрела на то, как несколько дней назад артефактологи осторожно, практически не используя магии, что была губительна для подобных экспонатов, перетаскивают эксклюзивные древние вещицы в зал, выставляя их в том порядке, который завещал мсье Лоран. Он и сам присутствовал при транспортировке и установке своей коллекции. Чёрный зал, украшенный каменными атлантами, поддерживающими потолок, будто небосвод, со всех сторон действительно мог внушать страх; белые без зрачков глаза статуй будто вглядывались в Аврору сквозь пелену столетий. В помещении тускло горели рассредоточенные по потолку железные люстры, величественные артефакты располагались на подсвеченных снизу постаментах и витринах. Заграждение из цепей не давало подойти к экспонатам ближе, чем на три фута, близкий контакт мог нанести неосторожному зеваке непоправимый вред.
Аврора с благоговением оглядела интересующие её артефакты: латы древнего китайского императора, глиняный сосуд с прахом жрицы древнего Египта (якобы в нём была заключена её магическая сила, способная дать волшебнику бессмертие взамен на его душу), ритуальные ножи племени Майа. Но что-то в рубиновом кубке токкэби показалось ей странным: один драгоценный камень отсутствовал, на его месте зияло углубление. Может, так и было? Аврора приступила к выполнению задачи, развернув пергамент со схематичным изображением зала, точками и очередностью проверки магической ауры. Задумчиво вздохнув, она отсчитала от витрины с манекеном, одетым в римские доспехи – так же являвшиеся средоточием отнюдь не Светлого волшебства, несколько шагов и включила детектор, тут же затрещавший пронзительным металлическим скрежетом, улавливая волны Тёмной магии. Быстро записав показания встроенного датчика, она переместилась дальше, не обратив внимания на посторонний звук, раздавшийся в помещении, заглушённый скрежетом детектора. Покусав кончик пера, Аврора отошла в дальний угол возле одной из колонн и едва не подпрыгнула на месте от оглушительного щелчка, который вдруг издал прибор. Тут был плотный сгусток Тёмной магии в шесть с половиной баллов по шкале Тирренса, что было выше нормы, странно, магия почему-то скопилась именно в этом месте, стоит сообщить мсье Дювалю сразу же после проверки. Аврора, делая записи, не обратила внимания на светящиеся пламенем глаза, глядящие на неё с тёмного угла потолка…
– Надо же, как интересно, – пробубнила она себе под нос, обнаружив, что скопление Тёмной магии так же оказалось и в других противоположных от выставки углах зала. Она и представить не могла, что причиной этого были вовсе не выставленные на стендах артефакты, а затаившееся в темноте нечто, бесшумно следующее за ней по пятам…
Внезапно детектор пронзительно затрещал, стрелка на мониторе дернулась до десяти баллов, задрожала, но даже этот звук не мог заглушить гортанного рычания, раздавшегося совсем близко. Аврора обернулась, чтобы встретиться взглядом с безликим существом намного ниже её ростом, чьи глаза мерцали из темноты потусторонним огнём. Будто эскизный набросок, вокруг глаз стали вырисовываться линии – очертания вытянутого носа, звериного оскала; линии, загораясь огнём, очертили уши, как у собаки, и туловище животного, стоявшего на четырех лапах. Оцепеневшая от ужаса Аврора едва удержала равновесие, увидев не один, а несколько хвостов животного, похожего на Патронуса своим мерцанием. Кажется, она узнала светящееся красным пламенем существо-дух. Девятихвостая лисица* – существо из азиатских приданий, которое явно было настроено враждебно – кажется, её раздражал звук, издаваемый детектором, лиса скалилась, явно собираясь напасть на Аврору, боявшуюся сделать лишний вздох. Осторожным движением пальцев, она выключила прибор, искренне надеясь, что дух не собирается причинять ей вреда. Но откуда он здесь? Она осторожно скосила взгляд на каменный кубок на постаменте, в котором отсутствовал один рубин. Как же она раньше не заметила? – крышка кубка была чуть сдвинута. Нет, там же должен был быть токкэби!
Все девять хвостов светящегося зверя, точно языки пламени, горели, освещая до этого сумрачный выставочный зал. Откуда же взялась эта лисица? Аврора не помнила ни строчки записи в каталоге экспонатов о Кумихо, Хули-Цзин или Кицунэ, как называли этот дух в разных азиатских странах. Каждое движение заставляло существо рычать, но Аврора всё же медленно и осторожно попятилась назад, готовясь к точному выпаду руки – на последний день рождения Том прислал ей специальный футляр для ношения палочки, популярный у боевых магов, крепящийся на запястье и оснащённый особым механизмом. Именно сейчас это приспособление могло оказаться как нельзя кстати, только – какие заклятия использовать?
– Тише-тише, сейчас я просто уйду и… – но не успела Аврора договорить, как лисица, воинственно распушив все девять хвостов, бросилась на неё и в прыжке получила в грудь Ступефаем.
Заклятие, на удивление, не прошло сквозь неё, а врезавшись в грудь, срикошетило в сторону, отбросив лису на стену. Тут же сработала сигнализация, завывшая сиреной на весь музей. Ступефай отскочил прямиком в глиняный сосуд, разбив его в дребезги и подняв в воздух клубы хранящегося в нём праха. Тряхнув пушистой гривой, существо встало на лапы и, кажется, разозлилось ещё больше. Аврора бросилась к выходу, но не успела – когтистая лапа метнулась к её спине и не только рассекла её глубокими порезами, но и обожгла кожу пламенем. Вскрикнув от боли, Аврора запустила Импедиментой через плечо и по жалобному скулению определила, что заклинание попало в цель. До выхода оставалось около десятка футов, но спасло бы её это перемещение? Она неистово закричала, прося о помощи, и больше не поворачивалась к существу тылом. Одной рукой держалась за кровавую рану, располагавшуюся чуть ниже шеи на спине, Аврора выстреливала всеми известными ей боевыми заклинаниями, надеясь избежать жутких когтей и изрыгаемого пастью пламени. В зале эхом отдавались её крики и отсвечивали от покрытых тёмным кафелем стен всполохи разноцветных заклятий и взмахов хвостов лисицы. Несколько артефактов разбились, другие упали с витрин, а один даже начал испускать чёрный, клубящийся дым, смешиваясь с прахом из разбитого глиняного сосуда.
Ужас охватил душу, когда, не успев среагировать, Аврора оказалась придавлена к полу тяжелыми лапами прыткой лисицы. Взвизгнув от страха и боли, она стала беспорядочно тыкать по телу животного палочкой куда попало. Но в следующий момент почувствовала нечто странное – боль от ожогов пропадала, лиса, сомкнув клыкастую пасть, смотрела на неё, не замечая неприятных тычков волшебной палочки – она гипнотизировала Аврору, которая была не в состоянии отвернуться, потонув в омуте невероятно красивых пламенных глазниц, в которых простиралась, казалось, целая жизнь – жизнь Авроры. Мельком пронеслось лицо Тома и шпили башен Хогвартса, родная рейвенкловская гостиная и даже Выручай-комната. Лисица вытягивала из неё воспоминания, а вместе с тем и энергию… Аврора вдруг почувствовала такое изнеможение, что едва не потеряла сознание, продолжая рассматривать картины собственного прошлого. Сзади послышался крик госпожи Янг, ещё не успевшей покинуть здание музея, ещё чьи-то голоса, и над головой пронеслись молнии незнакомых заклинаний. Существо вздрогнуло, но подобно дементору продолжало впитывать в себя нити сознания Авроры, уже не соображающей что происходит.
Когда госпожа Янг отбросила лисицу мощным заклятием в дальний угол зала, девушка, лежащая на полу, уже была без сознания…
***
Сноски:
53 градуса по Фаренгейту – примерно 17 градусов по Цельсию.
Девятихвостая лисица – http://ru.wikipedia.org/wiki/Хули-цзин
Токкэби, Токкаккви (“одноногий бес”), Хoджу (“хозяин пустоты”), Ымхоги (“дух тьмы и пустоты”), Маннян, в корейской мифологии нечистая сила из разряда квисин. Согласно одному из описаний на голове Токкэби рог, борода его красноватого цвета, тело зелёное, но бесплотное. По представлениям средневековых корейцев, обладал свойствами силы тьмы. Народная мифология и фольклор содержат большое число разновидностей Токкэби. Считалось, в Токкэби превращаются предметы домашнего обихода и вещи, бывшие в долгом употреблении (веник, кочерга, сито, осколки гончарных изделий, тряпьё). С людьми Токкэби поддерживает дружеские отношения, хотя и любит проделывать шутки над ними. Особенно он привязан к тем, кто носит фамилию Ким. Поэтому его нередко величают “Учитель Ким”. С помощью волшебных сил он мог превратить болото в равнину, перейти через бескрайнее море, проникнуть в запертое помещение, влезть в закрытый горшок и т.д.
========== Выбор свободы ==========
– Чего пялишься? – волшебник с безумным взглядом близко посаженных глаз нервно затянул пояс рваного на плечах пальто, будто старался что-то припрятать.
– Простите, сэр, – зачем-то извинился Абрахас; у него и в мыслях не было смотреть на бедняка, хотя его потрепанная шляпка-канотье действительно могла привлечь внимание: верх тульи отсутствовал, и торчащий оттуда пушок седых волос не мог не позабавить. За тоненькой фигуркой этого человека на витрине «Всё для квиддича» блестел новизной плакат, рекламирующий товарищеский матч между командами Осмингтонские Осы и Коростели Кенмэр. Капитаны команд в окружении игроков жали друг другу руки и дружелюбно улыбались в объектив. Плакат пестрел форменными одеждами – у Ос черно-желтых цветов, с изображением осы на груди, у Коростелей изумрудно-зеленых мантий с двумя обращёнными спиной друг к другу желтыми “К” на груди. Абрахас вдруг подумал, что уже очень давно не брал в руки метлу и не интересовался спортивными новостями из-за постоянной суеты вокруг их с Цедреллой помолвки, назначенной на пятнадцатое ноября.
– Ну и иди куда шел! – срываясь на фальцет, рявкнул пройдоха, напоминая о себе; сам он, однако, уходить не собирался.
Пропустив его слова мимо ушей, Абрахас поправил манжеты плаща, чуть отодвинул цилиндр к затылку и пошёл мимо, не расслышав последних, вряд ли приятных слов бедняка. Косой переулок шумел голосами продавцов и покупателей, а также криками всевозможных животных в зоомагазине неподалёку. В субботу, как всегда в выходной день, Косой переулок жил бурной жизнью, несмотря на то, что предшкольная суета уже прошла, и в магазинах не толпились дети с родителями. Во «Флориш и Блоттс» был ажиотаж, очередь тянулась с улицы от самого магазина готовых платьев «Мадам Малкин». Бросив взгляд в витрину, Абрахас увидел, как сидя за письменным столом, обложенным книгами в одинаковых обложках, сидит волшебница в яркой желтой мантии и с улыбкой ставит автографы на первых страницах; напротив нее, прикрыв в восхищении рот ладонью, стоит молодая девушка, переминаясь с ноги на ногу. Получив свой подписанный экземпляр, она что-то затараторила и, вцепившись в руку писательницы, затрясла её так сильно, что та едва удержалась на стуле, чтобы не упасть. Небольшой плакат, приклеенный к витрине «Флориш и Блоттс» гласил: «Патриция Сильверстоун приглашает поклонников своего творчества на автограф-сессию по случаю выхода её нового романа под названием «Тайны Девоншира»» и сегодняшняя дата «29 сентября». Галдящая очередь нетерпеливо поглядывала вперед и на часы, висящие на металлическом шесте над выходом из магазина.
Абрахас по обыкновению держал путь в Гринготтс; белоснежное здание с массивными колоннами резко контрастировало с разноцветными магазинчиками с кричащими рекламами всевозможных товаров и сероватыми черепичными крышами. Паренек небольшого роста белил при помощи волшебной палочки, извергающей краску, висящую над входом в банк встречающую табличку с предупреждением о том, что, дословно, воровать оттуда «бесполезно и опасно для жизни». Снующие туда-сюда посетители постоянно норовили задеть стремянку, шатаясь на ней, парень постоянно хватался за табличку, так что, скорее всего, именно поэтому весь с ног до головы был в белилах. Протиснувшись боком в приоткрытую дверь, Абрахас с недовольством заметил на своём идеально вычищенном ботинке каплю краски. Чертыхнувшись, он стер её простым очищающим заклинанием и направился к третьему слева гоблину, сидящему на высоком стуле – Думнкопфу, ведущему сейф его семьи. Почти возле самой стойки на него налетела волшебница, укутанная в темную мантию с накинутым капюшоном, полностью скрывающим её лицо, и едва не сбила с ног.
– Извините, сэр, – пропищала она и зашагала к выходу.
– Мисс, мисс! – крикнул вслед охранник в синей форме, находящийся возле Абрахаса. – Вы обронили! – он нагнулся и поднял с пола нечто напоминающее сережку. Осмотрев её, он впал в легкий ступор – это была пробка от сливочного пива, закрепленная самодельным крючком из проволоки. Абрахас насторожился, ощутив смутное волнение, и, когда волшебница обернулась на зов и пошла прямо на него, он заметил выбившийся из-под капюшона локон светлых волос, ниспадающий по плечу. Тут уже нетрудно было догадаться, кто перед ним, только один человек имел ослепительно белый цвет волос и носил чудные сережки…
– Мистер Малфой, чем могу служить? – раздался голос Думнкопфа над ухом.
– Даже не поздороваешься? – спросил он; гоблин, казалось, на миг удивился, расширив черные глаза-бусины, но быстро понял, что вопрос был адресован не ему. Аврора вновь обронила принятую из рук охранника сережку и, взглянув на Абрахаса всего на секунду, тут же наклонила голову ниже, пряча лицо под тканью. – Совсем не рада меня видеть? – он усмехнулся с примесью горечи. – Что ж, дело твоё, конечно, но здороваться-то нужно.
Она резко замотала головой из стороны в сторону.
– Нет, – коротко ответила Аврора. – Я просто спешу.
Куда подевалась ее доброжелательность? Да что с её одеждой? Из-под мантии едва виднелся краешек серой юбки.
– И именно поэтому ты скрылась под капюшоном, чтобы я тебя не заметил, – верно рассудил Абрахас. Внезапно его осенила мысль о том, что Аврора вообще могла забыть в Гринготтсе, он не помнил, чтобы она что-то говорила о личном сейфе.
– Дело не в тебе, – но Аврора отступила на шаг назад, когда Абрахас протянул руку и собрался было откинуть злосчастный капюшон. – Не надо, я просто… У меня здесь были кое-какие дела.
– Ты в курсе, что так ты вызываешь подозрения?
– Мисс Уинтер? – донёсся до слуха голос; оба посмотрели в сторону, откуда он раздался – там, за одной из стоек виднелась голова сухенького гоблина, почти лысого и совсем старого. – Хорошо, что вы ещё не ушли. Перевод подтверждён, – проинформировал он и забыл о существовании Авроры, занявшись клиентом, стоящим напротив него.
– Мне действительно пора, – негромко сказала она и, не сказав слов прощания, быстрым шагом отправилась к выходу.
Абрахас остался стоять в недоумении, он редко когда видел, чтобы Аврора так сутулилась, да и вообще, вся эта ситуация и её поведение казались очень странными, даже подозрительными. Только стоило ей скрыться за дверьми, он вдруг понял, что стоит истуканом, пытаясь делать какие-то выводы, а к нему обращается гоблин, в надежде получить ответ, какую операцию с сейфом он хотел бы произвести…
В очередной раз проигнорировав Думнкопфа, Абрахас ринулся к двери, получив в спину недовольное ворчание. Аврора не успела уйти далеко, вернее, она вообще не сдвинулась дальше выхода, а стояла прямо под стремянкой: капюшон прилип к голове, по её черной мантии стекала белая как молоко краска, а маляр, спускающийся по шаткой стремянке, приносил свои извинения, охая и оправдываясь:
– Сейчас, мисс! Мерлин, как же так получилось! – веснушчатое лицо в пятнах подсохших белил выражало крайнее негодование. – Давайте, я вам помогу, – и, направив на неё запачканную волшебную палочку, произнёс: – Эванеско! – основная часть белой жижи испарилась, но впитавшаяся в ткань краска не исчезла. – Ох, видимо, мне придется оплачивать счёт за чистку.
– Полагаю, что мантия не подлежит восстановлению, – произнёс Абрахас, на самом деле искренне радуясь, что инцидент не позволил Авроре сбежать далеко.
– Сколько она стоит? – заволновался парнишка, ниже Абрахаса на голову.
– Ничего, я попробую очистить её универсальным очистителем, – наконец подала голос Аврора.
– Вам нужно поскорее снять её, иначе в одежду и волосы впитается. Эти белила долговечные и очень едкие! Давайте я вам помогу, – и попытался помочь ей снять испорченную мантию, но Аврора резко увернулась.
– Не будь глупой! – вступил Абрахас; она не успела ничего возразить, как оказавшись рядом, он дернул петлю застежки и резким движением скинул с её головы и плеч испорченную мантию, позволяя ей упасть у ног Авроры.
Вид «побеленных» головы, лба и одежды не так удивили его, как тёмные круги под её глазами и совсем исхудавшее лицо, будто она голодала. Тощими руками Аврора попыталась прикрыть лицо, но было уже поздно. Вид «молодой старушки» потряс Абрахаса до глубины души, она выглядела жалкой и измученной. В голове сразу же пронеслись картины прошлого, как три года назад он нашел её у себя в поместье – изломанную куклу без сознания. Однако сейчас Аврора выглядела куда хуже…
– Мерлин, что с тобой стряслось?! – в ужасе воскликнул Абрахас; несколько прохожих обернулись и, увидев предмет его потрясения, закачали головами, но продолжили свой путь. – Аврора, – уже мягче произнёс он, оглянувшись по сторонам; он осторожно отвел её хрупкие руки от лица, не обращая внимания на слабое сопротивление. Нет, ему не показалось, она действительно выглядела очень плохо: – Мерлин, милостивый… Что с тобой… – но она отвела взгляд в сторону; из глаз её потекли слёзы отчаяния, а Абрахас замолк, не в силах что-то сказать. – Почему ты не в Кёльне? – сорвалась с его губ единственная неуместная фраза.
Маляр пытался вставлять какие-то слова, даже колдовал над Авророй, очищая её волосы – с них краска слезла легко, а вот с пятнами на сером платьице пришлось повозиться.
– Идём отсюда, – Абрахас скинул с себя плащ и накрыл им её плечи – на улице было прохладно, чтобы оставаться в одном только платье, которое висело мешком на её исхудавшей фигуре. Он не знал, куда идёт, когда, взяв её за руку, потянул прочь от банка.
– А с этим что делать? – маляр держал в руках испорченную мантию.
– Выброси, – обронил Абрахас; Аврора спотыкалась о длинный плащ, просила отпустить её и тихо хныкала, утирая слёзы худеньким кулачком.
Абрахас же находился в смятении, он не знал что делать, как помочь, но ни в коем случае не собирался выполнять её просьбу. Что же могло произойти с этой улыбчивой девочкой, и как он мог позволить ей отсутствовать так долго в его жизни – почти полгода! За ней нужен глаз да глаз! Он злился на самого себя, чувствовал непонятную вину и боялся смотреть на Аврору – такую беззащитную и сломленную. Неужели это всё до сих пор из-за Риддла? Чтоб ему провалиться!
– Пусти меня! – слабым голосом просила она, но не найдя понимания, стала выкручивать запястье из его плотно сжатой ладони. – Мерлин, отпусти меня, мне нужно идти! Ты не понимаешь! – Аврора стала бить его по руке кулачком, но сил причинить реальную боль ей не хватало. – Мне нужно на работу!
Абрахас замер на месте посреди Косого переулка, и она едва не налетела на него. Прохожие, наблюдающие картину, недовольно цокали, обходя их.
– На… работу? – спросил он, думая, что ослышался; из-под чуть съехавшего на глаза цилиндра смотрели совершенно растерянные глаза. – Какую работу, Аврора? Ты же должна быть в Кёльне! – он снова вспомнил, что на дворе конец сентября, а значит, она по определению не может находиться в Англии.
Она потупила взгляд, оговорившись.
– Я взяла академический отпуск, – негромко пояснила она.
– Но… почему? – от потрясения он отпустил её руку. – Мерлин, если ты сейчас не скажешь, что случилось, я сойду с ума! Ты выглядишь так, будто по тебе Хогвартс-Экспресс на полном ходу проехался, – из-за непонимания Абрахас начинал выходить из себя, но еще больше его поразил её ответ:
– Так получилось, – Аврора пожала плечами и закусила губу; она явно собиралась сказать не это. – Прости, Абрахас, мне действительно нужно идти… – она одернула руку, прежде чем он успел снова схватить её. – Как-нибудь увидимся… – и, к его удивлению, растворилась в воздухе в ту же секунду с громким хлопком; плащ на секунду повис в воздухе, напоминая человеческую фигуру, а потом тряпьем упал на каменный тротуар…
***
Альбус Дамблдор хмуро мерил шагами свой кабинет в Хогвартсе, шелестя длинной профессорской мантией по полу. По контрасту с не по-осеннему ярким солнцем, окрасившим начинающин опадать листья и замок в радостные цвета, его настроение можно было описать как крайне мрачное.
– Так больше продолжаться не может! – он резко остановился и уставился на Аврору; её хрупкая измученная фигурка казалась совсем маленькой и терялась в огромном кресле чуть выцветшего цвета бургунди. Её лицо казалось ещё белее, чем волосы.
– А что я могу поделать, дедушка?! – неожиданно взвизгнула она, ударив кулачками по подлокотникам. – Ты уже помог всем, чем мог! И благодаря мне в твоём кармане, как и в кармане Аберфорта, дырка! – она совсем отчаялась и стала бить себя ладонью по лбу, словно пытаясь себя наказать как домашний эльф. – Я сама во всём виновата и только мне отвечать за свой проступок! Разбитые артефакты стоили бешеных денег!
– Ничего подобного! У каждого запертого духа свои требования к содержанию! Кумихо едва не истощила тебя! Этот невежда Лоран не смог отличить токкэби от девятихвостой лисицы! Да и работники музея черт знает куда смотрели! – бросил он пренебрежительно. – Твоей вины в этом нет! Почему ты отказываешься в это верить? Тебе запудрили мозги, из тебя сделали козла отпущения! Нет, Аврора, но почему ты молчала, что музей основал предок семьи Малфой?! – Альбус, подойдя к своему письменному столу, взял в руки распечатанный конверт из музея с сургучной печатью семьи Малфой и затряс им перед лицом внучки. – Возможно, твой Абрахас сможет помочь, это выход из ситуации! Ты собираешься всю жизнь на трёх работах работать за еду, Аврора? Посмотри на себя, на кого ты стала похожа! У меня сердце разрывается! Тебя лишили профессии ни за что!
Несмотря на своё состояние, она ещё умела испепелять взглядом, ведь была до крайности возмущена словами дедушки.
– Я неправильно использовала детектор Тёмной магии! – прошипела она так, будто ощущала дикую боль. – Это доказано судом!..
– И не верь никому, уж я-то знаю, детектор Тёмной магии никак не мог выпустить дух лисы!
Но Аврора не слушала его, а продолжала:
– …Я теперь в ответе за всё, и ты не можешь этого отрицать. А мсье Лоран не позволит мне увильнуть от долга! Мне только остается благодарить госпожу Янг, что она успела вовремя, и я всё ещё жива! А с Абрахасом я уже не общаюсь полгода, как ты себе это представляешь? Да его отец просто ненавидит меня, он будет счастлив, если меня не будет рядом с его драгоценным сыночком! – последние слова были особенно наполнены презрением и язвительностью, но это, скорее, было следствием безысходности.
– Я должен поговорить с ним!
– Не смей! – она вскочила с места, как ошпаренная – маленькое привидение, очень злое привидение. – Это только усугубит положение! Ты не слышал меня? Лорд Малфой меня ненавидит, и он никак не связан с мсье Лораном, как ты не понимаешь? Ты с чего вообще мог решить, что отец Абрахаса поможет? С чего это он обязан платить по моим долгам? – голос срывался, ей не хватало воздуха. – Глупости! У меня хотя бы волшебную палочку не отобрали – иначе жить бы мне, как Хагриду… – она тяжело и глубоко вздохнула.
– Видишь ли, Аврора, мне есть, что предложить лорду Малфою, если уж на то пошло. Я всё-таки Верховный Чародей Визенгамота, – напомнил Альбус уверенно.
– Ты опять за своё? Мсье Лоран и тот отказался от твоего, так называемого покровительства! Я не хочу, чтобы твое честное имя было запятнано подобной историей. Это же практически взяточничество! – Аврора напряглась всем телом и стиснула зубы, отчего выглядела ещё более озлобленной и вместе с тем жалкой.
– Мсье Лоран никак не связан с Британией и правовыми органами, а лорд Малфой метит высоко. Ты и сама знаешь, что ему нужно протолкнуть Абрахаса на достойный пост в министерстве магии, и кто, как не я могу в этом помочь?!
– Думаю, что даже твои услуги не стоят так дорого, – нашла она новый аргумент. – Ты можешь загубить свою карьеру! У лорда Малфоя достаточно связей, чтобы сделать это и без тебя! – губы её непрерывно подрагивали. – Не смей, слышишь? Не надо опускаться так низко ради меня!
