Текст книги "Между небом и землей (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц)

– Перчатки на столе, тряпка и чистящие средства там, – Снейп указал пальцем на нижнюю полку. – Приступайте и даже не думайте использовать палочку.

Говоря это, он даже не посмотрел в мою сторону. Ну, к этому не привыкать, а может, оно и к лучшему. Профессор что-то варил, от его зелья пахло душистыми горными травами, и сейчас он нарезал корень валерианы – я узнала запах. Снейп одарил меня взглядом, предупреждающим меня не лезть в его работу и приступить к чистке котлов. Ох, сегодняшний нагар Симуса Финнигана! С кислой миной я принялась тереть посудину, присев на стул. Результат неправильного смешения ингридиентов, взаимодействуя с чистящим средством, издавал непревзойденный аромат сероводорода. До рвотных позывов конечно не дошло, но приятного было мало. Одежда и волосы обязательно пропитаются запахом...

Я протяжно зевнула, потерла глаз рукавом мантии и проморгалась. Усталость и стресс сказывались – желание поспать неумолимо сопутствовало однообразной работе с котлом. Спустя какое-то время движения рук стали замедляться, и меня унесло в какой-то чудесный сон. В нем не было места переживаниям и слезам, а был он – человек с усталыми глазами, обрамленными едва заметными мимическими морщинками. Он смотрел на меня, ждал, когда я сделаю шаг навстречу, всего один шаг... оказаться настолько близко, чтобы почувствовать запах его волос, коснуться губами его шеи, поднимаясь всё выше... Мужская рука нежно взяла меня под волосы, сжимая их в крепкой ладони...

– Сириус… – словно издалека прозвучал мой собственный голос.

Эти усталые глаза были только моими… Человек, сейчас принадлежавший только мне, медленно отпустил мои волосы и спустился ниже. Слегка сжал плечо, водя им из стороны в сторону. Вскоре движения стали сильнее, а пальцы начали крепко впиваться в кожу, принося неприятные ощущения.

– Мисс Стюарт, проснитесь! – послышался сейчас такой ненужный голос. – Да проснитесь же! – голос стал настойчивее.

Из последних сил я старалась держаться за это сновидение, но с каждой секундой оно становилось всё призрачнее. Из грёз меня выдернула резкая боль. Щека загорелась, и я открыла глаза. Картинка сфокусировалась не сразу. Я потерла глаза кулаками в перчатках и сладко зевнула, и лишь только сейчас начала различать знакомое бледное лицо профессора Зельеварения. Едва не захлебнувшись воздухом от страха и неожиданности, я отстранилась назад, но не справилась с равновесием спросонья и чуть не шлепнулась на склянки, стоявшие на полу позади меня. Цепкая рука Снейпа схватила за шкирку и потянула на себя. Профессор тоже потерял баланс на мгновение; у меня в руках был котел, и это давало преимущество в весе. Снейп удержался на ногах, чуть не завалившись на меня. Мои глаза выразили дикий испуг: до его лица оставалось около пяти сантиметров. Он вернул меня в нормальное положение и отстранился. В первый раз его маска дрогнула, проявились хоть какие-то эмоции кроме злобы, презрения и равнодушия. Кажется, он был слегка смущен, но это выражение не продержалось и сотой доли секунды, сменившись привычной каменной гримасой.

– Простите, профессор, я уснула, – решила начать первой, потирая щеку, по которой не хило получила.

За пощечину извиняться он не собирался. Чистым в результате всех моих усилий оказался только один котел, и то не до конца. Гарь от экспериментов Финнигана въелась слишком глубоко. Я сняла грязные перчатки и снова потерла глаза.

– Это не ваша вина, я случайно разлил концентрат мака, он имеет усыпляющее действие, – пояснил он, скрестив руки на груди. – Еще секунда и вы могли бы уснуть навсегда.

Мое лицо исказила непонимающая гримаса, то ли от испуга, то ли от желания одеть на Снейпа котел, но вместо этого я просто составила тару на пол и встала, тщетно стараясь удержать равновесие. Профессору во второй раз пришлось схватить меня, теперь уже за рукав, который на мгновение приоткрыл едва проступившие очертания Тёмной Метки, тогда Снейп, словно ошпаренный, отпустил ткань и тут же надел непроницаемую маску. Что, не нравится? У тебя должна быть такая же!

Он вытолкнул меня в класс и наколдовал чашку ароматного кофе на передней парте.

– Пейте, – приказал он кивнув в сторону напитка.

– Я не пью кофе, – зевая, произнесла я, присаживаясь на предложенное место. – Я от него наоборот засыпаю, – я снова зевнула, закрыв рот ладонью.

Снейп картинно цокнул, как будто была моя вина в том, что у него кривые руки, и он едва не отравил меня маком.

– Пейте, если не хотите проспать трое суток! – похоже, два раза повторять он не любил.

– Неплохая перспектива, – укладывая голову на руки, словно на подушку, произнесла я.

Но сомкнуть глаза мне удалось всего лишь на долю секунды, потому что в следующий миг, я была грубо схвачена за воротник.

– Мисс Рахманинова, я на вас сейчас Империус наложу! – раздраженно сказал он, подвигая к моему носу чашку.

– В стенах школы нельзя использовать запрещенные заклятия… – как в тумане напомнила я, снова опуская тяжелые веки.

– Спасибо, что просветили. Эти заклятия вообще нельзя использовать, на то они и запрещенные! – но его голос куда-то пропадал на последних словах, и тогда я почувствовала, как кофе обжег мне губы, но возразить не смогла.

– Эй, он же горячий! – возмутилась я, заставляя себя проснуться.

Профессор Зелий нависал надо мной, держа кружку, но меня поразило то, что в его черных глазах не было привычной злобы или равнодушия. Он пытался спрятать беспокойство за губами, что были поджаты, и глазами, скрывающимися за ниспадающими на лоб прядями жирных волос. Этот взгляд пригвоздил меня к месту своей неожиданностью. Как-то машинально я взяла чашку с кофе из его рук и, не боясь температуры, сделала большой глоток, незамедлительно поперхнувшись. По телу начало растекаться тепло, еще больше захотелось спать. Я отмела желание сползти по стулу, ведь Снейп все еще смотрел на меня. Да и засыпать в его присутствии было опасно для жизни, иначе завтра не досчитаюсь минимум пары зубов. Двумя большими глотками я осушила чашку, несмотря на то, что из глаз готовы были посыпаться искры. Снейп не стал комментировать, а лишь ухмыльнулся.

– Вам лучше?

– Нет, то есть, да, – промямлила я, подмечая, как с его лица стирается беспокойство, однако он не прерывал зрительного контакта.

– Идите к себе, мисс Стюарт, и постарайтесь завтра не проспать, – сказал он, протягивая мне какую-то коробку.

“Как же тут проспишь, когда первая пара у него”, – раздраженно подумала я, чувствуя, как кофе пробуждает меня до вменяемого состояния. В коробке находились зелья, которые у меня уже почти закончились. Я взглянула на него с искренней благодарностью, обиды вдруг испарились. Так вот что он варил…

– С-спасибо, – выдавила я, скребя затылок свободной от небольшой коробки рукой.

Словно зомби направляясь к выходу и в очередной раз убеждаясь, что Снейп не такой уж ублюдок, я услышала:

– Мисс Стюарт. Не забудьте умыться, да, и в следующий вторник в это же время.

Что еще за шутки? Может, он мне еще сладких снов пожелает? По дороге в башню я думала над его смущением. Конечно, это случайность, с каждым может произойти, но не с нашим экстраординарным профессором. Он беспокоился, хотя было бы странным даже для такого человека, как он, никак не отреагировать на инцидент с маком. Он приготовил лекарства, а я ведь не просила. Снейп и вправду как-то своеобразно заботится обо мне, пускай и по приказу директора…

Я оглушительно зевнула на весь коридор, вынудив картину какого-то колдуна ворчливо что-то буркнуть мне вдогонку. Потерев глаза кулаком, я обнаружила, что осталась сажа, второй кулак тоже оказался грязным, видимо испачкалась, когда «продирала» глаза перчатками. Так вот что он имел в виду! Не мог напрямую сказать!

В башне Гриффиндора уже никого не было. Слава богу, удалось незаметно пронести коробку в спальню. В тусклом свете ночника Джинни, которая что-то писала на пергаменте, лежа на кровати, мою ношу совсем не было видно. Из-за какого-то странного проклятия, наложенного на спальню девочек пятого, тогда – четвертого курса, рыжеволосые вообще не могли туда войти, посему Джинни переселили к курсу старше.

– Ну, как отработка? – спросила, она не отрываясь от бумаги, что позволило мне спрятать коробку.

– Он чуть не отравил меня, – мой голос звучал саркастично.

– Ты серьезно? – подняла она голову от пергаментов.

– Нет, конечно, я едва не отравилась ядовитым нагаром от котла Симуса, – отмахнулась я с коротким смешком, отдергивая балдахин и садясь на постель.

Незачем было кому-то знать о произошедшем, у Снейпа и так плохая репутация. Правда, с чего бы меня это волновало? Быстро переодевшись в ночнушку, я легла под теплое пуховое одеяло в надежде что то сновидение вернется... Мечты, в которых я и мужчина с красивыми глазами… Не успела я додумать, как провалилась в сон. Пустой, крепкий… сказались последствия отравы зельевара. Проснулась как будто через секунду от того, что кто то снова трясет меня за плечо, только на этот раз это была Джинни.

– Тебя не добудиться, вставай! – уже громко говорила она. – Ну же, Энн!

Даже не собираясь повиноваться противному голосу, а по утрам все голоса казались противными, я натянула одеяло до ушей и повернулась на другой бок. Но не тут-то было, мой вредный будильник в лице Джинни Уизли попросту сорвал с меня «защиту» и стал дергать за ноги.

– Еще минуточ.. – но я так и не договорила, снова падая в объятия Морфея.

– Анна! – раздался крик на всю спальню. – Здесь Малфой, а ты голая!

О да… Уже в следующее мгновение я сидела на кровати, отчаянно пытаясь разглядеть названную персону, прикрывая босые ноги подолом длинной сорочки.

– Джинни! Это нечестно! – возмутилась я, обнимая подушку и зевая.

– Зато действенно! Да что с тобой!? Ты ведь заснула раньше меня!

Она стояла рядом со мной, свежая, явно после душа, с аккуратным хвостиком на затылке и проснувшимся лицом – в общем, в полной боеготовности начать бодрое утро. Я бы действительно могла проспать трое суток. Спасибо профессору, этот день проведу как лунатик. Мысли сбивались в кучу, движения были медленными.

– Наверное, накопилось, – пролепетала я, снова зевая.

*

На завтраке я едва не уснула над омлетом, пришлось выпить две чашки крепкого черного кофе, которые не помогли, а лишь принесли какую-то раздраженность. Ни Снейп, ни Блэк на завтраке не присутствовали, ну и черт с ними обоими! Гермиона буквально на себе поволокла меня в подземелья, мозг все еще отказывался включаться. Снейп вошел в класс сразу после звона колоколов с привычной каменной маской на лице... Этот человек умеет так хорошо скрывать эмоции, может, у него их и вовсе нет? Ведь только вчера он испугался за мою жизнь, но сейчас его лицо не выражало ничего. Смущение профессора на долю секунды... нет, быть может, мне просто показалось, ведь это то, чего ждешь от обычного мужчины в такой ситуации. Я слишком много думаю о разных глупостях...

В конце урока Снейп заклинанием притянул к себе задания, успев съязвить в сторону Рона по поводу столь малого количества страниц его эссе. В общем, ничего не изменилось...

*

Хогвартс тридцать первого октября пестрел рыжими цветами. Тыквы парили на каждом этаже, маленькие наколдованные ведьмочки на игрушечных метлах носились, бросая в студентов искрами с риском прожечь в мантиях дыры. Учащиеся разыгрывали друг друга, братья Рона и Джинни – Фред и Джордж прислали пару коробок с разными шутками: блевотные пастилки, кровопролитные конфеты, бородавочный порошок, пачкающееся мыло и много всякой другой дребедени, которую удалось безнаказанно пронести в замок под мантией-невидимкой Гарри. Мыло обрело свое место в ванне старост. После его случайного использования Пэнси Паркинсон три часа ходила злая и чумазая, как трубочист, штрафуя каждого попавшегося под руку младшекурсника Гриффиндора. Рон предложил Лаванде конфеты, от которых у нее долгое время шла кровь носом. Бедняжка снова обиделась на наши шутки, пускай и, как пояснили близнецы в инструкции, кровь из носа течет ненастоящая.

Вечером вся женская половина школы достала из сундуков парадные мантии, а я с тоской наблюдала за соседками по комнате. В поместье осталась куча моих платьев и дорогущих костюмов, а здесь мне совершенно нечего было надеть. Джинни хотела предложить свою старую мантию, но ее внешний вид меня испугал. Впервые в жизни мне хотелось участвовать в общественном мероприятии, но не идти же в школьной форме или повседневной одежде? Трансфигурировать платье практически из ничего я боялась, так как неизвестно что выйдет и как долго продержатся чары и не превращусь ли я потом в хеллоуинскую тыкву.

Окончательно расстроившись, я решила никуда не ходить, а остаться в комнате и почитать книгу, но Гермиона, влетевшая в нашу спальню на всех парах, кинула мне на кровать объемный пакет с коробкой и приказала встать.

– Примерь его, – сказала она, открывая крышку коробки. – Думаю, что тебе подойдет.

Ровно сложенный шелк небесно-голубого платья заставил меня открыть рот в изумлении.

– Но, Гермиона, откуда ты его взяла? – в недоумении спросила я, трогая ткань на ощупь.

– Лаванда не трогай, у тебя руки в пудре! – возмутилась Грейнджер, ударив её по руке.

Браун, бросив недовольный взгляд на хозяйку наряда, отошла на метр и выставила руки перед собой, недовольно ухмыльнувшись.

– Это платье я одевала на Святочный Бал на четвертом курсе, – рассказала Гермиона. – Я из него выросла, но, думаю, на тебя должно будет налезть. И все же, я не понимаю, как ты могла забыть взять из дома официальный костюм! – поразилась она, доставая платье и показывая его во весь рост.

– Я…

– Просто возьми, – настойчиво попросила Гермиона.

С каким-то небывалым трепетом я надела это пускай и не новое платье, стремясь быть аккуратной, словно от любого жеста нежная ткань могла разорваться. Гермиона на этот вечер стала для меня джином, исполняющим желания. И вот, глядя на себя в зеркало, я не могла вымолвить и слова. Оно подошло… Легкие оборки юбки добавляли пышности, но не превращали его в бальное платье. Бретели, на которых были закреплены прозрачные кусочки ткани, такие же как на оборках юбки, добавляли свежести образу. Они осторожно спускались чуть ниже плеч и выгодно подчеркивали линии тела. Без излишеств, все довольно скромно, но, в то же время, невероятно симпатично. Блестящий шелк корсета наоборот же придавал платью некоего официоза. И завершающим штрихом являлась неширокая лента оттенка потемнее, опоясывающая талию и завершающая наряд.

– Это нечто… – прошептала я, а потом на радостях бросилась подруге на шею, зацеловывая её в щеки. – Спасибо! Спасибо большое, Гермиона!

– Носи на здоровье! – задорно сказала она, искренне смущаясь моей растроганностью и подавая оттенка посветлее голубую, почти белую, прозрачную мантию.

На ней же была лиловая мантия и серое платье. Каштановые волосы Гермиона собрала в высокую прическу, она перестала быть похожей на зубрилу с вороньим гнездом на голове. Моя же копна имела удручающий вид. Но Парвати и Лаванда, имевшие огромный опыт в вопросах красоты, с радостью согласились мне помочь. Они соорудили на моей голове довольно скромную, но интересную прическу. Каким-то образом им удалось придать моим волосам блеск, ухоженность и заплести их в легкую ракушку. Хотя достаточно было простого «Фините Инкантатем»... Моя любимая заколка в виде веточки омелы отлично вписалась в образ. Джинни заставила меня накрасить глаза, правда, сдалась я только после получасовых уговоров. И вот в зеркале отражалась уже забытая Анна Рахманинова. Родители всегда заставляли меня выглядеть, что называется, с лоском, но в Хогвартсе это не имело смысла. Зеленые глаза обрамляли длинные и закрученные ресницы, тронутые тушью. Помада нежно розового цвета, бронзовые румяна, подчеркивающие чуть смуглую кожу, навевали не самые приятные воспоминания о так называемом доме…

Пришла пора спускаться вниз. Рон встретил Гермиону восторженным взглядом, Джинни тоже выглядела потрясающе, ее рыжие волосы идеальными прядями спускались по плечам, укрытым кремовой мантией. Гарри и Рон остановили взгляд на мне, позади как вкопанный застыл Симус Финниган. Я, наверное, выглядела слишком непривычно для них и так обыденно для себя. Симус вышел вперед.

– Эн-ни, – заикаясь проговорил он, – позволь м-мне быть твоим сопровождающим?

Я чувствовала себя неловко, отказывать было неудобно, но мне совершенно не хотелось идти с ним, не для Симуса я одевала это платье...

– Симус, прости, но я уж как-нибудь одна, не принимай это на свой счет, – негромко сказала я, от неловкости поджимая напомаженные губы.

– Да нет, я это… Ну, я тогда пойду, – невнятно изрек он и с поникшей головой отправился прочь из гостиной Гриффиндора.

– Ну чего ты так жестока с ним? – иронично подметила Гермиона. – Ты ведь все равно без пары, почему отказала ему?

– А ты попробуй отмыть его котел на отработке у Снейпа! – хихикнула я и взглянула на настенные часы. – Нам пора.

Мы пошли на празднование. Спускаясь по лестницам Хогвартса, я глядела вслед двум влюбленным парам друзей, снова чувствуя себя лишней. Они все вместе уже так долго, так подходят друг другу. Гарри и Джинни встречаются с прошлого года, сначала он заботился о ней как о младшей сестренке, но с приходом юношества их отношения стали меняться. Джинни рассказывала, что Гарри раньше был влюблен в Чжоу Чанг – девушку с Рейвенкло – но она так и не смогла смириться со смертью Седрика Диггори, и у них ничего не получилось. Гермиона вечно подтягивала Рона по предметам, сначала они с Гарри считали ее заучкой, но им не раз приходилось вместе выпутываться из разных, порой даже опасных ситуаций. В конечном итоге это сблизило рыжеволосого простофилю и девушку семи пядей во лбу. Неоднозначная пара, но минус с плюсом, как доказано не раз, притягиваются. И вот они шли впереди: улыбаясь, смеясь, не думая о будущем, о том, что им уготовила судьба. Мальчик-Который-Выжил постоянно находился в опасности, а друзья его никогда не бросали. Я не имею права даже идти с ними так близко. Тёмная Метка, ложь о происхождении... я их попросту не достойна, если бы могла, то отрубила бы себе левую руку. У Гарри Поттера нет родителей, нельзя говорить такое, но я бы не отказалась быть на его месте, у него хотя бы есть Сириус… А мой Игорь… Я сама виновата в том, что мы с ним находимся так далеко друг от друга…

...Праздничное убранство Большого Зала напоминало масленичную ярмарку в России. Множество чучел и тыквы размером с карету в больших количествах висели под потолком. Приведения замка устроили свою вечеринку в пяти метрах от пола. Почти Безголовый Ник, призрак Гриффиндора, встречал гостей с опущенной набок головой для большего устрашения, Кровавый Барон носился над столами Слизерина, размахивая саблей. В зале освободили место для танцпола. Дамблдора не было, зато остальной преподавательский состав был на месте, хотя постойте, не хватало еще одного.

Капитан сборной Рейвенкло не отрывал от меня взгляда с тех пор, как я вошла в зал. Это был тот самый блондин, с которым меня познакомила Луна, но я старалась игнорировать внимание к своей персоне. Пугаясь, что Метка может проявиться, хотя я намазала руку перед самым выходом, я уже привычно закрывала левую ладонью правой руки, но настроение, кажется, сегодня мне не испортит ничто и никто – я поставила себе мысленную галочку, что даже Блэк удостоил меня взглядом, мимолетным, незаметным, но все же…

– Где Снейп? – спросила я, присаживаясь за стул, расправляя оборки платья.

– Ты что, соскучилась? – ухмыльнулся Гарри, отодвигая стул для Джинни. – Он не любит пышных торжеств, засел, небось, у себя в подземелье, обнимаясь с банкой какой-нибудь гадости.

– Да нет, мне кажется, что он уже на охоте, – полушепотом сказала Джинни, оглядев зал.

Я непонимающе приподняла левую бровь.

– Он любитель портить веселье целующимся в закоулках Хогвартса парочкам, – вступил Рон, притягивая к себе графин со сливочным пивом, которое разрешалось пить старшекурсникам на праздники. – Кому налить?

Никто не отказался от угощения, но посмели испить мы только после вступительной речи заместителя директора. МакГонагалл не стала мучить желающих повеселиться студентов долгими излияниями на не очень приятные темы, касающимися возрождения Тёмного Лорда. Фраза «Наступили тяжелые времена» и так неоднократно повторялась с начала учебного года. Хмельная вечеринка началась с первыми аккордами электрогитар и волшебных синтезаторов школьной группы состоящей из Хаффлпаффцев, что сегодня отдувались за весь Хогвартс.

– А куда делся Сириус? – оглядывая преподавательский стол, а затем и весь Зал, спросил Гарри.

– Уже потерял меня? Не дождешься! – задорным голосом произнес Блэк, подходя с другой стороны с бокалом сливочного пива.

– Что это? Ты решил тряхнуть стариной? – спросил крестник, оглядывая питьё Сириуса.

Крёстный закатил глаза и мученически произнес:

– Школьные правила запрещают пить что-то покрепче.

– Ты уже давно не студент, Сириус! – ухмыльнулся Гарри, получив за свои слова потрепывание по голове.

Группа «Неистовые Докси» завела новую буйную композицию, а вокалист под стать заправской рок-звезде заорал в микрофон сиплым голосом.

– Гарри! Профессор Блэк подает положительный пример молодежи! – подала голос Гермиона, которая ни разу за вечер не вышла из образа старосты, несмотря на внешний вид.

Почему у меня складывалось впечатление, что Сириус специально не смотрит в мою сторону? Он улыбнулся и наклонился над ухом Гермионы, но, конечно, все слышали, что он сказал:

– Мисс Грейнджер, пять баллов Гриффиндору за излишнюю серьезность, – он подавил смешок и продолжил: – По правде говоря, у меня в кружке эль, а не сливочное пиво, но, как старосте, я разрешаю снять с меня баллы, которые я только что добавил своему Дому!

Я не выдержала и захихикала, прикрыв ладонью рот. Джинни последовала моему примеру, а Гарри с Роном и вовсе залились смехом. Гермиона отмахнулась от Сириуса, который сделал вид, что пытается перелить ей в бокал своего напитка. И вот он, взгляд… Он смотрел на то, как я смеюсь и продолжал улыбаться. Секунда, две, простой взгляд, но какой-то тёплый, согревающий, от которого мне сразу же захотелось спрятать свой.

– Прекрасно выглядите, дамы! – весело отвесил комплимент декан, переводя взгляд с меня на Джинни и Гермиону. – Что ж, за веселый Хеллоуин!

Мы дружно чокнулись стаканами и выпили за праздник, на мгновение забыв, что происходит в мире, как будто не существует опасности войны и не исчезают люди. Словно каждый день Пожиратели Смерти не убивают магглов, и не манипулируют министерскими шишками подосланные агенты. Мы просто отрывались, отдыхали и не смели убивать сегодняшний вечер унынием и тревогой. Мы имели право немного побыть подростками…

Сириус утер с усов пену от эля, что был раза в три крепче пива, пожелал нам приятного вечера и отправился к преподавательскому столу. Через какое-то время разыгравшиеся «Докси», которые все сильнее и сильнее увлекались ревом, а не пением, решили сыграть медленную композицию, но не по своей воле, конечно. Профессор МакГонагалл, затыкая уши, что-то кричала бас-гитаристу, и тот недовольно кивал.

– Пошли танцевать? – предложил слегка захмелевший Рон Гермионе.

– Ну, ничего себе, братец, тебя же невозможно сподвигнуть на такие идеи! С чего вдруг такой “энтуазизм”?

– Заткнись, Джинни! – буркнул тот, а его уши стали приобретать оттенок свеклы.

– Хей, не затыкай мою девушку! – с издевкой сказал Гарри, хлопнув друга по плечу и встав с места.

– Твоя девушка, вообще-то, моя сестра, – отозвался Уизли, стараясь не воспринять серьезно шутки ребят.

– Ну, надеюсь ты не надерешь мне задницу, если приглашу «твою-сестру-и-мою-девушку» на танец?

– Валяй! – Рон уже со стеснением посмотрел на Гермиону. – Ну.. ты.. поняла меня?

Гермиона встала первой и просто вытянула его из-за стола. Да, Рона так легко было смутить, и этим неоднократно пользовались друзья.

– Энн, почему бы тебе с Найджелусом не потанцевать, он в тебе дыру прожег уже!

– Ага, и с Финниганом, скажи еще, или с Малфоем! – подхватила я задорно. – Я что-то не хочу. Не переживайте, я здесь посижу.

Наблюдая за кружащимися парами, я думала, что только один человек способен вытащить меня на танцпол. Во мне, быть может, говорило сливочное пиво, но в действительности я не находила никого симпатичнее Сириуса Блэка в этом зале. Жаль, что он преподаватель, жаль, что он на меня наорал и старается игнорировать при любом удобном случае…

Приглушенный свет из прорезей ртов и глаз тыкв создавал вполне романтическую обстановку, и даже песня казалась приемлемой, хотя в моей голове обычно не укладывалось ничего, кроме Шопена, Генделя и Баха. Я бездумно ковырялась в тарелке и наблюдала за студентами. Малфой в своей строгой, черной мантии танцевал с Дафной Гринграсс. Красивый мальчик, вот только гонору…

Сидящая справа Лаванда Браун общалась с Парвати, причем шепотом, от нечего делать я стала незаметно вслушиваться в их разговор.

– Когда ты собираешься это сделать? – негромко спросила Патил, наклоняясь ближе к подруге.

Лаванда, кажется, потерла руки и облизнулась. Интересно, что же это она задумала? Искренне надеюсь что это «что-то» никак не связано с человеком, который сейчас разговаривал с Рубеусом Хагридом, стирая с усов эль.

– Я уже… – неопределенно сказала Браун. – Видишь пирожные на столе Блэка? Я незаметно опрыскала их! – победно сказала она.

– Тише, Лаванда, нас могут услышать! А если твои пирожные съест Хагрид, ты об этом подумала?

– На Хагрида вряд ли подействует такое количество, – прошептала та.

Так-так, дело пахнет жареным, не собирается ли она…

Я обомлела, глядя на Сириуса: он взял в руку одно из тех самых пирожных. Мои глаза расширились от ужаса, а внимание Лаванды и Патил так же было устремлено в сторону декана, они перестали дышать в ожидании этого сомнительного чуда. Я, кажется, тоже забыла как дышать. Он поднес пирожное ко рту и…. Внезапно Хагрид похлопал его по спине, что-то говоря, едва не вдавив Блэка в стол ребрами; тот поперхнулся. Это позволило выиграть несколько секунд. Вскочив со стула, я на всех парах ринулась к месту преподавателя по Защите от Темных Искусств, совершенно забыв, что на мне платье и туфли на каблуках, а не спортивная мантия с ботинками. Пролетая мимо столов слизеринцев, я едва не споткнулась о чью-то «услужливую» ногу, но ловко перепрыгнув, пронеслась дальше, игнорируя издевки захмелевших слизеринских змей. Тем временем Сириус снова начал подносить кекс ко рту. Я пулей подлетела к нему уже в тот момент, когда он едва раскрыл рот, и резким движением выбила у него из рук злополучное пирожное в форме котла. Подобные действия повергли в шок всех сидящих по близости преподавателей и заинтересовавшихся моей перебежкой студентов. Сириус смотрел на меня еще секунд пять, от ужаса у меня раздуло ноздри, а из прически на глаза выпали несколько прядей.

– Мисс Стюарт, что вы делаете? – недовольно спросил он, не собираясь останавливаться на одной этой фразе. – Какого…

– Т-там з-зелье.

Одышка либо из-за кросса, либо от испуга из-за грозного взгляда Блэка, не позволила мне говорить ровно. Хагрид, нахмурив массивные брови, наблюдал за всем происходящим, МакГонагалл застыла с вилкой в руках, с укором глядя на меня.

– Что вы несете? – всё больше раздражался Сириус.

– З-зеллье Л-лавандды, – я старалась унять свое бешеное дыхание и даже закашлялась.

Еще мгновение до него доходил смысл моих слов, затем левой рукой он аккуратно отодвинул те самые пирожные подальше. Я не знала что делать, просто взглянула в его серо-голубые глаза, и сердце, кажется, пропустило удар. Что-то странное появилось в ощущениях, словно секундная дрожь охватила тело. Еще немного и щеки начнут краснеть….

Этот зрительный контакт, длившийся на самом деле совсем немного времени, стоило стремительно прервать, поэтому я просто развернулась и пошла в сторону своего места, поправив юбку платья. На меня пялилась вся школа: Лаванда сидела с открытым ртом, затем ее выражение лица стало меняться, являя миру злость маленькой обезьянки. Гарри подлетел ко мне с испуганным лицом, оставив Джинни на танцполе.

– Что случилось?

– Лаванда опрыскала еду Сириуса любовным зельем, – наконец одышка отпустила меня.

Гарри повернул голову в сторону Браун, которая, насупившись, сидела за столом, глядя в столешницу, и со злостью сжимая ни в чем не повинную вилку.

– Она от него когда-нибудь отстанет? – с досадой произнес он, закатив глаза. Гарри искренне улыбнулся мне: – Спасибо Энн, если бы не ты…

– Да брось, всего лишь увидели бы, как твой крестный носится за Браун, – я захихикала. – Было бы круто, если бы эти пирожные съел Снейп. Жаль его нет.

– Да уж, такое шоу никто бы не пропустил! Пойду, скажу этой чокнутой пару ласковых, – процедил он уже недружелюбно и пошёл вправлять Лаванде мозги, насчет существования которых многие из нас имели большие сомнения.

Я присела обратно за стол и уткнулась в тарелку с едой. Так хотелось еще разочек взглянуть на него, хотелось увидеть усталые глаза, заглянуть в зеркала души, которые мучают меня, притягивают, зовут… И я не выдержала. Сириус смотрел прямо на меня, мое дыхание остановилось, почему он смотрит? Почему, Мерлин?! Он незаметно кивнул мне. «Спасибо» – вот что это было. Всемогущий! Благодарность – это не то, что мне сейчас нужно, сердце сжалось в груди. Нет, я просто не могу, не могу ждать от него другого, не хочу видеть в нем мужчину, я не готова признаться себе, что влюбилась…

====== Задавая правильные вопросы ======

Волшебный светильник слабо освещал лабораторию, холод пронизывал до костей, я старалась делать больше движений, протирая пол шваброй. Изо рта валил пар. Он издевается? Палочку как назло забыла в спальне Гриффиндора, и согреться не было возможности. Снейп же находился в соседней комнате, проверял эссе студентов. Ему самому, интересно, не холодно?

Каждый вторник я отрабатывала взыскания – это превратилось в рутину, порой отработка проходила в полном молчании, так как я уже знала, где лежат чистящие средства. Так было и в этот раз; просто вошла и принялась за работу. Начало зимы выдалось непомерно зябким, а в лаборатории не было даже камина, зато местами на стенах проступал иней, придающий мнительности восприятию погоды, ведь на самом деле двенадцать градусов – еще не мороз. Иногда казалось, что все градусники для измерения температуры в котлах просто сломались. Сейчас бы наколдовать чашку горячего чая…

С Сириусом Блэком я старалась сталкиваться поменьше, не хотелось походить на эту полоумную Лаванду. Ей влетело после того случая с любовным зельем по первое число. Теперь каждый четверг после отбоя она собирает с Хагридом в лесу всяких мелких тварей. Горе-влюбленная надеялась на отбывание наказания с любимым деканом, но он не так глуп – тогда для нее это было бы не взыскание, а дар с небес, быть может, в этом и была задумка? Браун, естественно, со всей страстью возненавидела меня, и если бы не охранные чары, которые я навела на свой угол в спальне девочек, то однажды могла бы обнаружить труп плотоядного слизня под своим одеялом. Еще больше не общались со мной Парвати Патил и её сестра Падма. Луна как-то сказала, что у этих девушек в голове слишком много мозгошмыгов, поэтому не стоит на них обижаться. Что такое мозгошмыги, я так и не узнала…