Текст книги "Между небом и землей (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)

– Ну что, какие новости, где ребята? – взволнованно набросилась я, едва ли не крича.

– Успокойся, пока всё более или менее в порядке, я только что с площади Гриммо.

Он заметил, как я мяла кулаки в нетерпении, ожидая услышать что-то не столько интересное, сколько опасное.

– Гарри, Рон и Гермиона у меня дома, и с ними всё в порядке, не считая того, что на них напали Пожиратели в одной из маггловских кафешек Лондона.

Миссис Уизли подавила сдавленный вздох, и тогда Сириус продолжил:

– Неизвестно как, но они вычислили их, предположения Гермионы насчет все еще действующего надзора над моим крестником не верны, это просто невозможно.

Сириус вкратце поведал о случившемся. Новая загадка, как же их нашли?

– Из Азкабана совершен массовый побег, – при упоминании этого ужасного места он незаметно поежился.

Следующие новости привели еще в большее уныние: на пост министра магии назначили Пия Толстоватого, наверняка находившегося под заклятием Империус. Еще Сириус рассказал, что в его доме на площади Гриммо кто-то побывал, пока мы гостили у Уизли, и перерыл все комнаты, но как такое может быть? Заклятие доверия невозможно нарушить. Значит, это кто-то из своих, разве что Снейп, против которого наведены всевозможные чары, зашел проведать старую штаб-квартиру, но это тоже звучало бессмысленно. Все сведения об Ордене он и так мог слить Пожирателям, чего же он искал?

– Я хочу с ними увидеться, Сириус! – нетерпеливо произнесла я.

– Я думаю, тебе лучше остаться в Норе, они беспокоятся за тебя, считают, что лучше тебе пожить пока здесь…

– Но ради чего? Я ведь могу пригодиться! Да и Кричер ненароком отравит их! – без шуток парировала я, чувствуя пламя, разгорающееся внутри.

– Энни, – почти ласково сказал он, невзирая на присутствующую в гостиной миссис Уизли, – когда вы с Гарри вместе, вы становитесь одной мишенью.

Нет, это невозможно, почему он об этом говорит?

– Звучит неправдоподобно! – не согласилась я. – Ты же знаешь, что я могу пригодиться!

Сириус скрестил руки на груди и закатил глаза, меня начала бить мелкая дрожь от негодования.

– Орден решил…

– Значит, по-твоему, лучше держать нас врозь?! – сорвалась я на крик, ощущая сгусток обжигающей энергии, поднимающейся к сердцу. – Разве я не смогу защитить их и ...

– Орден просит подчиниться, так будет лучше.

– Говори за себя, хватит прикрываться Орденом! – воскликнула я, но потом, потупив взор постаралась взять себя в руки, но не тут-то было...

Мои глаза в буквальном смысле воспламенились, вспыхнули, словно бенгальские огни, раскаляясь до бела. Ярость накатывала со страшной силой, совладать с ней было слишком сложно, и я рванула с места прямо за дверь, ведущую в тот самый дивный сад, которому сейчас предстояло испытать всю силу адского огня. Если не направить энергию, то всё вокруг сгорит к чертовой матери. Собрав последнюю волю в кулак, я напряглась и выпустила в чудесный Эдем столп пламени, сметающий все на своем пути, тут же осознав, что натворила, я заставила опасное пламя погаснуть. От моего творения остался лишь черный дым, пепел и выжженная горячая земля. Сириус выбежал из дома и с ужасом посмотрел на то, что я сделала. Я осела на колени, пытаясь выровнять разбушевавшееся дыхание. Он стоял молча, заставляя меня чувствовать взгляд, прикованный к спине, в то время как ветер поднимал серую пыль с пустой зияющей площади. Дверь еще раз скрипнула, донеслись звуки шагов миссис Уизли, которые сразу прекратились.

Я закрыла лицо руками, не в силах сдержать слезы, я вновь доказала всем, а главное, самой себе, что все еще опасна. Послышался мягкий скрип ботинок по траве, Сириус шел ко мне.

– Не приближайся! – срывающимся голосом выкрикнула я.

– Энни…

– Не надо, я знаю, именно поэтому вы не хотите, чтобы я была с ними рядом, я могу причинить им вред… – наконец дошел до меня смысл, ранящий и без того избитое, затоптанное сердце молодой девушки, несправедливо клейменной судьбой.

Несмотря на мои слова, Сириус сел рядом и взял меня за руку, ощущая мою боль и дрожь.

– Это не так.

– Прошу, не лги мне, я чувствую это.

Сириус попытался прижать меня к себе, но я оттолкнула его, поднялась на ноги и побежала мимо встревоженной миссис Уизли обратно в дом, чтобы засесть в спальне. Именно сейчас я и доказала свою непригодность, недостойность иметь таких друзей как Гарри, Рон и Гермиона. Эта новая, а точнее, отвергаемая прежде оплеуха судьбы научила многому, у меня просто не может быть друзей.

Джинни влетела в мою комнату на всех парах.

– Что произошло? – встревожено спросила она. – Я услышала шум, а когда выглянула в окно, увидела на месте сада черноту.

– Пожалуйста, Джинни, не сейчас… – тихо сказала я, отворачиваясь лицом к стене.

Как всегда она отнеслась ко всему с пониманием и лишь тихо закрыла за собой дверь. Вскоре о произошедшем узнал весь дом, я слышала с улицы восклицания Билла, Флер, близнецов и Артура. Я провалялась в кровати неизвестно сколько времени, до тех пор пока последний луч солнца не покинул комнату. Дверь приоткрылась, я притворилась спящей, чтобы избежать новых вопросов со стороны не весть кого.

Мягкая ладонь коснулась плеча. Сириус! Не надо, прошу, я знаю все, что ты скажешь, не важно! Я не хочу! Уйди!

– Я знаю, что ты не спишь, – тихо произнес он.

Я повернулась, посмотрела на него без зла, быть может, равнодушно.

– Что меня выдало? – на полном серьезе спросила я.

Сириус улыбнулся.

– Спящие обычно дышат.

У меня не было сил улыбаться.

– Сириус, я не могу так, я должна принимать участие в поисках крестражей, так мало людей посвящено в это, и потом, я, возможно... я постараюсь помочь, – снова завела я старую шарманку.

Я ждала новых отказов, знала, что вновь услышу именно то, что уже слышала ранее.

– Думаю, ты понимаешь, почему не должна быть с ними, – со вздохом изрек он.

Я молча кивнула. Опасна – самое худшее из всех предположений…

– Не знаю, что будет дальше, но похоже, ты действительно нуждаешься в друзьях, так же как и они в тебе, – внезапно сказал Сириус.

Что? Он склоняется к противоположному? Не может быть! С чего вдруг он переменил свое мнение?

– Я много думал об этом и сегодня разговаривал с Гарри, им и вправду может понадобиться твоя помощь.

– Это он так сказал, а как же Орден? – не веря своим ушам, произнесла я.

– Именно так он и сказал, еще одно событие произошло сегодня, но они расскажут тебе об этом сами, так что поднимайся, собирай вещи, портал будет готов через несколько минут, – сказал он, выходя из комнаты.

Я не могла поверить своим ушам, несколько часов назад он, как и все, были против. Как они могли поменять свое мнение после того, что я натворила? Это имело совершенно обратный эффект, почему?

Я быстро собралась, затолкала в дорожную сумку платье, домашнюю одежду, шорты и пару маек, которые взяла с собой к Уизли. Меня проводили добрыми взглядами и попрощались, их чувства не говорили обратное. Во дворе уже ждал Сириус, держа в руках мантию-невидимку Гарри. Он взял мою дорожную сумку и накрыл нас мантией под мой непонимающий взгляд. Коснувшись ржавого канделябра, лежащего на земле, Сириус увлек меня за собой в темноту. Неприятное ощущение, рывок внизу пупка, легкие сдавило, как будто в них совсем не осталось кислорода, и сквозь темноту мы понеслись на площадь Гриммо. Когда картинка начала проясняться, я увидела очертания двери перед носом. Мы переместились прямо на верхнюю ступень крыльца. Сириус быстрым движением открыл дверь и толкнул меня внутрь. Всё это произошло в одну секунду, с невероятной скоростью.

Оказавшись в прихожей, мы услышали тембр, знакомый до боли: «Северус Снейп?» грозный голос Аластора Грюма сотряс сознание. Но как такое может быть? Я посмотрела на Сириуса испуганным взглядом, похоже он не мог говорить, какое-то заклятие сковало ему язык. Из конца коридора поднялось что-то темное. Фигура, плыла на нас, я в ужасе отшатнулась.

– Что это?

Я уже собирала сгусток энергии внутри себя, но Сириус остановил, схватив за руку повыше локтя. Серая фигура плавно приближалась к нам, всё быстрее и быстрее, с волосами до пояса и бородой, развевающейся за ними, со впалым лицом, бесплотная, с пустыми глазницами. Ужасно знакомая, чудовищно изменившаяся, она подняла бесполезную мертвую руку.

– Мы не убивали тебя, Альбус! – крикнул пришедший в себя Сириус.

Морок взорвался, оставив вместо себя облако пыли, окутавшей нас с ног до головы. Мои глаза испуганно смотрели на спутника.

– Это чары, наведенные Грюмом против Снейпа, – сказал он и добавил слегка тускло: – Последнее, что он сделал перед гибелью.

Но отнюдь мой пульс все еще отбивал чечетку в груди. Я испугалась схожести куклы с Дамблдором. Мы прошли на кухню, где сидели друзья, ожидая нас.

– Как дела? – с улыбкой произнес Гарри. – Похоже, тебя напугало чучело, сотворенное Грозным Глазом?

– Еще как, – всё еще пытаясь прийти в себя, произнесла я. – А где Кричер?

Я искала Кричера, в это время всегда копошившегося на кухне за приготовлением пересоленного ужина.

– Соскучилась? – передразнил Рон.

Следующий разговор был о том, что друзья расшифровали аббревиатуру Р.А.Б. – это никто иной, как брат Сириуса – Регулус Арктурус Блэк. Они нашли в его комнате табличку с его полным именем, по-видимому, когда-то висевшую на двери. Еще они обнаружили в комнате Сириуса, поставленной вверх дном после чьего-то проникновения, обрывок фотографии и клочок оборванного письма, о котором Сириус уже ничего не помнил. Еще друзья поведали об истории Кричера, о том, что произошло в пещере, где был найден поддельный крестраж, и что брата Сириуса утащили инферналы.

– Где настоящий медальон? – нервно спросила я.

– Когда-то, на пятом курсе, мы разбирали барахло в этом доме и наткнулись на медальон, который никто так и не смог открыть, и, по всей видимости, просто выбросили его. Кто бы мог подумать, что эта штука окажется такой, – Гарри силился подобрать слово, – опасной.

– Но по привычке Кричер утаскивал все наиболее ценное к себе, – добавил Сириус.

Гарри рассказал о Наземникусе Флетчере, за которым в данный момент отправился Кричер, что тот многое утащил из поместья Блэков и, скорее всего, медальон тоже.

– Вы что, приручили этого сварливого эльфа? – подавив улыбку, спросила я.

– Типа того, – улыбнулся Рон, – вручили ему поддельный медальон со словами, Регулус был бы счастлив, если бы это было у тебя.

Я едва не расхохоталась, но видела, как погрустнело лицо Сириуса при упоминании о младшем брате.

– Хорошо, теперь у нас есть хоть какая-то зацепка, – добавил Рон уже более серьезно.

Я выглянула в окно и сразу же поняла, почему мы с Сириусом переместились прямо на последнюю ступеньку дома: двое в капюшонах патрулировали улицу.

– Они знают, что Гарри здесь? – спросила я едва ли не удивленно.

– Не думаю – это просто патрульные, их бы было гораздо больше, располагай они такой информацией, – ответил он сам.

– Но разве это не очевидно, что ты можешь быть только здесь? – непонимающе спросила я. – Это же ваш с Сириусом дом…

– Нет, не очевидно, у нас еще, по меньшей мере, двенадцать домов, принадлежащих членам Ордена, каждый защищен подобным образом и в каждом может скрываться Гарри, – объяснил Сириус.

Это умно, здесь вероятность присутствия мальчика-который-выжил была больше всего, то есть, он здесь живет, значит, не будь Гарри Поттер настолько глуп, он бы обязательно не выбрал этот дом в качестве укрытия...

*

Следующие два дня мы провели в ожидании вестей от Кричера. Никто не выходил из дома, дабы не привлекать внимания, и даже Сириус не отлучался ни на секунду, вероятно, просто присматривал за кучкой молодых людей, пускай он и был единственным из взрослых, посвященный в тайну крестражей. Никто, кроме нас пятерых не догадывался, какие страшные темные тайны хранил Волдеморт.

Этот вечер выдался скучным. Рон и Гарри играли в волшебные шахматы, Гермиона читала оставленную ей по наследству от Дамблдора книгу. Я сидела у окна, зевая, а Сириус, кажется, был в своей комнате. Пускай и скучна была эта картина, но она чем-то напоминала семейную идиллию, домашний очаг. Интересно, зачем Пожирателям обрывок фотографии и письма от матери Гарри к Сириусу? Ведь только Снейп мог войти в этот дом, что он искал и как преодолел чары, защищающие дом от него самого? Удивительная, таинственная, загадочная личность.

Тоска, сковывающая тонкие струнки души где-то глубоко внутри, овладела мной. Почему я думаю о нем, почему жалею, стараюсь понять и почему каждый раз убеждаю себя, что он этого не заслуживает? Эта история съедала меня, словно неверие когда-то в причастность к Лорду Игоря, сердце все равно находило оправдания всем, что за мать милосердия?

Анна, сними же ты, наконец, эти розовые очки, все твои рассуждения бессмысленны, эти два человека, абсолютно темных предателя, которые не должны иметь места в твоем сердце. Северус… Ты самый низкий, жалкий, скользкий тип, предатель и убийца, исчезни из головы!

Я отправилась наверх в свою спальню где-то к полуночи. Соседняя дверь не была заперта, и черт меня дернул заглянуть за нее. Сириус сидел в кресле перед камином, разглядывая что-то, похожее на фотоальбом. Дверь тихонько скрипнула от того, что я задела ее плечом. Сириус машинально поднял взгляд и увидел мое стыдливое лицо в проеме.

– Подглядывать нехорошо, – с улыбкой сказал он, убирая книгу с колен.

Я узнала альбом, он принадлежал Гарри, который рассказывал, что Хагрид подарил его в первый учебный год.

– Входи, – властно приказал Сириус.

Я всё ещё не решалась, но он встал сам и, подойдя, открыл дверь, втянул меня внутрь, затем прислонил к стене. Его рука скользнула по моей щеке, гладкими прикосновениями Сириус взял меня за подбородок, медленно притягивая к себе. Зачем я пришла? Я ведь не готова к этому… Но он уже коснулся моих губ, которые не двигались. Я не хотела его поцелуев, почему? Еще недавно я жаждала их с неистовой силой. Он стал ласкать шею, так нежно, что тело постепенно стало поддаваться. Я не могла сдержаться и, потихоньку сдаваясь, начала отвечать на его поцелуи. Он поднял меня на руки и отнес к кровати, смахнул какие-то клочки бумаги, поднимая одеяло, и уложил на простыни.

«Нет, прекрати Анна! Что ты себе позволяешь?» – шептал голос в сознании, но я уже не могла оторваться, чувствуя тепло, флюидами исходящее от его души. Этот жар обволакивал, согревал. Рубашка соскользнула с моего тела, Сириус раздевал меня медленно, покрывая каждый дюйм кожи поцелуями. Тело отзывалось, но душа не чувствовала ничего, лишь чувство обреченности. Совесть протестовала. Это не могло быть насилием, ведь я отвечала на его ласки, роясь в его волосах пальцами, сжимая спину, целуя плечи и губы. Душа металась от наслаждения к гильотине...

– Сириус, прошу… остановись…

Кажется, он ощущал холод, исходивший из меня, но не прекратил, а, резко навалившись на меня, начал двигаться, не слыша моих тихих протестов, утопающих в негромких стонах. Как же он мог подумать о том, что я больше не принадлежу ему? Он не знал, не имел возможности прочесть мои мысли, но ощущение, что что-то изменилось, сковывало его, даже раздражало, из-за чего он становился резче, иногда причиняя боль. Я не могла поверить, что он делает это со мной. Животная страсть, смешанная с яростью, захватила его целиком.

– Сириус! – я умоляла его остановиться.

Но мольбы проходили мимо его ушей. Как могло такое случиться, что мне неприятно стало находиться в объятиях такого родного, близкого, любимого человека? Что случилось с любовью? Я отталкивала, но Сириус схватил меня за руки и с какой-то злобой взглянул в глаза. Он просто не понимал…

Нет, противно не было, было приятно, но это было уже не то, что я испытывала в наши с ним ночи в Хогвартсе, пропитанные искренностью и такой любовью, что сводило конечности. Укол душевной боли проник в его эмоции, испепелил, и та самая злоба непонимания растеклась и по его телу. Прости, Сириус…

====== Ледяной камин ======

Хотелось плакать, рыдать, биться головой обо что-то твердое, всадить нож себе в сердце, или пусть это сделает он? Вместо этого я просто лежала, свернувшись комочком у него на кровати, накрытая легким одеялом, и пустым взглядом изучала стену. Так паршиво на душе еще никогда не было, есть ли предел тому злу, что я способна причинить этому человеку? Секс? Он ничего не значит для нас обоих, это лишь проводник тел, но не душ, но именно благодаря сегодняшней ночи я осознала, на что способно податливое подлое женское тело. Лишь боль и никакого удовлетворения – вот и все, что чувствовал сейчас он. Сириус…

Почему именно сейчас я разрушила твое и без того хрупкое душевное состояние? И именно этой ночью я поняла, что больше не могу считать тебя своей судьбой. Разум был на стороне человека, который, так же как и я, отвернулся в другую сторону, утопая в уничтожающих, тяжелых мыслях. Душа же, борясь с ними, гнула бестолковую шарманку об исчезновении чувств, которые едва ли день, а может, два дня назад сжигали юное сердце, жаждущее любви, что испарилась, словно вода на солнцепеке. Что со мной? Холодная, безжизненная, ранила близкого и без того обиженного и обделенного жизнью человека, просто не заслуживающего такого обращения. Я почувствовала, как он тяжело вздыхает, не в силах совладать с эмоциями…

Что делать? Уйти? Оставить его наедине с мыслями? Сбежать… или остаться, не зная что сказать, стараясь меньше прикасаться спиной к его спине на этой узкой старой кровати, которая на сегодня стала для обоих камерой пыток. Осознание того, что я больше не люблю Сириуса, обдало меня ледяным жаром, смертельным и пылающим, зарождающимся где-то в голове и опускающимся вниз, сдавливая сердце, а затем беспощадно рвущим его на части. Страх заглянуть в его мысли, узнать и без того очевидные вещи, окутал, словно колючее одеяло. Хотелось унестись подальше отсюда, подальше от своей вины и проклятия.

Я поднялась на постели, повернулась к нему, интересно, как долго он будет пытаться обманывать меня тем, что спит? Что-то закололо в груди, ведь он дает мне возможность уйти, ничего не объясняя... уйти, оставить его, причиняя тем самым еще больше боли. Значит, он сам так решил, позволил мне выбирать, осознавая, что выбор падет не на него. И даже не зная причин – омерзительных нескольких причин, по которым я сегодня отвергла его, пускай не физически, но морально, он все равно догадывается, чувствует холод, исходящий из когда-то пылающего страстью и нежностью юного сердца.

Тихонько покинув постель, я собрала с пола одежду, накинула белье, рубашку и скользнула за дверь, благо моя комната находилась по-соседству. Я даже не стала умываться, а просто легла на кровать и попыталась отключиться от мыслей, которые теперь долго будут преследовать и меня и лежащего в соседней комнате Сириуса. Быть может, причина была в измене, вина за которую гложет меня вот уже долгое время? Но что, если это именно то, чего я добивалась вот уже пару месяцев – забыть о нем, изгнать из своей головы, принять свою эльфийскую сущность?..

Я боялась признать главную причину – причину, что не даст мне покоя еще долгое время, ту, которая вроде бы мельком проскакивала в голове, а вероятно занимала все сознание... Но пока что я всё еще была не готова принять её, убеждая, что я просто разлюбила Сириуса… На этой мысли меня унесло в сон, непонятный, бесплотный, может, даже спокойный, на утро который я и не вспомнила…

*

Входная дверь скрипнула, и через несколько секунд донесся шум поднимающегося из ковра чучела. Выглянув с лестничной клетки вниз, в готовности припоминая пару заклятий на случай незваных гостей, я услышала знакомый голос:

– Я не убивал тебя, Альбус.

Хлопок, и в коридоре поднялся столп пыли взрывающегося молоха. Перепрыгивая через две ступени, я понеслась вниз, встречать прибывшего Ремуса Люпина. Гарри, Рон, Гермиона и Сириус уже стояли внизу. По виду гостя, можно было сказать, что он не спал несколько суток, что прибавляло к его и без того вечно помятому виду еще пару лет. В целях безопасности, Ремус изрек контрольные слова.

– Я – Ремус Джон Люпин, оборотень, также известный как Лунатик, один из четырёх создателей карты Мародёров, женат на Нимфадоре, которую обычно все называют Тонкс, я научил тебя выпускать Патронуса, – повернулся он в сторону Гарри, – который принимает форму оленя.

После этих слов все опустили палочки, Сириус обнял старого друга, тот поприветствовал остальных. Что-то в поведении Люпина было странным: слегка возбужденный, неуклюжий, нервный. Мы прошли на кухню, от предложенного чая гость отказался, достав из под мантии бутылку сливочного пива, на что друзья отреагировали, по-видимому, так же как и я – удивились. Также Люпин вынул из внутреннего кармана свернутый в трубочку номер Ежедневного Пророка, за который сразу же схватился Гарри.

– Нужно чтобы вы знали. Это оправдание твоих преследователей, – объявил Люпин, отхлебывая из горлышка.

Гарри развернул газету и на первой странице все увидели его огромную фотографию под заголовком: «Разыскивается для интервью о смерти Альбуса Дамблдора». Все присутствующие взревели от негодования, мы догадывались, о чем будет написано в статье. «Никто иной, как тот, кто был на вершине башни, когда Дамблдор умер, мог знать, кто на самом деле убил его, и, как рассказала волшебному миру Рита Скиттер, Гарри видели убегающим с этого места секундой позже после падения Дамблдора».

– Мне очень жаль, Гарри, – проговорил Люпин.

– Так Пожиратели контролируют и Ежедневный Пророк тоже? – с яростью спросила Гермиона.

Люпин кивнул, Сириус смотрел на газету, сомкнув брови.

– Но люди ведь понимают, что на самом деле происходит? – вступила я.

– Переворот был гладким и практически тихим, – обеспокоенно ответил Люпин. – Официальное прикрытие убийства Руфуса Скримджера – уход в отставку. Его заменил Пий Толстоватый, находящийся под действием заклятья Империус.

– Почему же Тот-Кого-Нельзя-Называть не провозгласил себя Министром Магии? – спросил Рон.

Блэк засмеялся и присоединился к беседе:

– Ему не нужно это, Рон. На самом деле, он и является Министром, но почему он должен сидеть в министерском кресле? Его марионетка, Толстоватый, заботится о повседневных делах, давая Волдеморту свободу в увеличении его влияния на Министерство.

– Как и следовало ожидать, – добавил Ремус, – многие люди поняли, что в политике Министерства за последние два дня произошли слишком серьёзные изменения, многие перешёптываются о том, что за этим может стоять Лорд. Но, между тем, вот где истина: они шепчут. Они боятся полагаться друг на друга, не зная, кому верить, они боятся откровенно высказывать своё мнение, боясь, что их подозрения верны и их семьи под прицелом. Да, он ведёт очень умную игру. Провозглашение себя министром породило бы открытое противостояние. Оставаясь замаскированным, он посеял замешательство, неуверенность и страх.

– И эти серьёзные изменения в политике Министерства, – предположил Гарри, – включают настраивание мира волшебников против меня, вместо него?

– Да, это их часть, – вновь вздохнул Люпин. – И это завершающий штрих. Сейчас, когда Дамблдор умер, Мальчик-Который-Выжил должен был стать символом и объединяющей точкой любого сопротивления Темному Лорду. Но предложив, что ты имеешь отношение к смерти старика, – он посмотрел на Гарри, – Лорд не только увеличил цену за твою голову, но и посеял сомнение и страх среди тех, кто мог бы защитить тебя. А между тем, министр начал движение против магглорожденных, – сказал Люпин и указал на Ежедневный Пророк. – Посмотри на второй странице.

Гермиона переворачивала страницы с таким же отвращением, с каким она держала Секреты Темнейших Искусств, которые приманила заклинанием Accio в конце прошлого учебного года из кабинета Дамблдора. В той книге раскрывались секреты уничтожения крестражей, адское пламя, сильнешие артефакты, типа меча Гриффиндора, которым директор уничтожил кольцо с камнем, так же являющимся частичкой души Волдеморта. Гарри вспомнил, что клык Василиска являлся также одним из средств уничтожения. Еще в книге было сказано, что собрать воедино все частички души может лишь подлинное раскаяние во всех убийствах, что к Лорду в принципе не могло иметь никакого отношения.

– “Комиссия по регистрации магглорожденных!” – зачитала она вслух. – “Министр Магии проводит опрос так называемых “магглорожденных”, чтобы лучше понять, как они стали располагать магическими тайнами. Недавнее исследование, предпринятое Отделом Тайн открыло, что магия может передаваться только из поколения в поколение волшебников. При отсутствии достоверной волшебной родословной, таким образом, так называемые “магглорожденные” скорее всего получили магическую силу путём воровства или насилия. Министр решил искоренить этих узурпаторов магической силы и разослал каждому так называемому “магглорожденному” приглашения на собеседование в недавно созданной Комиссии по регистрации магглорожденных”.

– Люди не дадут этому случиться, – высказался Рон

– Это происходит, Рон, – ответил Люпин. – На магглорожденных ведётся облава, пока мы говорим.

– Но как, они полагают, можно украсть магию? – спросила я. – Это сумасшествие! Если бы можно было воровать магию, то нигде не было никаких сквибов, разве не так?

– Я знаю, – ответил Люпин. – Как бы то ни было, пока человек не докажет, что имеет хотя бы одного волшебника в родне, теперь считается, что он приобрёл магическую силу незаконным путём и должен понести наказание.

Рон бросил взгляд на Гермиону, затем сказал:

– Что если чистокровные и полукровные волшебники объединятся в семью? Я буду всем говорить, что Гермиона – моя кузина...

Гермиона накрыла руку Рона своей и сжала её.

– Спасибо, Рон, но я не могу позволить тебе...

– У тебя не останется выбора, – свирепо сказал Рон, тоже сжимая её руку. – Ты изучишь моё фамильное древо так, что сможешь ответить на все вопросы по нему.

Гермиона слабо улыбнулась.

– Рон, поскольку мы находимся в бегах с Гарри Поттером, самым разыскиваемым волшебником в стране, я не думаю, что это имеет значение. Если бы я вернулась в школу, всё было бы по-другому. А какие планы у Лорда на Хогвартс? – спросила она у Люпина.

– Посещение сейчас обязательно для каждой юной ведьмы и волшебника, – ответил он. – Это было объявлено вчера. Это существенное изменение, потому что раньше оно никогда не было обязательным. Конечно, практически каждая ведьма или волшебник в Британии обучались в Хогвартсе, но их родители имели права обучать их дома или посылать за границу, если они предпочитали. Таким образом, у Волдеморта будет перед глазами вся популяция волшебников с юного возраста. Это, к тому же, является ещё одним средством отсеивания магглорожденных, поскольку студентам должен присваиваться Статус Крови – удостоверение того, что они доказали Министру их магическое происхождение – прежде, чем им разрешается посещать занятия.

Я чувствовала в Гарри эмоции ослабленности и злости: в это мгновение взволнованные одиннадцатилетки, должно быть, выстраивали стопки новых книг заклинаний, не опасаясь, что они могут никогда не увидеть Хогвартс, равно как и свои семьи.

– Это... это... – он бормотал, пытаясь найти слова, которые справедливо соответствовали бы ужасу его мыслей, но Люпин тихо прервал его:

– Я знаю, – Люпин мгновение колебался. – Я пойму, если ты не сможешь подтвердить это, Гарри, но Орден находится под впечатлением, что Дамблдор оставил тебе поручение.

– Оставил, – ответил Гарри. – И Рон и Гермиона, Сириус и Анна вместе со мной выполняют его, они идут со мной.

– Можешь ли ты признаться мне, в чём состоит твоя миссия? – внезапно сказал Люпин, хотя смотрел при этом на своего лучшего друга – Сириуса Блэка, который отмалчивался всю беседу.

Но Гарри отверг все его попытки присоединиться к компании, помимо всего прочего все чувствовали что-то неладное в поведении Люпина. Как оказалось позже, Тонкс забеременела, и он как трус хотел сбежать от проблем. Ремус был оборотнем, он не хотел передавать это клеймо по наследству. Но Гарри, повышая тон, начал кричать на него, обвинять в трусости, Сириус же и тут молчал, слушая их препирания. Затем в расстройствах Люпин покинул нас, хлопнув дверью. На вопрос Гарри, почему крестный молчал все это время, тот ответил, что другу нужна была хорошая взбучка, чтобы он опомнился.

Сириус вел себя, как ни в чем не бывало, будто и не было вчерашней ночи, ставшей для нас обоих пыткой. Снова его эмоции отражали равнодушие, и как это у него получается?

Гарри продолжил чтение Ежедневного Пророка, статья с фотографией семьи Дамблдоров заинтересовала меня. «Экслюзивная выдержка из биографии Альбуса Дамблдора».

Я читала, стоя над Гарри, в статье Рита Скитер брала интервью у Батильды Бегшот, которая рассказывала о том, что после заключения его отца Персиваля за убийство трех маглов, мать Дамблдора – Кендра – переехала в дом по соседству с ней в Годриковой Впадине. Также Рита поведала, что та не желала общаться с соседями вовсе, а по исполнению Ариане семи лет, она просто исчезла и никто более ее не видел. Никто не помнит и малейших проявлений магии Арианой, и поэтому мать заперла ее, скрывая ото всех, стыдясь того, что она родила сквиба.

Я чувствовала как на Гарри накатывает злоба, неверие и грусть.

– Хотел бы я посетить Годрикову Впадину и пообщаться с этой Батильдой, – нервным голослм произнес он.

Чуть позже с громким хлопком появился Кричер в компании Наземникуса Флетчера, который тут же попытался выхватить палочку, но мой Экспеллиармус опередил его. Ворчал, мол, что нам от него нужно, Кричер даже стукнул его сковородкой, от чего тот едва не потерял сознание. В итоге Флетчер раскололся, что медальон у него забрала некая женщина в качестве штрафа за нелегальную торговлю, по описанию которая, как сказал Гарри, была похожа на некую Долорес Амбридж, что занимала высокие чины в министерстве.

*

Следующий месяц мы провели за составлением планов проникновения в министерство, периодически дежуря у его входа. Все, кроме меня... Мне в этой затее места не было, так как я не могу аппарировать, я не проходила практику в Хогвартсе, в то время у меня были серьезные проблемы с самоконтролем. Как я не протестовала, но брать с собой на «дело» они меня не хотели. Серьезных причин я не видела, я в сто раз сильнее их всех, буду охраной, а перемещаться смогу при помощи портала. Мотивировались они тем, что хотели проникнуть в Министерство Магии под видом его работников, приняв оборотное зелье, которое на меня, как и все остальные, не действует. Сириус смотрел на меня в упор впервые за несколько недель, он понимал, как сильно я хочу поучаствовать, помочь раздобыть крестраж, но был полностью согласен с опасениями остальных.