Текст книги "Между небом и землей (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 44 страниц)

Беллатрисса с наигранным поклоном и самой омерзительной ухмылкой предложила мне войти. Что ж, предо мной предстала вполне предсказуемая картина. Довольно просторное помещение отнюдь не в зеленых тонах, от которых уже попросту подташнивало. Комната была серой, нижний порог обоев был синим. Не так противно, по крайней мере. Немного поодаль, сбоку, словно большом стеклянном шаре зависла в воздухе огромная змея. Хм… Он уже знает, что все его крестражи уничтожены; заключил змею в защиту…

Вот она – волна ярости и её обладатель сидел во главе большого прямоугольного стола. Так вот где проходят сборища Пожирателей. Рыцари круглого стола. Я снова ухмыльнулась. Змеиные глаза уставились на меня скептически. Его мысли были скрыты, это существенно ослабляло мою самоуверенность. Я не собиралась показывать монстру страх, боль, пусть он видит во мне сильного противника, пускай и не способного к самозащите. Я обвела комнату, нет, не взглядом, прощупала её на предмет присутствия Северуса, быть может, он лежал без сознания на полу возле его ног. В помещении его не было точно. Где его держат?

– Добро пожаловать, Анна, – проговорил Лорд высоким голосом.

Здороваться с ним я не собиралась, а лишь без приглашения села на один из свободных стульев. Бесстрашие, я должна была держать на себе эту маску, не давая себе возможности поддаваться на его провокации; все что нужно – это увидеть Северуса, убедиться, что он цел, но я и правда не боялась. Мой взгляд, обращенный к Волдеморту, отдавал пренебрежительностью с долей скуки, словно он профессор, читающий бесполезную, тянущуюся часами лекцию. Он предвидел мою реакцию и, кажется, был доволен.

Чуть больше суток отделяло меня от смерти.

«Анна, что с тобой, ты умрешь завтра, где твои инстинкты самосохранения?».

Он наблюдал, ждал вопроса, и я позволила себе его задать:

– Где он? – ровный равнодушный голос.

Волдемрт повернул уродливое лицо к женщине позади меня.

– Привести пленника.

Я чувствовала, как сердце Беллатриссы упало в пятки, и так было всегда: он лишь командовал ей, несмотря на ее преданность и любовь. Отчего-то мне снова стало жалко эту странную ведьму, я жалела убийцу? Жестоко. В его присутствии она казалась безобидной маленькой девочкой на побегушках. Забавно до дрожи… Лорд не побоялся остаться со мной наедине, не побоялся не скрыть от меня свой крестраж.

– Я могу уничтожить тебя прямо сейчас, – раздался мой самодовольный голос в помещении, где мы остались наедине.

– Империо! – крикнул он, выхватывая палочку.

Я почувствовала это заклинание всей своей сущностью, судорожное остолбенение, недвижимая послушная кукла. Я не могла двигать конечностями. Внезапно я различила мысленный приказ встать. Начала медленно подниматься с места. Нет, я не имела права, нужно бороться. Борись, Анна! Бузинная палочка в его руках так сильна… Если это заклятие действует, то ему вовсе не нужен будет Северус. Держись, не вставай... Шея напряглась, боль от неподчинения пронзила виски, словно это был не Империус, а Круциатус… Я чувствовала ликование неподалеку от себя, но была не в состоянии повернуть голову к Волдеморту. Я должна ослушаться приказа...

…И я не встала, а рухнула на стул, но боль не стихала, я повернула голову с кривоватой, вымученной улыбкой в сторону мучителя и, кажется, его это взбесило. Мое лицо, искаженное морщинами от борьбы с приказом, разгладилось. Гнев, испепеляющая ярость. Он видел меня спокойную, неподвластную этому заклятию, хотя на самом деле…

– Что ж, похвально, я уже думал, что всё будет просто.

Он убрал палочку, и головная боль, сдавливающая виски, едва не доведшая до потери сознания, а может быть, даже до потери контроля, отступила. Он не понял, что заклятие принесло мне невероятные страдания, вытесняющие рассудок, что ему почти удалось завладеть мной. Монстр немного не дотерпел...

Время тикало, сердце начинало набирать ритм и уже барабанило вовсю, а сознание все спрашивало: «Где же он, где же…». Прошло уже больше пяти минут…

– Я способна на волшебство, о котором ты и не догадываешься, – все так же спокойно произнесла я.

– Не пытайся мне угрожать, девочка, – он прекрасно понял мои намеки, но это был очевидный блеф с моей стороны.

Лорда неимоверно раздражало, что я обращаюсь к нему неуважительно, он изо всех сил старался вести себя спокойно. Странно, на его месте я бы сорвалась на Круциатус. Что-то тут не так, будто он готовит какой-то неожиданный сюрприз и терпеливо выжидает, смакует последние минуты моих выпадов, чтобы обрушить на меня нечто зловещее. Стеллаж с книгами медленно отъехал. Моё сердце чуть не выпрыгнуло. Северус шел на собственных ногах в сопровождении Беллатриссы, снова нацепившей полоумную улыбку. Я вскочила со стула.

– Северус…

«Анна, держись, не делай резких движений, не забывай, кто находится рядом с тобой», – закричал внутренний голос. Я снова опустилась на сидение и пронаблюдала за тем, как Северус молча садится на стул напротив. Снова он спрятал от меня все эмоции. Что-то в его лице было странным, ох, я знала, что это было…

– Анна, Мерлин, зачем? – проговорил он не своим голосом.

Я промолчала, ответ был очевиден. Веление сердца…

– Как видишь, с ним всё в порядке, – довольно сказал Волдеморт.

Северус был совсем рядом, хватай, да беги! И ничто не воспрепятствует тому, что я заморожу эту комнату, к чертям собачьим, вместе с Беллатриссой, змеей и самим Лордом, но, похоже, тот совсем не переживал. А Северус смотрел на меня исподлобья, и его черные волосы прядями спадали на лицо. Они все что-то знали, чего не знаю я. Паника вступала в свои владения.

– В чем подвох? – спросил я монотонно.

– Умная девочка, – Лорд не удержался от смешка. – Он под «особым» заклятием.

– Что вы… – я осеклась, и мой взгляд вернулся на Северуса.

Родной мой, что это чудовище с тобой сделало, почему ты молчишь? Он был рядом, так близко. Я уже не верила, что смогу когда-нибудь его увидеть, ощутить присутствие, и пусть эмоции и мысли находились под замком не потому что он что-то скрывал, а из-за стыда, что вновь попался на крючок к Темному Лорду. Северус опять во всем винил себя, не нужно было читать мысли, чтобы видеть это. Он не заслуживал таких мыслей, он был очень хорошим человеком, я это знала, и он... Он просто смирился с неминуемой гибелью, да и я уже была на грани. Внутри все горело, обида… Ненавижу этот мир…

– Он под заклятием Relatie Sacre. Да, Северусик? – ехидно проговорила Беллатрисса, наклонившись к самому уху Снейпа.

Я понятия не имела, о чем они говорят, и вопросительно посмотрела на Северуса.

– Он умрет, если умру я, – произнес Волдеморт холодно.

Мои глаза расширились от ужаса. Едва ли я могла контролировать свои эмоции: они просто застыли во мне сгустком негативной энергии. Это было подло, сукин сын всё продумал. Я ощущала ликование Беллы и ее же странную неудовлетворенность. Это было еще не всем… Я прочитала в её мыслях, что шаг за порог этого дома, тоже является гибелью для Северуса. Её голова была для меня раскрытой книгой, с которой легко считывалась информация. Чары может снять только тот, кто их накладывал…

– Белла, подожди за дверью, – скомандовал Лорд, поняв, что я роюсь в ее голове.

– Но, мой Лорд…

– Прочь. И позови Люциуса, думаю, ему будет приятно видеть Анну, – злорадствуя, добавил он.

Люциус вошел в эту камеру моральных пыток, опираясь на трость – он хромал. Неужели Волдеморт наказал его за предательство сына? Мои догадки тут же подтвердились, Малфой-старший подошел ко мне так быстро, как только смог, занес черную трость и, что есть силы, ударил меня по лицу. Я свалилась на соседний стул. Если бы не сила мгновенного заживления, он бы непременно убил меня, проломил череп. Я почувствовала, как треснула челюсть, а еще металлический вкус крови на языке. Несравнимая ни с чем боль вдавила меня в шок.

– Что ты делаешь, мелочный ублюдок?! – послышался голос Северуса новым раскатом какого-то спокойного отчаяния.

Снейп вскочил с места.

– Сидеть, – прозвучал мерзкий высокий голос.

Еще одна волна боли накрыла меня с головой, когда челюсть начала срастаться, но я даже не всхлипнула… Никакой реакции, словно он ударил по манекену.

– Это тебе за моего сына, тварь! – прошипел Люциус и захромал ближе к Лорду, оставив меня сплевывать кровь на дорогой ковер.

– Анна… – прошептал Северус.

– Всё в порядке, – прервала я с легкой улыбкой, давшейся мне с великим трудом, и повернулась к Малфою. – У твоего сына хватило ума и смелости убежать и встать на нашу сторону. А ты, трусливый прихвостень, будешь вечно терпеть Круциатусы за мелкие ошибки!

Люциус снова двинулся в мою сторону, но костлявая рука, словно принадлежавшая самой смерти, остановила его.

– Довольно, Люциус!

– Ты только что предала всех своих друзей! – злобно прошипел отец Драко.

Мне было плевать на его слова. Я все о себе знала. Все, что было нужно – это смотреть в потускневшие глаза Северуса, стараясь сдерживать давящие слезы. Мы не могли даже мысленно общаться, ведь Лорд все услышит. Взгляды, полные несказанных слов, выносившие в себе эту странную отвагу, готовившихся прыгнуть со скалы влюбленных… Две исковерканных души, чьи жизни оборвутся завтра в полночь. Я не смогу пробить защиту этого дома, не смогу сбежать, не смогу расколдовать Северуса и не убью Волдеморта... Это отвратительное чудовище знало это, иначе я бы не пришла на добровольную казнь. Руки опускались, надежда совсем угасала, спасения нет. Я предала всех. И тот, кого я любила, ради кого совершила этот глупый поступок, наверное, ненавидел меня всей душой, но… был благодарен. Мы думали об одном и том же.

– Что ты наделала… – прошептал он.

Северус знал, что я не пожертвую его жизнью, но суть была далеко не в этом… В его глазах отражалась мольба, у нас остались сутки, сутки до спасения… гибелью… Пала духом, умерла, а все ради него, ведь счастье было так близко…

– Остолбеней…

*

Северус смотрел, как Анна обмякла на стуле и закрыла глаза. Он не мог поверить, что её так просто победили. Дело не в физической, а в духовной стороне. Северус знал – из-за него проиграна война, из-за глупой ошибки под названием любовь. Если бы он мог повернуть время вспять, достаточно маховика времени. Он бы не попался так просто, он бы знал, откуда его оглушили там в Хогсмиде. Ходячая неудача по имени Северус Снейп, лучше бы он никогда не рождался.

Цель… Теперь Лорд будет лично следить за своим сосудом силы и не позволит ей находиться в сознательном состоянии. Не даст им общаться, ведь Северус всеми силами будет уговаривать Анну убить Лорда. Но она уже была здесь, а значит, наплевала на всех. Какой смысл был приходить сюда, если он все равно умрет? Глупая влюбленная девочка, его девочка. Маленькая, хорошая, нежная… Он не смел винить её или ненавидеть, и если кто-то скажет о том, что она была не права, придя сюда, он немедля отрубит ему язык. На самом деле все было проще, намного понятнее и яснее: Анна не сможет жить в мире, где нет Северуса, и не сможет умереть без кинжала и мертвой воды. Какая им обоим разница, останется ли этот мир в живых, или Волдеморт сметет все? Их же не будет здесь, когда это всё случится.

*

«Пускай мы будем мучиться в аду, как грешники, убийцы, предатели, но мы покинем этот мир вместе», – думала я про себя, пока меня куда-то несли. Я не могла открыть глаза, не могла почувствовать силу, даже пальцем шевельнуть не удавалось, но почему-то сознание подчинялось контролю. Результат неправильной работы Бузинной Палочки? Быть может… Северус, где ты? Мы скоро будем вместе. Я знала, на что шла… На вечное воссоединение, на смерть в объятиях любимого. Если бы меня слушалось тело, то улыбка не смогла бы сползти с лица. Помутнение рассудка? Да, я сошла с ума, я разбита, но счастлива, как никогда… Разве мы этого не заслуживаем? Облегчение расслабило несуществующее тело. Так вот в чем был коварный план Волдеморта, он просто хотел, чтобы мы захотели умереть. Он так легко сломал меня. Пара дешевых трюков: Лорд заставил меня поверить в то, что я действительно хочу смерти, ведь Беллатрисса ждала до последней секунды, не появлялась у Визжащей Хижины, и весь героизм исчерпал себя. И вот я на крючке, с которого не хочется спрыгивать. Эта бездушная тварь так расчетливо сыграла на наших чувствах: дирижер, диктатор, психолог… Гений, вот так просто решить проблему… Ненависть к человекоподобному существу отступала, и я не старалась её удержать.

…Анна, просто поспи эти сутки, подожди двенадцати, и все пройдет, он просто освободит тебя от страданий, позволит уйти с миром… Вместе…

*

– Бессмыслица какая-то, куда они все делись? – спросил Рон. – У них что, перерыв на ленч?

Гермиона и Гарри пожали плечами. Никто не понял, что произошло, битва длилась всю ночь и до полудня. Пожиратели сменялись, нескольких убили члены Ордена Феникса, со стороны Света была всего лишь одна потеря – Кормак Маклаген не смог выстоять против Фенрера Сивого. Но полчаса назад Пожиратели просто сбежали, оставили замок в покое. Аберфорт не мог поверить, что вокруг дома не ошиваются дементоры, словно тьма устала, нашла более интересное занятие, нежели выуживать Гарри Поттера из укрытия.

– Всё очевидно…

Гарри уже знал, что скажет его крестный. Сириус устало потер переносицу.

– Сегодня в полночь всё закончится. Они все отправились охранять Анну, когда Лорд получит её магию, пророчество потеряет силу, ты перестанешь быть ему интересен…

====== Последний шанс ======

Улыбка, такая искренняя… Она улыбалась во сне. Как она прекрасна… Целительна для его больной души. Юная девушка спала безмятежно, словно ничего не случилось, словно это всего лишь еще одна ночь из тысячи, но, увы, звезды на небе сияют в последний раз. Серебряные волосы аккуратными прядями распластались на подушке. Эта любовь должна была заставить выжить, но она толкала на смерть. Анна, зачем? Северус смотрел в ее умиротворённое молодое лицо, ждал, когда она откроет глаза, чтобы встретить её пробуждение, заглянуть в эти зеркала души цвета весенней зелени. Шанс держать её за руку был последним. В последний раз он ощущал тепло её кожи, живой плоти, их следующая встреча будет на смертном одре. Она еще может бежать и расквитаться с Волдемортом, но попросту не будет этого делать, и Северус не станет просить об этом, ведь он знает всё, что творится в её душе. Он эгоист, желающий забрать её с собой; призрачное счастье, быть может, оно действительно существует по ту сторону мира? Анна была уверена в этом, она почти прорвалась туда однажды, истекая кровью на его руках, смогла проникнуть в тайны человечества и сказала, что там хорошо, много света, но она вернулась, потому, что её там никто не ждал…

Северус всё еще наблюдал её сон, любовался, любил. В уголке её глаза блестели капельки слез, затем, накопившись, резко скатились на подушку ручейком. Он позволил себе дотронуться, стереть влагу с лица... «Почему ты так хочешь умереть? Ты еще совсем юна, Сириус был прав, когда говорил, что ты бросаешься за мной в огонь и в воду... За что ты так любишь меня?..». Он хотел изменить прошлое, но не мог. У этих двоих в жизни была всего одна мечта: никогда не появляться на свет… Весь мир падет из-за этой грешной любви, они оба не были героями, они устали ими быть. Просто вместе… А Анна всё еще улыбалась, забытая спокойным сном.

*

Что за странная ночь? Я знала, что все еще сплю, но кошмаров не было, знала, что жизнь оборвется уже сегодня и не только моя… Расслабленность, томное спокойствие, словно я была под действием какого-то странного дурманящего зелья. Свет пробивался сквозь веки; стоит ли просыпаться, чтобы ожидать смерти? Умереть во сне так просто, но я должна заставить себя прожить эти последние часы бодрствуя, должна взять его за руку в последний раз… Ощутить его живое дыхание и бьющееся сердце. Что там будет за чертой? Не уверена… не уверена, что попаду в рай. А если нас разлучат? Северус настрадался в жизни и искупил все грехи сполна, что до меня… нет, я не должна об этом думать…

Но невольно глаза заслезились, и слезинка скатилась по виску. Внезапно нечто теплое, чья-то осторожная рука стерла влагу с лица. Не решаясь открывать глаза, я старалась вслушаться в эмоции.

Северус! Не может быть!

Веки сами собой приподнялись, и я уставилась на него. Держа мою руку, он ожидал пробуждения. Как, где я? Мысль, что мы уже умерли, промелькнула в сознании, но тут же испарилась. Его грустные, но какие-то умиротворенные глаза смотрели на меня. Резко поднявшись, я припала к нему и, обхватив в кольцо рук, прижалась крепко-крепко.

– Северус…

Он просто обнял меня в ответ и поцеловал в лоб. Сердце словно перестало качать кровь, а душу зажали в невидимые тиски, не причиняющие боли, лишь внезапно повысилась температура во всем теле. Молчание в объятиях друг друга длилось недолго.

– Почему ты здесь? – удивленно спросила я, глотая подступивший к горлу ком.

– Он позволил, – негромко произнес Северус. – Прощальный подарок своего рода.

Я прижалась еще сильнее и подавила всхлип. Так долго я переживала, искала его, и вот нашла, ощущаю его запах, держу в руках.

– Они следят за нами?

– Да, – коротко ответил Северус.

Плевать, ждать недолго. Я вытащила руку из-под его руки и посмотрела на наручные часы. Было где-то около шести. Долго проспала…

– Почему ты раньше не разбудил меня? – мои глаза выражали искреннее удивление.

– Мне нравится наблюдать за тобой спящей…

Северус убрал прядь волос мне за ухо и поднял подбородок к своему лицу. На щеке мгновенно появилась дорожка от слезы.

– Не плачь… – прошептал он.

Он тоже хотел позволить слезам катиться по его щекам, но не мог, боялся, что я этого не выдержу. Мы не могли общаться даже мысленно о чем-то связанном с Лордом или побегом. Северус не имел права на опрометчивые слова, иначе нас разлучат, но я была уверена, что он хочет сказать мне, о том какая я глупая, нелогичная, и о том, что обрекла мир на гибель. Бросить его? Убить Волдеморта? Не могу…

– Осталось совсем немного времени.

– Я знаю.

Северус коснулся губами моей щеки, по которой сбежала новая слеза, затем аккуратно переместился к губам. Его дыхание на моем лице будоражило кожу. Кто имел большее право на смерть: я или он? Гибель казалась спасением, своеобразным очищением от грязи мира. Люди – странные существа, венчальная клятва заканчивается у всех одинаково: «В болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас…», не понимаю, смерть наоборот должна быть чем-то скрепляющим, и не важно, кто в какое время умер, время быстротечно, и на небесах должно ждать воссоединение с любимым человеком. Люди нелогичны, когда говорят, что браки заключаются на небесах. Бросаются из крайности в крайность. Северус внезапно отстранился от меня и пристально посмотрел в глаза, будто стараясь запомнить рисунок, очертание, оттенок, я последовала его примеру. Эти черные глаза на самом деле были цвета горького шоколада, но в них не было холода, извечной отстраненности, они были чисты… Северус словно открыл мне всего себя. Я гладила его лицо, а черные как смоль волосы пахли травами, наверное, со временем это запах просто въелся. Северус что-то хотел сказать, но не решался, боялся признаться в чем-то, но разве это теперь важно? Ожидание – все, что было мне уготовано, пока мой дорогой человек соберется с мыслями.

– Возможно это немного «несвоевременно» и шокирует тебя, но… – он запнулся… – Когда я шел на задание, думал после заглянуть в родительский дом, хотел забрать кольцо матери.

Если бы я стояла на ногах, то они бы тут же отказали, сердце рухнуло вниз, а потом взлетело на высоту и опять упало камнем к земле. Глаза совсем покраснели, я не могла выдавить и слова… Это было слишком быстро, ведь наши отношения только начались, но потом вспомнила, что в период войны происходит много свадеб, но что-то это совсем непохоже на Северуса, ведь он другой...

– Возможно, оно могло бы в будущем послужить обручальным, я просто хотел отдать его тебе на сохранение до лучших времен…

– Которые не наступят… – закончила я и отвела взгляд в сторону, потеряв его в пустоте.

Северус вновь взял меня за подбородок и повернул к себе. Он не продолжил речь, я и так всё знала, даже на смертном одре он никогда полностью не раскроется передо мной. И даже ни в чем неповинное кольцо он словно оскорбил, тем, что его сдают в ломбард или на длительное хранение в одну их камер вокзала Кингс-Кросс. Ах, Северус… Я улыбнулась в порыве всего услышанного. Это призрачное кольцо уже не попадет в мои руки…

– Я люблю тебя, – произнес он, все так же внимательно глядя на меня.

Что со мной? Не могу выдохнуть, легкие сжало, дыхательные пути завязались тугим узлом. Я знала, что Северус любит меня, но мне довелось слышать этих слов из его уст... И я так боялась, что он никогда не отпустит Лили… Волна жара ввела меня в легкий ступор. Счастье, я счастлива, но как-то совсем болезненно, словно раненая лань, для которой каждый глоток кислорода перед смертью казался чем-то желанным…

– И я люблю тебя, Северус, – вторил мой голос.

Души изливались друг на друга тяжелыми обременяющими, но, в то же время, легкими, воздушными эмоциями, тоскливыми и солнечными, но эти чувства больше никто не посмеет назвать скупыми, холодными, никто и никогда больше не скажет, что Северус Снейп не умеет любить. Это был самый сладкий сон наяву. Конечно, наступающая на пятки смерть помогла ему высказаться, но все же, он это сделал и сделал именно так, как я мечтала. Не знаю, как назвать тот долгий, уничтожающий и приносящий блаженство поцелуй, который словно связал нас вместе, опутал какими-то нерушимыми узами, неземными, притягательными, желанными…

Я уже откинулась на подушки, а он целовал меня робко и нежно, затем настойчиво, властно, я чувствовала, что это не закончится добром, нельзя совершать необдуманных поступков, ведь мы находились в Обители зла, в логове самого Волдеморта. Однако нас ждала неминуемая гибель, и шанса испытать это тепло больше не будет. Северуса одолевали те же мысли, он отстранился, лег рядом и сжал мою ладонь. Комната поместья Малфоев… опять все этого отвратительного зеленого цвета: шторы, ковер, обои и некоторые предметы на комоде. Водяной черт бы побрал этих слизеринцев, интересно, кто бы мог подумать, что мы будем вот так проводить время вместе в этом месте?..

– Смешно, правда? – я подавила улыбку; он не ответил. – Наш последний шанс быть вместе, последние несколько часов… – Горький смешок отчаяния вырвался из моего рта. – Северус, скажи мне, ты уверен, что они будут подглядывать?

– Я уже ни в чем не уверен, – протянул он и, глядя на меня, улыбнулся, сжав ладонь немного крепче.

– Эй вы! Смотрите сколько вам влезет! – крикнула я, начиная заливаться истерическим смехом сквозь вновь и вновь проступавшие слезы, но они лились совсем недолго.

Северус молчал. Прости меня, любимый. Я поднялась на локтях, все еще не отрывая взгляда от его глаз, в которых появилось что-то странное – это был огонь? Такой забавный игривый огонек, сверкнувший в самой глубине души. Плевать на всё, пускай смотрят, слушают, да все что угодно! Мои губы потянулись к его шее, а пальцы начали расстегивать черную жилетку и рубашку под ней, скрывающие его тело. Ладонь прошлась по животу, отчего его тело стало откликаться. Аккуратные, будоражащие поцелуи спустились от шеи к яремной впадине, он позволял ласкать себя, отдаваясь в мою власть. Внезапно порыв неизвестно откуда взявшегося ветра закрыл шторы спальни и потушил горящие канделябры, оставив лишь одну свечу, чтобы никто, не дай Мерлин, не решил заглянуть к нам в комнату с вопросами! Он обхватил мое лицо ладонями и притянул к себе.

– Ты больше не плачешь? – спросил Северус, прежде чем вновь коснуться моих губ.

– Я счастлива, надеюсь, не превращу эту комнату в глыбу льда, – улыбнулась я и потянулась за желаемым поцелуем.

Прелюдии длились долго, мы не приступали к самому главному, ожидая, что кто-то может нарушить наш маленький кусочек рая в этой преисподние. Северус был головокружительно нежен, и постепенно все тревоги из-за возможных наблюдателей отступили.

*

Изгибы тела Анны заставляли закипать кровь, он любовался бликами тусклой свечи, играющей на коже ее живота. Она выгибалась, словно кошка, откинув голову назад и сладко постанывая. Пластилин в его руках, Северус делал с ней всё что хотел, и в то же время подчинялся, их желания были обоюдными. Он проводил кончиком языка по груди, заставляя девушку вздрагивать каждый раз. Искренние прикосновения её пальцев заставляли его чувствовать нечто, зарождающееся внизу. Эта прекрасная любовь была нарисована кистью неизвестного художника, легкими взмахами оставляющего светлые блики на юном теле. Дыхание то останавливалось, то учащалось, бросалось вдогонку за сумасшедшим пульсом, соединяющим их души неравномерной дробью сердечного ритма. Северус поднял лицо, на котором отобразилась гримаса мучительной страсти. Мужская ладонь лежала чуть ниже живота Анны, контролировала её порывы, его руки заскользили по ее гладкой коже...

Аккуратная грудь двигалась в такт его желаниям. Её голова металась по подушке из стороны в сторону, предаваясь бесконтрольным импульсам. Слегка приоткрытые губы дрожали, с них срывались неловкие, такие сладкие стоны. Почти кричала, все больше отдавая ему саму себя, заставляя обоих повторять все снова и снова. Он оказался над ней, притянув к себе взгляд открывшихся, затянутых туманом горящего желания глаз. Их взгляды встретились, они оба не могли поверить, что принадлежат друг другу...

Тот животный секс, что был между ними в первый раз – Северус презирал себя за то, что грубо надругался над ней. И хотя он уже извинился за ту ошибку, которая, возможно, стала толчком к отношениям, извинения все еще застревали в горле.

Нагота не смущала, воистину им было плевать на глаза и уши. Что ж, если смотрят, пускай подавятся, извращенцы. Тело Анны содрогнулось в его руках, и она поднялась в сидячее положение, не позволив ему оторваться, и еще крепче обхватила его ногами. Это было безумство, такое прекрасное, страстное прелюбодеяние – это всё, что у них было, всё, что им оставалось.

…Они лежали, всматриваясь в темный потолок, хорошо, что при этом свете был практически не различим зеленый цвет. Северуса всякий раз тошнило от этого «разнообразия» оттенков, когда он приходил по делам к Малфоям. Скверно жить в животе у змеи. Он улыбнулся сам себе и посмотрел на Анну, её веки были приоткрыты, и печальная улыбка на лице так и держалась, не сходила, словно была перманентной. И почему именно сейчас нужно испытывать это странное грустное счастье?

– Северус…

– Что?

– Всё равно уже ничего не изменить, скажи мне, что ты скрывал от меня?

Он поразмыслил, в какой бы форме это преподнести – так, чтобы Анна всё поняла, но стены не приняли. Хотя какая разница, ведь смысла что-то утаивать даже от других уже не было.

– Парень должен умереть…

– Не продолжай, – прервала она. – Я так и знала.

Северус разглядывал её странные уши, лицо, аккуратный нос и шею, он уже привык к ее чуть странному облику, но все еще не мог спокойно реагировать на её излишнюю догадливость и осведомленность.

*

Когда Гарри видел себя в теле Волдеморта, идущего на убийство родителей и его самого, после произнесения слов смертельного заклятия Лорд словно увидел себя этим маленьким мальчиком, потому что кусочек его души скользнул в тело Гарри. Незапланированный крестраж – вот кем был Гарри Поттер. Вот откуда эта странная связь между двумя заклятыми врагами и способность говорить со змеями. Бедный парень, его все равно ждала бы неминуемая гибель, но в отличие от меня и Северуса, он хочет жить. Прости, Гарри, за то, что решила твою судьбу вот так подло, теперь тебе не избежать предначертанного. Северус видел в моих глазах еще один вопрос.

– Что еще ты хочешь знать?

– Ты пробовал когда-нибудь… Ты использовал камень?

Северус знал, что я имею в виду воскрешающий камень и возможность увидеть Лили.

– Я хотел, – небольшая пауза, – но Дамблдор запретил затуманивать разум пустыми надеждами.

Он говорил ровно и спокойно, без боли, сожаления.

– Но Дамблдор сам…

– Да, это был глупый порыв, который добром не закончился, и пускай проклятие мы сняли, но притронуться к нему я так и не решился.

У меня был еще один наболевший вопрос, эхом раздававшийся в голове, пытаясь найти выход наружу.

– Игорь… Как он умер? – продолжила я печальную тему.

– Его убили сразу, когда нас схватили…

По щеке вновь покатились слезы, ощущение вины за смерть самого близкого друга омрачила этот странный вечер, я смела лишь надеяться, что он обрел покой, и мы скоро встретимся там – на небесах. Поздно что-то предпринимать. Вот и все, что так долго я хотела узнать у него. Часы показывали девять, лишь три часа до добровольной казни, но ни одна струнка души не дрогнула. Мы так и не начали бояться, а просто лежали в объятиях, в последний раз ощущая тепло кожи, дыхания и биение сердец друг друга…

*

Волдеморт позволил им быть вместе, странно, никогда ничего подобного с ним не случалось. Снисхождение? Ему не было жаль, жалость никогда не имела места в его природе. Он не опасался за их встречу, Анна и Снейп будут бездействовать, и Лорду не нужна была благодарность за этот странный поступок. Что двигало монстром в тот момент, когда он послал Беллатриссу к Северусу, и она привела его к ней? Зачем? На самом деле Волдеморт хотел увидеть их боль и страдания, попытки Снейпа отговорить сломленную девушку от добровольной казни. Но этого не случилось; в зеркале, на которое Лорд наложил чары надзора, он не увидел ничего, кроме счастливых странных влюбленных, он не слышал их мысленные разговоры. Эти двое просто отдавались во власть последним часам на земле.

Он словно следил за какой-то счастливой парой молодоженов. Волдеморт видел слезы на лице Анны, но её улыбка и это неестественное умиротворение обжигало его злобное существование. Перестарался… Они даже слишком были готовы к смерти, счастье? Нет, это вовсе не то, что монстр хотел видеть. Сидя в кожаном кресле кабинета Люциуса, он уже подумывал о том, чтобы разделить их, но что-то мешало, он наблюдал за ними в полном одиночестве, в какой-то отрешенности. Если бы у него было сердце, возможно, оно бы болело… Болело от того, он не умеет любить и никогда не испытывал этого чувства. Ощущение своей возвышенности и какой-то божественности, на которую сам себя воздвиг, позволяло лишь созерцать. Злоба, кипевшая в нем постоянно, начала разрастаться до неимоверных размеров. Видеть это счастье… Почему он подумал о Беллатриссе, влюбленной в него сумасшедшей преданной ведьме? Впервые в жизни он задумался о её чувствах. Женщина была единственной, кто испытывал к нему нечто иное, кроме раболепного благоговения и подчинения других его слуг. Он командовал ей, словно кукловод марионеткой, и всегда был уверен в её искренней преданности, верил Белле больше чем другим, но никогда не любил её.