Текст книги "Между небом и землей (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 44 страниц)

От голоса миссис Уизли вздрогнули все. Руки на бедрах и укоризненный взгляд заставил эльфийские уши Рона покраснеть практически до цвета шапки, что несказанно порадовало Фреда и Джорджа.

А меня мучили вопросы о Сириусе, хотя в рождественской суете можно было забыть о времени и отвлечься на заботы и друзей, однако в голове все равно звучало тревожное имя звезды созвездия Большого Пса. Сириус… Как же он себя поведет? Да где же он? Даже Ремус Люпин и Нимфадора Тонкс уже мирно попивали усладель, сидя на диване возле окна, а я знала, что Люпин лучший друг Блэка. Приятный на вид мужчина с усталыми глазами и россыпью преждевременных морщин крепко пожал мне руку при знакомстве, а его спутница – улыбчивый аврор Министерства – даже успела шумно одобрить мои уши. Отчаянно захотелось задушить Джинни за такие шуточки.

Гермиона прислала письмо с поздравлениями для Рона, его семьи и для всех нас. Все смеялись и были счастливы, мне тоже было хорошо, мысли о разговоре с Дамблдором постепенно стали отступать, хотя в доме, где собирались гости, не у одной меня были проблемы. Миссис Уизли придумала для нас с Джинни работу по украшению блюд зеленью, приковав нас к кухне навечно…

Из гостиной послышался шум. Кто-то прибыл через камин. Сердце замерло. Но на кухню вошла невеста Билла – Флер Делакур: безумно красивая девушка, с потусторонней красотой, эльфийской; утонченность в каждом взгляде и жесте, ясные синие глаза и прямая осанка, светлые волосы были перевязаны серебристой лентой. В остроте и привлекательности черт лица читалось явное родство с прекрасными вейлами. Может, меня с ней перепутали? Я улыбнулась сама себе и пощупала дурацкие уши. Похоже, эта особа с французским акцентом не очень-то нравилась миссис Уизли и остальным членам семейства, кроме Рона. Он смотрел на нее с благоговением. По мне она была неплохой девушкой, возможно, ревность к сыну заставляла миссис Уизли кидать на нее косые взгляды. Постепенно близкие и друзья собирались за столом, перенесенным в гостиную.

Так же в доме появился Руфус Скримджер – министр магии, чье присутствие удивило, но праздник его целью не был. Разговор с Гарри – вот что его сюда привело. Правда, сам Поттер был не в восторге от этого. Скримджер, к счастью, не остался на праздник. Наконец, все сели за праздничный стол, щедро уставленный разными вкусностями, пирожными и тортами. Сириуса все еще не было, я начала подозревать, что его и вовсе не будет. Ремусу Люпину досталось право первого тоста. Словно Дамблдор он вещал о сложных временах, и о том, что мы должны быть сильными и сплоченными. Миссис Уизли пустила слезу, остальные просто вздохнули. Все выпили и принялись накладывать еду в тарелки... Застолье началось без Сириуса...

– Прошу простить меня за опоздание, я, кажется, пропустил первый тост.

Взгляд метнулся в сторону стоявшего в проеме между гостиной и прихожей мужчины. Серо-голубые глаза иссследовали присутствующих. Вопросительное выражение озарило его лицо при осмотре ушей четверых идиотов в красных колпаках.

– А у вас, молодые люди, тематическая вечеринка?

Улыбка…Блэк подошел к Ремусу, сидевшему ближе всех, обнял его крепко, как и полагается лучшим друзьям. Я старалась унять неприятное ощущение незащищенности, которое обычно приводит к жуткой неуклюжести и смущению.

– Анна тоже здесь? – услышала я задорный голос и моментально подняла взгляд от тарелки, чтобы встретиться с усталыми, но какими-то уж слишком веселыми глазами.

– Здравствуйте, профессор Блэк, – негромко произнесла я и вежливо улыбнулась. – Это... С наступающим Рождеством...

– И вас так же. Так, что с вашими ушами?

– Идея Джинни, – сказал Рон, избавляя меня от необходимости отвечать.

Как назло Гарри придвинул для Сириуса стул рядом с собой ровно напротив меня. Присев, он стал о чем-то увлеченно рассказывать крестнику, совершенно не обращая внимания на меня. Кажется, разговор шел о единорогах. Причем здесь единороги?

Что я чувствую? Несправедливость, да и попросту обидно. Ярость? Нет, не могу злиться на человека, которого люблю всем сердцем. Я неохотно принялась за еду, теперь кусок в горло не лез.

– Энни, – окликнула меня Джинни. – Не передашь мне соли?

Я потянулась за солонкой, но, как оказалось, не одна я. Наши с Сириусом руки соприкоснулись, и, словно громом пораженная, я не смогла заставить себя посмотреть на него, он, казалось, тоже завис на мгновение, но все же «отмер» и как ни в чем не бывало посолил курицу у себя в тарелке, а затем передал соль Джинни. Она, прищурившись, смотрела на меня, словно что-то понимая. Этот изучающий взгляд мне не понравился.

– Профессор, – внезапно обратилась я, разрезая картофелину, осмелев от неприятного ощущения ненужности, – почему вы уехали из Хогвартса за два дня до каникул? У нас, кажется, был запланированважный зачёт по ЗОТИ.

Нет, этот вопрос не был обыденным, это было, как если бы я задала: «Почему ты сбежал»? Сириус посмотрел на меня, я не смогла прочитать, что было написано в его взгляде. Наконец, я поняла, что поставила его в неловкое положение. Не стоило спрашивать, но пересилить свою обиду я не смогла. Гарри вопросительно смотрел на меня.

– У меня появились срочные дела, – неопределенно ответил Блэк, игнорируя мой взгляд. – А зачет, мисс Стюарт я намерен провести в первый день после каникул, так что готовьтесь.

Конечно, версию про неотложные дела я уже слышала, но уточнять не стала, вернулась к своей тарелке. Только спустя какое-то время заметила, что одна сижу с прямой спиной, остальные, кто немного, кто сильно, сгорбились над едой, едва не клюя в тарелку. Локтей на столе не было видно, но это, скорее, из-за нехватки места, нежели из-за этикета. На фоне этого я выглядела совсем по-другому – как-то неуместно. Никто не заметил, как я немного расслабилась, позволив себе чуть ссутулить плечи. Неужели я так ем всегда? Не вызываю подозрений? Подумаешь, у каждого свои привычки... Сириус совсем не обращал на меня внимания, сердце отказывалось в это верить. Обида душила, в то время как он сидел напротив, весело общаясь со всеми, смеялся и улыбался.

Миссис Уизли волшебством убрала грязную посуду. На столе появились чашки и большой коричневый чайник, способный напоить целый Хогвартс. Праздничный ужин еще не завершился, но молодое поколение решило занять себя другим. Гарри и Джинни ушли из-за стола, чтобы обменяться подарками. Рон предложил мне последовать тому же примеру и ретироваться, оставив накачавшихся усладелем «предков» за только им понятными беседами. С облегчением и в то же время с тоской я уходила из гостиной, стараясь вообще не смотреть в сторону Сириуса, который теперь что-то оживленно рассказывал Ремусу.

– Гермиона приедет только завтра, скучно как-то, – изрек Рон, заняв одну из кроватей в мальчишеской спальне.

– К тебе хоть приедет девушка, – еще тоскливее произнесла я, садясь напротив.

– Когда ты себе уже парня найдешь? Найджелус крутой!

– Рон, ну хоть ты не начинай! Никогда бы не подумала, что тебя интересует моя личная жизнь! – недовольно сказала я.

Я разлеглась на кровати Гарри, поглаживая сытый живот и разглядывая неровный желтоватый потолок.

– Рональд Уизли! У тебя уже есть девушка! – хором произнесли близнецы, появляясь на пороге комнаты, что заставило меня принять сидячее положение. – Тебе не стыдно?

– Заткнитесь, придурки! – выпалил Рон.

Близнецы, однако, веселые ребята, они обступили меня с двух сторон, причем довольно тесно.

– Мы слышали ты совсем одна! – начал один из них свою пламенную речь.

– В этом замке, полном симпатичных парней, – подхватил другой, похоже, это был Джордж.

– И твое сердце как лед, – Фред взял мою руку и наиграно прижал к груди.

– Со всеми жестока, о прекрасная одиночка Хогвартса! – продолжил второй.

Я не выдержала и засмеялась, это у них такой способ подкатывать к девушке?

– Отвалите от нее, извращенцы, – сказал Рон, вставая с места и нависая над нами с серьезным лицом.

Братья посмотрели на него в лучших традициях Малфоя, но мысленную перепалку прервали гости. В комнату зашел Гарри, Джинни и Сириус. Я сразу же отвернулась к одному из близнецов.

– Мисс Стюарт, разрешите нам пригласить вас на свидание, – с наигранной напыщенностью произнесли Джордж и Фред, целуя мне обе руки.

«Вот балбесы», – подумала я, улыбаясь. С ними так легко, весело и непринужденно, вот только я шестым чувством ощущала тяжелый взгляд. Может, мне хотелось, чтобы он ревновал, но то были пустые надежды...

– Я сказал, отстаньте от нее, животные, – Рон отчего-то стал беситься и расцеплять наши руки.

– Рон, да перестань! – сказала я, – Они же шутят! Ты чего взбеленился?

Близнецы, Джинни и Гарри захихикали, даже Сириус улыбался. Он не поверил в весь этот фарс, что, вероятно, к лучшему.

– Кто сказал тебе, что мы шутим? – снова хором ответили Фред и Джордж, затем принялись меня щекотать. Я завизжала и вскочила с места, задев головой низкую люстру. Зашипев от боли, я стала растирать ушибленное место.

– Всё нормально, – остановила я Рона, который порывался мне помочь.

– А ты, оказывается, ревнивая, – сказала Джинни, и снова в её голубых глазах промелькнуло что-то подозрительное.

Ненароком после этих слов я взглянула на Сириуса, который отвел взгляд в сторону и принялся изучать детские каракули Рона, что висели в рамочке на стене. Значит, все же это маска, а не натуральное хладнокровие, и ему как минимум неудобно. Это уже что-то. Но Сириус вышел из комнаты, оставив молодежь. Вскоре нас покинули и близнецы. На душе оказалось немного тоскливо.

– Расскажи им, Гарри, – подтолкнула парня плечом Джинни.

– О чем? – спросил Рон.

Я обычно не принимала участия в подобного рода разговорах. И правильно делала.

– Они мне не поверили, Рон. Они не верят что Снейп предатель! – шепотом начал он.

Эти слова резанули мой рассудок. Бред.

– Но с чего ты взял? – удивленно спросила я.

– Ты что, тоже на его стороне Анна? – чуть ли не со злостью бросил он в мою сторону.

– Я этого не говорила, – исправилась я, изогнув бровь.

Гарри поведал мне историю, о том, как вновь видел Снейпа и Малфоя в коридоре Хогвартса, о том, что их разговор шел о каком-то задании от Темного Лорда для Драко, и Снейп обязался ему помогать, если тот расскажет в чем суть, но мальчик сопротивлялся. Профессор дал его матери Непреложный Обет. Не могу поверить в то, что Снейп предатель, нет, он на нашей стороне, и я это чувствую. Несмотря на свою колючесть, он действительно хороший человек и очень несчастный. Я не стала говорить, о том, что, возможно, он пытался выведать у Драко какую-то тайну, чтобы помочь Дамблдору, думаю, Гарри и так много раз слышал это.

Я подарила ребятам подарки; для Джинни – флакон духов с запахом зеленого яблока от Берри Хью, Рону – перо, исправляющее грамматические ошибки, а Гарри набор для полировки метлы. Гермиона завтра получит книгу о древних магических обрядах. Все остались довольны. Пообещали, что когда приедет Гермиона, они подарят свой подарок.

Праздник закончился, Сириус аппарировал к себе домой, Ремус и Тонкс тоже ушли. В доме погас свет, все обитатели Норы разошлись по комнатам. Мы с Джинни валялись в кроватях и болтали о разной любовной ерунде. Как же с ней легко, замечательная девушка, повезло же Поттеру обладать таким сокровищем. Она рассказывала про их первый поцелуй, а я слушала, вспоминая нежные прикосновения губ Сириуса.

– Я никогда не думала, что буду смущаться, знаешь, я ведь до этого с Дином встречалась.

– Да, ты рассказывала уже, – подтвердила я, глядя в окно на очистившееся Рождественское небо, сияющее яркими холодными звездами.

– Давно ты влюблена в Сириуса? – внезапно спросила она.

Я дернулась от неожиданности на кровати, мне показалось, или она действительно задала этот вопрос? Неужели настолько заметно?

– Джинни! – недовольно сказала я, глядя на подругу, чьи рыжие пряди отливали медью даже в лунном свете.

Но отступать от темы она не собиралась.

– Вы двое странно себя ведете, – пояснила она, поудобнее устраиваясь на кровати, но не отводя взгляда от моих пристыженных глаз. – Сегодня Сириус был сам не свой.

– В каком смысле? – спросила я, понимая, что отпираться бесполезно.

Дико интересно, в чем же это выражалось, так как я не заметила ничего необычного в его поведении.

– Что между вами было? – повергла она меня в еще больший шок своей проницательностью.

– Да с чего ты взяла? – возмутилась я, резко приняв сидячее положение.

Джинни последовала моему примеру, ей явно был интересен этот разгвоор.

– Сириус сегодня весь вечер вел себя как идиот, а ты дальше своего влюбленного носа ничего не видела.

Я задохнулась от негодования и не смогла подобрать слов, от Джинни, конечно, это не укрылось.

– Сначала пришел, набросился на Ремуса, – продолжила она, – затем проездил Гарри все мозги по какой-то ему несвойственной ерунде. Вел себя наигранно.

– Джинни! Это не из-за меня вовсе! – начала отпираться я, пытаясь хоть как-то оправдаться.

– А из-за кого? Из-за меня что ли? В его глазах читалась такая ревность, когда Фред и Джордж тебя доставали, он был вне себя! Ты сама хороша, подыгрывала им, а за столом вообще не смотрела в его сторону! Отвечай как на духу, что происходит?

Я покраснела, хорошо в темноте ничего не было видно.

– Кто еще заметил?

– Если ты о Гарри, то он ничего не понял, просто спросил, нет ли у Сириуса температуры. Не соскакивай с темы, что между вами было? – не унималась она.

Она уже обо всем и так догадалась, вероятно, стоит довериться… Ей можно, тем более, скрывать истинные мысли было уже невыносимо. Я разгладила одеяло на ногах, смущенно потупив взгляд.

– Джинни, только никому не слова, ладно?

– Да хочешь я тебе прямо сейчас Непреложный Обет дам! – победное выражение лица подруги, распутавшей клубок страстей, смущало меня еще больше.

– Ну, это лишнее...

– Давай, не томи! – полушепотом сказала она, кладя подбородок на обхваченные в кольцо рук колени.

Готовясь к исповеданию, я еще раз взглянула на небо, где нарастающая луна на мгновение скрылась за небольшим облачком, словно нагнетая обстановку для сплетен из первых уст.

– Мы… – я запнулась, вздрогнув от шума на чердаке.

– Не беспокойся, там живет старый упырь, Энн, давай уже! – Джинни закусила губу в порыве нетерпения.

– В общем, – неуверенна начала я, заранее чувствуя облегчение, что нашелся собеседник на такую тему, – я не знаю, как так получилось, Джинни, я… Он поцеловал меня.

– У-и-и.. – послышался довольный голос Джинни, которая сжала кулачки и заерзала на месте. – Я так и знала! Я так и знала!

– Тише, – шепотом остановила я эмоции подруги, сама начиная радоваться, правда, непонятно чему.

– Как, как это было?

– Тс-с, – снова остановила я. – Это вышло случайно. На последней отработке Снейп довел меня до слез, – но под вопросительный взгляд пришлось включить новую ложь. – Он не очень лестно отозвался о моих способностях к зельеварению, обозвал бестолочью.

– И тебя это так сильно расстроило?

– Да я и сама не знаю, как так получилось, но суть не в этом. По дороге в башню я наткнулась на Сириуса…

После красочного рассказа о моем первом поцелуе Джинни снова издала непонятный звук радости.

– Ничего себе! Сириус влюбился! – чуть ли не взвизгнула она, подпрыгивая на кровати. – Обалдеть! Я в шоке!

– Тише, Джинни, – шикнула я на нее вновь. – С чего ты взяла, что он влюбился? Это было случайностью, мне кажется, он жалеет об этом…

– Он бы никогда ничего не сделал, не опираясь на чувства в такой ситуации, он слишком эмоционален, конечно, ему сейчас сложно свыкнуться с этой мыслью, ты ведь его студентка и подруга Гарри, но я уверена, он к тебе определенно что-то испытывает. Гермиона как-то упоминала, что ты пялилась на него в Большом зале. Я же не раз замечала подобное с его стороны в твой адрес.

– Ты серьезно? – Джинни подтверждала мои подозрения, невольно заставляя мои губы расползаться в довольной улыбке.

– Джинни, Гермиона на меня едва собак не спустила, когда заметила мой взгляд на Сириуса.

– Ты же знаешь ее, она слишком правильная, – закатила глаза она.

– Джинни, он сбежал из-за меня перед каникулами, я это чувствую, он испугался, и сегодня он игнорировал меня, – я была в смятении на грани негодования.

– Он не сбегал никуда, ты что, глупая? – смеясь, повысила она голос. – Его Дамблдор послал в Россию зачем-то, ой, только я тебе ничего не говорила, – Джинни закрыла рот ладошкой. – А сегодня ты сама все испортила, тупица!

Меня пронзили тысячи маленьких иголочек, неужели из-за меня он вел себя подобным образом? Он не сбежал, но зачем Дамблдор… Нет, только не это, он что послал его по моим делам? Он доверил ему мою тайну? Нет, это вряд ли… Иначе отношение полностью бы изменилось, я должна сама рассказать ему о себе, когда настанет время, но не сейчас. Я едва не поцеловала Снейпа, как я могла?

– Джинни, я настолько ужасна? – спросила я сквозь проступившие слезы радости или же, наоборот, отчаяния.

– Ты о чем?

– Неважно…

Теперь в этой тайне у меня есть друг и плечо, на котором я могу смело поплакать. Из моих глаз потекли слезы… Подруга поняла это, слезла со своей кровати и перебралась ко мне. Джинни, в которой я никогда не разочаруюсь, моя лучшая подруга… Джинни, которая младше меня на год, но кажется, что старше, понятливее. Джинни, что дает мне советы и слушает печаль. Она никогда не ругается на меня серьезно, лишь указывает на мои откровенно глупые мысли и поступки.

*

Смех, электрические звуки и разноцветные вспышки заклятий. Меня преследовали Пожиратели Смерти, сквозь темный лес я неслась, расцарапывая кожу лица острыми ветками, и, куда бы я не повернула, везде были они. Среди деревьев мелькали тёмные фигуры в серебряных масках, они звали меня, шептались между собой. Шипение змей раздавалось повсюду. Я оказалась на поляне с выжженной травой и чернеющей землей, полной авроров, но и те напали на меня. В этой битве я была третьей стороной. На коленях, под поднятыми волшебными палочками я смотрела на него снизу вверх… Сириус… Я умоляла его, клялась, что я не на стороне Темного Лорда, но он не верил, смотрел на меня презрительно. Какой холодный взгляд… Боль Метки заставила проснуться от этого кошмара, полного слез и несдержанных всхлипов.

Я схватила сумку и достала из нее мази и обезболивающее. Боль была такой адской, что меня уже начинало лихорадить. Темный Лорд издевался, хотел причинить мне как можно больше страданий…. просто так – подарок на Рождество. Я откупорила зелье и выпила глоток, жжение не отступало. Еще немного, и лекарство подействует, но успокоить себя не удавалось, боль не утихала. Еще один большой глоток зелья не принес облегчения. Предплечье жгло все сильнее…

Да что же это!? Еще немного и из груди вырвется крик. Холодный пот прошиб тело, по лбу уже катились капли. Мне нужен Дамблдор или Снейп, они знают, они бы помогли, но их не было рядом. Нет, нельзя будить Джинни – этот вариант равносилен чистосердечному признанию. Я как можно тише встала и, превозмогая боль, поплелась в ванную, по дороге пару раз задев плечом косяки.

Меня вывернуло наизнанку. Ощущение что череп раскалывается, а глаза вот-вот лопнут, все усиливалось. Холодный кафельный пол туалета уходил из-под ног. Я упала и почувствовала, что все тело сводят судороги. Попыталась встать, опершись о ванну, но не смогла. Боль забирала последние силы. Я почувствовала лёгкую щекотку на затылке. Осторожно прикоснулась пальцами к этому месту и, поднеся пальцы к лицу, увидела на них кровь. В голове помутилось, темные пятна постепенно стали заполнять пространство, не позволяя мне больше двигаться…

Сквозь странное отсутствие, словно меня и не было в мире, я почувствовала, как кто-то трясет меня. Ощущения возвращались, но этот процесс оказался сложным. Только голос вытягивал меня из темноты…

– Анна, очнись! Очнись, что с тобой?!

Перед глазами на мгновение материализовалась Джинни с встревоженным лицом.

– Мне нужен Снейп…

И снова все вокруг поплыло, я выпала из реальности, но показалось, что уже через мгновение в веки ударил яркий свет, захотелось накричать на того, кто светит Люмосом. Сквозь ужасную головную боль я попыталась открыть глаза. Мягкая постель, кажется, спальня Джинни, неясные фигуры, в комнате: полноватый силуэт и рыжая шевелюра миссис Уизли. Джинни, Гарри, Рон и приехавшая Гермиона стояли поодаль. Взгляд потихоньку фокусировался на Сириусе, что сидел на соседней кровати. Дамблдор был рядом на стуле и держал меня за руку.

– Что произошло? – тихо спросила я, ощущая, что речь дается с трудом.

На голове что-то было, прикоснувшись к ней пальцами, я обнаружила ткань.

– Ты расшибла голову, когда упала в обморок, – пояснил директор, улыбаясь совершенно не к месту.

Я испуганно осмотрела находившихся в комнате встревоженных людей, затем обратила взгляд к Дамблдору.

– Прошу, оставьте нас наедине, – сказал он всем, понимая без слов мои опасения.

Толпа молча удалилась. Сириус остался на месте, в его глазах было столько переживаний, таких искренних и родных, что в душе защемило. Я не знала, как реагировать. Видела в его взгляде что-то, только не могла прочитать. Стоит залезть в его голову? Нет, думаю, его мысли должны остаться при нем, я не имею права…

– Сириус, прошу тебя тоже выйти, – попросил Дамблдор.

Блэк перевел взгляд на директора, потом встал и направился к двери, я видела, что он хотел что-то сказать, но просто вышел, оставив нас наедине в гулком молчании. Казалось, что молчит и улица, и дом, гробовая тишина давила неизвестностью. Голова раскалывалась.

– Профессор, они видели Метку? – задала я мучавший меня вопрос, когда за Блэком закрылась дверь.

– Нет, они не осматривали руки, но теперь нет смысла скрывать ее от них, и твою личность тоже. Я прибыл, как только Артур сообщил мне, что ты потеряла сознание, они испугались, хотели отправить тебя в больницу святого Мунго. Хвала Мерлину, что сначала они связались со мной. Они подумали, что ты просто поскользнулась на мокром кафеле в ванной. Это дает тебе шанс самой все рассказать им.

– Лекарства не действуют, – свернула я не менее неприятную тему разговора.

– Я понял это, ты выпила много обезболивающего?

– Целый флакон, профессор…Почему оно не подействовало? – испуганно спросила я. – Или это новый изощренный способ Тёмного Лорда добить меня?

– Увы, мне это неизвестно. Твои волосы, они приняли настоящий вид, – предупредил Дамблдор, оглядывая мою голову.

Я вновь потрогала голову и только сейчас обратила внимание, что волосы стали мягкими, как и раньше, и маленькая прядка в моих руках блестела белизной на декабрьском солнце.

– Как это произошло?

– Мне бы тоже хотелось это знать, – директор внимательно посмотрел мне в глаза. – Я считаю, твои друзья готовы вынести тайну, они переживают, но больше всего их пугает неизвестность.

– Но…

– Подумай, как следует. Тебе больше не придется врать, – сказал он, встав со стула.

Дамблдор вышел из комнаты, оставив меня наедине с мыслями. Это подобно самоубийству, рассказать все друзьям, Сириусу… Они не отвернутся, я надеюсь, но отношение ко мне изменится… Страшно подумать, что ждет меня в будущем...

====== Всё тайное... ======

Дамблдор позаботился о том, чтобы в ближайшие полчаса меня никто не беспокоил. Наедине с собой… Не знала как мне все рассказать, убедить, что я на стороне Гарри, всего мирного населения, и что Тёмная Метка на моем предплечье не доказывает моей принадлежности к стороне Тьмы. Меня не должны приписывать к рангу предателей, директор убедил в этом, однако сложно будет доказать обратное. Всё было зря, не нужно было скрывать свою личность, это может разрушить наши отношения c друзьями. Как я буду смотреть в глаза Сириусу? Что скажу ему?

Судьба… Смерть? Если выживу, если Дамблдор убережет меня… но после этой ужасной ночи чувствую, что Лорд сможет влиять на мою жизнь. Страшно, мне всего шестнадцать лет, я хочу жить, хочу прожить эту жизнь с тем, кто небезразличен. Джинни видит в нас с Сириусом идеальную пару, быть может – это следствие юношеского максимализма, но она была убедительна. Не знаю, с чего она решила, что мы так подходим друг другу, но теперь и подруга может от меня отвернуться. В дверь негромко, словно неуверенно, постучали. В комнату вошли именно те, кого я боялась… Боялась потерять. Сириус осторожно прошествовал последним. В голове воцарился хаос, с чего начать? Я попыталась принять сидячее положение на кровати, но боль снова вступила в голову, отчего на лице отобразилась неприятная гримаса.

– Лежи, ты еще слаба, – посоветовала Гермиона, первая оказавшаяся у кровати невольной пациентки.

Но я все равно села, потому, что должна была видеть их лица, контролировать по мере возможности их реакцию.

– Дамблдор сказал, что тебе нужно что-то сказать нам, – произнесла Джинни, и я увидела в её взгляде какую-то нерешительность, словно это она должна рассказать нечто неприятное.

Все понимали, что если в деле замешан директор, то это крайне серьезно. Друзья молчали, ждали, пока я соберусь с мыслями, готовы были услышать все что угодно, но еще не знали, что их ожидает. Сириус сел ближе всех, выражая тем самым некое доверие. Зачем Дамблдор сказал ему прийти? Его присутствие делает правду еще больнее, а волнение невыносимее. Я молчала, не в силах говорить, и изучала цветочный узор пододеяльника.. Друзья были терпеливы, смотрели на меня, но старались сделать взгляды мягкими, не обременяющими. Видимо, их уже предупредили о чем-то.

– Как вы уже заметили, со мной кое-что не так, – после глубокого вздоха начала я, не поднимая взгляда от одеяла.

Никто ничего не сказал, но по глазам было виден положительный ответ. Пришлось собраться с силами и продолжить, но все оказалось не так-то просто.

– Я кое-что скрывала от вас, – но подавив комок в горле, я словно оправдалась следующими словами. – Так было нужно. Я не знаю, как рассказать вам, – на этих словах мой взгляд обратился к человеку, чье присутствие угнетало, и перед кем, казалось, моя вина возрастала в сотни тысяч раз.

Ребята смотрели на меня, не торопили, они уже были готовы узнать что-то серьезное, им не впервой. Найти в себе силы признаться – вот самое страшное во всей этой ситуации, ведь таковых сил может и не оказаться.

– Меня зовут вовсе не Энн Стюарт, – произнесла я, вновь пряча взгляд в ничем непримечательном покрывале. – Это, пожалуй, первое, о чем я должна сказать. Моё настоящее имя… Меня зовут… Анна Рахманинова, я – единственная наследница рода Рахманиновых – самого влиятельного рода в России и странах Европы. И я сбежала из дома...

У Рона поднялись брови, Гермиона переглянулась с Гарри и Джинни, конечно, они знали эту фамилию, знали о моей чистокровной семье, теперь поняли, почему мои волосы стали такого яркого белого цвета. Лишь лицо Сириуса ничего не выражало, это пугало больше всего, словно от реакции этого человека зависела вся жизнь. Они ждали продолжения истории молча, не собираясь перебивать и без того тяжелый монолог.

– ...После возвращения Волдеморта, – от этого имени Рон вздрогнул, Джинни тоже, остальные не поменяли лиц, – обстановка в моём доме стала ужасающей. Родители и так не отличались добротой по отношению ко мне, однако в это время они стали совсем жестоки, – словно подготовленную речь говорила я, стараясь не останавливаться. – Год назад Лорд появился в нашем доме, я отказалась поклониться ему, я лучше умру, чем сделаю это… – добавила с досадой, надеясь, что эти правдивые слова повлияют на вердикт, что друзья мне вынесут, хотя, возможно, это звучало наивно и по-детски. – Отец и мать спокойно стояли и смотрели, как он пытает меня Круциатусом, затем на три дня меня бросили в темницу без еды и воды. Я еще удивилась, почему он не убил меня, всем бы все равно было наплевать…

У слушателей медленно вытягивались лица, но только не у одного. А слезы одна за одной стекали по покрасневшим щекам, придавая мне вид мученицы, хотя я не стремилась к подобному определению.

Им предстояло узнать еще слишком многое, а мой рассудок уже сдался, сдался, потому что я просто устала, устала лгать, утаивать и быть одинокой в компании людей, которые невольно стали близкими, потому что три месяца назад старосты Гриффиндора не позволили мне куковать в одиночестве в коридоре Хогвартс-Экспресса. Никто не смел перебивать…

– После этого мне удалось завести переписку с профессором Дамблдором, при помощи одного из домашних эльфов, что был мне предан. Он же помог мне сбежать, перенес меня из дома, но пользоваться далее им как транспортом, я больше не могла. Засекли бы, да и бедному Динки бы не поздоровилось, он рисковал жизнью ради меня, – Гермиона одобряюще кивнула, и мне стало даже легче говорить, от того, что не все внимание целиком адресовалось моей персоне. – Я добралась до Лондона маггловским транспортом и не использовала магию, чтобы не засекли. Дамблдор посоветовал мне изменить имя, на всякий случай, это была перестраховка. Он сам предложил имя английской королевы, честно говоря, я даже не знала, чью фамилию беру. Но моя маскировка оказалась бесполезной, Тёмный Лорд уже давно знает, где я… – я остановилась, чтобы перевести дыхание от нескончаемого потока слов, рвущихся наружу.

Слишком долго я всё скрывала.

– Подожди, причем тут Темный Лорд? – опешил Гарри спустя внушительную паузу. – Зачем ты ему?

– Профессор Дамблдор и я… Мы долго искали ответ на этот вопрос, но в конечном итоге помог случай, – я повернулась к Сириусу, который задумчиво почесывал бородку. – Профессор, вы помните наш разговор о книге Ангелины Файнс и эльфах?

– Да, – коротко ответил он, погружаясь в собственные мысли все глубже.

– Какую книгу? – переспросил Рон; Гарри и Джинни тоже не поняли.

– Книга о волшебных существах, вымерших многие столетия назад… Не те эльфы, о которых вы подумали, другие, обладающие невероятной силой, существа могущественные и бессмертные, – пояснила Гермиона, проштудировавшая почти всю библиотеку Хогвартса.

Лицо Сириуса приняло легкий окрас непонимания, он пытался связать мои слова воедино.

– В общем… Я потомок этих существ – такое предположение выдвинул профессор Дамблдор.

– Что?– хором спросили Гарри и Рон.

Девушки силились осознать услышанное, а Сириус нахмурился.

– Был в Испании один церковный послушник, Антониус Матиас Диас…

– Но причем здесь он? – перебила меня Гермиона, сосредоточенно анализирующая мои речи.

– В книге Ангелины Файнс сказано, что его сожгли на костре за чернокнижничество, его обнаружили с книгами об эльфах. Все они были на гоблинском языке, послушника сочли сатанистом, одержимым дьяволом. Это и выглядело так, Антониус был сквибом, но был им, как оказалось, не до конца, – я нашла собеседника в лице Гермионы и теперь старалась смотреть только ей в глаза. – Он понимал гоблинский язык, и на самом деле он сошел с ума от алчности. В тех книгах было сказано, что существует один единственный выживший эльф, так же там было сказано как его уничтожить и отобрать силу. Когда Антониус сидел в камере, скорее всего, на фоне его безумия случился всплеск магической активности, и он сумел аппарировать.