Текст книги "Сойка-говорун (СИ)"

Автор книги: AnnetPf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Джерри убежал, едва Лестер выстрелил и понесся дальше по ангару. Я уже готовлюсь бежать за ним, но резко останавливаюсь и смотрю на балкон. Лесли спускается по ступенькам ко мне, Лилит ее не преследует, лишь с издевкой советует уносить ноги как можно скорей. Убедившись, что с ней ничего не случилось, я бегу за Джерри.

– Ай! Это придурок выстрелил в меня! – женщина бежит за мной.

Мы догоняем Джерри у выхода из ангара. Спустя несколько минут непрерывного бега, мы падаем на пол от усталости.

– Вот мудак… Он же… Он же мог попасть мне в голову! – запыхавшимся голосом говорит Лесли. Она встает и идет дальше по коридору, выглядывает за угол.

– Но ведь не попал, – произносит Джерри, валясь на спине.

– Угу. Мимо пролетело, только волосы задел, – Лесли расчесывает голову. Я рассеянно смотрю на нее, думая о поступке Лестера и пытаясь понять, что творится в голове у этого человека. Он мог убить нас всех прям там, ему было это несложно: четыре стрелы – четыре трупа. Неужели он настолько сильно стеснен своими же правилами. Ну, он мог убить нас одной гранатой, почему бы и нет, но ее у него не было. В волосах Лесли что-то мигает.

– У тебя что-то в волосах, – бормочу я.

– Где? – спрашивает Лесли, касаясь головы.

В следующую секунду взрывная волна впечатывает меня в стену. Я больно ударяюсь головой, не успевая ничего предпринять. В глазах все темнеет, я едва-едва не теряю сознание. Я сжимаю от боли зубы, рискуя раскрошить их. Обхватываю голову, стараясь унять боль. В ушах звенит, а глаза щиплет от едкого дыма. Сквозь звон, я слышу надрывный мужской крик. Когда дым немного рассеивается я вижу тело Лесли, точнее, то, что от него осталось. Это просто кусок разорванного мяса, укутанный в одежду. Рядом с ним сидит заляпанный кровью и внутренностями Джерри. Он сжимает в руках окровавленный клочок волос и орет во все горло. Осторожно я опираюсь спиной на стену. Эмоций нет. Никаких. Будто этот взрыв выбил у меня душу. Все, что мне остается – это смотреть на Лесли. Боль в голове постепенно уходит, уступая место боли в сердце. Гремит пушка.

Дальше все, как во сне: я встаю, наверное, с десятой попытки, поднимаю Джерри на ноги, беру его чемодан и увожу дальше по коридору. Он вопит, пытается вырваться, но я непреклонно веду его дальше. Я не знаю, куда я иду, да это и не важно. Я уже не обращаю внимание на вонь, которая исходит от меня, на боль в укушенной ладони, на голод, на звон в ушах. Все это становится неважным.

Открываю первую попавшуюся на пути дверь, заталкиваю туда Джерри. Он падает на пол, продолжая заливаться слезами. Он все еще держит в руках клок волос. Я сажусь рядом с ним. Молча прижимаю его к себе и укачиваю, словно маленького. Он хватается за мою руку и ревет мне в плечо.

Через несколько минут он затихает, а мне остается сделать еще одну вещь. Я выхожу из комнаты и бреду обратно. Сумка Лесли почти не пострадала. Я, стараясь не смотреть на труп, беру ее и иду обратно. Под ногами что-то хрустнуло. Поднимаю ногу и вижу остатки ее очков, который под моим сапогом превращаются в крошку. И так происходит со всем, к чему я прикасаюсь. Дед, Лесли, скоро и Джерри умрет по моей вине, а не от моей руки.

Свет гаснет и звучит гимн Панема. На стенах отображается портрет Лесли. Она, как и положено в данной ситуации, опускает скрещенные на груди руки и склоняет голову. Следом за ней появляются мужчина из Дистрикта-6 – убитый переродками – и женщина из Восьмого. Из динамиков раздается безжизненный голос Клавдия Темплсмита:

– Лучшее убийство седьмого дня достается Лестеру Вильямсу из Дистрикта-1.

Экраны гаснут, коридор погружается во тьму.

Я на ощупь иду туда, где оставила Джерри. Зайдя в комнату, я обнаруживаю, что она слабо освещается. Под потолком горит одинокая лампа. Джерри лежит в углу, свернувшись калачиком и сосет палец. Клок волос Лесли валяется на полу рядом, он невидящим взглядом смотрит на него. Я кладу рядом с парнем сумку.

– Посмотри потом, может, из этого что-то понадобится.

Я осматриваюсь: мне было настолько наплевать на происходящее, что я не обратила внимание на то, где мы находимся. Это место больше походит на жилое помещение. Внутри оказывается есть еще дверь, ведущая в комнату поменьше. Она также освещена, там даже есть металлическая кровать, стул со столом и зеркало, которое на удивление целое. Я подхожу к нему и стираю ладонью пыль. Увиденное не сильно шокирует меня: вся моя одежда испачкана кровью, какой-то чернотой (скорей всего, это кровь переродков). Лицо осунулось, глаза потускнели. Смотрю на свою раненую руку. Ладонь и пальцы почернели до самого запястья, рана покрылась безобразной коркой. Осторожно пытаюсь сжать пальцы, чувствую ноющую боль. Вероятно, скоро я не смогу держать ею кинжал. Вздыхаю и сажусь на кровать.

Казалось, что со смертью Лесли желание участвовать в Играх будто куда-то пропало. Почему, ну почему она осталась со мной? Почему Анхель ее не увел? Будь она с ним, то была бы до сих пор жива. Вряд ли он погиб. Хотя мы и выпали из жизни на неопределенное время, не думаю, что он успел умереть. Из моей команды остались только я и Джерри, да и то он теряет рассудок.

Я ложусь на жесткую кровать, скрещиваю руки на груди и смотрю в обшарпанный потолок. Пора подводить неутешительные итоги. Еды, считая, нет, воды тоже. Даже если осталось что-то в Роге изобилия, то мы находится неизвестно где, и я не уверена, что мы отыщем путь к Рогу. По округе бродят Лестер с Лилит, а на выходе поджидает Мэг. Если я не умру от заразы, то руки точно скоро лишусь. В Играх остались самые серьезные соперники. Хуже расклада не придумаешь. Я закрываю глаза. Надо решать проблемы постепенно. Сейчас главное отдохнуть и принять тот факт, что Лесли уже нет и ее не вернешь. Дед был прав: мне было бы трудно убить ее самой. Но я еще на один шаг ближе к победе – это ли не главное? Анхель сказал бы «нет», но я не он. И как бы мне иногда не хотелось, я им не стану. Интересно, что обо мне думает Капитолий? Ведь отчасти, эти Игры – мой экзамен.

– Мирта Дагер – победительница 83-х Голодных Игр, – я усмехаюсь. Звучит недурно…

========== Глава 20 ==========

Первую половину следующего дня мы с Джерри проводим в тишине. Утром, когда я вышла из комнаты, он уже не спал. Сидел и разбирал вещи в своем чемодане. Сумка Лесли валялась пустой в углу комнаты. Я забрала один из двух оставшихся пакетов сухофруктов и устроилась у противоположной стены. Перекусив, я также стала раскладывать оставшиеся ножи. Оба кинжала я потеряла в борьбе с Гейлом, ножей осталось всего девять.

Так мы и просидели – каждый занимался своими делами. Наконец, молчать стало совсем невыносимо.

Я смотрю на Джерри: он пытается строить невозмутимый вид, но я знаю, что творится у него на душе.

– Джерри, – зову я его. Он поднимается на меня свои припухшие от слез и недосыпа глаза. – Мне жаль, что так вышло. Правда.

– Мне тоже, – безжизненно отвечает он. – Но что поделать: таковы Игры. Она знала, на что шла.

– Угу.

Мы опять замолкаем. Я снимаю с себя бронежилет с курткой, остаюсь в одной водолазке. Одежда выглядит не лучшим образом, и я решаю ее почистить. Джерри кидает мне тряпку. Разобравшись с одеждой, я снимаю перчатки. Оказывается, на правой руке все это время был золотой браслет – я совсем про него забыла. Пальцы левой руки болят при каждом движении, но я все равно провожу ими по каждому звену, ощущая странное спокойствие.

– Как рука? – спрашивает Джерри.

– Не лучшим образом. Без лекарств и помощи я ее потеряю.

– Ну, хотя бы не становишься как те мертвецы.

Я с трудом пытаюсь одеться. Джерри вскакивает и помогает мне. Ужасно хочется умыться, но воды осталось совсем немного. Посовещавшись, мы решаем вернуться обратно в ангар за моими кинжалами и посмотреть, что находится за дверью, откуда появилась Лилит.

Мы выходим из комнаты и пытаемся вспомнить, как вернуться в ангар. Поплутав с полчаса, мы выходим к останкам Лесли. Я слышу, как Джерри, идущий за мной, шумно вздыхает. Мы как можно быстрее проходим мимо, но вдруг Джерри просит меня остановиться и возвращается к трупу. Он, прикрыв рот рукой, осматривает тело и, наконец, возвращается ко мне, демонстрируя перепачканные в крови часы. Они все еще работают. Парень цепляется их на руку и мы продолжаем свой путь.

Очутившись в огромном ангаре, я говорю Джерри, что сама быстро заберу кинжалы и позову его, если внутри безопасно. Парень соглашается, и я стремглав бегу вперед. К моей искренней радости, оба кинжала остались валяться на полу: ни Гейл, ни Первые их не забрали. Но что еще странно: Гейл все еще жив. Вероятно, его очередь умирать пока не наступила. Я прячу оружие за пояс. За дверью, как и предполагалось, обнаруживается лестница, но ведет она вниз. Я прислушиваюсь – тишина. Удостоверившись, что здесь в целом безопасно, я выглядываю из-за угла и подзываю к себе Джерри, не забывая наблюдать за верхними ярусами. Джерри добирается до меня без проблем.

Мы спускаемся вниз, я иду впереди. Спуск оказывается долгим. По мне, мы прошли этажей десять не меньше. Лестница ведет строго вниз, никуда не сворачивает. Вдруг до ушей начинает доходить странный звук. С каждым шагом он усиливается, а воздух становится влажным. Сомнений нет: где-то здесь вода. Мы торопимся спуститься вниз. Впереди виднеется двойная дверь. Последние ступеньки мы перепрыгиваем и одновременно толкаем дверь, выскочив наружу.

Хорошо, что впереди были перила. Мы опасно свешиваемся, рискуя свалиться вниз на каменный пол. Мы оказываемся на одной из множества трибун, обрамляющих стены. Каменное помещение с потрескавшимися стенами имеет вид цилиндра. Я задираю голову кверху: над нами расположены такие же трибуны, порядка десяти ярусов.

– Мирта, смотри! – Джерри дергает меня за рукав и показывает куда-то вниз, справа от меня. Там оказывается в стене трещина, откуда хлещет вода. Я облизываю пересохшие губы, почувствовав невероятную жажду.

Чтобы добраться до этого места, нам надо спуститься на два уровня ниже. К счастью, в полу нашей трибуны оказывается пробоина, ведущая на нижний уровень. Я первая спрыгиваю вниз: высота, на деле, небольшая. К сожалению, этот ярус оказывается целым. Мы подходим к самому краю, вода хлещет под нами. Я забираю у Джерри пару пустых бутылок, которые он так удачно взял с собой, и предлагаю ему меня подстраховать. Пальцы на больной руке почти не гнутся, но, тем не менее, я хватаю Джерри за руки. От боли мне хочется рычать. Парень осторожно спускает меня. Я немного раскачиваюсь и удачно спрыгиваю на балкон. Наполнив бутылки, я наконец-то умываю лицо. Судя по запаху, это обычная вода.

– Мирта, мне спускаться? – спрашивает Джерри.

– Да, сама я все равно не поднимусь.

Я страхую Джерри, когда он спускается. Он чуть ли не вопит от радости и несколько раз обливается из бутылки. Пока он занят водными процедурами, я осматриваюсь вокруг. До каменной площадки, которая обильно поливается водой осталось три яруса. Внизу виднеется лифт, который ведет на самый верх цилиндра. Сломан он или по-прежнему функционирует – не понять.

– Джерри, я спущусь вниз, проверю, что там.

– А как ты поднимаешься? У тебя же рука болит, – спрашивает парень, протирая очки.

– Что-нибудь придумаю. Если что, спустишься следом. Я дам тебе знать.

Я быстро иду вдоль трибуны к самому ее краю. Я уже примерно представляю как мне добраться, но Джерри прав: одна я таким же образом не вернусь. Я забираюсь на перила, прыгаю вперед на трибуну, которая проломилась настолько, что я без труда могу спуститься вниз, даже не используя руки.

Очутившись внизу, я не обнаруживаю ничего интересного кроме лифта. Вода достает мне до щиколоток. Я мысленно благодарю Цинну за непромокаемые сапоги. Моя рука зависает возле кнопки вызова лифта: сверху раздается вопль.

– Мирта, помоги! Ааа!!!

Мне приходится отбежать от лифта. Задрав голову, я вижу, что Джерри лежит на трибуне. Из его щиколотки торчит остроконечная звезда. Я выхватываю метательный нож и отправляю его в сторону Мэг. Заранее знаю, что не попаду. Девушка пригибается и почти на четвереньках перемещается по балкону, который находится выше трибуны Джерри на один этаж. Метаю нож прямо перед ней. Она останавливается и тут же отправляет в меня звезду. Я к этому готова: каким-то невообразимым образом мне при развороте удается ее поймать. Быстро кидаю взгляд в сторону Джерри: он скачет на одной ноге к самому краю. Вероятно, он хочет подняться наверх. Я швыряю звезду в Мэг, но она летит совсем в сторону. Тем не менее, мне удается ее отвлечь, чтобы дать Джерри возможность забраться наверх. Кое-как, на одном адреналине и страхе, он подтягивается на руках: сейчас он на одном уровне с Мэг, но его удачно закрывает водный поток. Мэг это понимает. Она почти стелется по полу, стараясь укрыться от меня.

– Спускайся, Самбер! Давай поболтаем, как девчонка с девчонкой, – с издевкой кричу я ей. – Не бойся, я тебя не обижу. – Я прекрасно понимаю, что вывести Мэг – задача не из легких. Из всех нас она самая сдержанная и холодная. Сейчас она не шевелится. Наверняка ждет удачного момента для атаки.

Вдруг внутри стен начинает что-то дребезжать. Кнопка вызова лифта загорается. Я скрежещу зубами: скоро сюда явится еще кто-то, а значит, мне придется выбрать на кого переключиться. Я меняю нож на небольшой лезвие и жду. Спустя пару минут ожидания, Джерри, все же, решает рискнуть: он, прихрамывая, бежит к двери. Едва он ее открывает, как Мэг, словно кошка, в элегантном прыжке метает звезду, которая попадает Джерри в руку. Парень вновь завывает, но и Мэг не повезло: не успела она приземлиться, как мое лезвие пронзает ее щеку. Она вскрикивает, падает на бок, но почти тут же вжимается в стену. Я чертыхаюсь про себя: отправленный вслед за лезвием нож не попал в нее.

Но, все же мои усилия не прошли даром: Джерри скрылся за дверью. Но, едва это происходит, как лифт останавливается, и из него выходит Гейл. Я с трудом могу его узнать. Все его тело покрыто страшными порезами, живого места почти нет. Лицо сильно избито и покрыто ужасными шрамами. Они проходят по щекам, лбу, подбородку. Я криво улыбаюсь и достаю кинжал.

– Фортуна благоволит нам, Хоторн. В который раз мы уже встречаемся. Это судьба…

– И твой верный песик не прибежит тебя спасать? – едва различимо произносит Гейл. Я замечаю, что несколько зубов у него выбито.

– А разве не видишь? – я обвожу руками зал, заодно проверяю, как там Мэг. Она по-прежнему находится там же, где и была. – Его здесь нет. Так что нам никто не помешает. – Я подмигиваю Двенадцатому.

Гейл обнажает меч. Разрыв в стене, из которого идет вода, расширяется: распорядители стараются не иначе. Мы словно волки кружим, не сводя глаз друг с друга. Я делаю резкий, но обманный выпад. Гейл отшатывается, едва не потеряв равновесие. Я не скрываю своего злорадства. Моя реакция его выбешивает, и он с криком бросается на меня. Я тут же уклоняюсь, пропустив его дальше. Показательно прячу раненую руку назад, дав понять, что смогу справиться с ним и так. Стены вновь начинают дребезжать, на верхних этажах гаснет свет. Парень предпринимает очередную попытку атаки, но я также легко избегаю удара. Я оббегаю на носках весь периметр помещения, постепенно сокращая расстояние. Гейл кружится на месте, не сводя с меня глаз. Вот я совсем рядом с ним. Резкий прыжок, почти неуловимое движение рукой. Гейл вскрикивает: мой кинжал точно попадает ему в плечо. Он опускается на колени, меч едва держится в его руке.

Я нахожусь за его спиной, один прицельный удар и он труп. Вдруг раздается грохот такой силы, что я теряю равновесие. Пол сотрясается и начинает обваливаться. Поток воды обрушивается с новой силой, пробивая пол и едва не задевает меня. В том месте, где я стояла зияет сквозная дыра. Я бегу к лифту, прикрывая голову от обломков, которые сыпятся с потолка. Рядом со мной то же самое делает Гейл. Свет мигает и гаснет, остается лишь аварийное освещение. В темноте я не замечаю скрытый под под водой камень. Споткнувшись, я падаю, а подо мной тут же обрушивается пол. Каким-то чудом мне удается ухватиться за уступ. Я вскрикиваю от боли: пальцы левой руки словно онемели, но я продолжаю держаться. Разрыв достиг и Хоторна: он также как и я повисает над пропастью, метров в двух от меня. Он рычит от боли в пробитом мной плече.

Вода стекает вниз, заливая мне глаза. Пытаюсь зацепиться за что-то ногами, но бестолку. Сжав зубы, пробую себя подтянуть, но больная рука не дает этого сделать. Гейл тоже старается выбраться. У него это выходит лучше. Вот он уже упирается локтями и вот-вот выберется. Но вдруг он замирает, даже почти в полной темноте я вижу его ужас, который говорит об одном. Он здесь.

И все разрушения, словно по команде, обходят нас. Лестер Вильямс неторопливо подходит к Гейлу. Он с головы до нитки промок, но его это будто делает краше. На его плече нет лука, а в руке он не держит меч, в руке… Сердце в груди делает кульбит, а руки, которые и без того напряжены, начинают предательски дрожать. Если бы не вода, то мое лицо покрылось бы потом. В руке Лестера я вижу камень размером с буханку хлеба.

Как бы я не старалась себя убедить, но травма головы принесла мне не только физическое увечье, но и психическое. Едва мне на глаза попадались такие камни, как меня накрывала паника. Первое время она была не контролируемая: я могла сорваться с места и убежать, куда глаза глядят. С годами я не избавилась от этой фобии: просто перестала появляться в тех местах, где они могли быть. Парадоксально, но в дистрикте, где добыча камня является официальной, они просто так на дороге не валяются. Сейчас же я не могу оторвать взгляд от камня. Воспоминания накрывают меня с головой, что я почти теряю связь с реальностью.

Тем временем, Лестер садится рядом с Гейлом на корточки и хватает его за руку. Я вижу, как Двенадцатый пытается сорваться вниз, утянув Вильямса за собой, но тот крепко держится, упираясь ногами. Первый поудобней берет камень и со всей силы под эффектные искры от замыкания бьет Гейла по лицу. Он повторяет так несколько раз, пока лицо Гейла не превращается в уродскую кровавую массу. Я ошарашено смотрю на это. Голова пульсирует так, что вот-вот разорвется. Лестер ослабляет хватку и безжизненное тело Хоторна поглощает бездна под грохот пушки. Этот звук возвращает меня обратно в реальность. Уступ, за который я держусь, рушится и я срываюсь вниз, едва успев зацепиться за торчащую арматуру. Обвал продолжается, поток воды норовит меня утащить вслед за Гейлом. Я поднимаю голову. Глаза заливает вода, но я вижу, как Лестер подходит ко мне. В руках у него ничего нет. Силы в конец концов оставляют меня. Я мысленно прощаюсь с миром и разжимаю ладонь, но тут Вильямс хватает меня за руку и вытягивает на поверхность.

Осознание, что я осталась жива, приходит почти сразу. Я вскакиваю на ноги, намереваясь атаковать, но Лестер легко выкручивает мне руки и прижимает к себе спиной. Даже под потоками воды я чувствую на шее его горячее дыхание и едва уловимый сладкий запах духов. Я тяжело дышу от усталости. Лестер почти возбужденно вздыхает и невесомо касается губами моей шеи. Я цепенею. Сто процентов это будут самые яркие кадры Игр. Я пробую вырваться, но мужчина крепко меня держит, сильнее прижимая к себе. Вильямс усмехается и немного прикусывает мочку моего уха. Я чувствую как он медленно шевелит губами, будто что-то говорит. Вдруг он резко откидывает меня от себя и уносит ноги к лифту, который на удивление работает. Когда я встаю на ноги, он уже уезжает наверх. Я остаюсь совершенно одна под потоками воды. Стены вот-вот разрушаться и погребут меня под завалами.

– Мирта! Мирта, давай сюда!

Я резко оборачиваюсь. Джерри находится на самом нижнем уровне еще целой трибуны и тянет руки вниз. Я со всех ног устремляюсь к нему и хватаюсь за руки, наплевав на боль во всем теле. Джерри подтягивает меня и мы бежим на следующий балкон. Потоки воды проламывают стены, мы едва успеваем взбираться выше. Когда мы достигаем двери, мощный поток воды обрушивается на нас и заталкивает внутрь. Мы как раненые звери бежим вверх по лестнице.

Кажется, на нас обрушится вся арена. Ангар уже залит водой. Все, что нам остается это бежать, бежать, куда глаза глядят. Балконы падают один за одним, вода спешно прибывает. Я слышу, как Джерри пищит о том, что не умеет плавать. Мы вбегаем в коридор, где за нами гнались живые мертвецы. Он еще сухой и целый, но длится это недолго. Кажется, что везде, где мы пробегаем начинаются обрушения. Коридор заполняется водой очень быстро. Нас подхватывает поток и несет дальше. Свет полностью гаснет. Я едва успеваю поднимать голову над водой, чтобы глотнуть воздуха. Я полностью теряю ориентацию в пространстве: меня крутит из стороны в сторону и, в какой-то момент, я бьюсь головой об стену.

***

– Жду тебя… Я тебя…

– Мирта!

– Я жду тебя…

– Мирта!

Я резко распахиваю глаза и вижу обеспокоенное лицо Джерри.

– Джерри, что… – пробую встать, но голова тут же идет кругом. Парень кладет мне руки на плечи, заставляя лечь обратно.

– Спокойно, не торопись. Странно будет звучать, но мы здесь в безопасности.

– Где? – я, на сколько это возможно, осматриваюсь вокруг. Небольшая комната кажется отдаленно знакомой.

– Это наше первое убежище, – подтверждает мою догадку Джерри. – Я очнулся неподалеку. Эка нас занесло, конечно. Ты была рядом, так что я принес тебя сюда. Я сам очнулся, может, полчаса назад, не знаю: часики Лесли воды не выдержали, так что не могу сказать точно.

Я осторожно приподнимаюсь и опираюсь спиной о стену. Провожу ладонью по полу: он оказывается совершенно сухой.

– Как сюда вода не добралась…

Джерри ухмыляется.

– Понятно как: распорядители. Я тоже удивился. А потом, когда очнулся, смотрю: а дверь в тот большой ангар открыта, а вода в нем стоит и сюда не попадает. Я такой рукой провел, а это силовое поле. Хорошо хоть оно не электрическое. Так, просто пленка, но крепкая.

– Значит, они постепенно нас сгоняют в одно место…

Я поднимаю правую руку. Даже самое легкое движение пальцами приносит неимоверную боль. Осторожно снимаю перчатку. Та будто приросла к коже, также как и водолазка. Беру единственное оставшееся лезвие и срезаю ткань. Рука почернела до самого локтя, запах от нее как от тухлого мяса.

– Может, тебе ее перевязать? Бинты есть. Чемодан оказался водонепроницаемым

Джерри помогает мне снять броню и куртку. Ножей у меня осталось всего пять. Некоторые я растратила, остальные потеряла в воде. Я полностью срезаю левый рукав водолазки. Кладу нож на ладонь и сжимаю зубы, когда Джерри начинает обматывать мне руку. Теперь у меня вместо руки своего рода шип. Бинта едва хватает, чтобы полностью обмотать кисть и запястье. Покончив с этой процедурой, парень садится сбоку от меня. Я вижу, что тряпка, которой он перемотал щиколотку пропиталась кровью.

– Надо было тебя перевязать.

Джерри отмахивается.

– Да не, пустое. Так нормально. Рука вон тоже почти не болит.

Я молча пялюсь в одну точку, взвешивая свои шансы на выживание. Джерри достает из чемодана оставшиеся две бутылки воды: одну ставит передо мной, другую – перед собой. Так мы и сидим: никто не произносит ни звука, только животы время от времени бурчат от голода.

– Уже три часа прошло, – говорит Джерри.

– Откуда знаешь?

– Считал.

Я усмехаюсь и прикрываю глаза.

– Сколько нас осталось?

– Без понятия, – отвечает Третий. – Может кого-нибудь затопило.

– Гейл мертв. Лестер забил его камнем, – произношу я. В горле пересыхает так, что я не выдерживаю и делаю глоток воды. Джерри издает смешок.

– Ты проиграла.

– В смысле? – спрашиваю я, тупо уставившись на него.

– Ну ты первая выпила воду. Проиграла значит.

– Мог и объяснить правила, – бурчу я. Но все равно улыбаюсь. – Давай еще во что-нибудь поиграем.

– А давай, – Джерри оживляется. – Во! Придумал: давай отвечать на вопросы друг друга. Как тебе?

– Сойдет. Если что, то из эфира вырежут.

– Отлично! Дамы вперед.

– Что ж… – я задумываюсь: чтоб такое спросить. – Ты говорил, что у тебя есть отец. А еще родные есть?

– Ага, – Джерри начинает загибать пальцы. – Отец, мать, две тети, один дядя и три младших брата.

– Ого. Богатая родня, а кто-то из них жив?

– Да черт знает. Я последний раз их видел на своей Жатве. В тюрьме меня никто не навещал… Хотя, подозреваю, что они все мертвы. Быть родственником преступника – дело паршивое.

– Ужас, – произношу я с равнодушием.

– А если и не мертвы, то козлы. Могли бы за четырнадцать лет и навестить. Так, моя очередь. Я знаю, что ты их детского приюта. У тебя вообще не было родственников?

– Была тетка. А может и есть, – отвечаю я. – Я была совсем маленькая, когда родители умерли.

– А своя семья есть? – продолжает Джерри. Я усмехаюсь.

– Ты имеешь в виду, замужем ли я? Нет, я не замужем.

– Ясно…

– Слушай, ты на Игры попал в шестнадцать, насколько я помню. Откуда ты знаешь про всю электронику и тому прочее. Неужели, в тюрьме научился?

– А ты откуда знаешь про кучу вариантов убийств? – улыбаясь, парирует Джерри. – Вот и я оттуда: с детства. Я был, кстати, очень умным мальчиком. В пять лет уже мог легкие механизмы собирать. Это талант. Нет, ну в тюрьме я тоже учился. Я же почти всю библиотеку прочитал. Мне как-то комендант даже книгу подарил по электромеханике, когда я во всем его особняке настроил «умный дом». Я, правда, оттуда почти все знал, но было приятно. А это правда, что в твоем дистрикте есть специальные академии, где готовят на трибутов?

– Правда, – отвечаю я, надеясь, что наш разговор уже давно вырезали из эфира.

– И что сложно там?

– Да нет… Как обычная школа, только уроки сложнее. Нет, нас еще и обычным урокам учили: читать, писать, общим знаниям. Даже мертвому языку. Пару фраз.

– Ого! Круто! Я слышал, кстати, что Второй дистрикт, как и Капитолий косит под Римскую империю. Всегда было интересно увидеть это вживую, – Джерри мечтательно вздыхает и делает глоток воды.

– Ты жалеешь о чем-нибудь? – этот вопрос случайно вырывается у меня. Джерри задумывается.

– А знаешь, да. О двух вещах. Иногда я думаю: что было бы со мной, если бы я не спрыгнул с поезда? Мог бы я выжить на арене? Сейчас мне тридцать с лишним и я по-прежнему жив. Ну, конечно, из-за того, что ты рядом со мной, но все же. А тогда я был молод и вполне здоров. Мог бы, наверное, потягаться… Или нет. Ну в общем об этом.

– А вторая вещь?

Джерри вздыхает.

– А вторая… Ну, у меня никогда не было отношений. То есть это ладно, нет, у меня никогда… Короче, я никогда ни с кем не спал. Ну то есть близко. То есть… Короче, я не занимался сексом, вот, – он немного краснеет и с улыбкой добавляет. – Тридцатилетний трибут-девственник. По-моему, звучит круто, да? Выиграю или умру, а прозвище останется и никто его не переплюнет.

Он заливисто смеется.

– Знаешь, вот если ты тридцатилетний девственник, то я почти двадцати двухлетняя.

Джерри перестает смеяться. Смысл моих слов доходит до него не сразу.

– Погоди, ты сейчас серьезно?

– Ну да.

– Да как так-то?

Он искренне недоуменно на меня смотрит, а я искренне не понимаю, что его смущает.

– Ну вот так. Некогда мне было.

– В смысле? Ну ладно я – с самого детства в тюрьме, там особо не разойдешься в этом плане. Нет, мне предлагали, но это были мужчины, а я не такой. А ты-то? Ты же была свободной!

– Я же сказала, что не замужем…

– Ты серьезно? – Джерри вновь посмеивается. – В этом причина?

– Ну, смотри: я в пятнадцать лет вернулась с Игр, – начинаю оправдываться я. – До восемнадцати лет точно нельзя, а потом у меня было много дел. Менторство, обучение трибутов. Совсем не до этого… Кончай ржать!

Я раздраженно смотрю на Джерри. Под моим взглядом он замолкает, но я вижу, что его это забавляет.

– Да ладно тебе. Это круто, кстати.

– Что «круто»? – я вновь сверлю взглядом дверь, скрестив руки на груди, словно маленький обиженный ребенок.

– Беречь себя.

Я на это ничего не отвечаю.

– Я никогда не была свободной, Джерри. Так что уже лучше так, чем потом страдать о том, что кого-то оставил или к кому-то не вернулся.

Вновь повисает тишина. Джерри крутится на месте, время от времени взъерошивает волосы. Вдруг он садится напротив меня, упирает руки в бока и смотрит с прищуром.

– Мы можем помочь друг другу лишиться этих званий, – говорит он серьезным тоном. Он поигрывает бровями, подмигивает мне.

– Спятил? – спрашиваю я.

Мы с минуту молча смотрим друг на друга: Джерри серьезно, я – ошарашено. Наконец, он первый сдается: на его губах появляется улыбка.

– Ты проиграл! – кричу я ему.

Нас накрывает смех, граничащий с помешательством. Я хватаюсь за живот, который начинает болеть то ли от голода, то ли от смеха. Джерри перекатывается по комнате. Слезы подступают к глазам.

– Внимание, трибуты, внимание!

Я резко встаю на ноги.

– В Играх осталось шесть участников, а значит, завтра на рассвете у Рога изобилия состоится пир. Не торопитесь отказываться от приглашения! Мы знаем, что вы все в чем-то нуждаетесь: в воде, оружии, еде, лекарствах. Все это подготовили для вас ваши спонсоры, все – наивысшего качества. Эти дары будут вас ждать у Рога изобилия в чемоданах с номером вашего дистрикта и первой буквой вашей фамилии. Не волнуйтесь: где бы вы ни были, вы в любом случае сможете выйти в Рогу. О начале пиршества мы вас предупредим. Приходите – другого шанса больше не будет.

Объявление заканчивается. Вот значит как: нас осталось шесть. Кто же мог выжить? Точно Лестер, возможно, Лилит и Мэг – она наверняка осталась жива после моего попадания. Кто еще? Анхель? Скорей всего. Точно будет известно только после девяти вечера.

– Близится финал, – говорит Джерри. – А знаешь, что еще это значит? 74-е Голодные игры и победа твоего ментора.

Я киваю. То, как Лестер убил Гейла совпадало с Уэйдом. Только тот не месил лицо своего противника в кровавое месиво, а просто несколько раз ударил. Что же сделал такого Катон, что запало бы Лестеру в душу? Я помню все убийства Блейка, но они были обычными, ничего примечательного. Что же может понравиться маньяку. Еще этот пир. Не хватает схлестнуться с ними двумя у Рога. Может, он отправит Лилит: она с радостью выполнит любой его приказ, всегда выполняет за него грязную работу, прямо как…

– Джерри, бумага с ручкой есть? – выпаливаю я, сообразив все сразу.

– Ага, – Джерри протягивает мне, что я просила.

– Отлично… Черт, надо же, вот ублюдок…

– Что такое?

– Все просчитал, но ничего, посмотрим, кто кого – я кладу бумагу на пол, сдираю с ручки колпачок. – Джерри, какие дистрикты сейчас остались в Играх?

– Э… Первый, Второй, Третий и Четвертый. Ха, я один среди профи…