Текст книги "Сойка-говорун (СИ)"

Автор книги: AnnetPf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

– Нам надо найти укрытие, – подает голос Анхель. Он откидывает мокрые волосы: на его лице синяки, а бровь и верхняя губа разбиты.

– Вот тут, кажется, что-то есть, – говорит Дед, щупая рукой стену. Он единственный, кто стоит на ногах.

И правда, рядом с ним есть какой-то проход. Я встаю и осторожно заглядываю внутрь. Маленькая комната, но вполне уместит нас пятерых. Никаких удобств, просто пустое помещение, заваленное мусором. Мы заходим внутрь, Лесли мешкает: пытается затолкать свое копье. Внутри дышать еще тяжелее чем снаружи. От наших ног встают клубы пыли. Дед отходит к стене и продолжает ее ощупывать. Джерри плюхается на пол, чем поднимает облако пыли, и аккуратно ставит рядом с собой чемоданы.

– Донес, – гордо произносит он и плашмя ложится на грязный пол.

– Что там? – спрашиваю я.

– Всякие запчасти, инструменты, – отвечает Джерри. – А что в вашем чемодане, я не знаю.

– Нашем? – я смотрю на небольшой кожаный кейс. На его бортах изображена римская цифра два. Открываю и обнаруживаю внутри с пятнадцать разных видов ножей, два кинжала, а также странные ремни с острыми шипами.

– О, это для меня, – Анхель забирает ремни и старательно обматывает ими руки.

– Что у тебя в сумке, Лесли? – спрашиваю я, когда ей все-таки удается зайти в комнату.

– Да так, предметы первой необходимости, – говорит она, усаживаясь на пол. – Туалетная бумага, просто бумага, простой карандаш, ручка, компас, нож – я тебе его кинула, он не самого отличного качества, ну да все равно помог – аптечка, спички и тому подобное.

– И ни у кого нет воды, – подвожу я итог и возвращаю Лесли окровавленный нож. Она берет его двумя пальцами, вытирает об одежду.

Я бросаю взгляд на свою руку: волдыри стали, кажется, еще больше, а пальцы то и дело сами по себе нервно сгибаются. Неплохое начало Игр, ничего не скажешь.

– Что у тебя с рукой? – взволновано спрашивает Лесли.

– Молния ударила. Странно, что я вообще еще жива после этого…

– Так, – Лесли начинает рыться в сумке.

– А ничего странного нет, – говорит Джерри. – Это так для красоты устроили и для лишнего пафоса. Это и не молния вовсе. Попади в тебя молния, да еще в такой ливень от тебя бы пожарилась. Не, это просто разряды тока в миллиамперах, и они не могут убить. Так только ожоги оставить, ну и судороги могут появиться, но они быстро проходят. Я знаю – меня сколько раз лупасило током.

– Нашла! – Лесли садится рядом со мной, осматривает рану. – Так, так… Электротравма. Приблизительно вторая степень. Так, сейчас мазью от ожогов помажу и должно за день-два все пройти. Надо еще таблетку выпить, да вот нечем. – И продолжая ворчать себе под нос, Лесли оказывает мне первую помощь. После мази действительно становится лучше. Пробую согнуть-разогнуть пальцы: они начинают потихоньку слушаться.

– Что будем делать с водой? – спрашивает Джерри и тут раздается грохот пушки. Потом еще и еще. Всего шесть ударов.

Шесть убитых. Впрочем, это не так уж и много для первой резни у Рога изобилия. Одного человека убила я, еще одного скорей всего Лилит судя по окровавленному мачете. Не удивлюсь, если остальные четверо погибли от рук Лестера. Я вспоминаю его изуродованное лицо и по спине пробегает холод. Лесли мотает головой и выжимает свою длинную зеленую юбку. Выжитая вода темного-зеленого цвета.

– Что за…

– Это потому что у тебя юбка из некачественной ткани, – поясняет Джерри и выжимает свои белые широкие штаны в черную полоску. Тот же самый результат.

– Хм. Подождите-ка. Сейчас я проведу химический анализ.

Лесли берет капельку воды, растирает пальцами, пробует на язык. Причмокивает губами, прищуривается.

– Вкус знакомый, даже очень… Хм. Машинным маслом отдает, – и серьезно добавляет. – Это пить нельзя. Потравимся.

– Что же нам делать? – спрашивает Джерри.

Все взгляды устремлены на меня. Отлично, значит я теперь негласно лидер этого маленького отряда.

– Предлагаю день перекантоваться здесь. Неизвестно сколько коридоров мы пробежали и как далеко ушли, но лучше перестраховаться. Потом надо подумать о воде и еде. Без питья мы сегодня может и протянем, но завтра уже будет хуже.

– Мы с Лесли можем наставить алерты и, считай, мы в безопасности, – говорит Джерри, вставая с места.

– Хорошо, – говорю я. – Только далеко не уходите.

– Я прослежу, – говорит Анхель и выходит вместе с Третьими из комнаты.

Я слышу, как они трудятся и о чем-то как всегда спорят. Я же устраиваюсь у стены напротив входа и рассовываю ножи по отделам куртки, время от времени поглядывая на Деда. Судя по тому, что для каждого ножа было определенное место, я предполагаю, что Цинна и Катон договорились обо все заранее. Наверное, собрание было как раз по поводу того, что с самого начала оставить на арене в качестве начального оружия для трибутов.

– Прости меня, детка, я говорил Анхелю, чтобы он меня не брал, – вдруг произносит Дед.

– Ничего страшного, – отвечаю я как можно убедительней.

– Я понимаю, что я буду для вас обузой. Я не стану кричать и сопротивляться, если тебе захочется меня убить.

– Нет, – строго говорю я и подхожу к нему. – Только не так. Игры только начались, еще рано умирать кому-либо из нас.

Старик грустно вздыхает, поправляет повязку на глазах и продолжает ощупывать стены.

– Вам что-то это дает? – спрашиваю я.

– Что-то знакомое, но я пока не могу понять что…

Примерно через час возвращаются остальные. Джерри отчитывается о проделанной работе.

– В общем, мы с Лесли поставили алерты с левой и с правой стороны от двери подальше по коридору. Если к нам кто-нибудь подойдет, то забибикает сигналка – она у меня.

– Молодцы, – хвалю я. Джерри плюхается на пол.

– Как же пить хочется, – стонет он.

Да, без воды мы точно долго не протянем.

– У нас не так много вариантов ее добыть, – начинаю я. – Мы можем вернуться обратно на ливень к Рогу изобилия, но не факт, что его никто не охраняет; либо мы можем выследить тех, кто успел эту воду забрать. Я видела, как четверо трибутов уходили оттуда с несколькими ящиками. Наверняка в них есть вода и еда.

– Это Гейл и Одиннадцатые, – говорит Анхель. – Они как раз вовремя тренировок договаривались о союзе. Думаю, они в полном составе его заключили.

– Значит нам надо их найти и…

– Убить? – перебивает Анхель.

– Да, Анхель, убить. У тебя есть другие варианты? – с раздражением спрашиваю я.

– Да, Мирта. Почему бы нам просто не попросить их о помощи?

Джерри издает непонятный смешок.

– Ты это серьезно? – спрашиваю я и смотрю на земляка как на больного. – Попросить у соперников помощи на Голодных играх? Нет, тебе одному может они и не откажут. Но вот нам всем и особенно мне – это вряд ли. Анхель, это Голодные игры. Они меняют людей, здесь все чувства уходят на второй план, оставляя место лишь инстинктам. Главное выжить любой ценой. – Я поднимаюсь с места.

– Даже в Голодных играх можно оставаться людьми, просто никто не пытался, – Анхель встает напротив меня.

– Знаете, у меня идея, – подает голос Лесли. – Коль в стране нет демократии, так давайте устроим ее здесь в рамках нашей маленькой партии. Проголосуем. Либо мы просим воду у Одиннадцатых и Двенадцатых, либо просто ее крадем. А вот убиваем только в крайнем случае. Согласны?

– И не дождавшись ответа от остальных, продолжает. – Кто за вариант с кражей и возможными убийствами?

Джерри поднимает руку, Лесли тоже. Я смотрю на Деда, который отрывается от своего занятия и присоединяется к остальным.

– Дед… – начинает Анхель, но старик его прерывает.

– Нет, Анхель, Мирта права. Это не тюрьма и мы здесь уже не друзья друг другу. Даже наш союз не вечен и когда придет время, его придется расторгнуть. А если мы хотим к этому моменту остаться только впятером, значит нужно избавиться от других. Рано или поздно так придется сделать.

– Значит решено, – глухим голосом подводит итог Анхель.

– Можно еще пить мочу… – говорит Джерри.

– Ага, только было бы чем писить, – отзывается Лесли.

Как им только хватает сил шутить? Я предлагаю не терять времени и начать поиски лагеря Гейла. Со мной вызывается идти Лесли.

– Знать бы сколько время… – бурчу я.

– Без одной минуту два, – тут же говорит Лесли и в ответ на наш недоуменный взгляд показывает праву руку на которой красуются наручные часы. – Как без часов жить?

– Ты бы еще палатку попросила, – говорит Джерри.

– Я просила, она в сумку не влезла.

Я не сдерживаюсь и смеюсь. Дед тоже посмеивается, даже Анхель улыбается. Лесли неодобрительно смотрит на нас, когда мы уже не сдерживая себя и смеемся в голос, не заботясь о том, что нас это может сдать. Здесь очень сильное эхо, так что даже говорить приходится полушепотом. Наконец, отсмеявшись, я предлагаю Лесли все-таки отправиться на поиски. Мы выходим из комнаты и осторожно идем по коридору.

С каждым пройденным метром, я понимаю, что мы застряли в каком-то заброшенном бункере. Нам встречаются однотипные комнаты, такие же как наша. Я предполагаю, что эта жилая зона какого-то заброшенного комплекса. Возможно, это даже не заново сконструированная арена. Коридор разветвляется. Лесли достает из своей бездонной сумки мелок, помечает поворот едва заметной стрелкой. Мы идем в левый коридор, который скоро тоже разветвляется. Спустя какое-то время Лесли сообщается, что мы бредем уже час. Воздух становится еще более сухим и спертым. Я подхожу к Лесли и вытирают пересохшие губы ее кофтой, чтобы хоть как-то смочить их – моя одежда влагу не удерживает. В нос бьет запах технического масла.

Мы идем еще с полчаса, когда натыкаемся на тупик. Посоветовавшись, решаем вернуться к своим и продолжить путь уже вместе. Мы ускоряем шаг – до этого мы шли очень осторожно – и выходим к остальным. В нескольких шагах от нашего убежища Лесли меня тормозит и указывает на два маленьких проводка у самого пола. Она осторожно их разъединяет.

– А то заорет и привет, – говорит Лесли.

Когда мы проходим, Лесли заново активирует сигнализацию, и мы заходим в комнату. Я объясняю напарникам расклад.

– А что, если между ходами нет переходов? – выражает сомнения Джерри. – Гейл и компания побежали в самый дальний от нас проход. Может там совершенно иная зона.

– Нет, переходы точно есть, – говорит Анхель. – Это место смахивает на военную базу, а в подобных местах по-другому нельзя.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Лесли.

– Потому что я подобное уже видел.

– Где? – я с интересом смотрю на Анхеля. Он хмурится и опускает голову.

– Неважно. Сейчас не об этом речь.

Я закатываю глаза. За столько короткое время я уже раз пятый пожалела, что согласилась на союз с Анхелем. Опять эти загадки, опять эта скрытность. Мало того, что он Деда с собой притащил, так еще и старается проталкивает пацифистские идеи. Лесли поглядывает на меня.

– Так, давай отталкиваться от того, что проходы есть. Но мы прошли развилок четыре и только в одной наткнулись на тупик, непонятно, что там будет с остальными.

– Только давайте не будет разделяться, – умоляет Джерри.

– Нет, мы пойдем все вместе. Куда-нибудь да придем. Как только устанем, займем какую-нибудь комнату или угол и будем ждать до завтра, – говорю я.

Лесли и Джерри уходят собирать свои механизмы. На это у них уходит почти полчаса. После мы двигаемся в путь. Я беру в одну руку кинжал, в другу метательный нож. Жажда гонит меня вперед, так что я даже забываю об подстерегающих нас опасностях. Иду я и так тихо, так что это не страшно. Остальные следуют за мной чуть в отдалении. Я прошу Лесли сообщать мне каждый полчаса время. К моменту, когда она говорит, что на часах четыре дня, мы прошли две развилки и в каждой наткнулись на тупик. Я чувствую себя лабораторной крысой, над которой ставят опыты. Наверное, Эмерсон решил в первый день поразвлечь зрителей такими приемам. Хотя не факт, что остальные также бродят по коридорам. Мы решаем исследовать еще один путь и наконец нам улыбается удача: впереди приоткрытая наружу ржавая дверь. Я крепче сжимаю оружие и осторожно толкаю дверь носком сапога. Перед нами открывается вид на огромный ангар.

Если раньше мы шли по узким коридорам с низкими потолками, то теперь мы оказались на огромной пощади высотой с пятиэтажный дом. Я поднимаю голову наверх и вижу джунгли из металлических балок и цепей непонятно как переплетенных друг с другом. Слева и справа стоят старые механизмы, металлические конструкции и углубления, похожие на «причалы» для планолетов. Анхель прав: это очень походит на военную базу. Но в отличии от лабиринта (так назвала коридоры Лесли, пока мы плутали), у который не видно конца и края здесь все довольно ясно: в метрах четырехстах виднеется еще одна дверь.

– Пять часов, – подает голос Лесли.

– Здесь недалеко есть комната. Давайте заночуем там, а завтра продолжим поиски, – предлагает Анхель.

– Да, а то ноги уже гудят и пить сильно хочется, – вторит Джерри.

– Хорошо, – соглашаюсь я, также чувствуя усталость. Впрочем, это меньшее, что меня волнует. Что действительно напрягает так это воздух, становящийся каждый час все тяжелее. Дышать очень трудно, даже здесь на большой территории. Наверняка задумка распорядителей, но чего они добиваюсь? Хотят, чтобы мы в конце концов задохнулись или это намек на то, что здесь оставаться нельзя и надо идти дальше.

Мы возвращаемся обратно в уже надоевшие нам коридоры и занимает комнату, ничуть не отличающуюся от нашего первого убежища. Лесли и Джерри снова ставят сигнализации в том числе на дверь в ангар. Я как всегда сажусь напротив двери пялюсь в одну точку. Сил разговаривать нет совершенно, впрочем, остальные тоже не горят желанием общаться. Стоит тишина, только Дед продолжает свое занятие. Я чувствую, как слипаются глаза.

– Девять, – тихо произносит Лесли.

– Скоро должен быть гимн, – говорит Джерри. – Только вот где они собираются показывать наши рожи? Неба-то нет, не помню, чтобы до этого Игры проходили в закрытых помещениях.

Едва он заканчивает говорить, как начинает играть гимн и на стенах появляется герб Панема. Я верчу головой в поисках звуковых колонок, но ничего не нахожу. Один за одним появляются павшие трибуты. Так вот для чего были нужны ролики с опущенной головой и руками. Лесли достает из кармана маленькую записную книжку и готовится записывать павших. Под гимн появляются павшие один за другим. Женщина из Дистрикта-10 первой склоняет голову, за ней ее земляк, потом женщина из Восьмого, мужчина из Седьмого – его убила я; женщина из Дистрикта-6, мужчина из Пятого и мужчина из Четвертого. Значит Мэг не стала заключать с ним союз. Всего шесть человек, значит после резни у Рога жертв больше не было. Гимн заканчивает и тут раздается голос Клавдия Темплсмита.

– Добрый вечер зрители и участники Первых Тюремных голодны игр. С вами на связи Клавдий Темплсмит. Спешу сообщить вам, что в Играх произошли некоторые изменения. Как вы знаете, у каждого трибута есть права получить подарок от своего спонсора. В этом году они особо щедры: уже в первый день должно было уйти порядка десяти посылок. Распорядители Игр посчитали это не совсем честным. Поэтому было решено сделать следующее: каждый день распорядители будут оценивать то, как трибуты убивают друга. Тот трибут, чей способ будет признан самым зрелищным получит приз от своего спонсора. Только один раз в день. Итак, лучшим трибутом перового дня становится… Лестер Вильямс.

После этого Клавдий заканчивает краткий обзор и экраны отключаются. В комнате повисает тишина. Мало того, что Лестеру достался приз в самом начале, так еще и бонус в первый день. Нет, определенно нужно не сидеть сложа руки, как советует Анхель. Только я открываю рот, как в комнате и коридоре разом отключается свет. Джерри вскрикивает от неожиданности.

– Твою мать… – зло шепчет Анхель.

Я встаю на ноги, обнажив оружие, в ожидании неприятностей. Но алерты по-прежнему молчат. Лесли предполагает, что так, возможно, показывают смену дня и ночи. Доля истины в этом есть. Затем она роется в сумке и зажигает спичку. Под этот тусклый свет Джерри открывает свой чемодан и достает оттуда пару небольших настольных фонарей. Свет от них очень тусклый, но этом нам на руку. Он располагает их в углах комнаты, поближе к выходу. Так мы сможем увидеть тех, кто к нам подходит при этом, оставаясь в тени. Едва мы устраиваемся, как становится резко очень холодно. А вот это уже плохо. В слабом свете фонарей, я вижу, как изо рта Деда идет пар.

– Дело плохо. Нужно как-то разжечь костер, – говорю я, потирая руки.

– Из чего? Из пыли и грязи? – голос Джерри не так жизнерадостен, как раньше. Он кутается в свою рубаху, которая еще не успела просохнуть, пытаясь согреться.

– У Лесли есть копье. Мирта, дай нож, я его распилю.

Анхель берет у меня оружие. Я же, взяв один из фонариков, выхожу посмотреть, что происходит в ангаре. Там света также нет. Я напрягаю слух: где-то слышны едва различимые голоса. Сегодня ночью вряд ли кто-нибудь осмелится выйти на охоту.

Осторожно прохожу дальше, туда, где мы видели кучу исписанных бумаг. Я быстро собираю макулатуру, внимательно прислушиваясь к посторонним звукам. Собрав достаточно возвращаюсь обратно. Анхель как раз наготовил несколько деревяшек. Мы собираем костер под присмотром Лесли, поскольку она единственная, кто посещал занятия по выживанию. Холод усиливается, и я очень благодарна Цинне за костюм: в нем я не чувствую холода, мерзнет только лицо и пальцы, не закрытые перчатками. У остальных зуб на зуб не попадает. Лесли щелкает пальцами.

– Бумага. Нам нужно больше бумаги!

– Зачем? – спрашивает Джерри.

– Затолкаем ее под одежду, так будет теплей.

Я возвращаюсь в ангар и собираю как можно больше газет и листовок. Все кроме меня распихиваю макулатуру. Джерри особое внимание уделяет штанам. Со второй попытки нам удается разжечь небольшой костерок. Мы все плотно рассаживается вокруг него, грея озябшие руки. Трудностей добавляет то, что мы очень уставшие и вот-вот можем вырубиться. Анхель предлагает устроить дежурства до утра. Первой вызывает Лесли, сославшись на то, что все равно не сможет уснуть. Я даю ей один из своих ножей. Джерри, устроив из газет что-то типа подстилки, ложится в угол комнаты и тут же вырубается. Анхель и Дед устраиваются рядом с ним, я же решаю посидеть еще сколько-то, пока сон полностью меня не одолеет. Я смотрю на слабо потрескивающий костер и не замечаю, как засыпаю. Перед этим я отмечаю, что дышать становится почти нечем.

– Наша задача теперь состоит в том, чтобы объяснить, почему вообще возникает электрический эффект, раз изоляторы фактически являются изоляторами и не проводят электричества. Это же элементарные правила!

Я распахиваю глаза. Странная комната наполнена зеленым свечение. Встаю на ноги, но такое ощущение, что этот процесс занимает у меня вечность. Все словно в тумане, в ушах какие-то голоса.

– Если мы положим между пластинами кусок изолирующего материала, например, стекла или плексигласа, то емкость возрастет. Это, разумеется,

означает, что при том же заряде потенциал стал меньше, но разность потенциалов есть…

Я поворачиваю голову на голос. Рот открывается от удивления: передо мной стоит тот самый мальчик из Дистрикта-3, который помогал нам на устанавливать мины. Я не знаю его имени, да и никто не спрашивал. Сейчас он стоит спиной ко мне в своей желтоватой куртке и что-то вещает стене. Слышу сзади шум. Прошла вечность, прежде чем мое тело полностью повернулось в сторону звука. Катон также, как и Третий стоит у стены и меланхолично бьет кулаком в стену. Интересно, как мы оказались в этой странной комнате?

– Джерри, Джерри очнись!

К Третьему подходит его напарница с респиратором на лице. Она дергает его за плечи, но он настолько погрузился в свою лекцию, что не обращает на нее ни малейшего внимания. Девчонка подбегает к Катону и дергает его за рукав куртки. Почему она с нами? Она же умерла во время резни, я это видела собственным глазами.

– Да что с вами такое?! – девчонка подходит ко мне. – Мирта, очнись! Ты слышишь меня?

Конечно я тебя слышу, маленькая мерзавка. Странно, что ты вообще смеешь ко мне обращаться, да и еще и прикасаться. Мои губы кривятся в усмешке, я откидываю полу куртки и достаю небольшой ножичек. Третья округляет глаза и отступает назад.

– Ты чего? Все-все-все! Я не лезу, все. Видишь, я отошла. Все нормально, – девчонка отступает к стене.

– …остается сделать единственный вывод, что на поверхности диэлектрика должны находиться положительные заряды. Раз поле уменьшилось, но все же не обратилось в нуль, значит… – мальчишка, по имени Джерри выходит из комнаты, продолжая кому-то рассказывать о физике. Его напарница выходит за ним и пытается вернуть в комнату.

Я пялюсь в открытый проход: их голоса все удаляются и удаляются, а в моей голове начинает твориться какофония. Я закрываю уши руками и оборачиваюсь на Катона, он стоит вплотную ко мне и с ненавистью смотри мне в глаза. Он тяжело дышит, сжимает-разжимает кулаки.

– Это ведь ты сделала… Тогда тоже ты, сволочь… Из-за тебя они мертвы! Ты сдала их также, как и меня!

Он хватает меня за куртку и с силой швыряет в стену, что я на мгновение теряю дух. Я не успеваю достать нож, как он снова хватает меня и вжимает в стену. Ласково проводит пальцами по моей шее, так что я теряю голову. Я издаю стон возбуждения, прикрываю глаза, но тут руки Катона сжимаю вокруг моей шеи. Я не успею набрать воздуха и чувствую, что задыхаюсь.

– Из-за тебя, из-за тебя, все из-за тебя, – рычит он сильнее сжимая руки.

Я почти теряю сознания, но из последних сил бью его коленом в пах. Он отпускает меня, и я, улучив момент, уношу ноги. Я не знаю куда я бегу, сердце бьется как бешенное. Я еле дышу, от усталости оседаю на пол. Голоса в моей голове усиливаются. Я чувствую как что-то влажное течет по моей шее. Отшатываюсь от стены: на ней виднеется кровавое пятно. Я щупаю голову и корчусь от боли. Открыв глаза я с удивление обнаруживаю себя на городском кладбище Дистрикта-2. Ноги сами ведут меня вдоль могил. Останавливаюсь я рядом с невзрачной могилой, на которой написано Максимилиан Дагер – мой отец. Я была его могиле всего раз, во время похорон. Что ж, надо было ходить почаще. Хотя, когда: я же училась в Академии. Я встаю на колени и кладу ему на могилы две черные розы, непонятно откуда взявшиеся у меня в руке. Постояв еще немного, я двигаюсь на выход с кладбища. Неприятное чувство преследует меня. Я бросаю взгляд на одно из захоронений и вижу на могильном камне свое имя. Рядом такая же могила, везде одно и то же.

Вот и выход. До него остается какой-то метр, но узорчатые металлические ворота удаляются все дальше и дальше. Только мне кажется, что я вот-вот дотянусь, как ворота удаляются дальше. Вдруг что-то разворачивает меня, и я вижу чьи-то стальные серые глаза на окровавленном лице с кусками разодранной кожи. Такой жути я никогда не видела. Существо приближается, и я панике бегу прочь. Монстр следует за мной попятам. Я кричу, зову на помощь Катона, Третьих хоть кого-нибудь. Я бегу слишком быстро и не успеваю затормозить прямо перед воротами, в которые я больно врезаюсь. Падаю на спину. Надо мной серое небо, которое все ниже и ниже опускается. Монстр нависает надо мной и шепчет на ухо, щекоча меня рванной кожей.

– Я жду тебя, – последнее, что я слышу прежде чем провалиться в неизвестность.

***

Я очутилась в бесконечном кошмаре. Сейчас я это понимаю. Я лежу на холодном полу и не смею открыть глаза. Все было не по-настоящему, единственное, что реально это тупая пульсирующая боль в голове и ноющая шея. Щупаю рукой лоб: на нем вскочила шишка – признак того, что вся моя беготня по коридорам была реальностью. Я наконец осмеливаюсь открываю глаза. К сожалению или к счастью, но я лежу в одном из бесконечных коридоров арены. Свет дали, значит уже наступил новый день. Медленно принимаю вертикальное положение и встаю. Голова немного кружится. Смотрю на свою обожженную током руку: некоторые волдыри полопались, обнажая голую кожу. Ладонь вся покрыта тонким слоем пыли, от этого оголенные раны болят еще сильней. Не мешало бы промыть руку, чтобы не занести заразу. Собрав мысли в кучу, пытаюсь воссоздать события прошлой ночи.

Естественно, ни Катона, ни трибутов из Третьего дистрикта не было: это были Анхель, Джерри и Лесли. Судя по поведению Лесли, она была единственной вменяемой среди нас. На ее лице был респиратор, это лишний раз доказывает, что вся эта перемена с воздухом была не случайно. Распорядители явно пустили какой-то дурманящий газ. Сейчас же дышать очень легко, даже не смотря на замкнутое пространство. Живот крутит от голода, горло першит от жажды. Я иду по коридору, наобум выбрав направление. Осторожно касаюсь шеи – наверняка там остались следы от пальцев Анхеля. Я понимаю, что он был одурманен и во мне признал другого человека. С какой-то стороны даже хорошо, что он набросился на меня. Теперь я реально представляю на что он способен. Ему действительно не нужно никакой оружие, чтобы убить человека. Лайм Рэйб он бы наверняка понравился.

Искать союзников в этом лабиринте безумие, но все же я надеюсь наткнуться хоть на кого-нибудь их них. Самое главное – это выйти к ангару, оставаться в этих коридорах еще на ночь точно не стоит. Я дохожу до первой развилки и к счастью на стене все еще стоит метка Лесли. Я иду в правильно направлении. Ускоряю шаг, по пути заглядываю в каждую комнату. В одной из них я обнаруживаю Лесли. Она лежит, не шелохнувшись в углу, сжавшись в комок.

– Лесли, – тихонько зову я. Ноль эмоций.

Я с замиранием сердца подхожу ближе и дергаю ее за плечо. Она тут же вскакивает, сжав кулаки и неумело ими поигрывает.

– Я так просто не дамся! Мирта… о, слава богу, я думала совсем одна останусь.

Не считая полностью пыльной одежды и бледного лица выглядит она в целом нормально.

– Что произошло? – спрашиваю я.

– Одурманили нас, вот что, – говорит Лесли, оттряхивая пыль. – Точнее вас: у меня был респиратор. Я на дежурстве отключилась буквально на минуту. Очнулась, а Джерри ни с того ни с сего стал зачесывать стене что-то про электромеханику. Дед лежал неподвижно, Анхель стоял в углу, а ты посреди комнаты. Меня тоже стало накрывать, но я быстро надела защиту. Там у меня внутри есть специальные успокаивающие травки. Я металась вокруг вас, пытаясь привести в чувства. Джерри вдруг куда-то ломанулся, я пошла за ним. Я никак не могла его остановить: он будто стал в несколько раз сильнее. Потом мимо пролетел Анхель и сшиб меня. Я потеряла Джерри в темноте, слышала только его голос, но рискнула идти за ним.

Лесли качает головой.

– Я решила просто остаться на месте. Вот так легла и уснула.

– Ничего, мы найдем их. Главное выйти к ангару, – говорю я.

– Мы идем правильно, осталось немного.

Мы идем в тишине. Лесли смотрит на часы: одиннадцать утра. Через несколько минут мы достигаем входа в ангар. Комната, которая была рядом пуста. Только выгоревшее копье свидетельствует о том, что мы здесь были.

В ангаре также тихо. Пройдя сколько-то вдруг слышим впереди голоса. Переглянувшись с Лесли, мы как можно быстрей, но осторожно идем вперед. Голоса раздаются с левой стороны, там, в стене, виднеется широкий проход.

– Вот развяжи и устроим честный бой!

– Ну да конечно. Ты лучше помолчи, очкарик, а то воды вообще не получишь.

– Изверг!

– Это Джерри, – не скрывая радости, шепчет Лесли.

– И с ним кто-то еще, – говорю я, пытаясь узнать второго собеседника.

Тем временем спор разгорается. Раздает приглушенный стон.

– Билл, не бей его!

– Он меня достал!

Значит, вот где лагерь Гейла, вчера мы почти дошли до него. Наверное, их голоса я слышала ночью. Противников внутри как минимум четверо. Я оставляю Лесли и пробираюсь ближе к стене через металлический хлам. Не удивлюсь, если трибуты сами так сделали, чтобы к ним нельзя было пробраться сбоку. Я вжимаюсь в стену и встаю рядом с проем. Прислушиваюсь.

– Зачем ты их вообще приволок? Очкарика надо было сразу кончать, – говорит Гейл.

– Всему свое время, – это Анхель! – Кроме того вчера было не до этого.

– Ну да, я слышал, как вы кричали. Ты что же действительно убил Дагер?

– Да.

Они подходят к самому выходу: я вижу их тени.

– Тогда где же пушка?

– Я же сказал, она была, – с легким раздражением говорит Анхель. – Не знаю, почему вы ее не услышали. Я придушил ее ночью, пока она спала. Перед этим оглушил Джерри и Деда. Лесли удалось сбежать, я не стал ее преследовать.

Услышанное путает меня. Действительно ли Анхель думает, что убил меня или он просто претворяется и ждет удобного случая сбежать? А может он надеется, что я приду и освобожу их? Он сам отговаривал меня от убийства Гейла и его союзников, но теперь он просто не оставляет мне шанса. Я закусываю губу, обдумывая, что делать дальше. Кто-то подошел ближе к выходу, я даже вижу тень незнакомца.

– Гейл, Мэг просит дать ей воды, – говорит Мадж Андерси. Мэг? Значит она решила союзничать с Гейлом. Странное решение, по мне так она могла легко протянуть одна. Интересно, как они рискнули пригреть на груди такую змею?

– Дай. Скажи, чтобы она не спускала глаз со входа. Что-то мне все это не нравится…

Ага, она у них за сторожа. Возможно, этим они их и подкупила: с нее защита, с них кормежка. Неплохой обмен, учитывая в каких условиях проходят Игры. Гейл отходит от входа, и я осторожно пробираюсь через железные заросли к Лесли и рассказываю, что увидела.

– Надо спасать Джерри, – сразу же говорит Лесли. – Нельзя его бросать.

Уж нельзя ли? Дед был прав: когда-нибудь нам придется расторгнуть союз. И пока мы не привязались друг к другу лучше сделать это сейчас. В конце концов есть Лесли, а это неплохое преимущество, учитывая ее ум, а самое главное простую холщовую сумку, набитую всякими полезными вещами, которые здесь ценятся на весь золота. Я уже представляю, как наши победители сидят в особняке Магнуса Стерлинга Шара и наблюдают за тем, как я снова не могу решиться сделать то, чего от меня ждут. Раньше я бы сразу так и сделала: убила бы тихо Лесли, забрала ее пожитки и пошла бы дальше, оставив Анхеля разгребать это дерьмо. Раньше… Что же это, возраст? Почему я не могу поступить так сейчас?

Я снова взвешиваю шансы: внутри пять агрессивно настроенных против меня трибутов. Если посчитать Анхеля, о чьих планах ведают только Боги (и то не факт), то шесть. Я помню Билла: огромный смуглый мужик, тело которого сплошная куча мышц. С ним будет нелегко справиться. А есть еще его напарница, которая была самой мощной из всех женщин-трибуов; Мэг, чья позиция находится наверняка на возвышенности, а значит я для нее стану легкой добычей. Гейла я еще ни разу не видела в деле: шутливые бои против Анхеля в «Черном волке» вряд ли раскрыли весь его потенциал. Кого точно я одолею без проблем – так это дочь мэра. Она слишком хрупкая и тонкая, не помню, чтобы ей удавалось работать с оружием.