Текст книги "Семнадцать мгновений Вейдера"
Автор книги: Alma
Соавторы: Дио Вильварин,Лисса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)
А вы хотите сказать, что это не так?
Я задал вопрос, господин канцлер, и хотел бы услышать на него ответ.
Даже так? Вы настойчивый молодой человек. Если хотите, да. Это не отвечает вашему Кодексу, не так ли?
Кодекс – ничто, если человек не ведёт себя сам.
Оооо! Какая мысль! Признаюсь вам, я был худшего мнения об уровне образования, дающегося в стенах Ордена. Впрочем, вы ведь с детства отличались некоторой… любознательностью… Ваш ход.
«Решили поиграть в слова? Или словами? Тоже неплохо…»
Скайуокер мысленно раскланялся с пешкой и пообещал себе впредь быть внимательней.
Понимаете ли, Энекин, вопрос в том, что первично – цель или средство? Для меня однозначно – цель. И, думаю, она вам известна…
«Хотелось бы ошибиться…»
Вот вы отдали ладью – не просто так, правда ведь? Вы быстро схватываете и, наверное, уже поняли, что я стараюсь просчитать свои ходы, как собственно, и ваши, настолько вперёд, насколько это возможно. Наука логики в действии, так сказать. Впрочем, об этом мы говорили ещё в одно из наших первых занятий. Так вот, Энекин, скажите, если бы вместо этой бездушной безделушки стоял живой человек с одной стороны и мир и процветание нашей Галактики, за благо которой мы оба – и я, и вы – несём ответственность, с другой? Принесли бы вы жизнь человека или любого другого разумного существа на алтарь Республики также легко, как несколько минут назад распорядились судьбой этой ладьи? Сложный вопрос, не так ли? Наверное, сейчас вы спрашиваете себя: имею ли я право распоряжаться жизнями и судьбами тех, кому по долгу своему обязан служить? А скажите, разве не благим делом будет вырвать сорняк, проросший средь ценных культур, высушить его и скормить сено домашнему скоту – так он принесёт пользу, выполнит своё предназначение? И можно ли считать это – злом?
Вам шах…
Палпатин прервал свой вдохновенный монолог и, отставив бокал в сторону, с интересом обратился к шахматной партии:
Да ну? Мой друг, вы меня разочаровываете… Вам мат!
Канцлер удовлетворённо откинулся в кресле, посмеиваясь одними глазами в ответ на удручённый вид Скайуокера, и пояснил:
Вы так увлеклись тактическими и стратегическими изысканиями на моём поле, что не заметили крошечного изменения на своём. Моя пешка минуту назад стала ферзём и объявила мат вашему королю. Мне очень жаль, но – такова жизнь, как говорили древние…
На сегодня вы свободны, мой друг. Благодарю за приятно проведённый вечер…
Энекин поклонился Палпатину и направился к выходу.
Да! Чуть было не забыл!
Скайуокер обернулся.
Вас можно поздравить, Энекин – ваша жена ждёт ребёнка…
Мгновение канцлер любовался молодым джедаем, которого явно застали врасплох, но тот быстро взял себя в руки, что понравилось Палпатину не меньше.
Не волнуйтесь – ваша тайна в весьма надёжных руках…
«Не сомневаюсь…»
Но откуда господину Верхов…
Не стоит, Энекин, право слово – я был бы плохим сыном своего народа, если бы не интересовался жизненными перипетиями моих непосредственных сограждан. А сенатору Амидале я более чем обязан… Идите, мой друг, и да пребудет с вами Сила!
Энекин, поклонившись ещё раз, вышел, оставив канцлера наедине с самим собой. Палпатин поднялся и подошёл к широкому панорамному окну. Под его ногами лежал ночной Корускант, сияющий миллиардами огней. Канцлер любил этот пейзаж. Столица Галактики была настоящим памятником торжеству Разума над Природой. И он действительно любил её. Хотя кое-кого в мире очень сильно удивил бы этот факт – самый непонятый гений этой части Вселенной был законченным эстетом…
* * * * *
Винду отступал. В ушах звучал довольный смех того, кто станет истинной причиной его сегодняшнего поражения – если его не убьет этот долговязый мальчишка, то уж наверняка добьёт угнездившийся на верхушке пирамиды власти ситх. Интересно, понимает этот сопляк во что он ввязывается или искренне полагает, что магистр Винду окончательно лишился рассудка и замыслил покушение на «надежду и опору» Республики – Верховного канцлера. В любом случае – Палпатину понадобилась новая игрушка. Молодая, талантливая, амбициозная, неуравновешенная, идеалистически настроенная и, следовательно, – не очень умная. Такой, как Энекин, за идею прошибёт лбом каменную стену и не задумается о последствиях. Ни для других, ни, тем более, для себя. И пока перед его носом будут водить какой-то абстрактной и несуществующей в мире Высшей справедливостью, он и не подумает о власти. Отличный подарок, преподнесённый джедаями Его Тёмности на тарелочке с голубой каёмочкой…
«…А сегодня мой бывший и твой будущий господин дал тебе повод для гнева и мести, и ты, позабыв всё, чему тебя учили в Храме, очертя голову кинулся в бой. Глупец! Мечтал ли ты о ТАКОЙ судьбе? Ты, сын татуинской рабыни, без роду, без племени? Надеешься дойти до края? А что там? Пропасть? Ну же, давай! Давай! Убей меня! Тебе уже заготовлено место в аду… рядом с твоим хозяином… там и встретимся. Вот тогда я и посмеюсь! А может быть мне всё же убить тебя? Как думаешь? Не могу же я уйти вот так просто – не попытавшись отобрать у Сидиуса его леденец на палочке?..»
* * * * *
Вот, наконец, и неприметная дверь в конце коридора. Всё, что имело важность в жизни Палпатина, было таким – неприметным, серым, идеальным до той высшей степени простоты, когда ни единое живое существо уже не могло заметить ни единого мелкого штриха, лёгким росчерком определяющего настоящую сущность хозяина этого кабинета. Скайуокер отдавал себе отчёт в том, что он действительно искренне восхищается этим человеком, будь он даже НЕ человек. Канцлер явился средоточием всего, что за годы бездействия было безвозвратно утрачено Орденом – верности единожды выбранной цели, острого гибкого ума, способности вести за собой и увлекать идеей. Ведь он прав! Прав во многом, если не во всём! А сколько раз рассуждения Палпатина ставили Энекина в тупик – десятки, сотни?! Канцлер как будто читал его мысли – окунувшись с головой в смрад догнивающей системы, Энекин по-настоящему мучился одним-единственным вопросом – а не является ли то, что наблюдает сейчас Галактика вполне предсказуемым и закономерным концом? Не сами ль мы подписали смертный приговор себе и своим близким, раздув едва тлеющий уголёк до размеров мирового пожара?
За мгновение до того как створки двери с тихим шелестом разошлись в стороны, впуская личного телохранителя господина Верховного канцлера в высокие апартаменты, Энекин глубоко вздохнул и нырнул в Силу, как в целебный прохладный омут. Чтобы в тот же миг широко распахнуть глаза и ворваться внутрь с активированным лайтсейбером в руках. С сухим треском промчалась через полутёмный кабинет синяя молния. Отразившись от сейбера Магистра Винду, она изменила направление и вскользь остро полоснула Скайуокера по лицу. А ещё через миг раздался характерный звук скрещенных не на жизнь, а на смерть световых мечей.
«Вам шах… Вы звали меня – иди со мной! Вот он я – сможете, так берите!»
* * * * *
Терять Мэйсу было нечего… Проклятый мальчишка явно вознамерился вколотить двойного предателя в тёмное покрытие пола. «Странная манера ведения боя… Ну что ж… Испортим нашему Повелителю праздник?» Винду резко развернулся, уходя от направленного ему в голову удара, рассчитывая на то, что силой инерции противника унесёт в сторону и хотя б на долю секунды, но Скайуокер откроется. Не тут-то было… Молодой и, несмотря на высокий рост, более лёгкий Энекин оказался проворней – именно доли секунды хватило бывшему магистру на то, чтобы осознать, что его рука, сжимающая рукоять лайтсейбера, лежит на полу отдельно от тела. Ещё миг, и с лёгким всхлипом отделившаяся от туловища голова со стуком упала на ковёр. Прокатившись несколько шагов, она остановилась у ног Палпатина, который, в свою очередь, в течение всего поединка сидел в своём глубоком кресле у окна с невозмутимо-заинтересованным видом стороннего наблюдателя и, кажется, даже слегка покачивал ногой – единственная деталь, выдававшая его некоторую внутреннюю взволнованность.
Тяжело дыша, Скайуокер рукавом отёр кровь с лица.
Браво! Браво, мой храбрый рыцарь, – Верховный канцлер Республики Кос Палпатин негромко зааплодировал, поднимаясь ему навстречу. – Я дважды ваш должник и я знаю, друг мой, как нелегко дался вам этот шаг… Какая потеря для нас, для Республики… Какой позор – изменник в Совете Ордена!
Энекин в который раз поразился актёрским способностям канцлера. С каким негодованием, презрением, даже брезгливостью смотрел Палпатин на останки того, что ещё совсем недавно было магистром Ордена джедаев Мэйсом Винду… и не только им.
Итак, Палпатин отдал ферзя. «Ради чего же ты рискуешь, господин лис?» Пелена спадала, оставляя после себя звенящую ясность в голове и запоздалую боль в мышцах. «Для чего канцлер вызывал «на ковёр» своего ставленника в Совете Ордена? Ситхи чего-то не поделили или…? Или он затеял весь этот сыр-бор и лазерное шоу ради «сообразительной пешки»? Юноша, да вы самовлюблённый наглец!»
Энекин поклонился канцлеру:
Я всего лишь выполнил свой долг перед Республикой, господин Верховный канцлер.
«А не подыграть ли ему? – Рискуешь, Энекин, рискуешь… Торопишь события… А впрочем, почему бы и нет?»
Энекин порывисто опустился на одно колено, склонив голову:
Орден мёртв, мой господин… Орден, но не я! Во славу Республики и ради воцарения мира в Галактике я приму любую ношу! И пусть наградой мне будет утверждение власти Закона и Порядка над безволием и равнодушием. Чего бы мне это ни стоило… Поверьте, ради этой цели я готов сойти в ад!
Встаньте, друг мой!
Палпатин помог Энекину подняться, крепко взяв его за плечи. Внимательно окинул юношу взглядом с головы до ног. Удовлетворённо кивнул головой.
Итак, Энекин Скайуокер, вы хотите знать правду, какой бы она ни была? Впрочем, я предвидел это … И вы сказали, что… Ради. Своей. Цели. Готовы. Сойти. В. Ад?
Напряжение в воздухе нарастало. Вопросительный взгляд. Утвердительный кивок в ответ, внезапно охрипший голос:
Я не боюсь!
Ну что ж, Энекин Скайуокер… Да будет так!.. Добро пожаловать в ад!!!
… Энекин так никогда и не узнал, сколько же продолжался этот некоторым образом обряд инициации. Минуты? Часы? Или всего лишь краткие мгновения? Казалось, что перед ним разверзлись сами небеса, обнажив свою изнаночную сторону. Он видел Тьму. Ту самую первозданную Тьму, не имеющую ничего общего с мелкой грязно-серой тьмой человеческой. Грандиозная бесконечная ПЕРВООСНОВА – вот что это было. Ни единого лучика света. Только где-то в глубинах клубящегося сгустка НЕ Материи будто ворочался чудовищный монстр. И это именно он алчно вбирал в себя любой проблеск, любую искорку…
Царство Тьмы. Нечто. Ничто. Пустота. Мелькнула и тут же погасла мысль: «Неужели ЭТОМУ есть какое-то дело до наших страстей и эмоций? Ведь ОНО вечно и самодостаточно. Оно безупречно и… прекрасно!».
Пришёл Огонь. Он горел шумно, жарко, с громким треском пожирая Материю, надвигаясь откуда-то из глубин… Нет! Не Тьмы – с какой-то потаённой радостью юноша понял, что это его собственный огонь, дитя его подсознания. Это и его Мир был вывернут изнаночной стороной, показывая СВОЮ собственную первооснову.
Пришло Знание. Ты пойдёшь впереди… Огнём и мечом прокладывая дорогу тем, кто пойдёт следом за тобой. Твоё предназначение – нести весть о Свете. Ибо Тьма – первична, а Свет – вторичен. И ты сгоришь в собственном пламени, не понятый и не принятый никем из живущих, ибо ты несёшь Смерть и Пустоту, а Природа не терпит Пустоты…
Дитя Мира, созданное для разрушения, ты не страшишься Смерти – ибо её нет в Пустоте. Но в упрямстве своём ты скажешь, что Ничто – совершенно. И ты будешь этим совершенством, и будешь воевать со всем Миром ради самой войны. А весь Мир будет воевать с тобой. Потому что ты сам и есть Мир.
Слышишь?
Бездна воззвала к бездне, и бездна ответила.
Слышишь? Шаги за своей спиной? Это время дышит тебе в затылок. Время… время… беспощадное время… Пробил час положить конец этому серому грязному хлипкому болотцу… Пришла пора чистого огня и чистой воды…
Готов ли ты к этой битве?
Чёрная фигура в низко надвинутом капюшоне на фоне огненной стены. Жёлтые нечеловеческие глаза. Дарт Сидиус. Какова же твоя первооснова? Что дала Тьма тебе? Власть? А что… что ты дал ей взамен? Неужели?…
Невозможность пошевельнуться, закрыться рукавом от осознания того, ЧТО придётся отдать Монстру-из-Тьмы… Надо…надо оглянуться назад…
«Смотри только вперёд, сынок… Будь смелым и не оглядывайся назад…»
«Мама? Но я… я должен оглянуться… перед тем, как шагнуть туда… Я должен… вспомнить…»
«Я люблю тебя, сынок… И это твоя жизнь… Твой выбор!»
«Сила – не неустойчивая доска на хрупкой опоре. Это бурлящий поток жизни, находящийся в вечном движении и вечном изменении…».
«Мастер Джинн?»
…Свет… Яркий утренний свет…Падме в простом белом платье, смеясь, балансирует на тонкой ветви дерева над самой гладью озера…
Не бойся…
А я и не боюсь…
Он стоит на берегу озера и протягивает руки ей навстречу:
Не бойся… Иди ко мне – я держу тебя…
Она верит ему. Смотрит ему в глаза. Робко ставит босую ногу на поверхность воды… Идёт… идёт по зыбкому зеркалу навстречу своей судьбе…
Эни… Эни, смотри! Ой, Эни, не отпускай меня!
Иди ко мне…
Её прохладные руки обнимают его. Шёлк распущенных волос, пахнущих утренней свежестью и цветами.
Я не отпущу тебя, любимая… Ты – мой берег…
Невероятное усилие. Краткий взгляд, брошенный через плечо.
Облако Света позади… Тонкий звон на грани слуха, постепенно нарастающий в уже знакомый гул.
Единая Сила расправляет над Миром два своих крыла. Взмах – и две НЕ Материи, сталкиваясь в вечном противостоянии, порождают Материю. Мир. Великую Реку. Сущее.
И он может сделать свой выбор! ТЕПЕРЬ может… Он – ВИДЕЛ… Могущество, власть, право вершить суд и перекраивать Мир на своё усмотрение или… вечное служение призрачному Долгу во имя неосуществимой Мечты. Всё – или ничего?
Всего один шаг и… и сорвать с себя путы навалившегося тяжкого сна.
Звонкий голос сквозь тело многих лет: «Я – Человек и моё имя – Энекин Скайуокер!»
И другой – злой и властный: «Добро пожаловать в ад!!!»
Всего лишь один-единственный шаг – и тьма…
… Энекин очнулся посреди кабинета Палпатина. Тяжело осел на колени, опустив голову. «Что же со мной произошло?»
У вас был тяжёлый день, Энекин…
Сухая старческая рука протягивает ему бокал воды.
Вам требуется отдых, мой друг. Почту за честь, если вы воспользуетесь моими апартаментами.
Благодарю вас, господин…
Принимая бокал, Скайуокер встретился глазами с канцлером.
У вас есть три часа свободного времени. Далее вам необходимо отбыть в систему Мустафар для переговоров с лидерами сепаратистов. Будем считать это вашим первым заданием в новой ипостаси. Идите, мой друг… мой ученик!
Глава IX. Последняя миссия
Эта смерть не моя есть ущерб и зачет
жизни кровно-моей, лбом упершейся в стену.
Но когда свои лампы Театр возожжет
и погасит – Трагедия выйдет на сцену.
Б. Ахмадулина. Театр.
Авия Видана сидела, уткнувшись носом в экран. Вернее, уже скорее дремала… Экран всё норовил расплыться перед глазами и превратиться в фантасмагорический пейзаж. Её начало затягивать в гигантскую воронку. Она попыталась схватиться за что-нибудь, но пальцы сомкнулись на пустоте. Вздрогнув, Авия очнулась – чтобы тут же поймать за шиворот крадущегося мимо малыша.
Ты куда?
Туда.
Куда туда?
Ну… туда… – мальчишка смущённо шмыгнул курносым носом и поддёрнул штаны.
А… Ну иди – только быстро.
Малыш ушлёпал. Авия вздохнула и попыталась сосредоточиться на своих занятиях. Её учитель погиб несколько месяцев назад. Она этого не видела. Их сняли с миссии на Комменоре, его перебросили на какую-то из центральных планет Кореллианского сектора – прямо в пекло, а саму Авию Видану вернули сюда – пасти малышню. Она вздохнула, на секунду прижав к глазам ладони, и посмотрела на таймер – неугомонного пацана не было уже с полчаса. Авия сердито топнула ногой и, выбравшись из-за стола, выглянула в коридор. За её спиной сопели в подушки девятнадцать носов – мальчишки от четырёх до восьми лет. Двадцатый нос куда-то завеялся, и ей предстояло искать его в глубоко и давно спящем Храме. «Ну, погоди, сорванец, вот я тебя найду …» Малыш Тину был известным «путешественником». А ещё хвастунишкой и выдумщиком. Уверял всех встречных поперечных, что, если бы не он, то «фиг бы Республике, а не армия». И, передразнивая магистра Йоду, вразвалочку прохаживался по спальне: «Потерял планету мастер Оби-Ван, м-мм. Молодежь, у карты соберитесь. Очистить мысли и найти планету Оби-Ваном потерянную должны мы». А потом милостиво сообщал благодарным зрителям: «Молодёжь – это я!» А ещё он всё время «ронял» тренировочный сейбер – у Авии было подозрение, что несчастный меч испытывает на себе все прелести полёта хозяйской фантазии. Она взяла со стола дежурный фонарик, заглянула в соседнюю спальню: «Последи за моими…». Взъерошенный парень лет пятнадцати – ровесник Авии – молча кивнул.
«Фух…» – Видана шумно выдохнула и нырнула в переплетение коридоров и лестниц, тихонько потянув на себя золотистую ниточку Силы по имени Тину Ксанф…
… Энекин открыл глаза. Некоторое время он лежал, уставившись в потолок. Потом резко сел. Отлично. По ходу дела он уснул на диване в гостиной Палпатина. Туман в голове не давал сосредоточиться. Скайуокер встал и, пошатываясь, побрёл в ванную комнату. Открыл холодную воду, сунул голову под кран. «Так. Что мы имеем, Эни?» А имеем мы обезглавленный труп весьма-весьма важного джедая, Дарта Сидиуса в качестве работодателя и крайне смутные представления о дальнейших действиях. Интересно, что скажет Йода в ответ на такую самодеятельность? «Клюкой по шее…» – отстранённо подумал Энекин, пытаясь причесаться пятёрней. Мельком глянул на себя в зеркало: «Ух, кошмар…». Рассечённая кожа около глаза, опухшая правая сторона лица, саднило плечо – Винду таки достал его ногой. Поискал на полке что-то типа бактерицидки – не нашёл. «Ну и ситх с ним! Само заживёт…». Вернулся в гостиную. И только тут заметил мигающую красным кнопку канала связи с начальником охраны Верховного канцлера. То есть с ним. «Ситх! Я же должен лететь на Мустафар…» Ткнул в кнопку воспроизведения записи. Замерцала голограмма. Палпатин – лёгок на помине. Аккуратно уложенные седые волосы, добрая улыбка, парадная роба – ну просто добрый волшебник из сказки, иначе не скажешь! Голограмма вещала:
«Мой друг, надеюсь вы достаточно отдохнули. Теперь поторопитесь – переговоры с сепаратистами должны состояться согласно нашему плану. Дальнейшие указания вы сможете получить лично – жду вас вечером в «Palace Of The Stars»».
Энекин посмотрел на зелёное табло таймера – вот это он подремал! Да что ж за день такой! Огляделся в поисках плаща – он швырнул его на пол в кабинете канцлера в момент броска на Винду. Ага. Вот он – аккуратно сложен на стуле около дивана. Надо же – вроде бы даже отчищен и отглажен. Тут же, на плаще – его световой меч. Ах, Палпатин, Палпатин! Вонскр в шаачьей шкуре! Меч на пояс, плащ перекинут через локоть. Взмах рукой – двери послушно разошлись в стороны. В полутёмном кабинете чисто и прохладно. Никаких трупов на полу, никаких следов сражения. Только припозднившиеся дроиды деловито вырезают кусок коврового покрытия с широкой чёрной подпалиной посередине.
Быстро сбежать по лестнице. Турболифт – как же он их ненавидит! Время в кабине всегда тянется невообразимо медленно, а он так не любит ждать!
Спидер Службы охраны канцлера. То, что надо! Теперь ему не страшна никакая дорожная полиция. «Вперёд, Энекин Скайуокер! Только вперёд – и ни шагу назад!»…
… «Palace Of The Stars». Крупнейший театральный комплекс не только на Корусканте, но и во всей Республике. Сияние хрустального купола видно на много километров. Гигантские колонны редкого голубого мрамора, белоснежные ступени, широкие пандусы, высеченные из церенианского мерцающего камня статуи великих драматургов, актёров, певцов, танцоров прошлого. Рядом с их гордым безмолвием живые казались муравьями, случайно попавшими на пир богов…
На протяжении веков под этим куполом давали спектакли лучшие театры Галактики. Выступать в «Palace Of The Stars» было величайшей наградой – за это право боролись, стараясь удивить, поразить, ошеломить самого искушённого зрителя.
Сегодня здесь был аншлаг – труппа Альдераанского Оперного Театра пела «Властелина Огня». Зал, свободно вмещающий сто тысяч зрителей, был забит до отказа. Сенаторы, высокопоставленные чиновники, владельцы крупных производственных и коммерческих компаний не только столицы, но и близлежащих звёздных систем, слетелись на премьеру – антракт был переполнен гулом голосом. Сильные мира сего делились впечатлениями от грандиозного зрелища. Сменяющие друг друга голографические декорации, неотличимые от натуральных пейзажей, круговорот персонажей, великолепие и блеск костюмов, сюжет, воссоздающий атмосферу грядущего Апокалипсиса и, конечно, голоса – великолепные, сильные голоса, переполненные эмоциями и страстями вкупе с блистательной актёрской игрой, заставляли забыть о собственных проблемах и окунуться в мир Мифа…
Тишина и покой царили лишь в одной ложе, возвышающейся над партером – ложе Верховного канцлера. Палпатин сидел, откинувшись на спинку кресла, и улыбался чему-то своему. Худые руки свободно возлежали на подлокотниках, глаза были закрыты. За спиной канцлера застыли двое стражей в красных плащах и шлемах с электропиками наизготовку. Все знали – с этими ребятами шутки плохи. Гвардейцы присутствовали и по обе стороны бронированных дверей – внутри и снаружи. Здесь же в ложе находились вице-спикер Сената Мас Амедда, секретарь Палпатина Слай Мур и сенатор от Альдераана Бэйл Органа. Бэйл официально присутствовал здесь как толкователь философии и мифологии своего родного мира, но вдруг обнаружил, что как-то само собой получилось, что вовсе не он поясняет канцлеру происходящее на сцене действо, а канцлер указывает ему те или иные детали, давая свою, подчас очень необычную, но, тем не менее, логичную трактовку. При этом канцлер раздражался – по всей видимости Органа отвлекал его. Поэтому Бэйл быстро оставил это занятие, переключившись с канцлера на происходящее в зале – его месторасположение позволяло наблюдать за другими сенаторами, используя всё тот же театральный бинокль…
… Некоторое время Энекин, поминая всуе всех ситхов и сарлаков вместе взятых, кружил вокруг «Palace Of The Stars», выискивая место, где можно было притулить спидер – стоянки и посадочные платформы были забиты транспортом, представителями охранных агентств, полицией. Сам театральный комплекс был взят в двойное кольцо оцепления. В воздухе кружили спидеры воздушного патруля.
В конце концов он плюнул на это бесполезное занятие, бросив машину на одной из улиц, ведущих к Театральной площади. Впрочем, таким умным он оказался не один – спидеров хватало и здесь, но зато никто не мог помешать ему немного «подвинуть» соседей Силой, дабы втереть свой транспорт в образовавшийся промежуток. Лихо перескочив через борт, он помчался к главному входу, на ходу доставая ксиву и расталкивая локтями зевак. Удивительно, но до Палпатина он добрался без приключений.
Шла середина второго акта. Палпатин восседал в своём кресле, по обыкновению чуть подавшись вперёд – поза, выражающая крайнюю заинтересованность.
Господин канцлер? – Энекин возник как будто из ниоткуда, заставив Органу вздрогнуть и чуть было не выронить своё средство наблюдения на головы сидящих внизу сенаторов.
«Интересно, что такого нашёл Палпатин в этом нахальном юнце, чтобы так с ним цацкаться?»
Шшш… – Верховный канцлер на секунду прижал палец к губам.
На сцене отыгрывали «Испытание Мессии» – Боги Лжи и Истины, завязав Герою глаза, подводили того к человеческим страстям и поступкам, предлагая выбор. Палпатин был весь во внимании, и Скайуокер наконец мог перевести дыхание и осмотреться. Заметив, что джедай заинтересованно вертит головой, Органа спрятал бинокль в рукав, полностью проигнорировав лёгкий кивок со стороны Энекина. Скайуокер терпеть не мог Органу – нет, не из-за Падме. Просто было в альдераанце что-то такое… неприятное... Но, по крайней мере, он старался относиться к нему как к человеку, которого уважает его жена.
Сменились декорации, и Палпатин кивнул Энекину, не отрываясь, впрочем, от действия.
Вы в порядке?
Да, господин канцлер, благодарю вас.
Канцлер отмахнулся: «Не стоит…».
Сей же час отправляйтесь на Мустафар. Действуйте строго по плану – переговоры должны не просто пройти успешно, а стать полной капитуляцией сил сепаратистов. Приложите для этого все возможные усилия. Возможно, придётся воспользоваться вашим настоящим преимуществом… – Палпатин выделил слово «настоящим», пристально посмотрев на Энекина поверх бинокля. И еле слышно добавил:
Теперь вы понимаете, ПОЧЕМУ для переговоров с противником мною были выбраны ИМЕННО вы?
Скайуокер легко поклонился, давая канцлеру понять, что он уяснил каким именно преимуществом ему предложено воспользоваться.
Да, господин.
Сенатор Бэйл Органа, весь обратившийся в слух, старательно делал вид, что невероятно заинтересован происходящим на сцене.
Я уже распорядился об отправке на Мустафар роты клонтрупперов – вам будет необходима силовая поддержка. НИКТО из лидеров сепаратистов и членов правительства оказавших им поддержку систем не должен покинуть зал переговоров без своей подписи под Договором о капитуляции и возвращении ВСЕХ отделившихся звёздных систем в лоно Республики.
Да, господин.
ЛЮБОЕ ваше действие должно быть направлено на достижение этой цели и будет оправдано как необходимое.
Да, господин.
Что ж, тогда отправляйтесь. И да пребудет с вами Сила! «Мой ученик…» – мысленно добавил Дарт Сидиус, возвращаясь в мир высокого искусства…
… Энекин пронёсся через площадь, прыгнул в спидер, обдирая борта, развернул машину и свечёй ушёл в небо. Необходимо было вернуться в Храм – его истребитель стоял на тамошней стоянке. Заодно возьмёт кое-какие вещи. Он вывел спидер на один из верхних уровней. В его «работе» при канцлере был один большой плюс – Скайуокер получил разрешение свободно летать вверх вниз вдоль и поперёк по диагонали везде вплоть до правительственных трасс. Мало ли в какой момент его присутствие потребуется Палпатину? Ветер засвистел в ушах – и, естественно, Энекин не заметил, что за ним, старательно облетая препятствия, следует маленький дроид-шпион…
… Бросив спидер в пике, он приземлился прямо перед западными воротами Храма. Теми самыми, из которых вышел сегодня утром – как много воды утекло с тех пор! На турболифте поднялся прямо в ангар Ордена. Вот он – его истребитель. Так, а где же малыш R2D2?
R2!
Астродроид выкатился из-за топливных баков, весело протренькав что-то несомненно приветственное. Потом добавил нечто вопрошающее.
Да, R2, я тоже очень рад тебя видеть – и у нас с тобой очень много дел. Подготовь истребитель к гиперперелёту – я буду минут через десять-двадцать.
Дроид деловито свистнул и покатился к подъёмнику-автомату. Энекин выбежал в коридор. Опять лифт. Опять коридор. Вот и его комната. Покидав в вещмешок то необходимое, что попалось на глаза, он выскочил обратно в коридор. И тут погас свет…
Что за?..
Перебои с энергией стали для Корусканта нормой во время осады, но сейчас-то близится конец этой дурацкой войны всех со всеми – сепаратистов добивали в большинстве систем. Потеряв большую часть Ордена, переквалифицировавшиеся в офицеров регулярной армии джедаи таки научились воевать – и всё равно гибли. «Интересно, почему не запускаются аварийные генераторы? Отключены? В честь чего?» Думать было некогда – Скайуокер активировал клинок и побежал вперёд – призрачный голубой свет заметался по стенам. Хуже всего было то, что лифты, конечно, тоже не работали.
Ой! Мама!
Ситх побери!
Вырулив с очередной лестницы, Скайуокер едва не столкнулся с босым мальчуганом в рубашке и нижних штанах.
Ты откуда взялся?
Так… просто… гуляю…
Приглядевшись, Энекин разглядел в мерцающем свете сейбера давешнего паренька со сломанным мечом.
Только не говори, что опять что-то сломал.
Не… – малыш заулыбался – переднего зуба не хватало. – Всё нормально, мастер Скайуокер. Не говорите никому, что вы меня тут видели.
Не скажу. Только ты меня тоже не видел. Уговор?
Уговор, – согласился малыш.
Энекин обошёл его и побежал дальше. Потом остановился и оглянулся – щербатый пацан всё ещё стоял на том же месте, глядя вслед высокому парню в тёмном плаще с активированным сейбером в руке и кровоподтёком на правой стороне лица – а мальчик точно помнил, что с утра его не было.
Малыш! Как тебя зовут? – Скайуокер смутился. – Понимаешь… я забыл… столько всего…
Мальчишка опять заулыбался – он вообще улыбался часто и охотно – и понимающе кивнул.
Тину. Тину Ксанф.
Удачи тебе, Тину Ксанф! – и он побежал дальше.
Бесшумной тенью проскользнув под высоким потолком, мимо мальчика пролетел маленький незаметный дроид…
… Тину обнаружился на подоконнике узкого, словно древняя бойница, окна. Были в Храме такие узкие коридорчики, начинающиеся винтовыми лестницами и оканчивающиеся затянутыми транспаристилом прорезями. Когда-то давно она читала, что Храм строился таким образом, чтобы в случае нападения осаждаемые могли удержать его малыми силами. Потом в царстве всеобщего благополучия и торжества демократии об этой детали забыли, и бойницы в стенах стали считаться архитектурным изыском. Здесь было хорошо играть в прятки. «Было…» – с вновь подступившей горечью подумала Авия. «Было…» – и тряхнула головой. Перед ней на полу металось светлое пятнышко фонарика – хорошо, что она его взяла – по-видимому, проблемы с реактором сектора. В такт быстрым шагам по спине прыгало множество тонких косичек. Когда пришла весть о гибели учителя, её вызвали в Совет, сообщили о том, что теперь она – Авия Видана – рыцарь-джедай и спрос с неё будет соответствующий военному времени. И отправили восвояси – Совету было не до церемоний и, таким образом, традиционная падаванская косичка осталась при владелице. А она не стала расплетать или обрезать её. Она сделала наоборот – наплела, наверное, сотню косичек. Столько на сколько хватило волос. По косичке на погибших учителей своих товарищей. А потом – и на погибших товарищей. Теперь она не сможет забыть их имена.
Тину! – она окликнула его, подходя и протягивая руку. – Пойдём, Тину…
Ей почему-то расхотелось ругать малыша, а тот не стал сопротивляться – схватил её за руку и сполз на пол.
Не хочу спать.
Не хочешь или не можешь?
Боюсь.
Авия вздохнула, признаваясь:
Я тоже. Хочу, но боюсь…
Малыш тут же резюмировал:
Тебе можно – ты девчонка…
