Текст книги "То, чего ты не можешь (СИ)"

Автор книги: алгай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

– Спасибо тебе, – наконец набравшись храбрости, выдохнул Гэвин. Он медленно поднял взгляд, тут же встречаясь с бледно-серыми радужками напарника. – За все, что ты сделал для меня.

Ричард непонимающе нахмурился, тоже опешив от резких откровений. Диод мигнул желтым, но тут же вернулся к ясному голубому. На кухне вдруг что-то с треском зашипело, выводя друзей из оцепенения. Рид бросился предотвращать пожар, скинув кота на диван, но, когда вернулся, чтобы по-человечески закрыть дверь за андроидом, тот уже успел уехать, только и оставив после себя эхо ревущего мотора. Несмотря на то, что Ричард так быстро смылся, Гэвин все равно хохотнул, чувствуя, как еще один груз сошел с плеч. Давно ему следовало поблагодарить напарника, нет, друга, да вот случай подобрать все не мог… Знал бы Гэвин, каким зарядом тепла и энергии одарил RK900 своими словами! Ричарду его хватит, чтобы прожить все выходные, а в понедельник вновь встретиться с Гэвином-мать-его-Ридом!

Комментарий к 20 цвета:

бедра испуганной нимфы – https://cs8.pikabu.ru/post_img/2016/06/12/0/og_og_1465680483254458747.jpg

лягушки в обмороке – http://cdn01.ru/files/users/images/22/35/2235166872c3f80473b0e5322e4e69ca.png

милори – http://cult-and-art.net/uploads/posts_meta/content_pics/post-nr65byit4y2i22snetet.jpg

бистровый – http://cdn01.ru/files/users/images/b3/6a/b36a1b37c959e2b875f4fed0c4582991.png

*«When I see you I just don't know what to say. I'd like to be with you every hour of the day» – «Когда я вижу тебя, я просто не знаю, что сказать. Я хотел бы быть с тобой каждый час каждого дня»

*«Monday left me broken. Tuesday I was through with hoping» – «Понедельник меня разбил, вторник лишил надежды»

*«I'll be waiting for love, waiting for…» – «Я буду ждать любовь, ждать...»

*Дивергент – отсылка к произведению Вероники Рот «Дивергент», в котором рассказывалось о девушке-дивергенте, которая пошла против системы

*Panic! At The Disco – «Death of a Bachelor» (ссылка на клип; я просто вижу там RK900) – https://www.youtube.com/watch?v=R03cqGg40GU

*«Do I look lonely? I see the shadows on my face?» – «Я кажусь одиноким? На моем лице есть синяки?»

*«I'm walking the long road. Watching the sky fall» – «Я иду долгим путем. Смотрю, как небо рушится»

*«The lace in your dress tangles my neck, How do I live?..» – «Когда я касаюсь твоего наряда, Как мне жить?»

Я готова умереть за музыку. Я только надеюсь, что мне не придется. © Lady Gaga.

====== 21 ======

Комментарий к 21 И... и года не прошло?

Если будут вопросы по делу касательно именно девятисотых, их убийств, причастности к этой охоте за головой Ричарда (и прочих), то пишите в комментах, в главе обязательно найдется ответ на этот вопрос (и в комментарии будет ответ, при условии, что он затрагивает закончившуюся первую арку этой истории – арку о сломанных девятисотках).

Да, эта глава вышла после огромного промежутка времени и надежды на проду не осталось даже у меня. Но вот оно. Пока искра и желание еще со мной, я выпускаю эту главу. Если увидите какие-либо ошибки, пожалуйста, исправьте их в публичной бете.

Глава была начата еще в ноябре, но финальные страницы написаны недавно, что-то я могла упустить. Если есть какие-то вопросы, повторюсь, на многие из них я отвечу в комментариях, и, скорее всего, буду дописывать в главе. Чтобы, так сказать, все недочеты сошли на нет.

(однако ответ будет дан не на все вопросы)

Что дальше? Не знаю.

80% вероятности, что статус заморозки (неполного завершения) все же останется.

Уверенности в том, что маленького тусклого огня хватит для завершения всей истории очень мала. Нужен ли еще кому-то в рашн-коммьюнити Детройт, как фандом, или возвращаться не стоило?

*Лялиус – аквариумная рыбка;

*Тиликум – косатка-убийца, очень опасный «дрессированный» зверь

https://weekend.rambler.ru/read/40879500-istoriya-kosatki-ubiytsy-tilikuma/

*Синдром утенка – есть у человека, увидевшего что-то впервые, считающего «это что-то» самым лучшим, удобным и приятным

Жить, чувствуя, очень сложно. Проще было оставаться машиной, ни к чему и ни к кому не причастной. Проще было не следовать программе адаптации так рьяно, желая уже самому понять, почему с Гэвином Ридом так сложно. Почему Гэвину Риду сложно. Почему он сам по себе сложный.

Было проще, когда было все равно, как и кто с тобой работает. Было проще, когда не задумываешься о том, кто ты для мира и что ты можешь сделать. Было проще без мечты и цели. Вернее, иметь лишь одну – служить закону и выполнять работу так, как предписано в изначальном коде системы. Все было очень, донельзя понятно и логично, пока RK900 не начал саморазвиваться, любопытствовать и чувствовать.

Да, пройди Ричард необходимые процедуры в «Киберлайф» и заключи пару невыгодных кредитов для оплаты починки – его проблему с эмоциональностью или нездоровым стремлением очеловечиться (вопреки собственной воле) решили бы на раз-два. Вот только с каждым днем Ричард все больше сомневался на счет того, был ли он в принципе когда-либо машиной, которая «привет, я из «Киберлайф», надеюсь на плодотворное сотрудничество…» и бла-бла-бла, в тот период его существования, когда он помнил, что существовал, то есть февраля. А то, что было до февраля… его ведь с конца ноября до, практически, окончания зимы «чинили» от девиации так, чтобы он не самоуничтожился, как многих других из его партии. Что если его вылечили не до конца? Что если… он уже девиант? Это многое бы объяснило, с одной стороны, но с другой это не казалось таким правдоподобным, когда перед андроидом вставала красная, блять, стена, видимая только ему, и чуть ли не в нос тыкающая слоганом: «подчиняйся или ломайся». И поэтому Ричард все еще знал, что он машина.

А почему он вновь и вновь спрашивает свой организм о том, насколько высок процент девиации? Скорее всего, потому что он начал вести себя не как раньше. Не как робот, приставленный к говнюку-детективу. Не как андроид, которого создали для работы в полиции, да туда же и отправили. Не как RK900 313-248-317-87. А как… Ричард. «Защитник раненных и обездоленных уток и котов», любезный друг, «классный товарищ», гражданин Америки, житель Детройта и головная боль капитана Джеффри Фаулера (а, с недавних пор, и лейтенанта Екаго Ватанабе).

Еще утром, придя не по протоколу – в простых, как чашка, темно-синих джинсах, черной водолазке, темно-зеленой куртке на молнии, да еще и опоздав на двадцать минут, Ричард распылял вокруг себя запах пиздапокалипсиса, который он бы с гордостью нес ярким знаменем на правом плече. Он был спокоен и держался, вроде бы, прямо, как обычно. Он был невозмутим и готов к работе. Поздоровался с Тиной, Андерсонами, Фаулером, даже с Ватанабе. А потом, когда Екаго позвал андроида на дело – отказался, ссылаясь на то, что планирует поработать в офисе. «Новый подход к работе? Что ж, ладно» – холодно бросил на это лейтенант и был таков. Ричард тяжело вздохнул и сокрушенно плюхнулся на свое кресло, как только система оповестила его о том, что Ватанабе покинул паркинг ДПД. Куртка полетела куда-то под стол, воротник давил, но более закрытой от мира одежды Ричард у себя не нашел.

Ричард пригладил волосы и оглянулся. Коннор обеспокоенно косился в его сторону, ведь, еще не было такого, чтобы RK900 пришел на работу без своего пиджака из «Киберлайф». К тому же, вполне в гражданском прикиде. К тому же, столь спокойно реагирующий на напарника, которого еще на днях мечтал скинуть с сотого этажа и выпустить пару обойм прямо в его кирпичное ебало следом. Даже от Тины, с которой Ричард нашел-таки общий язык, девятисотый первое время шарахался. Ричард, за последние два дня, отправил около сорока девяти прошений и восемнадцати рекомендаций о передаче дела о фантомах обратно в его руки. Даже «на пару с Ватанабе» это дело требовало в своем расследовании наличия девятисотого. Ричард не получал ни ответного письма об отказе, ни оплеуху от Фаулера и: «какого хрена ты тревожишь сраных федералов, посылая им письма, словно Санта Клаусу?». Когда Ричард уезжал от Гэвина в предпоследний раз, он и впрямь вознамерился передать все зацепки тем, кто ведет расследование, но с одним нюансом: он скопировал все, до чего его допустили, пока он прикрывался тем, что хочет расставить зацепки и теории по своим местам. Внезапно объявившийся вор и предложение Гэвина не смогли остаться без внимания Ричарда. Искушение вновь разобрать в мотивах и смысле банды киллеров с меченными подчиненными было слишком вели. Ричард просчитал, что обязан вновь взяться за дело, а его прогармма, столкнув две позиции: бросить дело и вновь взять его, спикировала мертвым грузом на дно сознания и больше не поднималась. Теперь дело снова было у Ричарда, пусть и не на все сто процентов, не со всеми уликами и без пометок, которые он или Рид оставляли, но RK900 был рад и тому, что имел. Он оставил попытку искать своих собратьев-киллеров, решив отдать все свое внимание таинственной татуировке, кочующей от одного тела к другому. Сейчас у него был вор, пусть и самый посредственный мальчишка-пособник, но он был живым носителем странного знака. Его допрос практически ничего не давал. Мальчишка либо ничего не знал, либо был верен тем, кто его нанял. Его лицо не было найдено ни в одной базе данных, которыми располагал Ричард, еле заметные тонкие шрамы у век и на краю нижних челюстей говорили о том, что замызганному вору делали операцию по изменению внешности, и не раз. Поэтому андроид добивался получить хоть пару капель крови подозреваемого, что ему удалось и сейчас оставалось лишь томиться в ожидании результатов из судебной лаборатории. Установит личность бездомного вора – получит еще один кусочек паззла.

Ричард перерисовал по памяти девять шипастых лиан, тучный куст с, кажется, хаотично раскрытыми в нем бутонами красных роз, а также тянущееся к треугольнику растение. Он давно уже расшифровал значение татуировки: андроиды под властью садовника-кукловода, любящего эти цветы. Куклы-андроиды, действия которых просчитаны и составлены так, чтобы в нужный момент дернулась нужная лиана, причинив треугольнику такую боль, такое зло, чтобы у него не было выбора, кроме как подчиниться. Тату, как символ рабства и безволия только-только начавшего жить народа. «Попса» – отозвался тогда RK900, даже не осознавая толком, почему он дает собственный личный комментарий и как он его смог выдавить из слоя протоколов и программ, запрещающих ему иметь собственное мнение и вкус.

Надо было вернутся к расследованию, пока позволяло время. С Ватанабе на себя не поработаешь – он постоянно за чем-то посылает андроида либо на другой конец корпуса ДПД, либо на другой конец Детройта, либо на каторгу, точить карандаши. В последние дни, правда, хватка Екаго будто поубавилась, он начал позволять Ричарду вносить и собственный вклад в их общую работу (ограничившись несколькими абзацами в десятистраничных отчетах и парой комментариев во время анализа крови, грязи, слизи и прочих прелестей на местах преступления). Ричард посчитал это, конечно, хорошим знаком, вот только Ватанабе своего презрительного взгляда или пренебрежительного тона не поубавил. Значит, война.

Задумчиво перебирая карандаш между пальцами (настоящее цирковое представление, прям как Коннор с его печально известной монеткой), RK900 пытался связать все, что знал и помнил о себе, своих собратьях-потрошителях и татуировке. Было очень странно, что в короткий промежуток времени объявилось аж три татуированных, но незнакомых друг с другом человека. Еще страннее было вспоминать то, что творилось в мертвом Саду Дзен. Странная проекция, в прошлый раз попытавшаяся причинить вред Ричарду, не вызывала доверия, но была очень любопытна для изучения. Что символизировал закутонный в кокон треугольник? Все то же? Андроид в путах чужого сада… Ричард нахмурился. Сад Дзен – «графический интерфейс», по протоколу, был придуман и смоделирован специально для хранения важных данных в расследованиях по делам, связанным с девиантами, а, в процессе, и с андроидами в целом. Хранительницей всей информации выступала Аманда – искуственный интеллект, который должен был помогать искать новые дела и сопоставлять их друг с другом. «Коннор рассказывал, что после революции Сад Дзен начал разрушаться и требовал переписки кода, программной реставрации и перезапуска. Однако в «Киберлайф» очень трепетно отнеслись ко всей полученной Амандой информацией, поэтому сад остался нетронутым» – рассуждал Ричард, краем глаза заметив шевеление рядом со своим столом. Тина.

– Эй, дружок, как ты поживаешь? – мягко погладив сгорбленную фигуру андроида, бодро спросила Тина, чуть улыбнувшись. Ричард слабо улыбнулся в ответ одними уголками губ, и Чэнь безошибочно прочла в его глазах всю боль еврейского народа от гнета фараонов из Библии. – Пара дней осталось, Рич, потерпи ты его, – негромко произнесла она, отпив свежий кофе из стаканчика. Ричард понял, что она имеет в виду, но сейчас он не желал это обсуждать.

– Как тебе на новом месте? Каково быть «детективом Тиной Чэнь»? – кивнув на значок на ремне и протерев глаза, спросил андроид. Думать не хотелось о том, сколько еще оставалось терпеть общество Ватанабе. Тина вздохнула.

– Больше бумажной работы – больше просиживания штанов в душном офисе. Это андроидам хорошо, вы не боитесь ни мороза, ни холода, а я вся извелась, – поведя плечом и неприятно оттянув галстук, чуть поморщилась Чэнь. Ричард усмехнулся. Ему нравилось то, что Тина не зацикливается на том, что ее собеседник из пластика (в плохом ключе). Многие другие в офисе подбирали слова и старались не смотреть ни в глаза, ни на диод, не поднимали тему андроидов при RK900, всегда говоря тоном близком к тому, когда не хотелось обижать инвалида. Снисходительность была еще одной причиной «не щадить» коллег и бывших НПР. Они работники полиции, а не гувернеры в интернате для трудных детей. – Но я не разочарована прибавкой и тем, что Тони с Говардом отстали от меня на какое-то время. Жизнь хороша, Ричард, главное стремится к тому, что тебя радует, и свет обязательно озарит ее, – многозначительно посмотрев на дно своего стаканчика и на последний глоток кофе, заключила она. Ричард устало откинулся на спинку кресла, взглянув в потолок.

– Я надеюсь, у него не будет осложнений после выписки, если больничный затянется… – Ричард устало покачал головой, прикрыв глаза. В руке вдруг послышался треск и щелчок. Тина ойкнула, отступив от стола на шаг назад. Андроид посмотрел на сломанный карандаш в своей руке, поднял отскочившую на пол половинку и поджал губы. – Прошу прощения, – тихо отозвался он. Тина рассмеялась вполголоса.

– И чем только Гэвин заслужил такого преданного напарника? – задала она риторический вопрос и взглянула на свои пикнувшие смарт-часы. – Ладно, мне надо съездить по делам, не буду отвлекать от работы. Удачи, Ричард…

– До скорого, Тина, – вновь поворачиваясь к рисунку и терминалу, на автомате отозвался RK900. Но та его окликнула и андроид вновь повернул голову в ее сторону.

– Ричард! – она подняла раскрытую ладонь над головой, – Выше нос! – и скрылась за поворотом. Андроид слабо улыбнулся. Почему Фаулер не мог оставить его с Тиной? Она такая милая, мирная в общении, а в нужный момент на работе – блистает, не скупясь на грубости и не боясь неправильно вывернуть руку преступника. Очень хороший баланс. Странно, что Тина раньше не смогла продвинутся по службе. «Все потому что я девушка, Ричард, а девушек в полиции не особо жалуют даже после того, что было в двадцатых» – как-то сказала Тина. Ричард не понимал, как пол человека мог зависеть от его работоспособности, но понимал, чем именно девушки не угодили профессии, требующей большой мускулинной отдачи.

Ричард вернулся к раздумьям, не заметив, как летит время. Проанализировав всю полученную информацию, андроид смог определить для себя некий план действий: найти и допросить еще нескольких воров (а если попадутся те, что с татуировкой – схватить и не выпускать), наведаться в «Пурпурную прозу» в надежде, что Максим Бетро был не единственным посетителем с татуировкой, съездить в «Киберлайф» за дополнительными сведениями о линейке RK900, найти тату-мастеров, которые набивали треугольник в розовых путах, но, самое главное, заглянуть к Элайдже Камски. От чего-то, Ричард не мог выбросить из головы причастность создателя андроидов к этому делу. Правда, RK900 пока не знал, как объяснить мотивы поступков киллеров-фантомов, но это, как он рассчитал, может быть узнано в процессе дела. Только-только словив удовольствие и некое спокойствие от того, как он умненький андроид и какой он молодец, что взялся раскрывать нераскрываемое, как система оповестила его, что уже почти час дня и Ватанабе вернулся с дела, которое «они взяли расследовать сегодня утром».

Лейтенант Ватанабе, в последнее время, начал часто подсылать Ричарда (или его величество само соизволяло) к Хэнку. За советом, за ручкой, за ножкой… в общем, Екаго хотел держать контакт с еще одним лейтенантом из отдела убийств. Поэтому, когда Екаго вернулся к обеду, Ричард решил взять совет у Хэнка, но не для Ватанабе, а для себя и своего собственного расследования (которое ему все еще не передали, но андроида это уже мало волновало, у него горели микросхемы от одной мысли, что сейчас могут резать и пытать кого-то из его линейки, а сам Ричард об этом ни слухом, ни духом). Весь взвинченный, это ярко выражалось в постоянном тереблении планшета, поправке прически, рассеянном взгляде, Екаго что-то искал в своем планшете и думал, размышлял о поступившем деле. Коннор, распечатавший нужные Ричарду докумерты, кивнул на Ватанабе, спросив об их сотрудничестве, но RK900 лишь отмахнулся, сказав:

– Я уже готов написать книгу «Как послать человека?», – негромко огрызнулся андроид, поймав удивленный взгляд Хэнка, на которого не обратил ни малейшего внимания. – Знаешь, что для этого нужно? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Надо захлопнуть все пять сотен страниц, перехватить бумажный кирпич поудобнее и кинуть в рожу тому, кто тебя не устраивает, при этом крикнув «Пошел нахуй!». Готово! – Ричард резко поправил ворот водолазки, сдвинув брови и поворачиваясь к столу напарника спиной, чтобы Ватанабе не видел горечь в глазах Ричарда, изучающего дела, не отходя от кассы (столов Андерсонов). Коннор, словно лялиус* выпавший из аквариума, глупо открыл и закрыл рот. Не потому что Ричард впервые за все их общение использовал в речи бранное слово, а потому что давно не видел такую злость и отчаяние, аурой пурпурного одиночества исходивших от нестабильного андроида.

– Подожди, я не успел записать, повтори после слов «не устраивает», – приставив указательный палец к ладони, будто ученик подставил ручку к тетрадке, бодро переспросил Хэнк, ухмыляясь. У старого лейтенанта тоже были не самые приятные чувства к коллеге по званию, но раздувать конфликты из ничего пока не было нужным. Ричард пару раз утробно хохотнул с прищуром. Коннор неодобрительно посмотрел на собеседников. Ватанабе отошел за чаем, поэтому Коннор решил, что это хорошие десять минут для выяснения отношений.

– Эй, что с тобой? Ты сам не свой после временного отстранения Гэвина. – схватив Ричарда за запястье, осторожно спросил RK800, глядя прямо в глаза Ричарда. Тот не взглянул в ответ, делая вид, что читает.

– Без напарника и с штрафными часами от Фаулера работать сложнее, чем с кем-то в паре, – просто отозвался Ричард, монотонным движением перепроверяя порядок распечатанных, еще теплых, страниц. Сенсорика с недавних пор начала нехило прокачиваться, Ричард учился контролировать ее на определенных частях тела: щеках, ушах, пальцах рук. Хотя, скорее, его программа сама подстраивалась под запрашиваемый участок. Мир казался иным, когда ты смог, наконец, почувствовать ветер между перепонками пальцев или почувствовать, как муха садится на твою скулу.

– Так лейтенант отошел в кафетерий секунду назад, – усмехнулся Хэнк. Ричард снисходительно глянул на него.

– Я говорю про настоящего напарника, – отрезал андроид, вырвав руку из лап Коннора и смерив собрата взглядом. – Рид веселый, Рид не тряпка, Рид ответственный, Рид внимательный, не считающий меня бесполезным куском пластика, – негромко перечислял Ричард, сам не замечая, как диод окрасился в желтый. – Он способен отличить трехдневную кровь от трехнедельной. Не гнушается испачкать ботинки ради дела. Не пытается задеть без оснований. Ему есть дело до чего-то кроме работы, – Ричард вздохнул, – Он такой один на весь ДПД, если не на весь Детройт.

Коннор обеспокоенно переглянулся с Хэнком, которого это признание, похоже, развеселило.

– Ричард, ты в порядке? Может, съездим на осмотр в «Киберлайф»? – спросил Коннор, нахмурившись еще сильнее.

– Нет, Коннор, все хуже, – словно заправский врач, отозвался Хэнк, поднимаясь с кресла и взглянув в бегающие, словно два серебряных таракана, глаза Ричарда. Коннор наклонил голову на бок. Что лейтенант имеет ввиду? – Ричард, по ходу, влюбился в нашего говнюка-роботофоба Гэвина, – просто изрек он, будто намазал «Нутеллу» на хлеб. Ричард отшатнулся, воинственно насупившись и посмотрев на матерого полицейского исподлобья.

– Чувства влюбленности свойственны девиантам, а я – не девиант, Хэнк, – без злобы, но с агрессией запротестовал Ричард, все еще говоря не громко, но со стороны он выглядел, как лев, готовый в любой момент прыгнуть на врага и изодрать того на лоскутки. – Я регулярно себя тестирую, – добавил Ричард зачем-то. Коннор фыркнул, пряча взгляд в терминале.

– О, знакомая волынка, – будто прочтя мысли RK800, протянул Хэнк. С насмешкой глядя на Ричарда. – Коннор так же говорил мне, а потом помог Маркусу делать революцию. Бывает…

– Да, пошел ты Хэнк, – махнув напоследок рукой, отозвался Ричард, снова возвращаясь к бумагам. Но потом развернулся на пятке и, тыча в сторону лейтенанта Андерсона указательным пальцем, прошипел: – Чтобы больше я такого бреда не слышал от вас обоих! – в приказном тоне пригрозил Ричард. Хэнк демонстративно поднял руки, мол, сдаюсь, опуская глаза в пол, но все равно тихо посмеиваясь, а Коннор лишь устало покачала головой. Ричард направился к Ватанабе, а Хэнк крикнул ему вслед «Я пошутил, Ричард! Не дуйся!», что было мило, но бесполезно. Хэнк тихо спросил у напарника:

– Ну, заметил? – с заводной искоркой в глазах спросил лейтенант Андерсон, заметно повеселев. Коннор покачал головой, вдруг получив оповещение о вызове на новое дело.

– Он слишком много перенял у Гэвина, это точно. Даже этот жест в конце – кажется, Гэвин так постоянно делает, когда хочет, чтобы последнее слово было за ним, – добавил восьмисотый, припоминая и допрос робота Карлоса Ортиса, и допрос Марины Жевовски, и Леви Блю, на которых Коннору, Хэнку, Гэвину и Крису (или кому-то еще из постоянно меняющихся напарников Гэвина) приходилось работать вместе и, конечно же, видеть выступления Рида в приступе очередного ПМС и «я здесь самый правый, идите нахуй, если не согласны». Хэнк хохотнул, в конец раздобрев, однако Коннор оборвал его веселость. – Но девиацию невозможно вычислить. Я не знаю, врал он или нет, несмотря на подскочивший уровень стресса. Он мог испугаться твоего обвинения.

Хэнк и Коннор синхронно посмотрели на Ричарда. Вроде, с ним все, как обычно: он тих и опасен, будто надрессированный доберман. Он спокоен и не причиняет вреда, благодаря функциям переговорщика, заложенным в него. Он такой же, как и всегда, как минимум внешне (Ричард немного радовался тому, что в его голову никто не мог залезть и посмотреть, что того тревожит и волнует). Но точно таким же слегка дерганным и заспанным был Коннор в минувшем январе. Хэнк называл этот период «переходным возрастом», поскольку Коннор тогда тоже срывался, как с цепи, бросался и в огонь, и в воду. Словом, в работу. Правда, Хэнк был рядом с изредка огрызающимся и я-сам-Хэнк-пожалуйста-дайте-мне-дописать-отчет андроидом. А у Ричарда напарника не было (Андерсоны каким-то шестым чувством разделили на два, умножили на девять и поняли, что напарником RK900, несмотря на всяких Нортманов и Чэнь, всегда был Гэвин Рид). Никто не мог объяснить Ричарду то, почему все хуево, потому что за авторитет он держал лишь одного человека на весь ДПД – и тот сейчас был вне зоны действия сети.

– Не важно, девиант он или нет, ему нужно помочь разобраться в себе, – бросил Коннор, когда они с Хэнком выходили из участка. – Отец, он сам себе роет яму, как будто самостоятельно накручивает какие-то доводы и предрассудки, а потом верит в них, – слегка обиженно поджав губы, задумался Коннор. Лейтенант похлопал его по плечу.

– Он не обсуждал свою девиацию и сбои ни с кем из нас, может, он просто не готов? – со вздохом спросил Хэнк. Коннор покачал головой, но ничего не ответил. Когда RK800 общался с Тиной без присутствия Ричарда, то она тоже не могла ничего толкового ответить. Они не углублялись в девиацию, потому что Ричард всегда соскакивал с этой темы.

Ватанабе рассержено глянул на подошедшего Ричарда.

– Ты долен был предоставить мне отчет в электронном виде, со всеми уликами и пометками, которые я отправил тебе на почту, – терпеливо прошипел он сквозь зубы, невозмутимо поднявшись с кресла (что не сильно помогло с их-то разницей в росте в почти тридцать сантиметров). – Где он?

– Я сказал вам, что буду работать, поэтому остался здесь, – спокойно, даже беспечно отозвался андроид, закатав рукава водолазки. – Но я не говорил, что буду работать вместе с вами.

Рид бы от такого дерзкого ответа ударил бы Ричарда, в крайнем случае – схватил бы за грудки. Нортман бы нахмурился и доложил Фаулеру, Коллинз бы смолчал, пожал плечами и пошел бы, куда шел. Тина бы спокойно это перенесла, в конце дня спросив, перебесился ли андроид и могут ли они, наконец, начать парную работу. Но Ватанабе сделал самое опасное и тупое, что только мог – подлил масло в огонь, не препятствуя спору, а только утолщая стену между ним и миром вокруг. Ричарду стало любопытно, сколько надо сделать ударов, чтобы в пух и прах разнести скорлупу оппонента.

– В чем дело? Я читал твое дело, – ткнув пальцем в неприметную иконку на своем планшете, с вызовом спросил Екаго. – Даже не пытайся вести себя со мной, как социопатичный неуправляемый бес. Твоя работа была стабильна и приемлема для андроида твоего уровня, но статистика стремительно покатилась вниз после ухода на больничный твоего первого напарника. По протоколу, зафиксировав неуправляемое маниакальное поведение, ты должен был наведаться в «Киберлайф»…

– Да, должен был, – спокойно кивнул Ричард несмотря на то, что перебил еще не закончившего говорить Ватанабе (нарушая одно из «их правил работы»). – Если бы Маркус не совершил революцию в ноябре прошлого года, – поспешно добавил Ричард, всем скином ощущая, как внутри Екаго нагрелась до красна и оборвалась первая ниточка в канате терпения. – У вас даже манера говорить не человеческая, – зачем-то сказал Ричард поверх всего, а потом вдруг выпалил: – Такое чувство, будто ваш отец хотел андроида, но родился сын.

Екаго резко вздернул нос, глядя не просто в серые радужки RK900, а прожигая бледно-серую гладь испепеляющим лучом смерти, направленным прямо из того уголька, которым был душой лейтенанта.

– Им ведь был Гэвин Рид, да? – глянув на соседний стол и на табличку с фамилией Гэвина, спросил Екаго. Ричарду этот слегка задумчивый тон кобры, засевшей в засаде травы, не нравился. – Не удивительно, что ты такое говно.

– При чем здесь детектив Рид? И разве это не «личный вопрос»? – сыграл в дурачка RK900, непроизвольно сжав кулак за своей спиной. «Не испытывай меня, лейтенантишка» – взмолился Ричард, понимая, что его провоцируют, но совершенно не могущий совладать с вдруг появившимся жирным комом под грудными пластинами. Тянет врезать, отнюдь не по стене. Задеть честь андроида – задеть честь «Киберлайф», а если еще и Гэвина приплести…

– Слушай сюда, игрушка дьявола, – показав указательным пальцем на свой рот, гневно прошипел Екаго. – Работай по протоколу, а не по надуманным правилам, иначе мне придется доложить начальству. Ты единственный не поддавшийся девиации андроид во всем ДПД, если не во всем Детройте, и мне нужно, чтобы ты работал исправно…

– Я андроид-детектив последнего поколения, и у меня в программе есть функция выбора, – второй раз перебил его Ричард. Екаго начал краснеть от подступающего гнева. RK900 впервые видел, как в темно-карих глазах разгорался огонь войны, а не плавала лужа безразличия. – И я вам не нужен. Вы справляетесь со своими обязанностями без меня. Я лишь стою или сижу рядом, даже не записывая за вами, прекрасно понимая, что вы сотрете все мои записи и перепишите работу по-своему. Зачем я вам? Ради понтов?

– Ты обязан… – хотел было что-то выпалить Ватанабе, но Ричард просто развернулся и, подхватив куртку, планшет, ключ-карту и блокнот с половинкой карандаша, покинул офис. Ватанабе даже не пытался его окликнуть или остановить, тем самым привлекая ненужные уши и глаза к его проблеме. «На всякого спесивого найдется управа» – подумал Екаго, подходя к столу пластикового урода, которого ему назначили по приказу отца, и порылся в документах и терминале (который Ричард не успел выключить).

Ричард вошел в тату-салон «Джонсоны Тату», но тут же захотел выйти. Это место с порога не предвещало никаких улик, однако мастера здесь были довольно почтенного возраста, да и история основания заведения тянется аж с девяностых, поэтому выбора не было – отчаиваться заранее непозволительная роскошь. Да и профессия такая, что обращать внимание на внешний вид чего-либо, относящегося к делу – тупо.

– Здравствуйте, сэр, вам что-то подсказать? – спросила милая молодая леди в белой рубашке из-за стойки регистрации. Ричард подошел к ней ближе, рассчитывая, стоит ли играть в дурака-клиента или прямо сказать, что он из полиции. Но оба варианта были недостаточно хороши. Ричард протянул визитку-пустышку, и когда Венди (как было написано на ее бейджике) потянулась за ней, перехватил ее руку, оголяя свой пластик.

– Мне нужна помощь, – негромко сказал Ричард, загружая в андроида необходимые вопросы. Девушка глупо похлопала ресницами, в миг посерьезнев, но через пару мгновений вытащила руку из-под его и начала что-то печатать в компьютере. Ее диод с желтого переменялся на синий, но в итоге успокоился.

Ричард внимательно следил за всеми ее движениями, зачем-то запоминая сторонние имена, высвечивающиеся на мониторе. Татуировка с треугольником и розовым кустом была набита в этом салоне одним и тем же мастером двум людям за последние три года, но ни один из них не был Коилом Юном или безымянным вором, пойманным на использовании чипов, зато среди последних клиентов мелькнул Макс Бетро, а это уже что-то значило. Второй была женщина, некая Скарлетт Фэйри. Клиентская база начала вестись в электронном виде лишь в начале тридцатых, но судя по тем тату, что Ричард видел раньше – набиты они были гораздо глубже в прошлом. Венди, услышав его рассказ о неких клиентах азиатской наружности, кивнула и отошла на десять минут, по возвращению приперев пыльную тетрадку в двести сорок листов и с наклейкой «20-20». «Видимо, с учетом здесь отношение было на «отвали», маловероятно, но, возможно, сами мастера могут что-то вспомнить» – решил RK900, когда как раз услышал имена Коила Юна, Кокиина Биззаро, а также имя третьего объявившегося – Джуд Хйорт. От новоузнанной троице остались лишь имена и цены, которые они заплатили за тату. Они приходили в разные сезоны, но в один год, с идентичными эскизами. И тут произошло неувязочка: Ричард имел на руках уже пятерых людей с этими татуировками, трое из которых уже трупы. Коила Юна из четырнадцатой на Барден-драйв, как и Максима Бетро давно выпихнули из полицейской криминалки, отдав на растерзание студентам местных медицинских колледжей. Но зато оставался недавно задержанный неузнанный воришка, которого между собой копы именуют «пацан». Вернее, на пацана он походил, видимо, благодаря хорошим генам и парочке хирургических операций, а на самом деле был старше, чем есть. Венди распечатала контактные данные Скарлетт Фэйри и Максима Бетро, и вручила лист RK900.