Текст книги "То, чего ты не можешь (СИ)"

Автор книги: алгай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)

Обнадеживающая черно-белая полосатая сука, именуемая жизнью, сейчас была очень расположена к детективу Риду. Фаулер проговаривается о скорой волне выдачи значков особо отличившимся сотрудникам, Ричард, блять, перестал ебать свои мозги и нервы напарника, Гэвин перестал метаться по поводу прошлого и сосредоточился на настоящем (как минимум, пытался, с очевидным успехом), и тот же Сивый…

При воспоминаниях о коте детектив Рид вздрогнул, закрыв глаза рукой. С этим серо-полосатым комком шерсти (пусть и синтетической) у него было связано очень многое. То, что кот сегодня ночью будет спокойно спать где-то рядом с RK900, ненамного, но успокаивала. Кот в безопасности, в хороших руках, уж в этом Гэвин не сомневался.

Пока не задался вопросом, почему он считает руки Ричарда достаточно хорошими.

В приюте не было времени на подумать, к появлению Сивого в этом доме Рид был не готов, что морально, что материально. Так почему внутри детектива расплескалось, вместе с любимым папиным виски (который Гэвин терпеть не мог, но выпил за упокой, из уважения), странное спокойствие? Доверие к напарнику. Полная уверенность, что в данной ситуации с Сивым надо передать все в руки того, в чью голову детектив хотел пустить пулю.

Ответ, как всегда, очевидный, ошеломляющий и очень тяжелый: Рид смог найти с напарником общий язык, видел, насколько человечен он может быть, как тяжело ему приходится, как верно он держит в себе историю про интрижку юности нерадивого Гэвина из двадцать шестого года. Банальная фраза из ноябрьского выпуска новостей всколыхнулась в голове Рида: «Многие девианты человечнее людей» – сказал тогда приглашенный в какую-то студию знаменитый оратор Эдвард Моллс. Это шоу Гэвин посмотрел по просьбе Маисы Рид, его матери, прекрасно знающей о ксенофобии сына, но совершенно ее не понимающей. Она всегда совалась к Гэвину слишком близко, по его мнению, но в глубине души он понимал, что так делают практически все матери, которые любят своих детей, сколько бы им ни было лет. «Как ты относишься к андроидам? Как андроиды относятся к тебе? У тебя на работе стоит нормальный компьютер? Ты не устал сидеть в четырех стенах? Хочешь я возьму тебя на сплав по Волге следующей осенью? Ты все еще упорно слушаешь музыку прошлых лет? Хотя бы к кому-нибудь приглядываешься, чтобы порадовать маму внуками?» – и тому подобные вопросы, разной степени личного характера и важности.

Фишка а-ля «позвольте доебаться» была самой ненавидимой в семье Ридов. Доебывались они отменно, остервенело, не щадя нервы и время. Конечно, делали они это только тогда, когда была причина или интерес к доебываемому объекту или объектам, но само наличие неприятной черты характера, передавшееся от Маисы к сыну, все равно было как небесная кара и благословление в одном лице. Гэвину было проще работать в полиции, когда он включался в яростное доебывание до свидетелей или подозреваемых. Маисе было проще путешествовать по греческим островам или самым знаменитым горам Африки, до посинения спрашивая верные маршруты и верные названия точек на карте.

Вспомнив о матери, Гэвин нечаянно вспомнил о чердаке. Ебаный склад его жизни, на каждый год которой найдется хоть одна коробка с фотографиями, какими-нибудь документами, чеками, книжками для чтения или записными. Пасха вроде только прошла, но Гэвин уже понимал, что проебет все то время, какое ему дали для разбора этого бедлама, как он проебал выходные, как проебал уже всю зиму, а скоро еще и весну. На днях обещался зайти Шиппер, чтобы проверить, сдвинулась ли работа с мертвой точки (не без толчка матери Рида, конечно же).

– Ух, бля, – тяжело выдохнув, отозвался Рид, поднимаясь с кровати, чтобы ответить на телефонный звонок. И почему он забыл трубку на первом этаже? Ах да, он успел налакаться, а, значит, сейчас он максимально рассеян, неспокоен и готов только накатить еще пару рюмок, уже чисто из принципа, чтобы дойти до состояния овоща и проснуться завтра где-то после обеда. Но пить он не стал, медленно перелетая со ступеньки на ступеньку, изрядно пошатываясь, хоть и ощущая себя более, чем здравомыслящим. Пить нельзя. Завтра в офис. И тут было дело не столько в чувстве долга, сколько в чувстве ответственности. На Ричарда охотились – это было пиздец как крипово. Будь на его месте кто-либо еще, Гэвин бы относился к делу точно так же, как относится сейчас, стараясь поскорее распутать клубок несостыковок и туманных фраз.

К телефону подойти не успел, сбросили трубку, а больше и не перезванивали. Номер был неизвестный, поэтому Гэвин решил, что просто ошиблись или звонили из какого-нибудь колл-центра с каким-нибудь бестолковым опросом «на пять минут», который в итоге продлится час или больше. Время было почти десять часов, так что Гэвин наскоро переоделся в шорты и, открыв на ночь окно, чтобы не задохнуться, ушел в сон, как дайвер, соскакивающий с борта лодки: полностью погрузившись и забыв обо всем на свете, не понимая, где он и с кем.

До будильника оставалось чуть более восьми часов, и для Гэвина, всю ночь встающего то попить, то пописать, то поорать от очередной страшной морды, вылетевшей из кустов в его сне, это были очень, сука, долгие и томительные восемь часов.

В зеркале в ванной, рядом с которым были повешен шкафчик с принадлежностями, поддерживающими личную гигиену, Гэвин смотрел на хмурого и потрепанного жизнью мужика, у которого под глазами начали образовываться фиолетовые впадины, а белки понемногу охватывала красная сетка сосудов.

Почему ему начали сниться отвратительные сны? Почему они начались в день, когда он познакомился с Ричардом? Может, андроид испускал какой-то газ или что-то подсыпал в кофе Гэвина, чтобы мудня торкало как следует? Рид пригладил распоясавшийся шухер на голове, устало приподняв уголки губ. Он сейчас как закроет глаза, так и уснет стоя, как андроид, ушедший в спящий режим.

– Наебну кофейку, и сразу все станет заебца, – сказал сам себе Гэвин, подняв указательный палец вверх. Вдруг он запнулся мизинцем о край весов, которые спрятал как-то под ванну. Решив, что черт имеет норм такое чувство юмора, Гэвин взвесился. И ахуел. Он потерял в весе почти десять килограммов за последние полтора месяца. Кофе не помог ни взбодрить, ни исправить вдруг нависшего поганого облачка тучного настроения, но часы неумолимо показывали без пятнадцати семь.

У Гэвина были кое-какие дела в его утреннем распорядке, так что в офис департамента он завалился за час до начала рабочего дня, в более привычной и удобной одежде, чем костюм с рубашкой. Как он и предполагал, Коннор уже работал за своим столом (а, может, так и не покинул его вчера). Подойдя к столу навязанного андроида на дело по девятисоткам, Гэвин смачно зевнул в кулак, заметив, что у Коннора на столе пропала его табличка с именем, исправно пылившаяся с ноября месяца. Ну, похуй, сейчас бы разобраться с кое-чем другим. В офисе пока не было народу, только те, кто торопился выключить терминал и свалить с ночного дежурства, да Джеффри, черт его дери. Этот мужик спит хотя бы пару минут в день?

– Доброе утро, Гэвин, ты рано сегодня, что-то случилось? – не отвлекаясь от печати, поинтересовался RK800. Ни дежурной улыбки, ни дежурной человечности в глазах. Он был поглощен тем, чтобы найти поставивших на Хэнка (не конкретно на него, но все же) ловушку с ядом.

– У RK900 были проблемы, но ты просто уткнулся в рабочий комп и притворился незрячим глухонемым, жалобно поныв об этом да забив болт, – в лоб сказал Рид, даже не поздоровавшись. Коннор замер, прекратив набирать текст на клавиатуре. Повернувшись к Гэвину, он обеспокоенно покосился на пустующее место лейтенанта Андерсона, потом на пустой стол Ричарда и только после этого взглянул в заспанные глаза Рида, сделавшего драматичную паузу и продолжавшего: – Мне бы очень хотелось выслушать твое охуенное оправдание того, почему я с этой торбой ношусь, а ты сложил руки и дрочишь на своего лейтенанта?

– Выбирай выражения, детектив! – резко поднявшись с места и уже наравне испепеляя взглядом детектива, попросил Коннор, сосредоточенно глядя в полные борзости и усталости глаза, глаза заебавшегося. Поправив прическу, андроид оглядел офис еще раз и продолжил: – Сделаю вид, что ты просто не выспался, мешочный магнат, – отозвался Коннор, неоднозначно оттянув свое нижнее веко, отчего брови Гэвина поднялись вверх, но он молчал. – Я знаю, что с Ричардом происходит что-то серьезное, мне кажется, я даже знаю, что. Ему нужна поддержка близких ему людей, ему нужен был хотя бы один друг, вне круга меня, Сумо и… Хэнка, – процедив последнее имя и сложив руки на груди, говорил андроид. Гэвин слабо кашлянул в кулак, отведя взгляд от укоризненно смотрящих на него карих глаз. «У RK900 взгляд был куда миролюбивее, даже когда он отчаянно пытался быть «недевиантом», вот и верь теперь слухам про щенячьи глаза у андроидов. Они все способны тебя сожрать и не подавиться!» – подумал Гэвин, но вернул внимание RK800.

– И почему конкретно я должен был стать этим другом? – выплевывал слова Рид, явно напрягшись от резкого тона Коннора. Кажется, детектив и вправду забыл, что андроиды, особенно андроиды-полицейские-переговорщики-ща-как-челюсть-сломаю-девианта-поймаю, не всегда являются крендельками в карамели. Вернее, практически никогда. С Ричардом особый случай. Он таким может быть, потому что это Ричард. Коннор приготовился перечислять, набрав ненужную ему порцию воздуха.

– Во-первых, тебе плевать кто перед тобой, ты всех одинаково презираешь и втаптываешь в землю, – выгнул первый палец Коннор, Рид согласно скривил губы и кивнул, типа, ну ок, – это хоть и не похвально, но зато говорит о том, что особой разницы, хотя бы подсознательно, ты не чуешь между андроидами и людьми. Второе: я видел в твоем личном деле запись об андроиде-напарнике, с которым ты когда-то уже состоял в дуэте. То есть ты уже имел опыт общения с андроидом-напарником, мог понять многие вещи, собственно, ты и понял, – выгнул он второй палец, тут очко Гэвина слегка напряглось. Это как это в его личное дело проник тот, кому там вообще нехуй было делать? – Я не лез дальше, чем это позволили мои протоколы, ведь ты не мой напарник, а напарник моего брата, так что третьим пунктом стал твой отвратительный характер, – поморщился Коннор, а потом вдруг криво усмехнулся подступившим невзначай мыслям, и RK800 гаденько добавил, имитируя неприятную ему самому манеру говорить с издевкой, как иногда говорил Рид: – Пока вы сталкивались лбами и притирались, Ричард стал более открыт, да и твой характер стал гораздо лучше после работы с напарником, так что я не прогадал, посоветовав «Киберлайф» и капитану Фаулеру именно тебя, Гэ-э-эвин.

– Ах ты… – замахнулся было Рид кулаком, вскипев, но потом одернул руку, ударив стол, глядя в пол. Уши опять вспыхнули, на этот раз от подкатившей к мозгам булькающей безнадежности и странного стыда. Ну вот ударит он Коннора, ну положит тот его на лопатки, ну, а дальше что? Блять, кажется, Гэвин заразился рационализмом от своего депрессняка-900.

Тьфу, блять, «своего»! Шутка слишком затянулась.

– Браво, Гэвин, с тобой стало приятно иметь дело, – весело, вовсе без злобы или двоемыслия отозвался Коннор, наконец улыбнувшись. Гэвина передернуло не то от каких-то резко открывшихся привычек называть не свое своим, не то от спокойного перехода настроения Коннора из агрессивного в столь миленькое. Именно миленькое. Как бы эту восьмерку Рид ни ненавидел, он не мог не согласиться (только у себя в голове, один раз, а потом спрятав это согласие за семь печатей), что Коннор дохуя смазливый пидроид. Хорошо, что с лицом Ричарда так не налажали: он был суров и грозен, как Бэтмен. Круче Бэтмена, это же робот-Бэтмен какой-то, мать его за ногу!

Гэвин сдавленно кашлянул в кулак, прикрыв рот той же ладонью, все еще не поднимая глаз на стоящего за столом андроида. Он и забыл, как восхищался андроидами в свое время. Чудо-машины были для него действительно чем-то уникальным, классным, любопытным, пиздатым. Вот только в настоящее время суперсила и мегаскорость стали для повзрослевшего Гэвина не красивым понтом, а серьезным оружием, против которого попрет лишь такое же серьезное.

– Я был в «Форестис» вчера, опросил хозяина предприятия, нашел несколько адресов, так или иначе связанных с… заводом… ангаром… – пришло время заминаться Коннору, пока он протягивал в руки детектива Рида черновой отчет, с пометками и какими-то непонятными каракулями по краям листа.

– Это Морзе? – вдруг спросил Гэвин, повернув лист А4 горизонтально. Действительно, точки, тире и некоторые наспех написанные закорючки составляли именно эту шифровальную азбуку.

– Не думал, что ты с таким знаком, – бросил Коннор, сложив руки на груди и потерев переносицу. Человечность так и перла от этого самодовольного пластикового садиста.

– Мир полон блядских сюрпризов, Коннор, – на автомате отозвался Гэвин, тут же поджав губы. Ему ли не знать, насколько это, блять, верное высказывание. Вся его жизнь – это сплошная полоса «сюрпризов» разной степени тяжести. – Я неспроста детектив, тупица, – добавил Гэвин себе под нос, но андроид не разобрал его слов. Ознакомившись с абсолютно бесполезными показаниями «главного лица компании», Гэвин заинтересовался как раз данными из администрации «Форестис», которые передавали информацию обо всех съемах ангаров, с указанием паспортов, с адресами мест жительства, со всем, если только без отпечатков пальцев и указания группы крови. Последние листы-то детектив и решил прикарманить. – Перекинь мне на почту вот эти несколько, остальные себе оставь, их только на одноразовые платки теперь пустить можно, – состроив мину отвращения, отозвался Гэвин. Порешив дела, по идее, он должен был отойти от принявшегося за работу Коннора, но немного застопорился, тоже акцентировав внимание на пустующем месте старика Андерсона. – И как там? – многозначительно переведя взгляд на RK800, сцепившего пальцы в замок, поинтересовался Рид. Он, конечно, понимал, что заинтересованность в состоянии того, кого ты срешь каждый день не останется без внимания болтливой машины, но тот спокойно ответил:

– Врачи пообещали выпустить его через неделю на домашний курс реабилитации, придется очень много крутиться, чтобы успевать и там, и на работе, и… – Коннор, будто подхватив вступившую мигрень, схватился за лоб, устало вздыхая. Он замолчал, не став, как он подумал, задерживать детектива Рида.

– Впрягай Ричарда, – тут же выпалил Гэвин, не до конца поняв, что он только спизданул. Коннор тоже не понял, сильно нахмурившись и непонятливо взглянув на детектива. – Работа не волк, в лес не убежит, уж лучше я сейчас месяцок-другой побольше повкалываю, чем потом до пенсии буду разгребать то, что старый х… Хэнк оставил всему отделу в наследство, в случае чего, – бесстрастно, слегка выровняв спину, пояснил Гэвин. Коннор выгнул одну бровь.

– Ты все больше меня удивляешь, детектив, – отозвался немного опешивший Коннор. Гэвин издал самодовольный «пфек», закатив глаза.

– Забочусь о своей заднице, как всегда и было, лол, – бросил Гэвин небрежно, сложив руки на груди. Коннор хохотнул, вновь начав перебирать бумаги.

– Как скажете, сэр, как скажете, – постучав ребром стопки папок по столу, чтобы выровнять их, сказал Коннор с полуулыбкой, покинув Рида для отчета перед Фаулером. Гэвин не хотел себе признавать, что от добрых слов или дел у него становится тепло на душе. Поэтому, чтобы не сильно расслабляться, он пошел и заварил себе почти-тройной-эспрессо-нахуй-сахар.

Не успел Гэвин спокойно присесть за стол и разобрать пару насущных дел, как получил уведомление нового сообщения на почте. Коннор не успел бы вернуться с отчета, но Рид, сославшись на то, что он андроид и ему можно и без компа перекидываться пиксельными конвертами, поскорее взглянул на отсканированные, уже поверхностно знакомые файлы.

«Форестис» за последний месяц сдавали в аренду лишь три ангара из имеющихся десятков сотен. Бизнес тонул, поэтому они и не гнушались отдать недвижимость под ключ на пользование вроде как чистеньких клиентов, ставшими подозреваемыми номер один. Поскольку все три сданных ангара находились в относительной близости, и, кто знает, какие картины роборасчлененки были там (если были, тут фифти-фифти), то остальные два тоже подлежали проверке.

Три, сука, ордера надо успеть оформить до обеда, чтобы оставшееся время потратить на разъезд по точкам, сбор информации и, на что Гэвин очень надеялся, арест с поличным. Почему три? На два ангара нужны, поскольку они не проверены, а на третий для осмотра крыши, кабинетов, всякой хуйни, до которой не было дела в первый раз. Гэвин понял, что ему не хватит и десяти из десяти отвратительных стаканчиков кофе, чтобы написать хотя бы одно заявление, да, еще, чтобы его одобрили «наверху». Тут нужно подбирать слова, формулировать очень тонко и в максимально официальном тоне, писать по делу, кидаясь всеми фактами, какие есть, но без воды.

– Блять, вот когда Рич нужен, его и нет, – негромко отозвался Гэвин, принимаясь за оформление ордера по шаблону, заранее понимая, что с этим шаблоном его пошлют на три болта. Ему уже хотелось проткнуть себя вилами, чтобы не мучиться.

– Согласен, – вдруг прозвенел за плечом голос Коннора, озадаченно перебирающего бумаги по делу, от которого их с Хэнком оторвали – похищение андроидов и подпольная продажа их биокомпонентов.

– Коннор, сука! – хватаясь за сердце и резко обернувшись, рыкнул Рид. Словно лампочка, по щелчку кнопки, его гнев разгорелся с новой силой, да только тут же лампочка и остыла, когда он увидел испугавшегося такой реакции Коннора. – У всех ведроидов есть эта хуевая привычка, или ты, бля, один, как мышь, крадешься? – пригладив волосы, отозвался детектив, возвращаясь к написанию ордера.

– Не задевать основанием подошвы пол, то есть не шмыгать, а также не производить сильный топот, мешающий выполнению работы, – одна из базовых функций андроида любой модели или линейки, – с готовностью отозвался RK800, выгнув одну бровь и без страха и упрека наклеив на край рабочего терминала, прямо перед носом Рида, стикер с несколькими адресами (более точными местоположениями ангаров, как понял Гэвин).

– RK900 так не телепортируется, – не успев одернуть себя, выпалил Рид. Надо научиться думать, что говорить, и поменьше размышлять вслух. Ходят, вернее, парят по воздуху тут всякие, подслушивают…

– Потому что «RK900», – Коннор выдержал драматическую паузу, надавив на последнее слово, – щадит ваше сердце, детектив, от преждевременной остановки, – театрально взмахнув запястьем, произнес с глубоким вздохом он.

– Было б что щадить… И вообще, еще раз подкрадешься ко мне – укокошу, нахуй, – показав кулак, пообещал Гэвин. Коннор разочарованно (почему?) поджал губы и вернулся на свое место, бросив на прощание брезгливый взгляд. Какой же детектив Рид трудный человек, ей богу! И почему Ричард до сих пор не отказался от него? А Коннор за что весь из себя такой гандоша? Вот не терпится ему детектива Рида все время в грязь окунать, хотя бы глазенками своими противными! Фу!

Мысленно друг друга побранив, полицейские вернулись к своим обязанностям. Ближе к восьми тридцати Гэвину пришлось-таки подойти к столу Андерсона, чтобы забрать из стоящего рядом ксерокса пару карт, фотороботов и несколько досье на подозреваемых, которые распечатал Коннор и сообщил об этом по почте, взвалив на плечи Гэвина не хиленькую папку, если не пять, вот дьявол. Сам Коннор в этот момент вернулся с огромной коробкой из архива, в которой было намешано много всякого добра и о «Форестис», и о том, как они любят задержать оплату в налоговой, и о том, как некоторые из их андроидов начали пропадать около месяца назад. Может, дела двух детективов, работающих с девиантами, как-то связаны между собой? RK800 пока не поднимал эту тему, но часто видел некоторые сходства, которые пока что складировал в папку «случайные совпадения». Работать в одной «команде» с Гэвином Ридом ему не прельщало, оттого он и тянул кота за хвост.

– Эй, эта морда тебе никого не напоминает? – вдруг спросил Рид, грубо схватив Коннора за локоть и рванув к раскрытой папке. Андроид раздраженно выдохнул.

– Попрошу вас не делать так больше, мне неприятны ваши тактильные контакты, особенно в грубой форме, – отрапортовал RK800, поставив коробку на край стола и уперев ее левым бедром, чтоб не упала, все-таки сосредоточившись на работе.

– Да-да, как скажешь, просто прочти-ка вот это, – уже тупо ткнув пальцами в нужный абзац, отмахнулся Рид. Коннор сосредоточился было на тексте, но руки детектива потряхивало (что он отметил, но не спросил причины, его не волновало это настолько сильно), из-за этого Коннор раздраженно подвинулся к Гэвину, касаясь правым плечом его левого, и тоже взялся рукой за дрожащий лист, молясь, чтобы держащаяся на одной божьей силе коробка не рухнула на пол.

– Невозможно, – тут же выдохнул он, с нескрываемым удивлением глядя в серые глаза Гэвина. Детектив самодовольно поднял бровь, мол, в этой жизни возможно все. – Модель RK800 была снята с производства двенадцатого ноября в прошлом году, я единственный, кто остался не деактивированным, и я бы точно помнил, если бы устраивался работать администратором в «Форестис», – нервно усмехнувшись, отозвался Коннор, не желая верить написанному в досье.

– Откуда такая уверенность? У Ри… RK900 же есть клонов двадцать, ну, типа, живых, – многозначительно поиграв бровями, отозвался Гэвин. Коннор стушевался, болезненно сморщившись.

– Мир полон блядских сюрпризов… – негромко отозвался RK800, отводя глаза за спину стоящего рядом Гэвина. Оп, программный сбой. Давненько их не было. «Соре за мат» – подошла бы сюда довольно старая фраза, все еще блуждающая по просторам интернет-форумов.

– Тч-ш-ш-ш, – слегка ошарашенно округлил глаза Гэвин, осматриваясь по сторонам, чтобы их никто не подслушал. – Мне Хэнк башку свернет, если узнает, что я тебя материться научил. Выкинь эту фразу из головы, – негромко прошептал он. Рид был уверен, что кара, спустившаяся на него, будет страшнее, однако думать об этом не хотел, понимая, что перекошенная харя Андерсона его испепелит раньше, чем руки лейтенанта сомкнутся на шее Гэвина.

– Боишься, что папочка к тебе с дробовиком ночью придет, чтобы отстрелить задницу? Как в старых фильмах? С солью в пулях, вместо пороха? – наигранно-мечтательно вздохнул Коннор, закатив глаза. Гэвин с силой хлопнул папкой поверх листа, за который держался Коннор. Андроиды не чувствуют боли, так что Коннор спокойно вытащил большой палец из спрессованной стопки с документацией.

– Редкая же ты сука, Коннор. Ричард на твоем фоне просто ангел в механической плоти, – недовольно проворчал Гэвин, вдруг взглянув за спину Коннора. В департамент вошел RK900, изучающе оглядывая помещение, первым делом, смотря за пустующий стол Гэвина. На нем была новая темно-синяя водолазка, а поверх нее тошнотворный пиджак с надписью: «Андроид» на спине, с синим треугольником и полоской на руке. Гэвин в мыслях чертыхнулся, как только глаза андроида скользнули по нему. В них была заинтересованность и что-то еще, сравнимое с наливающимися в зрачки свинцом. В руках «сделанный в «Киберлайф»» держал стаканчик с прикрытой пальцами зеленой эмблемой. От крышки шел пар, не трудно догадаться, для кого этот напиток был куплен. – Вспомнишь говно… – поджав губы, негромко отозвался Гэвин, переводя взгляд на галстук Коннора (ну, хоть куда-то, блять, не пялиться же на собственного напарника, это не очень однозначно выглядит со стороны). Ричард уже направлялся в сторону полицейских, отметив, что они стоят друг к другу в относительной близости, и Ричарду это ой как не по нравилось, он непроизвольно сжал стакан, еще теплящийся в его руке. Хорошо, что он с легкостью смог не окрасить свой диод в сдавший бы его с потрохами желтый. Передовая модель, лучшая, все-таки. К гадалке можно было не ходить, чтобы узнать, что внезапная близость Рида и RK800 вызвала программный сбой, тут же улетевший в подготовленную папку. Почему?

– Доброе утро, детектив Рид, – отозвался Ричард, протянув Гэвину стаканчик с кофе. Рид отольнул (Ричард даже выдохнул от напряжения) от Коннора, чтобы спокойно перехватить стаканчик и сунуть папки из рук под мышку. – Коннор, – кивнул RK900 «брату», которого его программа отчаянно называла «Брутом»*. RK800 улыбнулся в ответ, перехватывая коробку из архива, лишь мельком взглянув на Ричарда, стоящего за его спиной, а потом снова перевел свое внимание на Гэвина, только вызвав еще пару вопросов в голове Ричарда. Но задал девятисотый только один: – Позвольте узнать, что вы оба делаете здесь в такую рань? – деликатно спросил Ричард, давя из себя кривую улыбку, как раз из тех, которыми можно «вены вскрывать». Гэвин спрятал полуулыбку в стакан с латте, пока Коннор закусил щеку, чтобы тоже не улыбнуться. Человеческий жест, очень прогрессивно для него, как для девианта, полагаться не на программу, а на самоконтроль.

– Работаем, – одновременно ответили Коннор с Гэвином, с секунду подумав над ответом. Ричард нахмурился. Диод Коннора окрасился желтым на пару секунд, когда он кашлянул, прерывая затянувшуюся паузу, под напором вперившего в него взгляд Ричарда.

– Взгляни, какие люди в Голливуде, – поставив стаканчик на стол Хэнка, перевел диалог в новое русло Гэвин. Он развернул на уже знакомом документе резюме с фотографией Коннора, описание его модели и тем, на какую должность он был записан в «Форестис». Ричард нахмурился.

– Модель RK800 была снята с… – хотел было он сказать уже порядком устаревшую информацию, как Гэвин его перебил.

– Коннор уже мне это рассказал, у вас обоих пластинку заело? – резко и слегка раздраженно произнес Рид, сдвинув брови и с вызовом глянув на Ричарда. От его недовольства стало как-то… паршиво, что ли. Будто в солнечное сплетение воткнули вилку и крутанули пару раз. Ричард почувствовал волну разочарования, исходящую от его напарника. – Мне вообще-то хотелось, чтобы ты хоть какую-то дельную мысль по этому поводу высказал, но, по ходу, ты тут бесполезен, – будто контрольный выстрел по самолюбию и самооценке RK900, бросил Гэвин, хватая полулитровый стаканчик с кофе и возвращаясь к своему столу. Ричард застыл с полуоткрытым ртом. Отвернувшись от Коннора, он пошел к терминалу за собственным столом, но такими окольными путями, чтобы ни напарник, ни RK800 не заметили, как его диод начал мигать, словно новогодняя елка, желтым.

Рид своими словами имел в виду, что он надеялся, что хотя бы Ричард располагал новой информацией, какими-никакими новостями о том, как восьмисоток оказалось двое, вместо одного, это показывало, что Рид не побоялся положиться на мозги напарника. Гэвин даже смирился с такой своей неосторожностью. Но Ричард видел то, что услышал от Рида, – что он бесполезен, если не туп. Мнение этого вспыльчивого, не следящего за выражениями детектива давно начало набирать вес для Ричарда, еще, наверное, в прошлый четверг, когда они только открыли дело по истреблению девятисоток по велению с верхушки. Когда Ричард увидел, что Риду может быть не наплевать на их взаимоотношения или, хотя бы, на вероятность того, что фантомы способны прийти за головой RK900. Когда Гэвин начал предлагать все больше альтернативных решений в расследовании и не только в нем.

– Ну, что, к работе готов? – негромко спросил Гэвин, не отвлекаясь от набора текста, как только Ричард присел за стол. Гэвин зевнул, словно бегемот, протирая мешки под глазами. RK900 зафиксировал скакнувшее в его тириумном насосе давление.

– Готов, сэр, – тут же отозвался он, на полтона тише обычного. – Мне найти информацию о выпускаемых RK800? Или проверить досье каждого из этой стопки? – в тон напарника спросил Ричард, с выискивающим что-то на лице Гэвина взглядом, наклоняя голову на бок, чтобы терминал не мешал смотреть. Ричард вдруг положил свою руку поверх руки Гэвина, покоившейся на раскрытых папках и об ангарах, и об арендодателе, и о съемщиках.

– Ты охуел? – выдернув руку, с вызовом спросил Гэвин, встретившись взглядом с Ричардом. Он смотрел верно и преданно, как на такого идиота можно злиться? Особенно, если учесть, что он все еще может быть на пороге депрессии или самоуничтожения. Гэвин проглотил матюки и позыв схватить пистолет и выстрелить. В который, кстати, раз? Третий? Восьмой? – Работай, блять, хули ты меня лапаешь? Совсем перегрелся? – нервно отхлебнув из стакана, принесенного ему Ричардом, зашипел Гэвин, все еще вглядываясь в какие-то уж слишком безмятежные светло-серые фонарики RK900. И тут его передернуло. – А ты туда ничего не подсыпал, кстати? Я, не подумав, взял у тебя эту хуйню, – кашлянув, с настороженностью спросил Гэвин, отставляя стакан подальше от себя.

– Всего лишь хотел отблагодарить вас за вчерашний день, – уже более спокойно и как-то слишком мягко, улыбнулся Ричард.

– Считай, его не было. Ты вылез из бездны самобичевания, а я стал на шаг ближе к сержантскому значку. Все, – встал Рид с места, беря в руку другой кофе, гадский, мерзкий, по сравнению с кофе из Старбакса, и вовсе нищебродский. – Мы коллеги, а не друзья. Коннора за ручку держи, вы вроде как друг друга братишками называете, – бросил напоследок Гэвин, решив наебнуть кофейку с коньяком. Откуда он возьмет коньяк? Из нычки Хэнка Андерсона, разумеется! Старый алкаш, хоть больше и не алкаш, все еще держит по всему офису своеобразные «презенты», о некоторых из которых Гэвин более, чем знает, – активно пользуется.

На дно живота Ричарда упала холодная глыба, пока он смотрел в одну точку и пытался понять, что произошло. С Ридом. С ним самим. Сейчас. Что на него нашло, в самом-то деле? Что за порыв ателофобии*? Почему колени так не к месту задрожали, а в затылок будто ударили кувалдой? И жарко. Стало невыносимо душно, как будто температура вокруг Ричарда начала резко подниматься вверх. Такой контраст с тем камнем внутри… и к горлу не подкатывает ничего, кроме как ругательство. Любых, даже самых безобидных: тупица, олух, простак, идиот – все это в одночасье стало титулами RK900. И к Коннору вдруг появилась некая предвзятость. Захотелось что-то сделать ему, сказать, хоть Коннор, толком, ничего и не совершал. Кроме как вошел в контакт с детективом Ридом, в очень тесный, по меркам Ричарда, контакт.

«Зависть? Ревность? Немыслимо. Из-за чего?» – спросил сам себя андроид, схватившись за плечи, будто ему стало зябко. Он смотрел в пол и думал.

– Гэвин, пока ты на ногах, возьми! – вдруг выкрикнул Коннор вернувшемуся в офисную часть Риду. Ричарда будто в сугроб окунули. Коннор так спокойно называл детектива Рида по имени, что это казалось не то ненормальным, не то чем-то бесяще-сакральным, недостойным Коннора. Ричард бы себе в этой жизни никогда такого неуважения к вышестоящему не позволил.