Текст книги "То, чего ты не можешь (СИ)"

Автор книги: алгай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

– В эмоциональной окраске слов нет ничего противозаконного, Чарльз, – терпеливо пояснил Ричард.

– Эмоциональность приводит к девиации, Ричард, – сделав акцент на последнем слове, отозвался андроид в ответ. – Ты стал беспечнее с момента нашего последнего разговора. Сбои ловишь?

– Ловлю, – с готовностью и вызовом отозвался Ричард, чуть сдвинув челюсти и сжав кулак заведенной за спину руки. Опять неждан. Гэвину он так просто не отвечал, пытался отвертеться. – Но не так часто, как ты, насколько я слышал, – добавил Ричард более грозно, но с издевкой. Гэвина это еще сильнее напрягло. Таким встревоженным он напарника давно не видел. Тот будто защищался от дразнилок собрата. Чарльз же, наоборот, расслабился, прикрыв глаза.

– Как ты вообще терпишь тяготы напарничества? – с оскалом спросил Чарльз, взглянув на пару секунд в глаза Рида, пившего кофе. Детектив еле сдержался, чтобы не поперхнуться. Взгляд дикой голодной собаки, который он встречал на днях у кого-то из кучки киллеров-фантомов-террористов, пронзал его тысячами игл. Кончики пальцев вдруг закололо, будто рука затекла, а ладони начали потихоньку потеть. Та еще ночка будет. Чуйка у Рида на такое.

– Так же, как ты терпишь свое одиночество, – вдруг вклинился в разговор еще один девятисотый, одетый в серый свитер и темно-коричневый пиджак, он был без диода, что сразу бросалось в глаза. – В опоре рядом нет ничего плохого. Люди способны помогать даже продвинутым моделям вроде нас, – добавил андроид, эмоциональный диапазон которого был не больше, чем у тапки. Но Гэвина это немного расслабило. Не все новые знакомые девятисотки хотят его сожрать, спасибо на том. – Ты бы понял меня, Чарльз, если бы лично не распугал всех предложенных для тебя напарников…

Гэвин взглянул на Коннора, молча перебирающего папки под правым боком и что-то себе беззвучно нашептывающего. Наверное, ему тоже было… ну… некомфортно? Андроида из-за этих гребаных RK900 считают «морально устаревшим». Детектив хмыкнул в стакан с кофе. Он, что, жалеет гребаного Коннора? Надо меньше общаться с восьмисотым, пока Рид и с ним не начал прибухивать по ночам. Мысли об алкоголе закономерно (по привычке) привели к Хэнку Андерсону. Рид покосился за спину Коннора, глядя на пустующий, но не запыленный стол лейтенанта (андроид протирал стол напарника каждый день). Через пару дней начнется трэш для всей троицы, так или иначе чаще остальных пересекающейся с бывшим алкашом. Гэвин будет чаще писать рапорты, Ричард будет чаще пропадать и чередоваться с вовсе исчезнувшим из офиса Коннором. Мысленно допив кофе за здоровье лейтехи, Гэвин поставил стаканчик на стол и сел в свое кресло. Нависшие над плечом андроиды его напрягали, но не волновали настолько, чтобы Рид не успел заглянуть в терминал напоследок. Да и Ричард бы не дал Рида на растерзание братишкам (детективу очень хотелось верить в это). Стоявшие «над душой» вновь начали безмолвно переговариваться, уже давно обсудив операцию и теперь лишь припирающиеся о том, кто в чем прав. Ей-богу, дети…

Трясясь в вагоне и шатаясь, будто выпил Рид не утром, а вот прям сейчас, детектив двигался из вагона в вагон. Нажать кнопку, дождаться загоревшейся лампочки, открыть дверь, подождать, пока она закроется, потом открывается вторая дверь, и только после этого можно было идти дальше, пока очередное электронное препятствие не заставит проделывать монотонную операцию. Казалось, даже транспортируй кто синхронно с этим «обходом» мед из одной бочки в другую, справился бы быстрее. При всем при том, что опустошать первую бочку надо было потихоньку, транспортируя мед в другой бочонок, наблюдая за наслаивающейся золотисто-оранжевой горкой, никуда не торопясь. Несомненно, так можно бы перенести мед раньше, чем напарники прошли бы из одного конца поезда в другой.

Операция по обнаружению террористов была опасна не только для полицейских, сидящих под прикрытием в каждом поезде (жаль, что не вагоне), не только для андроидов RK900, скрывающихся в четырех разных составах (которые в равной степени вероятности могли проскочить мимо департамента в полночь, а упускать шанс поймать подрывника, пуская всю четверку в один поезд – глупо). Эта миссия была опасна и для гражданских, которые, похоже вовсе не подозревали о том, что в любой момент кресло или угол рядом с ними может разгореться огненной розой, выпуская клубы желтого, черного и алого пламени прямо в их перекошенные от ужаса лица. Да, большинство из простого люда было принудительно высажено, но в поездах оставалась небольшая доля людей и андроидов (подставные гражданские в основном, на самом деле являющиеся блюстителями закона под прикрытием), которые все еще могли попасть под раздачу в случае ошибки кого бы то ни было из осведомленных. Фаулер с Коннором и группой спецназа дожидались двенадцати часов поезда на платформе, курируя операцией, насколько это возможно, на все четыре стороны.

Время то замедлялось, то летело с бешеной скоростью, давя на нервы всем и каждому, особенно Гэвину Риду, в этот момент уставшему от постоянного перекачивания из одного конца поезда в другой. Даже с напарником, дышащем чуть ли не в затылок, веселого было немного в поисках без перестрелок и хоть доли понимания, что и кого ищут. Рид должен выбрать ближайшую дверь и прислониться к ней (игнорируя предостережение не делать этого, висящее наклейкой на стекле нового состава). Ричард встал напротив, схватившись за поручень и оглядев вагон. Они уже четвертый раз обходили поезд и пока не видели ни подозрительных личностей, ни уже «знакомые лица». Гэвин устало вздохнул, недовольно прорычав:

– Ну и нахуй я здесь? Цирк уродов, ей-богу, – отозвался Гэвин, впервые за долгое время сосредоточив взгляд на лице напарника. «Киберлайф» знали, что делали, создавая этого андроида-детектива. Сейчас это была будто другая личность: волосы, цвета начищенного золотого значка, непроницаемые темно-голубые глаза, как две астры из букета, которые Рид положил несколькими днями ранее на могилу отца, да и лицо было третьим по счету, которое Ричард мог использовать (оно было с бородой, матерь божья, до чего только киберлайфовские ублюдки не докатятся). Гэвин к этому образу даже привыкать не собирался, плюясь на него всякий раз, как была возможность. – Скорее бы уже вся эта клоунада закончилась. Тебе самому это не нравится, хоть бы поныл вместе со мной, пластиковый Стив Роджерс*, – пробурчал Гэвин. RK900 поправил свободной рукой ворот зеленой рубашки в белую клетку и беспокойно взглянул на напарника. Это был бросок на поддержку, или Гэвин Рид не нуждается в схожем с его мнением напарника?

– У нас с вами три минуты, чтобы подумать, прежде чем вернемся к поискам, – отозвался андроид, по-человечески посмотрев на часы, одолженные ему одним из полицейских с южного филиала департамента. Образ он сохранял исправно, диод даже отковырял (зачем, если потом обратно прицепит? Глупая машина). – Если вас что-то отвлекает, то лучше сейчас закрыть эту тему и перейти к насущному вопросу, детектив.

– Я с тобой теперь разговаривать нормально не могу, ты будто другой человек, черт, – вжавшись в дверь и посмотрев на пролетающие мимо городские пейзажи, освещенные тусклыми фонарными столбами, раздраженно выдохнул Гэвин. – Переживу, – небрежно бросил он, пригладив собственные волосы.

Даже непонятно, от чего Рид сейчас больше злился: от того, как непривычно выглядит напарник, перевоплощенный в очередного красавчика (все равно выделяющегося из толпы), на фоне которого Гэвин выглядит бомжом, или от того, что Ричард так и не рассказал всей истории, которая произошла в «Пурпурной прозе», то постоянно откладывая вопросы Гэвина, то ссылаясь на неприязнь к воспоминаниям, вовсе игнорировал попытки узнать правду. Вот поэтому Гэвин не любил работать с напарниками в принципе. С ними обязательно увязываются какие-то личные истории, конфликты, нервотрепки… а этот еще и андроиднутый. Комбо просто! Поезд начал резко тормозить, отчего Ричарду пришлось на пару секунд ступить вперед, на детектива, чтобы не потерять равновесие. RK немного подвис. «Детектив Рид назвал меня человеком?» – ошарашенно думал он, отстраняясь на прежнее место, даже не заметив, как показатели напарника слегка пошатнулись (что можно было списать на нервы в любом случае).

– Вам в принципе не нравится эта функция? – негромко уточнил Ричард и, когда Гэвин еле заметно кивнул, глядя ему прямо в глаза (будто чужие, хоть и участливые, как и всегда), выдохнул. – Зато она не закрепляет за мной статуса очередного Коннора в глазах остальных, сэр, мне это уже немного, но упрощает жизнь, – Ричард поджал губы, поймав взволнованный (или кажется?) взгляд вечно серо-голубых глаз Гэвина.

– Ты мне не все причины тогда рассказал, да? На крыше, – невовремя спросил Гэвин. Он выжидающе смотрел в мельтешащие радужки напарника, пока тот соображал (был бы на нем диод, давно бы окрасился в желтый). – В чем дело?

Ричард сильнее сжал поручень, глядя за спину детектива, в окно, в ночь, в свое отражение в стекле. Это не его лицо. Не его глаза. Не его цвет волос, кожи. Даже в своем «обычном» лице Ричард не до конца считал себя Ричардом. Как машине ему должно быть все равно, как он выглядит, но как личности… Невовремя, конечно, начали они выяснять отношения, но лучше и вправду разобрать этот ящик сейчас, пока он не рухнул им на головы, как и все, о чем напарники умалчивают друг другу.

– Дело в вас, – нехотя признался Ричард. Гэвин выгнул одну бровь, ожидая продолжения рассказа. Опять судьба подбрасывает охуенный поворот. – Вы бы восприняли, как минимум, мою внешность в штыки. Это бы помешало работе сильнее, чем даже факт того, что я не живой человек, – сказал Ричард, еще раз обведя вагон глазами, лишь бы не смотреть на детектива. Они уже четыре минуты простаивают, надо двигаться. – Я не хотел наблюдать вашего дискомфорта. Уже тогда, зимой, – добавил чуть тише андроид, нервно сглотнув, смотря себе под ноги. – Я общался с Коннором и Хэнком немного дольше, чем с вами, поэтому успел набрать немного информации о предстоящем месте работы. Когда узнал, что моим напарником будете вы, сэр, то тогда я решил изменить лицо, – совсем понурив голову, сказал он. – Чтобы у вас не было со мной плохих ассоциаций, как с клоном Коннора или чем-то подобным, – Ричард поднял боязливый взгляд, собираясь увидеть что угодно, но не еле различимую улыбку на ровном лице напарника.

– Дебил, – отозвался Гэвин, шутливо толкнув напарника в плечо и закатив глаза. Такие заявления невероятно льстили. И они были очень странные. Приятный момент (с хуя приятный? ну, допустим) был омрачен мелькнувшими где-то в соседнем вагоне двумя белыми головами. Неестественно белыми. Ричард без лишних слов пропустил напарника вперед, в любой момент, если потребуется, готовый отдернуть его назад от опасности.

До департамента оставалась одна остановка. Четыре минуты и шесть секунд. Как и до полуночи.

В соседнем вагоне, в самом конце, в углу, нагло развалившись на четыре сидения, стоящие в ряд, лежал пацан в медицинской маске. Белесый блондин, с надвинутой на лицо кепкой и с огромным рюкзаком, в котором явно было что-то потяжелее учебников. Гэвин многозначительно посмотрел на Ричарда. Они – не они? Парнишка лежал на ногах еще одного (второй тоже носил маску на лице, но черную), у которого из-под капюшона черной толстовки прорисовывалась идентичного цвета белоснежная прядь.

– Двигаем к ним, – процедил Гэвин, второй раз обернувшись назад. Ричард с недоумением глянул в угол мирно почивающих незнакомцев. С одной стороны – да, безусловно, что тут что-то не так, с другой стороны, все не так в неправильном смысле. Мало ли на свете блондинов столь холодного неестественного оттенка?

Ричард сомневался, пока парень в капюшоне вдруг не открыл глаза и не посмотрел прямо на RK900. Знакомый взгляд, слишком насмешливый и самоуверенный для простого человека, катающегося по новой ветке монорельсов. Парень снял с себя капюшон и маску, явно не стараясь прятаться. Он легонько похлопал по щеке лежавшего на его коленях. Парень с рюкзаком снял кепку, открыл глаза и сел прямо, глядя по сторонам. Рюкзак опасно покачнулся на его коленях, пока он поправлял маску.

Гэвин не стал больше ждать. Уж лучше ошибиться и отпустить, чем просто отпустить, а потом жарить зефир от костра пукана Фаулера, вставляющего ему по первое число. В стене, с боку от детектива, вдруг появилась дыра от пули. Рид не успел обернуться, как Ричард повалил его на пол, закрывая собой, доставая спрятанный под рубашкой пистолет и целясь за их спины, приподнявшись над детективом на одной руке. Не успел андроид наставить оружие на стреляющего позади девятисотого в черных очках, как того уже успели скрутить и обездвижить трое федералов, раздающих приказ о том, что одного из террористов поймать удалось. От других поездов не было вестей.

– За ними! – скомандовал Гэвин, показав на противоположный конец восьмого вагона, откуда поспешила ретироваться парочка с рюкзаком. Нет времени валяться за зря. Ричард, как пьяный лось, потопал, расталкивая подскакивающих с мест редких гражданских, несясь навстречу приключениям. Повезло, что засада одного из девятисоток не удалась, однако рано радоваться: где-то должно было быть еще два сообщника. Четвертый RK900 и единственная RT600 (что было под вопросом, однако, то, что пятый андроид выглядит, как девушка, – сомнений не было, сам Кеннет это засветил в своем гребаном стишке). Но где они? В других поездах? Скорее всего, но… Гэвин подошел к обездвиженному андроиду и снял с него очки, чтобы, глядя в глаза, спросить: «Ну, сука, где остальные?», но так и замер, ошарашенно глядя на оскал и черные белки глаз, отчетливо выделяющих серебристые радужки. Знакомый ебальник.

– О, мой обед решил вернуться? – прорычал натужно RK900, сдунув с левого глаза белую прядь волос. – Я помню тебя, – продолжил он, с упоением глядя на изменяющееся лицо Рида. – Ты солененький, – и гаденько ухмыльнулся. Гэвин воспылал огнем войны. Вот наглая морда! Это же тот самый андроид, который укусил его! Воспоминания о не самой удачной операции заставили Рида схватиться за все еще перевязанную руку под курткой.

– Где еще двое? Отвечай, чучело, пока мозги на месте! – приставив к левому виску андроида пистолет, рявкнул Гэвин.

– Меня зовут Олег, детектив Рид, – оскалившись еще сильнее и обнажив клыки (сам, что ли, заточил?), поправил «Олег» непринужденным тоном. – Мне нравятся упирающиеся птички, вас веселее давить!

Гэвин хотел приложить наглую девятисотку прикладом, но его кисть перехватил сраный федерал и попросил сосредоточиться на миссии. Рид с рыком выдернул руку и через силу вернул себя на путь выполнения изначального плана, бросив последний гневный взгляд на Олега, сложившего губы трубочкой и пославшего воздушный чмок детективу на прощание. Мерзко. Гэвина аж передернуло и перекосило, когда он отвернулся. Позади послышался ржач английского принца (или Джека-потрошителя?), так и говорящий, мол, «Ах-ах, какая смешная пташка, я тебя уделал раз, уделаю снова, уеба!».

Станция у Департамента Полиции Детройта, названная «Десятая Ультер», практически пуста на наличие полицейских. Вся основная масса пошла в вагоны, в разведку, в быстрое обезвреживание, чтобы не успели поднять шум, не допустить террора на станции «Десятая Ультер». Но, в случае чего, вагоны поездов можно было бы покинуть со спокойной душой (если так можно сказать), задержать андроидов-преступников на платформе, на станции, на улице, где угодно! Все должно пойти по плану, если что, все пойдет по запасному. Должно. Иначе беда.

На станцию, объединенную одной платформой, почти одновременно прибыло два поезда: один – из центра, где находились Ричард, Гэвин и преследуемые преступники, а второй – из депо, со стороны Великих озер*.

Беглецы, таща друг друга и явно тяжелый рюкзак через толпы людей, успели проскочить через двери, отделяющие девятый вагон от десятого (на станциях переход между вагонами был невозможен, двери блокировались), оставив между заблокированных практически намертво дверей преследующего их Ричарда. Они оторвались от RK900, а когда тот попытался передать о погоне всем, кому следовало, то понял, что сигнал заблокирован и по внутренней связи передавалось сообщение голосом Фаулера о том, чтобы все блюстители закона оставались в поездах, не выходили на станции не под каким предлогом. Якобы стало известно, что бомба в одном из вагонов, в неизвестной никому точке и ее надо срочно найти (даже дали ложный ориентир на какую-то коробку внушительного вида, видимо, на всякий).

«Машинисты и проводники под нашим контролем, Ричард. Ты проиграл» – сквозь лязганье в правом и звон в левом ушах услышал андроид, хватаясь за голову, будто его в макушку ударила молния. Ричард не мог опровергнуть эту ложь, он слышал лишь треск и шум помех в своей голове. Бессилие и беспомощность перед бредовым приказом лишь разозлили андроида. Фаулер бы никогда такого не скомандовал! Но незнакомым с ним людям, и трех дней не проработавшим в центральном ДПД, это было уже не объяснить. Злоумышленники также передали сообщение, что сигнал пытаются перехватить, поэтому лучше всего отключить все каналы и не верить, если объявится самозванец. Первая правда всегда идет легче, чем последующая, поэтому уже через пару секунд все послушно исполнили приказ, как они считали, координирующего миссию по перехвату террористов капитана Фаулера. Ричард безнадежно ударил кулаком по стеклу, метался по своей клетке. Он выстрелил в стекло, выпустив себя из тюрьмы, пусть и приземлившись на осколки и перепугав несколько гражданских, в место, где стыковались магнитные замки его тюрьмы. Ричард с силой продавил поручни, вылетая на станцию, используя их, для смены направления в кругом повороте на девяносто градусов. Двое андроидов с опасно качающимся на плече одного из них рюкзаком выпрыгнули на платформу, имея на хвосте лишь Ричарда. До следующего поезда с подкреплением три минуты, до полуночи полторы.

Все пошло по пизде…

Ричард буквально на пятки им наступал, скручивая и скручивая кольцо вокруг своей цели, прекрасно понимая, что загнанный в угол зверь – самый опасный. Люди, находившиеся на станции и не понимающие, что происходит, начали рассредоточиваться, боязливо вскрикивая и начав понемногу шуметь. Редкие полицейские попытались успокоить и попросить их как можно скорее покинуть станцию. Но было не до рационализма.

– Неплохо, парни! – выкрикнул однозначно Кеннет, срывая с себя маску и хватая за рюкзак своего напарника. Тот дрожал, оглядываясь по сторонам, явно понимая, что ему точно не скрыться. С чего бы? Он, что, не девятисотый?

И только сейчас Ричард заметил, что парень в кепке и ростом чуть ниже, чем он, и цвет глаз у него – карий, а такая расцветка не входила в распоряжение тестовой программы для смены лиц. Это был мягкий и теплый цвет, но полный испуга и желания скрыться. Парень сорвал с себя маску, встревоженно косясь на Кеннета и явно ожидая указаний, на нем тоже не было диода, но его нестабильность не почувствует разве что мертвец. Это был тот самый RK800, который работал администратором в «Форестис». Кеннет достал из рюкзака дробовик и пистолет, протянув второй напарнику. В рюкзаке все еще что-то было, и оно осторожно опустилось на асфальт.

– Не подходите, пока я не взорвал нас всех! – выкрикнул RK800, наставив оружие сначала на рюкзак, а потом на полицейских вокруг, перезаряжая. Кольцо замерло, перестав сужаться, никто не хотел получить пулю в голову, а потом взлететь на воздух, разметав свою ДНК по всей Десятой Ультер. Двое преступников встали друг к другу спина к спине, постоянно крутясь вокруг рюкзака под их ногами, то ли защищая бомбу, предположительно (с вероятностью в шестьдесят процентов) находящуюся именно там, то ли защищая друг друга.

– Зажжем, Лесли, милый? До полуночи полторы минуты, – в сложившейся тишине и гуле уезжающего второго поезда, спросил Кеннет, обнажая скин свободной руки и хватая руку RK800. Мимо кучи полицейских и стоящей по центру парочки с рюкзаком провели еще одного RK900, из капюшона и волос которого высыпались осколки стекла. Он выпрыгнул в окно и, судя по всему, не смог убежать достаточно далеко. Как догадался Ричард, сопоставив все известные факты, этим стеклодавом был Конан. Осталась некая Кид, и чутье и логика одновременно согласились, что это была та самая RT600.

– Цель превыше всего, – недобро оскалившись, кивнул Лесли, пока его «костяшки», как и у Кеннета, разгорались голубым и синим.

– Отставить фаер-шоу! – крикнул им Гэвин, целясь то в голову одного RK, то другого. Он стоял в кучке офицеров и пары федералов, но слышно его было хорошо. Кеннет рассмеялся, не воспринимая никакую опасность всерьез.

Станция была открытой, без козырьков и прочего, лишь одиноко стоящая платформа, принимающая поезда с обеих сторон, а в центре нее оцепленный край с бомбой и подрывниками. Небо над головами чистое, без облаков, без луны, будто Детройт поместили в коробку и из-за угла наблюдают, кто кого тут быстрее порешит: машины людей или люди машины. На одном конце платформа (находившаяся в трех этажах над землей) замыкалась железными щитами*. На втором был выход с монорельсового метро в город, через лестницу, над которой красовалась двухэтажная часовая башня* с мощным прожектором, освещаемом более шестидесяти процентов станции, и белым циферблатом часового механизма, с тикающими по нервам шестернями. Саперы уже были на подходе, надо было лишь пропустить их через толпы людей, летящих напролом и подальше от опасного места.

Коннор, как мог, пытался медленно протиснуться сквозь толпу сомкнувших кольцо (в котором все еще было не мало прорех, ходов для беглых). Появление еще одного RK800 не укладывалось в правильной голове андроида правильной коробкой, потому что у этой мысли даже пакетика и ценника не было: Коннора поставили перед фактом, что, мол, есть еще один восьмисотый и он жил спокойной жизнью киллера-охотника, так что, милок, собирай свои девиантские мыслишки и полицейский значок и пиздуй ловить эту сволочь. Вспомнилась главная башня «Киберлайф» в Бель-Айл и ночь одиннадцатого ноября. Было сложно противостоять, по сути, самому себе. Чисто физически. Но сейчас все иначе, ведь так? На стороне Коннора добрый десяток вооруженных людей и андроидов, а еще брат…

Огонь по толпе полицейских открыли, будто из-за угла, с неба, с хитро выкрученного подъеба. До поездов с подкреплением, с которыми так и не удалось наладить связь, оставалось еще две минуты. До полуночи одна. Прятаться негде – только если под скамейками и пластиковыми редкими козырьками, по идее укрывающих от града снега и дождя, а не пуль, но отчаянная ситуация требует отчаянных мер. Гражданские разбежались, полицейские мешкали: пропускали перепуганный народ, старались не разводить панику. Но когда начали падать первые тела, страх уже не знал, что такое тормоз и ограничение по скорости распространения.

Ричард понесся на Кеннета с Лесли, увернувшись от пуль обоих, и, давно выбрав себе соперника под стать, завязал с ним потасовку, желая хотя бы выбить из рук дробовик. Ричард уклонялся и выхватывал оружие из мертвецкой хватки, пока патроны выходили холостыми выстрелами. Коннор улучил момент и пустил кровь на лодыжке Кеннета, пока сам приближался к Лесли и рюкзаку, оставленному без присмотра. Беловолосый RK800, словно мать-волчица, защищала своего волчонка, в любой момент могущего накрыть пиздой всю Десятую Ультер.

– От судьбы не уйдешь, Ричард! – присев, уворачиваясь от удара в челюсть, выкрикнул Кеннет. Подсекая собрата, он перекатился, разделив его и Коннора, к которому на помощь поспешил Рид (сам себе поражаясь), пока остальные массы блюстителей правопорядка пытались укрыть гражданских от выстрелов и снять самого стрелка. Но снайпер был профи, ибо иначе объяснить то, что его не могли засечь ни одни из андроидов-полицейских, невозможно. Да и кроме связи на станции начала барахлить электроника. Поставлены глушилки? Скорее всего.

Ричард с неприязнью для себя отметил, что охотники за головами собственных собратьев оказались подготовлены ко всему лучше, чем полиция Детройта поровну с десятком-другим агентов ФБР. К Кеннету вдруг присоединился сбежавший Конан, весь в человеческой крови и с наручником на одной руке, зато более, чем готовый к битве. «Махнувшись» с Конаном, Кеннет будто растворился в воздухе, напоследок ударив прикладом дробовика по скуле Ричарда, отодрав кусочек скина. Платформу начало заливать алыми пятнами. Ближе к часовне, в которой наверняка снайпер и засел, началась давка. Кеннет ринулся в эту толпу, на бегу подхватывая Лесли. Рид стрелял ему по ногам (мимо), но андроиду было будто пофиг на раны и вообще на все вокруг. У Коннора патроны закончились. Лесли на руках Кеннета же, наоборот, с оскалом прицеливался, хоть и трясся из-за виляющего напарника. Коннор упал на колени за рюкзаком. Хоть в чем-то должно им повезти? У него на затылке плясала красная точка, и платформу могла бы забрызгать еще и голубая кровь, но Рид оттолкнул андроида к полу, схватив чужую пулю. Ладонь пробило насквозь, вернее, верхний холм Марса*, превратив его в рваное месиво. Зато башка коллеги была целехонька, хоть и шокирована.

– Гэвин?.. – глупо округлив глаза и глядя на растекающиеся красные волны, хлынувшие из руки детектива, только и смог выдавить из себя Коннор. Рид усмехнулся, хоть его лицо и было искривлено болью. Рука резко потяжелела на несколько тонн, начала гореть, разрастаясь блинчиками от нервных окончаний до мозга. Андроид, даже девиантнутый, все равно будет стараться действовать исходя из логики, на холодную голову (особенно Коннор). Поэтому сейчас RK800 в одну руку схватил рюкзак с чем-то увесистым, в другую руку взял увесистый локоть Гэвина и двинулся к ближайшим высоким мусорным бакам.

– Что ты делаешь, ведро? В больничку решил поиграть? – спросил Рид, пока Коннор срывал с себя галстук и, держа его дрожащую руку, осторожно перебинтовывал ее. «Ай» – вырвалось, когда андроид с силой дернул за узел, фиксируя повязку.

Не теряя времени, Коннор решил рассмотреть содержимое столь тщательно охраняемого рюкзака. На дне лежала черная блестящая коробка, по размерам напоминающая ноутбук, высвечивала на табло обнулившийся отсчет времени, над которым скотчем была приклеена цифра «2». По затылку пробежал холодок. Вторая бомба? Тогда, где первая? А может ли существовать и третья? Как много вопросов без ответов.

– Что там? – невольно простонал Гэвин, ища в толпе полицейских, бьющих по часовой башне, но из-за прожектора, защищенного ударопрочным стеклом, и выключить дистанционно который было нельзя, мало во что могли попасть.

– Бомба здесь. Сдетонирует, как только на нее окажут воздействие. Требует скорейшего обезвреживания, – доложил с готовность андроид, тут же добавив: – Но она по счету вторая, значит, еще одна должна быть где-то поблизости…

Гэвин заглянул в раскрытый рюкзак и уже не прятал перекошенного лица.

– Может, это пранк? Бомб не может быть две, – с надеждой спросил Гэвин, почувствовав, как стена из металлических баков начала медленно потрескивать и прогибаться от частого натиска пуль. Вдали прогудел свисток подъезжающего состава. До полуночи меньше тридцати секунд.

– Молитесь, чтобы вторая требовала тактильного контакта так же, как и первая. Я не вижу следов заложенной на станции бомбы. Либо она в поезде, либо под рельсами, нависла под мостом, либо… – начал подкидывать варианты Коннор, как Гэвин шикнул на него. – Что не так? – раздражительно произнес андроид. Рид спокойно поднялся на шатающиеся подминающиеся ноги, крепко сжимая в целой руке пистолет и смотря прямо на циферблат. Стало тихо. Пальба со стороны полицейских резко прекратилась, не находя встречного огня.

– Куда эта сука пытается сбежать? – с прищуром спросил детектив, игнорируя боль. На часовой башне погас прожектор. Лишь один огонек мелькал на черепице, при рассмотрении в прицел можно было заметить небольшую пластину, на которой высвечивалось три нуля и девятка, ставшая восьмеркой, семеркой… Вот и пропавшая бомба.

– Назад! Уводите гражданск… – кричал кто-то из андроидов-полицейских, пока не случилось то, чему было запрещено случаться. Алые и желтые всполохи, как будто бомба тоже стала девиантом, распространились всюду зловещим сиянием. Поднялась пыль, и в нос ударила сера, какая-то странная трава и под языком закислилось. Звук взрыва прогремел наверняка на два, а то и три, квартала во всех направлениях от новенькой Десятой Ультер. Рид упал на колени, закрыв лицо предплечьем. Кто-то снова утащил его за баки. Давка, вопли и подгоняющие это орущее стадо два ненавистных всем до зубного скрежета пастуха: Лесли и Кеннет, которых, к сожалению, не задавило разваленной часовой башней. Кто-то капнул на картину темных красок. Куратор террористического акта? Скорее всего. Но где он прячется? Рядом ли? Если иметь во внимании наличие глушилок и перехват связи вражеских волн, очень даже близко.

– Гэвин, надо спрятать вторую бомбу! – сквозь поднявшиеся крики толпы, возвращающейся к поездам (люди, что не успели покинуть платформу, хотели бы остаться живыми, ища спасение в уматывании с перрона в любом направлении).

– Ну, так, займись этим! – приподняв одну бровь и разведя руки, мол, это не я тут просрал патроны, с вызовом откликнулся Гэвин.

– Я более меткий стрелок, чем ты, – выхватив пистолет из рук детектива, встрял Коннор. – Я тебя прикрою, просто беги в сторону последнего вагона по правой стороне платформы, встретишь саперов на подходе…

– Если я умру, я убью тебя! – прорычал в лицо Коннору Рид, сжав челюсти. Надавив на горло гордости и формальностям (на кону операции стоит слишком многое, чтобы просирать ее из-за стычки с ебаным ведром с хуями вместо мозгов), детектив Рид привел план в исполнение. Похуй, что подохнуть может, адреналин сидит чертиком на плече и шепчет: «Давай, беги, ты сможешь!».

Ричард уже трижды за эту ночь успел поблагодарить судьбу за то, что ему посчастливилось родиться андроидом. Нет усталости, особой паники о находящихся рядом бомбах (о наличии которых ему по внутренней связи успел передать Коннор), нет даже элементарной растерянности, присущей всем сбоящим андроидам. Хорошо быть машиной именно в такие моменты, которые только и требуют от тебя, что холодной головы, расчета, четкого исполнения инструкций… в общем, все то, что начало внезапно атаковать разум RK900, как только он увидел несущегося Гэвина Рида куда-то вдаль с рюкзаком на плечах (несущегося? еле переминающего ноги от укрытия к укрытию, от скамейки к скамейке, еще одну пулю хватать ой как не хотелось). Коннор перебежками тащился за Ридом, стреляя, казалось, в рандомные точки, однако как-то смог зацепить живот Лесли (жаль, не тириумный насос). Уже было видно нужный приближающийся состав, светящий фарами.