Текст книги "То, чего ты не можешь (СИ)"

Автор книги: алгай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

– Я знаю не больше твоего, честно тебе скажу. Википедия бы справилась гораздо лучше меня, но тебе этот набор букв вряд ли даст объективный ответ, верно? – спросил Гэвин, заметив, как до этого синий диод RK900 пожелтел. – «На некоторые вопросы никогда не узнать ответ» – так говорил мой отец, когда я спрашивал что-то уж слишком мудреное, – слегка поморщившись от приятного покалывания на кончиках пальцев, от воспоминаний и ностальгических флешбеков, сказал детектив. Он вырвался из цепкого захвата Ричарда и двинулся вдоль рядов камней, означающих места покоившихся в земле тел. Кивнув вперед и посмотрев на медленно подошедшего андроида, все еще боязливо озирающегося по сторонам, Гэвин по-доброму хлопнул его по спине. – Расслабься уже, просто рассказывай, что не дает тебе спокойно пилить меня и выебываться, как это обычно бывает. Авось и найдешь ответы на свои вопросы, – отозвался детектив, взглянув на задумавшегося Ричарда, но тут же отвернулся, глядя на дорогу перед ними. Экскурсия по понтовому кладбищу – такое андроид вряд ли когда-то проходил.

– Ну, сэр, вы знаете… – пытаясь подбирать слова, замялся Ричард, смотря куда-то под ноги.

– Нет, не знаю. Ты всегда молчишь, особенно о себе. Я узнал, что за тобой охотятся какие-то ебантяи-фанатики по чистой случайности, между прочим, – напомнил Рид, с усмешкой поражаясь скрытности андроида. Вот у кого надо учиться шифроваться. – В парке… мы не затрагивали тему смерти. Насколько я понял, мы пока что установили, что ты живой, немного в депрессии и психозе, немного не понимаешь нелогичность людского мира, ну, а в остальном по мелочи, – шутливо говоря о серьезных вещах, будто о списке покупок, отозвался Рид. – А жизнь после жизни мы не обсуждали…

– Вы тогда верно подметили, что меня пугает неизвестность. Разве вам самому не бывает приятно, когда все дела идут по плану, все выверено, все так, как должно быть? – спросил Ричард, согласившись с детективом кивком. Рид поджал губы, пожав плечами. – В любом случае меня волнует не смерть, а элементарное незнание того, что будет после нее, – со скрипящей неохотной признался RK900. – И еще то, что смерть, деактивация, прекращение существования – все это неизбежно. Это так нерационально, что со стороны природы, что со стороны логики. Какой смысл создавать жизнь, если исход всегда внезапен и всегда один? – взглянув все-таки в глаза Гэвина, спросил андроид. Ой, бля, как много вопросов – потеряться, как два пальца об асфальт. И не только в них.

Рид так же смотрел на отца, когда спрашивал столь сложные и стремные для объяснения вопросы? Он с такой же надеждой чуть ли не в рот смотрел тому, кто, по его мнению, смог бы пролить свет на треплющие его душу вопросы? Детектив не мог не смотреть в наполняющиеся чем-то странным радужки серых, почти как у него самого когда-то, глаз. Надежда? Любопытство? Оптимистичное и наивное желание уверовать, что все будет хорошо? Рид остановился следом за напарником. И взгляд. Знакомый, заинтересованный, синтетический, но такой настоящий. Как у Люка. Вот, еще одна их общая черта. Гэвин давно замечает, как андроиды (не важно, в департаменте они сталкиваются или нет), все, кого рядом не поставь для сравнения, имеют общие черты, общие движения рук при разговоре, прищур глаз при сомнении, частоту имитации вдыхаемого воздуха. Частичка одного андроида всегда будет в другом, это так странно (хотя чему удивляться, если все они с одинаковыми материнскими платами и набором биокомпонентов, а?). Это как, блять, у людей бывает кожа одинакового цвета или размер ноги. Чему тут удивляться?

Гэвина опять понесло в-не-туда.

– Детектив, я сказал что-то не то? – нижнее веко левого глаза дернулось так натурально, что понимаешь невольно, за что «Киберлайф» получают свои деньги.

– А? – переспросил Рид, промаргиваясь. Он, что, опять залип в облачной пустоте глаз напарника? Сука, что это за наркотик такой? Другие от него, как от ножа уклоняются, а Рид в очередной раз не как все, да? Ну, пиздец. Надо от этой хуйни отвыкать, до добра гляделки никогда не доводят.

– Вас будто парализует… не знаю… извините, – негромко пробубнил андроид, в конец смешавшись в обуреваемых вопросах о вечном, а также чувствах, столь же всеобъемлющих. И страшно, и любопытно. Что есть смерть? Чем она является для живых объектов? А для таких, как андроиды? – Так, мои вопросы, – кашлянув и вернувшись к изначальной теме, неловко произнес RK900. – Концепция смерти для меня пока представлена не самым перспективным действием или последствием.

– Иными словами, ты считаешь жизнь бессмысленной, потому что она конечна для всех, кто живет? – переспросил Рид, уточняя и ментально ударив себя по щекам. Соберись, Гэвин, вы все-таки не на школьной дискотеке решили пофилософствовать за бутылочкой колы со спизженным в тайне от бати виски. Ричард кивнул на высказывание детектива. – Дело не в самом окончании, как в конце всего, что для тебя сейчас имеет суть или типа того. Вопрос немного иной. Вся суть в том, что именно ты сможешь успеть до того, как откинешься, – издалека начал Рид, продолжив путь мимо невысоких крашенных заборов и статуй ангелов. – Суть в сроке, отведенном тебе, в том, что ты успеешь или не успеешь оставить после себя.

– А если не оставлю? Если будет прожита зря или закончится слишком рано? Или у меня в планах будет что-то грандиозное, а я не успею, не смогу? – спросил Ричард. Гэвин усмехнулся.

– Ну, значит, ты лох, раз не успел обогнать Костлявую*, – просто ответил Рид. – У меня был знакомый, который считал, что жить каждый день надо, как в последний, ничего не запрещать себе и решаться, если подворачивается случай на что-то решиться, – тавтологично заметил детектив, тут же добавив, – умер он до тридцати, как Курт Кобейн, но, думаю, ни о чем не жалея, если только об упущенных возможностях, которые уже никогда не воплотит…

Ричард надолго задумался, обрабатывая полученную информацию. Может, нечто похожее он бы смог найти и где-то на просторах всемирной паутины, но услышать информацию от человека, живого существа, в данном вопросе имело значение.

– А что случается после того, как человек умирает, кроме процесса разложения трупа? – вдруг спросил Ричард, отчего Гэвин вздрогнул, порядком привыкнув к молчанию напарника.

– Ну, смотря, во что ты веришь. Если, веришь, – поправил себя детектив Рид. – В каждом из религиозных течений свои представления о смерти, свои ожидания от того, что с тобой будет после. Тут тебе самому предоставляют выбор на что надеяться: перерождение в какую-то лабуду типа жука на жопе носорога или в цветок, полное растворение во вселенной и в ее частицах, полное ничто, или вечные скитания в пустоте, или рай… – перечислял Гэвин, загибая пальцы.

– А вы во что верите? – тут же поинтересовался андроид, с интересом наблюдая реакцию, схожую с его: растерянность, смущение, возмущение сплелись в одну гримасу, отторгающую все непонятное и желающее найтись с ответом поскорее.

– Касательно бога: не хочу верить в чувака, который имеет дохуя правил. Потому что, даже если следовать его заповедям, то в итоге все равно попадешь в ад, потому что невозможно не оступаться, – с неким презрением отозвался Гэвин, схватившись за шею на пару секунд. – В плане смерти: я не знаю, – он хохотнул, видимо, от нервов. – Я как-то пытался верить, что за порогом будет лучший мир, но, с каждым годом проживая в реальности, – он обвел рукой могилы вокруг, – я что-то сомневаюсь, что бывает мир еще более трэшовый или удивляющий, чем этот.

Ричард кивнул. Программа подсказывала ему, что они ведут диалог «ни о чем», но почему-то, делясь своими переживаниями и мало-мальски разжевывая свои внутренние конфликты, RK900 начинал чувствовать больше спокойствия и понимания, чем неопределенности, даже если не получал особо важной информации. Наверное, им с напарником следует чаще разговаривать не только о работе? Но разве с Ридом можно говорить о чем-то еще, как сейчас? Ведь даже этот отгул, магазины, кладбище – весь этот цирк был устроен, по сути, для Ричарда, чтобы он стал чувствовать себя спокойнее, увереннее, какие бы отговорки ни предлагал сам детектив. Хэнк как-то верно сказал Ричарду, что «чувства все портят, в этом андроиды и люди похожи, как две капли воды», и RK900 был абсолютно согласен с этим тезисом. Если бы ни тревога, если бы ни страх, волнение за свою и чужие жизни, радость, обретенные впервые в жизни спокойствие и веселость, Ричард был бы просто одним из оставшихся RK900, которых пришили бы и нашли на том чертовом столе под номером тринадцать. В этом андроид тоже не сомневался.

«Счастливчик с душой» – так его обозначили, когда нашли стол с циркулярной пилой. В каком-то смысле Ричард в очередной раз смирялся с предъявленным высказыванием. Он удачлив. Он жив, у него есть… семья? Друзья, во всяком случае, а также любимая работа. И его поддерживают в трудную минуту, не давая впасть в уныние.

– «Смерть обрывает счастье жизни», – сказал Ричард, покопавшись в интернете. – Эдди Лоусток сказал это в двадцать третьем году на вручении литературной премии по его книге…

– «Заклятье Смертей и одной Жизни»*? Читал, – просто отозвался Гэвин, бесстрашно продолжив фразу за напарника. Ричард приятно удивился образованности детектива Рида. – Очень сложное чтиво, я два раза бросал на середине. Почему именно эта цитата?

– Мой последний вопрос связан с этой темой, – неловко заломав руки, издалека начал андроид. Он обвел глазами небо и взглянул на серый воротник детектива, идущего рядом. – Жизнь, после того как подходит к концу, обрывается, это самое бесполезное, чего только можно ожидать. Я знаю, что все, кто бывал за порогом смерти, если и возвращались, то интервью не давали о том, что именно там происходит, но…

– Твой трудоголизм не дает тебе смириться с мыслью, что ты будешь лежать в гробу и ничего не делать? – поняв, к чему клонит напарник, пряча улыбку в кашле, спросил Рид. На что Ричард утвердительно кивнул, не совсем «гроб» имея в виду, но собеседник был близок. Гэвин, цокнув языком, остановился, сильно хмурясь. – Вечно андроидам на жопе ровно не сидится, а? – вставив руки в бока, с вызовом спросил детектив. – Представь, что так называемый «отдых» после смерти, если ты в него веришь, – это как сегодняшний отгул, длинною в вечность. Сидишь, паришь, свистишь, с кем-то болтаешь в пустоте и упокоении, – Гэвин повел плечом, сложив руки на груди и посмотрев по сторонам. – Не знаю, типа того, короче.

Ричард спокойно вздохнул, повторив жест напарника.

– Я могу спрашивать вас о чем-то подобном, если у меня возникнут вопросы экзистенциального или личного характера? – поинтересовался Ричард, глядя на задумавшегося напарника. Тот, с минуту покачавшись на пятках, утвердительно кивнул.

– В день, когда мы познакомились, Коннор рассказывал, что, как бы для этого к тебе в напарники и поставили кожаного ублюдка, а не еще одну маш… еще одного андроида, – очень быстро поправил себя детектив, подметив, как Ричард начал понемногу оттаивать. Было видно, что слова Гэвина как-то обнадежили или успокоили RK900, хотя, по сути, они всего-то по душам поговорили (в который, сука, раз, за сутки?). – Не вижу в этом проблем. Особенно, если ты после таких бесед прекратишь коротить, когда надо и не надо.

– Я думал, вы не слушали и половины того, что тогда происходило у капитана Фаулера в кабинете, детектив, – насмешливо подметил андроид. «Ха-ха-ха» – протянул с паузами детектив в ответ, саркастично выгнув бровь. – Спасибо, сэр, – уже более серьезно добавил андроид. Зная, что значок детектива лежит в бардачке Гэвина не просто так; Рид почувствовал, наверное, взаимное спокойствие. Помогать другим было очень приятно, особенно когда ты получаешь «спасибо», понимая, насколько оно весомо в данной ситуации. Мысли о смерти и о провале миссий (для андроида равносильного той же кончине) до добра никогда не доводят, а взвинченный и дерганный RK900 – худший из всевозможных напарников. Бесполезный и жалкий, как бы сложно это нельзя было признать.

Полицейские двинулись к выходу с умиротворенных тропинок, с каждым шагом ощущая приближение городской суеты, шума дорог и идущих по ней пешеходов. У Гэвина вдруг зазвонил телефон. Отправив RK900 первым, он плелся позади, на достаточном расстоянии, чтобы, как он думал, напарник не слышал его. Судя по интонации, новости Гэвину сообщали не самые приятные, Ричарду не надо было оборачиваться, чтобы понять, что Рид снова зол и он отчаянно с кем-то спорит. Андроид слегка замедлился, чтобы вникнуть в то, о чем говорит детектив Рид. Да, это было не очень красиво, но андроидское любопытство пообещало стереть разговор, если он окажется слишком уж личным:

– Ну и как я ему скажу это? «Извини, я тебя предаю. Я сдаю тебя обратно в твой кибергадюшник?» – возмущенно шипел в трубку Рид. RK900 ни этот тон, ни эта фраза не понравились. – Вы так это себе представляете? Сука! Он ведь живой, он все понимает! – гнул свою линию Гэвин. На том конце провода сидел явно кто-то со стальными нервами и твердым намереньем кого-то куда-то отдать. «Кибергадюшник» – это «Киберлайф»? Ричард почувствовал, как что-то скользкое и неприятное прошлось по мозгам. Это мысли, которые он допустил у себя лишь однажды, при недавнем разговоре с Амандой. «Сломанных андроидов сдают туда, откуда они появились и больше их никто не видит» – так было, как минимум, до революции Маркуса, до ноября тридцать восьмого года. Ну, а сейчас что? И разве Ричард «сломался»? Детектив Рид и остальные утверждали, что нормально проявлять чувства, эмоции, считать себя живым. Они врали? Зачем? Может, знали, что Ричарду осталось не долго, поэтому и вели себя дружелюбно?

Андроид замотал головой, с силой сжав кулаки и зажмурившись. Нет. Это невозможно. Ричард опять себя накручивает. Ведь не может же все быть так страшно и странно?

– …вы видели, какие у него глаза бывают? Он ведь перебьет всех нахер, если снова попробуете его кому-то дать, – тем временем, все более подтверждая бедовую теорию напарника, продолжал разговор Гэвин. – Вы должны что-то придумать, иначе идите лесом, он мой! И кстати, я плачу вам и нервами, и временем, так что не выебывайтесь и…

Гэвин резко остановился, ошарашено смотря в трубку, пока оператор что-то там болтал. Ричард не сдержался и тоже встал столбом, обернувшись на явно чем-то напуганного детектива. Через несколько секунд перебирания самых цензурных фраз Гэвин вновь поднес телефон к уху.

– Я вас понял, я уже еду, не смейте, блять, никого никуда записывать! – на прощание прикрикнул-таки он, сбрасывая трубку. Гэвин выругался, пнув ближайший холмик земли и травы, бодро отлетевший на несколько метров в сторону. Рид сжал челюсти, явно что-то обдумывая, и когда он проходил мимо RK900, то тот заметил, что взгляд детектива вовсе не злой, а рассеянный, а сжатые до белых костяшек кулаки подрагивают.

– Офицер, что-то случилось? – осторожно поинтересовался андроид, догоняя напарника. Гэвин демонстративно выдохнул ртом и, взглянув на Ричарда, просто закатил глаза.

– Иногда я поражаюсь тому, как все может полететь в пизду в такой охуенно спокойный денек! – стараясь изобразить бодрость (хотя получалась больше скрытая ярость), отозвался Гэвин, когда они подходили к машине.

Всю дорогу Ричард то и делал, что накручивал себя еще сильнее. На Рида было страшно смотреть, не то, что докапываться до истины. Гэвин был явно на взводе, не в духе, готовый рвать и метать, но из-за чего? «Киберлайф» решили забрать дефектного напарника, насколько Ричард мог понять. Он нервно перебирал краешек пиджака, стараясь не выдать в себе то, что он знает причину негодования (мягко говоря) только-только наладившего с ним контакт Гэвина.

Но, даже несмотря на шторм в океане мыслей, Ричард все чаще возвращался к белому спасительному парусу. Короткая фраза, не дающая покоя: «Он мой». В том, что «он» – это и есть Ричард, андроид не сомневался, но второе слово… Это так странно. Ричард почувствовал знакомую дрожь под языком, и система начала напоминать о небольшом перегреве биокомпонентов, расположенных в голове и грудной полости. Как тогда, когда они отдали Рину и детектив Рид своеобразно «проучил» студента-ветеринара Оливера. Ричард, до этого успевший выключить оповещения, со страхом включил их, чтобы хотя бы глянуть на статистику.

Восемь. Десятков. Восемьдесят новых сообщений о сбое с подробными комментариями по борьбе с ними и с рекомендациями на будущее, чтобы снизить получаемое количество. Как это возможно? Прошло всего-ничего времени! Из-за чего? Из-за кого?

«Не строй из себя идиота, Ричард, у тебя это плохо выходит» – сказал андроид сам себе, покосившись на Гэвина. За рулем он сидел, будто на иголках или раскаленных углах, то и дело тянулся за сигаретой, после чего нервно убирал ее обратно в коробку. Сопротивлялся порыву курить? С чего бы? Послушал рекомендации Ричарда?

– Я сейчас буду бить ебала, а ты сиди в машине и не пизди лишний раз ни о чем, усек? – вдруг нервно заявил Гэвин, кого-то набирая на красном сигнале светофора. Трубку на том конце никто не взял. – Блять, и эта падаль молчит вдобавок… – швырнув трубку на заднее сиденье, отозвался Гэвин, перебегая глазами с места на место. Скорее бы приехать уже!

Ричард нервно поджал губы, все чаще косясь на, похоже, готового взорваться Гэвина Рида. На заднем фоне заиграла тема «Челюстей»*, или ему кажется? Чертов новый патч эмоций, будь он проклят! Что ему не лежалось заблокированным и запароленным?

Машина остановилась у здания вовсе не похожего на офис «Киберлайф» или филиал компании. Ричард, не выдержав (о какой выдержке идет речь, если на кону стоит его жизнь?), резко развернулся к Гэвину.

– Сэр, мне надо у вас кое-что спросить, – предупреждающим тоном произнес андроид. Рид его не слушал, он выходил из машины. RK900 вздохнул. И что теперь? Правда сидеть и ждать? Краем глаза можно заметить горящие вокруг красные стены. Пиксели, неровные и кривые, такие уродливые, что хоть на стенку лезь. Становится девиантом – отстой. «Что за подростковые заявления? Надо вести себя достойней».

Ричард покинул автомобиль (очень вовремя – Гэвин его заблокировал) и поспешил нагнать детектива. Справа, слева и сзади стены, так что идти возможно было лишь прямо, сопровождая напарника в место, вывеску которого андроид пропустил мимо глаз. Похоже, паника совсем затуманила разум RK900.

– Какого хера ты прешься за мной? Я просил остаться в машине! – негромко прикрикнул на идущего позади Ричарда Гэвин, подходя к стойке регистрации. Странно, символ и название на ближайшей плакатнице кажутся андроиду знакомыми, будто он уже видел где-то эти белые стены и снующий туда-сюда персонал в фартуках и с раненными или грязными питомцами.

– Сэр, я хочу вам напомнить, что пока я являюсь вашим напарником… – хотел было настоять Ричард, но Гэвин, кивнув стоящему за стойкой регистрации индусу, уже следовал за ним, похоже, смирившись с присутствием RK900. Это не ветклиника «Двулапки». Это приют для животных, устроившийся под крылом этой ветеринарной больницы. Но почему Гэвин здесь? «И почему я здесь?» – спросил сам себя Ричард. А шиза-то прогрессирует.

– Мы уже давно регистрируем бурную активность этого экземпляра, странно, что среагировали вы только сейчас, – сверяясь с какими-то документами, произнес индус, в звенящей шагами тесноте коридоре. Салих Турун, тридцати двух лет, не женат, нет судимостей. Работает в приюте уже три года, уровень адреналина в его крови становится все больше с каждой секундой и не регистрируется системой. Ох, как не вовремя Ричард начал «волноваться» и сбоить…

– Это не «экземпляр», мать вашу, – сквозь зубы прошипел Гэвин, не повышая голоса, чтобы все-таки дать договорить Салиху.

– Тридцать седьмой очень буйный, он не способен существовать с остальными из стаи, он недавно чуть не разодрал одному из них глотку, – остановившись у металлической двери и ища по карманам ключ-карту, продолжил доклад работник приюта. Ричард внимательно слушал и испытывал смешанные чувства: облегчение, что его не деформируют, любопытство о том, почему же они с напарником оказались здесь, а также странное волнение, будто бы его программа наперед знала, куда их ведут, но умалчивала от Ричарда этот сюрприз.

Дверь распахнулась, и они оказались в кошачьем раю. Всюду сновали разномастные коты, больные и здоровые, с порванными ушами и оторванными хвостами, без глаз или с подранными боками, рыжие и черные, белые и серые, пушистые и потрепанные улицей. Брошенные коты либо шипели на Ричарда, либо игнорировали его. Уже второй раз он действительно почувствовал себя не полезнее ящика для инструментов: животные воспринимают его, как мебель, а это очень обидно. Собравшись, андроид все-таки решил уточнить у Рида, почему они здесь, но Салих уже во всю излагал приговор рядом с одной из стенных камер, в одной из которых и находился «буйный экземпляр».

– Одиночество губит беднягу, сэр. Мы советуем забрать или усыпить его, чтобы прекратить эти мучения, – захлопнув папку с «делом», как понял Ричард, особенного кота, произнес Салих. Рид был весь красный, он сложил руки на груди и непрерывно топал ступней, будто часовая бомба. Учитывая особенности характера детектива, он ей и являлся. – Мистер Рид, мне жаль, но больше мы не в состоянии содержать то, что готово отодрать лицо нашим сотрудникам.

– Покажите мне его, – уже закипая, произнес Гэвин. Салих натянул на лицо медицинскую марлю и послушно открыл матовый отсек, из которого тут же вылетело серое торнадо, и, зло сверкнув зелеными глазами, взобралось на ближайший городок для котов, на самый верх.

Кот зловеще изгибал хвост, пялясь то на Салиха, вжавшегося в стену, то на Ричарда. Остановив взгляд на Гэвине, кот непонимающе склонил голову на бок, мяукнув. Гэвин усмехнулся, так же склонив голову на бок и будто резко окунувшись в холодную воду, с интересом и какой-то странной нежностью глядя на кота.

– Ты изодрал двадцать восемь людей и девятнадцать котов-кошек. Как будешь выкручиваться? – спросил Рид, на полном серьезе начав отчитывать кота. На виске животного мигал красный диод, что немало удивило Ричарда. Кот-андроид? И Гэвин его не переплавил во что-то более неживое? А они были явно знакомы, Ричард в этом не сомневался.

Разбежавшись, животное грациозно приземлилось на руки Гэвина. Салих оставил их, скорее стараясь унести ноги, но обещал быть поблизости, чтобы, если что, «помочь». Коты, сновавшие пару секунд назад буквально везде, забились в противоположный конец комнаты, кто-то из них даже побросал игрушки, чтобы злой-кот-андроид просто не добрался до них. Ричард нахмурился, изучая животное, пытаясь выйти на контакт, но все сигналы были либо проигнорированы, либо заблокированы.

– А я говорил тебе, сука, чтобы вел себя, как кот, а не как мина, до которой даже дотронуться невозможно, чтобы не покалечиться, – поглаживая кота по голове, негромко отозвался Гэвин. Животное в его руках заурчало, подставляя мягкий, пушистый, белоснежный живот под руку детектива. – Тупой кот, нахуй я тебя только домой приволок, – уже совсем тихо добавил Рид.

Они вспоминали дождливый день, наступивший шестнадцать лет назад. Кот, пусть и андроид, жалобно мяукал под мостом, прячась от ноябрьского дождя и северных ветров. Молодой и перспективный ученик полицейской академии подобрал несчастное животное, выходил, дал имя, и кот, вроде как, прижился.

Пока Люк не оборвал «любовь» Гэвина к андроидам, как к виду. Сука.

– Я не смирился с существованием каких-либо роботов в своем доме после определенных обстоятельств, – сказал Гэвин, вдруг повернувшись к Ричарду (тот без лишних расспросов понял, о чем говорит напарник). RK900, терпеливо ждущий и молчащий, ловил каждую эмоцию, каждую микроморщинку на лице напарника. Что сейчас переживает детектив Рид? По внешнему виду он разгорячен, но успокаивается, оставаясь в смешанных чувствах радости и ностальгии. Гэвин искал поддержки во взгляде напарника, ведь даже если Рид не будет признавать это, но ему стыдно. Это животное, пусть и синтетически собранное и кем-то выброшенное, даже спустя много лет помнит, кто был его хозяином, кто любил его, кому он обязан за тепло и семью. Кот ластился к Гэвину, будто бы между ними не было шестнадцати лет молчания, безэмоционального прощания, когда Гэвин отвез кота в приют, напоследок даже не взглянув на зверя. – Платил из присылаемых «Киберлайф», чтобы хоть котам в приюте, включая этого балбеса, жизнь улыбнулась парой мисок с кормом или тириумом. А сегодня эти гады ставят меня перед фактом: либо мы его усыпляем, либо рви жопу, сэр… – возмущенно заметил Гэвин, сжав челюсти. Как же хуево оборачивается его отгул. Хорошо, что он его взял все-таки, и уже похер, что Рида сейчас читают, как книгу, это даже хорошо: Ричард в будущем в похожей ситуации на стенку не полезет. Кот уткнулся головой в карман пиджака детектива, прекрасно слыша, как колотится его сердце, ощущая, как подрагивают пальцы хозяина при искусственном вздохе и движении круглого живота. «Глупый кот, неужели тебе все равно, что я разбил тебе сердце?» – только и мог думать Рид, сосредотачиваясь на плавном почесывании старого друга. Как же это, сука, приятно – гладить кота, и не важно, андроид он или нет. Будто ты обнимаешь мягкое пушистое одеяло, приятно мурчащее и любящее тебя больше, чем кого бы то ни было на свете.

– Я понимаю вас, сэр, – кивнул, все-таки решив не молчать, Ричард. Кот вдруг вперился взглядом в него, сначала перевернувшись лапами вниз, а потом начав воинственно поднимать загривок. – Вы были не в том состоянии или положении, чтобы терпеть присутствие робота, нежели сейчас. Почему бы вам не взять его обратно? – бодро поинтересовался андроид, улыбнувшись хмурому коту. Враждебное шипение было ему ответом. Кот спрыгнул на пол, молнией взобравшись по штанинам RK900, и диод животного все еще был красным, мигающим, жутким. Ричард, без задней мысли, взял кота на руки, попытавшись погладить. Почему кот так странно себя ведет? Такой злой взгляд, такие ненормированные поступки. Правда, что питомцы – все копии своих хозяев?

– Зря… – только и успел выдохнуть Гэвин, как Ричард понял, о чем он говорил. По щеке в одночасье вдруг пролетела кучка муравьев на зимних коньках, вот только вместо льда – щека RK900. Кот полоснул когтями по лицу андроида, вызвав брызг тириума. Ричард отвернулся, как от пощечины (он не сомневался, что это она и была), а кот, довольный собой, зло ухмылялся (коты так умеют?), наблюдая за реакцией очередного вставшего на его пути существа.

RK спокойно (даже хладнокровно) повернул голову и еще раз взглянул в наглые кошачьи глаза, блестящие словно травяной ковер. Кот тут же полоснул по второй щеке. Ричард опустил взгляд, смотря в сторону. Какое же знакомое чувство. Горький мед щекотал язык, пока чувство несправедливости давало свои плоды среди мыслей, неутешительно сообщая, насколько трудно найти общий язык с тем, кто получает кайф от вражды. Дефектный кот? Девиант? Он настроен идти до конца или нет? Ричард услышал смешок со стороны детектива Рида, пока раны от кошачьих когтей затягивались, к явному недовольству кота.

– Бля, Рич, тебе одну щеку поцарапали, нахуя подставляешь вторую? – спросил Гэвин в своей обычной бесящей манере, с явным подтекстом и не просто так. Ричард невозмутимо прижал кота к себе, взлохматив ему спину и загривок. Кот начал истошно вопить, непроизвольно переворачиваясь на спину, полосуя по воздуху когтями, но ловкие пальцы RK900 отбивали атаки зверька, не давая задеть что-то действительно важное. Андроид спокойно почесал над грудкой и за левым ухом кота, отчего зверь, похоже, получив предписанное программой удовольствие, растаял. Ричард почесывал-поглаживал кота, даже когда тот пытался впиться в его руку когтями. По итоге своеобразной борьбы, зверь, видимо, понял, что ему не навредят, вдруг обхватив пальцы Ричарда и начав активно покусывать, но RK не убирал руку. Не болезненный, даже немного приятный процесс. Диод кота стал желтым.

– Потому что я верю, что таким способом можно приручить даже самого дикого кота, – невозмутимо ответил андроид, почувствовав, как его руку перестали грызть так же активно, как секунду назад. Он улыбнулся зверьку на руках еще раз, когда смог дотронуться до мохнатого лба сдавшегося кота, не принимающего ласку RK900 в штыки. Подумать только, всего лишь надо было проявить настойчивость в паре слабых точек. – Люблю кошек, – добавил Ричард, переложив кота в руках поудобнее, пока диод зверя отлил синим. Рид чуть не поперхнулся.

– Что ты делаешь? Ты сломал моего кота? – вдруг вырвав кота из рук напарника, с вызовом спросил Гэвин, с видом ежа, на чье логово покусилась лисица. Казалось, еще секунд пять напряженных и немного несуразных сцен с котом-андроидом, и щетина детектива начнет расти вчетверо быстрее, рубашка трансформируется в футболку, а протянутая за котом ладонь в кулак под дых Ричарду. Добавьте стакан кофе, и Гэвин Рид будет готов к чему угодно. – Сивый был бойцовским петухом, а теперь похож на комок серо-белого желе, – уже наигранно возмущался детектив, подняв кота за подмышки и разглядывая его обмякшую тушку со всех сторон.

– Подбирая правильный подход к тому психологическому фону, который представлен в этом существе, я выбираю соответствующую линию поведения для скорейшего налаживания контакта, детектив, – спокойно ответил Ричард, бесхитростно взглянув в глаза, казалось, растерявшегося в край Гэвина. Кот странно вел себя, сдался очень быстро, может, потому что тоже андроид? – Не беспокойтесь, Сивый все еще сам решает, кого царапать, а кого нет. Но меня он вряд ли еще раз тронет, я ему, кажется, понравился, – снова улыбнувшись, будто ребенок, гордящийся тем, как ловко он забрался на детскую горку, добавил RK.

Ричард осторожно приблизил руку к голове кота, зверь сразу ткнулся лбом в слегка дрогнувшую ладонь. Не хотелось и думать, сколько Ричард получил программных сбоев. Зато Гэвин Рид, похоже, тоже начал их получать, но по-своему, скорее, как озарения, чем просто предупреждающие мысли. Рид, застыв, внимательно изучал лицо Ричарда, будто видел его впервые в жизни. Напарник был спокойным, но не как машина, не как обычно. Он был удовлетворенным и безмятежным, как раскачивающаяся в штиль рыбацкая лодка. Как любой кошатник или просто любящий животных человек, то есть, андроид, поглаживающий кота менее, чем в полуметре от самого детектива.

Ричард вдруг перевел взгляд с Сивого, развалившегося, как переваренная картошка, на детектива Рида, пытаясь верно трактовать заинтересованность в лице и данном положении RK900. Оба подмечали, что стоят довольно близко друг к другу, Ричард аж немного наклонился, чтобы погладить «бойцовского петуха», все больше таявшего в тепле человеческих хозяйских рук и в ласковых руках андроида.