сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 53 страниц)
Внутри все рвалось на части. Очередное воспоминание уходило куда-то прочь, словно играя с ней, предлагая выбрать, что делать и как поступать. Раньше кошмары не посещали её сны так часто, предпочитая появляться раз в несколько дней, каждый раз сея хаос и разрушения… А вот в последние три дня, после отлета с Джакку, они, словно ведомые Тьмой, излучаемой «Старкиллером» и самим Первым Орденом, усилились в несколько раз. Казалось, ее нынешнее состояние лишь подбадривает их, позволяя забирать в свой плен.
Пытаясь успокоить стремительно бьющееся сердце, рыдания, рвущиеся наружу, она вновь и вновь хватала воздух ободранным горлом, прижимала руку к груди, будто пытаясь залатать дыру, что появилась там после того, как она покинула родной мир. Еще пара смазанных движений, стирающих слезы. Руки подчинялись легко, будто бы и не было той боли, привнесенной жемчужиной Сноука…
Прошло несколько секунд, прежде чем Рэй поняла, что ее мышцы полностью восстановились, подлеченные бактой и часовым сном. Вот только сон этот окончательно разорвал ее душу, калеча то, что было внутри. Не прекращая вытирать слезы, она, хлюпая носом, откинулась на подушки, лишь сейчас заметив фигуру Рена, замершую где-то на краю кровати. Словно боясь потревожить ее сон, он даже не подвигался ближе, предпочитая ютиться где-то вдали, как «бедный родственник».
Почувствовав ее взгляд, Кайло повернулся и вгляделся в знакомые до мельчайшей детали черты лица.
Рэй плакала. Снова рыдала так, будто у нее разрывалось сердце. Что могло присниться простой девчонке из пустыни, чтобы так убиваться? Обычно люди так плачут, когда теряют что-то дорогое, что-то, без чего просто невозможно жить… Вот только Рэй не помнила своих кошмаров.
- Иди сюда. - Плюнув на все устои, подвинулся ближе Рен предлагая ей то же самое, что и над пропастью. – Иди сюда, Рэй.
Слегка приподнявшись, она кинула на него недоверчивый взгляд, а затем, словно что-то сопоставив, подползла ближе, прикоснувшись холодными пальцами к груди, скрывающейся под тонкой тканью майки. Сейчас, как никогда, ей снова было нужно то, чего мусорщица никогда не имела, просыпаясь от своих кошмаров в затхлом домике. Тот, перед кем можно выплакаться.
Прижимая ее к себе, заставляя ее голову упасть на грудь, Кайло снова зажал ее, как непослушного котенка, не разрешая даже двинуться. Вот только Рэй и не хотела вновь возвращать дистанцию. Цепляясь пальцами за его бок, она снова и снова просто плакала, пытаясь вспомнить то, от чего нельзя было избавиться.
Она потеряла частичку своей души. Даже не помнила лиц своих родителей, а когда пыталась вспомнить, чувствовала лишь дикую пустоту в груди, наполненную чудовищной болью. Как часто, проснувшись среди песков, она хотела просто уткнуться в кого-то, поведать о своей боли, но рядом не было никого - только жесткая ткань подушки.
Лишь сейчас, вновь вслушиваясь в биение чужого сердца, таящегося под горячей кожей, она могла сделать то, что должно было помочь, плюя на все правила и пропасть, что разделяла их. Сейчас Рен не был монстром, не был тем чудовищем. Сейчас он был просто человеком, лежа у которого на груди, она плакала, пытаясь справиться с наплывом чувств. Вот только слова не шли. Все, что могла, она сказала еще час назад, умоляя его остаться.
Секунды проходили, сливаясь в долгие минуты. Рэй даже не осознавала, что происходит - просто лежала, размышляя о том, что делать дальше. Слезы высыхали, и, сама того не осознавая, она вновь начала засыпать, убаюканная теплом, исходящим от груди Кайло и его руки, прижимающей ее голову к его телу. Может быть, рядом с ним они не придут. Может быть, хоть сейчас она сможет спокойно выспаться.
- Завтра опять враги? Все, как всегда? – разрывая тишину на осколки, едва слышно произнес Рен, зарываясь пальцами в ее волосы, после ванны ставшие мягкими, как какая-то дорогая ткань.
Почему? Почему только ночью она может поступать так? Сдаваться на милость монстра, которого ненавидит, позволять тому прижимать ее к груди и успокаивать? Почему солнечный свет так жесток? Почему он рассеивает то, что ночью кажется естественным?
На несколько секунд в спальне повисла глубокая тишина, заставляющая сердце замереть в ожидании ответа… А затем Рен откинулся обратно, понимая, что этого самого ответа не последует.
- Я не знаю, - внезапно прошептала Рэй, снова кусая губы. – Сейчас… Сейчас кажется, что так и должно быть, что это нормально… А завтра, когда я проснусь, то снова вспомню, кто ты и что сделал.
Новая пауза, сотканная лишь из боли и разочарования.
- Ты убил Финна. Ты хотел убить меня, пытал, чтобы достать карту. Это так просто не забывается, несмотря ни на что, - проговорила она, крепче прижимаясь к его телу. – И завтра я вновь вспомню все это, назову себя ничтожеством за то, что снова поддалась…
Конец фразы растаял в пустоте, оставляя за собой лишь ощущение недосказанности.
- А как бы ты поступила, если бы встретила предателя? – коротко, будто спрашивая самого себя, поинтересовался Рен, вглядываясь в рисунок снежинок. – Как бы ты поступила, будучи в моей шкуре при таких обстоятельствах?
Если она считала его чудовищем, то сильно ошибалась. Он всего лишь делал свою работу, делал то, без чего ему бы просто не было жизни. Рен не мог не убить Финна. Каким бы хорошим парнем тот ни был в глазах Рэй, глубоко в его душе все равно гнездился яркий огонек предательства. Если бы штурмовик просто исчез, оставив за собой одну пустоту, ему бы никто ничего и не сказал, вот только, словно желая насолить организации, вырастившей его, он освободил пленника, который был крайне ценен для Первого Ордена.
Как бы она поступила на его месте? Как? Кусая губы, Рэй вновь и вновь искала ответ на этот вопрос, пытаясь понять… И содрогнулась, когда осознала страшную правду. Как бы ей ни хотелось пощадить Финна, для Рена он всегда был лишь предателем, неспособным на хоть что-либо правильное. Примерив его шкуру, войдя в его положение…
- Я бы поступила точно так же, - сипло, едва расслышав свои слова, проговорила она, осознав, что этот мир не так прост, как хотелось бы.
Там, на Джакку, не нужно было выбирать, не нужно было смотреть на мир глазами своего противника, чтобы выжить: нетрудно было понять, что все преследуют одну и ту же цель.
Только в реальности все куда сложнее. Для нее Финн был другом, первым человеком, который смог полюбить простую мусорщицу, первым, кто желал спасти ее… А для Кайло он был всего лишь предателем, с которым тот и вправду не мог поступить иначе. Почему на самом деле все так сложно? Почему оказывается, что действительность имеет две, а то и три точки зрения?
Только сейчас, сопоставив все спорные ситуации в своей жизни, она поняла, что все можно трактовать по-разному.
- И, несмотря на это, ты считаешь меня монстром, – констатировал Рен.
Ничего не говоря, Рэй сжалась в комочек, поняв, что не сможет дать однозначного ответа на этот вопрос. После всего… Слишком многое изменилось за последние несколько часов.
- Я не знаю, - прошептала она. – Не знаю.
Рен в очередной раз провел пальцами по ее волосам, вновь переводя взгляд на окно.
Ну что, девочка, как тебе жизнь? Поняла, что не все поступки так однозначны, как тебе бы хотелось? Это реальность. Здесь каждый прав по-своему, и его нельзя судить, отталкиваясь только от своего мнения.
- Я могу задать вопрос? – едва слышно спросила она, одним звуком своего голоса прогоняя по его телу дрожь. – Хотя… Нет. Не надо.
- Спрашивай, если начала, - не отводя взгляд от завихрений за окном, произнес Кайло, пытаясь вчитаться в картинку ее чувств. – Спрашивай, Рэй.
На мгновение в пространстве вновь повисла глухая тишина. Она винила себя. Винила себя за то, что начала, потому что уже просто не хотела знать ответ, догадываясь, куда он может ее завести. Вот только отступать уже было поздно.
- Почему тогда, над пропастью, ты поцеловал меня? – коротко проговорила она, кусая губу. – Почему? Только честно, без лжи. Пожалуйста. Я… Я должна знать.
Однако ответ был совсем не тот, что ожидалось.
- А почему ты ответила? – заставляя ее вздрогнуть, произнёс Кайло, поставив Рэй в тупик.
Она ждала всего. Любого ответа, даже самого страшного, объясняющего, что он сделал это только потому, что хотел достать карту… А на деле Рэй сама попалась на удочку, поддавшись собственным эмоциям.
Могла ли она сама ответить на этот вопрос? Могла ли сказать, почему тогда не оттолкнула его, не дала коленом в пах, чтобы прекратить навязанный поцелуй? Приподняв голову, Рэй вгляделась в черные огоньки глаз ситха и замерла, изучая чужие эмоции. Что-то подсказывало, что разговор зашел в тупик.
Будто подтверждая ее сомнения, Рен медленно подвинулся ближе, одним легким прикосновением подушечки пальца к щеке пуская по коже электрический заряд, заставивший задрожать от странного всепоглощающего чувства, стремительно поднимающегося внутри… А затем, словно насладившись видом, заключил её лицо в горячие ладони, задев бархатную кожу щек и шеи, заставляя приблизиться ещё ближе.
А затем, Кайло осторожно коснулся ее губ своими, оставляя легкий, словно прикосновение крыла экзотической птицы, поцелуй.
Всеми органами чувств ощущая его сладкое касание, Рэй неосознанно прикрыла глаза, полностью отдаваясь во власть эмоций и чувств. Нежно, будто изучая рисунок кожи, Рен продвигался все дальше, заставляя ее придвинуться еще ближе, почувствовать теплое дыхание на своих щеках… И, не выдержав, одним движением опрокинул ее на кровать, всем телом нависая сверху.
Сейчас она была его. В его власти. Вся, до каждой частички, Рэй принадлежала ему, и он был волен делать все, что хочет.
Поддаваясь внезапно вспыхнувшим глубоко внутри порочным желаниям, заставляя Рэй вздрогнуть от настойчивости и раскрыть глаза, вглядываясь в лицо напротив себя, Рен стал целовать ее еще настойчивее. Язык сам собой проскользнул внутрь, вычерчивая странные узоры, касаясь щек, а затем, словно не желая довольствоваться всего лишь ее ртом, Кайло пошел вниз, едва касаясь губами разгоряченной шеи, срывая с приоткрытых губ легкий, почти неслышный резкий выдох, больше напоминающий приглушенный стон.
Почувствовав на своей артерии настойчивое, полное невысказанной страсти прикосновение, Рэй попыталась отстранить его, цепляясь за волосы… Однако, одним движением ухватив ее за запястья, Рен окончательно оставил свою жертву беспомощной, пригвождая её к кровати и не оставляя ни малейшего шанса. Он знал, что этот жест – лишь голос разума, который совсем скоро растает, теряясь в пучине наслаждения, принесенной чужими прикосновениями, знал, что она сейчас сдастся, полностью отдаваясь на милость победителя. И не потому, что он был сильнее, а потому, что с каждой секундой сама Рэй все больше хотела этого, ощущая глубоко внутри незнакомый огонь.
Чувствуя каждый удар сердца, он легонько посасывал кожу, попеременно прикасаясь к ней то зубами, то губами, вычерчивая понятный только ему рисунок, полный страсти и жестокого желания. С каждой секундой сердце билось все чаще, начиная колотиться, подобно обуху. Зарываясь лицом в ее шею, будто желая съесть её, он продолжал свои действия, а затем, услышав очередной резкий выдох, возбуждающий до одури, переложил одно из запястий в левую руку, правой раскрывая халат, под которым после ванны до сих пор ничего не было.
Захлебываясь в непонятных ощущениях, Рэй лежала, безуспешно пытаясь дернуться, хоть немного отодвинуть на задний план пламя, пожирающее каждую клеточку... Но просто не могла бороться с электрическими зарядами, бегущими под кожей, не могла прекратить этого.
Казалось, она сошла с ума. Новый полувыдох-полустон сам собой соскользнул с губ, когда Рен переключился на тонкие кости ключиц, изучая каждый квадратный сантиметр кожи и прогоняя по телу жаркую дрожь.
Он был жадным. Таким, каким она всегда видела своего мужчину в фантазиях.
На одну секунду, которая, однако, продлилась будто целую вечность, Кайло отстранился прочь, окидывая тело, распростертое перед ним, хищным собственническим взглядом. А затем, словно играя, самым кончиком языка прикоснулся к шоколадным пуговичкам сосков, заставляя их подняться вверх, набухнуть, будто бы от ледяного ветра… Вот только здесь был лишь голый жар, пожирающий все тело, и электрические искры, скачущие туда-сюда.
Дразня, он снова и снова касался нежной кожи, изо всех сил сжимая инстинктивно дергающиеся запястья… А затем полностью взял в рот крохотную бусинку, заставляя Рэй выгнуться навстречу. Свободная рука поползла к другой груди, захватывая ее в легкий, однако ощутимый плен, сжимая и разжимая. Стремясь усилить удовольствие, пальцы коснулись соска, легонько стискивая его в такт движениям языка на другом.
Новый стон. Понимая, что просто не может себя удержать, Кайло начал спускаться вниз, вычерчивая на гладкой поверхности живота отдающую огненными искрами дорожку поцелуев, захватывая все больше плоти в свой сладострастный плен. Будто играясь, он проник кончиком языка во впадинку пупка, изучая пространство кожи… А затем, добившись очередного вздоха, пошел вниз, невольно отпуская ее руки и одним коротким движением заставляя раздвинуть ноги, приоткрывая вход.
Играя с ее телом, он сам не заметил, как возбудился, как рвет штаны член, готовый войти туда, где еще никто не был… Однако, будто желая помучить самого себя, он вновь прикоснулся к внутренней стороне бедер, руками массируя кожу и заставляя расползтись по телу целые мириады мурашек.
Новый стон. Короткий взгляд в сторону ее лица.
Рэй кусала губы, пытаясь не потеряться там, где еще никогда не была. Эмоции захватили ее с головой, заставляя тело дрожать от наслаждения, а каждую клеточку полыхать, словно пытаясь развязать сладкий узел, свернувшийся внизу живота. Казалось, что она открывает для себя целый мир, однако все предыдущие ощущения померкли, когда что-то мягко коснулось половых губ, раздвигая их и обнажая крохотную бусинку клитора.
Короткое дразнящее прикосновение чего-то влажного. И еще. И еще…
Испуская очередной стон, Рэй вцепилась пальцами в смоляные кудри, притягивая к себе, буквально силой заставляя его продолжать. Поддавшись, Кайло слегка, бережно, чтобы сразу не показывать все то, на что способно ее тело, начал ласкать губами клитор, медленно посасывая его, будто бы желая взять паузу… А затем коснулся бугорка языком, заставляя ее вскрикнуть от наслаждения. Изо всех сил, словно пытаясь усилить прикосновения, Рэй прижала его к себе, буквально впечатывая в нежную кожу, а Рен, внимая ее просьбе, коснулся клитора еще раз, вновь заставляя ее прогнуться навстречу, задрожать от сладкого ощущения, волной растекающегося внутри.
Раскрывая рот, он спустился ниже, проходя языком одновременно и по клитору, и по маленькой девственной впадинке, пробуя ее на вкус. Как и ее запах, Рэй была слегка соленой, будто море, и это заводило еще больше, заставляя окончательно потерять голову.
Не желая продлевать сладостную муку, Кайло отстранился и снял легкие штаны, одним движением откидывая их в сторону. На мгновение переводя взгляд на Рэй, он заметил, что она лежит, словно не веря в то, что испытывает. В глазах явно читалось странное наслаждение… Она уже не собиралась останавливать его, а наоборот, тянула руки куда-то в пустоту, будто пытаясь дотронуться, получить продолжение…
- Будет немного больно, - предупредил Рен, понимая, что она еще девочка.
Вновь дразня, он легонько коснулся набухшей головкой истосковавшегося по прикосновениям бугорка клитора… А затем, словно этого было мало, двинулся дальше, останавливаясь у влажного, истекающего соками входа и слегка проникая внутрь – достаточно, чтобы вновь заставить ее вскрикнуть, но не так глубоко, чтобы порвать ту преграду, что встала на пути.
Новые и новые дразнящие прикосновения. Не выдержав, он вошел глубже, прорывая тонкую пленку, вытекающую едва заметными в темноте бордовыми капельками на простынь.
На мгновение Рэй закусила губу, почувствовав искру боли, задохнулась… И слегка вскрикнула, ощущая, как по всему телу пробегают мурашки, вызванные новым, доселе незнакомым ощущением. Она была полна. Полна до краев и, тем не менее, желала большего.
Короткий затуманенный взгляд в сторону Рена.
Аккуратно продвигаясь дальше, он едва сдерживал хриплый стон, ощущая тугое напряжение стенок. Как же это приятно. Как же это прекрасно, наконец, завладеть той, что желаешь. По сравнению с теми, что были до нее, чисто ради физиологии, этот секс не шел с предыдущими ни в какое сравнение. Все равно, что сталкивать небо и землю.
