сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 53 страниц)
Нужно подождать, пока Сноук уйдет… И лишь тогда можно подойти к ней, посмотреть на то, во что превратилась Рэй. Даже сейчас, стоя от нее в нескольких метрах, Кайло практически не ощущал ее тихой ауры спокойствия Света. Будто приглушенный миллионами капель, костер неуловимо гас, превращая мусорщицу в очередной призрак, сотканный из игры света и тени… В то, о чем нельзя было говорить без ощущения боли где-то глубоко внутри.
Тот шарик, что Сноук катал по ладони, сделал свое черное дело… И, возможно сделает куда больше, чем можно предполагать. Не зря же ему привиделось то странное видение в спальне, когда Рэй умерла, вся покрытая ранами от Темной энергии, наполняющей древний артефакт… Вот только он уже вмешался в ход будущего, спасая ее от карающей длани Верховного Лидера. Или все же? …
Гулкие, наполненные неопознанной мощью шаги Сноука затихли где-то вдали, исчезая в сумраке, покрывающем вход в его личные покои… Однако, Рен по-прежнему стоял все на том же месте, выжидая, когда вслед за учителем выйдет шлейф из окружающей его Тьмы. Секунды текли медленно, сливаясь в целую вечность, наполненную тяжелым ожиданием… Казалось, прошли часы, прежде чем Кайло наконец позволил себе сделать несколько шагов к маленькому комочку, едва заметному в сумраке, окутывавшем зал.
Рэй, почти не дыша, холодная, как труп, лежала на полу, полуприкрытыми, ничего не видящими глазами всматриваясь куда-то вдаль. Будто голос Света, в зрачках отражался призрачный луч, освещающий зал, придающий ей некое задумчивое выражение… Сердце на мгновение замерло, пропуская удар, когда он понял, что она была слишком… Слишком близка к грани.
Стараясь не смотреть на раны, покрывающие кожу сплошной сеточкой, на синяки, расплывшиеся по бархатной коже рук, он подхватил ее на руки, будто ребенка… А затем, даже сквозь плотную ткань костюма почувствовав ледяной холод, волной идущий от кожи, испещрённой фиолетовыми разводами, во второй раз снял плащ, кутая в него Рэй, будто в теплое одеяло. Черная ткань скрывала большинство ран и синяков… Казалось, что она просто спит, теряясь в огне вечности, однако, ощущения говорили куда о большем. Рэй не спала. Всего лишь находилась на грани сна и реальности, титаническими усилиями удерживаясь от падения в плен собственного разума, откуда не будет выхода.
Осторожно, мягкими шагами, чтобы не причинять ей еще больше боли, Кайло двинулся на выход, окружая их обоих плотной, отталкивающей взгляды аурой. С него было достаточно любопытных взглядов еще час назад, когда они бок о бок шли сюда… Каждой клеточкой тела Рен чувствовал, как ей больно от этих эмоций, сплошь пропитанных людской злобой, как она просто хочет исчезнуть, провалиться сквозь землю, уйти отсюда… Не хватает этого еще сейчас, когда Рэй находится на грани. Сила не знает жалости – вновь и вновь она начнет подкидывать ей эмоции окружающих, как когда-то поступала с Беном, подталкивая его к бездонной пропасти.
Рэй, едва осознавая происходящее, не понимала и не чувствовала практически ничего. Не чувствовала древней энергии, окутывающей ее и Рена огромным облаком, не чувствовала теплых рук на своей спине…
Шаги казались морской качкой, что создавала эффект раскачивающейся люльки, а теплые, осторожные прикосновения, удерживающие ее на весу – толстыми тросами из стали, что удерживали ее от падения в бездну. Рэй знала – стоит хоть на секунду остаться одной, как собственный разум вновь захватит ее в плен, снова погрузит в те кошмары, которые сейчас, вопреки всему, вспоминались, будто нарочно причиняя еще больше боли, заставляющие внутренние раны расходиться, обнажая плоть…
Пусть лучше этот незнакомец пока будет рядом. Пусть несет ее, согревая чем-то знакомым и теплым.
Новые и новые волны безумия норовили захлестнуть с головой, однако стоя на краю, Рэй из последних сил удерживалась от последнего шага вперед, стараясь оставаться в сознании. Чужие незнакомые голоса сливались в одну картинку, будто шум прибоя… А теплая грубая ткань, окружающая все тело, будто кокон, заставляла ее все сильнее прижиматься к тому, кто спас ее, вытащил из смертоносных когтей Сноука. Тогда, теряя сознание на черном глянцевом полу, Рэй знала, что уже вряд ли выберется из того проклятого зала живой, знала, что сопротивляться бесполезно… Но ровно до той секунды, как не почувствовала в пространстве едва заметное, легчайшее усилие, пытающееся отыскать ее огонек. Только тогда она постаралась удержаться от болезненного падения, вновь подсознательно цепляясь за присутствие Кайло как за последнюю ниточку реальности.
Неужели требовалось снова оказаться на грани жизни и смерти, чтобы отбросить все предрассудки, вновь начиная цепляться за него, как за соломинку? Тогда, на мосту, она тоже не отдавала себе отчета в том, что делает, не понимала, у кого ищет помощи… Ей было все равно, кто ее прижимает к себе, все равно, кто успокаивает, заставляя отойти дальше от пропасти. Как, впрочем, и сейчас. Очередные прикосновения близкой смерти и всепожирающей боли сломали все барьеры, вновь возвращая ее в то же самое состояние… Однако, Рэй все равно не могла здраво мыслить, не могла заставить себя проснуться. Да и не хотела. Куда лучше находиться посреди реальности и вымысла, просто куда-то плыть, чувствуя ровное биение чьего-то сердца рядом, тепло, исходящие сквозь толстый слой ткани, прогревающее каждую клеточку смертельно продрогшего тела… Ледяной пол зала сыграл роковую роль, замораживая ее, частично убирая боль и заставляя прекратиться кровотечение, помогая ей провалиться в беспамятство, однако, при этом не терять себя.
Чувствуя ее состояние, Кайло из последних сил старался шагать все мягче… Однако, краешком сознания понимал, что медлить нельзя. Несмотря на то, что пытка уже давно закончена, Рэй вся дрожит, как лист на ветру… Она переохладилась в том зале, наполненном легкой морозной свежестью, переохладилась… И это нужно срочно исправить, иначе может стать слишком поздно. Холод лишь усилит воздействие Тьмы, до сих пор не выпускающей ее из своих объятий, стальным обручем сжимая сердце, мешая ему биться…
Быстрым движением вводя код, Рен шагнул в свой отсек, делая несколько осторожных шагов к спальне. Дрожь лишь усиливалась, пуская по ее телу тонну мурашек… И горячий чай тут уже не помощник, как, впрочем, и крепкие алкогольные напитки, от которых Рэй скорее всего с непривычки просто стошнит.
Не разворачивая хрупкое тело из теплых объятий плаща, Кайло аккуратно уложил ее на кровать, накрывая сверху теплым одеялом… А затем сделал несколько шагов в сторону ванной, открывая кран теплой, даже горячей водой с примесью бакты. Да, сначала ей будет больно… Но затем бакта залечит все царапинки, а тепло вернет к жизни тело, в котором до сих пор где-то глубоко внутри гнездился холод Тьмы, принесенный жемчужиной Сноука.
Хрустальный бокал, наполненный теплой водой. Сейчас тепло – лучшее лекарство. Уже через несколько часов Рэй станет как новенькая, а пока…
- Выпей, - едва слышно проговорил он, отмечая, как слегка задрожала тонкая линия ресниц.
Она еще была в сознании, плавала где-то на волнах океана мыслей, стараясь не погружаться в глубокий сон.
Шаги прекратились… А значит, не заснуть сейчас, не отдать себя на растерзание кошмарам будет еще сложнее. Из последних сил стараясь не проваливаться в глубокий сон, Рэй попыталась прислушаться к окружающим ее звукам… И замерла, услышав знакомый голос.
- Просыпайся, Рэй… Просыпайся, тебе сейчас нельзя спать.
Беспомощно барахтаясь, она поплыла ему навстречу, пытаясь сообразить, где находится и что испытывает.
Незнакомец был прав. Ей нельзя спать, нельзя, иначе можно уснуть навсегда, как тогда, утром, когда она едва не утонула… Сейчас, находясь на грани сна и бодрствования, Рэй помнила все то, что виделось в кошмарах, окутывающих каждый миллиметр сознания… Знала, кто хотел погубить ее, маня в томительное беспамятство. Нет, нельзя сдаваться. Нужно бороться, бороться за каждый вздох, бороться за каждую секунду жизни... Но почему же это так сложно?
Ничего не отвечая хотя бы потому, что губы не двигались, она попыталась приоткрыть глаза, борясь с огромной холодной призмой, давящей на нее откуда-то сверху… И, после одного короткого неосознанного прикосновения к Силе, ей удалось разлепить веки, полупроснуться, ощущая себя в реальном мире, а не в царстве снов. С каждым разом контакт с Великой давался все проще и проще… А значит, еще можно все исправить.
Моргая, чтобы сфокусировать зрение, показывающее лишь приблизительные очертания плывущей по кругу комнаты, Рэй попробовала пошевелить пальцем… Рукой… Сесть… И замерла на полудвижении, из последних сил кусая губу. Будто желая помучить ее, боль вспыхнула, подобно яркому костру, заставляя полыхать от ледяного огня каждую клеточку. Титаническим усилием, собирая все осколки сознания в кучу, она все же слегка приподнялась, оглядывая пространство вокруг.
Огромное окно во всю стену… Седой лик луны, бросающий короткие отсветы на снежную поляну, распростертую под окном Кайло, будто бесконечное поле. Каждая снежинка, будто починяясь какому-то непознанному волшебству, отражала очередную капельку света, создавая прекрасный, особенный рисунок, от которого в глубине души что-то замирало, заставляя сердце пропускать удар. Знакомые черные стены… И кровать, на которой она проснулась этим утром.
- Выпей, - вновь протянул ей наполовину наполненную чашку Рен, едва ли не насильно пихая ее в ослабшие руки.
Вздрагивая от звука его голоса, Рэй обернулась, ожидая увидеть маску… И замерла, замечая знакомые черты, теряющиеся в темноте. В спальне не горел свет – как и в зале, где она едва не умерла, здесь было так же темно, заставляя ее догадываться обо всем, что сейчас творилось совсем рядом.
Осторожно, будто бомбу замедленного действия, Рэй взяла чашку обеими руками, а затем, едва почувствовав тепло, плескающееся за тонким слоем хрусталя, вцепилась в нее изо всех сил. Медленно, борясь с новыми и новыми вспышками боли, она поднесла ее ко рту, а затем жадно, даже не боясь обжечься, сделала несколько глотков, с наслаждением ощущая, как теплый ручеек струится по пищеводу, согревая ее изнутри…
На мгновение в комнате воцарилась странная гулкая тишина… А затем, разрушая все обаяние ночи, шевельнулся Рен, с глухой болью внутри рассматривая царапины, испещрившие кожу, будто бесконечными татуировками.
Даже не прикасаясь к Силе, он чувствовал боль, и… И от этого становилось куда хуже, чем тогда, над пропастью. Сердце болезненно замирало, вместо крови пуская по жилам яд, сотканный из острых осколков стекла… Будто злые иглы, они впивались в нежную ткань сосудов изнутри, раня их, прогоняя по телу дрожь.
- Идти можешь? – едва слышно спросил Кайло, забирая из ее рук пустую кружку, случайно касаясь изуродованной фиолетовыми пятнами кожи запястий…
Лишь почувствовав его обжигающее прикосновение, Рэй поняла, насколько же ей холодно, насколько она замерзла. Заглушая волну боли, дрожь вырвалась наружу, заставляя ее невольно подтянуть к себе теплый плащ, было оголивший плечи… Лишь через несколько секунд до нее дошел смысл вопроса, и, ничего не говоря, она просто кивнула головой, в глубине души надеясь, что ответ был правильным.
Вновь ночь положила на все события покрывало какой-то магии… Снова прежние границы, разделяющие их по враждующим лагерям, исчезли, создавая какой-то странный, непонятный эффект. Днем все было иначе… Солнечный свет расставил все по своим местам, а сейчас… Сейчас в один миг все стало по-другому.
Отмечая ее состояние, дрожь, которую было видно даже сквозь ткань плаща, Кайло пришел к выводу, что кивок – лишь бесполезная бравада, которой нет места в таком состоянии. Даже по темным глазам, переполненным болью, было ясно, что Рэй не сможет сделать ни единого шага, что уж говорить о том, чтобы самостоятельно дойти до ванной… Даже не требовалось прислушиваться к Силе, чтобы понять, что его догадка верна.
- Не нужно, - будто прочитав его мысли, едва слышно хрипло просипела Рэй, отводя глаза, пытаясь скрыть боль…
Однако, не обращая внимания на едва слышный протест, Рен в очередной раз подхватил ее на руки, стараясь задеть как можно меньше ранок и царапин, покрывающих некогда бархатную кожу сплошной сеточкой. На Рэй было даже страшно смотреть, что уж говорить о том, что каждый раз, когда он задумывался о том, что она испытывает, все тело пронзала холодная дрожь, сродни той, что сейчас била мусорщицу.
Поддаваясь на уговоры собственного тела, подсказывающего, что любые протесты бесполезны, Рэй прекратила все бесполезные телодвижения, и попыталась расслабиться, чтобы убрать ту боль, что уничтожала все тело, на задний план. С каждой секундой на ее место приходило все больше холода, уничтожая даже любое воспоминание о теплой воде, ползущей по пищеводу.
Никогда бы до этого Рэй не подумала, что будет скучать по жаре Джакку… Жаре, пронизывающей каждую клеточку тела диким неестественным пламенем, заставляющей скатываться по лбу соленые капли пота, впитываясь в легкую ткань костюма… Однако, сейчас, казалось, она была готова отдать все, чтобы вернуться туда хоть на несколько минут, лечь на обжигающий песок, согреться, чувствуя, как жара проникает в само сердце…
Будто в ответ на ее мечты, очередная черная дверь отползла куда-то вверх, заливая коридор холодным светом, ослепляя и заставляя на мгновение зажмурить глаза… А затем вперед, окутывая каждую клеточку тела неземным, безумно приятным ощущением, хлынула влажная жара, прогоняющая новую полосу мурашек, на этот раз, правда, не от боли, а от наслаждения.
Аккуратно сажая ее на край мягкого стула, поближе к краю ванны, наполненной горячей водой, от которой шел пар, Рен разжал пальцы, невольно несколько секунд следя за тем, способна ли она удерживать равновесие, не упадет ли в воду… А затем сделал несколько шагов назад, доставая из открывшегося в стене шкафа несколько полотенец и огромный, мягкий халат, о существовании которого даже не подозревал, предпочитая пользоваться ультразвуковым душем.
Когда она выйдет отсюда, ран уже не будет… А значит, Рэй вполне сможет позаботиться о себе сама.
- Раздевайся и заходи в воду, - коротко приказал он, кидая на соседний стул махровую ткань, а затем делая несколько шагов прочь.
Не шевелясь, будто кукла, Рэй так и сидела на стуле, кидая короткий, непонимающий взгляд в сторону пленки воды… Будто чего-то ожидая и пугаясь.
- Я буду за дверью, - борясь с очередной вспышкой злости, проговорил он. – Если ты, конечно, поверишь монстру.
Глупая, наивная девчонка… Идеалистка, считающая чудовищем того человека, кто, возможно, единственный на базе, вопреки собственным убеждениям, не желал ей смерти. Впрочем, разве не был он монстром, собственноручно отдавая ее на растерзание Сноуку, особенно после того видения, что предсказывало ее смерть?
Сжавшись в комочек, Рэй так и сидела на краю ванны, ожидая, когда тяжелые шаги затихнут вдали… И лишь затем, мучительным до боли усилием заставляя руки двигаться, не обращая внимания на вспышки боли, медленно стянула с себя одежду, стараясь не смотреть на кожу, испещренную тонкими полосками ран и разводов крови. Казалось, если обратить на источник боли внимание, то она станет мощнее в несколько раз, поглощая ее всю, клеточку за клеткой… И Рэй не могла себе это позволить, из последних сил борясь с подползающим к сердцу холодом.
Короткий, пугливый взгляд, осматривающий пространство… За всю свою жизнь она слышала о ваннах лишь несколько раз, и то, считала это ложью. На Джакку, где вода сама по себе является роскошью, о таком даже и не знали, предпочитая для гигиены простой и банальный ультразвуковой душ. Слушая байки о дорогих игрушках людей, занимающих высокое положение, она лишь усмехалась, думая, как можно вот так вот использовать воду, для собственной чистоты… И вот теперь она сама сидит на краю прямоугольника, наполненного прозрачной жидкостью, и думает, как бы туда залезть, не переломав рук и ног…
Закусив губу изо всех сил, стараясь не закричать, она аккуратно перекинула за край одну ногу, присела на краешек ванны, а затем, силясь справиться с болью, изо всех сил вцепилась пальцами в глянцевую поверхность, ощущая приятное покалывание в тех местах, где кожу покрывала вода. Казалось, что ее отмораживало, заставляя вновь дышать полной грудью, чувствовать и мыслить… Собирая остатки сил в кулак, Рэй аккуратно села в воду, погружаясь по пояс. Дрожа одновременно от холода и жара, она скрутилась в комочек, кладя гудящую голову на колени… А затем замерла, прислушиваясь к ощущениям.
Боль уходила… Медленно, но верно, уходила, изгоняемая короткими уколами бакты. В воде расползались странные, незнакомые рисунки красной жидкости… Растворяясь, кровь создавала красивые, причудливые узоры, вновь и вновь обращая на себя внимание. С каждой секундой боль уходила, сменяясь блаженной слабостью… Однако, внутри становилось все хуже.
