сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 53 страниц)
Девчонка с Джакку вновь назойливо всплыла в памяти, заставляя дремавшую внутри ненависть и злобу вновь развернуть свои черные крылья, укутывая его в кокон, сотканный из глубокой и непроглядной Тьмы. Даже сейчас, пребывая в бессознательном состоянии, она все равно доставала его, находя ниточку к чужим мыслям… И это убивало, заставляя ненавидеть самого себя за допущенную слабость.
До каких пор он будет допускать это? До каких пор в нем будет оставаться проклятая частичка прошлого, уязвимая к различным простым и губительным человеческим слабостям? Сколько будет продолжаться эта бесконечная битва?
Уже несколько лет Рен постоянно существовал в состоянии незатихающей угрозы, в состоянии стресса. Свет настойчиво не желал уходить, вновь и вновь пытаясь предъявлять свои права на его душу, на его разум… А Тьма, выходящая победительницей из любого сражения, не желала окончательно расправляться со своим врагом, заставляя каждую частичку души разрываться на части.
Вина… Боль. Осознание собственной никчемности.
Борьба с самим собой не проходила просто так, оставляя где-то глубоко внутри странные, сочащиеся кровью шрамы. А теперь еще и она, мерзкая девчонка-пустынница. Почему он не убил ее, тогда, впервые встретив в лесу? Почему не послал за дроидом, почему не запросил подкрепления, не продолжил боя? Хотелось развлечься, помучить, отомстить за то, что помогла проклятому ВВ8? Поздравляю, ты своего добился, она в твоей власти, вот только мучаешься почему-то сам.
Прикусив щеку до металлического привкуса во рту, до короткой вспышки боли, прогоняющей по коже несколько сиротливых мурашек, Рен титаническим усилием запихал все воспоминания о Финне и его мусорщице обратно, в самый дальний уголок сознания, вновь возвращаясь к Сноуку, полупрозрачной громадой возвышающемуся на добрые двадцать метров вверх.
Заметил ли он его состояние? Понял ли, что глубоким острием торчит в груди своего ученика, заставляя каждую секунду разрываться надвое, переполняя непонятными, чужими эмоциями? Борьба, которую он испытывал раньше, усилилась в несколько раз, разрывая душу на несколько частиц, на несколько жутких, кровоточащих осколков…
- Ты достал карту? – оглушая мертвую тишину звуком глубокого, рычащего баса медленно спросил он, не отводя от Рена своего потустороннего взгляда.
Жаркий стыд накатил, будто цунами, заставляя отвести взгляд в сторону, вновь захватить зубами кусочек сочащейся кровью щеки, вызывая еще одну вспышку боли. Он виноват. Он чертовски виноват… Из-за глупой самонадеянности дроид попал в руки Сопротивления. Кто знает, может быть, они уже были на пути к Скайуокеру…
- Лишь ее часть, Верховный Лидер, - проговорил Кайло, выпуская наружу полуправду-полуложь, сотканную из темных нитей сомнения и беспокойства.
Весь этот длинный, неимоверно длинный день состоял из этой полулжи. Каждую секунду он врал себе самому о том, что испытывает, убеждал, что конец борьбы близок… А затем дал клятву уничтожить Рэй, но на практике даже не смог вытащить из ее головы ни малейшего куска карты, что уж говорить о смертоубийстве…
«Ничтожество. Никчемное ничтожество».
Что он мог сказать Сноуку из того, что являлось правдой? Что так и не сломал простую мусорщицу? Что вместо того, чтобы хотеть и стремиться сделать ее союзницей, превратить в адепта Тьмы, какая-то часть души обрела к ней странную, невозможную для ситха привязанность, причем чужую? Что не смог защититься от воспоминаний штурмовика-предателя? Или, может, добавить, что он даже не смог убить эту самую девчонку, являющуюся источником всех проблем?
Нет. Кайло был вынужден, обязан лгать. Правда слишком, чересчур жестока… И ее надо уничтожить, превращая в пыль. Сноук не должен знать, не должен понять, насколько ничтожен тот, кого он взялся обучать.
По залу пронесся короткий, не обещающий ничего хорошего, холодок. Сноук медленно наклонился, будто желая приблизиться к нему, заглянуть в лицо сквозь все те парсеки, что их разделяли… Понять, какие отклики чувств и эмоций скрывались под маской.
- Девчонка еще сопротивляется? – с плохо скрытым удивлением и ненавистью в голосе, проговорил он, не отводя внимательного взгляда от Рена.
- Да, Верховный Лидер, - с чудовищной долей ненависти и к себе, и к ней, ответил Кайло. – Но… Я сломаю ее. Нужно еще время.
Сноук пренебрежительно скривился, одним движением откидываясь на спинку трона. Пальцы сжали холодный металл подлокотников, считывая каждую, даже самую маленькую, самую ничтожную неровность и шероховатость.
Он знал о этом камне все, как и о своем ученике. Каждая ниточка его души была предсказана и ясна, не являя собой ни малейшего секрета… вот только сейчас что-то подсказывало, что на душе Рена появился новый шрам, увидеть который Сноук был не в состоянии. Вопрос состоял в другом… Каков этот шрам. Что он обещает… Какие дает перспективы. Все это прояснится со временем, открываясь само собой, а пока…
- Мне нужна эта карта, Кайло, - прорычал Сноук, выпуская в атмосферу короткий, переполненный ядом всплеск бессильной злобы. – Если Сопротивление доберется до Скайуокера раньше нас… Ты сам понимаешь, чем это чревато. Хакс обещал добыть мне координаты их базы… Но от него, как и от тебя, мало толка.
Новый всплеск вины прокатился по венам, заставляя сердце болезненно сжаться. Да, он знал, насколько виноват. Знал, что сам допустил ошибку… И теперь этот шаг в пустоту, будто долгое эхо, еще долго будет пронзать его душу обоюдоострым кинжалом.
- Я даю тебе три дня, Рен, - едва слышно, шепча, будто змея, проговорил Сноук. – Затем я займусь этой девчонкой лично, и на этот раз не только картой. Если ты до сих пор не сумел справиться с простой мусорщицей, значит в ней весьма неплохой потенциал…
В зале вновь воцарилось ничем не нарушаемое, густое, будто кисель, молчание. Медленно, будто нарочно оттягивая момент, пришло понимание, озаряющее Тьму гневом. Рэй станет его союзницей. Сноук никогда не отпустит ее… У девчонки было лишь два выхода – либо Тьма, либо смерть…. И лучше бы второе.
Каждой клеточкой нервов, каждой струной души Рен желал ей смерти, зная, что произойдет, если мусорщица станет его союзницей. Борьба станет каждодневной, она не исчезнет никогда… Изо дня в день она будет ранить его, словно тысяча стрел, вонзающихся под кожу, будто мириады игл, втыкающихся во все внутренности.
С губ сорвался аккуратный, почти неслышный рык – звуковые фильтры маски даже не уловили этого признака ненависти, и не пустили его в мир, заставляя Рена содрогаться внутри своего костюма. Маска стала жуткой, непереносимой тюрьмой, в которой были заточены горячие, обугленные эмоции, грозящие запалить костер из невинных жертв, которые могли попасться под руку… Но Кайло знал, что не сделает этого, знал, что будет держать себя в руках, позволяя гневу и ненависти сжирать себя изнутри, отравляя каждую клеточку тела горьким, будто кислота, нектаром… Знал, как будут растворяться его органы от нестерпимой боли, предвидел, что ему предстоит.
В простой реальности прошла секунда, а в разуме она растянулась на невероятно болезненную вечность. Сноук нанес ему самый страшный, самый жуткий удар, одним выражением обрисовав невероятно болезненное будущее, где его каждый день будет рвать на куски. Даже со Светом Рен встречался не так часто, как станет сталкиваться с ней. Вся жизнь превратится в муку, от которой будет лишь одно избавление, имя которому смерть.
Может быть, именно о ней повествовало то видение, где он стоял на краю пропасти, рассматривая серебристые искры тумана? Может быть Сила намекала, что делать, подсказывала, как выйти из ситуации?
Заставляя фонтанчик крови брызнуть на язык, Рен еще сильнее закусил щеку, внешне ничуть не выдавая своего бешенства.
- Я сделаю то, что нужно, учитель, - коротко и нарочито равнодушно бросил он, едва сдерживая крупную дрожь, ползущую по суставам.
Губы Сноука растянулись в длинной, коварной улыбке.
- Мусорщица должна стать на Темную Сторону… Дай ей то, чего у нее никогда не было, - размыто проговорил Верховный Лидер, оставляя за первой половиной фразы тонну загадок. – Дай ей то, что она хочет, и она ступит во Тьму, навсегда становясь ее приверженкой.
Короткая, тягучая пауза, созданная будто для того, чтобы дать время для раздумий, придумать тактику…
- Тот, кто вечно беден, кто едва выкраивает себе хлеб, обычно полон скрытой ненависти. Просто разбуди ее, - не давая ему времени опомниться, протянул Сноук. – Для начала вытащи ее из камеры. Покажи, что жизнь вне пустыни и бедности куда лучше, чем безденежье. Покажи ей то, чего она никогда не видела…
Ассоциации, скрытые желания, приходящие на ум до того, как учитель заканчивал фразу, выбивали из колеи. Он неправильно понимал каждое слово, трактуя его в соответствии с желаниями Финна… Тот всегда желал показать Рэй мир, несмотря на то, что сам даже не видел его. Воспоминания проклятого штурмовика сами собой встали внутри, заставляя содрогнуться от новой толики ненависти к самому себе.
- Приступай. Через три дня я жду хороших новостей, иначе…
Голограмма резко погасла, обрывая Сноука на полуслове. В зале ощутимо потемнело – снаружи была ночь. Луч, падающий на землю из огромного окна, уже не приносил такого количества света: посеребренный светом спутника, отражающего солнечный свет, он стал тусклым, и… одновременно волшебным.
Никогда раньше Кайло не был здесь в столь поздний час, никогда не видел всей волшебной панорамы зала, что окружал его каждый день… Тени, которые при свете дня казались угрожающими, теперь стали мягкими, будто шелк. Нежно скользя вдоль стен, они плавно перетекали одна в другую, создавая иллюзорную картину, будто бы сотканную из магии. Это завораживало… И было приторным до тошноты.
Покачав головой, Рен решительно зашагал прочь, не оборачиваясь, не желая вновь видеть тех картинок, что ему упорно рисовал разум.
Надо же… Удивительно, как может измениться жизнь за один день. Еще вчера в его жизни не было ничего, кроме одной простой цели, мечты уничтожить Свет, раствориться во Тьме, разрешая ей поглотить каждую клеточку тела. Еще вчера он мечтал убить Хана Соло. Вонзить ему лезвие по самую рукоять, смотреть, как он умрет… И как вместе с ним умрет Бен. Еще вчера он даже и подумать не мог, что та мусорщица, которую он искренне ненавидит, станет для него чем-то большим, чем просто дешевая навозница. Еще вчера… Еще вчера.
Сегодня он был совсем другим. Даже шаги, проносящиеся по безмятежной пустоте, казались какими-то новыми, наполненными чем-то совершенно иным… Сегодня не было того Рена, который мечтал лишь о Тьме. Сегодня осталась лишь его полусломанная, полууничтоженная копия, которая мечтала лишь об одном. Выстоять. Не поддаться тому, что заползало в каждую клеточку тела, заставляя терять разум, заставляя сходить с ума от двух противоположностей одного целого.
Сноук лишь подлил масла в огонь, заставляя его идти на контакт с Рэй… Не на пытки, именно на контакт. Чтобы перетащить человека во Тьму, нужно, чтобы он тебе верил, нужно хотя бы быть способным говорить с ним без стойкого желания уничтожить… Выдерживать хоть несколько минут в его присутствии, не срываясь на ненависть и крик.
Но что он может сделать? Приказ Сноука не обсуждался хотя бы потому, что тот был прав. Рен знал, что желает смерти для Рэй только потому, что Финн заставил его испытывать к ней не только глухую ненависть, сплетенную с жадностью Тьмы. Только поэтому… И только ради этого она должна была уйти, однако, жизнь вновь поставила перед ним новое испытание, которое нужно было пройти.
- Перевести пленника из камеры KL5 в медицинский отсек, - коротко бросил он Фазме, проходя мимо.
Дождавшись короткого кивка, Рен двинулся дальше, желая наконец забыться, уснуть, провалиться в сон без сновидений… Выжатый, как лимон, он механически шагал все дальше и дальше, приближаясь к своему отсеку. Дверь открылась, приветствуя своего хозяина, а тот лишь молча хлопнул в ладоши, заставляя загоревшиеся от его присутствия лампы погаснуть, погружая комнаты в привычный сумрак.
Надо же… Сноук говорил о том, что Рэй должна получить то, чем никогда не обладала. Вот только он не учел того, что она хотела больше всего - не денег, не богатства… Даже не вкусной еды, в конце концов.
Рэй хотела любви. Выросшая в полном одиночестве девочка нуждалась в ней, как никто другой… Она была наивна и открыта с любым, кто обещал ей хоть какой-то намек на доброе отношение, с тем, кто любил ее… Даже не как женщину, нет. Просто как друга. Рэй нуждалась в общении. У нее никогда не было семьи, никогда не было даже намека на то, что получают обычные дети. Ни одной игрушки, ни одного поцелуя на ночь. Лишь пески… Сплошные оранжевые пески и металлические железяки, с которыми она возилась всю жизнь.
Сжимая пальцы в кулаки, устало наблюдая падающие снежинки за окном, он снял маску, с наслаждением вдыхая нефильтрованный воздух. Только здесь, в своей спальне Рен мог дышать настоящим, не испорченным бесконечными чистками воздухом, который наполнял всю базу. Только здесь, в своих комнатах он сумел избежать установки чистильщиков… Только здесь витал настоящий воздух лесов «Старкиллера», обогащенный едва уловимой морозной свежестью и еще чем-то другим, легким и неуловимым. Отбрасывая плащ и накидку в сторону, Рен лег на кровать, даже не раздеваясь.
Он слишком, чересчур устал… Этот день был полон событий, полон боли и борьбы. Пора отдохнуть… Нужно забыться, погружаясь в тяжелый, глубокий сон без сновидений. Однако, несмотря ни на что, мысли все равно назойливо лезли в голову, настигая его даже на границе сна.
Сноук не мог знать того, что Рэй необходимо больше всего, не мог… Он полагал, что мусорщицу заинтересует положение и богатство, заинтересует то, о чем она даже не мечтала…И лишь Кайло знал правду, наверное, потому, что сам тоже не имел полноценной семьи. Лишь сейчас, засыпая, не отдавая самому себе отчета в собственных мыслях, он понимал, насколько они похожи.
От пропасти отделял всего шаг. Короткий, почти невесомый шаг… И он станет свободен. Свободен навсегда – Рен отправится в полет, как птица, освободится от всей этой боли… Не будет больше мучений и борьбы, не будет ничего из того, что заставляло сердце биться чаще, с каждым ударом принося очередной всплеск мучений.
Внутри все разрывалось на куски, будто от потери чего-то близкого и родного. Казалось, что он потерял часть своего прошлого, часть самого себя… И теперь она вопила, умоляла помочь вернуться назад. А он был бессилен. Он не мог ничего сделать, кроме как просто знать...
Серебристые клочья тумана манили, заставляя наклониться, всмотреться в бесконечную даль… В лицо ударил порыв короткого, холодного ветра, отдающего морозной свежестью. Что там, на дне? Насколько длинным будет полет?
Короткий, почти неощутимый шаг ближе. Ближе к пропасти, ближе к освобождению… Рен знал, что за ним придут, что его заставят бросить даже думать о том, чтобы вернуться к былой жизни и свободе. Знал… И именно поэтому стоял здесь, даже не пытаясь сбежать. Пока сил, чтобы все закончить, не хватало… Но совсем скоро они придут. Ему не для чего жить… Все кончено. Бесполезно хвататься пальцами за лезвие, оставляя на коже глубокие порезы, бесполезно висеть на волосинке, цепляясь за то, чего нет. Нужно просто разжать руки, открывая себе новую дорогу…
Сзади послышались короткие, металлические шаги. Смерть приближалась, захватывая тиски с двух сторон. Наполняя легкие коротким вздохом, он занес ногу… и сделал шаг, отправляясь в далекий, бесконечный полет. Желудок прижался к позвоночнику, а в лицо ударили гулкие порывы ветра, натягивая кожу до предела. Он летел… А крыльев, чтобы остановить это, у него не было. Пришел запоздалый ужас… Но уже ничего нельзя было исправить.
Рядом что-то громко зазвенело, болезненно выдергивая из очередного кошмара. Распахивая глаза, пытаясь прогнать нервную, мучительную дрожь, Рен сел, осматривая помещение.
Пропасть была лишь сном. Ее никогда не было рядом, никогда она не предъявляла прав на его жизнь. Он не падал, не делал тот проклятый шаг с черного, глянцевого пола… Вокруг были до боли знакомые стены, а за окном парили снежинки все того же до боли знакомого пейзажа «Старкиллера». О кошмаре не напоминало ничего, однако, его останки до сих пор сидели где-то глубоко внутри, прогоняя по коже новые и новые порции мурашек.
От всего пережитого остался лишь крохотный, непонятный осколок. Звон… Звон в ушах до сих пор находился где-то рядом, сжимая голову стальным обручем. Комлинк.
Небрежным, плохо рассчитанным движением он протянул к нему ладонь, открывая сообщение от Фазмы. По глазам резануло ярким светом… Однако, Рен даже не моргнул, вновь и вновь вчитываясь в расплывчатые буквы.
«Пленник, переведенный в медицинский отсек из отсека KL5, совершил побег».
