Текст книги "Творец счастья (СИ)"

Автор книги: Alexianna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

Эпилог

Меня опять вызвали в школу. Ну что ты будешь делать с этим охламоном! Договаривались же с малым, что он будет вести себя прилично. И тут опять! Хотя, я его понимаю, у ребенка моего обостренное чувство справедливости, вот он и ввязывается в драки. А то, что уже год, как занимается дзюдо, позволяет ему знатно навалять своим противникам.

Приготовившись к неизбежному «обвинительному процессу», шагаю по коридору школы в кабинет директора. На этот раз позвонила преподавательница танцев. И вот вопрос: «Мой балбес уже и танцорам навалял? Интересно даже, за что?» Я ведь каждый раз выслушиваю его объяснения, и даже согласен в большинстве случаев, что дрался он «за дело». Но танцоры? Они же мирные и совсем не хулиганистые. Господи, дай мне сил вырастить этого оболтуса человеком!

Тяжко вздохнув, открываю дверь приемной и секретарша приглашает меня войти в кабинет директора школы. Картина не из приятных: мой сын стоит, виновато опустив голову, рядом красивая стройная женщина, видимо, преподаватель танцев, во главе стола сидит усатый директор.

– Ваш Денис – невоспитанный ребенок! – скупо кивнув на мое «здрасьте», начинает наезд женщина. – Вы, как отец, должны принять меры. Его поведение вызывает опасения. Его надо к психологу срочно!

– Не понял. Можно конкретизировать. В чем, собственно, проблема? – не врубаюсь я, оглядываясь и не находя в кабинете «жертв с синяками».

– Проблема в том, что ваш сын подглядывает за девочками. И это в шесть лет! У него, скорее всего, какие-то отклонения. Вот, взгляните, это просто возмутительно! – последняя ее фраза уже звенит высокими нотами, от чего я морщусь, но фокусирую взгляд на брошенном ею на стол пухлом блокноте.

Взглянув на директора и получив утвердительный кивок, беру блокнот и начинаю пролистывать. Мать моя, женщина! Какие красивые рисунки! Действительно, девочки. Стройные силуэты в танце, во время перерыва, сидящие на полу. На некоторых страницах только фрагменты тел, но в одежде и все прилично. Я ошалело перевожу взгляд на Дениску, тот съеживается, в ожидании моего гнева. Но я начинаю улыбаться, чем вызываю недоумение учительницы и директора.

– Вы понимаете, что ваш ребенок… – набрав воздуха, заводит свою обвинительную шарманку преподаватель танцев.

– Талантлив! – заканчиваю я ее фразу, от чего она столбенеет и поворачивается к директору за поддержкой. Тот теребит усы и молчит, а я, не дожидаясь ее очередного выпада, продолжаю. – Прошу прощения, Денис больше не будет подглядывать. Обещаю, я приму меры.

– И к психологу его надо обязательно, – чуть успокоившись, советует мне женщина, а я, буркнув нечто подобное на «до свидания», увожу своего мелкого из кабинета директора.

По коридору школы идем молча. Слышу, как сын сопит, но не оправдывается.

– Ну и как это понимать, а? Ты зачем маме каракули рисовал? – уже устроив ребенка в машине, сажусь за руль и спрашиваю, взглянув на него в зеркало заднего вида. – Она ведь думает, что ты даже огурец толком нарисовать не можешь.

– Не хочу я рисовать ее глупые огурцы, – напыжившись, как воробей на жердочке, отвечает сын.

– Ясно, – улыбаюсь я. – Но в школе за девочками больше не подглядывай, договорились?

– Договорились, – вздыхает он.

– Если хочешь рисовать людей, найдем тебе этих, как их… моделей… э-э-э… позеров…, ну ты понял.

– Понял, – уже заинтересованно смотрит он на меня. – А мама ругаться не будет?

– Мама, думаю, обрадуется, – оптимистично подмигиваю я и мы уезжаем в сторону маминой работы.

Когда, через несколько минут мама, то есть моя жена, то есть Катерина Рузанова, запрыгивает в машину и с ходу целует меня в щеку, я загадочно улыбаюсь и озорно спрашиваю:

– Ну что, Катерина Андреевна, заведующая отделением живописи и рисунка, не распознали вы талант молодого дарования?

Она вопросительно поднимает бровь, а я вручаю ей пухлый блокнот. Она начинает листать, а я выруливаю на проспект, который ведет нас в сторону Дубравушки.

– Это кто нарисовал? – удивленно спрашивает заслуженная учительница живописи и рисунка, кстати, в новой, очень популярной Школе Искусств, перелистывая блокнот и возвращаясь на первые страницы, дабы лучше рассмотреть понравившиеся ей наброски.

– Догадайся с трех раз, – подтруниваю я.

Она бросает взгляд на заднее сиденье, где наш золотисто-кучерявый сынуля делает вид, что он вообще не при делах, потом смотрит на меня, потом снова на сына.

– Денис?.. – настороженно спрашивает она.

– Видишь ли, Катюша, это молодое дарование напрочь отказывается рисовать твои глупые овощи и настаивает на рисовании людей. Так что придется вам нанимать этих, как их… э-э… позеров…

– Натурщиков, Рузанов! – упрекает она меня в невежестве. – Хотя, можно и позеров – разница не велика… Денёчек, это точно, ты нарисовал? – она снова начинает листать блокнот.

– Точно он, – подтверждаю я. – И был взят учительницей танцев с поличным, за что меня пропесочили сегодня в школе. Так что, думай, Катерина Андреевна, как поддержать наше молодое дарование, чтобы его не арестовывали за тягу к прекрасному.

– Это здорово!!! – совсем не проникнувшись трагизмом ситуации со школьными разборками, радостно восклицает она. – Слушай, Кир, а может зря ты ему скрипку подсовывал, а? Попробуй дать барабаны, – заговорщицки шепчет она, наклоняясь ко мне.

– А что? Это – идея, – хохотнув, кошусь я на нашего отпрыска. – Я даже не удивлюсь, если сбацает нам сразу что-нибудь в стиле хип-хоп.

– Кстати, про барабаны – ты купил подарок для Мишкиной Машки? Она что-то у тебя по секрету просила, помнишь?

– Конечно купил. Еле в багажник поместился.

– А что там? – заинтересованно оборачивается жена, чтобы, видимо, просканировать содержимое багажника.

– Автомобиль, конечно.

– Кир, какой автомобиль? Она же девочка, – упрекает Катя.

– Покажи мне хоть одну девочку, которая не любит автомобили, – парирую я и хитро улыбаюсь.

– О-о, да, ты, Котяра, у нас знатный даритель автомобилей, – насмешливо хвалит она меня. – Думаешь, папа не догадался, откуда прибыл этот Фольксваген? Папа же следователь, Кир, он сразу просек, что машинка от тебя.

– А ты ему, главное, открытым текстом это не говори. Так, вроде, догадывается, но сомнения еще есть. Принял же и ездит. А если скажешь – заартачится. Ты же своего папаню знаешь – горазд рубить с горяча. А мне надоело смотреть, как любимая теща трясется в электричках.

Так за разговорами и не замечаем, как подъезжаем уже к воротам Дубравушки. Из открытого шатра ресторана до нас доносится музыка, а когда паркуемся, вижу Мишу, на руках которого гусеницей выворачивается его маленькая дочка Машка. Ей не терпится получить подарок.

Вы ходим из машины и я ловлю бегущую ко мне голубоглазую светловолосую мелкую копию Миши, подбрасываю ее, поздравляю с Днем Рождения. Она радостно визжит и хохочет, а Катя открывает багажник нашего внедорожника и ошалело восклицает:

– Точно, автомобиль! Абалдеть!

Да, Мишкина Машка – вертолет еще тот и в ее пять лет уже затребовала средство передвижения. А я, как самый любимый ее волшебный дядя Киил, с радостью выполняю все ее желания. Разбалываю, конечно. Но разве можно отказать этому прекрасному «чудовищу»? Тем более, что я давно слыву, как «знатный даритель автомобилей».

На шум и визг счастливой именинницы к нам сбегаются гости. Света с Пашей, который уже подрос и косит под тинэйджера, шоркая по-модному драными кедами. За ними Варя с Герасимом, на руках которого трехлетние мальчишки близнецы. Ну и, конечно, генерал с моей любимой тещей. Кстати, генерал зарыл-таки топор войны и радуется вот таким праздникам вместе с нами, но иногда все-таки настороженно поглядывает на меня, не иначе, как саблю точит в подвале.

И все эти родные мне люди радостно встречают меня. Моя любимая Катюша со мной, смеется, обнимает и целует в щеку. Мой шалопай сын, хоть и охламон, но я им горжусь и обожаю его. Вот оно, счастье, о котором мечталось. Вот ради чего стОит жить, волноваться, трудиться бессонными ночами, принимать на себя ответственность и мужественно переносить невзгоды.

И нет ничего прекраснее в Мире, чем дарить этим людям счастье. И они благодарят меня теплом своих сердец, радостными улыбками и объятиями. И не было бы этого ничего, не случись однажды Мухтару расплатиться за свой карточный долг таким необычным и диким способом…

А я, когда наобнимался со всеми, вдруг думаю о том, что надо бы поблагодарить как-нибудь того, джигита, едрён-батон, за то, что однажды взбрела ему в голову дикая мысль привезти в мой номер «…сладкую Конфетку для Кирилл-джан…» Хотя… нет, перебьется, о долге его я уже семь лет, как не вспоминаю – вот и пусть радуется.

И если уж кого-то благодарить, то…

В этот момент чувствую, что кто-то улыбчивый смотрит на меня откуда-то из облаков. Поднимаю глаза к небу.

– Благодарю тебя за наше счастье… – тихий шепот срывается с моих губ.