Текст книги "Творец счастья (СИ)"

Автор книги: Alexianna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

– Играть нужно на что-то, иначе нет интереса. Давай на желание.

– О-о, да, уже знаю, какое у тебя желание, – кошусь на его вздыбленную ширинку.

Кирилл, улыбаясь, но пытаясь сделать серьезное лицо, кладет руку на свое сердце и торжественно клянется:

– Обещаю, сегодня никакого секса! И обещаю – буду поддаваться.

Вот же жук! Ладно, раз так, то можно и поиграть.

Выигрываю. Отлично, что пожелать в доме олигарха?

– А у тебя текила есть? – спрашиваю. И че меня дернуло? Ну да ладно уж, всегда хотела попробовать, как в кино, с лимончиком и с солью.

– Есть, – загадочно поднимает бровь Котяра.

Набрав полный комплект употребления элитного напитка, пьем текилу. Честно, хрень какая-то. Не впечатляет. И как они вообще это пьют в тех фильмах?

Играем дальше. Выигрывает Кирилл.

– Поцелуй, – объявляет он свое желание.

– Ты же сказал, что никакого секса, – возмущаюсь я.

– Поцелуй – это не секс, – протестующе машет он руками.

Я не сдаюсь и утверждаю обратное. Спорим громко, долго и эмоционально.

– А-а-а! – слышим мы рев Миши. – Че орете?! У гугла спросите! А-а-а-р-р… Дурдом!

Открываем ноутбук, спрашиваем у гугла. Гугл умный – он знает. Ага, оказывается, поцелуй в губы – это не секс, а поцелуй в то самое место, в трусах которое, это уже секс. Короче, Кирилл раскручивает меня на поцелуй в губы.

И какой бы гугл не был умный, а тупит же по страшному. Потому что то, что делает сейчас Рузанов, это, блин, для меня самый секс и есть. Умеет он это, как ни верти. Невольно мои руки отправляются гулять по злодейским голым плечам и спине. Его конечности, кстати, тоже по мне прогуливаются.

И так сладко, и волны наслаждения от макушки до пят и обратно… Губы обольстителя пьянят нежными прикосновениями, язык поглаживает слегка, потом исчезает, потом снова поглаживает. Я, кажется, перестаю ощущать реальность. В голове туман, все плывет перед глазами, ноги не держат…

Ой, падаю, кажется…

Кирилл подхватывает меня на руки, садится на диван, бережно опускает мое утомленное тело на свои колени.

– Наклюкались мы с тобой текилы, – улыбается, легонько касаясь моей щеки.

– Ага, – улыбаюсь я в ответ и проваливаюсь в сон.

Глава 13

Кирилл

Просыпаюсь от того, что кто-то зашевелился в кольце моих рук. А-а, Конфетка моя ворочается, сопит недовольно. Моя ты сладенькая. Притягиваю ее к себе, утыкаюсь носом в золотистые локоны. Целую плечико…

– Кирилл Иванович, вы же обещали – никакого секса, – ворчит моя сонная девочка.

Я нагло продвигаюсь поцелуями к шее, потом к щечке. Ее запах пьянит, от прикосновений к ней мое тело отзывается сладкой волной нежности. Как можно сейчас остановиться? Никак…

– Это я вчера про вчера обещал. А сегодня еще ничего не обещал, – мурлыкаю я, продолжая прокладывать дорожку поцелуев, добираясь до манящих пухлых губ.

Встречаю слабое сопротивление.

– Вы – коварный обманщик, – обвиняет она меня, но ее руки уже на моих плечах и они ласкают меня, а я знаю, что в этой ситуации «нет» будет означать «почему бы и нет», причем без вопросительного знака.

Поэтому решительно, но нежно ловлю губами ее вдох и активирую все свое мастерство страстного любовника, благо, что таковое у меня натренировано до высшего разряда. И вот уже чувствую, как она отвечает, очень робко, но очень приятно.

– Катя, Катюша, котенок… – шепчу ей, пробегаясь пальцами по самым чувствительным местам хрупкого тела, чем вызываю слабый стон наслаждения, который она не в силах сдержать.

О да, я знаю, где и как нужно касаться тебя, моя сладкая, чтобы ты почувствовала удовольствие. И да, сегодня я сама нежность и мягкость. Я ловлю каждый твой вздох и внимательно наблюдаю, как действуют на тебя мои ласки. Уж поверь, милая, я доведу тебя до полного глубокого и незабываемого оргазма.

Да, такой я змей-искуситель. И отпускать тебя так просто из своих объятий я не собираюсь. Хочу тебя всю и сделаю для тебя все так, как никто и никогда до меня.

В долгом томительном процессе нежных прикосновений и поцелуев, оголяем наши тела и переходим к следующему этапу действа, в котором мне предстоит быть настойчивым, страстным, темпераментным и ровно держащим ритм проникновений. С наслаждением принимаюсь за исполнение своей миссии, чем вызываю одобрительные ахи и вздохи моей сладкой Конфетки, ее потискивания доступных ей сейчас частей моего возбужденного тела, а так же ее нетерпеливые движения бедер навстречу моим.

И вот тут меня ждет засада: стараясь угодить моей маленькой златокудрой красавице, совсем забываю, что и сам уже достаточно возбужден и готов, так сказать, взлететь в небеса. Мой «шпион-разведчик» по нитям нервных клеток отсылает к мозгу «секретное донесение», отстукивая азбукой Морзе сердечного ритма: «Я в полном восторге, хозяин, готов выполнить предназначенную мне функцию прямо сейчас». А с каждым новым движением выполнение секретной функции быстро движется к тому самому моменту взрыва и полета.

Ну же, милая, прежде чем отпустить себя, я должен убедиться, что ты уже там, что ты уже на пике удовольствия. Ускоряю темп и сам уже на грани, когда, наконец-то, чувствую пульсацию у нее внутри и слышу стоны наслаждения, слетающие с ее губ. Да, да, хорошо, я рад, я счастлив и… мое тело тут же отзывается безудержной волной удовлетворения.

Не прекращая движений, припадаю к ее губам в горячем и страстном поцелуе, чтобы запечатать это мгновение на наших телах и в нашей памяти навсегда.

Навсегда… С ней…

Что? Когда это я так решил? Хм, я только что осознал, что всю жизнь мне нужна будет эта девушка и никакая другая…

Поднимаюсь на руках и смотрю на это золотистое солнце кудряшек, разметавшееся по подушке, на этот тонкий вздернутый носик, на веерочки ресниц, что чуть подрагивают, когда девушка вздыхает. И улыбаюсь сам себе.

«Да, – говорю я своему внутреннему «я», – согласен, это чудо нужно мне сейчас и будет нужно всегда!»

– Катюш, – шепчу нежно и трусь носом о ее щеку, – котенок мой…

– Кирилл, ты тяжелый, – шепчет мне мое сокровище.

Хохотнув умиленно, перекатываюсь на спину и, развалившись в полном блаженстве, прижимаю к себе эту ворчунью. Ворчунья же начинает копошиться под моим боком, а потом вдруг резко дергается, как будто очнувшись от сладкого сна, подхватывается и смотрит на меня пару секунд. А дальше я вообще не понимаю, что происходит. Она подскакивает на ноги, второпях хватает с пола свою одежду и пулей несется в ванную комнату.

Я в шоке. Что опять не так? Встаю, одеваюсь и подхожу к двери ванной. Плачет? Нет, ничего не слышно, кроме шума воды. Как понять, что сейчас вызвало ее торопливое бегство? Женщины… Как вас понять?

Звонит мой мобильный. Входящий от Димы Смирнова. Это важно, надо отвечать.

– Да, Дим, привет.

– Даров, Кир. Про Алину Кошкину твою готов послушать? – Дима сразу переходит к делу.

– Готов. Говори, – отвечаю я и кошусь на дверь ванной. Она все еще закрыта.

– Такого человека уже не существует, три года как не существует.

– Опа, так это уже криминал, Дим? – удивленно спрашиваю я, садясь на кровать.

– Погодь-погодь. Зато существует Кошкина Марина Сергеевна. Сестра погибшей три года назад Кошкиной Алины Сергеевны.

– Дим, надо встретиться. Это не телефонный разговор, – предлагаю я другу, когда вижу, что дверь ванной открывается, и моя Конфетка с растерянным и каким-то озабоченным видом входит в комнату.

– Лады. Приезжай, – слышу я в ответ.

– Я перезвоню, Дим, – нажимаю «завершить звонок» и направляюсь к Кате.

– Мне надо домой, – шепчет она и добавляет, – прямо сейчас.

– Я хотел предложить на лошадках покататься… – шепчу я, обнимая своего озадаченного чем-то котенка.

– Кирилл, пожалуйста, мне надо домой. Срочно.

– Кать, что случилось?

Хотелось бы узнать, что произошло все-таки.

– Все хорошо. Просто мне срочно нужно домой, – она утыкается в мою грудь и вздыхает тяжко.

А-а-а! Женщины! Вот сейчас уедет и не объяснит, почему. А я потом голову себе сломаю, пытаясь понять, что я сделал не так на этот раз?

Но спорить не буду. Требует, значит отвезу ее. А что делать? Тем более, что предстоит еще поездка к Диме, а там разговор будет долгий и серьезный, как я уже понял.

***

Три часа спустя.

Захожу в квартиру Димы Смирнова.

– Кир, – он протягивает мне руку. – Прежде чем мы начнем про Алину-Марину, в двух словах опиши мне, что за хрень вы с Мишей придумали. Эта ваша программа связана с оборонкой или еще с какой-нибудь опасной фиговиной?

– Скорее, наоборот, с безопасной, – отвечаю я, садясь за стол в небольшой, но уютной кухне.

На столе чипсы и хрустящие рыбные палочки, а друг достает из холодильника пиво. Чокаемся бутылками, делаем по глотку. В дверях появляется Нина, жена Димы и моя секретарша в одном лице. Я приветствую ее поднятой рукой и кивком, потому как во рту у меня шипящий напиток.

– Рузанов, – деланно сердито говорит она, подбоченившись, – спасу от тебя нет! На работе всю неделю гоняешь, а в выходные домой ко мне приперся!

Мы хохочем все трое.

– Ниночка, во время нашего совещания с господином Смирновым, проследите, пожалуйста, чтобы нас никто не беспокоил. А после совещания сделайте нам кофе, будьте добры, – тоном строгого босса отвечаю я на ее выпад.

Опять хохочем. Нина показывает средний палец, мол «пошел ты…» и удаляется из кухни.

– Уволю! – кричу я ей вслед, чем вызываю очередную волну смеха.

Но разговор предстоит серьезный, поэтому немного похрустев закусками, я начинаю диалог.

– Наша с Мишей программа была создана для автомобильной компании известной марки. Если прописать ее в софт авто, с помощью этой программы через спутник можно, например, заблокировать полностью все функции автомобиля, если его угнали, а так же, если попал в аварию и лежит где-нибудь в глухом ущелье, отправить SOS с координатами в службу спасения и в полицию. Ну а еще, плюс ко всему, в этой проге некоторые полезные для водителя функции-примочки. Ничего супер-пупер охренительного, но если компания заинтересуется, то можешь себе представить размеры прибыли. Дим, тут дело в деньгах, не думаю, что эту программу можно использовать в криминальных целях.

– Ладно, если так, – кивает он и выуживает из лежащего на столе пластикового офисного портфельчика несколько компьютерных распечаток. – Вот копия свидетельства о смерти Алины Кошкиной. Погибла при взрыве в метро. Помнишь, было пару лет назад? Теперь про Марину Кошкину. Деваха живет с двумя паспортами, то есть паспорт сестры не сдала в полицию, мол «при взрыве все сгорело». По нему ведет разгульный образ жизни.

– Как интересно. Значит, все врала мне кукла Алина. Значит не доченька она богатого папаши, которая скучает от безделия. Похоже, понимаю, какой бизнес у нее… Вот я идиот!

– Под именем же Марина Кошкина, – продолжает Дима, глянув на меня с сочувствием, – числится порядочным работником кондитерской фабрики – фасует конфеты. В принципе, по нашим данным, в криминале не замешана. Но кто знает, может просто не попадалась. Вот, держи, это копия паспорта Марины. Здесь есть адрес прописки. Я не проверял, живет ли она по этому адресу. Ты же знаешь, что мы сейчас не можем просто на ровном месте взять человека. Мне для ареста нужна санкция прокурора. У меня ж не полиция, ну ты в курсе…

– Я сам проверю, живет ли она там, – отвечаю я. Ух, как я проверю! Млять, порву засранку на британский флаг! – Если там никого, то я тебе наберу сразу.

– Ты, это… м-м… без нервов только. А то я вижу уже, как у тебя кулаки напряглись, – пытается он охладить мой пыл. – Ты, когда мне звонил, просил найти Алину, ты ж невменяемый был совсем, мой телефон чуть не воспламенился от твоих эмоциональных отборных выражений. Так что попредержи коней. Катастрофы-то никакой не случилось. Не хватало мне еще потом и тебя из кутузки вызволять, у меня и так забот выше крыши.

– Не боИсь, я уже, можно сказать, перегорел, – успокаиваю я друга, а сам чувствую, что пламя еще бушует. – Просто я после той конференции на банкете хлебнул лишнего с горя, вот меня и понесло.

– Ты же сказал, что эта ваша программа оказалась не рабочей, ошибки там или что, не разбираюсь я в этом, – попивая пиво, рассуждает Дима. – Ну так, может, и не стоит устраивать разборки?

– Просто в глаза хочу посмотреть и спросить, зачем она это сделала, – отвечаю я, хлопая ладонью по столу. – Чего ей не хватало? Я ее не обижал, подарки дарил, деньги скидывал на карточку, по клубам водил. А она, вместо благодарности… Ай, Дим, давай не будем об этом. Давай, лучше, расскажи, как сам. Давно не виделись.

И наш разговор перетекает в другое русло – в беседу закадычных друзей, которым есть что вспомнить из их веселой бесшабашной юности. Выпиваем еще по пиву, захрустывая рыбными палочками. К нам присоединяется Ниночка-солнышко. Пиво она не пьет, но разговор поддерживает, а когда я уже собираюсь откланяться и отвалить, варит мне ароматный кофе, за что я сердечно благодарю красавицу-хозяйку.

Не проходит и пары часов, как я уже стою перед подъездом дома, где по прописке должна проживать гражданка Кошкина Марина Сергеевна.

Ну что, мартышка, сейчас поговорим! Я зол и буду беспощаден!

Звоню в дверь. Вижу, стеклышко «глазка» темнеет, потом светлеет. К моему удивлению, дверь сразу открывается.

– Заходи, – спокойно говорит Алина-Марина и, повернувшись ко мне спиной проходит в узкую прихожую, давая мне место войти.

Я вхожу, захлопываю дверь и уже приготовился схватить ее за загривок, когда она поворачивается ко мне лицом. Застываю, глядя на ее разбитый заплывший глаз, замечаю ссадины на подбородке и синяки на шее.

Она спокойно, и даже как-то с вызовом смотрит на меня.

– Вижу, господин Кучинский выяснил, что программа оказалась недоработанной, – иронично улыбаюсь я.

– Знала, что ты догадаешься и найдешь меня, Рузанов.

– Тогда дверь не надо было открывать.

– А что толку? Ты бы все равно меня поймал и «отделал по орех». Так что давай по-быстрому с этим разберемся и проваливай.

Я согласно киваю и уже готов приступить к мести, когда в прихожую с криком «мама» вбегает девчушка лет пяти. Алина-Марина садится на корточки, обнимает ребенка и успокаивающе ласково гладит ее по голове.

– Иди, малыш, мультики посмотри. Я тут с дядей поговорю. Если стучать будем, ты не бойся, только из комнаты не выходи. Хорошо?

Девочка кивает и убегает в комнату.

– Если бить будешь, Рузанов, или отсосать заставишь – пошли в ванную. Не надо, чтоб ребенок видел.

Я стою, как утюгом стукнутый, не шевелюсь даже. Та ли эта Алина? Может я ошибся адресом? Но нет, не похоже, что ошибся. Вот только сейчас я вижу не расфуфыренную куклу с надутыми губками и безграничной глупостью в глазах. Нет, не та это Алина, это совсем другая женщина. Ну и что за этим всем скрывается?

– Почему, Алина э-м-м… Марина? Чем тебя Кучинский зацепил? – зло спрашиваю я. Хочу, мля, разобраться. Реально хочу.

– Какая тебе разница, Рузанов? Давай уже мсти и проваливай, – устало говорит девушка. – Ты остался «при своих», это Кучинский в заднице. Так что, давай, возмещу твой моральный ущерб и пошел ты нахрен!

– А вот так со мной разговаривать не надо! Я, мать твою, зол и серьезно.

– Ну и что ты мне сделаешь? Думаешь, я тебя боюсь? Я тебя знаю. Ты – не Кучинский. Ты, хоть и зол, но вряд ли будешь бить. Если бы хотел, я бы уже по стенке стекала.

– Вижу, тот жирный боров уже отметелил тебя за все и за всех. Давай, правду рассказывай. Как, что и зачем? – настаиваю я. – И почему ты не говорила, что у тебя есть дочка?

Я реально озадачен сейчас.

– Ты смеешься, Рузанов? Тебе же нужна была глянцевая секси-кукла с сиськами навыкат, а не домохозяйка с «прицепом». Да ты бы на обычную девушку и не посмотрел бы никогда.

В голове сразу мелькает мысль: «А ведь верно. Если бы тот мудила Мухтар не притащил Катю ко мне в номер, вряд ли бы я когда-нибудь обратил внимание на нее. В мою жизнь, в мою вип-зону она бы никогда не пришла сама, а я никогда не отправился бы пешком по проспекту в поисках скромных добропорядочных девушек». Внутри меня что-то даже вздрогнуло от этой мысли.

– Но ты могла сказать, что деньги нужны для ребенка, например, а не на дорогие спа-салоны. Или я, по-твоему, совсем упырь бездушный? Я же никогда не обижал тебя, могла бы и доверить мне свою тайну.

– А ты посмотри на себя, Кирилл. Что или кого можно тебе доверить? – она устало вздыхает и отворачивается. – К тому же мне одного шантажиста хватает. Ты брал то, что хотел и бросал мелкие подачки…

– Так он тебя шантажировал? – догадываюсь к чему она клонит. – Угрожал? Ребенку угрожал?

Она закатывает глаза, мол «какое тебе дело?»

Не могу сдержаться и выдаю трехэтажную тираду в адрес упыря– Кучинского.

– В любом случае, могла бы пожаловаться, что тебе угрожают. Сказала бы, что шантажом заставляют украсть прогу у меня. Такие ситуации разруливаются на раз-два. И тогда бы я все решил быстро и ты не пострадала бы.

– Уйди, Рузанов. Прошу тебя. Если мстить не будешь, лучше уйди.

– Я не уйду. Теперь уж точно не уйду. Давай, рассказывай все, как есть. Хватит этих загадок уже. Выкладывай!

– Зачем, – иронично улыбается она.

– Ты, как я полагаю, все еще на крючке у Кучинского? Может, я могу снять тебя с этого крючка. А? Алина-Марина? Или что, оставить тебя тут в полном дерьме?

– У-у-у, так ты такой добрый у нас, оказывается? – недоверчиво смотрит она на меня, а в глазах уже слезы блестят.

– Миша сказал, что я влюбился. Поэтому, наверное, доброта прет из меня со страшной силой, – пытаюсь пошутить я, в надежде, что она не разревется тут сейчас, а то не люблю я эти ситуации с женскими слезами. – Я ж тебе не чужой, в конце концов!

Видимо, решив, что я таки не совсем ей чужой, она решается заговорить.

– Не моя это дочка, – кивает она в сторону комнаты. – Сестры погибшей. Девочка маму не помнит – была совсем малюткой, когда Алина погибла. Меня мамой называет, а я не говорю ей правду… Ну… я не отдала ее в детдом, опекунство оформила.

Замолкает. Вздыхает тяжело. Я жду, не тороплю – пусть сосредоточится и уже выложит мне все, что накипело. И она таки взрывается, радуясь возможности высказаться.

– Денег не было совсем. Жрать, Рузанов, было нечего, за квартиру нечем было платить. На работе крохи получала, так что только молоко ребенку и могла купить. Тебе не понять… Я тогда паспорт Алины нашла, который не сдала после похорон, не до того было. По этому паспорту я в ваш спортивный вип-клуб записалась. Ходила знакомиться с богатыми мужиками. Там и с тобой познакомилась. Помнишь? Так и жили, на подарки и подачки. На твои подарки и подачки, Рузанов.

Она горько усмехается и, прислонившись к стене, сползает на корточки, закрывая лицо руками. Думал, заплачет. Но нет, не заплакала.

Отрывает руки от лица и продолжает:

– Кучинского тоже так подцепила, в элитном клубе. Только он завел свою игру. Узнал, что я не дочка богатого папаши, который живет сейчас за границей. Заснял он на видео секс с ним. Сказал, что если не буду выполнять его требования, то отправит запись в службу опеки и у меня Наташку заберут. У них там строго с этим. Кто доверит ребенка проститутке? Ну я и делала то, что требовал этот урод. Вот так, Рузанов. Давай, скажи, что я соска гребаная, что так мне и надо…

Она с трудом поднимается на ноги, выпрямляет спину, с вызовом задирает подбородок и смотрит мне прямо в глаза. Ну, чисто, Зоя Космодемьянская на допросе у фашистов.

Я стою и думаю: «А сильная она. Хоть и боится, но держится. Даже уважения заслуживает».

– Что теперь собираешься делать? – спрашиваю, а сам уже прикидываю, как можно выдернуть ее из этого дерьма.

– Можно попробовать уехать подальше. В Сибирь какую-нибудь глухую, чтоб Кучинский не достал… – иронично улыбается она.

– Не надо в Сибирь, – чешу я свой щетинистый подбородок. – Дай мне свой паспорт. В смысле который на Марину. Я тебе визу сделаю в Европу. Поедешь со мной в Ригу. На этой неделе мне туда нужно будет по работе. Из Риги отправлю тебя в Германию, в Дрезден. Там есть знакомые, приютят на первое время. Потом подцепишь немца какого-нибудь и выйдешь замуж. Немцы русских девушек любят. Пирогов ему напечешь – так он женится сразу от счастья, – даже улыбаюсь, расписывая ей ее прекрасное будущее. – Выйдешь замуж и сменишь фамилию. Поняла? Знакомые там тебя поддержат первое время, но работу там найдешь. Это без вариантов. Если здесь выжила – там не пропадешь. Так что, давай, паспорт неси и свидетельство о рождении ребенка.

***

Еду домой и думаю: «И правда, чего это я таким добрым стал? Зачем решился помогать Кошкиной? А с другой стороны – ну не бросать же ее в беде, на самом деле. А ведь раньше я как-то не проникался заботами других. Странно, как сейчас себя чувствую… А может я всегда был таким добрым? Просто сейчас, как-то спонтанно, представился хороший случай применить мою, спавшую ранее, душевную доброту. И куда делась вся моя злость на Алину-Марину? Когда увидел ребенка рядом с ней, что-то треснуло внутри, как будто камень разбился и рассыпался на мелкие кусочки. А сейчас чувствую такое облегчение, даже дышать стало легче».

Мысли возвращаются к Катерине. Почему сбежала? Что так резко изменилось утром? Женщины… Как вас понять?

Напряженная неделя впереди. Надо подготовится к Рижской конференции, там будет много народа из Европы, нельзя допускать ошибок и упускать возможностей к сотрудничеству. Вряд ли будет время встретиться с Катей, ну в смысле нормального свидания, или похода в кино, например. Заскочить на пару минут смогу, только вот не обидится ли она, что не уделяю ей много времени? Думай теперь, чтоб не обидеть и чтоб не обиделась. Женщины… Как с вами трудно…