Текст книги "Творец счастья (СИ)"

Автор книги: Alexianna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

И я кричу, почти доходя до пика наслаждения. Но мне мало и я требую его всего! Настойчиво требую, чтобы вошел уже в меня и продолжил эту сладкую пытку. И Медведь повинуется – не спеша проникает, осторожно начинает двигаться, наблюдая мою реакцию. Думал, что сделает мне больно? Ну что ты, Мишка, давай еще, давай глубже. Я уже достаточно влажная, чтобы принять тебя со всем твоим внушительным размером. Ему там немного тесно, но это даже хорошо – чувствует все рельефы, и я чувствую. Обалденно чувствую! А когда начинает наращивать темп, полностью расслабляюсь и улетаю. Снова поцелуи на шее и на щеках, потом он захватывает мои губы своими и… он весь во мне и так сладостно, так обворожительно приятно, что кажется, вот-вот взорвется это мгновение и разлетится на миллион искр ярких, горячих, страстных и нежных. Выгибаюсь от теплых волн удовольствия и мои руки уже неистово тискают его плечи и спину, и притягивают его бедра к моим. Волны накатывают все чаще и чувствительней, и вот я уже на пике, а потом полная невесомость и головокружение…

Сквозь сладкую пелену, обволакивающую мое сознание слышу свой голос:

– Мишка… Мишутка!

Он делает еще пару толчков и выпрыгивает из меня, снова целует, рычит и хрипло стонет, потом шепчет всякие нежности, а его горячее семя брызгает на мой живот. А когда наше возбужденное дыхание, наконец, выравнивается, этот натренированный спринтер начинает новый забег, причем не менее активно. А что я? Лежу и наслаждаюсь…

***

Просыпаюсь утром развалившись на широкой груди Мишутки, который держит меня в охапке. Вот так ночка! Полный улёт! Кончили раза три, потом вырубились. Теперь в том самом месте, где происходило главное действие, немного саднит и еще сочится, как бы желая продолжения.

«Какое продолжение? – одергиваю я себя. – Он и так вставлял, как хотел и старался продлить процесс по максимуму, марафонец, блин. Еле ноги свела около двух ночи».

Но хорош был, надо признать. И было хорошо, ой, как хорошо! Невольно прижимаюсь к нему и целую в щеку, а потом подхватываюсь и бегу в душ.

Когда, освежив тело и взбодрившись, выхожу в комнату, вижу, Миша уже одет и в сумку вещи складывает.

– Звонили? – беспокойно спрашиваю я, торопливо надевая джинсы и футболку.

– Звонили. Через 20 минут машина будет на трассе у поворота на Терешки. Я посмотрел на карте – это в пяти километрах отсюда. Собираемся и едем сейчас. Там подождем.

Закончив сборы, быстро прыгаем в машину. Прежде чем тронуться, Миша берет мою руку, целует и говорит:

– Прости за такое неромантическое утро. Обещаю исправиться. Но сейчас нужно торопиться.

Я просто наклоняюсь к нему и целую в губы.

– Поехали, – с улыбкой командую я и пристегиваю ремень.

Нужный поворот находим быстро и останавливаемся на обочине. Через несколько минут подъезжает военный фургон, в котором вчера нас возили в госпиталь. Миша выходит и принимает на руки Пашу, один из солдат передает ему большой желтый конверт. Когда военные уезжают, я выскакиваю из машины и бросаюсь к сыну. Выглядит он бледным, но улыбается.

Устраиваемся с ним на заднем сидении и Миша выруливает на трассу.

– Сейчас едем, заберем вещи Пашки и в Дубравушку, – делится он своими планами.

– То есть как?

– То есть так, Светик. Паша поедет с нами. Я его одного не оставлю.

– Но… – пытаюсь спорит я.

– Помнишь про слова «нет», «не надо», «не делай этого»? – нагло вздернув бровь, спрашивает Медведь. – Так вот, они игнорируются. Паша поедет с нами. У нас есть доктор, питание нужное обеспечим. Пока мы с тобой не разберемся с нашей личной жизнью, поселим вас в комнате побольше и с двумя кроватями.

Я молчу. Наверное, он прав. Может быть, так даже лучше, если сын будет со мной. Но как мне работать по ночам? Как оставить ребенка одного ночью? Если проснется, испугается, будет плакать?

Как будто прочитав мои мысли, Миша начинает утешать меня:

– Светик, помнишь, я говорил, что люблю тебя. Это правда. И я хочу, чтобы мы все вместе были вместе. Насчет деталей поговорим позже. А сейчас едем к твоей маме, вещи Пашкины заберем.

– Миша, а как ты представляешь себе наше «вместе»? – задаю я насущный вопрос, потому что мне нужна конкретика и твердая земля под ногами. У меня ребенок на руках, не могу я его везти туда, где не смогу о нем позаботиться.

– Ну, сначала я тебя уволю, – улыбается этот, ёлы-палы, суровый босс, да еще и подмигивает мне задорно, глядя на нас в зеркало заднего вида.

– Что значит «уволю»? Ты не имеешь права, – возмущаюсь я. – На каких основаниях?

– А потом приму на работу, только уже в качестве администратора спортивного корпуса. Что скажешь?

– Зачем это?

– А затем, чтобы твой рабочий день был с восьми утра до шестнадцати вечера, и никаких ночных смен, – бодро отвечает он. – Ты же Пашку одного ночью не оставишь.

Я нервно сглатываю. Он понял, в чем проблема и вот, предлагает решение. Отлично.

– И после работы буду приглашать тебя на свидания, – мечтательно обещает мне хитрый Медведь.

– Миш, у меня ребенок и на свидания я буду ходить вместе с ним, – возвращаю я его с небес в реальность.

– То есть, в кино если пойдем, то только на мультики? – хохоча уточняет он.

И вот чего он веселится? Это кажется, что все весело и мультики будут в самый раз. А захочет интима, что будет делать? Вызовет меня в свой кабинет и там на столе… Ну, в общем-то… Ну в принципе… От мысли о том, что может со мной сделать Медведь на столе в своем кабинете, что-то запульсировало внизу живота. С чего бы это? Раньше такая мысль вызывала только раздражение. А теперь? Желание? Вот, ё моё!

– А когда мы пойдем на мультики? – вставляет свой пятак Пашка.

– Как только ты поправишься, боец, – тут же отвечает Миша и улыбается весело. – А потом пойдем с тобой на батутах прыгать. Хочешь?

– Хочу! – радостно подскакивает на моих коленях сын. – Хочу! А маму с собой возьмем?

– Конечно, возьмем. Куда нам без мамы? Мы без мамы – никуда!

И мне бы обрадоваться, но мысли крутятся все время вокруг бытовухи. А она плотницким молотком отстукивает по темечку: с кем ребенка оставить, пока я буду на работе от восьми до шестнадцати? В гостинице нет ни садика, ни даже детской комнаты.

Хмурюсь, даже не замечая этого. А вот Медведь заметил и спрашивает:

– Свет, ну что опять не так? Что я плохого сказал?

– Ты ничего плохого не сказал, Миш, просто у тебя совсем другая жизнь и ты ее совсем по-другому чувствуешь.

– Я тебе всю ночь объяснял, как я люблю тебя, и ты это почувствовала…

– Давай не при ребенке, – быстро останавливаю я его, потому что нельзя детям слышать, что там взрослые ночью друг другу «объясняют».

***

Через полчаса топчемся с мамой на кухне, готовим обед. Она ставит тарелки на стол и приговаривает:

– Вот, хорошо, что такой мужчина оказался рядом. Помог-то как! А я, дура старая, не сказала тебе, что приезжал он и карточку свою оставил с телефоном мобильным. А я почитала, что директор Дубравушки. Ой, думаю, ты же туда и уехала. Так, наверняка, его видишь там каждый день, того директора. А этот приехал, самозванец, видать, от Суркова, да и выспрашивает. Ну я и не отдала тебе карточку. Секрет берегла твой. А оно вон как вышло!

– Так значит, не передали мою визитку Светлане? – голос Медведя. – А я ждал, что она позвонит. Очень ждал.

Слышал мамины причитания, когда вернулся в дом, после того, как с Пашкой руки мыл на улице. Стоит в дверях с малышом на руках, укоризненно качает головой и смотрит на маму.

– Вы простите меня, я ведь думала, что Света своего директора видит каждый день. Так зачем тогда…

– Да, понял я, – совсем не сердито отвечает Миша, усаживая Пашку за стол. – Вы правы – подозрительно это выглядело.

Мама кивает, мол «ну, я же и говорю», а потом спохватывается и идет к плите накладывать кашу в детскую мисочку.

– Вот, я овсяночку для Павлика сварила, как вы просили, Михал Михалыч. Как же отблагодарить-то вас?! Ой, батюшки! – хлопает она в ладоши и, прижимая их к груди, продолжает. – Напугалась-то я как! Господи! Дитё малое не досмотрела, прости дочка!

Смотрю, мама сейчас расплачется.

– Мамуль, не надо, все обошлось.

– Вы лучше скажите, где он мог отраву эту найти? В доме есть химикаты? – строго спрашивает Миша.

– Нет у меня химикатов, только стиральный порошок и все, – отвечает мама, а потом, призадумавшись, как-то неуверенно говорит. – Сосед, дед старый, помню хвастал, что крыс всех перетравил во доме. Неужто и нам во двор яд сыпет? Ах, ты ж, хер старый!

– Стоп, – настораживается Медведь. – Сосед через забор?

– Ну да.

– Пашка, а ты случайно яблоки у соседа во дворе не собирал? – заглядывает от в глаза мальчишки, чуть наклоняясь к нему.

Паша виновато опускает голову, потом смотрит исподлобья:

– Стащил одно яблоко, что на земле лежало. Я больше не буду.

– Ну вот вам и ответ, откуда взялся мышьяк. Сосед яблоки упавшие посыпал, – констатирует Миша. – Ладно, всякое бывает. Хорошо, что все обошлось.

В этот момент звонит его мобильный и он, извинившись, выходит их кухни.

– Мам, надо вещи Пашкины собрать, мы его с собой заберем, – спокойно говорю я и направляюсь в детскую.

Ожидаю возражений от мамы, но она молчит и семенит за мной. Открываем шкаф, достаем из него детскую одежду и складываем с небольшую спортивную сумку.

– Ну, может оно и правильно, – размышляет мама. – Мужчина-то какой! И за ребенка переживает и на тебя смотрит с лаской. Только ты у меня строптивая такая – чуть что, сразу драться. Ты его-то хоть не бей, а? – умоляюще смотрит на меня она.

– Поздно, – смеется Медведь, стоя в дверном проеме и глядя на нас. – Поборола уже, было дело. Да еще и лицом в пол уложила.

– Ах, ты ж!… – в сердцах восклицает мама, всплеснув руками.

А я только безнадежно закатываю глаза, засовывая в сумку Пашкины кроссовки.

– Но я достойно принял поражение, – успокаивает маму этот, смирившийся со своей тяжкой судьбой, бедняга Медведь и хитро улыбается. – И мне даже понравилось. Только вот она не хочет объяснить, почему сердится на меня все время, – жалуется он.

– Мама, почему ты сердишься на Мишу? Он же всю ночь объяснял, как тебя любит! – решает вставить свой пятак мой сынуля, естественно, не подозревая о двусмысленности своей фразы.

Он просачивается в комнату между Мишей и дверным косяком и загораживает своей «широкой» грудью обиженного мной бедного Медведя.

Мама делает знак бровями и многозначительно улыбается, отворачиваясь к шкафу. И, вроде бы, ищет, что еще можно взять Пашке с собой, но я-то вижу, что еле сдерживается, чтобы не засмеяться.

А мой сын, поворачиваясь к Медведю, просит его:

– Миша, а ты еще раз ей объясни! Хорошо?

– Думаешь, надо еще раз? – хитро вопрошает тот, подхватывая мальчика на руки и усаживая его у себя на груди.

– Ага, – уверенно кивает Пашка, обнимая мужчину и укладывая свою белобрысую голову ему на плечо.

Глава 30

Кирилл

– Так, вроде ничего не забыли, – еще раз оглядываю двухместный номер люкс, который мы с Константином подготовили к приезду Мишиного семейства. Ну, то есть, будущего семейства. А то, что оно таки таковым будет, уже не сомневаюсь. Миша ясно дал понять, что влюблен, что заботится и собирается стать внимательным мужем и хорошим отцом.

Как хорошо-то вышло, а? Я с Конфеткой моей уже целенаправленно двигаюсь к созданию семьи, так что теперь будем дружить, как говорится, домами.

С самого утра мы с Михайловским занялись подготовкой жилища и всего необходимого для Светланы и ее сына. Медпункт обязали обеспечить лечение ребенку, кухня в ресторане будет готовить для мальчика диетическое питание, а поселить мы их решили в двухкомнатном номере, в коттедже напротив бассейна. Даже вещи Светы принесли уже сюда.

Удобно устраиваюсь на диване напротив телевизора. Раз все готово, теперь осталось только ждать.

Пока мы с Константином занимались делами, я отправил Катю покататься на лошади. Она об этом мечтала. Сегодня, вроде, погожий день выдался – как раз для верховых прогулок. Немного прохладно, конечно, но я надеюсь, она не замерзнет, ведь в прошлые выходные я настоял на совместном шопинге и накупил своей Конфетке кучу теплых вещей и теплой удобной обуви. Она резво сопротивлялась и говорила, что все это дорого и ей столько не нужно. Но мой ответ был однозначным: «Ты мне дороже денег! И ты должна быть в тепле и комфорте! И не спорь со мной!» Я деспот и тиран, вот такой я злодей.

Улыбаюсь, вспоминая тот день. Мне было весело наблюдать, как мой Котенок сопротивляется очередной покупке. Зато сейчас она по достоинству оценит мою заботу, когда несмотря на холодную погоду, будет чувствовать себя в тепле.

А погода, да, в этом году неприятно удивляет. Очень быстро похолодало и даже ураган пронесся неделю назад. Снова невольно вспоминаю прошлые выходные. В воскресенье, когда мы с Катей у меня на кухне вкушали наш почти уже семейный обед, ей позвонила мама и я сразу напрягся – судя по тону разговора, неприятное что-то случилось.

Завершив звонок, моя Конфетка засобиралась, как я понял, на помощь родителям. Но я ее быстро тормознул:

– Так, Катюш, рассказывай, что произошло, и мы вместе решим проблему.

– Ураганом дерево раскололо и ветка упала на крышу веранды в родительском доме.

– Снесло-таки крышу генералу, – пытался пошутить я.

Но Катя серьезно продолжала:

– Мама говорит, что в крыше дыра и туда затекает. Дождь вчера целый день лил, ты же знаешь. Папа полез починять, но там мокро, скользко, вот он и свалился. Ногу сломал, в гипсе сейчас сидит. Так что мне надо ехать, сам понимаешь.

– Понимаю, – соглашаюсь я, – понимаю, что ты у меня и «в горящую избу», и «коня на скаку» тоже, но Кать, подумай, что ты сможешь сделать?

А она уже злиться начала, брови свела и сопит осуждающе.

Эх, моя ты девочка! Я ж не брошу родственников, ну, будущих родственников, в беде, чтоб ты знала.

– Давай так: я сейчас соберу ребят покрепче и поедем починять крышу генералу, – сказал я и набрал номер Герасима.

– Он подполковник, – поправила меня Катя, а потом еще и добавила, – на пенсии.

– Герыч, не спишь? Нужна твоя помощь и, желательно, прямо сейчас. Что делать? Ща расскажу, – и я пересказал ему то, что поведала мне Конфетка.

Герасим согласился помочь и еще соседа своего приобщить, поскольку тот сосед строителем шабашил и в курсе, что как починять. Когда Катя написала адрес родителей, я сбросил его Герасиму, а сам вызвонил начальника моей охраны офиса. Тот тоже по дружбе дела обещал с сыном подъехать. Вот, теперь можно было и нам с Конфеткой пускаться в путь.

– Катюш, ты позвони генералу-то, скажи, что народ приедет помогать, а то он, как увидит черные джипы у своей калитки, так с пулемета их всех и положит к едрени фени, не разобравшись, – ржал я, когда выехали на трассу к поселку, где живут ее родители.

– Зря ты, Рузанов, на папу взъелся – он ведь за меня переживал. Вдруг ты бандит какой-то?

– Ну-ну, и в тюрьму меня посадить обещал.

– А я тебе пирожки буду носить в передачках, не волнуйся, – успокаивала меня моя любящая и заботливая «невеста декабриста».

Когда добрались до дома моих будущих родственников, нам открылась картина военных действий, под названием «Враг не пройдет!»

Матвей, начальник моей охраны офиса, со своим сыном, детиной в два метра ростом и шириной плеч с аршин, как я понял, прибыли раньше всех и, припарковавшись у дома, вышли рассматривать, так сказать, фронт работ. А поскольку мужики сообразительные, то хватило им пары минут на осмотр. Открыв багажник, они вытащили из него бензопилу и топор, и попытались пройти на территорию дома. Они же, вроде как, уверены были, что их ждут. Так че время зря терять?

А тут на пороге дома показался мужик в гипсе и с ружьем:

– Стой! Стрелять буду!

Подоспевший в эту минуту Герасим, поспешил урегулировать военный конфликт, что удалось ему с трудом, и то, только тогда, когда «генерал» таки разглядел его физиономию и вспомнил, где и когда мог видеть этого громилу.

– Катюша, я же просил, позвони, предупреди! – сетовал я, припарковываясь позади ранее прибывших моих друзей.

– Мама не отвечала, так я ей СМС сбросила, – оправдывалась Катя, выскакивая из машины.

Ну-ну, а мама СМС не прочитала. Как всегда – «все вовремя».

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – заорал я, торопясь за моей взволнованной Конфеткой.

Катя быстро справилась с замком калитки и побежала к отцу, размахивая руками.

– Папа, убери ружье! Здесь все свои! Мы помогать приехали.

Мой будущий тесть недовольно скривился, типа «ну вот, опять пострелять не дали», но ружье опустил.

Тогда только мы всей бригадой помощников вошли-таки во двор.

Когда я протянул свою конечность тестю для приветствия, он выдержал паузу, глядя мне в глаза, но руку все же подал. А потом не удержался и съязвил:

– Даже интересно стало посмотреть, как программист будет топором махать.

– А я только командовать буду, – заржал я. А что? Да, я такой вредный, чтоб он знал.

Как только мои ребята представились, тут же взялись за дело. А мне, действительно, пришлось «сидеть на телефоне», поскольку сосед Герасима сразу оценил масштабы повреждений и дал список необходимых для ремонта крыши материалов. Воскресенье, мля, ну и где сейчас все это взять?

Ребята начали снимать с крыши ветку клена, распиливать ее и колоть на дрова, а я разложил свой ноутбук и просмотрел все ближайшие магазины и склады стройматериалов. Все было закрыто. Ни один телефон не отвечал. Почти потеряв надежду, позвонил Михайловскому – может у нас там, в Дубравушке, хоть что-то осталось от последних строительных работ?

Через полчаса Константин, проверив склад, перезвонил и обрадовал. Сказал, что есть и рубероид и шифер. Договорились с ним, что отправит нам все необходимое в фургончике, который обычно используется для доставки продуктов в ресторан. Только тогда я, скинув куртку, взялся-таки помогать моим товарищам. И, наверное, не разочаровал своего будущего тестя, поскольку тот уже более добродушно смотрел на меня, когда я, вспотевший и взлохмаченный от физической работы, вошел в дом, чтобы глотнуть водички.

Пока мы с парнями работали на улице, Катя с мамой готовили ужин на всю нашу ораву. Короче, все были при деле. Только «генерал» стоял на крыльце «руки в боки», ну, или точнее, «руки на костыле».

Сосед Герасима строитель-шабашник оказался толковым мужиком и под его чутким руководством, когда прибыл фургончик из Дубравушки, мы шустро перекрыли поврежденный участок крыши. И, хотя работали мы быстро, последние гвозди забивали уже в темноте, освещая приложенные пласты шифера ручными фонариками и подсветкой телефонов.

От приглашения на ужин никто из ребят не отказался, поскольку запахи с кухни были настолько вкусными, что каждый из нас периодически сглатывал слюнки в процессе работы. Конечно, все устали и проголодались.

Разговоры за столом вели веселые, шутили, даже «генерал» меня больше не подкалывал и не грозился тюрьмой.

После ужина, выслушав благодарность от хозяев дома и отдельно от меня, моя бригада отправилась по домам. А мы с Катей, по приглашению ее родителей, остались посидеть еще. Но я пожалел об этой задержке, когда услышал ожесточенный стук капель дождя о стекло кухонного окна. Ах, ты ж! В дождь, который льет стеной, уставшему мне ехать по узким извилистым проселкам в темноте – это опасно. Даже если не я «стукну» кого-нибудь, то меня могут «стукнуть», причем хорошо, если легковая машина, а если МАЗ какой-нибудь?..

Видя мою озабоченную мину, будущая теща предложила нам с Катей остаться до утра. Пришлось воспользоваться гостеприимством.

Пока хозяйка готовила мне комнату для ночлега, мы с моей Конфеткой развалились в гостиной на диване перед телевизором и… я уснул. Конечно, а как же могло быть иначе – после физических нагрузок, да сытного ужина, пригрелся с моим теплым Котенком в охапке.

Проснулся, когда Катя заворочалась во сне, лежа у меня на груди. А с кухни доносились голоса ее родителей.

– Андрей, перестань. Что ты хромаешь тут взад-вперед? Спят они. Обнялись и спят. Ничего не делают. А что хотели, они уже все до этого сделали и тебя не спросили, – голос Натальи Сергеевны.

– Надо разбудить и отправить по комнатам, – ворчливый голос «генерала».

– Отстань уже от них. Вон, как им вместе хорошо, сладенько спится. Не мешай…

Дальнейший диалог я уже не слышал. Если меня еще не арестовали и не «поставили к стенке» за совращение милой Катюши, значит «генерал» таки смирится с тем, что его дочь засыпает в моих объятиях.

Шум открывающейся двери в номер выдергивает меня из воспоминаний и я с улыбкой наблюдаю по-детски счастливую и сияющую мою Конфетку.

– Это было – супер! – восклицает она и целует в губы, обхватив мое лицо ладошками.

Вот что мне нужно для счастья – видеть эту сияющую улыбку на ее лице и чувствовать приятные волнующие ее прикосновения.

– Вот только попа болит от этих скачек, – жалуется она, а я притягиваю ее к себе, сажаю на свои колени и руками обхватываю ее натруженную о седло часть тела.

– Массажик надо сделать, – заговорщицки подмигиваю я.

Но массажику не время было случиться. Слышим шум подъехавшей машины Миши. Ну наконец-то, приехали они.

И мы с Катей спешим гостеприимно распахнуть двери нового жилища для Светланы и ее маленького сынишки. Миша-то в курсе, что их ждало переселение, а вот девушка стоит на пороге с явным недоумением на лице.

– Свет, проходи, – Миша легонько подталкивает ее вперед, держа на руках спящего ребенка. – Вы с Пашей здесь пока что поживете. Познакомься, это Кирилл и Катя.

– И всех можно на «ты» и без отчества, – добавляю я, протягивая ей свою руку.

Она отвечает на мое рукопожатие, а потом и на Катино.

«И правда, красивая, и на Эльфийку похожа. Все, как друг говорил», – думаю я, а вслух говорю: – Нам сейчас ужин принесут. Миш, я пойду вещи из машины заберу, а ты Пашку неси в комнату, пусть спит. Покормим, когда проснется.

– Кир, доктора позови. Пусть посмотрит малого, – просит Миша, когда я возвращаюсь с сумками. – Света с ним в комнате осталась.

Я звоню нашему гостиничному доктору и она через пару минут заходит к нам в номер, неся свой медицинский чемоданчик.

Миша дает ей конверт, который получил от военврача. Она быстро пролистывает содержимое и пробегает глазами по записям, а потом кивает, мол «пойду, посмотрю ребенка».

– Судя по всему, ты Свету в свои планы не посвятил, – качая головой, обращаюсь к другу, когда доктор скрывается за дверью.

– Ну-у… э-э… частично, – мнется он.

– Так. Не понял? Ты что задний ход включил? – сержусь я.

– Да нет же, мля! – убежденно восклицает он и уже тихо добавляет. – Не было времени обсудить. Надо как-то сесть, спокойно поговорить. А тут такая кутерьма все время…

– Вот смотрю я на вас – вроде, взрослые мужики, а ведете себя, как пэтэушники, – вдруг заговаривает Катя. – На руках дитё малое у нее. Ей стабильность нужна и чувствовать уверенность, что завтра у нее будет, где жить и чем ребенка накормить. А тут в гостинице что?

– Что? – в два голоса спрашиваем мы.

– Тут же так – приехал, уехал. Где стабильность? Опять же, куда ребенка пристроить, пока сама на работе? Детсад нужен. Вот что важно. А вы о чем думаете? Сказал: «Люблю. Будешь жить здесь.» И доволен? Эх, мужики…

Мы с Мишей переглядываемся. Точно, ведь с ее точки зрения совсем другая картина вырисовывается. Видимо, проникнувшись серьезностью ситуации, мой друг вскакивает и, в задумчивости, начинает шагать по комнате.

Я молчу. Он сейчас должен сам принять решение.

Через пару минут выходит доктор.

– Состояние стабильное. Слабость только. Пусть отдыхает малыш, а завтра я его еще раз осмотрю. Питание диетическое, никаких йогуртов и молока. Кирилл Иванович, вы же насчет этого договорились уже?

– Да, – отвечаю я. – Спасибо.

Когда доктор уходит, Катя встает и направляется в соседнюю комнату:

– Вы тут обсудите ваши пэтэушные проблемы, а я пойду, поговорю со Светой.

– Ну, что надумал? – спрашиваю я друга, когда за Катей закрывается дверь.

– Риелтора завтра найти надо, – задумчиво говорит Миша, усаживаясь в кресло напротив меня.

– Вариант, как тогда у меня с автосалоном? – улыбаюсь, одобряя его решение.

– Да, типа того, – соглашается он. – Интересно, я тоже буду насильно запихивать ее в квартиру?

Тихо хохочем, вспоминая случай на подземной парковке.

– Я тебе помогу, если что, – поддерживаю я друга. – Вообще-то я думал, что ты ее замуж позовешь.

– Ей нужна стабильность, жилье, заработок и детсад, как сказала Катя. Это в первую очередь, а потом можно будет и замуж позвать. Хочу получить ответ «да», не потому, что другого выхода у нее нет, а потому, что любит.

Раздается стук в дверь и нам приносят ужин.

– Миш, ты не против, если ужинать будем все вместе? Познакомимся, пообщаемся.

Друг кивает в знак согласия и идет звать девушек. Когда они рассаживаются за столом, смотрю, Света уже улыбается. Интересно, что сказала ей моя Конфетка? Ладно, потом спрошу, но мне очень приятно, что моя Катя так положительно действует на Мишину девушку. Они таки сдружатся.

Пашку тоже за стол посадили и мой друг ласково уговаривает его поесть диетическую кашку. Ребенок с таким обожанием смотрит на Мишу, слушается его и обещает сделать все, что от него требуется. И эта картина заставляет мое сердце плавиться и замирать от умиления. «Кирилл, соберись. Ты же не сентиментальная домохозяйка!» – выговариваю я себе, а мысли уже о том, каким будет наш с Катей сын? Будет ли он похож на меня? Или будет такой же золотисто-кучерявый, как моя жена?

Жена… Это было такое привычное и, в то же время, такое далекое от меня слово и понятие. А теперь? А теперь я хочу иметь эту самую жену в лице Катерины Васильевой. Ловлю ее вопросительный взгляд. Тю, я что завис, любуясь парочкой «отец и сын»? Так, где там у нас бутылка красного вина?

Разливаю по фужерам и поднимаю тост:

– За знакомство.

Все поддерживают и мы приступаем к ужину.

– Света, скажи, а ты футбол смотришь? – в ходе непринужденной беседы, озвучиваю давно интересующий меня вопрос. Ведь по «теории совместимости» это довольно важно.

– Ну, иногда. А что? – бросает она быстрые взгляды то на меня, то на Мишу. – Я вообще спорт смотрю, не только футбол.

– Отлично, – довольно киваю я и бросаю многозначительный взгляд другу, который прячет улыбку в кулак.

– Назначить меня администратором спортивного корпуса, это была сугубо Мишина идея? – серьезно спрашивает Света. Ей сейчас не до романтики и футбола, ее интересуют земные дела и рабочие моменты.

– А что, боишься, не справишься? – улыбаюсь я, но тут же отвечаю. – Мы всегда все согласовываем, так что все в порядке. Я «за». И я, больше чем уверен, ты справишься. Работы там будет много, и нам нужен такой умный и ответственный работник, как ты.

– Теперешнего администратора уволите? – подозрительно щурится она, уже прикидывая, видимо, что ее карьерный рост повлечет за собой чью-то беду.

– Ну зачем же? Он нам нужен. Вы с ним просто разделите обязанности. Ты ведь занималась спортом? И на соревнования ездила?

– Да, занималась, – отвечает она не понимая моего намека.

– Ну вот, видишь. Значит, знаешь «всю кухню». Теперешний администратор займется снабжением и технической стороной вопроса – в этом он силен. А ты будешь контролировать рабочий процесс. Соревнования нужно провести на высшем уровне.

– А-а, да, соревнования же на носу, – соглашается она. – Ну, тогда понятно.

– Ага, – киваю я. – И поскольку ответственность на тебя возлагается немалая, то и зарплата будет соответственная.

– Да че ты пугаешь, Кир, – встревает Миша. – Свет, ты не волнуйся. Я буду рядом и помогу. Ничего страшного там нет…

– А я не боюсь, – перебивает она его. – Просто ситуация… Хм, представляю, какую я занятную тему для обсуждения подкину персоналу гостиницы. А как все рады будут за меня! Особенно девушки…

– А ты об этом не волнуйся, они уже все обсудили и обмыли твои с Мишей косточки до стерильного блеска, – смеюсь я. – Так что смысла переживать по этому поводу уже нет, а тем более отказываться. Если бы мы с Мишей думали о том, что кто о нас подумает и скажет, извелись бы уже до смерти. Отступать нет смысла. И сдаваться тоже. Вон, Миша, отступать не собирается, судя по его решительному виду.

– Это точно, я буду только наступать, – улыбается мой друг, глядя на Светлану.

– А ты не думай, что я просто так сдамся, – в тон ему отвечает она.

Это они сейчас про работу или…

– Конечно, не думаю, – подмигивает он ей, – я даже надеюсь на контрнаступление.

Упс, нам пора сматываться, раз тут назревает такая «заварушка».

– Ну, если у вас тут такие военные действия намечаются, то мы с Катюшей тоже пойдем замутим какую-нибудь интервенцию, – смеюсь я и показываю своей Конфетке знак глазами, мол «пора нам оставить наших друзей наедине».

– Ну ты, пошляк, – обвиняет меня Катя, когда мы не спеша топаем в наш с ней номер. – Интервенция. Придумал же.

– А что я такого сказал? – делаю невинность на лице. – Это слово, между прочим, я по телеку слышал. Так что обвиняй в пошлости не меня, а наше ТиВи, – отбиваюсь я от обвинений, а сам не выдерживаю и задаю вопрос, который не дает покоя. – А что ты такого сказала Свете, что она сразу повеселела?

– Рассказала, как мы с тобой познакомились, – с хитрым смешком отвечает она. И, видимо, разглядев в моей физиономии легкий шок, озорно добавляет. – А потом еще тот эпизод в бильярдной.

– Вот так, значит? Расписала меня жутким монстром? – обиженно хмурюсь я, когда мы уже заходим в наш номер.

Катя поворачивается ко мне, обнимает и прижимается щекой к моему плечу.

– Мой любимый монстр, – шепчет она. – Шучу я, не это я сказала. Попросила Свету дать Мише время, он все сделает правильно и не обидит. Ведь так? – она отстраняется и смотрит на меня с надеждой. – Он ведь любит ее?

– Любит, – улыбаюсь я и целую свою прекрасную золотистую кучеряшку. – Я тоже тебя люблю, поэтому пойдем уже в кроватку, я сделаю тебе нежный массажик полупопий.

***

Просыпаюсь на самом интересном месте своего эротического сна и понимаю, что сон был наполовину явью. Моя сладкая Конфетка живенько интересуется моим по-утреннему взбодрившемуся парню, пуская в ход пальчики. И это после вечернего трехчасового сексуального марафона. Оказывается, она хочет продлить это чудесное действо и утром. Отлично, я только «за».

Окончательно проснувшись, одним молниеносным движением подминаю под себя нежное ее тело и приступаю к сладостной прилюдии.

– Кирюш, – шепчет мне она, – ты зачем это сделал? Я хотела его попробовать… Ты же целуешь меня ТАМ.

Вторым молниеносным движением переворачиваюсь на спину, увлекая ее на себя.

– Пробуй, – хрипло шепчу я, уже не имея возможности унять свое учащенное сердцебиение и воздухопоглощение.

Катя осторожно начинает ласкать меня.

– Я не умею, – говорит она, задумчиво глядя на мое возбужденное тело. – Но тут, видимо, не так сложно. Только… – она переводит серьезный взгляд на мое лицо. – Не хватать за затылок и не тыкать меня в него! Понял?