Текст книги "Творец счастья (СИ)"
Автор книги: Alexianna
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
Глава 33
Катя
Утро, как всегда, наступило внезапно – со звонка будильника. Я подскакиваю и с ужасом смотрю на часы. Но через пару секунд снова бухаюсь на подушку. Опять я забыла отключить будильник на телефоне. С облегчением вспоминаю, что сегодня выходной. Можно еще поспать.
Устраиваюсь поудобнее, но сон почему-то не идет, а идут какие-то шальные непонятные образы и они, вроде как, тревожного содержания. И чего это я? Вроде, все хорошо. Ничего плохого не случилось. Может просто гормональный всплеск перед «женскими днями»? Обычно, в этот период состоянии немного нервное. Но тут… э-м-м… другое что-то, чувство опасности…
Так. Проанализируем. Что могло случиться плохого? Да ничего. Наоборот ведь, все хорошо. Так-так… Проанализируем глубже. И я начинаю вспоминать прошедшие несколько недель.
С того дня, как мы с Кириллом «поладили», моя жизнь понеслась куда-то совсем в другую плоскость, или лучше сказать – в вертикаль. Больше нет недостатка в деньгах, потому что в дни, которые случаются каждые две недели, и которые у меня в календаре отмечены, как день аванса и зарплаты, я вижу на своем банковском счете в два раза бОльшую сумму, нежели та, которая полагается мне, как учителю. Несколько раз я скандалила из-за этого с Кириллом, но мои доводы были ему «как с гуся вода». Он улыбался и повторял, что мне просто повысили оклад из-за классного руководства или еще по какой-либо причине. Но я-то знаю, что это невозможно, и я точно знаю, откуда на моем счете появляются дополнительные средства. Чувство, что меня «покупают» назойливым шурупом вкручивается в сознание.
А деньги все поступают и поступают, и уже накопилась довольно приличная сумма, потому что тратить я их не успеваю. Все шопинги у меня теперь происходят в паре с Котярой, который покупает все за свои и возражений не принимает. Да и как тут выскажешь свои возражения, когда продавщицы в бутиках смотрят на моего «деспота», как на Бога, а на меня, как на щенка, которого тот самый Бог случайно из жалости подобрал на улице и теперь возится с ним. И это, скажу я вам, задевает. А начни я отказываться от покупок, эти стервочки вообще ржать будут. Поэтому в магазинах я делаю «морду кирпичом» и принимаю подарки от моего Котяры.
А тот взял за моду одевать меня, как я когда-то в детстве одевала своих кукол – с любовью и нежностью. Причем выражения: «Вот это тебе классно идет» и «Ты в этом просто лапуся», на втором часу примерок «добивают» меня и лишают всякого сопротивления. Лапуся, так лапуся – как пожелаете, господин Котяра. Но когда дело дошло до кассы и Кирилл сказал: «Берем все», я не удержалась и покрутила пальцем у виска, многозначительно глядя на моего богатенького, но явно сумасшедшенького Буратинку.
Однако, моя пантомима не имела успеха и следующим из бутиков, опустошенным моим шопинголиком, оказался обувной салон «Шпилька». То, что шпильки мы купили только одну пару, меня таки порадовало, а потом еще и удивило то, что Котяра оказался практичен и основное время провел у полок с сапожками, где «развернулся на полную катушку». Тщательно подобрал несколько пар дико дорогой обувки, усадил меня перед зеркалом и скомандовал: «Поехали». Я лишь в ответ слабо пискнула про то, что именно я должна выбирать для себя вещи, но мой «деспот» не внял моим попыткам поспорить и пришлось-таки мерить то, что выбрал он.
А я была приятно удивлена снова. Всю обувку я померила и оценила по достоинству – мягко, удобно, тепло, подошвы легкие, а если каблук имеется, то очень устойчивый и не очень высокий. К кассе подходить я побоялась, поскольку ожидаемая озвученная цена выбила бы последние гвозди, на которых держится моя «крыша», и та резво бы поехала с веселым треском. Когда я увидела, что Кирилл несет шесть коробок на кассу, единственное, что могла сказать: «Это очень дорого и мне столько не надо». В ответ получила лишь ласковую улыбку и: «Котенок мой, ты дороже денег…» С этим мне пришлось согласиться, как и с тем, что я должна быть в тепле и чувствовать себя комфортно.
Одна часть моей души ликовала от того, что мой мужчина может и хочет, и даже делает такие подарки, а вторая, видимо, с пеленок воспитанная в духе советского аскетизма, время от времени, запускала в мозг диверсантов, внушающих мысли о том, что меня одевают, как куклу, потом поиграют, а потом вбросят, когда надоест. И эти две половинки моей души находились в постоянной конфронтации, о чем я, естественно, проинформировала Варвару, когда та навестила меня одним дождливым вечером после работы.
– Абалдеть! – восклицала подруга, рассматривая мои обновки. – А старая куртка где?
– Выбросил, – вздохнула я, забираясь с ногами на диван и укрываясь пледом. Отопление еще не включили, так что в квартире моей сыро и холодно.
– Вот молодец! Вот это я понимаю, кавалер! – хвалила Кирилла Варя, усаживаясь рядом. – А ты у меня дуреха. И бессовестная к тому же.
От таких упреков я ошалело уставилась на подругу, мол «а-ну, конкретизируй».
– Господи, Катюха, ты ведешь себя, как советская комсомолка на собрании парт-ячейки. Я в кино недавно видела. Оборжалась. Одна там в красном платке выступала: «Не купят нас капиталисты своими кружевными бюстгальтерами!»
И Варвара зашлась звонким смехом. Я хохотнула тоже, ради приличия, но сама тут же подумала о том, что в те времена воспитание патриотическое и в духе строительства коммунизма имело-таки смысл, что, кстати, толкало молодежь на трудовые и боевые подвиги. А сейчас что? Творят, что хотят, а главная цель – обогатиться, сминая все и всех на пути к достижению этой низменной цели.
– Тогда идеология была другая, – пыталась я оправдать комсомолку в красном платке. – В те времена, возможно, была единственно правильная, с точки зрения правительства.
– Кать, ты посмотри вокруг – двадцать первый век на дворе, и у нас за окном капитализм, так его разтак! Какая, нахрен, идеология теперь уже? И та, коммунистическая идеология, нихрена не имела успеха. Все ж развалили к едрени фени! А все почему? А я тебе скажу: люди всегда и везде одинаковые, какую идеологию им не вдалбливай. У всех одни и те же тараканы в головах, только количеством и активностью отличаются. Бабы наполнены тараканами зависти, жадности, злословия, а сколько в них жестокости – киллеры обзавидуются! А мужики! Это ж похотливые козлы, плюс ко всем их остальным недостаткам, в какие времена их ни рассматривай. И это просто чудо, что твой Кирилл такой щедрый, заботливый, умный…
– И похотливый, – быстро добавила я, пока Варя не успела налепить на него ярлык: «Женский идеал всех времен и народов».
– Ну-у… – задумалась она. – Если бы мужики не были похотливыми, люди со временем вымерли бы, как мамонты…
И мы похохотали над ее философской мыслью.
– Кстати, меня вот удивляет, – продолжала Варя, – что завотделением наш ни разу так и не поприставал. А мы с ним уже раза три в ночную дежурили, когда он заменял уволившегося хирурга, – вдруг грустно вздохнула она. – Представляешь, вдвоем в ординаторской почти всю ночь терлись бок о бок, а он вежливый такой, интеллигентный, аж зубы сводит. С женой развелся, наши говорили. И вот мог бы уже и поприставать, прищемить в углу, что ли… А он только взгляды бросает, вижу же, на попу мою заглядывается и в вырез халата зыркает, но никаких активных действий.
– Так вы же на работе. Может у него принцип – с подчиненными не спать, ну и с пациентками тоже, наверное, – предположила я. – Ты бы его вне работы где-нибудь подловила, типа «доктор, срочно требуется хирургическое вмешательство».
– Да где ж его подловишь-то? Сел в машину и укатил сразу после работы. Говорят, квартиру снимает после развода, а адрес никто не знает. А отец его за городом живет, в роде как, в той стороне, где твой Кирилл. К отцу, говорят, не хочет переселяться, типа старик не одобрил развод, и они поругались.
– Варь, а ты такси возьми и проследи, куда поедет твой завотделением. Таксисты-частники за бабки все, что хочешь сделают. Скажи, что муж изменяет, и ты хочешь узнать, куда он ездит. Помогут, у нас народ отзывчивый.
– Ну и прослежу. А дальше что?
– Зайди, скажи, ошиблась адресом. С кем не бывает? Ну, придумай что-нибудь. Ну, типа… э-э-э… попросили вот вещи передать, а адрес на бумажке дождичком размыло, буквы и цифры перепутались, вот и ошиблась квартирой, ну и бля-бля-бля… Устала, замерзла. Не угостите ли чайком, и может обогреете? А?
– Глупо как-то, – засомневалась Варя. – А вдруг у него там другая? А вдруг подумает, что я развратница какая-нибудь. Ай. Я так не умею. Сама я не буду лезть к нему. Хотел бы – пригласил бы куда после работы. Но, видимо, не хочет.
– Ну вот, меня ругаешь, а сама? Слабо со всей дури на мужика наброситься?
– Слабо, – с тяжким вздохом согласилась она. – Но у тебя-то твой уже в руках. Так что ты, глупая, не выпендривайся. Хватай и тащи в кровать. А там уж дай волю своему воображению. Уверена, он оценит.
– Да я уже дала волю, – смущенно призналась я. – Оценил. Доволен был и даже очень.
– Эх, Катюх, счастливая ты. Подумай об этом и расслабься уже. Не накручивай по пустякам.
– Да, накручивать уже бесполезно – попала я, и по самые уши увязла. Мне с ним хорошо. Люблю я его, Варь. Только что-то кажется мне, что бросит он меня…
– Никто от этого не застрахован, но ты раньше времени не кисни. Не надо жить по принципу: «зачем в мае босоножки доставать, если все равно зима наступит». Я вот думаю, что Кирилл твой влюблен в тебя и счастлив с тобой. Может, как раз о тебе он мечтал всю жизнь?
– Прикинь, – почему-то вспомнила сразу и про его друга, – а Миша, ну помнишь, блондин тот, что с Кириллом был? Девушку себе нашел. И что интересно – не моделька с силиконом, а нормальная такая, да еще и с ребенком.
И я рассказала Варе о том, как познакомилась со Светой, и о том, что квартиру ей искали.
– Ну, надо же! А с виду тот Миша – железный голем, – удивлялась подруга. – Ну вот, как говорится: «каждому овощу свое время». Созрел-таки и встретил свою половинку.
– Может, и твой хирург тоже созреет, – старалась я утешить ее, – Может быть, после развода у него злость на женщин или недоверие? Дай ему время. Если будет продолжать пялиться на твою попу, то в конце концов, решится на активные действия.
– И то правда. Вдруг бывшая ему все печенки выела и теперь у него «тайм-аут», пока не переболит внутри. Ладненько. Я ему на следующей неделе на совместное дежурство вкусняшек принесу самодельных.
– Точно, Варюх! У тебя эклерчики классные получаются. Напеки ему и мне чучка принеси – обожаю я их.
Дальше наши разговоры перетекли в область кулинарии, а потом вообще на отвлеченные темы.
Теперь мои воспоминания переключаются на Свету с Мишей. Она показалась мне серьезной и ответственной, задумчивой и даже грустной. Конечно, в ее ситуации не особо-то и повеселишься. Ребенок на руках, жить где-то надо, работать. А Миша молодец, совету моему внял и устроил жизнь своей любимой. А когда я увидела их на Открытии Чемпионата, Света показалась мне уже повеселевшей и более уверенной в себе. И смотрели они друг на друга с нежностью – это сразу почувствовалось.
Я лежу, пялюсь в потолок и улыбаюсь. А как мы с Кириллом смотрим друг на друга? С нежностью? Именно. Ну, за исключением тех моментов, когда я на него злюсь. А че злюсь-то? Сама уже не понимаю, хотя в момент злости, мне казалось, что была права… Может зря я злюсь? А он меня терпит и даже не обижается…
А танцевали мы тогда, на том банкете, ух как танцевали! Жаль, что туфли мне все ноги измучили, а то бы еще пару часов покачались бы в обнимку. Блаженство…
Но это сладкое ощущение счастья снова перебивает какое-то беспокойство, и какая-то тревога с новой силой всплывает в сознании. Да что ж такое-то?! Все ведь хорошо.
Анализирую дальше.
На банкете том была та женщина черноволосая, худая, с модной стрижкой. Да, она вызвала тогда неприятные эмоции. К Мише приставала, Свету почти шлюхой назвала. Ну, вот же гадина! Да, есть такие дамочки, считающие себя пупом земли. Я тогда обернулась посмотреть, что она будет делать с деньгами, что Миша ей в руку всунул. Она их разорвала с таким зверским выражением лица, что меня передернуло. «Будет мстить», – подумала я тогда. Но как только обняла Кирилла и мы закачались в танце, я забыла обо всех неприятностях. А теперь вот вспомнила.
И вот что-то мне подсказывает, что баба та точно отомстит. А может зря я себя накручиваю? Мужики-то сильные, здоровые, что Миша, что Кирилл. Им ее глупая бабская месть не страшна.
– Так, Васильева, – прям вслух говорю себе, – успокойся, ничего плохого не случится. Это просто гормональный всплеск перед «женскими днями». Чтобы в голову не лезли всякие глупости – надо занять руки.
Кирилл обещал вечером приехать, а мне нужно успеть прибраться в квартире, постираться и сбегать за продуктами в магазин. Даю себе установку на трудовую деятельность и решительно выпрыгиваю из кровати.
Через пару часов уборка моей квартиры медленно, но уверенно перетекает в уборку лестничной площадки, и вот я уже домываю последний квадратный метр под мусоропроводом – сама не заметила, как увлеклась. Просто после того, как навела порядок в прихожей, открыла входную дверь и ужаснулась контрасту. В конце концов, я же тут живу – пусть будет чисто хотя бы на моем этаже.
«Народ не очень-то аккуратен, хоть и считают себя «сливками общества» все поголовно, но мусор в пакеты так и не научились складывать», – ворчу себе под нос, разглядывая ошметки шкурок колбасы и картофельные очистки на полу у мусоропровода. Решаю вернуться в квартиру, надеть толстые резиновые перчатки и прихватить бутыль с хлоркой.
Вижу, у моей двери стоит соседка-бабуля.
– Здравствуйте, Мария Никифоровна, – я сама вежливость, ведь говорили, что она работала учительницей и, можно считать, коллеги мы, в некотором роде.
– Здравствуйте, Катенька. Как вы тут чисто убрали, просто блеск. Наверное, гостей ждете?
– Нет, гостей не жду. Просто грязь эта надоела уже.
– Да-а, уборщица из ЖЭСа не очень-то старается, – качает головой старушка.
– Это люди наши не очень-то стараются, – ворчу я и, не дожидаясь ответа, захожу в квартиру и вооружаюсь всем, что наметила, для мытья особо загрязненных и труднодоступных участков.
Выхожу на площадку и удивляюсь – бабуля меня ждет. Вопросительно смотрю на нее, мол «говорите уже, не томите».
– Катюш, – почти шепотом начинает соседка, – а вы знаете, что за вами следят?
– Знаю, – так же шепотом отвечаю я и подмигиваю старушке. – Это мой друг. Видите ли, мой бывший, ну помните, Игорь. Когда я его бросила, он мне угрожал. Поэтому я попросила Герасима меня типа поохранять.
– Так видела я, как вашего бывшего этот ваш охранник «выключил» и в машину свою запихнул.
– Как выключил? – удивляюсь я.
– Как в кино. Подошел сзади, нажал на шею сбоку, а тот обвис у него на руках. Ну прямо, как в кино про шпионов. А я еще не верила, что такое может быть на самом деле.
Как интересно. То есть Герасим действительно так крут, как о нем рассказывал Кирилл.
– Я сначала подумала, что этот ваш друг бандит какой-то. Чего он тут каждый день караулит и зыркает? Вот и приглядывала за ним – вдруг кого ограбить хочет. А потом поняла – военный он. Знаете, Катюша, мой муж был офицером, так я могу отличить выправку военного. А еще я видела, как этот ваш охранник Дашке с третьего этажа коляску детскую с малышом в подъезд помог затащить. И улыбался он по-настоящему, радостно так. Видно, детишек любит.
– А может Дашка ему понравилась? А что? Парень он холостой, а Дашка девушка видная и незамужняя, – хитро улыбаюсь я, пытаясь сменить тему на обсуждение соседей. Бабулькам ведь кости соседям перемыть – первое дело. Только подозрительность старушки не так легко усмирить, и она продолжает выпытывать меня.
– А что ж, когда этот охранник бывшего твоего вырубил, все равно тут дежурит? Есть еще какая-то опасность? – задает она вопрос и, явно, намерена получить ответ.
Вот Штирлиц, блин! И че она докопалась-то до меня? Я не знаю что ответить, поэтому молчу и сосредоточенно надеваю резиновые перчатки.
Не дождавшись ответа, бабуля вопросительно щурится, делает короткий шаг ко мне, оглядывается, убеждаясь, что нас не подслушивают, и сообщает:
– Этот за тобой следит, а за ним другие следят. Двое.
«Паранойя трудно лечится», – мелькает мысль и я, приступив к очистке особо грязной территории, ворчливо бубню себе под нос, но так, чтобы Штирлиц в юбке слышала меня:
– Он за мной следит, за ними двое следят, а за теми двоими еще трое следят…
Но соседка непреклонна, недаром, что учительница и жена офицера. Разочаровавшись, что не удалось меня напугать, она тут же переходит в наступление.
– Если вляпалась в историю – иди в полицию, пока не поздно, – строго говорит она и грозится пальцем. – Видела я твоего ухажера, что приезжает на дорогой машине. Богатый, надменный, лоснится весь, как мартовский кот – точно, бандит какой-то. Я по телевизору видела, в сериале таких показывали. Так все они миллионы свои незаконным путем нажили. Родителей пожалей, не позорь. В полицию иди сама, а то как за тобой с мигалками приедут – поздно уж будет.
Где-то на середине бабушкиного монолога я прекратила тереть хлоркой забрызганную отходами стену, выпрямилась и сейчас большими глазами хлопаю на соседского Штирлица-самоучку. Возмущение внутри меня растет с арифметической прогрессией. Мне что ей матом ответить? Еле сдерживаюсь, чтобы не послать бабулю, но понимаю, что в таком случае, позвонит родителям и нажалуется. А папань мой, хоть и понимающий, но тут же прилетит разбираться, что я «тут вытворяю и как мне не стыдно».
– Вот спасибо вам за совет! За заботу вашу спасибо! – зло благодарю я и, решив, что на сегодня с меня «грязи» уже достаточно, подхватываю свои клининговые принадлежности и скрываюсь в квартире.
Заперев дверь, останавливаюсь в прихожей и стаскиваю жесткие резиновые перчатки. Тревожное состояние усиливается с каждой минутой, а тут еще бабуля эта, параноидальная. Стоп. А если старушка права и кто-то действительно следит за мной и за Герасимом? Если его спросить, ответит ли он правду? А если спросить Кирилла? С него-то я «выжму» признание, ну или выцелую. Да, спрошу Кирилла.
Расставив по местам хозяйственные принадлежности, усаживаюсь на диван в раздумьях. Может прямо сейчас позвонить Кириллу? Он говорил, что сегодня будет в офисе, а потом ко мне приедет, примерно часа в четыре. Если позвоню сейчас, то оторву от дел, к тому же отвечать будет холодно и по-деловому, потому как рядом с ним коллеги и подчиненные. Разве в такой обстановке посюсюкаешь с любимой? Да, сейчас звонить не буду. Вот когда приедет, тогда и устрою допрос.
Собралась в магазин, стою в прихожей, набрасываю куртку, когда мой телефон начинает пиликать и вибрировать. На экране высвечивается незнакомый номер. Осторожно отвечаю: «Да».
– Привет, Кать, – женский голос, немного взволнованный. – Это Света. Мишина э-э… девушка.
– Да, привет, Света, – с облегчением отвечаю я, ведь Света уже не незнакомая.
– Слушай, Кать, выручай. У меня один выходной, а вещей осенних теплых почти нет. Давай съездим с тобой в какой-нибудь торговый центр. Я бы одна поехала, но город не знаю, а с тобой веселей будет и не заблужусь. Пожалуйста…
И это последнее «пожалуйста» прозвучало, как мольба о помощи.
– Ну, хорошо, – отвечаю я немного растерянно. Но не могу же я отказать девушке, которая, вроде как, уже «своя». Учитывая то, что она с Мишей, то мы, вроде бы все друзья теперь получаемся.
– Вот спасибо! Мне тут сказали, что в «Рандеву» цены не очень высокие, так может туда поедем? А? – снова мольба в голосе. Или мне кажется…
Видимо, она сомневается еще, что я соглашусь. Делаю пободрее голос и весело сообщаю, что буду рада шопингу с ней, а потом рассказываю, как ей добраться до того самого ТЦ «Рандеву». Договариваемся встретиться у бокового входа, там, где спуск в метро.
Выхожу из дома, сажусь в машину и вижу напротив внедорожник Герасима. Минуту решаюсь, а потом звоню ему.
– Привет. Тут Света позвонила и мы с ней шопинговать собрались. В торговый центр «Рандеву» поедем. Встречаемся с ней у северного входа, – зачем-то подробно извещаю его.
– Понял. Спасибо. Еду за вами.
– Вы ведь будете рядом все время? – настороженно спрашиваю я.
– Конечно, но не волнуйтесь, я вам не помешаю.
– Спасибо, Герасим. Нам будет спокойнее, если вы будете рядом.
– Это вам спасибо, Катерина Андреевна. Вас охранять – одно удовольствие. Вы вот даже сообщаете, куда направляетесь, – смеется он.
– Герасим, скажите, а мне действительно что-то угрожает? – не выдерживаю я и задаю волнующий меня вопрос.
– А-м-м… ну, пока что, явной угрозы я не вижу, – спокойно отвечает мой телохранитель. – Но, Катерина Андреевна, давайте будем осторожными. Ну так, на всякий случай.
Я отвечаю, что конечно, будем осторожными, а сама, опять же, на всякий случай, проверяю наличие электрошокера в своей сумке.
Тревожное состояние отступает, когда выехав на проспект, я вижу в зеркало заднего вида внедорожник Герасима. Все будет хорошо. В конце концов, я же не на кладбище ночью отправляюсь погулять, а реально в людное безопасное место, да еще и не одна, да еще и с охраной. Что со мной может случиться? Тревожный колокольчик в сознании смущенно утихает, наконец, и подъезжаю я к ТЦ уже веселая и готовая к любимому женскому развлечению – самозабвенному просаживанию денег на всякие безделушки. Даже радостно думаю о том, что выберу себе все, что сама захочу, а не то, что выбирает для меня Котяра.
Так, весело улыбаясь, подхожу к месту встречи со Светой. Она выглядит озабоченной, но пытается улыбаться. Что с ней не так? Интересно, она все еще чувствует себя неуверенной в Мишиных чувствах? Или ей неловко, что пришлось просить меня о компании?
– Привет. Все хорошо? – не удерживаю я свой настороженный вопрос.
– Да, все хорошо.
И снова ее улыбка не кажется мне искренней. Тревожный колокольчик воспрял и звякнул, а я снова глушу его мыслями о том, что сейчас начнется шопинг-терапия и все будет весело и радостно.
И мы начинаем забег по магазинам. Действительно, цены в этом ТЦ оказались не кусачими, поэтому уже через несколько минут наши руки наполняются разноцветными пакетиками.
– Мне нужна какая-то кофточка потеплее. Вот, смотри, кажется, здесь есть что-то симпатичное, – говорит Света, указывая на витрину очередного бутика.
Я соглашаюсь, хотя вижу, что этот магазинчик не из дешевых. Пять минут и в наших руках уже парочка вещей на примерку. Бодренько шагаем в специально отведенные для этого комнаты под пристальным взглядом продавщиц и охранника бутика. Че вам? Думаете, не купим? А вот возьмем и купим, хотя, конечно, на такое барахло денег все равно жалко. Но мы настроены «гулять, так гулять» и никто нас не остановит!
Договариваемся со Светой выйти, показаться друг другу в обновке и расходимся по соседним примерочным.
Я не успеваю сообразить, что случилось, когда я вошла в комнатушку с высоким зеркалом. Чьи-то сильные руки хватают меня сзади, прижимают к моему лицу что-то наподобие полотенца с жутким мерзким запахом, вдыхать который мне совершенно не хочется, но физиология такова, что вдох неизбежен. Единственное, что я успеваю подумать: «Герасим шел за нами, но в сам бутик не заходил, остался у двери. Пипец! Он меня потеряет…»
И все, дальше – полная темнота.
