Текст книги "Творец счастья (СИ)"
Автор книги: Alexianna
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)
Глава 8
Катя
Хорошо, что Варя поехала со мной. Я сама бы никогда не додумалась включить диктофон. Хотя, чем эта запись может помочь? Риторический вопрос…
– Спасибо, Варь, – говорю я, выруливая на проспект, который ведет к нашему микрорайону.
Руки дрожат, а сердце выпрыгивает из груди. Ну вот почему, почему этот злодей прицепился ко мне? Я ж не секс-бомба, я же, как сказал мой бывший, обычная крестьянка, мля…
Кошусь на подругу, которая внимательно прослушивает запись и радостно вещает:
– Ну вот, теперь не потребует плату за машинку.
Я лишь качаю головой и сосредоточиваю внимание на дороге, когда проезжаем круговой перекресток. Не хватало мне еще стукнуть эту красавицу на десятой минуте владения ею. Вот Кирилл Иванович бы… э-м… «удивился»!
Тем временем Варя изучает салон авто и содержимое бардачка.
– Уау! Новенькая, пахнет заводом, м-м-м… и блестит вся! И окошки открываются кнопочкой, красота-а-а… ага, а вот документы и дарственная. Крутой мужик, Кать! Все предусмотрел. А-а-а, мне б такого! Чтоб авто подарил безвозмездно, а-а-а! – театрально изображая блаженство, она закатывает глаза.
– Что-то я не очень в восторге, Варь, он ведь не отстанет. Теперь тем более. Будет считать, что я ему обязана. Хреновая ситуация, если честно.
– У нас есть запись. Безвозмездно – значит ДАРОМ! – выделив последнее слово, утверждает она.
– Ты серьезно думаешь, что эта запись его остановит? Ха, – скептически усмехаюсь.
– Так, давай мы сейчас разберемся в твоей психологии, Катерина! Мужик ахренительно привлекательный – это факт. Отсюда вопрос: тебе он нравится?
Я молчу. Варя не унимается:
– Говори, давай! Нравится или нет?
Я молчу.
– Если не можешь сказать – моргай. Один раз – «Да», два раза – «Нет». Опаньки, засчитан ответ «Да», – хохочет эта неугомонная.
– Варь, прекрати. Это не смешно, – я начинаю злиться.
– Дуреха ты, Катька. В свете последних событий могу вынести свой вердикт: первое – ты ему нравишься. Иначе бы не подарил такую классненькую машинку. Даже могу предположить, что мужик влюблен.
Я пытаюсь протестовать, но подруга останавливает властно:
– Дослушай! Второе – если бы просто попользоваться хотел, ему было бы похер на чем ты ездишь и как ты ездишь, где живешь, как тебя зовут. Но ведь, сама видишь, нашел тебя, узнал, как все случилось и попытался помочь, по возможности. Третье – предполагаю, понимает, что был груб, или совсем не нежен, поэтому попытается возместить, так сказать, моральный ущерб. А это говорит о том, что не говнюк он вовсе, а очень даже нормальный. Ну, мало ли чего он злой был в ту ночь? Просто ты ему попалась «под горячую руку», я так думаю. Может его там совесть загрызает сейчас, насмерть.
Я, конечно, понимаю, что Варя в чем-то права. К тому же, что тут уже отпираться – ответ «Да», был засчитан верно. Вот вчера перед сном полчаса пялилась на его фотку в телефоне, а в трусах было горячо и мокро.
– Что тебя не устраивает? Ты сама говорила, что хорош он в койке. Получай удовольствие и подарки. Разве…
– Не хочу быть шлюхой! – перебиваю я ее эмоциональную речь. – А именно так и будет. Потрахает – заплатит, опять потрахает – опять чем-нибудь заплатит. Такие, как он, только ТАКИЕ отношения и практикуют.
– О-о-о! Конечно! Ужас какой! Этот вариант не вписывается в твои понятия о чести! Тебе нужен другой вариант: потрахает, и еще не факт, что тебе понравится, – тычет она в меня пальцем, – а потом ляжет себе на диване и будет ждать, что ты его накормишь, причем за свои деньги, обстираешь, выдраешь ему квартиру, ползая на карачках. А он в это время будет считать тебя домохозяйкой, сам будет бегать по бабам и им подарки дарить за «потрахаться». А что? Катюха у нас отлично подходит на роль жены – очень удобная персона. Подарков не просит, сама на себе все тянет, да еще и ублажает. Ну что, так лучше?
Варя упирается в меня взглядом в ожидании ответа. Я бы промолчала, но вижу, что не выйдет. Придется отвечать.
– Мне бы кого-нибудь попроще. Обычного бы мне, а не такого красавца и богача… Я его боюсь и не доверяю. И не верю в его бескорыстие. Он же хищник – вся его физиономия об этом говорит. Сожрет и не подавится. К тому же, с ним невозможно нормально разговаривать, ты же видела. Если что – хватает и делает, что ему хочется. Слова «нет» не принимает. Что у нас может получиться?
– Ладно, правильная ты моя, я тебя понимаю, – сдается подруга. – Давай лучше музычку послушаем. Смотри, тут флешка. «Музыка для Кати» написано на наклейке.
Когда из динамиков начинает литься моя любимая соната, я задерживаю дыхание… Честно, не ожидала. Наверное, он видел диски в моей старой машине и теперь знает, какую музыку я предпочитаю.
– А вот еще один плюс ко всем его минусам! – тут же делает свой вывод Варвара. – Кать, видишь, для тебя старался. Кто кроме тебя в здравом уме будет слушать эти скрипичные запилы?
Я тяжко вздыхаю, соглашаясь с подругой.
Глава 9
Кирилл
Прошла неделя с того дня, как я подарил Конфетке машину. Каждый день порывался позвонить, а потом понимал, что не знаю с чего начать разговор. Я ведь опять, можно сказать, «насильничал», ну то есть насильно заставил принять мой подарок. Дикость какая! Не могу понять, как все так дебильно получается?
А что я хотел? С самой первой нашей встречи все пошло не так. С каждым днем мысль о том, что я виноват, въедается в сердце. Думал загладить вину. Думал, она обрадуется подарку. Думал, увижу ее радостную улыбку и восторг в глазах. Ну, как это обычно бывает, когда даришь девушке дорогие подарки. Но оказывается, что не все девушки рады подаркам. Эх, Катерина Андреевна, что же ты такая… такая… не такая, как все?
И что дальше? Забыть о ней?
Нет, забыть – не вариант. Хочу ее видеть. Вечер пятницы, теплый осенний вечер – хороший момент, чтобы пригласить Конфетку на свидание. Это ж и ежу понятно: позлится немного, ну покапризничает, а потом, смотришь, растает и простит. Ну что ж, тогда за цветами и на Городецкую. И без Миши на этот раз.
Герасима больше к себе не отзывал. Сказал ему, чтобы за Катей приглядывал. Можно сказать, что насильно ей телохранителя приставил. Но мне так спокойнее. Буду знать, что с ней ничего плохого не случится. А то мало ли какие джигиты опять похитят. И, чего уж там кривить душой, хочу убедиться, что у нее нет мужика. Вот такой я мудак, мля…
Звоню Герасиму, спрашиваю, дома ли Катя. Говорит, что после работы вернулась домой и не выходила. Потоптавшись еще в офисе, не понятно почему, может набираясь смелости или наглости, уж не знаю, решаюсь все-таки отправиться к Конфетке.
В руках букет белых роз, в кармане бархатная коробочка с золотой цепочкой и кулоном в виде сердечка. Банально, понимаю, но это, так сказать, стандартный набор для первого свидания. Пойдет. Но вот почему сердце так взволнованно бьется?…
Поднявшись к ее квартире, решительно жму на звонок. Катя открывает, не спросив «кто там» и не посмотрев в глазок. Может ждала не меня, поскольку ее улыбка от вида моей персоны резко сменяется на серьезное и даже немного хмурое выражение лица.
– Привет, – улыбаюсь я, протягивая букет.
Она не двигается. Букет зависает между нами в проеме двери.
– Здравствуйте, Кирилл Иванович, – приветствует она меня голосом, в котором ни тени радушия. – Чем обязана?
Ну как она так может злить меня каждый раз? Ну что, так трудно взять цветы и пригласить меня в квартиру? Стою тут, как пионер малолетний.
– Может я зайду все-таки? Здесь разговаривать неудобно, – делаю многозначительный кивок в сторону лестницы, в пространстве которой где-то уже слышны шаги потенциального свидетеля нашей неловкой сцены.
– Если только разговаривать, то заходите, – сдается она, отступая в прихожую.
Уже лучше. Так, сейчас о погоде, о музыке, о фильмах, о прогулках под луной…
– Цветы возьмешь уже? – говорю, а в мыслях проносится: «Мля, Кирилл, ты дебил. Кто так девушке цветы дарит?»
– Я цветы не заказывала, – в ее голосе сталь.
– Я заказывал для тебя. Не нравятся?
Катя рассматривает букет с видом знатока-ботаника.
– Ничего так, красивые.
– Возьми.
– Зачем?
Театр абсурда, мля. У меня начинает подниматься давление, это точно. И еще, все слова куда-то пропали – не знаю, что сказать, вернее, говорю что-то не то…
– В вазу поставишь, чтоб не завяли.
– Логично, – кивает она, берет букет и кладет на тумбочку у телефона. – Это все?
Я только набрал воздуха, чтобы, наконец, сказать ей, что она «луноликая звезда моих ночей, бриллиантовая услада моих очей» и так далее, в духе восточных баллад, как раздается звонок в дверь.
На пороге подружка.
– Проходи, Варя, – радуется моя «луноликая».
– Здрасьте, – Варя удивленно рассматривает меня с ног до головы. – Кирилл Иванович пожаловали. И с чем на этот раз?
И вот как они меня обе бесят своими скептическими улыбочками. Особенно эта подружка. Приперлась тут – испортила нам весь диалог. Но не был бы я Кирилл Рузанов, если бы не довел дело до конца.
– Хочу Катерину Андреевну на свидание пригласить, – уверенно говорю, а потом добавляю. – В ресторан «Домино».
– Мой желудок не переваривает ресторанной пищи, – Катерина неприступна, как скала. Ну конечно, с «группой поддержки» ведь.
– В кино тогда, – я настойчив, чтоб ты знала.
– У меня есть телевизор и кино я уже видела.
Это детский сад какой-то. Епть!
– В театр? На выставку? На гонки Формулы-1? Попрыгать с парашютом? В филармонию, на концерт балалаечников? – перечисляю я возможные варианты развлечений на вечер, а сам уже начинаю закипать.
Катя продолжает качать головой, мол «нет».
Я, взрослый мужик, тридцати трех лет от роду, владелец успешной компании и гостинично-кемпингового комплекса «Дубравушка», я – красавец-сердцеед в костюме «тройка», стоимостью полштуки баксов, стою перед худосочной девчонкой и ее злодейкой подружкой в прихожей блочной двушки и чувствую себя гребаным школьником, которому ни за что не дадут списать домашку по математике. Все с меня хватит!
– Варвара, могу я поговорить с Катей наедине? – угрожающе смотрю на подружку.
Катя хватает девчонку за локоть, мол «не пущу никуда». Варя делает многозначительный взгляд, который означает «извини, дорогой, подругу не брошу».
Я нервно начинаю хохотать. Ну и хрен с вами!
– Ясно, Катерина Андреевна. Я вашу позицию понял. Только думаю, что встретимся мы с вами даже раньше, чем вы себе это можете представить. Тогда и обсудим наши с вами не простые отношения. Доброй ночи.
Не дожидаясь ответного «и вам так же», разворачиваюсь и выхожу из квартиры. Мне стОит больших усилий сохранять спокойствие, пока иду к машине. Не хочется показывать свою злость и раздражение бабулям, собравшимся у подъезда.
Шарю по карманам в поисках ключей, натыкаюсь на бархатную коробочку. Верчу ее в руках и думаю: «Никому никогда не позволю играть моими чувствами! Хрень какая-то с этой Васильевой. Почему «нет»? Я что, урод какой-нибудь? А знаешь что, пошла ты нахрен, Катерина! Любая ахренительная красавица стечет мне под ноги по первому же моему желанию. А ты сиди в своей двушке и радуйся, что сказала «нет». Тоже мне, королева нашлась!»
Эти мысли немного взбадривают меня и я вздыхаю с облегчением. Потом усмехаюсь сам себе и со всей дури швыряю бархатную коробочку куда-то в клумбу. Вот так! Выбросить! Правильно. И выбросить этого рыжеволосого цыпленка из головы!
Сажусь в машину, включаю музыку и укатываю домой.
Глава 10
Катя
– Ну что, уехал? – спрашиваю Варю, которая подглядывает в окно за моим неудачливым ухажером.
– Нет. Стоит. Думает, – отвечает подруга. – Ой, Кать, я сейчас!
Варя стремглав бросается к входной двери. Я выглядываю в окно, и мое сердце вдруг сжимается, когда вижу отъезжающую со стоянки черную иномарку. Почему-то так грустно становится, как будто я только что потеряла что-то ценное и важное… Что со мной? Я ведь хотела отделаться от этого мужика, и вот, получилось. Ушел, хлопнув дверью. Но ни радости, ни облегчения я не ощущаю. Только грусть и… чувство потери.
Через пару минут возвращается подруга.
– Вот. Держи. Тебе приносил, сто пудов, – говорит запыхавшаяся Варя, протягивая мне черную бархатную коробочку, перевязанную розовой ленточкой. – Выбросил сгоряча. Я нашла. Давай посмотрим, что там.
Открываем и зависаем на минуту, разглядывая золотую цепочку с кулоном «сердечко», который поблескивает вкраплением маленького камушка.
– Это что, брыллиант? – не выдерживает подруга, делая большие глаза.
Я лишь пожимаю плечами. Откуда мне знать, вообще, как выглядит настоящий бриллиант? Я бы от простой стекляшки его не отличила.
– Думаю, что брыллиант, мать его! – не дождавшись моего ответа, делает заключение Варя. – Ну и дура же ты, Катюха!
А по моей щеке уже предательски катится слезинка. Согласна – я дура еще та…
Варя, заметив мой расстроенный вид, обхватывает меня за плечи и прижимает к себе.
– Катюш, котенок, ну что ты?
И тут я уже сдержаться не могу. Обняв подругу реву уже в голос.
***
Через час сидим с Варей на кухне, заливаем горе Пшеничной.
– Надо было мне уйти, – укоряет себя моя собутыльница. – А я, дура, послушалась тебя. У тебя же был такой вид, будто за тобой НКВД пришло, арестовывать, а не Кирилл Иванович с предложениями повеселиться. Даже с парашютом звал попрыгать. Хи-хи… Я бы попрыгала. А что, прикольно же. Эх! Надо было мне уйти. Вы бы договорились…
– Ага, – скептически поддакиваю я, выуживая хрустящие соленые огурцы из банки. Закуска скромная, но под водочку само то. – Договорились бы. Ага. До чего договорились? Ты видела его? Глаза горят, штаны топорщатся. Он бы меня прям в прихожей разложил, – закатываю я глаза.
– Ну и правильно бы сделал, – отвечает подруга хрустя соленым огурцом. – А сейчас что? Ушел ведь и не вернется же. Гордый.
И прежде чем позволить моим слезам выплеснуться новой волной, Варя, проглотив огурец, затягивает песню страдалицы-тетушки Чарли из Бразилии:
– Любовь и бедность навсегда,
Меня поймали в сети.
По мне и бедность – не беда,
Не будь любви на свете-е-е…
Я тут же подхватываю, и теперь мы в два голоса горланим:
– Зачем разлучница-судьба
Всегда любви помеха?
И почему любовь – раба
Достатка и успеха-а-а-а…
Лай-лай, лай-лай…
В конце второго куплета, когда наш дуэт по децибелам достигает почти оперных высот, а тела готовы рвануть по коридору в горячем страстном танго, краем уха слышу звонок своего мобильного.
Варя застывает с открытым ртом. Я тоже. Может Кирилл?
Бросаюсь к аппарату и отвечаю, не глянув, кто же там все-таки на проводе.
– Да… Стас? А-а… Как дела? – немного разочарованно отвечаю я собеседнику. – Да нет. Ничего. Завтра? Да, свободна. Куда? В клуб Адмирал?
Смотрю на Варю, которая неодобрительно хмурит брови.
– Ну-у… почему бы и не сходить, – продолжаю разговор. – Ладно. Договорились.
Кладу телефон на стол и наблюдаю осуждающую ухмылку подруги, мол «Кать, ну и нахрена тебе это?»
– Пойдешь со Стасом в клуб? – качая головой, спрашивает она.
– А почему бы и нет? – отвечаю, складывая руки на груди.
– Кать, это, конечно, твое личное дело, но этот Стас даже близко не валялся с тем твоим Кириллом. У этого Стаса все напускное и показушное. Ты разве не видишь? Я, как твоя лучшая подруга, советую тебе: с кем с кем, а со Стасом быть поосторожнее. Не серьезный он. Еще со школы было понятно, что разгвоздяй.
– Ну вот, как раз Стаса мне можно не опасаться. Мы ж его знаем вдоль и поперек. Он безобидный, хоть и показушный. Зато он веселый. А мне сейчас надо как-то взбодриться после разрыва с Игорем и после шока от Кирилла Ивановича. Честно, авторитет этого красавца-богача на меня уже давит так, что дышать трудно…
– Ой, Кать, чуть не забыла, – восклицает Варя и несется в прихожую к своей сумке. – Я ж тебе электрошокер раздобыла. У нашего охранника больничного выпросила. У них там на складе есть списанные, так он мне одолжил. Вот, держи.
Я разглядываю черный пластиковый предмет в форме пульта от телека с двумя железками в виде усов.
– А он вообще работает?
– Конечно. Но надо на зарядку ставить периодически. Нет! На мне не пробуй, – предупреждающе восклицает Варя, когда я беру в руки электроприбор. – И используй только в крайнем случае.
Я благодарю подругу и обещаю, что буду соблюдать меры предосторожности. Сидим несколько минут в молчании, закусываем огурцами.
– Ты все носишься со мной, как с ребенком. Спасибо, конечно, – нарушаю я тишину. – Ты лучше скажи, что там у вас с вашим доктором?
– Все по-прежнему, – вздыхает Варя. – Он же женат. Ты знаешь. А семью я разрушать не буду. У меня, видишь ли, тоже есть принципы.
Да, знаю я про Варину любовь на расстоянии. В больницу, где она работает медсестрой, год назад устроился новый заведующий отделением. Симпатичный мужик и Варе он очень нравится. К слову сказать, он тоже ей уделяет, хоть и маленькие, но знаки внимания. Варя же, узнав, что он женат, предпочитает держаться на расстоянии.
Жаль мне Варюху, переживает ведь. А вообще, она классная – добрая, умная, хозяйственная и очень ответственная. Ей бы такого же парня – доброго, сильного, ответственного и хозяйственного. У них бы была прекрасная семья и куча детишек. Я даже улыбаюсь, представив себе такую картину.
Чокаемся с Варюхой, выпиваем по пятьдесят и затягиваем уже более оптимистичную песню про цветущую калину.
Эх, жизнь бывает несправедлива к хорошим людям. Но кто знает, эта самая жизнь, может быть, еще повернется к нам с подругой солнечным боком. Хотя, мы не настолько наивны, чтобы нам хотелось улётного счастья, мы уже достаточно созревшие, чтобы надеяться на нормальную приятную стабильность…
Глава 11
Кирилл
Битый час валяюсь на диване в гостиной. Все бесит и раздражает. По телеку муть просто редкостная, так что, пощелкав по каналам, выключаю его. Пробую слушать музыку – она, как-то неожиданно, не вызывает наслаждения, как обычно, она беспощадно разрывает в клочья все внутри. Трындец…
А в мозгу все время крутятся строчки из песни Высоцкого:
«Свежий ветер избранных пьянил, с ног сбивал, из мёртвых воскрешал,
Потому что, если не любил, – значит, и не жил и не дышал!»
И прицепятся же слова совсем не в тему… или в тему?
Топаю на кухню в поисках чего-нибудь вкусного, но даже мой любимый черничный пирог на вкус кажется травой. Я заболел что ли?
Снова валюсь на диван и лежу уже в полной тишине, пялюсь в потолок и пытаюсь вернуть свой прежний рабочий поток мыслей. Запрещаю себе думать о Конфетке, разрешаю себе думать о работе и ближайших планах поездок куда-нибудь в Европу. Люблю путешествовать, даже если это связано с работой.
Звонок мобильного. Смотрю на экран – Герасим.
– Да, – подскакиваю на диване. – Что случилось? Что? Вышла и села в иномарку? Ауди синего цвета… так-так… Вышла одна, без подружки? За рулем точно мужик? Ты сам видел? Куда едут? Да. Веди их, набери потом, скажешь, где остановятся.
Взлетаю на второй этаж в спальню, вытаскиваю из шкафа мой набор шмоток «мачо на охоте». Торопливо переодеваюсь и спускаюсь вниз.
– Мих, ты чем там занят? Поехали прокатимся.
– Куда? – спрашивает друг, выходя из своей комнаты и жуя бутерброд.
– Герыч позвонит, скажет, куда, – отвечаю я, рассовывая по карманам свой джентльменский клубный набор.
– Охота на Катят? – ехидно щурится Миша.
– Типа того. Хочу посмотреть, на кого она меня променяла.
– Ну-ну… – загадочно подхохатывает он и идет переодеваться.
***
Через пару часов заходим в клуб Адмирал. В этом клубе не только ресторан, но и бильярдная, а также танцевальный зал, в котором бывает еще и стриптиз. Интересно, куда мужик Конфетку привел? На стриптиз? Звездец!
Герасим звонит и сообщает, что Катя с кавалером отправились в ресторан. Ну, это уже лучше.
Мы с Мишей бывали тут часто, знаем барменов и администратора. Здороваемся со знакомыми. Нам предлагают пройти в вип-сектор, но я отказываюсь и мы занимаем обычный столик в зале, в самом темном углу, так, чтобы нас почти не было видно. Сейчас нам светиться ни к чему. Мы понаблюдаем.
Заказываем только пиво и я пробегаюсь взглядом по залу. Народу много, как всегда в этом заведении. Катерины не наблюдается. Странно.
– Кир, у тебя как с ревностью? – спрашивает Миша, хитро щурясь в улыбке.
– В смысле? – я непонимающе поднимаю бровь.
– В смысле, если они целоваться начнут, ты сразу его убьешь или у него будет все-таки шанс выжить?
– Посмотрим по обстоятельствам, – ухмыляюсь злодейской улыбкой.
Когда нам приносят заказ, Миша делает глоток пива, ставит стакан на стол, откидывается на спинку кресла и сквозь стекло подмигивает мне.
– Влюбился ты, братан, поздравляю. Стрела Купидона таки пронзила твое каменное сердце, ха-ха… Нет, ха-ха… не стрела, ха-ха… снаряд из ракетной установки «Катюша», ха-ха-ха… – ржёт этот юморист, мля.
– Гы-гы-гы, – передразниваю я друга, – очень смешно. Может у меня чисто спортивный интерес. Может просто хочу, чтоб подчинилась и сдалась. Запишу еще одну победу на свой счет, – пытаюсь оправдаться и улыбаюсь скептически. Не признаваться же, действительно, в том, что запала она мне в сердце и лишила душевного спокойствия.
Но снисходительная улыбка моя через минуту плавно перетекает в хмурую мину. Вижу Конфетку. Она выходит из коридора, ведущего к туалетам, подходит к столику, где сидит белобрысый мужик, по виду, похоже, ровесник Кати. И вот они мило беседуют о чем-то, улыбаются друг другу, а я уже начинаю нервничать. Ревность, говоришь?..
Взгляд не могу оторвать от этого золотистого цыпленка. Что мне в ней нравится? Не пойму. Может свежее личико с минимумом косметики, может то, что волосы аккуратно и как-то естественно заколоты на затылке, а одна шаловливая прядочка свисает с виска. Может платьишко простое и строгое, длиной чуть выше колен, а может… Стоп. А что это на ее шее? Я даже подаюсь вперед, чтобы лучше разглядеть. Ладно, мля! Я все увидел!
Новой волной во мне закипает злость. Нервно присасываюсь к пиву.
Миша видит мою реакцию и спрашивает:
– Что опять тебя взбесило?
– Да меня все, лядь, бесит, понимаешь?! Это вообще какое-то ахрененное издевательство!
– Спокойней, Кир. Дыши глубже.
Я дышу. Я, мля, дышу. Я наблюдаю. И я, ептать, на охоте! И да, я хищный зверь сейчас!
Все-таки решаю, что надо сказать другу о причине моего озверения, а то думает уже про меня всякую хрень.
– Вчера я ей в подарок вез цепочку с кулоном. Когда она меня отшила, я со злости выбросил подарок куда-то в кусты. А сейчас вижу на ней. То есть она от меня бы не взяла, сто пудов. А когда выбросил – подобрала. И надела мой кулон к другому на свидание. Ну вот есть у женщины мозг?!
– Да, я бы тоже взбесился, – соглашается Миша.
– В этот раз никакой пощады, – шиплю я, в ярости сжимая свой стакан с пивом.
Миша нервно подхохатывает.
Наблюдаем дальше. Не проходит и двадцати минут, как интересующая нас парочка, закончив с ужином, выдвигается в сторону бильярдного зала.
– А вот уже и лед тронулся, господа присяжные заседатели, – злодейски улыбаясь, показываю другу в их сторону. – Такой сценарий мне уже нравится больше.
Делая непринужденные мины, встаем и двигаемся в том же направлении.
Бильярдная в этом заведении – это просторный, но уютный зал с барной стойкой и четырьмя зелеными столами. Я бывал здесь не раз и знаю, что часто играют здесь серьезно и на деньги. Еще до нашего с партнером обогащения, путем создания процветающей фирмы, я в этом зале, бывало, выигрывал пару сотен баксов для поддержания, так сказать, штанов. Что ж, пора использовать навыки, приобретенные еще в школьной юности.
Пристраиваем задницы на высокие барные стулья и оглядываем зал. Ага, три стола уже заняты и там идет игра. У четвертого собирается группа. Решают насчет ставок и турнир начинается.
Мы лениво наблюдаем за происходящим. Катя сидит на барном стуле спиной к нам. Хорошо. Она не должна нас видеть. Пока что.
Ее хахаль выигрывает за тем самым четвертым столом, довольный собой, забирает куш. Его партнер меняется, игра продолжается и снова в пользу белобрысого. Катя хлопает в ладоши, радуется.
Я злодейски улыбаюсь: подожди, Конфетка, ща сказке придет конец.
Пока белобрысому везет, он вошел во вкус и сейчас чувствует себя королем бильярда. Что ж, теперь пора. Я киваю Мише и мы направляемся к четвертому столу. Ща, ты увидишь небо в звездах, король!
Миша становится сзади Конфетки. Молодец, братан, не дай ей уйти.
Я захожу в поле зрения белобрысого и Кати. Когда она переводит взгляд на меня, все эмоции ада молниеносно сменяются на ее лице.
А я нагло улыбаюсь ей и с легкой ленцой в голосе обращаюсь к ее хахалю:
– Какие ставки, господа?
Кто-то из присутствующих за столом отвечает мне, а я слежу за Катей. Она теребит кулон на своей шее, белеет, краснеет, опять белеет.
– Мужики, – обращаюсь я к игрокам, – мы же не школьники, чтоб на мелочь карманную играть.
Катя сползает со стула и пятится назад, но тут же утыкается в крепкую грудь Миши. Обессилено сникает, когда понимает, что ей не уйти. Вижу такую мУку в ее глазах, что хочется закончить этот фарс, схватить ее, затащить в машину и увезти к себе домой, уложить в свою кровать и прижаться к ней всем телом. Но я одергиваю себя. Ты, девочка, вчера сделала мне так больно! А я не готов это легко простить. Я, знаешь ли, не привык получать пинка под зад от мелких златовласых цыплят. Я тебе не зеленый юнец, меня уважают большие люди и ты, маленькая, тоже будешь уважать!
Объявляю, на какую ставку я готов сыграть, и бросаю пачку денег на зеленый стол. Белобрысый радостно соглашается, предчувствуя свою победу. Игра начинается.
Эх, белобрысый, знал бы ты, что «американка» и «покер» – это те две игры, в которых выиграть у меня удается одному из ста. И ты, не один из этой сотни, старичок.
В бильярд я играю с детства. Мы с отцом годами доводили наши удары и комбинации до совершенства. И эта практика не прекращается до сих пор. Так что, красавчик-блондин, ты сейчас о-о-очень удивишься.
Делая вид, что дается мне это с трудом, я выигрываю партию. Забирая куш и как бы воодушевившись, что удалось выиграть, предлагаю белобрысому отыграться. Вижу, мнется, сомневается, но я давлю на его мужское самолюбие и, поразмыслив, он соглашается.
Конфетка робко пытается вразумить своего бойфренда: «Пойдем отсюда, Стас…» Но белобрысый уже на крючке. Мы начинаем новую партию, в которой мой противник играет в долг.
Ох, гореть мне в аду за эту игру! Но я уже не отступлю, как бы не вгрызалась сейчас в меня моя совесть.
Спокойно, на полном расслабоне загоняю все шары в лузы и, опираясь на кий, спрашиваю белобрысого: «Ну, чем будешь платить, старичок?» Тот нервно сглатывает, пытаясь сообразить, как выйти из положения, потом предлагает еще партию в долг и обещает, а скорее, надеется отыграться.
Я отвечаю, что ставка уже слишком высока и нет смысла загонять его в еще бОльшую яму. А потом возобновляю вопрос: «Так чем будешь платить?»
Катя, пытаясь спасти положение, снимает цепочку со своей шеи и протягивает белобрысому. Я тут же перехватываю ее руку, смотрю ей в глаза и, обращаясь к ее бойфренду, говорю по максимуму сдерживая свой гнев:
– Если и есть еще что-то ценное у тебя, старичок, то эта малышка. Я забираю девчонку и списываю твой долг.
Зеваки, собравшиеся около нашего стола, начинают оживленно спорить насчет моего такого наглого предложения. Белобрысый ошарашенно переводит взгляд с Кати на меня и обратно. По его глазам вижу, что этот вариант его вполне устраивает, но озвучить свое решение он боится. Я, не долго думая, киваю, мол «по рукам», подхватываю Конфетку за талию и, не дожидаясь ее возмущенного визга, увожу из клуба.
Уже на парковке настойчиво подталкиваю «свой выигрыш» к нашему с Мишей внедорожнику, когда она выкручивается из кольца моих рук и бросает мне в лицо с вызовом:
– Ты – чудовище!
– Я? Я чудовище? – удивляюсь я в ответ. – Конфетка, ты серьезно думаешь, что в ЭТОЙ СИТУАЦИИ чудовище – я?!
Она гневно дышит мне в лицо и возмущается:
– Ты это все затеял специально! Ты…
– На месте твоего ушлепка нормальный мужик отдал бы свою тачку, а не свою девушку! – перебиваю я, так же гневно нависая над ней. – Вот эта синяя Ауди – его? Верно? Вполне бы пошла за ставку. Но он вот так просто отдал тебя незнакомому мужику! Хорош, мля, гусь! А ты? Ты! Вчера ты могла сказать «да» и сейчас, вместо этой вот хреновины, мы могли с тобой сидеть в филармонии и наслаждаться красивой музыкой!
Вижу, Конфетка вняла, осмыслила и сникла, поэтому мне не составляет труда впихнуть ее в свою машину. Сажусь рядом с ней. Миша прыгает за руль и спрашивает, заглядывая в зеркало заднего вида:
– Кир, на Городецкую?
– Миша, что за вопрос?! – я теснее подвигаюсь к своей пленнице и захватываю ее в объятия. – Я только что выиграл ахренительный ПРИЗ и собираюсь насладиться им в полной мере, используя всю свою безграничную фантазию!
Делаю многозначительные подергивания бровями, мол «ух, и насладимся сейчас!» Катя, кажется, перестает дышать и судорожно сглатывает.
А что ты хотела, милая? Вчера ты упустила шанс устанавливать свои правила, так что сегодня игра будет на моей территории и парадом буду командовать я.
– Домой едем, – смотрю на друга в то самое зеркало и вижу его настороженный взгляд. – Покажу Конфетке свою спальню. Обещаю, детка, буду нежен, как плюшевый вибратор моей тети Шуры, – добавляю уже больше для Миши, нежели для ошеломленного цыпленка, потому как его взгляд мне точно говорит, что он там себе уже думает обо мне всякую хрень.
