Текст книги "Великий диктатор. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Alex Berest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– Про Вернона Келла мне рассказал генерал Роберт Баден-Пауэлл во время своего визита в Гельсингфорс на Зимние олимпийские игры, – соврал я не моргнув и глазом. – Вас устроит такой ответ?

– Я ему не верю! – прошипел со своего места Николай Валерьевич Чарыков.

– Можете засунуть своё неверие себе в жопу, неуважаемый, – глядя прямо ему в лицо, ответил я на финском и, перейдя на русский, предложил. – Поинтересуйтесь откуда сие мне известно, у своего начальства, графа Витте. Он точно в курсе.

– Непременно поинтересуюсь, – зло кивнул Чарыков.

– Господа! Успокойтесь! Мы не для этого здесь собрались, чтобы ругаться. Матвей Матвеевич, подумайте, может у вас есть какое-то решение, которое устроит обе наши стороны?

– Я до сих пор толком так и не могу понять, кого вы представляете? Министерство иностранных дел или военную разведку? Одно дело, если бы ко мне обратился за помощью мой генерал-губернатор с просьбой от Михаила Александровича Таубе или представители генерала Монкевица, а другое, когда такое предложение делают дипломаты, да ещё в закрытом частном английском клубе. Что я должен думать? Может, это ваша частная инициатива и государство здесь абсолютно не при чём. Хорошо, что я вас знаю в лицо хотя бы, а то…

– Вот! Он ещё и про Монкевица знает, – каким-то уже совершенно скорбным голосом перебил меня Чарыков. – Откуда вы знаете Николая Августовича и место, где он служит? – вновь перешёл в обращении на вы, этот господин.

– Мой тесть, генерал-майор барон фон Коттен, служил в отделе Особого делопроизводства Главного управления Генерального Штаба, – пожал я плечами. – Так выходит, это не ваша отсебятина, а одна из операций Генерального Штаба?

– Михаил Фридрихович Коттен? Сын генерала Фридриха Оскаровича фон Коттена? – снова оставив меня без ответа, поинтересовался граф на русском с жутким акцентом.

– Да, – подтвердил я.

– Вот же! Выходит, мы с вами, Мэтью, родственники, – и видя моё недоумение – пояснил. – Через родственников вашей супруги. Мой второй сын, Пётр, женат на дочери Лагуновой Серафимы Фридриховны, родной сестры вашего тестя. Да и с Михаилом Фридриховичем мне приходилось пересекаться по долгу службы. Так он уже генерал, говорите?

– Получил генерал-майора по убытию в отставку после выполнения задания на Балканах.

– Вот! Вот он-то нам и нужен! – внезапно вскричал Николай Валерьевич Чарыков. – Матвей Матвеевич, извините что вгорячах наговорил вам лишнего. Не обижайтесь на старика. Выслушайте. Прошу.

– Сначала оскорбляете, а затем просите выслушать? Ладно, я весь во внимании, – огрызнулся я на просьбу этого дипломата.

– Ну, простите старика. Откуда же я мог знать, что вы родственник графа Бенкендорфа? – явно издеваясь, усмехнулся этот вполне себе ещё не старый мужчина.– Вы сказали, что ваш тесть вышел в отставку. А не могли бы вы назначить его коммерческим директором английского отделения вашей авиационной компании? Он же ваш родственник, а значит, никого в британской разведке не удивит это назначение. И нам будет проще работать через опытного коллегу. Что вы на это скажете?

– Да бога ради! Если он, конечно, согласится. Но после смерти царя Бориса Михаил Фридрихович был опять отозван на службу. Так что договаривайтесь с его начальством сами. Вот только он будет номинальным руководителем, коммерцией станет заниматься его помощник, которого я назначу лично. И желательно, чтобы это ему объяснили на месте, в Петербурге. Чтобы я не сомневался, что это всё-таки чья-то частная инициатива.

– Вот и отличненько, – как настоящий купец потёр руками Николай Валерьевич Чарыков. – Я как раз собираюсь возвращаться на родину, и по прибытии переговорю с вашим тестем.

Я только молча пожал плечами. Если тестюшка переедет в Англию, то со всем своим семейством. Чему я буду искренне рад. Тёща мне под боком точно не нужна. Но спросил я совершенно про другое.

– А как же переговоры и мирный договор? Вы же здесь именно для этого?

– По итогам двух войн и революции в Болгарии новую мирную конференцию планируют провести в Бухаресте. Поближе, так сказать, к месту, – пояснил мне молчавший весь наш разговор, больше похожий на перепалку, Константин Набоков. – Там же выберут и нового монарха для Болгарии.

…..

Визит к Гуверам, который состоялся через два дня после памятной встречи в «The Arts Club», прошёл тихо, мирно и вполне себе результативно. Семья будущего президента США жила на самой окраине Лондона, в местечке Хамптон-Уик. Водитель Остина прекрасно знал громадный город и доставил меня с Татьяной к месту встречи точно в назначенное время.

Нам очень повезло, что и сам Гувер и его жена Луиза прекрасно владели немецким. Ибо английский язык моей супруги был ещё откровенно слаб.

За столом о делах не говорили. Развлекали друг друга интересными историями. Луиза поведала нам, как её тогда ещё жених Герберт, сделал ей предложение при помощи телеграфа из Австралии, где в это время работал на прокладке железной дороги. Сам Гувер делился своими впечатлениями о посещении Китая и Российской империи. Я же рассказывал про постройку небоскрёба, копию Нью-Йоркской гостиницы «Манхетен» и всякие забавные истории из детства.

Их старший отпрыск, Герберт Гувер-младший, ждал, что я привезу ему новую книгу о приключениях Питера Пэна и очень расстроился, узнав, что продолжения не будет. Пришлось рекламировать другие свои книги и обещать, что непременно их ему отправлю. Младший же сын Гуверов – Аллан, в силу возраста за обедом интересовался только розеткой с яблочным вареньем, до которого был явно большим любителем.

Сразу после обеда я с хозяином уединился в курительной комнате, где мы подробно обсудили моё предложение и договорились ещё раз встретиться в офисе компании «Bewick, Moreing and Company». Как я понял, Герберт Гувер хотел уменьшить собственные расходы и привлечь к разработке хромовых руд людей, с которыми долгое время сотрудничал. Я же ничего против этого плана не имел. Если это ускорит строительство железной дороги к будущему Мурманску, то я буду только рад.

…..

Попросить протекции у принцессы Марии моя супруга так и не решилась. И для того, чтобы её чем-то занять, я выделил деньги на приобретение экзотических животных для Гельсингфорского зоопарка. Ведь я обещал своим пионерам, что привезу из Англии кенгуру. Так почему не привезти ещё и пингвинов, страусов и коалу с тасманским дьяволом?

Прелиминарный договор с Августом Фабрициусом, хозяином нашего зоопарка, у меня уже был, осталось только найти и купить этих животных. Благо, что подобное было возможно. Лондонский зоопарк на этом, кстати, и зарабатывал, разводя на продажу разных экзотических животных. Вот я Татьяну и озаботил данной проблемой, а сам рванул в Шотландию на верфи, где строились заказанные нами ледоколы.

В конце августа стало известно о предварительном соглашении всех балканских стран по итогам войны и революции в Болгарии. Напечатанные в английских газетах карты территориальных изменений, плюс-минус лапоть совпадали с картами из моего мира. Насколько я их помнил.

Получила независимость Албания. Вроде бы чуть-чуть крупнее стала Черногория за счёт присоединения города Шкодер. Да и Греции достались земли Болгарии на Эгейском побережье. Османская империя на Бухарестской мирной конференции сумела отстоять Эдирне, который отбила у болгар, воспользовавшись их революцией. Получила свой профит и Румыния, которая увеличила свою территорию за счёт болгарской Добруджи. Но самой главной и обсуждаемой в Англии новостью стало преобразование Болгарии из царства в великое герцогство во главе с Александром Петровичем Ольденбургским.

Судя по статьям в прессе, выбор новой династии одобрили почти все участники мирной конференции. Россию устраивало то, что Англия, Германия и Франция согласились с их кандидатурой. Англии же и Германии было достаточно того, что Российская империя не выдвинула никаких дополнительных требований насчёт черноморских проливов. А Франция, согласилась на русский сценарий восстановления монархии только ради того, чтобы не допустить к власти Фердинанда Филиппа Саксонского из Саксен-Кобург-Готской династии, предложенного Австро-Венгрией.

Как по мне, то выбор новой болгарской династии был откровенно непродуманный. Александру Петровичу было уже шестьдесят девять лет, а его единственный ребёнок, Пётр Александрович, хоть и был женат на сестре Николая II, но, в силу своей сексуальной ориентации, шанс на появление потомства имел минимальный. Может, Великие державы, соглашаясь на предложение России, знали об этом, поэтому и приняли это решение?

Как бы там ни было, я был только искренне рад, что война на Балканах закончилась и не переросла в мировую раньше времени. Был я так же рад, что нигде, ни в одном издании не упоминалось моё имя, как виновника гибели болгарского царя и цесаревича. Зато вовсю обсуждались перспективы применения бомбардировщиков. Правда, в основном почему-то как угрозу военно-морскому флоту.

Впрочем, мне некогда было отвлекаться на новости. Перед своим убытием на Бухарестскую мирную конференцию король Великобритании Георг V сдержал своё слово, и мне продали электротехническую фабрику «Sterling Telephone Electric» в Дагенхеме. Поэтому, к неудовольствию Татьяны, мне пришлось задержаться в Англии, подыскивая управляющего и занимаясь организацией переноса оборудования и технологий в княжество.

В Финляндию вместе с супругой и купленными ею редкими животными, на арендованном мною судне отправлялся цех по производству телефонов-автоматов и набранные по объявлению специалисты для различных предприятий – как для «Хухта-групп», так и для лично моей «ХухтаХухта». Обратно это судно должно было доставить станки и оборудование для производства стиральных машин и колючей проволоки. С началом войны в следующем году Англия и Франция купят у меня любое количество этой проволоки.

Татьяна сделала вид, что обиделась на то, что я решил задержаться в Великобритании, но пропускать начало занятий в университете не захотела и, пообещав мне всё припомнить, убыла в Гельсингфорс. Я на её шуточные угрозы мог только грустно улыбнуться, так как у меня весь день был расписан буквально по минутам. Ведь кроме посещения верфей и вникания в управление электротехнической фабрикой, пришлось с головой погрузиться в процесс переделки «Austin-Rapid» в бронеавтомобиль.

Это был единственный автомобиль Остина, который использовал мой лицензионный двигатель мощностью в сорок лошадиных сил. Все прочие автомобили этой фирмы имели местные слабенькие моторы, которые не могли тащить бронированный корпус. Кроме двигателей, проблема была и с колёсами, которые пришлось делать парными.

И только в октябре я смог покинуть Англию. А если точнее, то Шотландию, поучаствовав в качестве пассажира в первом перелёте нашей авиакомпании по маршруту Эдинбург – Христиания.

…..

Ноябрь 1913 года. Город Бетесда, США.

Матти Тюр очень переживал, что мистер Олдрич будет недоволен сильным запахом бензина, поэтому специально потратился на приобретение новомодных финских топливных канистр. Ничто, ни одна мелочь не должна была сорвать сегодняшнюю акцию. Если всё пройдёт хорошо, то он наконец по-настоящему разбогатеет и сможет обеспечить своим детям безбедное будущее.

Как же всё хорошо начиналась два года назад, когда он с супругой Сельмой и дочкой Альмой прибыл в США. Денег, которые он экспроприировал у своих бывших соратников по финляндской партии активного сопротивления, хватило на неплохую квартиру и небольшой оружейный магазинчик в Сан-Франциско.

Через год у них родился долгожданный сын, названный Теодором в честь тогдашнего американского президента. И казалось бы, жизнь наладилась. Дела шли в гору, появились постоянные покупатели. Он даже смог позволить себе купить автомобиль, надеясь в будущем совершать выездную торговлю в Сакраменто и Лос-Анджелес.

Никто их не искал и ничего им не угрожало. Прошли те времена, когда он мотался по всему княжеству, создавая боевые ячейки и совершая убийства русских чиновников. Но на всякий случай он сменил свою фамилию с Туркиа, сократив её до Тюра (Tyr).

– Тебе теперь осталось потерять руку, и сможешь представляться сыном Одина, – смеялась его Сельма, когда узнала их новую фамилию, вписанную в американские документы.

– Ну а чем я не бог чести и войны? – в ответ смеялся он.

А утром 18 апреля 1906 года его жены не стало. Её убило сильное землетрясение. Их дом устоял, но осколки выбитых оконных стёкол нанесли Сельме столь серьёзные ранения, что она отошла в мир иной за несколько минут. Матти даже не успел ничего толком сделать до того, как она перестала дышать.

После похорон он вполне удачно продал свой дом и перебрался с детьми на восточное побережье, в Вашингтон, подальше от землетрясений и от тяжёлых воспоминаний. У него даже один раз мелькнула мысль вернуться в Суоми. Но она как мелькнула, так и пропала.

Открывать магазин и вести дела в одиночку, без супруги, ему не хотелось. Благо, что подросшая Альма, взяла на себя все заботы по уходу за годовалым братом. Помыкавшись пару лет на разных работах, он смог пройти отбор в службу специальных агентов при генеральной прокуратуре США.

Бюро расследований, созданное по инициативе тогдашнего главного федерального прокурора Чарльза Бонапарта, остро нуждалось в телохранителях и секретных агентах. Принятый в конце прошлого века «Анти-Пинкертоновский закон» не рекомендовал сенаторам и конгрессменам иметь охранников из частных компаний. А полиция Капитолия, на которую переложили эту ответственность, была ограничена бюджетом в найме новых сотрудников.

Так что, отлично стреляющий, не растерявший за прошедшие годы своей прекрасной физической формы, да ещё и умеющий водить автомобиль, Матти Тюр был сразу зачислен в штат бюро агентом второго класса. А ещё через пару лет он дорос до агента первого класса и был назначен постоянным телохранителем и водителем к Нельсону Олдричу, сенатору от штата Род-Айленд.

Его подопечный оказался человеком покладистым и вежливым. За всё время службы у Матти всего пару раз возникали конфликтные ситуации с мистером Олдричем. И то – по вине последнего. Первый раз это было, когда сенатор однажды потребовал изменить маршрут движения и заехать в один из неблагополучных районов Вашингтона. А крайний, когда мистер Олдрич не взял его как телохранителя на встречу с какими-то банкирами.

В последнее время сенатор зачастил на виллу мистера Гласса, которая располагалась на окраине Бетесды на берегу реки Потомак. И именно там, в этой вилле, Матти и подслушал разговор между его подопечным и сенаторами Картером Глассом и Арсеном Пуджоу про предстоящее голосование по поводу принятия закона о каком-то федеральном резерве.

Само обсуждение закона его не заинтересовало, а вот деньги на подкуп голосов конгрессменов и сенаторов, которые должен был выделить Джон Рокфеллер-старший – очень даже заинтересовали. Тем более, что в разговоре речь шла о просто безумной по мнению Матти сумме в шестьсот тысяч долларов.

Он долго взвешивал все плюсы и минусы, но всё же пришёл к выводу, что такой шанс выпадает крайне редко. Заполучив такие деньги, он сможет обеспечить себе безбедную старость и дать детям отличное образование и стартовый капитал. Правда, присутствовал и серьёзный отрицательный момент. Он мог не справиться и погибнуть, обрекая своих детей на сиротство и бедность. Но он всё же решил рискнуть. И вот сегодня этот день настал.

Действовать он решил тихо. Хоть вилла и была расположена довольно уединенно, а также была обнесена внушительной оградой, Матти не хотел поднимать шум раньше времени и рисковать нарваться на случайную пулю. Первыми от его ножа пали слуги. Немолодая горничная по имени Марта и хромоногий садовник-негр Джим.

После этого он разобрался со своими коллегами-телохранителями. Предварительно их разделив. Не ожидавшие подвоха с его стороны, водитель и охранник Рофеллера-младшего, пошли, якобы на зов своего хозяина, переданный через него и были им зарезаны в длинном коридоре, соединявшем господскую половину с комнатами слуг.

Вернувшись, он хладнокровно убил и двух оставшихся мужчин, телохранителей Гласса и Пуджоу. И только после этого достал из наплечной кобуры пистолет Браунинга, щёлкнул предохранителем и, дослав патрон, направился к комнате, где собрались сенаторы и присоединившийся к ним Рокфелер-младший, который и привёз нужные Матти деньги. Спокойно вошёл и расстрелял всех находившихся в комнате.

Денег оказалось даже больше, чем он рассчитывал. Саквояж был набит пачкам купюр достоинством в пятьсот и тысячу долларов. Даже по его скромным подсчётам, внутри находилось не меньше миллиона. Но, прежде чем радоваться, он решил закончить начатое.

Проверил расстрелянных и добил подававшего признаки жизни Джона Рокфеллера-младшего. Сходив к своему автомобилю, принёс канистры с бензином и обильно полил им трупы и мебель. После чего обменялся документами, часами и драгоценностями с охранником сенатора Гласса. Они были примерно одного роста. Бумаги-то сгорят, а вот массивный стальной браслет, который Матти носил показательно на руке последние две недели – точно уцелеет. Пусть следствие сразу пойдёт по ложному пути. Тем более, что этот охранник, Исайя, был судим по малолетству за разбой. Вот пусть и думают на него. А Матти в это время будет уже далеко вместе со своими детьми и деньгами.

Глава 9

Глава 9

Гельсингфорс. Вилла «Летний берег».

– Ну и что у тебя такого страшного случилось, что ты меня вытащил из постели чуть свет? – раздражённо попенял я деду Кауко. – Я с Татьяной больше двух месяцев не виделся. Да и воскресенье сегодня, можно было подольше поваляться. Чего тебе дома не сидится? Или молодая актриса уже приелась?

– Да это, – дедуля аж стушевался от моего напора. – Я это, помощь мне твоя нужна. Беда у меня.

– Дома что-то случилось? Заболел или помер кто-то? – сразу подобрался я.

– Нет. Дома всё в порядке, если не считать, что твоя сестрица Анья вновь брюхатая. У меня проблемы с небоскрёбом. Не дают мне его строить.

– И из-за этого ты украл у меня с супругой замечательное утро? Ну ты и…

Договорить я не успел. В кабинет зашла дежурная служанка с кофейником и подносом с бутербродами.

– Спасибо, Акка, – поблагодарил я женщину и позволил налить себе полный бокал горячего кофе. – Будь добра, сделай чаю господину Хухте, – кивнул я на деда, помня его вкусовые предпочтения.

Пока служанка делала деду Кауко чай, я успел выпить свой кофе и слопать пару бутербродов с маслом и сыром.

–Ну так что у тебя случилось? – обратился я к деду, который, отдуваясь, цедил чай из стакана в вычурном мельхиоровом подстаканнике.

– Мне запретили творить раствор рядом со строительной площадкой, – не очень понятно объяснил старик. – Мы не можем приступить к заливке колонн первых трех этажей.

– А подробнее? Что конкретно тебе запретили, и почему вы не можете готовить раствор на территории стройплощадки?

– Ну, тут такое дело, – вновь замялся старик. – Я же предложил нижние этажи полиции, как ты и подсказал, а городское казначейство на это обиделось. Они хотели сами занять эти три этажа.

– Ты что, им сначала предложил в аренду помещения, а только затем полиции?

– Нет. Я обоим департаментам предложил помещения в строящемся небоскрёбе. Кто же знал, что их руководители в ссоре?

– Решил погнаться за двумя зайцами? На тебя это похоже. Сразу узнаю своего деда. И что? Причем здесь изготовление раствора? У вас что, земли свободной нет?

– Да, именно так. Нет земли. Мы раньше стройматериалы складировали на территории бывшего сквера. И там же раствор готовили. А нас оттуда город выгнал. Вот мы и забили всю стройплощадку камнем и железом, а место под подготовку раствора не осталось. Корыта под него знаешь сколько места занимают? А нам уже надо заливать основные несущие колонны. И что делать – я даже не знаю. Может, ты что посоветуешь?

Я уже хотел съехидничать и предложить ему уйти на отдых, но вовремя спохватился. С этого старика станет так и сделать. Свалит всё на меня и поедет куда-нибудь на воды, похоть свою тешить. А мне потом отдувайся.

– Деда, через площадь от твоей стройки, за зданием старого вокзала, располагается наша фармацевтическая фабрика. Кто тебе мешает складировать материалы и творить раствор на её территории?

– Вот же! – дедуля аж за голову схватился. – Совсем старым стал, голова уже ничего не соображает. Как я сам до этого не додумался-то? Спасибо тебе, Матти! Вот не зря я тебя так рано разбудил. То боженька так повелел, не иначе!

Дед поискал глазами распятие или какой образ, но в моём кабинете были только портрет Топелиуса и фотография Николая II в броневике. Вот на изображение последнего он и перекрестился.

– А чего вы не пользуетесь бетономешалкой? – ляпнул я и осёкся, поняв, что ни разу в этом мире не видел простых гравитационных бетономешалок, да и автомобильных тоже.

– Чем-чем не пользуемся? – не расслышал мой вопрос дедуля.

– Да вот мне в голову очередная придумка пришла. На тему, как тебе помочь. Сейчас схему накидаю, а денька через два-три предоставлю тебе аппарат, который ускорит время приготовления раствора и места будет мало занимать.

Как выглядит и устроена простая бытовая бетономешалка я прекрасно знаю. Брал в аренду у соседа по даче в своём первом мире, для бетонирования дорожки. Только вот пришлось её предварительно отчищать от щепы. Кстати, а почему от щепы? А! Точно!

– Арболит! – не сдерживаясь заорал я так, что перепугал деда Кауко, который даже подпрыгнул от неожиданности.

– Ты чего орёшь, помпо? Какой такой арбалет? Зачем тебе самострел?

– Извини, деда. Я не про арбалет. Я вспомнил про стройматериал, который можно легко сделать в наших условиях. Ладно, не важно. Я сейчас позвоню фон Вальбергу и попрошу его предоставить тебе достаточно свободного места для размещения материалов. А ты езжай, распорядись там.

Как только дед Кауко уехал, я сразу же взялся за рисование и вычерчивание. С бытовой гравитационной бетономешалкой разобрался довольно быстро. Даже есть кому поручить её проектирование, испытания и производство. На «Электроприборе» уже есть готовые электродвигатели и барабаны. Правда, от стиральных машин. Но не думаю, что будет большой проблемой их переделать. Вот только надо сделать не только с электрическим приводом, но и с ручным или с возможностью запитать смеситель от внешнего движителя.

Да и большие бетономешалки для установки на автомобиль – тоже не проблема. Большая вращающаяся бочка с неподвижным винтом Архимеда внутри. Запитать вращение от автомобильного вала или поставить отдельный двигатель. Вращается барабан в одну сторону, винт не даёт раствору вытечь и предотвращает расслоение бетонной смеси. А вращение в противоположную сторону – ускоряет выход раствора из барабана.

Вот только, для создания подобного автомобиля надо будет съездить в Або. Там как раз Густав Эрикссон запустил в серию трехосные грузовики. Он так и не оставил идею, построить автомобиль с моего рисунка.

В 1910 году во время сильного снегопада в Улеаборге мне пришлось для уборки снега построить шнекороторную установку на основе советской установки «Д-470». Я её зарисовал, как помнил, на базе грузовика «ЗиЛ-157». Тот рисунок увидел Густав Эрикссон и буквально влюбился в автомобиль.

Правда, выпускать изначально мы стали другой автомобиль, раннюю копию «ГАЗ-51», но Эрикссон не забросил идею постройки трехосного грузовика. Тем более, что под него идеально подходил новый двигатель – рядная шестёрка.

Если с бытовым гравитационным смесителем проблем точно не будет, то для постройки автомобильного моё присутствие обязательно. Я не только помню как устроен этот барабан, я даже в конце 90х годов в своём первом мире принимал участие в установке готовых смесителей на автомобильное шасси.

Ладно, их устройства я более или менее помню и представляю, а вот с арболитом, придётся повозиться. Хорошо, что я помню три основных компонента для приготовления смеси. Это древесная щепа, раствор, вода и гашёная известь. Плохо, что помню только то количество ингредиентов, которое использовал сосед в бетономешалке, но не знаю, точное количество для формирования одного кирпича. Самому мне этим некогда заниматься, так что поручу своим пионерам-строителям. Пусть опытным путём определят чего надо и сколько времени будет вызревать один кирпич.

– Ты опять что-то придумываешь? – отвлекла меня от размышлений с рисованием, проснувшаяся и спустившаяся из спальни Татьяна. – Поднялся ни свет ни заря, меня бросил.

– Я не виноват. Меня дед Кауко разбудил. У него кой-какие проблемы образовались, вот мы и решали их, – свалил я вину на старика. – Ну так что, мы сегодня поедем в зоопарк смотреть на доставленных тобой животных? – поскорее сменил я тему.

…..

– А помнишь, во время японской войны, в Стокгольме, нашли убитыми лидеров партии активного сопротивления? – неожиданно сменил тему после первой части отчёта о поездке в США Эдвард Гюллинг.

Он вернулся из Штатов за неделю до рождества, и я, забросив все эксперименты с арболитом, тут же отправился на встречу с ним. Почти десять часов он отчитывался о проделанной работе, а в перерывах на чай и обед делился своими впечатлениями о путешествии, Нью-Йорке и Северной Америке в целом. Вот во время первого перерыва он и задал этот очень странный вопрос. Я даже сразу и не понял о чём он. И только покопавшись в памяти, вспомнил газетную статью за авторством Ээро Эркко. И то, только благодаря тому, что один из убитых был моим тёзкой.

– Ты про Конни Циллиакуса и Матти Туркиа? С чего это ты их вспомнил?

– Всё дело в том, что Туркиа и не умирал. Это он убил своих подельников и подбросил свои документы на один из трупов. А сам сбежал в США.

– Ого. А откуда ты это знаешь?

– Слышал, наверное, про убийство Рокфеллера-младшего? – вопросом на вопрос ответил мне Гюллинг и, дотянувшись до кувшина, плеснул себе ещё глинтвейна.

– Конечно. И про смерть старшего от сердечного удара месяцем позже. И про то, что их финансовая империя сейчас разваливается на куски. Я даже думал отбить тебе телеграмму, чтобы ты по дешёвке прикупил акций «Standard Oil Company California». Стоп! Так Мэт Тюр, убийца младшего Рокфеллера – это, значит, Матти Туркиа?

– Ага. Я сам очень удивился, когда прочёл об этом в «Вашингтонской Почте» (The Washington Post). Он, оказывается, охранником работал у сенатора Нельсона Олдрича, чья дочь и была супругой Рокфеллера-младшего. Туркиа попытался провернуть то, что у него получилось в Стокгольме. Подкинул на чужое тело свои документы и украшения. Но не учёл, что у убитого и выбранного им, железные зубные протезы. Так следствие быстро и установило, кто на самом деле виноват.

– И что? Сразу задержали?

– Да куда там. Пока определяли кто виноват, он уже успел сесть на пароход «Поухатан», который направлялся в Аргентину. И даже успел до Флориды доплыть. Рокфеллер-старший к президенту Вильсону ходил за помощью. Подняли по тревоге флот в Гаване. И, где-то в районе Большой Багамы, канонерка «Нэшвилл» задержала пароход. А при попытке задержать убийцу потеряли троих матросов в перестрелке. Смогли взять его тяжелораненым. Представляешь, этот гад ещё и своих детей прикончил зачем-то.

– Жуть, – согласился я с товарищем. – И что теперь с ним будет?

– Электрический стул, наверное, – пожал плечами Эдвард. – Как и убийце президента Мак-Кинли в 1901 году. Кстати, твоя идея по приобретению акций империи Рокфеллеров вполне реальна. Но давай позже это обсудим.

– Конечно, конечно. Но, обсудим обязательно. А что там с причалами и складами? Удалось что-то найти для стоянки судов и хранения грузов?

– Да. С этим нам, можно сказать, повезло. Приобрели участок. И опять – таки, он связан с Рокфеллерами. В 1909 году они запустили нефтеперерабатывающий завод в городке Бейонне штат Нью-Джерси. Через два года решили расширяться и выкупили угольные склады и пристани в соседнем городке Констебль-Хук. А в 1911 году конгресс внёс правки в антимонопольный закон Шермана, который вводил территориальные ограничения на владения землёй. А «Standard Oil Company of New Jersey» и так владел чересчур огромными портовыми территориями. Вот они и стали продавать часть земель. Хвала Святому Мартину, что до нашего прибытия покупателей на эту территорию не нашлось. И нам теперь принадлежит почти четыреста акров побережья. Там очень удобное место. Есть уже построенные капитальные причалы, склады и даже парочка новых цехов, которые Рофеллеры построили для химического производства.

– Это просто прекрасно, а карта хоть какая-нибудь у тебя есть? Ты-то это всё вживую видел, а мне вот непонятно что и где располагается.

– Ой. Извини, Матти. Забыл. Минутку, – Гюллинг самолично метнулся в приёмную и принёс тубус, из которого извлёк карту. – Смотри, – он придавил края довольно большой карты пресс-бюваром, хрустальной вазочкой с печеньем и парой стаканов в подстаканниках. – Вот это – восточная оконечность пролива Килл-Ван-Калл, соединяющего заливы Аппер и Ньюарк, – он показал карандашом куда смотреть. – А вот здесь, на нашу территорию заходит железная дорога. Причем, пути проложили совсем недавно.

– Ага. Вот теперь понятно. Я смотрю – это почти рядом с Нью-Йорком?

– Да. По прямой, через залив, примерно восемь вёрст. И пять вёрст до «Статуи Свободы». Её прекрасно видно с нашей территории.

– Понял. А что там раньше было? Ну, до того как Рокфеллеры эту землю купили?

– Угольные склады и устричные фермы. Последние, и сейчас занимают почти весь пролив и половину залива Ньюарк. Есть ещё доки и верфи. А напротив нас находится военно-морской порт и карантинный городок для эмигрантов.

– А что насчёт работников и матросов для экипажей судов? Удалось кого-то завербовать?

– Ха. Ты не поверишь. Мы уже и работников нашли и даже часть экипажей. Причем, из финнов, уехавших из княжества в Штаты.

– Финны? В Нью-Йорке? И много их там? Я, конечно, слышал, что есть финская колония в районе «Великих Озёр». Но почему же они туда не едут? – удивился я.

– Есть такой район в Нью-Йорке – Гарлем называется. Вот там, в восточной части, целый квартал есть, где живут наши земляки. Там вместе с ними и шведы, и норвежцы, и даже датчане обитают. Большая часть – бывшие крестьяне. А откуда свободная земля в старых штатах? Это надо в Вайоминг или Дакоту ехать. А у них денег хватило только на то, чтобы пересечь океан. Вот и осели. Ютятся по пять-десять человек в одной комнате, да перебиваются случайными заработками. Молодёжь в банды сбивается. Ехать в «Малую Суоми», в Миннесоту – смысла нет. Там вся земля принадлежит первым финским переселенцам. И они принимают земляков только в качестве работников или арендаторов.