Текст книги "Великий диктатор. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Alex Berest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

…..

А на следующее утро меня разбудили ни свет ни заря. В половину пятого утра. Вчера мы гуляли долго. Почти до полуночи. Затем парились в бане. Потом немного покувыркались с Татьяной. И только часа в два пополуночи отошли ко сну. Так что такая ранняя побудка радости мне не доставила.

– Кто там, Анья? – спросил я у сестрицы, которая разбудила меня, дёргая за ухо, как в детстве.

– Курьер. С пакетом. Требует тебя срочно. Что-то твердит про самолёт. Иди, поговори с ним, пока он весь дом не перебудил.

– Что там, Матти? Малыш проснулся? – пробудилась и супруга. – А где он?

– Он у бабули. Забыла что ли? Сама же его сплавила ей. Ничего не случилось, спи родная, – чмокнул я её в носик и Татьяна, завалившись на подушку, тут же заснула.

А я, быстро одевшись, спустился вниз, в гостиную, где и обнаружил пионера-курьера, если судить по нашивкам на тулупе, то с Улеаборгского отряда. При виде меня парень подскочил со стула и, вскинув над головой руку в салюте, собрался меня поприветствовать.

– Тсс! – я приложил палец к губам. – Без криков. А то перебудишь всех.

– Дда, мой диктатор, – негромко согласился курьер со мной. – Извините. Но вам послание – три звезды. Решили не доверять телеграфу, и Вильхо Хеландер отправил меня к вам с пакетом. Вот, – протянул он мне конверт с тремя красными звездочками на нём. – И распишитесь в получении, пожалуйста.

В полученном конверте оказалось два листа с текстом. Первый из них гласил:

«Шведы и дубинка собираются сегодня ночью в вилле Коханена. Принял решение их всех брать. Дальше тянуть не имеет смысла. Требуется твое присутствие. Я дал дополнительное указание Хеландеру. Он организует твой вылет с территории лётной школы Рунеберга. Артур Усениус».

Мне бы хватило и первого сообщения, чтобы сорваться в столицу княжества. Но второе сообщение вообще повергло меня в шок:

«Как сговорились все. Не успел отправить тебе первую телефонограмму, как тут же пришли важные новости. Германская империя, без объявления войны, вторглась на территорию Нидерландов. Довёл эту информацию до Антона Фоккера. Он срочно собирает свой авиаотряд для вылета в Амстердам. Нужны твои инструкции. Артур Усениус».

– Ты на чём приехал? – обратился я к курьеру.

– На мотоцикле, мой диктатор, – поспешно вскочил со стула тот.

– Сиди, сиди, отдыхай. Жди, поедешь впереди, как сопровождающий. Дорога нормальная?

– Так точно, дорога чищена с вечера.

– Анья, буди своего муженька, пусть отвезёт меня в Улеаборг, – попросил я сестрицу.

– Он не водит. Да и нет у нас мобиля, – удивилась она.

– А чей автомобиль тогда стоит под окнами?

– А это родители Петеру и Лукасу купили, чтобы они не гоняли на мотоциклах.

– Вот их и буди. А я пока переоденусь и соберусь.

Но уйти из гостиной не успел, так как появилась матушка.

– Что случилось, Матти? Что за переполох?

– Германцы напали на Голландию. Надо срочно вытаскивать родителей Антона Фоккера из Амстердама. Мне надо быть в столице как можно скорее. Позаботься о Татьяне и ребёнке. Да и объясни ей всё.

Антон и его родители были не пустым местом для моих родственников. Во время учёбы в университете Микка притаскивал его к нам на хутор даже чаще, чем я сам тут появлялся. Да и с матушкой Фоккера моя родительница сошлась довольно быстро.

– Ой, горе-то какое, – от чувств маман даже кулак прикусила. – Конечно, конечно, собирайся, сыночек. Сейчас я быстренько позавтракать соображу. И не бойся за жену с сыном, присмотрим, – она приобняла меня и, наклонив мою голову, поцеловала в щёку.

В итоге, я через час уже был в Улеаборге, а ещё через три, поднятый по тревоге «Викинг» из учебного пионерского авиаотряда, доставил меня в Гельсингфорский аэропорт, который располагался возле квартала Германстадт II. Где меня и встретил Артур Усениус.

…..

– Что Фоккер? – первым делом поинтересовался я у Артура, когда мы уселись к нему в автомобиль. – Не улетел ещё?

– Пока собирается. Я попросил его задержаться до твоего прибытия. Тем более что немцы свой основной удар наносят почему-то не на Амстердам, а вдоль Мааса к Северному морю. Провинции Лимбург и Брабант уже почти взяты ими.

– Тогда их цель вовсе не столица Голландии. Они возьмут Зеландию и вдоль бельгийского побережья попытаются дойти до Кале. Туда, откуда их турнули англичане в прошлом году, – предположил я, вспомнив один из возможных сценариев войны на западном фронте, которые разбирались в военно-пограничном департаменте.

– Но в Гронинген они тоже ввели войска, – возразил мне Артур.

– Это-то понятно. Им не нужны голландские войска в тылу. Они будут забирать всю страну. Тем более что в краткосрочный период это им выгодно. Они возьмут много трофеев. Но, захватив нейтральную страну, с которой можно торговать – они потеряют больше, чем приобретут. А учитывая силы голландцев в Ост-Индии и Новой Гвинее, германцы могут потерять свои тихоокеанские владения очень быстро.

– Имеется ещё одно важное сообщение, – устало произнёс Усениус, управляя автомобилем и не отрывая взгляда от идущей впереди машины с охраной. – За час до твоего прилёта стало известно, что германцы отводят из Парижа вторую армию. И заодно поменяли командующего в ней. Хотя это не точно. Или перевод неверный, или ошибка в тексте. В сообщении сказано, что Бюлова сменил Белов. Белов – вроде русская фамилия. Я не понимаю.

– Есть такие генералы в Германии, братья Беловы – Фриц и Отто. Так что вполне могли на кого-то из них заменить. И Белов – это прусская фамилия. Точно так же, как у нас финнами считаются древние боярские рода Опаловых и Рубцовых. А отход из Парижа давно напрашивался. Не удивлюсь, если окажется, что французы хотели вторую армию в мешок поймать. Ладно, это всё далеко от нас. Что там со шведами и нашими сепаратистами? Ты уже провел захват?

– Да. Причем без единого выстрела. Им хватило и вида наших бойцов в полной выкладке. Уже и допросить успел. Ты был прав, они собирались перебраться в Германию, чтобы воевать против Российской империи, якобы за независимость Суоми. Шведов и Кокко отдельно от других разместил.

– Их искать не будут?

– Нет. Они сами себя перехитрили. Официально – собрались проводить собрание в «Доме учащихся», а вместо этого тайно съехались на виллу Карла Коханена.

– Это тот, который в Бруннспарке?

– Да. Он. Там крепкий и высокий забор, и довольно запущенный участок парка. Так что горожане предпочитают не ходить на эту территорию. Ах, да. Забыл. Звонил Эдвард Гюллинг, просил передать, что договорился с товариществом «Емельянов и Головкин» в Петрограде. О чём договорился – не сказал. Такой секрет?

– Спасибо. Нет, не секрет. Это товарищество до войны производило стальные канаты, вот мы и заключили с ними договор на производство колючей проволоки, чтобы можно было разгрузить один из цехов Шмайссера. Ты же в курсе про объём заказанных у нас противогазов. Вот и расширяем выпуск.

– Помню, что ты говорил про миллион противогазов, которые вы должны выпустить до конца года…

– Останови возле кафетерия, я кофе себе возьму, а то глаза слипаются, – перебил я Артура. – Успел поспать дома три часа и в самолёте час.

– А я сегодня вообще не спал, – усмехнулся Артур. – Так что мне тоже сейчас кофе не помешает.

…..

– Кто бы сомневался, что за всем этим беззаконием стоит наш крестьянский барон, – ехидно произнёс Лаури Мальмберг. – И чем мы тебе помешали?

– Тем, что вы все – предатели! Вы предали свою родину, – пояснил я, сидевшим на полу молодым людям, и отпил кофе из картонного стаканчика.

– Наша родина – Суоми! А не Российская империя! – взревел Лаури и, неуклюжи вскочив с пола, попытался кинутся на меня.

Но ему помешал стоявший в охранении пионер, который сделал шаг вперед навстречу Мальмбергу и врезал тому прикладом карабина по плечу. Отчего двадцатишестилетний инженер вскрикнув от боли повалился на пол. В зале раздались возмущённые выкрики.

– Что вы делаете?

– Так нельзя!

– Это беззаконие!

– Отпустите нас!

Я молча поднял руку, призывая эту толпу к молчанию, но на мой жест никто не обратил внимания. Пришлось достать из наплечной кобуры пистолет и выстрелить в воздух. Крики как ножом отрезало, и в зале воцарилась тяжёлая тишина, прерываемая только дыханием людей. Того, что кто-то на улице услышит выстрел – я совершенно не опасался. В этом заверил меня Артур Усениус, а ему я верил.

– Если для вас Суоми – родина, то почему вы собрались вступить в германскую армию? Чтобы убивать наших братьев финнов, которые как добровольцы воюют на фронте? С чего вы решили, что Германия победит? И с чего вы вообще решили, что эта победа принесёт независимость Финляндии? – с каждым заданным вопросом я распалялся всё больше и больше. – Вот ты, Лаури, – наставил я пистолет на дернувшегося в испуге мужчину, продолжавшему полулежать на полу и держаться за ударенное плечо. – Я думал, что ты взрослый и сознательный. А ты ещё ребёнок несмышлёный, как вот эти, – я кивнул на остальных. – У тебя семья, жена, дочь, отец – уважаемый человек и ректор университета, а мама твоя какие хорошие рассказы пишет. Ты о них подумал, когда решил пойти добывать независимость через службу кайзеру? Ведь о твоём поступке бы узнали. И что с ними стало бы? Или ты, Лаури Леппянин? – я перевел ствол пистолета на юношу с длинными, ниже плеч волосами. – Ты же только в прошлом году закончил академию изящных искусств. Твои работы на осенней выставке очень высоко оценили в академии художеств. Ты даже грант получил от русской императрицы. А теперь готов идти в грязные окопы, где и помрёшь от дизентерии или от осколка в живот. Оно тебе надо?

– Ну и к чему эти вопросы, Хухта? – спросил с пола смелый Мальмберг. – Каждый собравшийся здесь, уже сделал свой выбор. Ты лучше озвучь свои предложения. Надеюсь, они у тебя есть? Или вы нас собираетесь прикончить и прикопать?

– Ага, под лёд спустить. Привязать к ногам двухпудовые гири и – в прорубь на главном фарватере. Вас там долго не найдут, – подал голос и Усениус, специально нагнетая обстановку.

– Вы так не сделаете! – раздался из толпы совсем юный голос.

– Почему – нет, Эйно? – наигранно удивился Усениус, моментально узнав говорившего. – Какой нам смысл тебя отпускать? Ты же вместо того, чтобы стать врачом и вернуться в родной Карлебу, решил на фронт податься. А ведь тебе стипендию на учёбу «Хухта-Групп» выделила. И ты вот так просто решил взять и похерить свой шанс выйти в люди, и вообще – свою жизнь? Раз она тебе не нужна, то какая разница где ты закончишь её? В окопах под Варшавой или в проруби возле артиллерийского острова?

– В общем так, парни. У вас есть три варианта того, как поступить, – я перенял эстафету у Усениуса. – Первый вариант – мы вас сдаём жандармам, со всеми вашими списками, прокламациями и протоколами заседаний. Вы – совсем идиоты, вести письменный протокол тайного совещания? – не выдержал я.

– Мы – идиоты, – подтвердил лежащий на полу Мальмберг. – Я об этом Вяйнё Кокко уже говорил. Да что толку. Давай, Хухта, не останавливайся. Огласи остальные варианты.

– Огласить весь список, говоришь, – усмехнулся я, вспомнив знаменитую фразу из фильма моего предыдущего мира. – Хорошо. Оглашаю. Второй вариант – вы, всем своим стадом, записываетесь в добровольцы формируемой в Гельсингфорсе первой финской добровольческой дивизии. Всё! Варианты кончились.

– Но вы говорили про три, – послышался чей-то робкий голос из толпы.

– А третий вариант я уже озвучил, – вышел вперёд Артур Усениус. – Гири на ноги, ножом по горлу – и в прорубь.

– А если мы согласимся, но пойдём в полицию и всё расскажем, – никак не мог уняться Лаури Мальмберг. – Нас вон сколько. Нам поверят.

– Зато у нас есть все ваши документы и все ваши лидеры. Погостят у нас, пока вы на фронт не уедете. Ну, или можете променять фронт на гостеприимный Шпицберген с поражением в правах всех ваших родных. И поверьте, я приложу все усилия, чтобы вас передали мне на перевоспитание.

– Выходит выбора-то особо у нас и нет, – выдохнул кто-то из задних рядов. – Вот как знал, что всё это плохо закончится. Так нет, всё равно захотел поучаствовать.

– Ну почему? Шахтёры у меня на Шпицбергене неплохо живут. Вернётесь в княжество через пять-десять лет и устроитесь на службу дворниками или грузчиками. Тоже уважаемые профессии. А можете пойти добровольцами. Вы, с вашим-то образованием, вряд ли попадёте в окопы. Того же Эйно Тюри, с его начальным медицинским образованием, сразу можно в фельдшеры записывать, а инженер Мальмберг вполне может возглавить ремонтное подразделение или походную электростанцию. Это в германских войсках вам финский и ваше образование не пригодились бы, и вы месили бы грязь в окопах, как простые стрелки. А у нас нехватка кадров. К тому же, этот вариант – запись в добровольцы, автоматически делает вас героями в глазах общества и родни. В общем, решайте. Час времени вам даю.

– Ты думаешь, от них не будет проблем, если они запишутся в добровольцы? – поинтересовался у меня Усениус, когда мы покинули здание виллы и вышли на свежий воздух.

– Конечно, будут. Я в этом и не сомневаюсь. Там половина из местного бомонда. Они точно попытаются отвертеться от наказания через своих родителей и родственников. Но это уже мои проблемы, как их всех приструнить.

– А если они на фронте перебегут к германцам?

– Вот тогда они точно станут предателями. Ладно, будущее покажет. Я сейчас к Фоккеру съезжу. А ты организуй транспортировку задержанных в казармы финляндского флотского экипажа. Я сразу туда подъеду.

– А они не откажутся? Не предпочтут ссылку?

– Там слишком мало взрослых и опытных людей. Основная масса – юнцы. Которые боятся, что об их проказах узнают родители. Они больше всего на свете боятся маминых наказаний и лишения карманных денег. Так что – как миленькие пойдут в добровольцы, в надежде, что оттуда их вытащат те самые маменьки и папеньки. Наивные.

…..

Март 1915 года. Лондон. Букингемский дворец.

– Отец, я её люблю и не намерен отступаться от своей просьбы! – горячился девятнадцатилетний принц Альберт. – Если вы не дадите мне разрешения на наш брак, то мы обвенчаемся тайно и уедем во Францию, где я уйду добровольцем на фронт! Вот!

Георг V, смотрел на своего второго сына и не мог нарадоваться. Их тихоня и скромник, страдавший до тринадцати лет довольно сильным заиканием, незаметно превратился в статного красавца и даже обзавелся не только своим мнением, но и девушкой.

– Да! Любовь – это волшебная пора. Какой же ты счастливый, Альберт! – изрёк монарх Великобритании, чем окончательно смутил сына и сбил его с мысли. – А я ведь был лишен подобного счастья. Ты же знаешь, что брак с твоей матушкой был, скорее, политическим. Да, я её немного любил, а она меня – нет, так как была невестой моего старшего брата. Если бы я мог выбирать, – тяжело вздохнул Георг V.

– Отец, но ведь это другое… – попытался возразить принц, но так и не смог подобрать слова.

– Да. Другое. Империя превыше всего, как заявила тогда бабушка Виктория, и я был вынужден согласиться с ней. А вот ты, точно – другое дело. У тебя впереди ещё есть время. Ведь тебе не наследовать трон. И ты даже не закончил военно-морское училище.

– Папа! А ведь ты тоже был вторым сыном. Наследником престола был дядя Альберт.

– Тем более. Если что-то случится с твоим старшим братом, то наследовать Великобританию тебе. А ты решил породниться с всего лишь баронессой. Твоя матушка уже подбирает тебе хорошую партию. Ты ведь с ней не разговаривал? Ко мне сразу пошёл?

– Но ведь ты главный в семье. Как ты решишь, так и будет.

– Ха! Ты ещё слишком молод и не опытен. С такими делами надо к ней сначала идти.

– Ты думаешь? Но ведь она откажет! Точно откажет! Может, ты с ней поговоришь? – почти взмолился принц Альберт.

– Ну так и что? Ты – прежде всего принц. Пусть и не наследный. И в таких вопросах ты должен…

– Я тебе уже сказал, отец! Если вы мне запретите взять в жёны баронессу Марию фон Коттен, мы повенчаемся тайно и покинем Англию.

Какое-то время отец с сыном мерялись взглядами. Но внезапный стук в дверь кабинета прервал это занятие. Оба моргнули одновременно и отвели взгляды в разные стороны.

– Открыто! – раздраженно рявкнул Георг V в сторону дверей.

– Простите, что прерываю вашу беседу с принцем, ваше величество, – в дверь заглянул комендант Букингемского дворца и член тайного совета Виктор Кавендиш 9-й герцог Девонширский.

– Что случилось, Виктор? Это не может подождать? Я немного занят.

– Пришло сообщение о воздушном налёте германского дирижабля на Грейт-Ярмут. В оперативном зале собирается штаб. Нам очень бы хотелось, чтобы в совещании поучаствовал ваш сын, принц Альберт. Так как именно он курирует авиационный отряд в округе Шир.

– Вам нужен Альберт? Не я? Однако! Спасибо, Виктор. Принц скоро к вам спуститься. А пока, оставьте нас.

Дождавшись, пока за чиновником закроется массивная дверь, Георг V молча обошел вокруг так и стоящего перед его столом сына, и произнёс:

– Ты им нужен. Ты нужен королевству. Ты слишком глубоко влез во все эти авиационные дела. Я ничего не соображаю в этих летающих этажерках. Я даже не могу понять – почему они летают, а не падают. И брат твой старший мне в этом не помощник. Он у нас в броневики влюблён. И ты, зная, что в королевстве никто лучше тебя не разбирается в этих всех воздушных делах, возьмёшь и сбежишь с этой своей баронессой?

– Да, отец! Я так именно и поступлю. Незаменимых у нас нет, так что найдёшь себе авиационных специалистов. Командующий королевским лётным корпусом, сэр Дэвид Хендерсон, получше меня разбирается как управлять военной авиацией. А я ведь даже военно-морское училище не закончил, – вернул принц давешнюю подколку отцу. – Или начальник воздушной обороны Лондона, генерал Хью Тренчард. А у меня даже звания нет. Зато есть любимая девушка.

– Пффф, – шумно выпустил воздух король и, проведя ладонью по лицу, тяжело вздохнул. – Оххх! Хорошо, Альберт! Я помогу тебе и переговорю с матушкой, и бароном Коттеном. Только потом не попрекай меня, что это я заставил тебя так рано обзавестись семьей…

Глава 23

Глава 23

Апрель 1915 года. Гельсингфорс.

– Вот вторая половина вашего гонорара, господин Кастрен, – придвинул я к адвокату довольно пухлый конверт. – Вы очень хорошо поработали. Я надеюсь, что наше сотрудничество продолжится.

– Спасибо, господин барон. Был рад помочь вам. Тем более по такому важному поводу. Что же касается сотрудничества, то я абсолютно не против. Вы даже можете стать совладельцем моей адвокатской конторы.

– Даже так? И что же для этого надобно? Неужели у вас возникли финансовые трудности? Никогда в это не поверю, – хитро улыбнулся я, примерно зная, что надо этому господину.

– Нет, нет. С финансами у нас всё превосходно. Просто, моя контора находится в довольно отдаленном районе. И мне бы хотелось взять в аренду помещение в вашем новом здании на Привокзальной площади. А в качестве платы я могу расплатиться юридическими услугами. Правда, вы и так владеете адвокатской конторой «Снеллман и сын», но в наше трудное время хорошие правоведы всегда пригодятся.

– Это точно. И знаете, я совсем не против, чтобы ваша контора оказалась в шаговой доступности от моего офиса. Я думаю, что мы сможем вам подобрать помещения в том здании. Мой телефон у вас есть, я с вами обязательно свяжусь по этому поводу, господин Кастрен.

– Превосходно. Буду с нетерпением ждать вашего звонка, господин барон. Позвольте откланяться, – Каарло Кастрен поднялся из кресла и, коротко поклонившись, покинул мой кабинет.

– Какой ушлый адвокат, – пробормотал я, делая запись в ежедневнике об аренде помещения. – Как будто я не знаю, что вас в первую очередь привлекает в десятиэтажке, построенной дедом Кауко.

В том доме первый этаж занимали городская и губернская полиции. А там, где полиция, там и задержанные, а, значит, и работа для адвокатов. И далеко идти не надо. Спустился на лифте и ищи себе богатенькую жертву.

И именно его контору наняли родители тех молодых людей, которые в моем первом мире стали финскими егерями, притащили в княжество германцев и поддержали Маннергейма. Речи о каких – либо претензиях ко мне, конечно, не шло. Видимо, какую-то правду несостоявшиеся германские егеря всё-таки донесли до своих предков. Но нанимателям очень хотелось, чтобы их дети так или иначе не поехали на войну.

Мне пришлось предоставить Каарло Кастрену все документы, конфискованные нами у «Финской Дубины», а также признательные показания, подписанные членами этой организации под нажимом Артура Усениуса. Ознакомившись, знаменитый Гельсингфорский адвокат счёл, что эта шуба точно не стоит вычинки. И мы с ним заключили договор о том, что он помогает урегулировать этот вопрос, но так, чтобы все виновные остались в добровольческой дивизии. И он вполне справился.

Единственный, кто решил сопротивляться до конца, был Юрьё Рууту, который на второй день после подписания контракта на службу в дивизии банально сбежал. Усениус пустил по его следам своих людей, и через неделю Аландская газета опубликовала статью о найденном в Мариехамне трупе Рууту с многочисленными ножевыми ранами. Подкинутые в казармы финляндского флотского экипажа газеты с фотографиям их мертвого соратника, в значительной мере остудили головы некоторых горячих финских парней, которые собирались повторить подвиг Юрьё.

Только успел выпроводить юриста, как в кабинет просочился Эдвард Гюллинг. С довольно пухлой папкой в руках.

– Отчёты?

– Они самые, – подтвердил мой заместитель. – Но сначала нужна твоя подпись в этой накладной. Это двигатели, запасные части и патроны для отряда Антона Фоккера.

Несмотря на то, что Германия напала на Нидерланды почти два месяца назад, Амстердам и значительная часть провинции Северная Голландия всё ещё оставались не занятыми. Благодаря системе фортов и оборонительных каналов эта маленькая страна, в отличие от соседней Бельгии, продолжает отчаянно сопротивляться агрессору.

Зато план Германии по обходу через Зеландию с нанесением удара в тыл англо-бельгийской группировки удался блестяще. Немцы отбили назад Гент и снова вышли к Ньюпорту и Ипру. Но, в это же время, французы смогли потеснить германские войска до Реймса и Суассона, тем самым отодвинув фронт от Парижа на восток почти на семьдесят вёрст.

Спасательная миссия Фоккера удалась также на славу. В свой первый перелёт через Данию он смог вывезти родных и близких до захвата германцами Харлема. Но только на своих родных он не остановился, а продолжил эвакуацию всех желающих. В первую очередь – женщин и детей. Очень скоро, под давлением Германии, Дания запретила полёты над своей территорией. И Антон организовал воздушный мост между Голландией и Великобританией. Благо, что расстояние было плёвое и наши Викинги преодолевали его за пару часов в каждую сторону.

А через неделю к Фоккеру присоединился и принц Альберт вместе со своим авиационным отрядом. Из Англии по воздуху доставляли боеприпасы и медикаменты, а из Нидерландов тонким ручейком лился поток беженцев. Попытки вывезти их морем ничем хорошим не закончились, немецкие подлодки утопили почти все посланные транспорты. В стремлении обезопасить свои морские перевозки Великобритания вывела в море флот. Из-за чего и произошла первая крупная морская битва в этой войне.

Битвы линейных сил при Доггер-Банке в этом мире так и не произошло. Зато случилась бойня, устроенная германской подлодкой «U-9». Которая менее чем за час утопила три английских броненосных крейсера – «Хог», «Кресси» и «Абукир». И никаких выводов по итогу этой бойни британское адмиралтейство не сделало.

Поэтому и сражение возле голландского острова Тексел пошло сразу не так, как предполагали английские адмиралы. Если бы у британцев было больше места для маневра, как это было в Ютландской битве моего первого мира, то подводные лодки просто не смогли бы участвовать в ней из-за крайне малых скоростей под водой. Здесь же, англичане попытались выстроить классическую завесу – оборонительный эскадренный бой для защиты транспортов. Что и дало шанс германским подводным лодкам на успешную атаку.

Были торпедированы сразу несколько кораблей, но только два из них затонуло. На дно отправились крейсер «Новая Зеландия» и устаревший броненосец «Агамемнон». Британцы среагировали на возникшую угрозу почти моментально. Адмирал Джон Рашуорт Джеллико, 1-й граф Джеллико, отдал приказ об отступлении, что помогло оторваться от подводных лодок противника.

Не обошлось без потерь и у германцев. Отходя, британские суда вели огонь по флоту противника. Удалось потопить несколько контр-миноносцев и, уже в самом конце сражения, когда немцы начали праздновать свою победу, одиночный снаряд с английского линкора «Аякс» отправил на дно Северного моря тяжёлый крейсер «Блюхер». Тринадцати с половиной дюймовый снаряд пробил главный броневой пояс и угодил точно в крюйт-камеру носовой башни. Страшный взрыв разломил крейсер почти пополам, и за считанные мгновения он ушел под воду. Спастись удалось всего трём морякам.

Отличился в этом сражении и принц Альберт, который, вопреки воле отца, отправился «посмотреть сражение» на патрульном бомбардировщике. Но немного не успел. На половине пути к берегам Нидерландов его пилот обнаружил силуэт подводной лодки на небольшой глубине. Принц лично произвёл бомбометание по подлодке и, нанеся повреждения корпусу, вынудил её всплыть. А отступающий флот пленил экипаж и даже отбуксировал германскую подводную лодку на базу флота в Харвич.

Как оказалось, англичанам попалась та самая знаменитая подлодка «U-9», которая ранее потопила три крейсера. Правда, к этому времени у лодки сменился командир. Что не спасло его от расплаты. По рассказам пленных, Отто Веддиген был переведён на другую подлодку и пропал без вести два месяца назад.

– Ой! – вырвала меня из воспоминаний улетевшая с моего стола только что подписанная накладная. – Как же я так?

Пришлось вставать и лезть под стол, под смешки Гюллинга, в поисках убежавшего документа.

– Накладная же на авиационные материалы – вот и летает, – пошутил он. – Давай её сюда. Остальные отчёты я тебе оставлю, сам просмотришь. Если вопросы возникнут – тогда звони.

– Конечно, позвоню, – согласился я. – Ещё есть что-то срочное?

– Да. Хотел с тобой обсудить один важный вопрос. Через компанию Хермана Фоккера со мной связались представители «Луи Дрейфус компани». Это одна из крупнейших корпораций в мире по перепродаже зерновых и других продуктов питания.

– Я знаю кто это такие. Они, в своё время, приобрели у нас лицензию на пакетированный чай. И что они хотят? Хотя. Стоп. Вспомнил. Я читал в «Дейли телеграф», что основатель компании, Луи Дрейфус, умер недавно. Видимо, идёт делёж компании наследниками, и они пытаются избавиться от неликвида. Я прав?

– Да. Всё именно так. Их зерновая империя, помимо торговли хлебом, имела ещё массу других активов. В том числе в голландских колониях. А сейчас, когда Нидерланды из надёжного и нейтрального партнёра превратились в одну из воюющих стран, французы пытаются избавиться от подобных активов.

– Ха. Возить грузы под флагом нейтрала всегда выгодно. И что именно они нам предложили?

– Плантации сахарного тростника на острове Синт-Эстатиус. Это Малые Антильские острова. Где-то в Карибском море. Точнее сказать не могу. У меня с географией всегда плохо было.

– Ну, сахар это всегда хорошо, – задумчиво покивал я и, подойдя к огромной карте мира на стене, быстро нашёл мелкую точку острова в Карибском море. – Но он же крохотный совсем. Сколько там того сахара производиться?

– По отчетам за прошлый и позапрошлый год, где-то в районе полутора-двух тысяч тонн, – сверившись с какой-то бумажкой, пояснил мне Эдвард Гюллинг. – Всего к продаже предлагается три тысячи девятьсот пятьдесят акров земли сельскохозяйственного назначения. Кроме тростника…

– Подожди, – прервал я друга. – Если мне память не изменяет, и нам в лицее давали правдивую информацию на географии, то нам предлагают купить почти весь остров.

– Почему? – удивился Гюллинг.

– Сам посчитай. Если перевести акры в километры то это будет – примерно шестнадцать квадратных километров. А площадь острова всего двадцать один квадратный километр. Так там ещё и вулкан есть с горами, которые занимают чуть ли не четверть острова.

– Я таких подробностей не знаю. Нас в гимназии не заставляли заучивать площадь никому не нужных тропических островов, – усмехнулся мой друг. – Так что ты предлагаешь? Отказаться?

– А сколько они хотят за эти плантации?

– Девятьсот тысяч североамериканских долларов. Плюс, придётся кого-то туда посылать, чтобы организовать всё по нашим стандартам. И не просто управляющего, но и охрану. В общем, придётся вкладываться.

– А ты знаешь, а давай купим. Ты с ними поторгуйся, может уступят. Но в целом, нам всё равно нужен там остров. И как источник сахара, и как база для судов, и как южный остров, который можно превратить в курорт, – дал я свое согласие, с задумчивостью глядя на россыпь Северных Подветренных островов на карте мира. – В случае чего, сами там будем жить. Понастроим виллы и будем наслаждаться тропиками.

Если память мне не изменяет, то в 1917 году Дания продаст свои карибские колонии США за двадцать пять миллионов долларов. Почему бы не попробовать приобрести эти острова самому? Пусть не все. Всё-таки эта сделка будет совершена ради окончательного признания Гренландии за Данией. Но один урвать вполне можно. А если рядом уже будет своя база на Синт-Эстатиус, то это может облегчить задуманное.

…..

– И чего бунтуем, господа? – поинтересовался у солдат пулемётной команды делопроизводитель по хозяйственной части первого полка третьей сибирской дивизии капитан Михаил Дмитриевич Сорокин.

Будь в команде офицер, может и не пришлось бы капитану ехать и разбираться. Но, офицеры в этом подразделении долго не жили. Первого командира сгубила купленная у местных сивуха, присланный ему на смену поручик через неделю после вступления в должность сошёл с ума – выбрался на бруствер и с криком «ура» побежал в сторону германских позиций. Назад, естественно, никто не вернулся. Посланная ночью группа охотников нашла тело поручика на нейтральной полосе, но вытащить его к русским позициям не смогла.

– Ваше высокоблагородие, мы же не скот, чтобы нас травой кормить, – выступил вперёд среднего роста и телосложения фельдфебель, непонятно как попавший в пулеметную команду, куда набирали бойцов рослых и сильных. – Вот, сами извольте посмотреть. Тришка, банку вскрой и сюды давай, – распорядился он, чуть повернув голову в сторону своих подчиненных.

И через минуты ему в руки всунули высокую, полуторафунтовую консервную банку со срезанной ножом крышкой.