Текст книги "Великий диктатор. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Alex Berest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

…..

29 января 1915 года. Барановичи , Новогрудский уезд Минской губернии. Ставка Верховного главнокомандующего.

– Это что такое? – испуганно спросил император у своего дяди, когда тот с громким стуком поставил перед ним странный – серо-чёрный снаряд. – А если он взорвётся?

– Не бойся, не взорвётся. Мои специалисты его обезвредили. Вот этот снаряд и есть причина поражения и разгрома третьего армейского корпуса первой армии и гибели генералов Булгакова и Епанчина.

– Дядюшка, а можно больше подробностей, помимо запугивания меня непонятной хренью, – император в раздражении ткнул пальцем в снаряд на столе и, сломав три спички, смог наконец зажечь папиросу.

– Утром 22 января германцы начали артиллерийский обстрел позиций двадцать пятой пехотной дивизии под командованием генерала Булгакова. Но не простыми снарядами, а вот этими, – кивнул великий князь на стол. – Это – так называемая «Т-granate» – химический снаряд, начиненный, – Николай Николаевич полез в папку и, найдя нужную бумагу, почти по слогам зачитал с неё. – Смесью бромистого ксилила и бромистого ксилилена. При разрыве выделяет облако газа, которое вызывает обильное слезотечение, временную слепоту и затруднение дыхания и оказывает усыпляющие действие.

– Точно обезвредили? – Николай II после услышанного выбрался из-за стола и отошёл к окну, подальше от страшного предмета.

– Это пустая болванка. Я же сказал, что обезвредили. Со снарядом сначала мои люди поработали, а затем его в Виленский университет химикам доставили. Хотя мы и раньше знали, что у Вильгельма есть такие снаряды, но я считал, что он не посмеет нарушить Гаагскую конвенцию 1899 года о запрете применения отравляющих газов.

– И что там дальше было? И как погибли генералы? И откуда этот снаряд взялся? – засыпал царь вопросами своего родственника.

– На нашу беду было довольно тепло и безветренно. И газы попали в окопы. Через двадцать минут после обстрела на наши позиции начал наступление третий Баварский армейский корпус. Отравленные войска оказать сопротивления практически не смогли. Почти все выжившие нижние чины, офицеры – попали в плен. Генерал Булгаков, при попытке взятия в плен – застрелился. Если бы не самоуправство генерала Баланина и самоубийственная атака третьей кавалерийской дивизии под личным руководством Епанчина, то мы бы в тот день лишились бы и Кёнигсберга. А снаряд этот с поля боя притащил прапорщик Зотов. Он сразу заметил, что несколько снарядов не взорвались, и смог один из них откопать и доставить в штаб армии.

– Надо его наградить. Распорядись, – отдал приказ Николай II. – А что за самоуправство, о котором ты говорил и которое позволило остановить наступление баварцев?

– Зотову я уже вручил георгиевский крест. Что же касается действий Баланина, – Николай Николаевич замялся. – Там очень странная история. В качестве плановой замены двадцать девятой пехотной дивизии двадцатого армейского корпуса в Кёнигсберг прибыла восьмидесятая пехотная дивизия генерала Вебеля, укомплектованная мобилизованными из Иркутской губернии. Дмитрий Васильевич Баланин провел смотр этой дивизии и остался очень недоволен её подготовкой. О чём и сообщил мне. И потребовал её замены. Ты же знаешь, Ники, – назвал великий князь императора домашним прозвищем. – Какое положение на фронтах и какая нехватка войск. Вот я и распорядился оставить прибывшую часть в Кёнигсберге в качестве гарнизона, а на фронт отправить пятую стрелковую бригаду, которая стояла там гарнизоном. Но генерал Баланин ослушался меня и выгнал сибирскую дивизию строить учебную линию обороны в городок Бранденбург, что в пятнадцати верстах от Кёнигсберга. И вот именно эта линия обороны и эта дивизия и смогли остановить баварцев. Теперь я даже и не знаю что делать. Или наказывать Баланина за ослушание или награждать?

– Конечно награждать, – припечатал Николай II. – Ты мне лучше скажи, что теперь делать, если эти гадские германцы вновь применять свои газовые снаряды?

– Ну, на совещании штаба было принято решение, чтобы в каждой части пошили защитные маски из плотной ткани. Но это не решение проблемы. Надо что-то, чтобы с гарантией защищало людей от газов. Я об этом уже отписал Костику в академию наук…

– Стоп, стоп, стоп, – прервал великого князя Николай II. – Минутку, сейчас. – Он листал своей ежедневник и что-то искал. – Вот! Нашёл! Противогаз! Устройство для защиты людей от отравляющих газов. Производиться в Гельсингфорсе на заводе Матвея Хухты.

– Опять этот Хухта! Такое ощущение, что без него мы никак не справимся. Броневики – Хухта! Аэропланы – Хухта! Винтовки и пулемёты – снова Хухта! Теперь и защита против газа – тоже у него.

– Ну, а что? – улыбнулся царь. – У Вильгельма есть Крупп, а у нас Хухта! Надо будет навестить Гельсингфорс как можно скорее и разузнать про эти, – Николай ещё раз сверился с ежедневником. – Про противогазы. Все равно, в марте планировал поездку по финляндскому княжеству. Теперь съезжу раньше.

Глава 21

Глава 21

– Привет, парни. Давно ждёте? Извините, задержался, – поздоровался я и повинился перед Артуром Усениусом и Юрьё Лейно.

Последний был пионером из Куопио, который в этом году поступил на юридический факультет Александровского университета благодаря стипендии от нашей организации.

– Всё нормально, Матти. Мне отзвонилась охрана про то, что вы попали в пробку, как ты это называешь, – кивнул мне Артур.

Установка в городе нескольких светофоров не привела к особому порядку на дорогах. И если жители столицы и Нюландской губернии ещё как-то соблюдали правила дорожного движения, то приезжим из других регионов было на это наплевать. Вот и возникали порой заторы из сбившихся в кучу гужевых повозок и автомобилей. Особенно часто эти правила нарушали офицеры флота, берущие мобили в прокат.

Вот и в этот раз виновником пробки на перекрёстке возле Александровского театра стал шапочно мне знакомый капитан второго ранга Владимир Антонов. Он ещё до ледостава привел свой эскадренный миноносец «Москвитянин» на Сандвикский завод для замены двигателя и, взяв в аренду один из наших «Sisy-F», гонял на нём по Гельсингфорсу с барышнями лёгкого поведения.

И сейчас он проигнорировав красный сигнал светофора, выскочил на перекрёсток, где и столкнулся с гужевой фурой, перевозящей дрова. Пострадавших не было. На автомобиле помяло крылья и радиаторную решётку, за что кавторангу теперь грозил штраф от полиции и прокатной конторы, а вот фура перевернулась и засыпала весь перекресток отличными березовыми полешками. Из-за чего преодолеть перекрёсток можно было только с одного края, и то только при помощи регулировщика. В роли которого выступил один из моих охранников до прибытия транспортной полиции.

– Значит так, – разместившись за хозяйским столом, место за которым мне уступил Артур, я перевёл взгляд на нашего студента. – Юрьё, помнишь, в августе, перед началом занятий в университете, у нас с тобой был разговор о практике, которую тебе придётся совмещать с учёбой?

– Так точно, мой диктатор, – студент подскочил со своего кресла и вытянулся по стойке смирно.

– Хорошо, Юрьё. Садись. Не надо вскакивать. Просто слушай, что ты должен будешь сделать. Если у тебя появятся вопросы, то задашь их нам в конце разговора. Понял?

– Да, мой диктатор!

– Начиная с февраля, ты будешь совмещать учёбу и службу в городской полиции. Станешь секретарём главного комиссара по уголовным делам Юхана Артура Карстена. Твоя задача – как можно больше узнать о работе полиции. Стать там своим, набраться опыта. А по завершению тобой университета мы тебя и дальше двинем. И не бойся, ты там будешь не один, – глядя на растерявшегося парня, решил я его успокоить. – В столичной полиции уже полтора десятка пионеров служат. Но, в основном, в сыскной и участковой полиции. А вот в главном управлении, ты будешь первым. Юхан Артур Карстен – это тоже наш человек и очень опытный полицейский. Если у тебя будут по службе возникать вопросы, не бойся обращаться к нему.

До недавнего времени Юхан Карстен был полицмейстером Улеаборга. И, естественно, он был нашим прикормленным полицмейстером. И всё всех устраивало. Но затем у меня, ввиду расширения связей и влияния, появилась возможность перевести Карстена в Гельсингфорс, а на его место в Улеаборге посадить своего старшего брата Кауко, который очень тяготился должностью главного фабричного инспектора губернии.

Понятное дело, что Юхан Артур Карстен ухватился обеими руками за возможность перевестись в столицу княжества. А у нас появилась возможность внедрить в полицейскую администрацию своих людей. Чем мы и воспользовались. Тщательный инструктаж Юрьё Лейно с ответами на его многочисленные вопросы занял у нас почти час. После чего, мы парня отпустили и остались с Артуром наедине.

– Артур, помнишь, ты мне рассказывал, что у тебя была возможность приобрести несколько французских артиллерийских орудий в Норвегии?

– Так это же до войны было. Как с этим сейчас, я не ведаю. Но могу узнать. А сколько надо?

– Сколько сможешь достать – все оплачу. Только чтобы не хлам был.

– А тебе зачем пушки? Неужто наших надумал ими вооружить? – удивился Усениус.

– Нет. Это для добровольческой дивизии, про которую я тебе рассказывал. Надо же где-то артиллерию им найти. Русские точно не поделятся. У них у самих сейчас нехватка пушек, – пояснил я.

– Вы же вроде бы у Шмайссера на заводе начинали какие-то орудия производить? Да и миномёт, как мне помнится, недавно испытывали. Его даже Ялмар Стрёмберг возил на учения, нашим боевикам показывать.

– Ой. Там проблема за проблемой вылазит. Стволы, лафеты и снаряды производим, а вот с противооткатными устройствами и прицелами – беда прям. Не раньше лета Лендер обещает первую пушку на испытания выкатить. А миномёты дальше шести сотен метров не стреляют. Так что отнести их к артиллерии пока невозможно. Так – оружие поддержки.

– Ясно. Тогда постараюсь побыстрей разузнать про те орудия в Норвегии, – заверил меня Усениус. – Вот что ещё…

Начал он говорить но был прерван телефонным звонком. Подойдя к своему столу и, подняв трубку, что-то выслушал, а затем протянул её мне.

– Тебя – Антикайнен. Говорит, срочно.

– Слушаю тебя, Тойво. Что-то случилось? Телеграммы? Из сената и военно-пограничного департамента? Зачитай.

Хоть телеграмм и оказалось две штуки, но все они были с одной и той же информацией.

– К нам едет ревизор, – пробормотал я, как только закончил разговор.

– …? – молча и недоуменно посмотрел на меня Усениус.

– Я говорю, император к нам едет. В сенат пришла телеграмма из Петрограда, что царь решил навестить Гельсингфорс и выехал к нам два часа назад. Примерно, он где-то в Выборге сейчас должен быть. Значит, к нам прибудет часа через четыре, плюс-минус. Меня тоже вызывают для встречи. Все планы на вечер порушили.

– Усилить твою охрану?

– Нет. Ты лучше усиль контроль за нашими сепаратистами, чтобы они чего не выкинули. А для меня вызови нового адъютанта.

– А чем Джиро Хонда не подходит?

– Он же японец. А! Ты же не знаешь, наверное, об инциденте в Японии, – улыбнулся я.

– И что там случилось? Или ты про японскую войну говоришь? – заинтересовался Артур.

– Нет, это ещё до войны было. В 1891 году наш нынешний царь был с визитом в Японии. И там на него покушение совершили. Местный полицейский попытался Николая II зарубить саблей.

– Ого. Не знал, честно. Так ты думаешь, что он будет недоволен, если увидит Хонду?

– А хрен его знает! На всякий случай, дай парню какое-нибудь важное поручение, а мне вызови из дворца пионеров дублёра. Лучше перестраховаться.

– Хорошо, сделаю.

…..

– Чудный вид, – произнёс Николай II, любуясь островами Южной гавани в лучах яркого февральского солнца.

Так получилось, что вчера, когда я добрался до железнодорожного вокзала, оказалось, что селить императора почти некуда.

– Ну кто мог знать, что наш монарх прибудет на месяц раньше запланированного? – вопрошал, разводя руками, столичный градоначальник Виктор Магнус фон Борн. – Мы ещё во дворце паркет не закончили перестилать. А может, царя устроит дворец генерал-губернатора?

– Он без отопления. Печи перекладываем, – грустно поведал начальник канцелярии и глава хозяйственного департамента сената Михаил Михайлович Боровитинов.

– А давайте его к барону Хухте в небоскрёб поселим? – тут же оживился Боровитинов, заметив подошедшего меня. – У него номера в гостинице ничем не уступают по роскоши апартаментам во дворце.

– Хорошая идея, – тут же поддержал сенатора и градоначальник. – Мы как раз инспекцию крыш провели. И с небоскреба барона город смотрится прям сказочно.

После недолгого спора между чиновниками все пришли к выводу, что это самая лучшая идея. Моего же мнения никто так и не спросил. Я здесь, среди них, самый младший. Так что должен со всем соглашаться и поддакивать. Но свинью я им всё-таки попробовал подложить.

– Господа, а на чём вы собираетесь везти царя и его свиту? Вы автомобили или сани подготовили?

Мой простой вопрос вызвал сначала недоуменное молчание, а затем привел к кипучей деятельности. В итоге, когда выяснилось, что свободных автомобилей в гараже правительства всего три единицы, глава сената – генерал Иван Владимирович Марков распорядился временно конфисковать автомобили прибывших для встречи чиновников.

– И на чём я теперь домой буду добираться? – грустно спросил у меня Пер Свинхувуд, временно исполнявший обязанности председателя парламента, пока Ээро Эркко отсутствовал, сопровождая нашу олимпийскую команду в Швейцарию.

Вторые зимние олимпийские игры, было решено провести, несмотря даже на идущую войну. Ну а что? Швейцария – страна нейтральная, и в неё можно легко добраться, не попадая в зону активных боевых действий. Российская империя и Франция отказались от участия в олимпиаде, а вот наше княжество выставило довольно приличную команду, которая отправилась в конфедерацию через Англию, по воздуху, с помощью моей авиационной компании. И в Петрограде дали добро на наше участие в играх, так как результат, если он будет, автоматически пойдёт в зачет Российской империи.

– Ой. Дядя Пека. Да какие проблемы? Доберётесь на такси. Я сейчас дам распоряжение, и мобиль будет вас ждать с торца здания вокзала, – неосмотрительно произнёс это я при всех владельцах конфискованных транспортных средств.

И на меня тут же обрушился вал просьб поспособствовать в бронировании таксомотора. На которые, я априори не мог ответить отказом. Только не сенаторам и губернаторам.

Поезд императора опоздал примерно на полчаса, и мы всей своей высокопоставленной толпой успели основательно замерзнуть. Маленький зал старого вокзала был заставлен какими-то ящиками и много людей вместить не мог. А новый вокзал всё ещё никак не могли достроить. И вряд ли достроят из-за начавшейся войны.

Мёрзли не только мы. А ещё солдаты, жандармы, полиция, духовенство и музыканты. Так что, когда царский состав стал заползать на пути к первому перрону, оркестр первые пять минут откровенно фальшивил, но затем разогрелся, разошёлся и к выходу императора смог более или менее качественно сыграть – «Боже, Царя храни».

К предложению заселится в номера люкс моего небоскрёба Николай II отнёсся положительно. Но вместе с ним прибыло довольно много народа, так что пришлось предоставить венценосным гостям даже свой пентхаус, тем более, что жил я в нём, лишь время от времени, и личных вещей там был минимум.

…..

Основной официальной целью визита императора была встреча с жителями княжества и инспекция войск и флота. Но у этого приезда было и второе дно. Как мне соизволил пояснить граф Фредерикс – Николая II очень интересуют средства защиты от отравляющих газов.

– В январе месяце наши войска были подвергнуты газовой атаке при помощи артиллерии. Что привело к серьёзным потерям, как людским, так и территориальным. Николай Александрович соблаговолил вспомнить, что вы вели разработку средств защиты. Так что, барон, если у вас есть образцы, нужные его императорскому величеству, то будьте готовы их предоставить.

Подготовился я к разговору и демонстрации противогазов довольно быстро, вот только очередь до меня дошла не сразу. На следующий день после прибытия император, наследник-цесаревич и великий князь Михаил Александрович, отправились инспектировать Свеаборгскую крепость и Гельсингфорский минный отряд. Затем отстояли торжественную литургию в Успенском соборе, после чего посетили торжественный бал в дворянском собрании княжества. И только на второй день визита вспомнили про меня.

– Папа́, смотри какой чудный длинный трамвай! – отвлёк меня от воспоминаний, а императора от любования видами, взволнованный голос цесаревича Алексея.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался царь и припал к объективу пятидесятикратной смотровой трубы, которую я презентовал Алексею. – И где, куда смотреть?

– Да вон же! На острове! Возле собора, где мы вчера на обедне были! – от возмущения, что отец никак не может найти то, что его заинтересовало, десятилетний мальчишка даже подпрыгнул на месте.

– Вижу-вижу, – успокоил его отец. – Ого! Шесть вагонов! Это что за трамвай такой? – оторвавшись от трубы и разогнувшись, поинтересовался у меня царь.

– Это состав городского электропоезда, ваше императорское величество, – пояснил я, сразу поняв о каком «трамвае на острове» идёт речь. – Курсируют от русских морских казарм и до площади Хагнес, каждые два часа. Очень популярный вид транспорта у горожан, так как пути соединяют почти две трети Гельсингфорса.

– Тоже ваша придумка, Матвей Матвеевич? И, насколько я помню, я даровал вам право обращаться ко мне по имени отчеству.

– Транспортная компания принадлежит мне. А вот электропоезда выпускает Гельсингфорский трамвайный завод, – пояснил я.

– А мы можем покататься на этом поезде? – тут же загорелся идеей Алексей.

– Конечно, ваше императорское высочество, – согласился я и, добавил. – Но только с разрешения вашего батюшки.

– Обязательно покатаемся, Алексей, – кивнул сыну император. – А сейчас сходи к дяде Мише и пригласи его тоже с нами покататься. А я пока, переговорю с господином бароном.

– Кстати! – почти промчавшийся мимо, цесаревич остановился возле меня и, окинув взглядом снизу вверх, произнёс. – Мои сестрицы, просили вам предать, господин барон, что очень недовольны тем, что так долго нет продолжения приключений Гарри Поттера.

– Они и вправду недовольны, Матвей Матвеевич, – пряча улыбку в усы подтвердил слова сына и Николай II. – В это непростое время им очень не хватает хороших сказок от вас, чтобы отвлечься.

– Понял! Виноват! Исправлюсь! Передам с вами второй том приключений этого английского мальчика, – вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал я.

– Это очень хорошая новость. Она порадует Александру Фёдоровну и девочек. А вы, порадуйте меня и расскажите про про-тиво-газы, – по слогам произнёс император. – Мне помнится, что господин Мехелин упоминал, что у вас есть специальные маски для защиты от отравляющих газов. Так ли это?

– Так точно, Николай Александрович. Наш генерал-губернатор сказал вам чистую правду. Моей компанией разработана маска, которая защищает практически от всех отравляющих веществ, которые сейчас есть на вооружении Великих держав. Более того, я принёс вам выпускаемые нами образцы.

С этими словами я выставил на стол три жестяных тубуса, по подобию противогазных чехлов вермахта моего мира, которые до этого времени скромно стояли у стеночки. Правда, внутри них были уже наши поделки, отдалённо смахивающие на германский «Gasmaske-41» и советский ГП-7.

– Каучуковая лицевая маска с затылочной ременной системой, позволяющей отрегулировать плотность прилегания к голове. В качестве материала используется как натуральный каучук так и искусственный, изобретенный господином Кондаковым, – передал я Николаю II вытащенный из тубуса противогаз. – В комплект также входит сменный фильтрующий короб с двумя уровнями защиты: активированный березовый уголь и смесь оксидов марганца и меди. Сам фильтр может защищать от воздействия ядовитых паров до одного часа, после чего его нужно сменить. Крепится он к маске с левой стороны, чтобы не мешать при стрельбе. Но если человек левша, – я развёл руками. – Наоборот, фильтр будет мешать.

– Это как раз не беда. В армии переучивают таких людей или отправляют в тыловые и хозяйственные части. А это что? – царь указал на картонный конвертик.

– Здесь, находится десять целлулоидных пленок для стекол маски, чтобы предотвратить запотевание. Николай Александрович, разрешите пригласить помощника для показа правильного применения противогаза?

– А, может, для этого сойдёт и моя свита? – вопросом на вопрос ответил царь и кивнул на трёх генералов, которые тихонько сидели в углу кабинета и работали с документами.

– Ну, если только генералы Самойло и Дитерихс, – немного растерялся я, так как готовился использовать для этого Тойво Антикайнена.

– И почему именно они? – заинтересовался Николай II. – Почему не Николай Павлович фон Ашеберг?

– Ваше императорское величество, противогазы предназначены для людей, не имеющих очень густых бород, как у генерала Ашеберга, – попытался я выкрутиться и сместить фокус на командующего Петроградским военным округом, имевшим чудную, громадную и двойную бороду.

Но император на это не купился.

– А как же я? Мне, что, нужно будет сбрить бороду? С бородой я не влезу в вашу маску, барон?

– Из-за волос на лице края резиновой маски, могут неплотно прилегать, что увеличит риск попадания отравляющих веществ внутрь противогаза. В вашем случае достаточно будет немного подстричь бороду. Сделав её чуть меньше, – нашёл я всё-таки в себе смелость рассказать царю о его растительности на лице. – Вот, смотрите, – с этими словами, я вытащил предохранительную пробку из фильтра и, задержав дыхание, натянул противогаз себе на голову, уходя таким образом от возможно критики.

Император усмехнулся и принялся рассматривать меня с таким интересом, как будто увидел перед собой живого мамонта. Пару раз обошёл вокруг, потрогал пальцами маску на мне, постучал ногтем в стекло правого окуляра и, кивнув каким-то своим мыслям, распорядился:

– Снимайте, Матвей Матвеевич. И расскажите поподробней почему ваша маска может защищать только в течение часа.

– Как я и говорил раньше, в фильтрующей коробе два уровня защиты. Вернее, три. Третий – это просто тканевый фильтр, который защищает от дыма и пыли. А вот активированный уголь и каталитический слой нейтрализуют опасные газы. Уголь их задерживает, впитывая в свои поры, а катализаторы разлагают отравляющие вещества. А затем наступает, так называемая усталость фильтров, и они начинают терять свою эффективность, пропуская в маску вместе с воздухом и ядовитые газы. Устают фильтры примерно за час интенсивной работы. Но за это время человек может спокойно покинуть место концентрации отравляющих веществ. Те же солдаты могут отойти в тыл или на запасные позиции. Газы обычно скапливаются в низинах и в окопах. Так что противник, не имея подобных средств защиты, или не сможет захватить оставленные позиции, или понесёт потери от отравления собственными газами. Понятное дело, что нужно будет создать подробную инструкцию и довести её до всех офицеров и нижних чинов. Можно даже снять учебный фильм. Это более наглядно.

– Прекрасная идея, Матвей Матвеевич, – одобрил император. – А сколько всего у вас есть подобных противо-газов, и сколько вы можете выпускать их?

– На складах моей компании есть их около тысячи, – соврал я, не моргнув и глазом. – А выпускать мы можем много. В зависимости от того, сколько вам потребуется. Цена одного комплекта – двадцать девять рублей золотом.

За два года выпуска малыми партиями у меня скопилось более тридцати тысяч противогазов. Но озвучивать подобное количество я счёл неуместным, иначе сразу возникнет вопрос – а зачем вы их произвели столько, поэтому и назвал столь малое число.

– Именно золотом? На вас и так жалуются, что вы за оборонные заказы стараетесь получить оплату золотом или иностранными деньгами, – взгляд Николая II моментально стал холодным и злым.

– Да, ваше императорское величество. Всё именно так. Нам приходится просить оплату в золоте, так как мы закупаем часть расходных материалов за границей. Тот же каучук…

– Вы сами, господин барон, утверждали, что для изготовления маски вами используется искусственный каучук, придуманный профессором Кондаковым, – прервал меня император. – А теперь смеете оправдываться закупками за границей! Немедленно объяснитесь!

– Для производства синтетического каучука нужна нефть. А в связи с началом боевых действий получать нефть с моих скважин в Войске Донском стало очень проблематично. Наши составы имеют низкий уровень приоритета для движения. И пока что, с августа месяца прошлого года, моя компания получила всего тысячу тонн нефти, которая ушла на производство топлива, в том числе и для судов императорского флота. А каучук мы вынуждены приобретать в Бразилии. Так как он активно используется нами в производстве автомобилей, тракторов, броневиков, аэропланов и оптики, которую закупает военное министерство. И продают бразильцы каучук только за доллары, фунты или золото.

– Не знал, – сразу как-то сдулся Николай II после моего рассказа.

– Я вам скажу даже больше, ваше императорское величество, если раньше мы за рубли приобретали зерно на внутреннем российском рынке и реализовывали его внутри княжества и в Великобритании, то сейчас вынуждены продавать его Швеции. А переизбыток зерна в этой стране приведёт к тому, что они начнут сбывать его излишки Германской империи.

– Вот как? Это никак не возможно допустить! – воскликнул император. – Я вам запрещаю продавать зерно в Швецию и Норвегию. И не только вам! Сразу после возвращения в Петроград, я займусь решением этой проблемы. Спасибо, что открыли мне глаза на эту проблему, Матвей Матвеевич. И я теперь понял, почему вы вынужденны просить за свои товары золотом! Что же касается противогазов, то через неделю к вам прибудут представители главного и генерального штабов и согласуют поставки. Вы же, постарайтесь подготовиться к этому времени, наладить выпуск масок и снять учебный фильм, про который говорили.

Глава 22

Глава 22

24 февраля 1915 года. Яали. Улеаборгская губерния.

– Если кто не родится от воды и Духа, тот не может войти в царствие божие, – вел таинство крещения мой братец Ахти.

С крещением сына мы специально подгадали под Матвеев (апостол Матиас) день, чтобы крестильное имя совпало с родовым. В моём случае, как и в случае моего отца, подбирались свободные от церковных именин дни, когда священник мог своей волей дать крестильное имя. Но если уж сороковой день после рождения припадал на столь знаменательную дату, то грех был таким шансом не воспользоваться.

Причем, изначально, мы думали окрестить сына на Благовещение, благо, что отец Харри нам в этом точно не отказал бы, даже не смотря на праздничную загруженность. Но, с нами связался Ахти и напомнил про приближающийся праздник, и даже сам вознамерился провести обряд. Ну кто от такого откажется?

– Мы говорим крещаемому – прими знамения святого креста сначала на челе, затем на сердце в знак того, что ты искуплен Христом распятым, – Ахти перекрестил голову моего сына, а затем сердце. – Я крещу тебя во имя Матиуса пресветлого. Будь достоин имени этого. И Господь не оставит тебя. Господь сохранит тебя от всякого зла и сохранит душу твою. Господь будет охранять выхождение твое и вхождение твое отныне и вовек. Аминь. – После чего зачерпнул своей большой, крестьянской ладонью святой воды из купели и щедро полил ею голову юного Матти, который, под монотонный голос моего брата уже начал засыпать, а тут такое.

Мелкий набрал побольше воздуха, чтобы возмущенно заорать на весь собор, но вторая порция воды сбила воинственный настрой моего сына, и он только успел испуганно икнуть, как я передал его супруге, которая принялась его заворачивать в большое и красивое полотенце, подарок от крестной матери.

Ею стала София Саари, жена моего кузена Томми. А крёстным отцом мы выбрали Микку. Который сейчас пытался надеть на шею моего сына нательный золотой крестик. Тем временем, пока мы боролись с моим наследником, Ахти продолжил общаться с паствой, плавно переведя таинство в проповедь.

– Как говорил Преподобный Лютер: вода без Слова Божьего – это обычная вода, а никакое не Крещение. Но соединенная со Словом Божьим, она становится Крещением, благодатной живой водой и возрождающим омовением в Святом Духе. Господь прощает все беззакония твои, исцеляет все недуги твои; избавляет от могилы жизнь твою, венчает тебя милостью и щедротами, насыщает благами желание твое. Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив. Как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его. Аминь! Так возрадуемся и восхвалим его в песнопении.

С этими слова, церковный хор грянул гимн: «Восхвалим Господа и сердцем, и устами!» Все присутствующие в зале поднялись на ноги и присоединились к хору. Не остался в стороне и мой сын, который, испугавшись громких голосов – заголосил во всю свою юную глотку.

Праздновали мы крестины прямо на дороге бывшего хутора, рядом с двором нашего дома, где отец установил длинные беседки в два ряда для столов и танцевальный павильон. Батя воспользовался моим давним советом, и теперь на складах города постоянно хранится несколько подобных комплектов, которые используют для проведения ярмарок и сдают в аренду на дни рождения и свадьбы.

Гости натащили просто громадное количество подарков. Матти-младший за один вечер стал богаче на семьсот марок, заимел не менее двух дюжин серебряных ложек и столько же вышитых полотенец. Различных свистулек и погремушек надарили так много, что теперь он ими обеспечен до совершеннолетия точно. А вот дед с бабкой и один очень вредный прадед, отдарились горшочком с серебряными монетами.

– Мои родители, тебе такой же подарили, – поведала мне матушка, имея в виду уже умерших деда Хейди и бабушку Тейю.

– И где он сейчас?

– Кто? А! Горшочек? Его твой дед Кауко прибрал. Сказал, что отдаст, когда подрастёшь. Да ты сам у него спроси. Он же вот, рядом, – мама оглянулась в поисках свёкра, но того и след простыл уже…

Самым оригинальным подарком оказался дарственный кирпич с сегодняшней датой, который преподнесли работники кирпичного завода. Я даже заинтересовался, когда это они успели его запечь. Ведь для этого надо не менее двух недель. Всё оказалось очень просто. В каждой закладке выпекают несколько кирпичей с датами. И подобные кирпичи с удовольствием берут жители, чтобы все видели, в каком году построен дом или что-либо другое.