Текст книги "По ту сторону пламени (СИ)"

Автор книги: Abaddon Raymond

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– Кто же подчинит младших тварей? Кто удержит чертову армию тьмы от господства? – с интересом спрашивает женщина.

– Г'авное догвоиться с Выссыми, – отвечает вместо меня Рики. Спрятал руки в карманы не по размеру большой формы – ткань выглядит натянутой, как кожа барабана. Сбивчивый ритм его речи режет слух. – Те упгавятся со ст'ашими. Младшие же боясся магов. Они по сути безвъедны, только пугают.

– Высшим и старшим нужно питаться.

– И они будут. В заданных пгеделах. Маги огня помогут. А чагы Шейдона Бози позво…

– Я знаю все о чарах Шейдона Бози, парень, – отмахивается мужчина, – что помешает им собраться и напасть на Университет? Почему еще не напали? Беглая тварь знала его расположение. Все блоки в боевой готовности с момента ее исчезновения.

– Тварям не преодолеть барьер, они даже не могут помешать магам с оберегами покинуть периметр или вернуться в Университет, – я повторяю далекие слова Тони – еще из нашего мира, когда он стоял рядом с Айякой под волнующимися кронами дубов, живой и невредимый.

– Это только теория. Барьер не ис… пыты-ва… – Сойт Роэн заходится надсадным кашлем.

– Вот именно. Почему бы им не проверить теорию на практике: вдруг чары сломаются, когда на них навалятся все твари мира? – говорит Сано. – Если Высшие способны подчинить прочих…

– Им нужна не месть, а свобода, – Рики улыбается уголками губ, невидяще уставившись прямо в дуло.

– А тебе? Зачем ты здесь?

– Я пгосто хочу помочь.

– Дай мне причину поверить, – обойдя его, превращаю в живой щит. Упираю ствол в затылок. Рики шумно сглатывает.

– Поверить? Ха! Мы поверили, и он втянул нас в это дерьмо! Больше никто не знал цветовой код, – подвал озаряется неровным светом: волшебница держит белесый пламенный сгусток. От колонн тянутся дрожащие тени, Янни отползает прочь, к границе искрящего контура. – Зачем сдавать своих? Обиделся, что Максимилиан отправил на растерзание страшным тварям? – прячет свет на груди, греясь.

– Тваги не т'огают меня, сама знаешь, – Рики поджимает тонкие губы. – У менья сансов вызыть больше, чем у всех вас. И пгиказ дугой: изучить не Отгъезок, а твагей в естественной сгеде обитания. Понять. Только я давно их понял.

– На тебе отпечаток твари, – говорю я, – расскажи об этом. И подними руки, чтобы я видела. Медленно.

Подчинившись, он показывает пустые ладони. В зале наверху что-то глухо стучит, Рики оглядывается, цепляя оттопыренным ухом ствол.

– Стой смирно.

Шаги на лестнице. Двое? Трое?

Нет. Все.

– Зарин, отпусти его. Он же подал правильный сигнал, – надтреснуто просит Айяка. Они с Наасом спускаются последними. Эйса и Хикан держатся рядом, за ними Энид – блестящие щеки, штормовой взгляд.

– Нет. Пусть ответит.

– Что за вопрос? – Хикан, друг Тони. По-звериному желтоглазый – радужка кольцами сияет в темноте. Хрупкий, настороженный, младше меня. Короткие вьющиеся и совершенно седые волосы. Ему тоже явно велика форма охотника, значит – из другого блока. Эйса выше парня на голову и чем-то ужасно похож на…

– Да, Рамон Хайме – мой отец, – вздергивает изящно очерченную бровь. – Что? У тебя все на лице написано. И ты далеко не первая, кто заметил.

Говорит и держится свободней, но идеальная осанка, чеканная линия скул и тяжелый подборок, гладко зачесанная назад прическа просто повторяют профессорские. Даже с пластырем на переносице, чернильными синяками и оцарапанной щекой Эйса аристократически красив.

– А с твоим лицом что?

– Это я. Когда разговаривали у тюрьмы, – поясняет Наас. Странно. Я не обратила внимания раньше.

– Под моим окном ргосло дегево, – внезапно и почти без дефектов говорит Рики. – Стагый дуб с газвилкой прьямо напготив, можно было по ветке дойти. Я там читал летом. Удобно, как… как в крьесле сидишь. А выше было дупло, и из него всегда стгранно пахло чем-то едким. Я чихал постоянно, когда заглядывал…

– Так какой вопрос-то? – перебивает Хикан.

– … а он прьятался. Боялся, – Рики игнорирует его. – Я оставлял у дупла тъяпки для гнезда, еду, а он забиал. Не ел, пгосто утаскивал к себе, и потом пах еще хуже. Но я не понимал и пгодолжал подкамливать. Никогда не видел его толком, только

лапки: сегые, вгоде беличьих. На пгавой не хватало двух пальцев. Он не пугал меня, как и все тваи, хотя должен был. Я ведь почему-то совегшенно точно знал, что это не белка и не любое дугое животное. Он был моим чудовищем из шкафа, я так его и звал, хоть он зыл не в шкафу. И навгедить не пытался.

– Конечно, ты ведь пустой, – долетает с другого конца подвала. Сано. Знакомое слово. Тони сказал, Мария и Сойт Роэн тоже пусты. Мне не нужно спрашивать, что это означает. – Ты не чувствуешь тварей, а они не замечают тебя.

– Эта замечала, – кажется, Рики улыбается. Успокоился: речь потекла гладко. – Он цокал, когда я приходил. Перебирал мои волосы, хоть и прятался, стоило поднять голову. Иногда касался пальца, если сунуть в дупло и подождать… как руку пожимал… Я лазал к нему ежедневно перед сном в течение двух лет. Но однажды меня опередили. Я заснул днем, прямо на учебниках. Мне снилось, что кто-то в черном ходил по веткам за окном, а потом дерево вздрогнуло и посыпались листья. Проснувшись, я сразу полез проверить. Чудовища не было.

– Насланный сон, – тихо сказала Айяка.

– Да. Я попал в Университет спустя несколько лет. Было трудно, но я знал, что искать. То дерево люди обходили по дуге, а когда твари не стало – дети повесили на него качели. И до дупла добрались…

Вздрагиваю. Я ведь видела похожий дуб здесь, в Отрезке. С испещренной именами и ругательствами корой. Дыра над развилкой забита мусором. Тихонько покачивались на ветру две обрезанные веревки.

– Я находил аналогичные места и тварей. Следил за ними. Вышел на охотников. Дальше как у всех. Я почти забыл про Чудовище, пока не увидел его в лабораториях. Впервые целиком, – друг Айяки поворачивается, опуская руки. – Он узнал меня. Успел отдать свой след. Попрощаться… а потом Рамон начал эксперимент. Его убили, а я ничего не смог сделать.

– Я не знал, что у низших есть память, – хмурится Хикан.

– Бывает, – говорит Эйса. – Выборочная.

– Ты был там, когда он отметил меня. – Рики смотрит на него. – Но ничего не сказал отцу.

Парень прислоняется к стене, прячет ладони в карманы и скрещивает длинные ноги:

– Я не обязан ему докладываться.

– Мы с ним неплохо поладили, – усмехается Рики. – Я постарался. Теперь знаю, над чем он работает.

Маленький Янни за его спиной ложится на пол и тянет:

– Застаааавь ееейооо прыыыгнууть! Пуусть прыыыгнеет… – натягивает красную лыжную куртку на голову, поджимает колени к груди, чтобы скрыться от жаркого света. Мария беспомощно топчется рядом.

– Подчинение тварей. Не одной. Способ влиять на всех.

– И что плохого? – Хикан прищуривает невозможные глаза. – Не придется сражаться. Меньше смертей. Понимаю, пока до этого далеко, исследования могут продлиться неизвестно сколько, и до получения результатов охотникам не раз придется возвращаться сюда. Но большой отряд, вооруженный до зубов, имеет все шансы обернуться с хорошим уловом и малочисленными потерями. Тоже лучше, чем выслеживать каждую тварь чертову прорву времени, а потом упустить и остаться без зарплаты. Ну или сдохнуть в процессе поимки из-за дебильных

правил конспирации в жилых районах. Ограничение числа людей в группе до трех – против тварей просто смешно. Совету давно пора пересмотреть устав.

– Да им насссрать, если… все охот… ники пере. дохнут, – давясь кашлем, говорит Сойт Роэн. – Завербуют новых. Они хотят создать оружие и продать его подороже.

Рики кивает. Я опускаю пистолет. Парень трет переносицу, где остался красный полумесяц:

– Мы все в курсе о лекарствах и наркотиках, но оружие… мне кажется, это слишком.

– Вообще-то скорее дальновидно, – почти воркуя, возражает волшебница с малиновыми волосами. – Что? Не смотрите так на меня! Сами подумайте: существа исчезают из-за перенаселения планеты. Сущности навострились прятаться, хрен найдешь. Да и толку от них. Только твари и остаются. Через пару десятилетий существа кончатся, и наркоту не из чего будет делать. На что тогда содержать Университет? Колдовать за деньги? Открыть кунсткамеру? Я никого не оправдываю, но, серьезно, – какой выход?

– Хоть бы и никакого, – отвечает Эйса. – Сейчас это неважно. Мы отмечены Высшей тварью. И вы тоже будете. Печать может снять только она сама. Если думаете, что сможете сторговаться и избежать общения с учеными, или что они в своих исследованиях не выйдут за приемлемые рамки – рискуете фатально ошибиться. Пакт – лучший выход. Твари уже признали нас равными себе. Осталось закрепить это юридически.

– … т-тварью? Ты хочешь стать… – женщина шагает назад.

– Только на бумаге. Почему бы и нет?

– Тварям не место в Университете, вот почему! – рявкает она. – Нас выпрут в тот же день!

– Или нет. Врагов нужно держать близко, Совет хорошо это понимает. Тем более, с заключением мира они потеряют право стереть нам память, а мы знаем слишком много о внутреннем устройстве. Да и пусть выпрут! Магия… – Эйса фыркает, – магия повсюду! Хватит цепляться за Университет. У нас есть все, чтобы не зависеть от него.

– Да ну? У тебя где-то припрятана личная цепь порталов?

– Знак Университета позволит пользоваться текущей. Они легко перенастроят защитный контур, но порталы изменить нельзя. Проходы открыты для любого мага. Чтобы это исправить, придется переделать саму структуру чар, выкопать все мертвые полюса, а то и живые.

– Кстати, верно, – кивает Хикан. – Уйма возни, плюс даже Байра боится трогать саркофаги: заклятия на них слишком древние и плохо изучены. Если что-то сломаем, есть риск не починить. Да и зачем париться? Через метки можно следить за любыми перемещениями. Статус твари этого не изменит. Совет будет с абсолютной точностью знать, где находится каждый, – маг касается места за ухом, где прячется щит из алых линий. – Ну, не считая белых пятен.

– Пусть знают. Плевать! – восклицает Эйса. – Помешать ведь не смогут!

– Отчего ты так воодушевлен? – Сойт Роэн вскидывает брови. – Столько энтузиазма… рад, что… – Эйса меняется в лице, – …сломаешь отцу карьеру? Он всю жизнь отдал исследованиям. В этом дело, да? Папочка больше любил работу, а не тебя?

Сын Хайме до странности облегченно смеется:

– Пятнадцать лет в полиции – и вот, на что ты способен?

– Скажи, что я не прав.

– Прав, – парень спокойно встречает его взгляд. – Если хочешь все упростить.

– Все всегда просто, – мягко говорит мужчина. – Вон, паренек знает, – кивает на Рики. – Маленькие простые вещи вроде страха определяют целую жизнь. Дело-то было не в твари, верно, малыш? Ты слишком отличался от остальных. Тех, кто обходил дерево десятой дорогой. Ты искал не чудовище, ты искал, чем заполнить пустоту внутри себя. И тебе не очень понравилось то, что ты нашел.

Повисает пауза. Ссутулившийся и покрасневший Рики рассматривает дыру от пули в стене.

– Вы все здесь такие же. Изгои. Обрадовались встрече, заговорили, что мы в одной лодке. Что вместе сломаем текущий порядок. Но у каждого свои причины и скелеты в шкафу… прости: чудовища на деревьях. Вы не знаете друг друга. Так умирают, а не побеждают.

Вздохнув, Рики бормочет:

– Мы были изгоями, – встряхивает челкой, будто сгоняя наваждение. – Никого не тгогали. Пгъятались поодиночке. Боялись. Ты говоишь о ст'ахе. И он пгавда опъеделяет все. Пъичины неважны. Важно, что цель у всех здесь одна: вызыть, освободиться от уг'озы. Победить.

– Отомстить, – трет губы рыжеволосый маг.

– За что ты мстил ему? – Энид сипит на грани слышимости. По бледным щекам катятся слезы.

– Я… – Наас морщится, когда девушка цепляет его плечом, пробиваясь к выходу. В наступившей тишине шаги звучат барабанным боем.

– Куда она? Что такое? – кричит Сано Тхеви. Не услышала со знака.

Хорошо.

– Короче, вы либо присоединяетесь к нам, получаете печать тьмы, либо остаетесь пленниками, – громко отвечает ей Эйса. – Свяжем, запрем барьером в тюрьме, чтобы не мешали. Если все пройдет удачно, вернемся и переправим домой. Последствий не будет. Ну или нас прикончат, защитный контур падет, и останетесь один на один с тварями в их логове… как знать. Подумайте, что выбрать, пока Высшая не вернулась. Рекомендую вспомнить, в руках администрации ваша… наша кровь и черт знает какие чары – старинные и выдуманные техниками, особенно Байрой. Попытайтесь вообразить возможности Совета.

– Останься с ними, – говорю Рики. – Пока на них нет отпечатка Плутона.

– А птом? – не глядя и скомкав слова, спрашивает он. – Я уже отмечен. Одинакво загъяженные следы не могут сосуществовать вместе.

– Потом и решим, – ужасно болит шея, а холод словно въелся в кости. Пистолет оттягивает ладонь. Мышцы давно горят, и дуло начинает заметно подрагивать. Я киваю: иди.

– Пожалуйста, – просит Айяка. – Это ненадолго.

– У них тоже может быть сосуд, – говорит Эйса. – Стоит обыскать.

– Он не сработает в пределах заклинания, – следит за уходящим парнем Хикан. – Порталы всегда частично активны, даже без замыкания. Помехи не пропустят сигнал.

– Не бросайте нас здесь! – возмущается женщина. – Мы схватим воспаление легких к утру.

– Сано, бога ради, ты же волшебница, – Наас ждет, пока Рики ступит на знак, и закрывает глаза. Лицо искажает гримаса, следом вокруг барьера вспыхивает огонь.

– Ничего себе, – выдыхает Хикан. Янни вскакивает, вертится на месте, растопырив пальцы и тонко вскрикивая:

– Нет-нет-нет-нет-нет!

Мария подлетает к границе чар:

– Уберите! Ему нельзя быть рядом с огнем!

– Так успокой его! Тебя за этим и взяли, – отмахивается Сано. Женщина с видимым облегчением загасила собственное волшебство и теперь растирает ладони у самого пламени. В ярком сиянии видны ее напряжение и усталость. И возраст – лет тридцать.

– Я не могу! – огрызается Мария.

– Кто б сомневался. А я предлагала взять Риддла вместо…

– Прикрой меня, если что, – я оборачиваюсь к Наасу. – Твой барьер пропускает выстрелы.

Направляюсь между танцующими тенями к свету. Охотники замолкают и настороженно замирают, только мальчишка продолжал стонать:

– Жарко, жарко, убери…!

Прячу пистолет за пояс. Сойт Роэн показал себя отличным стрелком, мне не выстрелить раньше. Останавливаюсь у солнечной завесы и погружаю руку:

– Смотри.

Янни закусывает губу и мычит. На слипшихся стрелками светлых ресницах блестят слезинки.

– Ты тоже можешь. Я покажу тебе.

– Нет-нет. Ты другая. Ты сильная. Вся в холоде, – теребит подвернутые рукава огромной замызганной куртки. Старший брат – вблизи невзрачный и блеклый – обнимает мальчишку за плечи.

– На ней метка твари, – говорит устало. – Не бойся. Тебе же нравятся твари?

– Да… да, – Янни кривит губы в улыбке, всхлипывает и пытается отвернуться, но ему не дают.

– Это значит, что он хочет умереть. А ты слишком глуп или упрям, чтобы принять его желание, – цедит Сано Тхеви. Смотрит на Янни со смесью жалости и страха.

Я хорошо знаю этот взгляд.

– Замолчи, – заставляю языки расступиться. – Янни. Иди ко мне.

Мария открывает рот, но ничего не говорит.

– Он будет в порядке, обещаю, – Мария Хектор едва ли старше меня, но у крыльев носа и под светлыми глазами уже обозначились морщинки. Выдыхает:

– Позаботься о нем…

– Зарин.

– Зарин. Я… Мария.

– Вы скоро увидитесь, Мария, – поворачиваю кисть ладонью кверху. Парень чуть подталкивает Янни.

– Иди.

Тонкие обжигающие пальцы касаются моих.

– Пойдем, – соглашается маг огня. Его брат отчего-то вздрагивает.

– Идите! Конечно! Вам еще созывать армию тьмы! Илая Мназона где потеряли? Еще б Мантикору сюда, и можно просто завтра завоевывать Университет, – едко

комментирует женщина. – Униженные и притесненные восстали! Как же нам, самым обычным людишкам, повезло стать участниками столь великого момента! Еще и выбор предлагают, с ума сойти!

Глава 6

– Они думали, что Плутон мертва, – говорит Наас, когда мы выходим из подвала. Ведет Айяку за руку, будто стоит отпустить – и девушка останется стоять среди рябых от помета полок. Редкие воробьи перепархивают под крышей, а лунный свет остыл до обычной холодности: далекий пожар потух.

Ежусь после подвальной мерзлоты, растираю предплечья и бедра. Оживившийся Янни мелькает за стеллажами. Вот вертит статуэтку, бережно ставит на место: точно в незапыленный прямоугольник. Вот, зажмурившись, нюхает ароматическую свечку. Через секунду вихрастая макушка уже выныривает впереди, в отделе ковриков. Шлепают о плитку упавшие рулоны.

– Ой, – подходим и ждем, пока он бережно раскладывает их обратно.

– С чего вдруг? – смотрю в спины двоим магам у входа. Нам придется им поверить. Или убить.

– Не знаю. Эйса говорит, им просто сказали: тварь больше не проблема. Забудьте о ней.

– Странно.

– Да.

– Плохо.

– Возможно.

– Им можно верить?

Наас прослеживает мой взгляд:

– Я не знаю. Я бы сказал, да, но…

– Я верила Кану, – невыразительно говорит Айяка. – Ему тоже было, что терять.

– Да, – Наас сжимает ее безвольную ладонь. Я отворачиваюсь. Рики прав: мне не понять, я тут лишняя. Но я должна знать:

– Люди внизу. Кто они?

Янни рисует на пыльном зеркале в витой золотой раме. Подойдя ближе, разбираю: заклинание.

– С его братом ты познакомилась. Мария Хектор, второй блок. Пустой. Раньше был в администрации, потом перешел. Оба живут при лабораториях. Мария присматривает за Янни. Того накрыло после первого же ритуала. Иногда попускает, но… – Янни закончил узор и растерянно озирается в поисках новой поверхности для творчества. Порывшись в карманах, протягиваю ему мелок:

– Спасибо, – серьезно кивает и почти падает на колени, принимается за следующую формулу. В полумраке магазина мальчишке приходится склониться к самому полу, чтобы видеть белесые линии. Отхожу прочь: от него тонко пахнет рвотой и разложением. Точно так дышал знак из мертвых тварей в Университете. – Девушка – Сано Тхеви.

– Ты назвал ее Свидетелем.

Выпуская свет из коридора, хрипит дверь нашей квартиры. Эйсандей кричит из прихожей:

– Пойдемте!

– Сейчас! – отвечаю я. Парень скрывается в кухне.

– Она может видеть прошлое через предметы. Есть особые чары, но мало кто способен использовать их. В Университете таких трое. Второй – Советник Уэйр, слишком старый для приключений. Третий, наоборот, новичок, только нашли. Ни черта пока не умеет. Сано должна была разобраться в законах Отрезка и отследить связи с нашим миром. Понять, как твари попадают сюда, – Наас на секунду замолкает. Стискивает зубы, вздергивает подбородок. Под потолком зажигаются крохотные огоньки. Янни хмурится и выкручивает рукава куртки, но потом по-совиному смаргивает и возвращается к прерванному занятию. Теперь заклинание споро растет под его руками.

Шепчу:

– А как твари попадают в Отрезок? – глупо, но я понятия не имею.

Покосившись на увлеченного работой мальчишку, Наас притягивает к себе, обдает жарким дыханием ухо:

– Переходят из мест, тени которых есть здесь. Осевых, или их еще называют местами силы. Твари чувствуют, где ось пробивает реальности, и используют ее как портал. По основной оси, наверное, и человек пройти может. Той, что завязана на фонтан.

Отстранившись, продолжает:

– …Сойта Роэна взяли в качестве телохранителя: тоже пустой, но отлично владеет оружием. Бывший полицейский. Выбился в искатели, а туда пустых обычно не берут. Понимаешь, насколько он хорош? Опасней многих магов.

– Но он один. Если бы Рики отправил сигнал, что задание провалено, вместо искателя и пустых прислали бы целый отряд охотников, – отмирает девушка.

– Знаю. Прости, – говорю я. – Но Рики лучше пока остаться в подвале.

– Он близок к Максимилиану. А тот – представитель Совета, – озвучивает Наас. – Рики при нем чертову вечность, а почему? Должность, допустим, немудреная, но открывает доступ к секретной информации. И кто ее занимает? Какой-то пустой сопляк! Ему сколько, четырнадцать? Должна быть причина такому доверию со стороны Макса. Я ее не вижу.

– Ему шестнадцать…

– …и это все меняет.

– Заткнись! – вспыхивает Айяка. – Если Рики не захотел говорить, то и я не буду! Я тоже умею хранить секреты!

Янни натягивает капюшон куртки. Наас скрещивает руки на груди:

– О, вроде ты злишься из-за Рики! Скорее, что Тони не рассказал тебе о своем прошлом. Я видел твое лицо, когда Зарин спросила про татуировки, а я ответил. Но мы-то тут при чем? На Тони злись.

– А я и злюсь! Только ему я уже ничего не могу… – она всхлипывает, закрывая лицо. Выталкивает между рыданиями:

– Ничего… я даже не… сказала…

Рыжеволосый маг обнимает девушку:

– Извини.

– Я знаю заклинание, которое возвращает мертвых, – сообщает Янни разбитому вазону. Наас, гладя Айины спутанные волосы, мягко отвечает:

– Мы все его знаем. Но сейчас не время.

– Нет, давай сейчас, – задыхается девушка. – Мы можем умереть. Когда, если не сейчас?

– Я нарисую! – маг огня широко улыбается. Вскакивает и спешит на середину главного прохода. – Вот здесь! Здесь!

– Да. Молодец, – Наас вытирает покрасневший нос.

Мальчишка чертит формулу резкими, отточенными движениями техника. Почти нежно замыкает скелет и осторожно оплетает мышцами.

– Ты… ты знал его лучше всех. Выбери ты, – шепчет Айя.

– Готово, – Янни, пятится от знака, вспугнув сквозняком огоньки. Очень по– детски прячется за стендом, выглядывает из-за частокола садовых лопаток.

– Ты уверена?

– Да.

Наас опускается на корточки.

– Мы так прощаемся, – Айяка перехватывает мой взгляд. У нее дрожат губы. – Обычно перед тем, как повесить фотографию, но…

– Вернемся и повесим, – Наас смотрит через плечо. – Обещаю.

Отворачивается и замирает, прижав кулак к точке разрыва. Свет мигает и меркнет – словно ветер задул. Я подхожу и беру Айю за руку.

– Не знаю, почему, но я часто вспоминаю этот день. Ничего особенного, но именно он ассоциируется у меня с Тони.

Я все еще чувствую сухой запах птичьего помета и слышу крылья собирающейся на ночлег стаи, но вдруг в лицо бьет ароматом дождя. Хвои. Соли. Стены распадаются на стволы, возносящие к белому небу серебристо-зеленые игольчатые шапки. Вдалеке шумит море, а под ногами комкается серый влажный песок. Прохладный ветер забирается под одежду. Оглянувшись, вместо желтого прямоугольника двери нахожу покрытую стальной рябью поверхность озера.

– Я думал, что никогда сюда не вернусь, – говорит Тони. Стоит по колено в воде, подкатанные джинсы намокли от набегающих волн, светлая футболка вздувается на спине, на животе – когда парень поворачивается. Выглядит непривычно открытым: наголо обритый и без оплетающих левую руку острых граней. Черной линии тоже нет, вместо нее – кляксы кровоподтеков. Тони криво улыбается:

– Точно не чистым.

– Знаю. Я тоже, если честно, – мой-Нааса голос звучит смущенно. – Извини.

– Нет. Все в порядке, – зеленые глаза несут след отгремевшей бури. – Я не дурак, и понимаю. Я ведь столько раз обманывал. И тебя тоже, – нервно смеется. – Может, еще буду.

– Не говори так.

– Я серьезно. Ты не должен верить мне. Но ты поверил в меня. Это разные вещи. И второе – причина, из-за которой я сейчас здесь. Спасибо.

– Не только я в тебя верил.

– Неправда, – качает головой, улыбается. – Иди сюда.

– В воду?

– Давай.

– Холодно. Не хочу.

– В тебе достаточно огня, чтобы не мерзнуть и не ныть по пустякам, – Тони лукаво щурится.

– Я маг воздуха.

– И воды. И земли. Их нельзя разделять.

– Но они не особенно смешиваются.

– Идиот. Они едины. Ты постоянно забываешь. Разувайся.

– … ненавижу тебя.

Странно одновременно ощущать мокрый песок между пальцами, тугой холод прибоя – и твердый пол под подошвами ботинок.

– И что? – а теперь еще тепло его тела. – Лучше бы тебе сказать что-то реально стоящее, – стучит моими зубами Наас.

Тони смотрит на далекий, поросший лесом берег за колкими волнами:

– Красиво, правда?

– Я убью тебя.

Парень рядом смеется. Ветер прокатывается в соснах. Вода перестает казаться ледяной. И я соглашаюсь с Наасом:

– Красиво.

***

– Как долго нам еще ждать? – сын Хайме растянулся на горячем шифере. Дым от его сигареты поднимается вертикально в прозрачное небо. – Тварь могла погибнуть, вы же в курсе.

– Зарин бы заметила, – Наас, размахнувшись, запускает камешком в окно Айиного магазина через дорогу. Пыльное стекло вздрагивает. Несколько потревоженных птичек перелетает вглубь зала.

– Ты уверен? – Хикан сидит на самом краю и болтает ногами. Парень избавился от кителя и отдал одну перчатку Наасу. Поморщившись, сгибает и разгибает затянутую черным руку. Бурчит:

– Дебильная ткань.

– Это кожа, – Эйса тоже без верха, в брюках и белой майке. – Пропитана слезами василиска, чтобы отражать насланный морок. Срезает добрую половину влияния сущностей. Незаменима в охоте.

– Бесполезна в Отрезке, – отсекает Хикан. – Сущностей здесь нет.

– От тварей добавили прошивку металлом.

– Ага. В форме я едва мог шевелиться. У нас в администрации все сплошь гении. Почему миссию не планировали искатели?

– Так некому. Эрлах, Олаф и Смуглянка всех забрали на ежегодичный тест. В блоке сейчас только пара увечных.

– У вас же тест всегда весной? И этой был.

– Да, но Эрлах приказал провести внеочередной. Сразу, как Гофолия затребовал Сано и Сойта Роэна для миссии в Отрезке. Мне кажется, Дани не хотел, чтобы еще кто-нибудь из наших попал под раздачу.

– А ты? – щурится желтоглазый. – Чего не свалил от греха подальше?

– У меня… не было вариантов.

– Рамон, – понимающе кивает Наас.

Я подкатываю рукава рубашки, расстегиваю пуговицы и отдираю прилипшую к спине ткань. Жарко. Стоило надеть майку и шорты, а не джинсы, найти другую обувь вместо осенних ботинок – не мучилась бы теперь.

– Вернемся к твари. Когда она появлялась в последний раз?

– Тогда же, когда и вы, – отвечаю я.

– Плутон отправилась за Высшими, – говорит Наас, целясь обломком кирпича в трубу. – Те наверняка где-то в Темных землях. Если верить Йемену Дири, дорога

туда проходит через обитель демонов, где перемещаться в тенях опасно даже тварям. Неблизкий путь.

– Рамон думает, что Йемен фантазер или лжец, и это – Темные земли, – Эйса разглядывает тлеющий окурок. Хмурится. Неглубоко затягивается. Кончается его единственная пачка. У Сойта Роэна с собой сигарет явно больше: я неизменно застаю мужчину курящим, когда спускаюсь в подвал забрать Янни. Мальчишка требует проводить время с братом прежде, чем пойти спать:

– Я рассказываю, что делал днем. Если потом забуду, Хектор будет помнить за меня, – три дня назад пояснил склонившийся над чашкой какао огненный маг. Кот с урчанием крутился на худых коленях и царапал красный пуховик: Янни наотрез отказался раздеваться.

И вымыться тоже. Позволил вытереть подбородок влажным полотенцем, но стоило потянуться к пятнам рвоты на груди – и ткань в моих руках вспыхнула, а маг огня тонко и отчаянно закричал.

– Какого черта?! – в дверях ванной столкнулись Наас с Эйсой. Сжимая нож, вынырнула из кухни бледная как смерть Айяка.

– Извините, – я погасила сгусток пламени в умывальнике. Янни, закрыв лицо, продолжал стонать. Затих лишь когда хмурый спросонья Хикан насильно впихнул ему вырывающегося Мракобеса.

– Не трогайте его, – потребовал парень. – Я серьезно. Пусть хоть под себя ходит – не лезьте. Целее буде… – осекся, схватил меня за запястья и осмотрел чистые ладони. Передернул плечами:

– Короче, давайте без эксцессов. И так дерьма хватает.

Янни согласно всхлипнул.

Сегодня утром он, шурша сладковато пахнущей мертвечиной курткой, гонялся за стонущей в трубах тенью, что обитала этажом выше нашей квартиры. Скучающие маги долго не решались присоединиться к развлечению.

– Да она ничего нам не сделает, – ободрил их Наас. – Печать же. Давай, Хикан, перекрой выход! Эйса, готов?…

Скоро парни с болезненным азартом и до смешного очевидным страхом колотили ложками по батареям. Уронили, отодвигая, сервант с тусклым фарфором – грохот и звон вспугнули птиц за окнами. Оборвали тяжелые алые портьеры, затоптали резной дубовый стол, добрались и до манекена на балконе: Наас нацепил на меня пыльный кучерявый парик, а Хикан примерил респиратор. Не выдержав шума, создание выскочило из туалета и всосалось в открытую печную заслонку. Звук улетел вверх. И вот мы греемся под летним солнцем, а Янни поочередно заглядывает в трубы, тут же отшатываясь, и тихонько зовет:

– Кииииисааа! Киииса!

– Киса, – хихикает Хикан, запуская ложку в полет. Металл звенит внизу.

– Темные земли – тоже Отрезок? – от зноя голова идет кругом. Лежащий рядом пистолет обжигающе горяч.

Теперь мы всегда вооружены. Даже дома.

И, не сговариваясь, спим по очереди.

– Хрен их знает. Но скорее всего. Что еще это может быть? – Наас взвешивает затянутой в перчатку руке булыжник и рассеянно колупает ссадину у рта, трогает схватившуюся коркой рану на виске. На серой футболке под мышками темнеют влажные пятна.

– Разобьешь окно. Не надо, – говорю я.

– Не докинешь, – сужает звериные глаза Хикан. Лихорадочный свет, что горел вокруг зрачков в ночь смерти Тони, потух вместе с волнением, но еще вспыхивает редкими искрами каждый раз, когда парень заговаривает о плане возвращения в мир людей.

– Спорим, докину? Заброшу на крышу, – находит компромисс Наас. Эйса улыбается, выдыхая дым:

– Помимо Йемена, был еще Советник Финигг. Тоже утверждал, что побывал в Темных землях. Описывал их как… уходящие к горизонту леса?… Вроде бы. Зловещие, скрытые во мгле, и все в том же духе. Сказал, к ним ведет дорога из дерева и металла. Правда, Финигг и философским камнем хвастал, а провести показательную трансмутацию отказывался, – Эйса ощупывает переносицу, пожелтевшие синяки. Наас трет оцарапанные костяшки и отворачивается. Его нос тоже разбит, но это – дело рук Энид. – Другие описывали Отрезки как пустошь с каменными столпами и черным солнцем, древний величественный город или геенну огненную – вот третье наверняка выдумка. Иначе они бы не выжили.

– Думаете, наш город можно назвать… величественным! – Наас швыряет камень – грохот металлической кровли отзывается бурей в птичьем царстве. – Ха!

– Айяку и Энид напугаешь, – запоздало предупреждаю я.

– Можно, – отвечает Эйса, – если ты побывал там, откуда никто не возвращался.

– Кто-то из пяти вернулся. Иначе бы мы ничего не знали про Отрезки, – замечает Хикан. – Я ставлю на Лимьяна Борея и Розамунда Яростного. Огненные маги. Сила Лимьяна зашкаливала за девяносто. Он, кстати, тоже упоминал леса. Только вдалеке. Не дошел?

– Я рад, что мы не в лесу. И не на пустоши, – Наас садится рядом с седым магом. Янни оставляет затаившуюся тварь в покое и устраивается с блокнотом возле меня. Перевернув исчерканные заклинаниями листки, начинает новый костяк.

– И что есть не нужно, иначе вы б давно взвыли и вернулись сами, – говорит

Эйса.

Облизываю пересохшие губы:

– Вам тоже с собой еду не дали.

– Дали. А остальное прислали бы с подкреплением, – холодно отвечает сын Хайме. В набедренных сумках у него и Хикана – запасы галет. Хватило бы на неделю. Но я хотела сказать иное: