Текст книги "В одну реку дважды (СИ)"
Автор книги: Жанна Бочманова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Я сидела на стуле, прислонясь спиной к холодной стене, и глупо хихикала. Полицейский, стороживший меня, косился, а потом отошел подальше. Понятно, решил, что сбрендила. Ничего, может, еще придется под психическую косить, пригодится. Под конец, я уже, согнувшись пополам, безудержно хохотала, представляя в красках разговор папы с сыночком. Смех напоминал рыдание, тут в дверях послышался шум, и в коридор ворвалась Вилька. Чисто фурия! Подлетев ко мне, она запричитала: «Что с тобой? Что они с тобой сделали? Я им сейчас всем устрою! Порву, как тузик тряпку!» Но, увидев, что я смеюсь, укоризненно сказала:
– Я с ума схожу, а она тут веселится.
– Ничего, это нервное, – оправдывалась я, утирая слезы. – Ты откуда здесь, Саид? Стреляли?
– С ума с тобой сойдешь, – Вилька шмыгнула носом и всхлипнула.
Тут в коридор высунулся стриженый:
– Миронова, зайдите. А вы что здесь делаете? – недоуменно спросил он, уставившись куда-то в бок.
– Я адвокат Мироновой Матильды Сергеевны, – моложавый мужчина средних лет выступил вперед.
Все дружно мы зашли в кабинет.
Андрей Михайлович сидел, подперев голову одной рукой, и вертя в другой неизменный «Паркер». Глаза его были задумчивы. Он повернул голову, и очки его удивленно поползли вверх.
– А вы что здесь делаете? – задал он тот же вопрос адвокату и получил тот же ответ, что и стриженый.
– Миронова, выйдите, – замахал он рукой.
То зайди, то выйди, с ума сойти.
Вилька обняла меня так, словно не чаяла живой увидеть.
– Ой, страху натерпелась, – вполголоса начала она.
Можно подумать мне было не страшно.
– Как ты узнала?
– Иваныч твой, молодец, помог. Дай бог ему водки побольше. Я же обзвонилась вся. Вечером тебя нет, сотовый не отвечает… Я, грешным делом решила, что ты с кавалером где-нибудь прохлаждаешься. А на следующий день на работу звоню – а там у тебя такое…. Я тебе домой звоню, ты опять не отвечаешь. В машину прыг и к тебе. Иваныч твой и рассказал. Даже сказал, куда тебя повезли. Он к водителю ментовского уазика сбегал и узнал.
– Понятно, хотя ничего непонятно. А адвокат откуда?
Но рассказать она не успела – высунулся стриженый, выглядел он скучно.
– Миронова, зайдите.
Я поплелась в комнату, чувствуя зарождающуюся надежду, и в то же время, отказываясь верить.
– Распишитесь, – подвинул мне бумажку Андрей Михайлович. – Подписка о невыезде.
– И что? – спросила я.
Адвокат стоял совершенно спокойно, держа подмышкой кожаную папочку. Во взгляде его была усталая снисходительность. Так мать смотрит на неразумное чадо – что с него взять, с дитя малого.
– Это значит, что вы не должны выезжать за пределы города, и обязаны являться по первому вызову.
– И что я могу идти? – Чудеса!
– Идите, – он отвернулся.
Адвокат отвесил легкий поклон и, блестя золотыми очками, направился к выходу, я посеменила следом.
– Миронова, – окликнул меня Андрей Михайлович. Я обернулась. – Повестку возьмите. Жду вас завтра.
– Спасибо, – пискнула я растеряно и улыбнулась. – До свидания. Извините, пожалуйста.
Он удивленно вскинул брови.
– Да ничего, до свидания.
Мы вышли на улицу. Недалеко от входа стоял огромный джип. Адвокат жестом пригласил внутрь. Толик, радостно улыбаясь, похлопал меня по плечу.
– Привет, арестантка!
– Ну как? – обратился он к адвокату.
– Как всегда, – пожал тот плечами, – нарушили все, что можно нарушить. Даже не интересно.
– Ну, понятно, – отозвался Толик, заводя мотор, – думали запресовать и признанку выбить. Им, главное, с рук сбыть поскорее, а там пусть в суде разбираются.
– Но ведь все равно на доследование вернут, – покачал головой адвокат. – Прямо дети малые, ей богу.
Пока мы отвозили адвоката, Вилька поведала историю моего невероятного освобождения. Узнав от Иваныча о случившемся, Вилька не придумала ничего лучше, чем позвонить Толику. Дальше все просто. Они приехали, и вот я на свободе.
А иначе сидела бы сейчас в камере среди уголовниц и бомжих, бр-р…Меня передернуло и тут же зазнобило.
– Ты чего? – встревожилась Вилька.
– Температура у меня.
– Это от нервов.
– Это от ночных прогулок, – ответила я и рассказала про похищение.
– Ужас! Толик, ты слышишь, что твориться? Совсем житья от вашего брата не стало, – Вилька толкнула его в плечо.
– А номер запомнила? – хмуро отозвался Толик, который, вообще, всегда болезненно реагировал на Вилькины подковырки. – Я узнаю, кто такие.
Он высадил нас возле Вилькиного дома и уехал. А Вилька, едва переступив порог, принялась меня лечить. Поставила градусник, дала аспирину, напоила чаем с лимоном и уложила в кровать.
– Отдыхай, все равно ты теперь без работы.
– И без зарплаты, – отозвалась я.
– Да ладно, проживем как-нибудь. Главное, жива здорова, а остальное ерунда.
Глава 6
Глава 6
Вилькины старания не прошли даром – к утру я вполне оправилась от хворобы, и подружка, успокоенная, умчалась на работу. А я осталась думать о превратностях судьбы, грустить и потихоньку собираться на свидание со следователем, ждавшем меня к трем часам дня. Из окна высотки, продуваемой всеми ветрами, открывался великолепный вид на залив. Эту квартирку купила Екатерина Альбертовна (а скорее всего Ван) два года назад в новом квартале, построенном китайскими товарищами. Вилька усмехалась и говорила, что дареному коню в зубы не смотрят, но я знала, что квартира ей нравится. И к тому же, теперь мы жили буквально в получасе езды друг от друга.
В назначенное время я сидела перед дверью в нужный мне кабинет. Андрея Михайловича, как подменили. Нет, любезностями он не сыпал, но был вполне корректен.
– Как ваше здоровье? – поинтересовался он.
– Спасибо, хорошо, – удивилась я. Что-то вчера его мое здоровье не очень волновало. Да бог с ним.
– Ваше счастье, что эксперты установили точное время смерти Николаева, – вздохнул Андрей Михайлович, как мне показалось с сожалением. – Он умер приблизительно в восемь, восемь тридцать. В это время вы как раз были в садоводстве. – Я кивнула головой. Именно в это время. – Это, конечно, снимает с вас подозрение в убийстве, но остаются еще деньги, найденные в вашей квартире и следы краски на полу. Понимаете, о чем я?
– В общем-то, не совсем, – пожала я плечами. – То есть вы хотите сказать, что я деньги из сейфа взяла? Но как бы я успела? Если я была в офисе в восемь вечера, то не могла оказаться в садоводстве и уж тем более, не могла наследить краской.
«К тому же к утру, краска подсохла и не могла оставить таких сильных следов, а утром Николаев был уже мертв и сейф пуст», – подумала я про себя.
– Возможно, краска на полу и деньги не имеют друг к другу никакого отношения, – покачал головой Андрей Михайлович. – Я сделала удивленные глаза. А он помолчал и пояснил: – Размер обуви не совпадает с вашими ботинками. Там явно сорок четвертый размер.
– А может как раз, и имеют! – осенило меня. – Я вам рассказывала, как я пряталась в недостроенном доме – так вот один из бандитов, как раз в краску и вляпался. Ругался очень. Вы же не думаете, что убийство Сергея Петровича и мое похищение не связаны между собой?
– А вы, думаете, связаны? – скривился Сушицкий.
– Ежу понятно! Вы бы проверили машину этих ребят, может, что и прояснится.
– Вы что номер запомнили? – воскликнул он.
– Ну, конечно, – удивилась я. – Еще бы я не запомнила…
– А чего вчера… – начала было он, но осекся.
– Да ну вчера, – махнула я рукой, – вчера я бы номер и своей машины не вспомнила. У меня температура, знаете, какая была?
– Ну да, ну да… – пробормотал Андрей Михайлович. Сегодня он был на удивление тих и почему-то не вызывал такого сильного раздражения, как вчера. Может потому, что снял свои попсовые золотые очечки, а может потому, что не крутил у меня перед носом своим стильным Паркером. – Ладно, – сказал он, наконец, закончив писать протокол, – прочитайте, распишитесь.
– И все? А подписка?
– А что подписка? Она пока остается в силе, – усмехнулся он. – А вы, что куда-то собираетесь ехать?
– Да нет, – пожала я плечами, – просто как-то неуютно себя чувствую, будучи под подозрением.
– А подозрений пока никто и не снимал, – обнадежил Андрей Михайлович. – Вы знаете, что дело на контроле в УБЭП?
– Где-е-е? – удивленно протянула я. – Это отдел по борьбе с экономическими преступлениями, что ли? Из-за ста пятидесяти тысяч деревянных? Им что там делать нечего?
– Идите Миронова, – махнул на меня рукой Андрей Михайлович.
Я как-то сникла сразу, попрощалась и поплелась к двери.
В коридоре на меня наткнулся, тот второй, стриженный.
– О, привет! – обрадовался он мне, как старой знакомой.
– Привет, – осторожно ответила я. Прямо как подменили ребят.
– Да ладно, не сердись, – понял он мою настороженность. – Работа у нас такая. А Андрей, вообще, отличный следак. Думаешь, нам в радость сажать, кого попало? Мы тоже хотим, чтоб по справедливости… Только не всегда получается. – И он так весело усмехнулся, что я тоже улыбнулась, оценив шутку.
Я хотела уже попрощаться, но Валера вдруг предложил подвезти меня до дома, сказав, что ему так и так в мой район ехать по делам каким-то. Отказаться было неудобно, и я согласилась. По дороге мы разговорились, но меня все равно не оставляло ощущение, что даже болтая со мной Валера выполняет свою работу. О чем я ему тут же и выложила. Ну, характер у меня такой – прямолинейный.
– Да работа дурацкая, – виновато как-то улыбнулся Валера, – даже с девушкой встречаюсь, а сам себя на мысли ловлю, что пытаюсь ее слова анализировать – врет, не врет. Они, конечно, обижаются. Потому и один до сих пор.
– А меня повез тоже поэтому? – брякнула я.
– Да брось! – засмеялся Валера. – Просто мне и, правда, в тот район надо.
– Ну, если ты без работы своей никак не можешь, давай тогда о ней и поговорим, – предложила я.
– Ну, давай, – удивился Валера.
– Вот как эти деньги ко мне попали? У них, значит, ключи от моей квартиры были? И краска со стройки в кабинете. Но все равно я не понимаю. Зачем деньги красть, чтобы потом их мне подложить?
– Ну, это скорей всего для того, чтобы следствие запутать, чтобы мы дольше с гнилой версией возились.
– А, так там не все деньги у меня нашли? А сколько ж тогда в сейфе было? И что там Сушицкий про УБЭП говорил? Я не поняла.
– Тайна следствия, – ухмыльнулся Валера.
Я понимающе кивнула головой, хотя ничего, конечно, не поняла.
– Что же он так поздно делал на работе? – пробормотала я себе под нос.
– Может, встречался с кем, – высказал предположение Валера.
Я кивнула. Тут мы подъехали к моему дому, и Валера попросил воды, налить в бачок омывателя. Мы поднялись наверх, я открыла дверь и ахнула. Все в доме было перевернуто. Вещи из шкафа, книги, диски, все валялось на полу. Валера присвистнул.
– Это кто ж тебя так?!
– Это наверняка пока меня дома не было. Я у подруги ночевала.
– Что-то искали, – хмыкнул Валера.
– Ну, так… Золото, бриллианты… Ясень корень! Что у меня еще можно искать…
– Да ладно, не кипятись, – миролюбиво сказал Валера. – Давай я лучше тебе помогу убраться.
Я была несколько расстроена, поэтому согласилась, вернее, не стала возражать. И действительно, вдвоем мы кое-как привели квартиру в божеский вид. Я поставила чайник и предложила Валере выпить чашечку. Он отказываться не стал.
– У тебя кошка есть? – показал он на блюдце на полу.
– Уже нет, – вздохнула я.
– Сбежала?
– Да нет. Я его отдала. Вернула хозяйке.
Валера с любопытством посмотрел на меня, и я поведала ему историю Марика.
– Забавно, – хмыкнул он. – Ну, значит, коту повезло. Ладно. Я поеду. А ты подумай, что у тебя могли искать. Ведь не просто же так они тут шарили.
– Да, Валер, вот ей-богу, нечего у меня искать. То есть абсолютно, – развела я руками.
– Ну, это ты так думаешь, а они, видать, по-другому, – обнадежил Валера и ушел.
Я закрыла за ним дверь и, немного подумав, взяла из бара бутылку коньяка и направилась к Иванычу. Надо отблагодарить человека, да и поспрошать кой чего. Иваныч жутко обрадовался, увидев меня, да еще с бутылкой в руках.
– О, Сергеевна, проходи. – Иваныч редко называл меня по имени, за что я его очень уважала.
– Давай за свободу, – достал он еще один стакан. – Сергеевна, хочу посоветоваться. Надумал вот квартиру продать. Зачем мне одному такие хоромы? Обменяюсь на маленькую, где-нибудь в тихом месте.
– На кладбище ты обменяешься, на квартирку деревянную, метр на два. – Я закусила шпротиной. – Сдурел на старости лет! Помрешь, что детям останется? Так хоть помянут добрым словом.
У Иваныча где-то была жена, давно уже бывшая и два несовершеннолетних сына-подростка. Алиментов с него, правда, было как с козла молока – не работал он уже который год, а жил на пенсию по инвалидности. Лет ему было не так и много, но страсть к алкоголю и всяческим нехорошим излишествам, сделали свое дело – выглядел он глубоким старцем.
Иваныч закручинился:
– Так ведь и им хорошо будет. Я им часть денег отдам.
– Пропьешь, однозначно! Так что, если что с квартирой учудишь – я тебя знать не знаю. Понял?
Решив, что вставила ему мозги на место, я спросила:
– А ты ночью ничего не слышал?
– Когда?
– Вчера, да и сегодня. – Судя по всему, в квартиру проникали дважды, только с разными целями.
– Да нет, спал я крепко.
Так и не узнав ничего интересного, я пошла к себе и решила выпить кофейку, чтобы лучше думалось. Правда, Валера сказал, они думают, что у меня в квартире что-то есть, что им надо. А может они это что-то нашли? И на этом успокоятся? Тут и зазвонил телефон. Я взяла трубку, сказала «але», в ответ мне послышались короткие гудки. Ну и как это понимать? На всякий случай я проверила дверь, стальная задвижка казалась надежной и внушала оптимизм. Я пила кофе и пыталась как-то анализировать случившееся, но у меня в силу неопытности плохо пока получалось. Звонок в дверь прервал мои размышления. Я посмотрела в глазок – на площадке стоял парень и держал в руках белого кота.
– Это не ваш кот к нам приблудился? – услышала я из-за двери. – Я у соседей поспрашивал, говорят у вас такой.
Я ойкнула, и уже было взялась за щеколду, но тут зазвонил телефон в моей руке.
– Сергеевна, – раздался взволнованный голос Иваныча, – тут к тебе парни какие-то звонятся, так ты погоди им открывать-то. Не нравятся они мне. Кажись они, давеча, о тебе спрашивали. – Парни? Я так видела только одного. Но Иванычу из противоположной квартиры, наверняка видно лучше. – Так и есть, – подтвердил Иваныч, – один возле двери, а другой сбоку прижался.
Ну и что теперь делать? Марика жалко, а себя еще жальче. Дверной звонок опять тренькнул.
– Ну что вы там? Открываете или нет? Я что вам вашего кота таскать обязан?
– Я вас не знаю, – промямлила я из-за двери. – А посторонним людям я не открываю. Понятно?
– А вот сейчас я этому гаденышу шею сверну! – крикнул парень.
Я посмотрела в глазок. Бедного Марика держали за шкирку, он извивался и норовил дотянуться до обидчика. И тут соседняя дверь распахнулась, и на площадку весело выбежал соседский питбуль Гуня. Вообще-то, он мирный, но, увидев кота, замер на секунду и совершил коронный бросок вверх. Марик взвыл, извернулся всем туловищем, цапнул парня когтями за руку, тот разжал пальцы, Марик приземлился прямо на морду обалдевшего от неожиданности пса. Хорошо хоть тот был в наморднике, а то остались бы от участников событий рожки, да ножки. Тут опомнился хозяин Гуни, ухватил того за шкирку и утащил в квартиру. В это время Иваныч распахнул дверь и со словами: «Маркизушка нашелся!», подхватил очумевшего кота и скрылся обратно. Все это произошло в какие-то секунды. На площадке остались только двое парней. Один уже не пытался прятаться, а только башкой крутил ошарашено. Второй держался за пораненную руку и матерился.
– Вы там живы? – поинтересовалась я. – Вам бы ко врачу. Вдруг кот бешеный? Начнете воды бояться, потом пена изо рта пойдет. Не эстетично это. А так сорок уколов в живот, и вы снова полноправный член общества.
– Знаешь, что я с тобой сделаю? – завопил укушенный и саданул ногой по двери.
– Не хвались на рать идучи, – засмеялась я. – Достань сначала. И, вообще, я сейчас милицию вызову. Или соседа. Ему как раз собачку пора кормить человеческими жертвами…
Они еще постояли немного в нерешительности, а потом стремительно сбежали по лестнице вниз, а я помчалась к Иванычу.
– Ну, с возвращением, блудный сын, – сказала я Марику, который терся об мои ноги. Потом схватила его на руки. Обычно, он этого терпеть не мог, сразу вырывался, но сейчас припал к моей груди и заурчал. – То-то же, – сказала я, хлебнул, небось, горюшка? Иваныч, а где ты парней этих видел? Если б не ты…
– Так это вчера вечером. Иду я с магазина, а они тут с соседкой разговаривают. Кузьмина с третьего этажа. Знаешь, небось. И про тебя спрашивают. Она им и скажи, что тебя в милицию забрали, за убийство. Они в затылках поскребли, сели в машину, да укатили. Я вот тут и номер записал, – Иваныч протянул мне бумажку.
– Ну, ты даешь, – засмеялась я. – А что это за каракули?
– Так на морде блямба такая была. Я в марках-то не разбираюсь, так вот нарисовал.
– «Тойота» это, Иваныч.
– Нехай будет «Тойота». Надо бы обмыть, Сергеевна, возвращение блудного сына-то. А?
– Да мне, пожалуй, когти рвать пора. Сам видишь, что творится.
– Кота оставь, – предложил Иваныч, – куда тебе с ним. А я пригляжу.
Я подумала и согласилась. Оставив Иванычу кошачий туалет, корм и сто долларовую бумажку, я попрощалась.
– Смотри, экономь. Кота голодом не мори, не пей растворитель.
Поцеловав Марика на прощание, я вышла. Иваныч перекрестил меня вслед. Как на фронт провожают, усмехнулась я про себя.
***
Вилькина машина стояла в условленном месте. Я огляделась вокруг и быстро запрыгнула на сиденье.
– Трогай.
Вилька рванула с места, косясь на меня дикими глазами.
– Ты что ли?
– Тень отца Гамлета, – ответила я, снимая с головы ушанку. – Если и ты меня не узнала, значит, маскировка удалась.
Покопавшись у Иваныча в шкафу, я нацепила на себя старое барахло и превратилась в этакую бомжиху с огромной клетчатой сумкой. Свои попсовые ботинки я измазала на улице грязью и этой же рукой провела по лицу.
– Да уж, какая актриса погибла, – хохотнула Вилька, – я чуть из машины не выпрыгнула.
– Ты бы видела, как от меня люди в транспорте шарахались.
– Куда едем? Ко мне?
– Ну, ко мне, однозначно, нельзя, значит, к тебе и желательно закоулками.
Тайными тропами, петляя по дворам, мы добрались, наконец, до Вилькиной квартиры. Я с удовольствием приняла душ и со смаком рассказала про глупых близнецов-братьев.
– Понимаешь, я сначала понять не могла, где я их видела. А потом вспомнила. Это они мне на встречу попались, когда я от хозяйки кота уходила. Я раньше, чем надо приехала, а бабка все уговаривала подождать. Не их ли она ждала?
– Навестить надо старушку, – сказала Вилька, – поспрошать с пристрастием. Чего это она на старости лет с бандитами связалась?
– Можно, только опасно.
– Ничего, мы же умные, придумаем, что-нибудь. Чего это они к тебе прицепились? Из-за кота что ли?
– Или из-за денег.
– Так ведь нашли их, – возразила Вилька.
– Да это не те деньги. Там другое что-то. Делом УБЭП занимается.
– УБЭП? – Вилька задумалась. – А кот-то причем?
– Вот и я думаю. Делать нечего – придется идти к старушке, и, чем скорее, тем лучше.
Тут мне в голову пришла мысль, и я набрала номер Людмилы Семеновны. Безрезультатно. Послушав длинные гудки, я положила трубку.
– Придется ехать.
– Только одна не вздумай. С работы приеду, и съездим, поняла?
Утром Вилька умчалась на работу, а я принялась убивать время. Для начала позвонила Иванычу, убедилась, что с ним все в порядке. Потом навела порядок в квартире, приготовила обед и уселась перед телевизором. Посмотрела пару фильмов, листая «Космополитен». «Как заставить его сделать предложение», хм, интересно. Я внимательно читала полезные советы: «…Дайте ему понять, что вы необыкновенно популярная женщина и на вашу руку имеется немало претендентов. Так что ему нужно поторопиться, иначе…»
«Сегодня у нас в гостях начальник уголовного…полковник такой-то, – прислушалась я к голосу в телевизоре. – Не секрет, что наш город приобрел печальную славу криминальной столицы и т.д.» Миловидная дикторша печально задавала стандартные вопросы. Человек в форме давал стандартные ответы: «Не все так уж у нас и плохо. Вот на днях закончено следствие по факту гибели турецкого бизнесмена Ахмада Брени Захри, имевшего место месяц назад. Следствием установлено, что это был несчастный случай. Так, что не так и плохо у нас с раскрываемостью…» Я хмыкнула. Вот уж точно.
Позвонила Вилька: «Еду с работы. Подхвачу тебя по дороге». Через пару минут, одетая согласно разработанному накануне плану, я вышла на улицу, осторожно ковыляя в Вилькиных сапогах. Снизу мое лицо закрывал огромный воротник модного полупальто, а сверху нависала широкополая шляпа. Оставалось надеяться, что в таком виде меня не признают. Стараясь не свалиться с высоченного каблука, я добралась до места встречи.
– Как добралась? – спросила Вилька.
– Нормально, только козлы всякие по дороге клеились. Задолбали.
– Бабке звонила?
– Целый день. Нет никого. Будем надеяться, что соседи что-нибудь скажут.
Мы остановились, немного не доезжая до нужного дома.
– Иди, а я буду за подъездом следить, если что позвоню.
– И что мне тогда в окно прыгать?
– Позвонишь в любую квартиру.
– Так меня и пустят!
– Пустят, придумаешь что-нибудь. А я тем временем милицию вызову.
– Так они и приедут тебе.
– Приедут. Я волшебное слово знаю. Давай, с богом!
Я долго звонила в дверь, без особой надежды на успех, впрочем, и уже было, собралась начать опрос соседей. Но тут мимо меня прошла женщина и стала открывать дверь соседней квартиры. Я бросилась к ней.
– Простите, вы не знаете где Людмила Семеновна?
Я даже уже сочинила историю о племяннице из Каргополя, приехавшую погостить, но ничего этого не понадобилось. Женщина и так охотно рассказала мне, что Людмила Семеновна уехала к родственникам в Ярославль.
– А давно?
– Да вчера днем.
– А где остальные?
– Кто? – удивилась соседка.
– Родственники, внучка…
– Я ж и говорю, уехала она к ним. Племянница у нее в Ярославле живет.
– Так что, Людмила Семеновна одна живет?
Тут женщина посмотрела на меня подозрительно.
– А вы кто собственно будете?
Надо было срочно развеять ее подозрения.
– Вы знаете, моя бабушка с Людмилой Семеновной в больнице познакомилась. Они так сдружились… Людмила Семеновна все про внучку рассказывала, вот я и решила, что они вместе живут. – Легенда рождалась экспромтом.
– А, вот оно что… – женщина улыбнулась.
– Скажите, а кота она с собой забрала? У нее кот был.
– Да бог с вами! Отродясь у нее животных не было. Она их терпеть не могла.
– Понимаете, – я горестно сглотнула, – бабушка умерла. – Тут я заплакала.
– Что вы, – всполошилась женщина, – пройдите-ка, я вам валерьяночки накапаю.
– Можно я умоюсь? – спросила я, с облегчением скидывая сапоги.
– Конечно, конечно, – женщина отсчитывала капли. – Вот выпейте.
– А бабушка у вас тоже из этих? – спросила Валентина Михайловна.
Из каких из этих, понять было трудно, но я все же кивнула головой.
– Да, – вздохнула она, – я вот в больнице два года на операцию в очереди стою, а Люська – раз и на спецобслуживании. Везет. Но я не завидую, нет. – Она взяла меня за руку. – Такая работа – не приведи господи.
Я поддержала разговор, и, в конце концов, выяснила, что Людмила Семеновна оставила соседке ключ.
– Вот на гвоздике висит, – мало ли что.
Повода оставаться в квартире больше не было, и я уже почти собралась на выход. Но тут в кухню вошел большой рыжий кот.
– Ух, ты! – восхитилась я. – Красавец!
Любовь к животным – полезная вещь. Какое-то время Валентина Михайловна в захлеб расхваливала своего Рыжика, так что ей даже не хотелось меня отпускать.
– Хотела ведь Людмилу Семеновну на поминки пригласить, но теперь… – я опять всплакнула. – Вот вернется, может, захочет на кладбище сходить…
Я снова бросилась в ванну рыдать. Отсоединила от связки своих ключей один, и сунула его в карман.
– Ну ладно, пойду. Спасибо вам огромное.
Надев сапоги, я вспомнила, что забыла в ванной сумку. Женщина побежала за ней, а я быстро сняла с гвоздика возле дверей ключ и повесила на него свой. Прости меня, господи!
Вилька вся извелась, ожидая меня в машине. Я гордо продемонстрировала ей добычу.
– У меня ключ от маминой квартиры точно такой же.
– Ух, ты! Прямо Мата Хари, – восхитилась она. – Что теперь? В квартиру полезем?
– Только не сегодня. Там соседка бдительная очень.
Тут я вспомнила про Толика и достала телефон.
– Как дела? – спросил он. Судя по звукам, был он в веселой компании.
– Могло быть и хуже. Ты еще про ту машину ничего не узнал? Нет? А я тебе еще один хочу подбросить. Ладно? – я назвала номер «Тойоты» близнецов-братьев.
– Сейчас, ручку только достану. Да отвали ты, коза! – сказал он кому-то. – Не видишь, дела у меня. Ладно, завтра позвоню, – это уже мне. – И вдруг начал, как-то странно хрюкать и отключился.
И тут же телефон разразился трелью. Это оказался Андрей Михайлович, обрадовал, что меня завтра ждут Управлении по борьбе с экономическими преступлениями. Ох, горе-горькое!
– А не опасно ли тебе одной по городу ходить? Вдруг напорешься на кого-нибудь. Мы же ничего про твоих похитителей не знаем, и эти друзья животных опять же…
– Да ну… – отмахнулась я беспечно, – не будут же они меня посреди бела дня хватать.
– Ага, – кивнула Вилька, – забыла уже, как в машину запихнули? Пикнуть не успела?
– Ну… это меня врасплох застали, теперь-то я ученая. Отобьюсь, а вдвоем так мы вообще…
– Да уж, – скептически скривилась подруга, – кардинал и галантерейщик – это сила. Ладно. Я тебя завтра до места довезу, а там посмотрим.
***
Заснуть долго не удавалось. Я все думала и думала. Потом вдруг вскочила. Как же я могла забыть о странном сообщении Сергея Петровича на автоответчике?
– Вилька, – я потрясла подругу за плечо, – кто такой великий мумрик?
– Мымрик Великий? – спросонья она вертела головой и норовила засунуть ее под подушку.
– Мумрик. Мумрик Великий. Да проснись ты!
Вилька наконец, разлепила глаза и села на кровати.
– С ума сошла. Мумрики какие-то… – Но, видя, что я не отстаю, стала бормотать: – Мымрик, тьфу, Мумрик… Великий. Великий и ужасный… нет, это Гудвин… А!.. это Кале-сыщик. Помнишь детскую книжку? А что?
– Спи, давай, завтра расскажу.
Как я могла забыть? Я же в детстве очень любила Астрид Линдгрен. Смысл послания стал понятен, только где вот искать этого Мумрика?
Рано утром мы пили кофе за круглым столом и разрабатывали план действий.
– Какая будет стратегия и тактика? – спросила Вилька.
– Стратегия – выжить, как минимум, а как максимум – разобраться со всеми котами, бабками, братьями-близнецами, кто убил Сергея Петровича и за что.
– А тактика?
– Быть предельно осторожными, уходить от хвостов и поскорее выяснить, кто такой Великий Мумрик. Если мы это узнаем, то поймем, я думаю, за что его убили, а может, и кто.
– Выжить – это хорошо, – Вилька нахмурилась. – Ты думаешь, они тебя того… убить хотят?
Я пожала плечами: – Поживем – увидим.
Первым сюрпризом в кабинете УБЭП на Захарьевской улице оказался Сушицкий. Я даже обрадовалась – все-таки, не чужой человек. Потом поздоровалась с очень серьезным следователем Тарасовым, который, хмуро сдвинув брови и сжав зубы, указал мне на стул. «Смотрит, как Ленин на буржуазию» – у меня засосало под ложечкой. Но тут, кстати, вспомнился Карнеги, и я дружелюбно улыбнулась в ожидании вопросов, всем видом излучая готовность оказать следствию посильную помощь. После короткой вступительной части, касавшейся в основном ответственности за дачу ложных показаний, меня засыпали вопросами о коммерческой деятельности фирмы. Я честно старалась отвечать, как можно точнее и подробнее, демонстрируя готовность к сотрудничеству. Ну а потом до меня стал доходить смысл всех задаваемых вопросов, я осеклась на полуслове и впала в легкий ступор. А Тарасов все так же хмуро смотрел на меня и что-то все жевал губами. Тик у него, что ли такой? Немудрено с такой-то работой. У меня тоже вот сейчас начнется.
– Вы что намекаете, что наша фирма занималась какими-то делами… темными? – всплеснула я руками. – Да вы что? Сергей Петрович честный человек… был, – добавила я и зябко поежилась. Неужели опять температура подскочила, с нервов-то?
– Не намекаю, – процедил Тарасов. – Факты прямо говорят…
– Да черт с вашими фактами! – треснула я кулаком по столу. – Сергей Петрович, он… – от удара ручка на столе покатилась и упала на пол. – Ой! – я ринулась ее подбирать, бормоча: «Извините, пожалуйста», саданулась лбом об стол, ойкнула еще раз.
От удара черный офисный прибор соскользнул со стола и рассыпался на составляющие части. Я стала хватать рассыпавшиеся ручки, карандаши, скрепки, укололась кнопкой, взвизгнула, села на стул вся пунцовая, держась одной рукой за лоб, засунув уколотый палец в рот. Тарасов в некоем ошеломлении смотрел на разгром в кабинете. А Андрей Михайлович так, вообще, к окну отвернулся. Кажется, он смеялся.
– Извините, – насупилась я. – Я сейчас все подберу.
– Нет, – быстро сказал Тарасов. – Я сам. Потом. Расскажите мне про ваше похищение.
Я рассказала, то, что уже рассказывала Андрею Михайловичу.
– А вы не выяснили, чья это машина была? Я, правда, попросила одного знакомого узнать, но он еще… – тут я сморщилась, поняв, что опять сболтнула лишнее.
– Хорошие у вас знакомые, – повеселел вдруг Тарасов. – Скажите, как давно вы знакомы с Тайсоном?
Я выпучила глаза.
– Он же в Америке!
– Пискунов Анатолий Семенович – в миру, а в других кругах более известный как Тайсон.
Шарики и ролики крутились в голове, ощутимо стукаясь друг о друга.
– Толик, что ли? – дошло до меня, наконец, и я расплылась в улыбке, чувствуя облегчение, и тут же сникла – говорила Вилька… – Да мы… дружим и все… – Тарасов ехидно усмехнулся уголком рта. – Да мы давно дружим! Я даже не знала, что его Тайсоном зовут. Честное слово! Мы познакомились, когда он еще не был такой известной личностью, как вы говорите. Господи, да мы и виделись-то два-три раза в год от силы, по делу.
– А какие у вас дела были? – скривил губы Тарасов.
– Переводы в основном. Ну, там документы перевести, письмо написать, разное...
– И чем же он с вами расплачивался?
– Да ничем. Я же по дружбе. Мне не трудно.
– Знаете, куда может привести такая дружба?
– Знаю, – я вздохнула и посмотрела ему в глаза. – Только дружишь не с профессией, а с человеком. Может он и не очень праведными делами занимается, я не знаю, могу только догадываться, но мне он ничего плохого не сделал, и даже наоборот. Кто мне помог, когда меня арестовали? – я отвернулась и уставилась в окно.
– Не арестовали, а задержали, – подал голос Андрей Михайлович.
